Страхов Н.Н.. Нечто о характере нашего времени

Н что о характер нашего времени.

(Н сколько словъ по поводу одной журнальной статьи).

"В къ безъ идеаловъ -- таковъ приговоръ нашему времени".

"В къ безъ идеаловъ, в къ безъ будущности, безъ имени, какое-то тусклое пятно въ исторiи".

Эти печальныя слова взяты нами изъ Русскаго В стника нын шняго года (см. iюль, стр. 427). И сужденiе это произнесено не мимоходомъ, а составляетъ

едва ли не главную тему н сколькихъ статей, въ которыхъ оно поясняется разборомъ современныхъ произведенiй русской литературы и повторяется въ различныхъ формахъ и развитiяхъ. "Недугъ безъидеальности, беспринципности, страшный упадокъ умственнаго и нравственнаго уровня", --

выраженiя, которыя тутъ встр чаются на каждой страниц , какъ характеристика нашего времени. Приведемъ еще одно особенно настойчивое

м сто изъ посл дней книжки:

"Отсутствiе идеаловъ, ненависть къ идеаламъ, протестъ противъ

духовнаго неравенства, протестъ ординарныхъ умовъ противъ бол е развитыхъ организацiй -- вотъ исходный пунктъ броженiя, грозящаго обществу общимъ пониженiемъ интеллектуальнаго и нравственнаго уровня.

Д йствительно, подъ видимыми усп хами того матерiальнаго прогресса,

которымъ такъ кичатся ординарные, среднiе умы, наше время таитъ въ себ

симптомы внутренняго упадка" (Русск. В стн. 1873, августъ, стр. 829).

Такiя мн нiя стоютъ того, чтобы на нихъ остановиться; они безъ сомн нiя составляютъ выраженiе того чувства, которое давно знакомо многимъ, и не разъ было выражаемо, но которому суждено все больше и больше распространяться, -- чувства, что люди потеряли руководящую нить своего прогресса, что въ наше время происходитъ крушенiе старыхъ началъ жизни и не видно нарожденiя новыхъ. Сознанiе того, что въ такомъ именно положенiи

находится д ло челов ческаго развитiя, по немногу пробивается везд , и

н которыя черты этого положенiя уже очень ясны.

Во первыхъ ясно, что прежнiя начала утрачены не въ какомъ нибудь

отд льномъ обществ , не въ отд льной стран или литератур , а во всемъ

просв щенномъ мiр . Внутреннее разложенiе той цивилизацiи, которая одну себя считаетъ за цивилизацiю, то есть западной или европейской цивилизацiи - - вотъ явленiе, о которомъ первая мысль принадлежитъ нашимъ

славянофиламъ, но которое потомъ, посл 1848 года, все чаще и ясн е

сознается самою Европою. Объ этомъ много и в ско сказано у Герцена, Прудона, Ренана, Карлейля.

Что же касается до насъ, русскихъ, то въ нашей литератур и въ нашемъ умственномъ настроенiи только отразилось состоянiе духовной жизви Европы.

Влiянiе Европы на насъ всесильно, въ особенности на т хъ изъ насъ, кто

неспособенъ къ большой самостоятельности, сл довательно на массу, на

большинство, почти на вс хъ. За немногими исключенiями, которыя за то

т мъ блистательн е, ч мъ р же, мы сл по движемся по тому направленiю,

куда гонитъ насъ прим ръ Европы. И такъ разложенiе старыхъ началъ въ

Европ должно было отразиться у насъ какъ бы съ физическою

неизб жностiю. Если это не такъ зам тно съ перваго взгляда, то причина въ особенныхъ обстоятельствахъ маскирующихъ явленiе. Наша литература и

наше общество почти сплошь состоятъ изъ западниковъ, но разум ется

большая часть ихъ не представляетъ ничего яснаго и опред леннаго; безтолковая путаница идей, самыя пестрыя сочетанiя разнородныхъ понятiй --

вотъ обыкновенное состоянiе нашихъ умовъ. Но если взять людей бол е

посл довательныхъ и н сколько серьозно вдумывающихся въ свои уб жденiя,

то и тутъ нужно различать два разряда. Одни -- западники посл довательные,

съ жаромъ и см лостiю принимающiе идеи Европы; такiе умы непрем нно

приходятъ къ большему или меньшему нигилизму, то есть повторяютъ въ себ

духовное состоянiе Европы, давая ему только р зкiя и даже своеобразныя черты въ силу того возбужденiя, которое свойственно неофитамъ. Другiе --

