из электронной библиотеки / 485452197026461.pdf

активное использование «поршней» или «постолов» (они могли называться «коты», «чирики», «коженицы»), шившихся из одного куска кожи с затягивающимся ремешком.

Украинское влияние могло носить и исключительно терминологический порядок. Так, к примеру, прослеживается тенденция в наименовании грубых кожаных туфель на каблуке в украинской манере «черевичками», хотя действительные черевички имели обязательную шнуровку. Терминологическое калькирование наблюдалась и в других элементах костюмного комплекса. В частности, очевидным видится оно специалистам в назывании украинскими именами «куцына», «свита», «сиряк» верхней одежды русских и украинцев Курской и Воронежской губерний, использовавшемся в русских селах.

Сложная и богатая истории края, таким образом, может быть рассмотрена как реализация действия механизма межкультурной коммуникации. Особенности заселения территории обусловили образование компактных поселений (зачастую смешанного многонационального типа), смешение (ассимиляцию) традиционно-бытового своеобразия двух славянских культур.

Детальное рассмотрение отдельных компонентов региональной культуры дает возможность ее определения в качестве интегратора этнически разнородных элементов, реализующего на практике модель поликультурного единства. Этническая самобытность региона в рамках культуры национальной приобретает и другое звучание, становится тем «адаптационным механизмом», который объединяет национальные и наднациональные ценности, обеспечивая идентификацию россиянина» (И.Я. Мурзина).

2. Актуальные проблемы современного бытования русской традиционной культуры

Современная парадигма (др.- греч. Paradeigma – «пример», «образец») культурологического мышления раскрывает весь диапазон понимания культуры как всеобщего процесса духовно-материального развития, соотносимого с культурой «всечеловеческой» (Н.Я. Данилевский) и жизненными смыслами отдельных сообществ, создающих условия существования другим относительно малым в мировых масштабах группам.

Развитие культуры, по сути, может быть рассмотрено и как следствие ее включения в коммуникационные процессы, и как в принципе предпосылка их формирования. При этом бинарная взаимосвязь взаимоисключающих категорий становится не исключающим артефактом, а естественным следствием объективно заданного мира.

Система координат современного бытия культуры зачастую определяется категорий информационной. Не случайно, в этой связи занимала значимое место в народоведении теория информационного становления этносов, предложенная во второй половине ХХ века Н.Н. Чебоксаровым и А.С. Арутюновым. Она базировалась на представлении о циркулирующих информационных потоках как формирующей основы всех социальных образований, включая этнические системы и общество в целом.

321

Информационные связи, определяющие культуру, в свою очередь, существовали в виде различных форм коммуникаций, имеющих свои генераторы (источники) и реципиентов – воспринимающих субъектов (носителей культуры). Поток информации, распространяемый различными путями (вербально и невербально) сопровождал и формировал любые отношения носителей культуры.

Информация образовывала и естественное поле бытования самой культуры, определяла механизм и ареал ее распространения, обусловливала перспективу развития. Духовно-материальное развитие культуры в рамках становления всеобщего информационного поля предполагало систематизацию и передачу сложившейся ценностной системы, сохранение информационного базиса (семиотически емких единиц, составляющих основание этнического самосознания народа), выработку способов восприятия и переработки новых понятийных категорий в рамках изменяющегося информационного потока.

Информация служила определенным кодом жизнеобеспечения и доступом к постижению уже добытого и закрепленного культурой знания. Информация культуры включала закрепление ее аксиологических оснований, духовных и материальных стереотипов восприятия и поведения (религиозные и художественные предпочтения, бытовая и творческая линия поведения), мировоззренческие установки и т.д.

В таком широком понимании информационного поля культуры, определяемом центральными культурообразующими категориями, закономерно виделось исследователям ее сохранение посредством фиксации и передачи всего информационного ряда. При этом закрепляемая информация выступала в качестве естественного информационного фильтра, действие которого предопределяло сохранение целостного этнического ядра. В качестве подобного информационного фильтра жизнеобеспечения русского народа, с нашей точки зрения, должна осмысливаться сегодня традиционная русская культура.

