4957

Крупнейшие ученые страны писали и публиковали брошюры, статьи в прессе о героическом прошлом русского народа, об освободительной борьбе против интервентов на разных этапах русской и советской истории. Множество материалов было посвящено русскому военному искусству. И центральные, и местные издания были насыщены статьями историко-патриотического содержания. Активизировались региональные краеведческие исследования по патриотической тематике.

Среди наиболее интенсивно развивавшихся в годы войны направлений надо отметить славяноведение. Изучение истории славянских народов, их взаимосвязей с русским народом способствовало пропаганде идеи сплочения всех славян против фашистов. Центральной темой нового журнала «Славяне» стала борьба славянских народов за независимость на разных этапах их истории.

В числе активно изучаемых советскими историками в военные годы тем стал вопрос образования и развития русского централизованного государства. В центре внимания ученых оказалась деятельность видных государственных деятелей российской истории, прежде всего, Ивана Грозного, Петра I и других. Их очевидная идеализация соответствовала актуальному в годы войны образу исторического деятеля - строителя мощного русского государства, способного защитить его от внешней опасности.

Помимо указанных направлений, в историографии продолжали развиваться и другие - «социальная история» (прежде всего, история крестьянства в России и за рубежом), история революционного движения в России и Европе и другие.

В 1941 году было создано Бюро научной пропаганды АН СССР, которое развернуло большую работу по организации публичных лекций виднейших ученых страны. Они выступали в действующей армии, на фабриках, заводах, в колхозах, в госпиталях, на собраниях комсомольского и партийного актива. Лекции по истории читали, конечно, не только профессиональные историки. Они сообщали информацию, задавали тон освещению тех или иных событий и фактов в соответствии с результатами научных исследований и тонко учитывая идеологическую конъюнктуру. Популяризация же этой напечатанной или прозвучавшей по радио информации осуществлялась писателями, деятелями культуры и искусства, политруками, партийными работниками всех уровней, руководителями и ведущими специалистами предприятий и т.д.

Существенно трансформировался идеал исторического деятеля, находившегося в центре внимания и профессиональных исследований, и художественно-исторической литературы. В 1920-е годы ее главным героем

21

был революционер, вождь народных масс, декабрист, рабочий на баррикадах. В 30—40- е годы XX века «сюжетообразующими» в исторической литературе стали образы государственных деятелей и защитников страны. В ряде трудов и произведений «без главного героя» повествование построено на изображении солдат и матросов, благодаря чему в сознании читателя формируется собирательный образ мужественного и самоотверженного русского воина, который и является в данном случае главным героем.

Одной из основных в это время стала тема культуры, посредством которой также утверждается идея преемственности Советского Союза от России и формируется чувство гордости за свою родину.

Историками разрабатывалось множество проблем и направлений отечественной и всемирной истории, проводилась огромная научная, учебная, воспитательная, разъяснительная работа, благодаря чему историческая наука стала эффективным инструментом утверждения в массовом сознании официальной концепции отечественной истории и формирования патриотизма в советском обществе накануне и в годы Великой Отечественной войны.

В третьем параграфе «Политика власти в отношении исторической романистики» анализируется государственная политика в отношении художественно-исторической литературы, важнейшие тенденции ее развития в 1930-е - первой половине 1940-х годов. На протяжении 1920-1930-х годов постепенно сложилась система партийного руководства литературой. С 1932—1934 годов социалистический реализм стал основополагающим, базисным принципом советской литературы. Был образован Союз Советских писателей, заменивший многочисленные писательские объединения и ставший инструментом проведения государственной идеологии. При нем действовало Бюро пропаганды художественной литературы.

В постановлении ЦК РКП (б) «О политике партии в области художественной литературы» от 18 июня 1925 года перед писателями была поставлена задача создания «художественной литературы, рассчитанной на действительно массового читателя, рабочего и крестьянского». При этом подчеркивалась необходимость активного участия в реализации этой задачи пролетарских и крестьянских по происхождению писателей, которые должны были учиться мастерству у классиков отечественной литературы.

Особую актуальность приобретает в 1930-е годы вопрос о качестве художественных произведений. «Пусть будет книг в 5-10 раз меньше, но

22

каждая книга должна быть большим культурным событием»51, -подчеркивал Оргкомитет Союза Советских писателей в

1936 году.

