Ланина о. В. Оговорка о сохранении права собственности.

Потребность в новых правовых формах обеспечения интересов кредитора, помимо прямо предусмотренных гл. 23 ГК РФ «Обеспечение исполнения обязательств», становится всё более очевидной в условиях современного гражданского оборота.

Этой цели служит ст. 491 ГК РФ «Сохранение права собственности за продавцом». В современной российской экономике оговорка о сохранении ПС получает всё большее распространение, хотя в нашем ГК такая форма обеспечения сделки нашла свое закрепление впервые (в советском праве это явление рассматривалось как «неизбежное зло»). В зарубежных же правопорядках это явление давно известное, как в доктрине, так и на практике.

Однако, несмотря на законодательное закрепление, оговорка о сохранении ПС в нашем правопорядке далека от совершенства: с момента принятия статья не претерпела абсолютно никаких изменений, Концепция тоже оставила данный институт без внимания.

В российской доктрине всё несколько лучше, благодаря монографии Сарбаша «Удержание правового титула кредитором», где проделана колоссальная работа по анализу оговорки о сохранении ПС. Однако одной единственной монографии явно недостаточно для нормального понимания сути института.

Как видится, необходимо комплексное исследование гражданско – правового регулирования указанной проблематики, включающее анализ как зарубежных, так и отечественных доктрины и правоприменительной практики.

Понятие оговорки о сохранении пс

Опыт ведущих зарубежных правопорядков свидетельствует о том, что конструкция оговорки о сохранении ПС, известная еще РЧП, получила широкое распространение в практике взаимоотношений участников гражданского оборота.

Наш ГК содержит ст. 491 «Сохранение ПС за продавцом», в соответствии с которой в случаях, когда договором купли-продажи предусмотрено, что ПС на переданный покупателю товар сохраняется продавцом до оплаты товара или наступления иных обстоятельств, покупатель не вправе до перехода к нему ПС отчуждать товар или распоряжаться им иным образом, если иное не предусмотрено законом или договором или не вытекает из назначения и свойств товара.

Если в срок, предусмотренный договором, товар не будет оплачен или не наступят иные обстоятельства, при которых ПС переходит к покупателю, продавец вправе потребовать от покупателя возвратить ему товар.

Стоит ли при толковании закона придерживаться его первоначального смысла или закон после его принятия живет самостоятельной жизнью, позволяющей толковать его с учетом изменений, происходящих в обществе? Может быть стоит использовать более эффективное иностранное решение для толкования национальных законов?

С учетом отсутствия ясно выраженных наших норм, использование иностранных материалов и опыта зарубежных правопорядков будет весьма полезным.

Несмотря на формулировку статьи «СОХРАНЕНИЕ ПС за продавцом», в отечественной юридической литературе авторы используют иную терминологию. Так, Сарбаш использует термин «УДЕРЖАНИЕ правового титула кредитором» в своей монографии. Аналогичный термин используют и Карапетов, Савельев, Ягельницкий, Егоров.

Это связано не с буквальным переводом с английского термина retention of title, как может показаться на первый взгляд. Если разобраться, то буквальный перевод этого понятия имеет несколько вариантов, включая «сохранение ПС» или «сохранение титула».

Насколько корректно использовать для обозначения правовой конструкции термин «СОХРАНЕНИЕ пс» в нашем ГК?

Сарбаш в своей монографии отмечает, что в разных правовых системах данная конструкция именуется по-разному, но более распространенный термин – «удержание титула». И речь идет о распространенности именно англоязычного термина «retention of title”, а не русскоязычного «удержание титула».

В «Руководстве ЮНСИТРАЛ для законодательных органов по обеспеченным сделкам» сказано, что в идеале государства могут просто инкорпорировать термины и понятия, содержащиеся в руководстве, в новое законодательство, изменив при необходимости названия, но сохранив смысл понятий, либо же использовать понятия в качестве основы для формирования собственных определений. Какой вариант больше приемлем для российского правопорядка? Нужно ли инкорпорировать в наш ГК термин «удержание титула»?

Понятие «удержание» не чуждо нашему ГК. Так, в статье 359 ГК РФ содержится этот термин для обозначения отдельного способа обеспечения исполнения обязательств, известного еще РЧП. Существо такого способа в том, что кредитору, у которого находится вещь, подлежащая передаче должнику, предоставлено право в случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате, удерживать эту вещь до тех пор, пока обязательство не будет исполнено.

То есть здесь речь идет именно об удержании ВЕЩИ, а не титула.