Традиционная культура народа представляет собой универсальную информационную систему: систему знаний исторических, религиозных, хозяйственно-бытовых. Выделяемая полифункциональность культуры и всех форм ее выражения предполагает опору на центральные аксиологические категории, системность, целостность, синкретизм, постоянство, генеральные принципы историчности и природосообразности.

Традиционная культура народа отражает понятие коллективного – основная характеристика творческого и любого начинания в данной области человеческой и национальной деятельности. Коллективное сознание, выражаемое в самосознании народа, подразумевает выход к категориям его духовной жизни. В свою очередь, «дух народа» символизирует его смысл и идею, основы существования и чувствования, раскрывается в типологии его состава, отражает сущность народа во всей совокупности его реакций на обстоятельства и объективно данные ему отношения. Этнические ценности с их стабильностью и наследуемым статусом, отмечал А.П. Садохин, в этой связи

322

имеют неоспоримое преимущество перед другими, «выступают в роли информационного фильтра, стабилизатора соционормативной информации».

Изменяющееся информационное поле как результат образуемого вследствие межкультурных коммуникационных процессов многообразия социокультурных переплетений становится тем двуликим Янусом, который, с одной стороны, обретает статус законного и гармоничного развития народа, а, с другой, утверждается предпосылкой активизации его культурной эрозии.

Размышления в этом аспекте приводят к естественным выводам о том, что во многом проблемы сохранения этнической традиции, этнического самосознания и идентичности заложены в проблемах сохранения информационного поля традиционной культуры. Потому наиболее актуальными проблемами современного состояния традиционной культуры русского народа, как внешними, так и внутренними, мы признаем, прежде всего, проблемы формирования информационного базиса.

Наблюдения над протеканием современного исторического процесса показали наличие открытых вопросов, связанных с кризисом самоопределения большинства носителей культуры. Обращаясь к понятию этнической идентичности – внутреннему информационному блоку, мы все чаще встречаем в среде активного (молодое поколение) народонаселения наличие этнически индифферентной (равнодушие к проблемам этнической принадлежности или нигилистической (отрицание этничности, этнических, этнокультурных ценностей, космополитизм) позиции. В то время как тип нормальной идентичности (благоприятное гармоничное соотношение личностного ядра и образа народа, характеризующееся динамикой усиления и уменьшения притяженности субъективного и объективного начал) определяется нормой у людей старшего возраста.

Как противостоящие сложившейся ситуации выступают проблемы современного общества, выражаемые в крайних формах проявлений элементов этноцентризма (некритичное предпочтение какой-либо этнической группы) и этнофобии. При этом, как отмечает ряд исследователей, объективно действующая реальность создает крайне благоприятные психологические условия для позитивного развития этнического сценария жизни. Ведь, как известно, последний напрямую зависит от функционирования порождающих механизмов этнической идентичности (прошлый и действующий социальный статус народа в мире), действенности признаков этнической общности (этнические нравы, в своей совокупности представляющие национальный характер), активности средств и условий реализации этнической идентичности (национальный язык, цельность территории) и сохранения центральных культурных компонентов (религии, искусства, обычаев, обрядов, норм поведения).

Отсутствие четких признаков этнической самоидентификации (традиционных норм) порождает обилие развертывания возможных этнических сценариев. И если центром этнической общности будет признана дифференциальная, а не закрепленная и устойчивая система ценностей и верований, определяющих природу сакрального, священного для каждой

323

культуры, изменится и само содержание «центральной зоны культуры», а значит, и этнические константы, лежащие в бессознательном слое психики каждого члена этноса (С.В. Лурье).

Информационная анимия в отношении к культуре традиционной, в том числе народной художественной культуре, закономерно связывается учеными и с глобальной внешней информационной проблемой формирования самосознания народа, предопределенного изменениями в сознании нашего современника. И это отношение к традиционной культуре напрямую зависит от изменений отношения к окружающему миру.

Как справедливо отмечал Мишель Уэльбек в работе «Мир как супермаркет и насмешка», изменения коснулись, прежде всего, самой структуры человеческого «Я» и восприятия человеком мира, которые, в свою очередь, обусловлены утратой способности «быть индивидуальностью». (В то время как культура традиционная давала это понятие индивидуального начала, выражаемого в категориях этнической идентификации.) Соответственно с таким осмыслением себя формируется модель бытия: человек проживает свою жизнь так, словно «и он сам, и весь окружающий мир представляют собой нечто вроде бесконечного «шопинга» в глобальном супермаркете.

