Экзамен зачет учебный год 2023 / 1980 О Б.Б. Черепахине

АЛЕКСЕЕВ С.С., КРАСАВЧИКОВ О.А.,

доктора юридических наук

БОРИС БОРИСОВИЧ ЧЕРЕПАХИН (1894-1969)

Источник информации: Правоведение. 1980. № 5. С. 59-63.

Прошло свыше десяти лет, как ушел из жизни Борис Борисович Черепахин. Годы порой делают наши воспоминания о прошлом, о событиях и людях тусклыми, ускользающими из памяти. Совсем другое происходит с памятью о Борисе Борисовиче Черепахине, во всяком случае, для нас - его учеников и сотрудников. Он остается для нас таким же живым, более того, многое, что связано с его творчеством как ученого, педагогической деятельностью, работой по воспитанию правоведов-исследова­телей, его жизнью - труженика и человека, расцвечивается новыми, в свое время, быть может, не совсем понятными гранями, наполняется глубоким смыслом.

Почему это происходит? Потому, наверное, что жизнь и творчество Б.Б. Черепахина неразрывно связаны с развитием советского правоведения, с личными судьбами. Многих из нас, отдавших себя советской юридической науке. И потому еще, конечно, что был он большим ученым и большим человеком.

Сначала - некоторые биографические данные, краткие сведения о жизни, педагогической и научной работе Б.Б. Черепахина. Родился Борис Борисович 17 ноября 1894 г. в селе Белокриница на Волынщине в семье знатока сельского хозяйства - директора местной сельскохозяйственной школы. После смерти отца с 1901 г. жил с семьей в Москве, Казани. В Казани же в 1913 г. закончил с серебряной медалью гимназию, а в 1917 г. - юридический факультет университета, сдав все экзамены на оценку «весьма удовлетворительно» и получив диплом первой степени.

В 1917 г. Б.Б. Черепахин избирается профессорским стипендиатом по кафедре гражданского права Казанского, а затем - Томского университета. С 1920 г. начина­ется преподавательская работа Бориса Борисовича в Иркутске, Перми, Саратове, сно­ва в Иркутске, вплоть до 1939 г. (с перерывом в 1931 - 1934 гг., заполненных практи­ческой, юрисконсультской деятельностью). После этого - Свердловский юридический институт, заведование кафедрой гражданского права и процесса. В 1952 г. его приглашают возглавить кафедру гражданского права Ленинградского юридического институ­та. С 1954 г., после объединения института с Ленинградским университетом, Борис Борисович - декан юридического факультета, заведующий кафедрой гражданского права. В последние годы жизни - он профессор этой же кафедры.

Первые свои научные работы Б.Б. Черепахин публикует в 1923 г. (статьи о дарении, о юридической природе векселя). В последующие годы выходят его труды, посвященные исковой давности, правовым вопросам железнодорожной перевозки грузов. Особо следует отметить появившуюся в «Сборнике трудов Иркутского универси­тета» статью «К вопросу о частном и публичном праве» (1926 г.) и статью о первоначальных способах приобретения права собственности в «Ученых записках Сара­товского государственного университета» (1924 г.)¹.

С конца 1930-х годов Б.Б. Черепахин сосредоточивает внимание на проблематике, связанной с гражданско-правовым регулированием отношении собственности. Докторскую диссертацию «Добросовестное приобретение права собственности от неуправомоченного приобретателя» Борис Борисович защищает в 1945 г. во Всесоюзном институте юридических наук. Основные положения его диссертации были опублико­ваны в «Ученых записках Свердловского юридического института» - «Виндикационные иски в советском праве» (1945, т. 1), «Юридическая природа и обоснование до­бросовестного приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя» (1947, т. 2) и др.

В конце 1950-х и в 1960-х годах в юридических журналах, в том числе и в «Советском государстве н праве», «Правоведении», «Вестнике ЛГУ» и других изданиях помещаются статьи Б.Б. Черепахина по отдельным вопросам цивилистики, разверну­тые рецензии на работы его коллег-цивилистов. Наиболее крупное исследование Б.Б. Черепахина - монография «Правопреемство по советскому гражданскому праву» вы­ходит в издательстве «Юридическая литература» в 1962 г. Другая его монография, це­ликом законченная, - «Договор поручения» осталась, к сожалению, неопубликованной.

