Учебное пособие 800341

УДК 94(417)

УЧРЕЖДЕНИЕ ВОЕННЫХ ПОСЕЛЕНИЙ ПРИ АЛЕКСАНДРЕ I: ЛИБЕРАЛЬНАЯ РЕФОРМА ИЛИ РЕАКЦИЯ?

Н.С. Тоцкий, студент, Д.В. Харитонова, студент, А.Ю. Золотарев, канд. ист. наук, доц.

Воронежский государственный технический университет

В статье рассматриваются новые историографические оценки введения военных поселений при Александре I как акте либерального реформаторства. Делается вывод об рациональном, модернизаторском, патерналистском, но не либеральном их характере

Ключевые слова: военные поселения, Александр I, Аракчеев, либеральные реформы, модернизация, рекрутские наборы

MILITARY SETTLEMENTS ESTABLISHMENT IN THE REIGN OF ALEXANDER I: LIBERAL REFORM OR REACTION?

N.S. Totsky, D.V. Kharitonova, A.Y. Zolotarev

Voronezh State Technical University

The article examines up-to-date scholarly views of military settlements established under Alexander I as an act of liberal reforming. Authors draw a conclusion that these were rationalizing and modernizing efforts, paternalistic and by no means liberal in essence

Key words: military settlements, Alexander I, Arakcheyev, liberal reforming, modernization, military recruitment

Военные поселения в отечественной исторической науке традиционно оценивались как худшая форма крепостничества, как одно из первых мероприятий реакционной половины царствования Александра I. Однако в последние два десятилетия появились новые оценки, рассматривающие этот социальный институт в более широком, чем ранее, российском и международном контексте.

Главной проблемой, которую должны были решить военные поселения, было удешевление комплектования армии, которая стало актуальным после тяжелого опыта войн с Наполеоном. Потери в войне 1805-1807 гг. были колоссальными, при этом для подготовки к новой войне с Францией нужно было не только их восполнить, но и увеличить численность армии почти в два раза. Несмотря на казалось бы неисчерпаемые людские ресурсы, в рекруты накануне войны 1812 года приходилось набирать людей с дефицитом роста и существенными физическими недостатками [5, с. 312-313]. Кроме того, большой проблемой для бюджета было содержание рекрутской армии. На это уходило 40% бюджета [4, с.157].

181

Решение было подсказан историческим опытом самой Россией и современной зарубежной практикой.

Военные поселения существовали ещё в XVII веке на южной и восточной окраинах Русского государства, где они должны были удерживать набеги крымских татар и других кочевых инородцев. В XVIII веке с аналогичной целью защиты пограничных областей от набегов кочевников военные поселения были учреждены при Петре Великом на Украине и по Царицынской линии, при Елизавете — на Волге и по Оренбургской линии, при Екатерине II — на Кавказе. К концу XVIII века все эти поселения были постепенно уничтожены: одни из них вошли в состав казачьих войск астраханского, оренбургского и кавказских, другие слились с населением городов и казённых селений, и только в восточных губерниях в немногих местностях остались пахотные солдаты, ничем, кроме названия, не отличавшиеся от государственных крестьян [2, с.95-101].

Но Александру I все же наиболее импонировала система, внедренная в Пруссии после Тильзитского мира. Летом 1810 г. император посетил на Новгородчине имения Грузино, принадлежавшего его любимцу генералу А.А. Аракчееву, где сельская жизнь строилась по военным правилам. На Александра увиденное произвело большое впечатление. По примеру имения Грузино, осенью 1810 г. на поселение был определен один запасной батальон Елецкого мушкетерного полка. Местных жителей переселили и на их месте поместили преимущественно женатых рядовых, снабженных от государства земледельческими орудиями, тяглом и семенами для первого посева. «Поселенные» солдаты-земледельцы запасного батальона должны были содержать два основных батальона того же полка, поселенных там же. Но этот эксперимент был прерван войной 1812 года, когда указанный батальон вошел в состав регулярных войск [6, с.38-40].

В 1816-1817 гг. наступает решающий момент в истории военных поселений: начинается массовое поселение войск. для поселения пехоты выбор все-таки пал на Новгородскую губернию, кавалерию было решено поселить в Слободско-Украинской и Херсонской губерниях. Как отмечает К.М. Ячменихин: «Наличие фонда государственных земель, а значит и большого количества государственных крестьян и казаков стало определяющим в выборе мест поселения, поскольку именно они должны были составить строевой костяк военных поселений» [6, с.53].