Человек эпохи постмодерна, отмечает М. Уэльбек, пытается отгородиться от своей внутренней пустоты постоянным «вкручиванием» всего и вся, что оборачивается только «невозможностью выйти навстречу другому человеку в общении…» Вследствие чего человек предстает не как активно действующий субъект – носитель культуры, а как потребитель из «мира супермаркетов», у которого нет своих ценностных ориентиров, поскольку все основные жизненные траектории развития задаются исключительно рекламой, паразитирующей на «желании человека обрести смысл и подлинность своей жизни».

«Логика супермакета» предусматривает распыление желаний; «человек супермаркета» органически не может быть человеком единой воли, единого желания, напротив, ему присуща акселерация восприятий и ощущений. Во многом они основаны на трусливой мании политкорректности и обилии псевдоинформации, что создает иллюзию постоянного изменения жизненных категорий. Супермаркет может дать лишь минимум бытия, неспособный создать гармонию человеческого мира. Реклама же выделяется не только как информационно краткая форма подобной информации, но, как ни парадоксально это звучит, как квинтэссенция современной культуры и основная форма трансляции готового знания, удовлетворяющего, как и вся массовая культура, лишь поверхностные базовые потребности воспринимающего.

Реклама может быть представлена как символическая система, использующая разные знаки, образы и символы для трансляции идей, идеалов, ценностей, верований и норм. При этом символические формы могут иметь социальный, политический, экономический, религиозный и культурный подтекст. Поэтому и авторы телевизионных программ и телесериалов, ток-шоу, газетных и журнальных публикаций, рекламных текстов ориентируются на

324

аудиторию, которая делится по определенным критериям (национальность, возраст, пол, религия, социальный класс, уровень жизни и т.д.). При этом каждый символ интерпретируется в специфике его функционирования в конкретном историко-культурном контексте.

В современной культуре, как отмечает Ю.П. Тен, наметилась тенденция к профанированию идейно-ценностного содержания культурно-значимых символов (религиозных, социальных, художественных, этнических, политических). С точки зрения Е.В. Сальниковой, реклама зачастую становится главным катализатором в формировании эгоцентрических ценностей, осуществляя популяризацию и утверждая «ценность личного благополучия и успеха, индивидуального комфортного благополучия, интимных удовольствий». Символы рекламы успешно девальвируют и профанируют традиционные ценности и нормы поведения.

Профанация (от лат. Profanation – оскорбление святыни, невежественное искажение, извращение, опошление) становится одной из центральных актуальных проблем существования традиционной культуры сегодня.

Разрушение символов культуры неизбежно ведет к дестабилизации духовной жизни народа, мировоззренческому и идеологическому хаосу, абсурдным социальным и политическим идеям. Происходит постепенное формирование новой субсистемы символики, напрямую детерминированной средой, историческим временем и создателем.

Открытая символическая форма, наполняемая новыми, зачастую первичными потребностными значениями, окончательно десакрализует аксиологическое основание традиционной культуры в ее бытовых и художественных формах, несущих в себе всю совокупность смыслов, воплощающих энергию коллективного (бессознательного) – «энергию культурных архетипов» (К.Г. Юнг).

Разрушительное действие современной информационной антисистемы

«супермаркета» основывается, по сути, на использовании в представлении аллюзий, насмешек, интерпретаций, юмора, что несет в себе действительно эрозийное начало «выхолащивания искусства и философии, превращая их в обобщенную риторику». Культура, отмечает М. Уэльбек, во всех своих коммуникационных формах теряет основные ценностные категории, и творческое оскудение, констатируемое в различных областях искусства, становится «оборотной стороной столь характерной для современного общества неспособности к беседе» на фоне культурной диалогичности предшествующих поколений.

Рассматривая традиционную культуру сквозь призму информационноценностных отношений, можно согласиться с В.П. Большаковым в понимании культуры как обработки, оформления, одухотворения, облагораживания людьми окружающей среды и самих себя, своих разнообразных отношений, своей деятельности: ее процессов, целей, способов, результатов.