В отечественной доктрине под удержанием понимается право кредитора на совершение действий юридического характера по сохранению в своем владении вещи, принадлежащей должнику на ПС и подлежащей передаче должнику, возникающее у кредитора по факту неисполнения обязательства и осуществление которого полностью зависит от кредитора. Если понимать термин именно так, то содержание ст. 491 ГК представляет собой полный антипод содержанию института удержания, предусмотренного ст. 359 ГК.

Таким образом, понятие «удержание» в нашем гражданском праве служит для обозначения отдельного института, представленного в ст. 359 ГК, не имеющего отношения к сделкам с оговоркой о сохранении ПС.

В Руководстве ЮНСИТРАЛ понятия «право собственности» и «правовой титул» используются как синонимы. В работах современных отечественных авторов эти термины тоже взаимозаменяемые.

Интересны рассуждения Сарбаша об обеспечительной передаче ПС. Он считает, что использование понятия «передача правового титула» более удачно, поскольку оно отражает один немаловажный аспект проблематики обеспечительной передачи – оставление вещи во владении должника. В таких случаях передается как бы «голый титул», поскольку кредитор не нуждается во владении, а должнику, наоборот, владение необходимо.

Эти доводы применимы и к правовой конструкции, которую мы рассматриваем. Только применительно к удержанию правового титула кредитором речь идет не о передаче «голого титула», а о сохранении (удержании) кредитором такого «голого титула».

Конструкция «голого ПС» известна еще РЧП. ПС рассматривается как набор правомочий, и отсутствие у лица отдельного правомочия, не прекращает его ПС, а лишь теряется его абсолютность. ПС остается, и когда ограничение правомочий отпадает, его полнота восстанавливается сама собой.

Суханов тоже высказался за то, что в случае наделения собственником других лиц частью своих полномочий само по себе не ведет к утрате им ПС потому, что оно не исчерпывается этими переданными полномочиями. Следовательно, заключение собственником договора по поводу вещи само по себе не затрагивает содержание ПС и не влечет за собой вещно – правового эффекта. Всё то, что претерпевает вещь, происходит по воле собственника, а не в силу существующего ограничения ПС.

Не является исключением и договор с оговоркой о сохранении ПС за продавцом. В этом случае продавец передает вещь покупателю непосредственно после заключения договора, а передача ПС откладывается до момента полной оплаты вещи. В течение всего срока действия договора ПС на стороне кредитора является основанием наличия обязательственное связи между сторонами договора и, естественно, никуда не утрачивается. После передачи владения покупателю он становится законным владельцем и может защищать свое владение по ст. 305 ГК.

Данный подход находит свое подтверждение в судебно – арбитражной практике. При отчуждении вещи с оговоркой о сохранении ПС покупатель не вправе распоряжаться полученным во владение имуществом, а ПС сохраняется за продавцом. Сделки покупателя об отчуждении такой вещи ничтожны, а продавец может истребовать свою вещь у третьих лиц путем виндикации. Однако, конечно, будет учитываться то, что вещь выбыла из владения по собственной воле, а также добросовестность третьих лиц.

Практика по договорам купли-продажи недвижимого имущества исходит из того, что продавец до госрегистрации перехода ПС не вправе распоряжаться недвижимым имуществом, переданным покупателю. Судами отмечается, что продавец, являясь юридическим собственником, не лишен правомочия распоряжения имуществом, но не имеет фактической возможности реализовать свое право. В то же время последующая сделка, совершенная продавцом с тем же самым имуществом до утраты титула собственника, не мб признана недействительной только на основании, что имущество являлось объектом купли – продажи по договору с оговоркой.

Причем факт передачи продавцом имущества во владение покупателя по сделке с оговоркой о сохранении ПС, лишает первого возможности исполнения его обязательств по иному договору купли-продажи этой вещи.

Таким образом, сохранение вещно-правовых способов защиты у продавца, передавшего вещь во владение покупателю, а также сохранение у продавца полномочий по распоряжению вещью, владение которой уже передано покупателю, свидетельствуют об абсолютном характере ПС продавца по таким сделкам.

И в таком случае использование понятия «правовой титул» для обозначения рассматриваемой правовой конструкции, в значении «голого титула», т.е ПС, утратившего свою абсолютность, не соответсвует догме отечественного права. Введение в наш ГК понятия «правой титул» лишено своего смысла, потому что в нашей доктрине это понятие встречается как собирательное, включающее в себя не только ПС, но и различные ОВП.

В целом, полная инкорпорация в наше право термина «удержание правового титула», предлагаемого Руководством ЮНСИТРАЛ для обозначения правового института, закрепившегося в ст. 491 ГК, недопустима, поскольку это не соответсвует понятийному аппарату, сформировавшемуся в отечественной доктрине. Поэтому терминология, которую мы встречаем в ГК, имеет место быть и оставаться неизменной.