западники непосл довательные, старов ры, медлители, западники на манеръ

сороковыхъ годовъ. Эти люди, не им я жара и см лости нигилистовъ, стараются за то опереться на обширныя и основательныя познанiя, и сюда принадлежатъ многiе люди, отличающiеся большимъ образованiемъ. Они упорно отвергаютъ нигилизмъ, упорно преклоняются передъ Западомъ, и не

смотря на то ихъ мысли и уб жденiя остаются на степени очень смутныхъ надеждъ и стремленiй. Они любятъ, какъ говорится, все прекрасное и высокое, но поражены бываютъ страннымъ безсилiемъ, непреодолимымъ раздумьемъ въ самыхъ существенныхъ вопросахъ. Голоса этихъ людей иногда раздаются

очень громко, но ничего ц лаго и связнаго не выходитъ изъ этихъ отд льныхъ

умныхъ р чей. Очень часто эти разумные и просв щенные люди стыдятъ нашу литературу ея глупостями и настойчиво указываютъ на Западъ, въ

которомъ, имъ кажется, есть какiя-то твердыя начала. Между т мъ чтò мы

видимъ на опыт , на факт ? Люди съ отт нкомъ нигилизма не только указываютъ на Западъ, но и подражаютъ ему въ своихъ писанiяхъ, усердно

переводятъ его книги, горячо пропов дуютъ его ученiя. Напротивъ западники

ум ренные, несмотря на свою ученость и тонкое развитiе своей мыслительной

способности, не знаютъ что имъ д лать, не ум ютъ держать долгой

пропов ди, даже не знаютъ, какiя бы книги перевести для просв щенiя русской публики. Такимъ образомъ въ то время, какъ литература

нигилистическаго отт нка непрерывно наростаетъ, вс другiя направленiя

существующiя въ нашемъ умственномъ мiр работаютъ разрозненно, изр дка

исъ большими перерывами. У нихъ очевидно н тъ настоящаго воодушевленiя

иони не видятъ передъ собою прямаго, яснаго пути.

Выходитъ такъ, что защитники того, что обыкновенно называется

идеалами, не им ютъ достаточно энтузiазма, тогда какъ противники идеаловъ

оказываются величайшими энтузiастами. Въ этомъ случа нужно ясно

различать между ц лью челов ческаго стремленiя и самымъ стремленiемъ.

Ц ль можетъ быть очень ничтожна и безсодержательна, а стремленiе не смотря на то можетъ отличаться большимъ благородствомъ, чистымъ

сердечнымъ увлеченiемъ. Челов къ есть существо религiозное, то есть такое,

которое расположено жить идеями и ради ихъ жертвовать вс мъ остальнымъ. Этотъ идеализмъ можетъ быть никогда еще не былъ такъ силенъ въ людяхъ, какъ въ настоящее время, хотя именно теперь идеалы утрачиваютъ свое

содержанiе и исчезаютъ. У очень многихъ религiи н тъ, а религiозная

потребность жива. Люди обеспеченные матерiально, огражденные отъ вс хъ опасностей, тонко развитые, но не видящiе передъ собою ничего святаго, чему бы можно принести въ жертву свои силы и свою жизнь, начинаютъ мучиться

страшнымъ душевнымъ голодомъ, который до т хъ поръ не даетъ имъ покоя, пока они не возведутъ чего-нибудь въ идеалъ, не дадутъ исхода своей

потребности энтузiазма и самопожертвованiя. Такимъ образомъ въ нашъ в къ происходятъ огромныя и постоянныя волненiя, страстныя, пламенныя,

кровавыя, а между т мъ д йствительные идеалы все тускн ютъ и тускн ютъ.

Если возьмемъ самаго ординарнаго образованнаго челов ка нашего времени, то мы найдемъ въ немъ стремленiя, которыя иногда очень

воодушевляютъ его и зам няютъ ему ц ль жизни, заступаютъ м сто всякихъ идеаловъ. Таковы: 1) разрушенiе предразсудковъ, 2) распространенiе

грамотности, чтенiя и вообще просв щенiя, 3) возможно-большая свобода, 4)

устраненiе бол зней и другихъ физическихъ б дствiй, 5) нapощенie

матерiальнаго благосостоянiя, 6) бол е равном рное его распред ленiе, и т. д.