Подобная характеристика личности культуры содержит особое оформление человеком природы, самого себя: тела, движений, мыслей, чувств, намерений, отношений с другими людьми. И это оформление имеет не столько внешнюю

325

сиюминутную ценностную форму, сколько вневременное ценностное содержание. При этом информационная аксиологическая база традиционной культуры предполагает действенную форму реализации заложенных внутренних свойств, которые, по концепции Г.П. Выжлецова, включают:

исходную особенность ценностных отношений, когда желаемое, связанное с добровольным, свободным выбором, душевным стремлением;

способность ценностей не разъединять и отчуждать человека от других людей, от природы и от самого себя, а напротив, объединять, собирать людей в общности любого уровня: семью, коллектив, народность, нацию, государство, общество в целом включая в это «единство человечности» (П.А. Флоренский) весь мир;

содержательную сущность, завладеть которой невозможно, поскольку отсутствует критерий собственности как материального блага, но есть категория владения как особенность душевной организации (подлинными ценностями русской культуры всегда были совесть, любовь, вера, правда; ими нельзя завладеть с помощью силы, обмана или денег, отобрать их у кого-либо так же, как власть или богатство).

Ценностное отношение в категориях этнической культуры (на бытовом или художественно-творческом уровне) предполагает наличие должного (норму отношений, поведения) и желаемого (идеал). И в отличие от ценностного мира «супермаркета» в структуре традиционной ценности мы наблюдаем все три взаимосвязанных основных элемента: значимость, норму и идеал. Потому и сама народная культура в ее аксиологическом срезе должна восприниматься как «проникновение духа в социум и природу» (Г.П. Выжлецов).

Конечно, нельзя не понимать, что с течением времени традиционная культура при различных изменениях социальной (в том числе и государственной) организации общества сохраняла наиболее целесообразное и ценностное для развития народа. При этом сохраняемое информационное поле создавало особый защитный механизм существования, определяющий систему витальных координат – координат необходимых для духовного и физического развития. Однако на сегодняшний момент можно констатировать, что снижение роли традиционной народной культуры в обществе приняло глобальный, отчасти объективный и необратимый характер.

Глобальная сторона обнаруживает планетарную закономерность вхождения

вжизнь единых образцов и стандартов, прежде всего, осуществления коммуникации. Объективная сторона определяет тенденции распространения и развития модернизационных процессов, что, в свою очередь, рождает понимание невозможности абсолютного возвращения к истокам. И это отсутствие абсолютности продиктовано самим временем.

Вместе с тем, обращение к истокам традиционной культуры должно быть воспринято как обращение к живительным родникам ее гуманистических возможностей и терпимого (толерантного) отношения к другим подобным образованиям. Толерантный тип отношений означает уважение и признание равенства всех этносов и их культур, отказ от доминирования одних этносов над другими. Толерантность представляет собой социально-психологическое

326

явление (наличие особого психотипа, изначально обладающего склонностью к терпимости, согласию).

Важнейшим условием формирования толерантных установок и отношений к другим культурам является государственное и общественное устройство, обеспечивающее согласие между группами с разными интересами, традициями и образом жизни. Тем более, что в центре традиционной культуры всегда стоял не производственный процесс или особенность продуктивного роста, а живой носитель культуры, с чаяниями, надеждами и чувствами. В то время как современные социальные, экономические, этнические потрясения в анализе специалистов уже давно не оперируют самим понятием «человек».

Системы, структуры, тенденции их развития, закономерности и противоречия снедают не только современное общество, они ставят глобальный аксиологический вопрос о смысле и ценности бытия современника. Возможно, поэтому дилемма человеческого существования в XXI веке может свестись к поиску баланса между человеком системы (в американской интерпретации – человека корпорации) и человеком культуры (личности культуры). Цивилизация формирует конгломеративную культуру городов и деревень, традиционная – выносит во главу угла жизненные аксиологические принципы бытия. И, с точки зрения сохранения здоровья жизни этнической общности, нравственное воспроизводство человека как человека культуры окажется и весомее, и намного значимее.