По замыслу устроителей военных поселений, перевод части армии на продовольствие от земли поселенных полковых округов позволял экономить финансовые средства государства, формировать значительные продовольственные и фуражные резервы на случай военных кампаний и чрезвычайных ситуаций; аккумулировать денежные капиталы и направлять их на развитие предпринимательской деятельности военных поселян. Округа поселений кавалерии содержали собственные конские заводы и ремонтировали кавалерийские полки собственными строевыми лошадьми, что составляло

182

существенную экономию расходов по военному ведомству. Полки и дивизии, расквартированные в поселенных округах, теперь были обеспечены постоянными квартирами, и имели возможность получать подготовленные кадры из числа кантонистов — детей военных поселян. Поселения также становились базой для формирования армейских резервов и пополнения корпуса младших офицеров и средством развития хозяйственной базы армии.

Вцелом цель экономии бюджетных средств через введение военных поселений была достигнута. Как отмечает Т.Н. Кандаурова: «В военных поселениях кавалерии обеспечивалось полное продовольствие от земли шести уланских и кирасирских дивизий, что позволяло государству иметь среднегодовую экономию в сумме около 1,6 млн руб. серебром» [3, с.91].

Вновейших исследования работах отмечается хорошее экономическое состояние военных поселений. Военные поселяне по законодательству должны были работать три дня в неделю на общественных работах. Однако на практике, в результате использования коллективного труда (пашня, сенокос) и выполнения общественных работ по раскладке, число дней общественных работ составляло не более 70–75 дней в году, что было в два раза меньше, чем число барщинных дней у владельческих крестьян. В отличие от помещичьей деревни в военных поселениях включение поселянского хозяйства в рыночные отношения шло гораздо интенсивнее. В военных поселениях отмечался рост числа торгующих поселян и увеличение их капиталов. При проведении землеустроительных работ и определении норм наделов в кавалерийских округах военные поселяне получали такое количество земли, которое позволяло не только обеспечивать себя и постояльцев продовольствием, а строевых лошадей фуражом, но и реализовывать часть продукции земледелия и скотоводства на рынке. Помимо этого руководство поселений внедряло передовые для своего времени агротехнологии в кавалерийских округах, включая культивирование новых сортов земледельческих культур (таких как пшеница, овес, лен, табак и др.), в том числе заграничной селекции. В округах использовали сельскохозяйственные машины: молотилки, жатки, механические мукомольные мельницы. В случае пожаров, стихийных бедствий и болезней военные поселяне имели страховку в виде помощи от начальства [3, с.92-94; 6,

с.262-267].

Развитие военных поселений позволило сформировать на территории полковых округов развитую социокультурную инфраструктуру: школы, учебные батальоны и эскадроны, специальные учебные заведения — сельскохозяйственные школы или земледельческие фермы, школа шелководства, фельдшерские, коновальские, кондукторские школы, госпитали

иполугоспитали с аптеками, больницы библиотеки, ветеринарные пункты, деловые дворы, богадельни и приюты [6, с.239-240]. Как пишет Т.Н. Кандаурова: «Система государственного патернализма и хозяйственной опеки, характерная для развития поселенных полковых округов, имела не только утилитарное значение, но и призвана была оградить поселян и их хозяйства от

183

непредвиденных обстоятельств и потрясений и обеспечить примерно равные возможности социально-экономического развития» [1, с.13].

Введение военных поселений в 1816-1817 гг. происходило на фоне дарования польской конституции и подготовки последнего этапа крестьянской реформы в Остзейском крае, действий, безусловно либеральных, поэтому было бы странно видеть в этом мероприятии проявление реакции. Однако назвать данную реформу либеральной, как это делает Т.Н. Кандаурова [3, с.97], по нашему мнению, нет никакой возможности. Либерализм предполагает увеличение степени свободы (и ответственности) для человека. Обращенные в военных поселенцев государственные крестьяне свободнее однозначно не стали, что не ставит под сомнение обнаруженное современными исследователями улучшение их экономического положения и увеличения пользуемых ими социальных благ. Относительно данной реформы можно говорить о рационализации и модернизации снабжения и комплектования армии, а также крестьянского хозяйства и социальной сферы. Но все положительные результаты здесь были достигнуты не за счет предоставления подданным большей свободы и самостоятельности, а через усиление патернализма, государственной опеки, реформ сверху, проводившихся против воли и часто при сопротивлении тех, на благо кого они предназначались.

