новая папка 2 / 14120
.pdfТРИ «НЕТ»
у Николы в Воробине после смертельной моей болезни послание начерно к А. М. Бакунину 1801 октября 1 -го
Слуга твой хвилой Львов Услышать звон колоколов,
Увидеть пузыри и плошки,
Москву-тетеху впопыхах По тюфильской дорожке Приплыл на костылях И у Николы поселился
В Воробине, на тех горах,
Где дом светлейшего затмился,
Живущего в благих делах!
В пустынных, но досель торж<ественных> местах Унылый некий дух возлег и водворился;
На падших я прилег листах,
На хладный камень облактился,
Глазами спрашивал, и общий был ответ: «Нет!»
Сожитель пустоты нечистой,
В развалинах бродящий прах Вещал мне едкостью речистой
Ничто прошедшего и в умственных глазах!
Зачем не он, а я остался?..
Без титла и заслуг
Опять на новый круг Вдругорядь в тот же свет забрался?
И как в знакомых мне местах Не вижу много лиц знакомых?
Что это все? Все прах да прах!
Все кучи камней... насекомых!
Иль стал могильник общий... Свет? «Нет, —
Надежда в сердце отвечала, —
Неведом и конец нам вечности начала;
Доколь сестра моя Любовь Блаженство смертных согревает,
Не разрушается ничто, не исчезает!
А старшая сестра дорогу освещает,
Где тлен одушевленный вновь,
Смиренным светом облеченной И в вечность блага обрученной,
Красы неизреченной,
Бессмертие объемлет он,
Но распростерты длани.
Берет с дел добрых вечны дани И повергает их Единому пред трон Неколебимый,
Неописуемый, непостижимый,
Начало вещества и всех веществ конец.
Источник вечных благ и вечности венец Сияет И тебе как непреложный свет,
Ступай...» Так как-то сам собой,
Не знаю, мой Или чужой
Сам выскочил ответ: «Душа моя туда желает,
А телом бьют челом и говорят, что “нет”,
Что дальняя, дескать, дорога,
Что здесь кое-какая дружба есть,
Любви и много, много.
Там как-то будущая честь Добро наличное теперь не заменяет.
Не можно ли повременить И кой-как ниточки ссучить?
Постой, дай здесь поосмотрюся,
Дай, кой-что сделаю, поправлю, разочтуся,
Иному заплачу, другому дам взаймы. (Сам только не возьму и ни из чьей сумы.)
А там, как делом надорвуся,
Устану... вдоволь налюблюся,
Поставлю жизни я чертой: «Как скучно будет мне и дома,
Тогда мне этот свет худой».
Постой,
Дорога и в другой Знакома.
Вечернею порой Я в путь расположуся,
Сберусь и с силой и с умом,
Да к командиру всех челом И в чистую отсель отставку попрошуся.
Потом Раненько пробудяся,
Оденусь налегке и, Богу помоляся,
С любимыми прощусь И только что с одной Женой Не разлучусь,
Но узел проглочу сердечной...
”Ребятушки, и здесь уж не гожусь!” —
Скажу, да сам и уплетусь,
Встряхнуся, встрепещусь,
К Любви превыспренний и вечной На крыльях радостных взовьюсь И, легок тем, что не боюсь,
Повыше, чем летал, пущусь,
Взыграю, закружусь
Исверху засмеюсь.
Ипред Христом не усмирюсь —
Приелись, чай, и там уж пресных душ витушки.
Он видит так же мой порок,
Как душ смиренных. Прок не прок,
Так, кажется, на что мне четок побрякушки?
Тетехам-студеням в досаду,
Вдосаду деревяшкам, аду
Втом мире поселюсь
И так в век века залюблюсь.
Аминь».
* * *
Вот тебе, мой д<руг>, de la galimathia double (1).
Прочитай Да замарай,
Чтобы тетехи не видали,
Чтоб шелаганы не читали И чтоб меня не проклинали В соборе свах и кощунов.
Дай мне пожить еще немного,
Ведь всякому своя дорога,
Чужой за тысячу рублёв Я перебить не соглашуся И для того-то не крушуся,
Что право, не боюся И строгих и ревизских стай.
Пожалуй, лай!
Слуга ваш Николай И Львов Никольской
Прошел уже, прошел путь скользкой,
И минуло ему давно пятнадцать лет,
Теперь он дряхл и сед,
Отец пяти детей и диво-т, коль не дед!
(1) Неточно: du galimatias double (франц.) — двойная чушь.