!!Экзамен зачет 2023 год / Статья Iura in re numerus clausus vs numerus apertus (Рыба

Статья: Iura in re: numerus clausus vs numerus apertus

вещным правам: виды и содержание таких прав должны быть зафиксированы в законе. Однако возможно ли это сделать, например, по отношению к негативным соседским обязательствам? Очевидно, что нет. Строгое следование принципу numerus clausus в данном случае приведет лишь к уничтожению этого безусловно полезного инструмента.

Итак, обладающие свойством следования обременения права собственности существуют не только в виде ограниченных вещных прав. Значит, создание numerus clausus только для последних не решает ту основную проблему, ради которой этот принцип задумывался. Подвергая же действию numerus clausus все виды обременений, мы столкнемся с необходимостью их типизации, что только выхолостит их смысл, заключающийся как раз в возможности адресных настроек. Примерно то же случится, если мы все подобные обременения произведем в вещные права <43>. Эта проблема, безусловно, снимается там, где принцип numerus clausus принимает более свободные формы: законодатель устанавливает типы вещных прав и иных обременений и их примерное содержание, а частные лица в определенных пределах относительно свободны в придании им необходимого содержания. Однако допущение такой свободы практически ставит эту модель на промежуточную ступень между numerus clausus и numerus apertus и, кроме того, может считаться лишь половинчатым решением: если примерное содержание

вещных прав в рамках модели le de еще можно описать, то, например, описать

примерное содержание вещных обязательств практически нереально - попытка их типизации фактически будет означать открытие перечня в определенных пределах (о которых см. ниже).

--------------------------------

<43> Кроме того, это будет слишком искусственной попыткой отнесения к одной классификационной категории разнородных явлений. Для законодателя это, конечно, возможно, но в данном случае бессмысленно, а над логикой лучше не издеваться без достаточного повода.

Обратимся, наконец, к отечественному частному праву.

В ту эпоху развития отечественной цивилистики, которую мы любим называть классической, Кассационный департамент Правительствующего сената высказывался за открытость перечня вещных прав: "...в каждом случае передачи собственником владения имением его другому лицу пространство прав этого последнего лица определяется тем актом, которым оно установлено. От воли собственника зависит установить в договоре этом те ограничения во владении или пользовании его имением, которые он признает для себя неудобными или невыгодными. Свободная воля собственника в этом отношении может быть ограничена лишь особыми постановлениями закона (98/47)" <44>. Надо ли говорить, что российская доктрина и судебная практика тогда

исходили из принципа le de <45>?

--------------------------------

<44> В основу этого подхода положен текст ст. 514 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи: "...когда частный владелец, удержав за собою право собственности... отделит от него владение и передаст или уступит оное другому по договору, дарственной записи или другому какому-либо акту, тогда сие отдельное владение составляет само по себе особое право, коего пространство, пожизненность или срочность определяется тем самым актом, коим оно установлено".

<45> К.Д. Кавелин, например, пишет: "Хозяин выделяет из числа прав, принадлежащих ему на вещь в качестве собственника, известную часть и передает эту часть другому лицу. Часть эта, выделенная таким образом из общей совокупности вотчинных прав, становится в руках того, кому она уступлена, самостоятельным от права собственности вещным правом... Такова юридическая сущность сервитутов, реальных и личных, особого вида прав на строения, воздвигнутые на чужой земле (superficies), эмфитевтического права, залога и заклада. Каждое из этих прав есть часть права собственности, принадлежащая не хозяину, а постороннему лицу, и получившая значение самостоятельного имущественного права..." (Кавелин К.Д. О неполном праве собственности по Своду Законов // Собрание сочинений К.Д. Кавелина. СПб., 1900. Т. 4. Этнография и правоведение. С. 715, 717). Статья 432 т. X ч. 1 Свода законов Российской империи называла право собственности неполным, "когда отделяется от него право владения и пользования; когда отделяется от него право распоряжения"; Кассационный департамент Правительствующего сената также пользовался этой формулой: "...собственник может отделить в пользу другого лица право владения или право пользования, или же право распоряжения имуществом, в известном размере, удерживая за собой право собственности" (70/917; 69/1334; 79/582 (цит. по: Тютрюмов И.М. Законы гражданские с разъяснениями Правительствующего сената и комментариями русских юристов. М., 2004. Кн. 2)).