Поддержка, сохранение, возрождение традиционной культуры, подчеркивал А.С. Каргин, тесно связаны с необходимостью объективно разобраться в социальном смысле этого процесса, его синхронизации и взаимодействии с другими процессами, протекающими в культуре современного общества. Исследователь не единожды предостерегал об опасности той эйфории, которая может возникнуть на волне лозунгов о безграничных возможностях традиционной культуры и ее соответствии реалиям современной жизни.

Способными решить поставленную задачу – разобраться – оказываются отчасти внутренние механизмы самой традиционной культуры, представляющие собой уже устоявшиеся в культуре эффективные формирующие способы воздействия на субъектов культурной деятельности. Обращение к системам культурной традиционной адаптации и социализации, несмотря на ограничение пространства исторического и социального, подтверждает единую целевую задачу этнической культуры: обеспечение оптимальных условий для жизни и развития каждого носителя культуры. В роли защитных механизмов культуры, обеспечивающих целостность этнических образования, по мнению С.В. Лурье, выступают:

сама этническая культура – первичная систематизация мира, которая дает принципиальную возможность действовать. Это связано с формированием «центральной зоны культуры», содержанием которой являются этнические константы, связанные с формированием пласта этнического бессознательного.

адаптация «центральной зоны культуры» к конкретным условиям существования этноса, что связано с кристаллизацией вокруг «центральной

327

невосприимчивость информации, противоречащей содержанию этнических констант («можно смотреть, но не видеть»).

Механизмы могут представлять самую широкую степень расширения: от

механизмов традиционного воспроизводства личности (на основе сохранения личностных характеристик – четко выраженной гражданской позиции, наличия аксиологической модели жизнеустройства, способности культурнорегенерационной самодеятельности) до сложных интеграционных механизмов сохранения этнического самосознания на основе ее сущностного нравственного императива: религиозного возрождения духовного и нравственного начала народа, сохранения и воссоздания исторических культурных традиций, восстановления общенационального единства, преодоления угрозы демографической катастрофы, восстановления экологической безопасности нации, формирования стратегического ресурса общества.

Именно с такой точки зрения должно рассматриваться возрождение религиозных устоев жизни, поскольку традиционные нравственные заповеди (любовь к труду, ближнему, ценностное отношение к семье, человеческой жизни, уважение чужой и чуждой позиции и опыта, почитание основ – родителей, законов, рода) в историческом времени действовали на уровне общепринятых законов, утверждали высочайшую нравственную организационно-регламентирующую миссию веры.

Та же регламентирующая характеристика действовала и в отношении организации трудовой, когнитивной (познавательной), бытовой, коммуникативной деятельности. Традиционная культура четко разграничивала, как отмечал Д.С. Лихачев, противостоящие миры: сакральный и профанный, действенный и мыслимый, внешний (напоказ) и внутренний (рефлекторный). Не случайно, культурная самоидентификация становится основанием

нравственной самореализации человека.

К действенным внутренним механизмам сохранения традиционной культуры можно отнести и социальные механизмы, обеспечивающие включаемость человека в окружающее объективное пространство: механизмы передачи знания, интеллекта, информации. Коммуникативные основания традиционной культуры закрепляют единство информационной цепочки, связывающей в диахронной и синхронной системе информационных координат поколения носителей культуры.

Народная культура, в том числе и в семиотике художественных реалий, создает информационный этический и эстетический базис, уже на основе которого строятся другие коммуникационные формирования. Ограничение личности в приобщении к подобному информационному потоку сулит снижение «культурного иммунитета», а в хроническом виде (на сухом языке медицинской статистики) приводит к превращению в людей антикультуры, агрессивно настроенных на восприятие основополагающих жизненных ценностей своего народа.

328

К категории внутренних механизмов сохранения культуры относима и этнопедагогическая ее составляющая, основанная на возрождении национальной идеи посредством действия консолидирующих символов культуры и культурных архетипов (религия, символы государственности и т.д.).

Таким образом, рост национального культурного самосознания напрямую связан с возрождением интереса к традиционным бытовым и художественным корням культуры, возрождением традиционных форм жизнеустройства и художественного творчества как исконного и искомого символа, спасающего носителя культуры от безвременья культурной жизни.