Число изданных, а также не увидевших свет работ Б.Б. Черепахина невели­ко. Не так уж пестрят современные публикации по цивилистике ссылками на его исследования. Тем не менее, творческий вклад Б.Б. Черепахина в развитие совет­ской юридической науки следует признать крупным, значительным. И такая оценка вытекает из того, что исследования Б.Б. Черепахина вместе с теоретическими рабо­тами других советских правоведов заметно повлияли на формирование тех магистраль­ных направлений развития юридической науки, которые обусловили ее современные достижения, ее все более развертывающийся научный потенциал.

Для обоснования этого вывода необходимо сказать несколько слов о становле­нии и развитии советского правоведения. На основе марксистской методологии, ленин­ских идей о праве и законности правоведы-ленинцы (П.И. Стучка, Н.В. Крыленко и др.) уже в 1920-х годах разработали исходные, фундаментальные положения о месте и роли права в жизни нашего общества - его классовости, надстроечном харак­тере, могучей организующей силе, социалистической законности как методе обществен­но-политической жизни.

Марксистско-ленинское понимание права и законности является незыблемым методологическим фундаментом советского правоведения. Вместе с тем для нашей правовой науки характерны высокая культура, глубокое проникновение в тонкости юридической материи, тщательная разработка специального инструментария, регулятивных и обеспечительных правовых механизмов. В органическом соединении принципиально но­вого философского, социологического подходов к праву с достижениями, опять-таки на базе принципиально Новой методологии, высокой правовой культуры, ее нацеленно­стью на постижение всех сложностей юридической техники - своеобразие и преиму­щества марксистско-ленинской юридической науки, главные пути ее развития.

В разработке проблем правовой культуры, специально-юридических проблем существенная роль принадлежит таким видным советским ученым, как М.М. Агарков, С.И. Аскназий, С.Н. Братусь, А.В. Венедиктов, Д.М. Генкнн, И.Б. Новицкий, А.Е. Пашерстник, А.А. Пионтковский, В.К. Райхер, М.С. Строгович, М.Д. Шаргородский, Е.А. Флейшиц и др. Достойное место среди этих имен занимает и имя Б.Б. Черепахина.

Его научные исследования отличаются филигранной отточенностью, ясностью теоретических конструкций, ювелирным изяществом в разработке специально-юридических проблем. И, надо полагать, что и сами исследования Б.Б. Черепахина, а также проникнутые его видением исследования его сотрудников, способствовали формированию принципиально новой методологической основы специальной правовой куль­туры.

Подчеркнем, что специально-юридическая проблематика разрабатывалась в ходе сложной теоретической борьбы. Известно, что в конце 1920-х - начале 1930-х годов господствующее положение в науке в области правового регулирования имущественных отношений занимала концепция хозяйственного права, которая, стремясь теоретиче­ски осмыслить особенности правового регулирования в области хозяйства, была вместе с тем пронизана идеями правового негативизма: фактическое отрицание накоплен­ных наукой юридических ценностей, недоучет своеобразия отраслевых юридических механизмов, неизбежность и желательность как можно более скорой замены право­вого регулирования «неправовым», организационно-техническим. Свое господствующее положение концепция хозяйственного права в те годы утверждала подчас административными методами. Кстати, именно этим объясняется освобождение Б.Б. Черепахина от научно-преподавательской работы в 1931 г. в Иркутском институте советского права. Нужно отдать должное мужеству ученого, который, несмотря на все трудно­сти, не отступил от продиктованной самой жизнью линии изучения советского права, от использования достижений юридической культуры, воспринятой и развитой современным правоведением.

Для иллюстрации тонких, научно отточенных разработок, содержащихся в трудах Б.Б. Черепахина, можно сослаться на выдвинутые им положения об односторон­них сделках. Казалось бы, вопрос об односторонних сделках имеет частный характер, относится к скромным уголкам цивилистики, находящимся в стороне от коренных ее проблем. Между тем он имеет глубокое теоретическое и практическое значение. И де­ло не только в том, что односторонние сделки встречаются значительно чаще, чем это принято считать (в том числе и в юридическом механизме опосредования хозяйствен­ных отношений). Главное - понимание их юридической природы с точки зрения осо­бенностей метода гражданско-правового регулирования.