Вс эти идеи относятся къ забот объ общемъ благ , и потому каждая можетъ стать предметомъ безкорыстнаго увлеченiя, можетъ внушать почти

религiозный фанатизмъ, которымъ и питаются души челов ческiя. Между

т мъ обманъ, посредствомъ котораго въ этихъ случаяхъ заглушается голодъ

сердца, часто очень ясно вид нъ. Тотъ, кто разрушаетъ предразсудки, обыкновенно не понимаетъ ихъ смысла и не знаетъ, что поставить на ихъ

м сто. Кто хлопочетъ о школахъ и просв щенiи, большею частiю не знаетъ,

чему учить въ этихъ школахъ и чтò должно составлять основу просв щенiя.

Заботящiеся о свобод даже не думаютъ, для чего имъ нужна свобода, куда и

на что ее сл дуетъ употреблять. Люди, ревностно спасающiе другихъ отъ

бол зней и смерти, не ум ютъ ничего сказать на вопросъ, какая же ц ль

жизни и здоровья, о которыхъ они такъ хлопочутъ. И т , которые заботятся о

матерiальномъ благосостоянiи и его равном рномъ распред ленiи, часто собственнымъ поведенiемъ доказываютъ, что они презираютъ матерiальное благосостоянiе, что ограничиться заботами о немъ для себя они считали бы величайшимъ стыдомъ; для нихъ непременно нужна прекрасная роль жертвы,

и они никакъ не догадываются, что и каждый изъ т хъ, кого они стремятся

облагод тельствовать, тоже пожелаетъ чего-нибудь лучшаго, что не о хл б

единомъ живъ будетъ челов къ.

Такимъ образомъ въ наше время ц ль, д йствительное благо,

см шивается со средствами, и люди, не видя ц ли, къ которой могли бы стремиться съ религiознымъ энтузiазмомъ, переносятъ этотъ энтузiазмъ на

средства, которыя почему-нибудь имъ кажутся непрем нно способствующими

ц ли, преимущественно на средства отрицательныя, на устраненiя пом хъ къ

неизв стному и все больше исчезающему въ туман благу.

Понятно, что изъ такого см шенiя понятiй и стремленiй должно выйти

много дурнаго, что дурное въ конц концовъ даже непрем нно должно

перев сить хорошее. Если неясна общая и главная ц ль, то частныя

стремленiя непрем нно войдутъ въ противор чiе съ нею, да не могутъ примириться и между собою, такъ какъ примиренiе ихъ возможно только въ

бол е высокомъ и господствующемъ начал . Просв щенiе нарушаетъ равенство, равенство не согласуется съ свободою, свобода противор читъ равном рному распред ленiю благосостоянiя, на м сто старыхъ

предразсудковъ являются новые, вм сто cyeв piя преданiй является суев рiе

науки, и обыкновенно противники фанатизма сами суть ярые, сл пые фанатики.

Если мы скажемъ, какъ признаетъ, хотя и непосл довательно, Джонъ

Стюартъ Миллъ, что душевное благородство есть высшая ц лъ челов ка, то ясно увидимъ, что современные идеалы ведутъ къ безпрестанному нарушенiю

этого благородства. Н тъ преступленiя или обмана, для которыхъ нын шняя Европа не находила бы извиненiя, когда они совершаются не ради личной

ц ли. Общественная сов сть, чувствуя свою собственную слабость,

оправдываетъ самыя крайнiя злод йства, если они совершены подъ влiянiемъ политическаго или соцiальнаго фанатизма. Общая норма осталась таже: фанатизмъ до самопожертвованiя, до мученичества -- признается

благороднымъ д ломъ, но такъ какъ н тъ ясныхъ ц лей для такого религiознаго настроенiя души, то и извиняются всевозможныя его блужданiя и искаженiя.

У насъ эта бол знъ духовнаго развитiя отражается можетъ быть ясн е,

ч мъ она видна въ самой Европ , ея источник . Нашъ нигилизмъ им етъ явнымъ образомъ религiозное, пуританское, даже прямо аскетическое

настроенiе. У насъ не существуетъ развратной литературы, восп вающей

роскошь и распутные наслажденiя. Наши нигилистки обр зываютъ себ

волосы, над ваютъ черное платье и кожаный поясъ, точно он поступаютъ въ монахини. И если при слабости нашихъ умовъ, при нашемъ маломъ

просв щенiи испов дуются и д лаются величайшiя дикости, то покорность

иде во всякомъ случа должна быть признана чистою, благородною чертою.

Эти малыя и темныя души, очевидно, любятъ св тъ и готовы ему сл довать. Но понятно, какой просторъ въ этихъ потемкахъ можетъ явиться и для дурныхъ влеченiй, и сколько извращенiя можетъ быть порождено правиломъ,

что ц ль освящаетъ средства, -- истиннымъ правиломъ всякого фанатизма.

Н. Страховъ