Статья: Iura in re: numerus clausus vs numerus apertus

В настоящее время ст. 216 ГК РФ сформулирована достаточно осторожно: приведенный в ней список вещных прав предваряется словами "в частности" <46>. Некоторые вещные права помещены в Жилищный кодекс. Некоторые не названы вещными, хотя де-факто являются ими, например аренду публичных земель на срок более 5 лет (ст. 22 ЗК РФ) можно считать эмфитевзисом; предусмотренная Градостроительным и Земельным кодексами аренда земельного участка, находящегося в публичной собственности, в целях строительства и эксплуатации наемного дома является не чем иным, как суперфицием. Анализ этих вещных прав неоспоримо свидетельствует о

том, что в российском частном праве по-прежнему принята модель le de .

--------------------------------

<46> Впрочем, ВС РФ в Определении от 14.11.2014 N 305-ЭС14-442 по делу N А40-17110/2013 указал: " Статьей 216 Гражданского кодекса установлен принцип закрытого перечня вещных прав, который заключается в том, что вещные права могут быть установлены только тех видов и в том содержании, как это предусмотрено законом".

Расплывчатость формулировки ст. 216 ГК позволила российскому Верховному Суду создать новое вещное право на жилое помещение. Пленум ВС РФ в п. 18 Постановления от 02.07.2009 N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации" указал, что названные в ст. 19 Вводного закона бывшие члены семьи собственника жилого помещения сохраняют право пользования этим помещением, несмотря на переход права собственности на него <47>. Суд отметил также, что это право пользования носит бессрочный <48> и самостоятельный <49> характер.

--------------------------------

<47> См. также: Обзор законодательства и судебной практики ВС РФ за I квартал 2008 г. (утв. Постановлением Президиума ВС РФ от 28.05.2008), ответ на вопрос 3. Чеканная формулировка дается в Определении Санкт-Петербургского городского суда от 19.12.2011 N 33-18724/2011: "Отказ от участия в приватизации дает право на пожизненное проживание в данном помещении независимо от того, кому оно будет принадлежать в дальнейшем".

<48> См.: Обзор судебной практики ВС РФ за IV квартал 2005 г.

<49> В частности, в Определении ВС РФ от 16.02.2016 N 22-КГ15-3 отмечается, что "в случае приобретения жилого помещения в порядке приватизации в собственность одного из членов семьи, совместно проживающих в этом жилом помещении, лица, отказавшиеся от участия в его приватизации, но давшие согласие на ее осуществление, получают самостоятельное право пользования (выделено мной. - А.Р.) данным жилым помещением". На самостоятельный характер этого права указывается и в Определении Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 29.05.2012 N 11-КГ12-2. В Постановлении КС РФ от 24.03.2015 N 5-П также говорится о том, что лица, отказавшиеся от участия в приватизации жилого помещения, но давшие согласие на ее осуществление, получают самостоятельное право пользования им.

Тем самым право пользования отказавшихся от приватизации лиц приобрело характер ограниченного вещного права, хотя в законе об этом нет ни полслова - данное право предоставляет им возможность самостоятельно пользоваться объектом недвижимого имущества, принадлежащим на праве собственности другому лицу, и сохраняется при переходе права собственности на этот объект к другому лицу <50>. В решениях судов можно встретить такое определение права отказавшегося от приватизации лица: "Вещное право постоянного бессрочного пользования жилым помещением" <51>. Так появилось, по всей видимости, одно из наиболее распространенных в российских реалиях ограниченных вещных прав.

--------------------------------

<50> Позднее этот подход был распространен Верховным Судом и на тех лиц, которые в соответствии с ранее действовавшим законодательством приобрели право на жилое помещение в ЖСК по ордеру (см., напр.: Определение Судебной коллегии по гражданским делам ВС РФ от 29.05.2012 N 11-КГ12-2).