Литература

1.Кандаурова, Т.Н. Военные поселения в контексте либеральных реформ Александра I [Текст] / Т.Н. Кандаурова // Вестник Российского университета дружбы народов. 2009. №2. №5-17.

2.Кандаурова, Т.Н. Военные поселения в Европе и России XVIII-XIX веков [Текст] / Т.Н. Кандаурова // Новая и новейшая история. 2010. №5. С.84109.

3.Кандаурова, Т.Н. Военные поселения XIX века: «Худший вид крепостничества» или рациональный элемент модернизационного реформаторства Александра I? [Текст] / Т.Н. Кандаурова // Труды Исторического факультета Санкт-Петербургского университета. 2012. №11. С.87-99.

4.Таннберг, Т.А. Комплектование российской армии в первой половине XIX века [Текст] Т.А. Таннберг // Французский ежегодник. Т.44. М., 2012. С.148-173.

5.Целорунго, Д.Г. Социальный и антропологический облик рекрутов российской армии эпохи Отечественной войны 1812 года [Текст] / Д.Г. Целорунго // Отечественная война 1812 года. Источники. Памятники. Проблемы: Материалы XVI Международной научной конференции (Бородино, 6-7 сентября 2010 г.). Можайск, 2011. С. 310-324.

6.Ячменихин, К.М. Армия и реформы: военные поселения в политике российского самодержавия [Текст] К.М. Ячменихин. Чернигов, 2006. 444 с.

184

УДК 32.06

«МАДРИДСКИЕ ПРИНЦИПЫ»: АДЕКВАТНОСТЬ И РЕАЛИЗМ ИЛИ ИСКАЖЕНИЕ И СХЕМАТИЗМ

А.Ю. Ованнисян, студент, А.Г. Евстратов, канд. ист. наук, доц. Российско-Армянский университет (РАУ)

Республика Армения, Ереван

Настоящая работа включает комплексный анализ политических и правовых аспектов, которые отражены в «Мадридских принципах». В работе представлена ретроспектива пройденных этапов переговорного процесса между противоборствующими сторонами «Арцахского вопроса» после подписания протокола о прекращении огня в Бишкеке в 1994 году. Работа предназначена для экспертов, а также представителей международных структур и должностных лиц государств, вовлеченных в процесс урегулирования данного вопроса. Одновременно, работа адресована широкой общественности для реального восприятия основных принципов урегулирования «Арцахского вопроса», которые отражены в «Мадридских принципах»

Ключевые слова: «Арцахский вопрос», Нагорный Карабах, «Мадридские принципы», МГ ОБСЕ, «Четырехдневная война»

«MADRID PRINCIPLES»: ADEQUACY AND REALISM, OR DISTORTION

AND SCHEMATISM

A.Yu. Hovhannisyan, A.G. Evstratov

Russian-Armenian University (RAU)

Yerevan, Republic of Armenia

This article includes a comprehensive analysis of the political and legal aspects, that have been reflected in the «Madrid Principles». The article presents a retrospective of the past stages of the negotiation process between the opposing sides of the «Artsakh issue» after the ceasefire agreement, signed on May 5, 1994 in Bishkek. The article is intended for the experts, as well as other International legal entities, which have been involved in the process of resolving this issue. At the same time, the article is addressed to the general public for a real perception of the basic principles of the settlement of «Artsakh issue», which have been reflected in the «Madrid Principles»

Key words: «Artsakh issue», Nagorno-Karabakh, «Madrid Principles», The OSCE Minsk Group, The Four-Day War

В 1992 году ряд стран-членов ОБСЕ в Минске (Белоруссия) возглавили группу по поиску путей мирного урегулирования «Арцахского вопроса». А по существу вопроса о Нагорном Карабахе. Данная группа в дальнейшем получила название Минская группа ОБСЕ, в состав которого входят 8 государств-членов ОБСЕ: Белоруссия, Германия, Италия, Швеция, Финляндия, Турция, Республика Армения и, соответственно, Азербайджанская Республика.

185

Сопредседателями Минской группы ОБСЕ являются Российская Федерация, Соединенные Штаты Америки и Франция.

За период с 1992 по 2005 год Минская группа ОБСЕ представила три предложения в качестве основы для переговоров, которые, однако, не привели к урегулированию вопроса [1, 36].