Гражданско-правовое регулирование, сформировавшееся «в ответ» на требования товарного производства и обращения, характеризуется началами юридической децентрализации - тем, что участники имущественных отношений выступают в качестве юридически равных, несоподчиненных субъектов. Поэтому для него типичным, «естественным» является договорный метод заявки и стыковки воль и интересов участни­ков имущественных отношений. Как же тогда объяснить то, что нередко односторон­ний акт (сделка), причем именно в рамках гражданско-правового регулирования, порождает юридические последствия? Ключ к решению этой непростой проблемы и содержится в разработанных Б.Б. Черепахиным положениях об односторонне-управомочивающих и односторонне-обязывающих сделках - положениях, глубокий теорети­ческий потенциал которых, вероятно, еще не в полной мере осмыслен и использо­ван в теории советского гражданского права.

Во-первых, примечательно, что выдвинутые еще в середине 1920-х годов положения об односторонних сделках Б.Б. Черепахин связывал с особенностями метода гражданско-правового регулирования. Позднее он прямо писал, что роль односто­ронних сделок в юридических составах, обусловливающих гражданско-правовые по­следствия, «...неразрывно связана со специфическими особенностями свойственного гражданскому праву метода правового регулирования. Именно эти особенности, - указывал Б.Б. Черепахин, - выдвигают на первый план договоры как типичное средство децентрализованного регулирования в условиях равенства и взаимной несоподчиненности субъектов - участников гражданского оборота»².

Во-вторых, специального внимания достойны некоторые детали разработанной Б.Б. Черепахиным характеристики юридического значения односторонних сделок в механизме гражданско-правового регулирования имущественных отношений, которые, к сожалению, остались незамеченными. Так, Б.Б. Черепахин подметил весьма серь­езные различия между теми односторонне-обязывающими сделками, которые возлага­ют пассивные юридические обязанности, и теми, которые выражают более существен­ное воздействие на правовую сферу других лиц, возлагая на них активные юридиче­ские обязанности³. Теперь, когда механизм правового регулирования изучен более обстоятельно, становится ясным, что указанные различия носят закономерный харак­тер: они отражают глубинные пласты юридической материи, опосредующие регулятивно-статическую и регулятивно-динамическую функции права. А если к этому добавить, что Б.Б. Черепахин одно из оснований односторонних сделок, возлагающих на других лиц активные обязанности, видел, в частности, в «общем дозволении», то следует признать, что он «выходил» на такие основополагающие типы правового ре­гулирования, базирующиеся на действии как общих, так и конкретных дозволений и запретов (в том или ином сочетании), своеобразие и значение которых современная те­ория права только начинает постигать.

Борис Борисович Черепахин - ученый широкого диапазона. Помимо названных им был создан ряд оригинальных работ, актуальность которых сохраняется и поны­не. Это, в частности, блестящая по своей внутренней логике, обоснованию и эмоцио­нальному настрою статья, посвященная волеобразованию и волеизъявлению юридиче­ского лица⁴, глубокое и содержательное исследование охраны правосубъектности граждан⁵, охраны личных неимущественных прав граждан (право на честь и досто­инство, право на собственное изображение и право на частные письма)⁶.

Специально следует обратить внимание на устойчивый интерес Бориса Борисовича к проблемам давности по советскому гражданскому праву. Еще в довоенные годы он пишет широко известную в цивилистике статью о приобретательной давно­сти, где обстоятельно анализирует возможности введения в советское гражданское законодательство института приобретения права собственности по давности владения⁷. В конце 50-х годов появляются две его статьи об исковой давности по советскому гражданскому законодательству. В одной из них исследуются спорные вопросы понятия и действия исковой давности⁸, в другой - начального момента течения срока исковой давности⁹.

К вопросам исковой давности Б.Б. Черепахин возвращается неоднократно. В 1964 г. Московский институт народного хозяйства им. Г.В. Плеханова публикует получивший широкую известность сборник научных трудов по актуальным пробле­мам советского гражданского права. В нем есть и статья Б.Б. Черепахина об исковой давности по новому гражданскому законодательству, которое, как известно, в 1961 г. пополнилось таким важнейшим основополагающим нормативным актом, как Основы гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик. В ней были про­анализированы понятие и действие исковой давности по новому законодательству, очерчена сфера ее применения, обращено внимание на императивный характер норм института исковой давности, а также затронут ряд иных существенных моментов¹⁰.

Данной проблематикой Б.Б. Черепахин занимался до конца своих дней. Свидетельство тому - учебник по гражданскому праву, изданный Ленинградским универси­тетом, в котором глава об исковой давности написана Борисом Борисовичем¹¹. Учебник вышел в свет, когда автора этой главы уже не стало.