<51> См., напр.: Кассационное определение Новосибирского областного суда от 07.02.2012 по делу N 33-787/2012; Определение Иркутского областного суда от 31.01.2011 по делу N 33-531/11.

Статья: Iura in re: numerus clausus vs numerus apertus

Интересное право на земельный участок описывается в п. 67 Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав". В случае если земельный участок под многоквартирным домом не сформирован <52>, земля под многоквартирным домом находится в собственности соответствующего публично-правового образования. Вместе с тем собственники помещений в многоквартирном доме вправе владеть и пользоваться этим земельным участком в той мере, в какой это необходимо для эксплуатации дома, а также объектов, входящих в состав общего имущества дома; собственники помещений имеют право требовать устранения всяких нарушений их прав, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения, а также право на защиту своего владения, в том числе против собственника земельного участка. Таким образом, за собственниками помещений в этом случае признано некое право, отличное от формально принадлежащего публичному образованию права собственности, однако пользующееся вещной защитой. Не вдаваясь в его квалификацию, которая может завести слишком далеко, ограничимся констатацией того, что это вещное право, не упомянутое в законе.

--------------------------------

<52> На несформированность земельного участка, видимо, можно закрыть глаза, поскольку де-факто он вполне определен.

Можно вспомнить и недавно появившееся в российской правоприменительной практике понятие бенефициарного собственника имущества, которое из публичного права успешно перекочевало в частное <53>.

--------------------------------

<53> Например, ВС РФ в Определении от 07.07.2015 N 5-КГ15-34 указал применительно к спору о разделе супружеского имущества следующее: "Установление бенефициарного собственника является юридически значимым обстоятельством, которое должно быть подтверждено доказательствами, отвечающими требованиям относимости и допустимости".

Таким образом, пока в нашем праве принцип numerus clausus не получил бесспорного подтверждения ни в законе, ни в судебной практике <54>, да и доктринальная оценка его необходимости еще, по-моему, впереди. Следовательно, перед нашим правом - с учетом характера признаваемых им вещных прав, свидетельствующих о

традиционно используемой концепции le de , - открыты двери и numerus clausus, и numerus apertus.

--------------------------------

<54> Строго говоря, как и требование публичности вещных прав. Например, прямо названные вещными в ЖК РФ право пользования жилым помещением на основании завещательного отказа (ст. 33) и право пользования жилым помещением на основании договора пожизненного содержания с иждивением (ст. 34) могут быть зарегистрированы по требованию правообладателя, т.е. требование обязательности государственной регистрации на них не распространяется. Главой V.3 ЗК РФ ("Установление сервитута в отношении земельного участка, находящегося в государственной или муниципальной собственности") допускается установление сервитута без его государственной регистрации (ст. 39.25). Оказалось не охваченным обязательностью государственной регистрации и право пользования жилым помещением отказавшихся от приватизации лиц, в связи с чем было принято Постановление КС РФ от 24.03.2015 N 5-П, в котором было отмечено, что ст. 19 Федерального закона от 29.12.2004 N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" не может рассматриваться в качестве надлежащей гарантии защиты прав участников гражданского оборота, действующих разумно и добросовестно, в той мере, в какой она позволяет сохранять при переходе права собственности на жилое помещение в случае обращения взыскания на него как на заложенное имущество и его реализации путем продажи с публичных торгов обременения данного права, притом что требование их государственной регистрации законодательно не установлено. Многие ограничения права собственности (всевозможные зоны с особыми условиями использования территории) тоже могут существовать тайно.

По всей видимости, с точки зрения техники законотворчества проще установить numerus clausus (несмотря на то, что никто не знает и не может знать, как будут работать в отечественных правовых реалиях эмфитевзис, суперфиций, узуфрукт и т.д. в предлагаемом реформаторами вещного права виде), нежели решать действительно сложную задачу по возложению на регистрирующий орган обязанности регистрации непоименованных вещных прав (или даже свободного содержания поименованных вещных прав). Но в конце концов государственная регистрация

Статья: Iura in re: numerus clausus vs numerus apertus

вещных прав осуществляется ради удобства оборота, а не наоборот.