С 2005 года на обсуждение был вынесен четвёртый - «смешанный» («пакетно-поэтапный») план, которым предполагалось предварительное согласование основных принципов урегулирования «Арцахского вопроса» [2, 44]. В апреле-июле 2006 года сопредседатели Минской группы опубликовали заявление, в котором была раскрыта лишь часть обсуждаемых предложений. Предварительная версия принципов урегулирования конфликта, названных впоследствии «Мадридскими», была передана конфликтующим сторонам в ноябре 2007 года в Мадриде. Основные стороны данного конфликта, оговаривая небольшие технические несогласия с предложенными принципами, согласились на урегулирование проблемы на основе предложенных принципов странами-сопредседателями МГ ОБСЕ [3, 27].

10 июля 2009 года в ходе саммита «Большой восьмерки», который проходил в итальянском городе Л’Акуила, были обнародованы основные положения обновлённой версии «Мадридских принципов». В частности, эти принципы предусматривают:

возвращение территорий вокруг Нагорного Карабаха под контроль Азербайджанской Республики;

предоставление Нагорному Карабаху временного статуса, гарантирующего его безопасность и самоуправление;

открытие коридора между Арменией и Нагорным Карабахом; определение в будущем окончательного правового статуса Нагорного

Карабаха на основе юридически обязательного волеизъявления; обеспечение права всех внутренне перемещённых лиц и беженцев на

возвращение в места их прежнего проживания; международные гарантии безопасности, включающие операцию по

поддержанию мира [4, 112].

Конечно, переговорный процесс между противоборствующими сторонами «Арцахского вопроса» положительно влияет на сохранение стабильности и мира в регионе, хотя, договор «О прекращении огня» от 1994 года то и дело нарушается со стороны официального Баку, а начало боевых действий в начале апреля 2016 года без объявления войны является тому прямым доказательством. На наш взгляд, «Мадридские принципы» демонстрируют не адекватность и реализм происходящего, а искажение и схематизм той действительности, которая сложилась в результате агрессии со стороны Азербайджанской Республики по отношению к Республике Арцах в период с 1991 по 1994 гг. В чём же проблема пресловутых «Мадридских принципов»?

Во-первых, в случае «возвращения оккупированных земель вокруг Нагорного Карабаха» заметно возрастает линия соприкосновения сил

186

самообороны Республики Арцах (НКР) с ВС Азербайджанской Республики, а также под прямыми ударами оказываются наиболее густонаселённые районы Республики Арцах, в том числе столица НКР - Степанакерт. Во-вторых, что значит «предоставление Нагорному Карабаху временного статуса, гарантирующего его безопасность и самоуправление»? Республика Арцах (НКР) является независимой самопровозглашенной республикой, которая образовалась в результате распада СССР в 1991 году, как и соседние Азербайджанская Республика и Республика Армения. В-третьих, уже более 20 лет между Республикой Армения и Республикой Арцах существует протяженная граница и два основных альтернативных коридора: «Варденис - Карвачар (Кельбаджар)» и «Горис - Бердзор (Лачин)». В случае «возвращения» какого-либо района НКР, пограничного с Республикой Армения, резко нарушится статус-кво и, естественно, это приведёт к ограничению свободы передвижения мирных жителей Республики Арцах, что является грубым нарушением Ст. 13 «Всеобщей Декларации прав человека» [5]. В-четвёртых, 10 декабря 1991 года в НКР прошёл референдум по вопросу «О независимости Нагорно-Карабахской Республики». По его итогам, 99,89% от числа принявших участие в голосовании высказались за независимость НКР. В таком случае, в чем необходимость проведения очередного референдума, если уже есть легальный и легитимный акт волеизъявления народа Республики Арцах (в том числе азербайджанского меньшинства - около 8%). В-пятых, вопрос о беженцах является одним из наиболее сложных. Кто имеет статус «беженца»? Куда вернутся «беженцы» и кто обеспечит их безопасность в местах пребывания?

В качестве внешнего фактора, который деструктивно влияет на достижение соглашения по «Мадридским принципам», отметим Турецкую Республику. Начиная с 1993 года данная страна не только незаконно в одностороннем порядке блокировала армяно-турецкую границу, нарушив тем самым Ст. 2, 3, 4 Женевской конвенция об открытом море 1958 г., Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., а также Конвенцию о транзитной торговле внутриконтинентальных государств 1965 г., но и всячески поддерживает боевые настроения в среде азербайджанской политической элиты

иобщества.