И еще одна грань плодотворной научной и педагогической деятельности Б.Б. Черепахина: с его именем связана творческая школа правоведов-цивилистов, сложившаяся в 1940-1950 гг. в Свердловском юридическом институте. Но сначала вопрос: что следует понимать под школой в рамках целостной, построенной на единых методо­логических и теоретических принципах советской юридической науки? Вероятно, глав­ное с науковедческой стороны здесь - своеобразие использования частнонаучных под­ходов, единство в содержании разработок представителей определенной творческой школы, известная общность в научном истолковании фактического материала, в самом стиле и способах подачи добытых в результате исследований выводов. Но самое существенное, что выходит за пределы сугубо науковедческой стороны дела, - это личность ученого-лидера. Он должен быть не только автором оригинальных и све­жих научных взглядов, но и незаурядной и яркой личностью, обладать такими качест­вами руководителя и человека, которые создавали бы благоприятный, с особым научным настроем творческий климат, одухотворяли бы работу коллектива.

Все эти качества присущи Борису Борисовичу Черепахину. Заметим попутно, что печать незаурядных личностей имеют творческие школы других видных советских правоведов - С.И. Аскпазия, А.В. Венедиктова, А.А. Пионтковского, Н.Г. Александро­ва и др.

Порой приходится слышать: дескать, ученый в жизни в высшей степени интеллигентный и деликатный человек, а в науке - жесткий, резкий, нетерпимый или, напро­тив, в науке великодушный и добрый человек, а в личных отношениях - нелюдимый, неприветливый, трудный. Возможно, такое «раздвоение» и встречается. Но думается все же, что человек неделим, и именно в области науки - этой очень тонкой, чуткой к особенностям личных качеств человека сфере социальной жизни - наглядно и со всей очевидностью проявляются как раз сугубо личностные свойства ученого. Вовсе не случайно, что все видные ученые, с именами которых мы связываем творческие шко­лы в правоведении, отличались высокими человеческими качествами - подлинной до­бротой, глубокой человечностью, чуткостью к близким, воспитанностью чувств, способ­ностью понять и разделить мысли и настроения своих коллег и сотрудников. Жизнь и качества ученого и человека Б.Б. Черепахина, влияние его личности на жизнь и творчество его сотрудников и учеников - ярчайшее тому подтверждение.

Для творчества Б.Б. Черепахина характерны не только высокая юридическая культура, отточенность и ясность его выводов и теоретических конструкций, но и научное благородство, уважительное отношение к мнению своих коллег, спокойное и терпимое отношение к взглядам тех авторов, с позицией которых он не был согла­сен. Учесть все сказанное в литературе по данному вопросу, постараться постигнуть суть идей других авторов, быть сдержанным при формулировании возражений, не раз­дражаться, не приводить таких «аргументов», которые бы унизили или обидели теоре­тических противников, - вот, думается, главные черты того творческого почерка, ко­торый свойствен работам Б.Б. Черепахина.

1 См.: Черепахин Б.Б. 1) Дарение по Гражданскому кодексу РСФСР. — Право и жизнь, 1923, кн. 4, с. 47; 2) Юридическая природа векселя и Положение о векселях. — Там же, кн. 9—10, с. 6; 3) Первоначальные способы приобретения права собственности по действующему праву. — Учен. зап. Саратовск. ун-та, 1924, вып. 2, т. 2; 4) Правопреемство по советскому гражданскому праву, с. 29—32.

2 Черепахин Б. Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву, с. 32.

3 См. там же, с. 30.

4 См.: Черепахин Б.Б. Волеобразование и волеизъявление юридических лиц. — Правоведение, 1958, № 2.

5 См.: Гражданско-правовая охрана интересов личности. М., 1969, с. 41 и сл.

6 См. там же, с. 58 и сл.

7 См.: Черепахин Б.Б. Приобретение права собственности по давности владе­ния. — Советское государство и право, 1940, № 4, с. 53.

8 Черепахин Б.Б. Спорные вопросы понятия и действия исковой давно­сти. — Там же, 1957, № 7, с. 67 и сл.

9 См.: Черепахин Б.Б. О начальном моменте течения исковой давности. — Вести. Ленингр. ун-та. Сер. «Экономика. Философия. Право», 1959, вып. I, № 5, с. 136 и сл.

10 См.: Черепахин Б.Б. Исковая давность в новом советском законодатель­стве. — В кн.: Актуальные вопросы советского гражданского права. М., 1964, с. 71 и сл.

11 Советское гражданское право. Изд-во Ленингр. ун-та, 1971, т. 1, гл. 2, с. 208 и сл.

5