В частном праве запреты и ограничения такой силы, как numerus clausus, могут вводиться, лишь если без подобных мер нельзя удовлетворить базовые потребности рынка. По всей видимости, это не тот случай: в настоящее время базовые потребности могут быть обеспечены такой организацией работы реестра прав на недвижимое имущество, которая гарантирует возможность регистрации и непоименованных вещных прав. Такое решение позволило бы совместить гибкость договорного регулирования и публичность существующих вещных прав. То, что это реально, показывает опыт, а ведущаяся в рамках континентальной цивилистики дискуссия предостерегает от поспешного решения остаться с немецкой идеей полуторавековой давности. В любом случае при рассмотрении вопроса о направлении реформирования нашего вещного права нужно помнить о возможности существования модели numerus apertus - как и модели quasi-numerus clausus.

Будущее же, как мне кажется, состоит не в поддержании жизни конструкции numerus clausus, а в системе регистрации любых типов обременений права собственности на недвижимые вещи. Безусловно, здесь возникнет тот же самый вопрос: каким критерием руководствоваться для включения того или иного права в реестр? Такой критерий в общих чертах определен (так называемый принцип touch and concern) <55>. Однако это тоже тема для отдельной статьи.

--------------------------------

<55> См., напр.: Depoorter B.W.F., Parisi F. Op. cit.

* * *

Такое положение дел позволило суду в деле, с которого начиналась статья, вынести решение в пользу дарительницы, признав за ней право пользования квартирой, несмотря на смену собственника. Суд обосновал свое решение тем, что покупатель знал о наличии соглашения между дарительницей и одаряемой, а потому право действует и против него. Справедливость такого решения вроде бы не вызывает сомнения. Однако есть и тревожная нотка. Бесспорно, знание приобретателя о наличии обременений права собственности и без их государственной регистрации должно влечь сохранение этих обременений - по крайней мере в виде общего правила, отступление от которого должно быть предусмотрено в законе явно и недвусмысленно. Однако что именно должен знать приобретатель? Как он может знать, что некое право должно действовать и против него, сохраняясь при приобретении права собственности? Как ему это понять, когда это не могут понять юристы? Выход, безусловно, только в регистрации прав.

References

Akkermans B. Concurrence of Ownership and Limited Property Rights. European Review of Private Law. 2010. Vol. 18. N 2. P. 259 - 284.

Akkermans B. The New Dutch Civil Code: The Borderline between Property and Contract, in: Erp S., van, Akkermans B., eds. Towards a Unified System of Land Burdens? Antwerpen - Oxford, Intersentia, 2006. P. 163 - 183.

Akkermans B. The Numerus Clausus of Property Rights. Maastricht European Private Law Institute Working Paper. 2015. N 10. P. 2 - 24.

Depoorter B.W.F., Parisi F. Fragmentation of Property Rights: A Functional Interpretation of the Law of Servitudes. John M. Olin Centre for Studies in Law, Economics and Public Policy Working Papers. 2003. Paper 284. Available at: http://digitalcommons.law.yale.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1012&context=lepp_papers (Accessed 5 June 2018).

Erp S., van. A Numerus Quasi-Clausus of Property Rights as a Constitutive Element of a Future European Property Law? Electronic Journal of Comparative Law. 2003. Vol. 7.2. Available at: http://www.ejcl.org/72/art72-2.html (Accessed 5 June 2018).

Erp S., van. From "Classical" to Modern European Property Law?, in: Essays in Honor of Konstantinos D. Kerameus. Maastricht, Maastricht University, 2009. P. 1517 - 1533.

Feenstra R. Dominium and lus in re aliena: The Origins of a Civil Law Distinction // Feenstra R. Legal Scholarship and Doctrines of Private Law, 13th - 18th Centuries (= Valirium Collected Studies. Vol. 556). Boston, Routledge, 1996. P. 111 - 122.

Статья: Iura in re: numerus clausus vs numerus apertus

Gimeno Gomez-Lafuente J.L. Garantias reales en Navarra. Revista juridical de Navarra. 2002. N 33 (2). P. 25 - 38.

Gordley J. Myths of the French Civil Code. American Journal of Comparative Law. 1994. Vol. 42. N 3. P. 459 - 505.