Взаключении отметим, что, безусловно, необходимо продолжать переговорный процесс и лишь мирными путями находить выход из сложившейся проблемы. Однако это не значит, что необходимо искажать ту действительность, которая уже сложилась. В качестве основы, на наш взгляд, должно служить неотъемлемое «Право народа на самоопределение». Международное сообщество часто говорит об «уникальности каждого конфликта», однако разрешение всех этих «уникальных конфликтов» базируется на одних и тех же правовых нормах. К примеру, появление на политической карте мира таких государств как Восточный Тимор, Косово, Южный Судан или же Черногория, что это, если не основополагающее «Право

187

народа на самоопределение», которое декларировано в первой статье Устава ООН [6]. Именно этим правом воспользовались жители Нагорного Карабаха в 1991 году, и, с правовой точки зрения, было бы корректно со стороны международных институтов основываться на легальные действия жителей НКР, признав акт независимости данного субъекта международного права, а не отрицать этот факт, основываясь на тех или иных политических мотивациях.

Минской группе ОБСЕ за всё это время удалось выполнить лишь одну из своих функций, а именно, обеспечение постоянного форума для переговоров по мирному разрешению кризиса. Однако предлагаемые концепции по урегулированию «Арцахского вопроса» должны выстраиваться в рамках существующей системы региональной безопасности. Проекты, предполагающие разворачивание новой системы должны реализовываться на эволюционных началах, когда будущая система становится результатом трансформации уже существующей. Революционные принципы большого скачка в данном случае являются неуместными и в качестве критичного параметра, синхронизирующего и нормирующего процессы, выступает не время, а сохранение стабильности системы на всех фазах перехода. Слом существующей системы приведет к появлению вакуума в сфере региональной безопасности и неизбежной дестабилизации Южного Кавказа, балансирующего на кромке хаоса. Такое развитие процессов по определению означает непредсказуемость и риск разворачивания широкомасштабных боевых действий. Это позволяет однозначно квалифицировать рекомендации по акселерации процессов урегулирования «Арцахского вопроса» и резкому изменению конфигурации системы безопасности Южного Кавказа как неприемлемые. Отношение к Южному Кавказу как к полигону, на котором отрабатываются новые методы политического проектирования, следует признать более чем опасным. Оно содержит угрозу потери контроля над процессами и неизбежной глобализацией всех региональных проблем.

Литература

1. Cheterian V War and Peace in the Caucasus: Russia's Troubled Frontier.

New York: Columbia University Press, 2011 — 376 p.

2.Griffin N. Caucasus: A Journey to the Land Between Christianity and Islam. Chicago: University of Chicago Press, 2004 — 157 p.

3.Svante E. Cornell. The Nagorno-Karabakh Conflict. Report No 46, Department of East European Studies, Uppsala University, 1999 — 352 p.

4.Бекарян, К. Европейские инициативы в карабахском конфликте [Текст]

/К. Бекарян. Ереван: Луйс, 2011 — 272 с.

http://www.un.org/ru/documents/charter/intro.shtml (дата обращения: 17.12.2016)

188

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Все авторы статей, опубликованных в данном сборнике, представили свое видение экономических, социальных, политических, культурных процессов в современном российском обществе, а также их развитие в исторической ретроспективе. Разумеется, представленные в сборнике работы охватывают далеко не все аспекты столь обширной темы. Необходимо отметить, что повышенной актуальностью в сборнике обладают статьи, посвященные проблемам информационной безопасности, развития вооруженных сил и внешней политики России на современном этапе, что обусловлено обострением конфликтов на международной арене, ведением государствами и негосударственными акторами друг против друга "гибридных войн".

Следует отметить, что редакторы сборника не ставили перед собой задачу привести все его статьи к некоему общему знаменателю, отбирать в него работы, отражающие какую-то одну точку зрения. Не со всеми авторами редакционная коллегия сборника согласна, но оставила их, считая, что спорные точки зрения всегда стимулируют дискуссию и интерес к рассматриваемым проблемам, что неизбежно приведет к их верному и объективному решению.

Редколлегия сборника считает, что он будет способствовать приобретению студентами навыков рационального, критического и исторического мышления, осознанию ими социально-экономических, философских, политических проблем современности, подготовке из них широко образованных специалистов с выраженной гражданской позицией.

Редколлегия сборника надеется, что его материалы помогут читателям не только лучше представить себе различные аспекты глобальных взаимодействий и место в них России, но послужат дополнительным материалом в учебном процессе, будут содействовать выполнению присущим всякой науке прогностической и инструментальной функций.

189

иблаготворительность как способы укрепления духовно-

190