Та же мысль была озвучена и выдающимся ученым Р.У. Сперри, обосновавшим положение о том, что «мир, в котором мы живем, движим не только бессознательными силами, но также, – и в более решающей степени, – человеческими ценностями... и что борьба за спасение планеты становится, в конечном итоге, борьбой за ценности более высокого порядка».

Сохранение, изучение и трансляция культуры традиционной в современных условиях информационного переизбытка выводится сегодня на первый план как на уровне государственном, так и на бытовом, уровне носителей культуры. Одним из условий, подчеркивал В.А. Ядов, успешного преодоления такого сложного в жизни народа периода – периода кризиса – становится «обретение нравственного идеала», выводящего общество из состояния ценностнонормативной анемии. Стабильность и основательность культурного стержня этноса предполагает наличие гармоничной структуры его этнического ядра. Развитие самого народа оказывается процессом напрямую взаимосвязанным с процессом сохранения и развития его культуры.

3.Национальная и региональная культурная политика

всфере сохранения народной художественной культуры

Национальная и региональная культурная политика как механизм сохранения народной художественной культуры. Народная художественная культура в культурно-образовательном пространстве современной России.

Национальная и региональная культурная политика как механизм сохранения народной художественной культуры

Традиционная народная культура, вобравшая в себя лучшие духовнонравственные ценности и идеалы, воплотившая опыт многих поколений, имеет древние истоки и прекрасные традиции, которые необходимо сохранять и развивать в современном мире. Не случайно, возрождение традиций народной культуры осмысливается современниками как путь духовно-нравственного исцеления и обновления общества, стратегическая линия развития государства. Сохранение и развитие традиционной народной культуры сегодня является центральным направлением национальной и региональной культурной политики.

329

На законодательном уровне решался и решается вопрос выработки стратегии государственного действия в сфере сохранения и развития традиционной культуры, утверждения генеральных направлений функционирования федеральной и региональной культурной политики. Подобные законодательные меры, реализуемые в различных формах государственной поддержки и развития (в том числе и развития национальной культурной традиции), были обозначены в основном законе государства, обладающем высшей юридической силой, – Конституции РФ (12.12.1993), оформлены в Указе Президента РФ «О мерах государственной поддержки народных художественных промыслов» (позднее Федеральном законе «О народных художественных промыслах» (январь 1999).

Руководствуясь Конституцией (Основным Законом) Российской Федерации, Федеративным договором, нормами международного права, признаѐтся основополагающая роль культуры в развитии и самореализации личности, гуманизации общества и сохранении национальной самобытности народов, утверждении их достоинства; отмечается неразрывная связь создания и сохранения культурных ценностей, приобщения к ним всех граждан с социально-экономическим прогрессом, развитием демократии, укреплением целостности и суверенитета Российской Федерации; выражается стремление к межнациональному культурному сотрудничеству и интеграции отечественной культуры в мировую культуру.

Конституция РФ и российское законодательство предоставляют широкие права и свободы человека каждому гражданину в области культуры, при этом гарантируется неотъемлемое право на все виды творческой деятельности, культурную самобытность в соответствии со своими интересами и способностями. Свободный выбор определяет и желание приобщения к культурным ценностям, пользование государственными библиотечным, музейным, архивным фондами, иными государственными собраниями во всех областях культурной деятельности (ограничение доступа к культурным ценностям устанавливается исключительно федеральными законами). Без ограничения возраста граждане РФ имеют право на образование в области культуры, на выбор его форм и способов в соответствии с законодательством Российской Федерации об образовании. Гражданин РФ также может стать основателем организации по производству, тиражированию, сохранению, распространению культурных ценностей и благ, посредничеству в области культурной деятельности, а также совместно с другими лицами объединяться в творческие союзы, общественные объединения в области культуры в порядке, устанавливаемом федеральными законами.

Приоритетное право государства в сфере культуры распространяется на исключительное право собственности отдельных культурных раритетов. Данная статья федерального законодательства предусматривает право государственной, муниципальной собственности отдельных строений, предметов, культурных ценностей.

Находит формы выражения в законодательной базе толерантное отношение к этническим культурам. Народы и этнические общности РФ имеют право на

330