Heirbaut D. Feudal Law: the Real lus Commune of Property in Europe, or: Should We Reintroduce Duplex Dominium? European Review of Private Law. 2003. Vol. 11. Iss. 3. P. 301 - 320.

Kavelin K.D. On Restricted (Not Full) Ownership according to the Statute Book [O nepolnom prave sobstvennosti po Svodu Zakonov], in: Collection of Works by K.D. Kavelin. Vol. 4. Ethnography and Jurisprudence [Sobranie sochinenii K.D. Kavelina. T. 4. Etnografiya i pravovedenie]. Saint Petersburg, Tipografia M.M. Stasyulevicha, 1900. P. 702 - 726.

Krasheninnikov E.A. To the Theory of the Right of Ownership [K razrabotke teorii prava sobstvennosti] // Privale Law Scholar [Tsivilist]. 2006. N 4. P. 3 - 6.

Meyer D.I. Russian Civil Law [Russkoe grazhdanskoe pravo]. Two parts. Moscow, Statut, 2003. 831 p.

Mezzanotte F. The Interrelation between Intellectual Property Licenses and the Doctrine of Numerus Clausus. A Comparative Legal and Economic Analysis // Comparative Law Review. 2012. N 2. Vol. 3. P. 1 - 42.

Milo J.M. Property and Real Rights, in: Elgar Encyclopedia of Comparative Law. Cheltenham - Northampton, Edward Elgar, 2012. P. 726 - 743.

Parodi F.O., Freyre M.C. Tratado de las obligaciones. Primera Parte - vol. XVI - Tomo I. Lima, Pontificia Universidad Catolica del Peru, Fondo Editorial, 2001. 504 p.

Pokrovskiy I.A. Basic Problems of the Civil Law [Osnovnye problemy grazhdanskogo prava]. Moscow, Statut, 1998.

353 p.

Putrya K.E. Registration of Property Rights in France [Registratsionnaya sistema veschnykh prav vo Frantsii] // Journal of Foreign Legislation and Comparative Jurisprudence [Zhurnal zarubezhnogo zakonodatelstva i sravnitelnogo pravovedeniya]. 2017. N 5. P. 75 - 80.

Reid K. Modernising Land Burdens: The New Law in Scotland, in: Erp S., van, Akkermans B., eds. Towards a Unified System of Land Burdens? Antwerpen - Oxford, Intersentia, 2006. P. 63 - 108.

Robilant A., di. Property and Deliberation. The Numerus Clausus Principle, New Property Forms and New Property Values. Available at: http://law.loyno.edu/sites/law.loyno.edu/files/numerus_clausus_draft_spring_break.pdf (Accessed 5 June 2018).

Robilant A., di. Property and Democratic Deliberation: The Numerus Clausus Principle and Democratic Experimentalism in Property Law. American Journal of Comparative Law. 2014. Vol. 62. Iss. 2. P. 367 - 416.

Rome G.W. An Elegy for Emphyteusis. Civil Law Commentaries. 2008. Vol. 1. P. 1 - 17.

Rudden B. Economic Theory v. Property Law: The Numerus Clausus Problem. Oxford Essays in Jurisprudence. Third Series. 1987. P. 239 - 263.

Rybalov A.O. Limited Property Rights: The Problem of Definition [Ogranichennye veschnye prava: problem opredeleniya] // Statute [Zakon]. 2007. N 2. P. 115 - 124.

Sagaert V. The Fragmented System of Land Burdens in French and Belgian Law, in: Erp S., van, Akkermans B., eds. Towards a Unified System of Land Burdens? Antwerpen - Oxford, Intersentia, 2006. P. 31 - 52.

Savigny F.C. Law of Obligations [Obyazatelstvennoe pravo]. Saint Petersburg, Yuridicheskiy Tsentr Press, 2004. 576

p.

Smith H.E., Merrill T.W. Optimal Standardization in the Law of Property: The Numerus Clausus Principle. Yale Law Journal. Vol. 110. Iss. 1. P. 1 - 70.

Stein P. Roman Law in European History. Cambridge, CUP, 1999. 149 p.