Крупнейшим событием в политической и культурной жизни страны стал I Всесоюзный съезд советских писателей, в ходе которого неоднократно затрагивалась проблема развития советской художественно-исторической литературы. Изучение и освещение на страницах литературных произведений исторического прошлого было названо в докладе A.M. Горького задачей «всесоюзного значения».

Во всем многообразии художественно-исторической литературы второй половины 1920-х - начала 1940-х годов можно выделить в соответствии с проблемным принципом несколько крупных тематических линий: развитие революционных традиций в России (и других советских республиках); достижения русской культуры; военно-историческая тема; выдающиеся политические деятели российской истории, государственное строительство; «национальная» тема.

В 1939 году Постановлением СНК СССР были учреждены Государственные премии за достижения в области науки, культуры, литературы и искусства. Первое награждение состоялось в марте 1941 года. Но гораздо важнее денежного вознаграждения был тот факт, что получение премии означало признание произведения, исследования, фильма и т.д. на самом высшем, государственном уровне и открывало перед лауреатами огромные возможности.

Лауреатами по литературе становились много лет подряд авторы исторических романов, прежде всего, патриотической тематики: в 1941 году - А.С. Новиков-Прибой, А.Н. Толстой, С.Н. Сергеев-Ценский; в 1942 году-С.П. Бородин, В.Г. Ян, А. Антоновская; в 1943 году- В.В. Вересаев; в 1946 году — А.Н. Степанов, ВЛ. Шишков; в 1948 году — В.И. Костылев. Аналогичной была ситуация с премиями за достижения в сфере кинематографии, театра — везде «лидировали» историко-патриотические произведения, фильмы, спектакли.

Исторический жанр в литературе пользовался благодаря активной государственной политике все более возраставшей на протяжении 1920-х-1930-х годов популярностью, стал одним из наиболее любимых читательской аудиторией и успешно решал возложенные на него воспитательные задачи, способствуя утверждению в обществе официальной

концепции отечественной истории и в целом государственной идеологии.

Третья глава «Проблематика отечественной истории в

исторических романах советских писателей 1930 — середины 1940-х

годов» состоит из шести параграфов.

51 РГАЛИ. Ф 2857. Оп. 1. Д. 68. Л. 3.

23

В первом параграфе «Дискуссия в ССП по вопросу о достоверности художественно-исторической литературы. Источниковая база произведений исторического жанра» рассматривается специфика исторического жанра в литературе и освещается развернувшаяся в 1930-е годы дискуссия о достоверности художественно-исторической литературы. Также ставится проблема источниковой базы художественно-исторических произведений.

Проблема соотношения фактов и вымысла в советском историческом романе активно обсуждалась в писательских кругах еще с 1920-х-1930-х годов и оставалась в центре внимания на протяжении многих десятилетий. В середине 1930-х годов развернулась дискуссия об ответственности писателя за достоверность изображаемой им в произведении картины прошлого. Этому вопросу было посвящено, например, заседание драмсекции Союза Советских писателей 5 января 1935 года52, в ходе которого выявились разные подходы к решению проблемы.

Участниками обсуждения отмечалась прямая зависимость степени достоверности исторического произведения от используемых писателем источников информации, необходимость их комплексного изучения и тщательной перепроверки содержащихся в них сведений, поскольку писатель несет всю ответственность за ошибки, неточности, искажения исторических фактов: «Знание эпохи, о которой вы пишете, совершенно необходимо»53.

В зависимости от позиции писателя в отношении исторических фактов можно выделить две разновидности исторического романа. Органичное сочетание фактического материала и вымысла отличает один вид, явное преобладание первого и практически полное отсутствие второго («роман-хроника») - другой. Первый нашел свое яркое отражение в романе А. Н. Толстого «Петр I», романах В.И. Костылева «Питирим», «Иван Грозный» и других. Второе течение отчетливо выступает в творчестве Ю. Тынянова, А.С. Новикова-Прибоя, В. Шишкова. Произведения, в которых писатель считает для себя нормой вольную трактовку и искажение фактов, нельзя отнести к классическому советскому историческому роману.

Во втором параграфе «Военно-патриотическая тематика в произведениях А.С. Новикова-Прибоя, СМ. Сергеева-Ценского, А.Н.

Степанова» рассматривается военно-историческая тема в советском историческом романе.

Обращение к отечественной военной истории стало в 1930-е—1940- е годы одним из главных направлений в советской литературе,

2РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 2. Д. 61.

3Там же. Л. 54-56.

24

инициировалось и поддерживалось партийным руководством. Необходимость «создания новых оборонных произведений» с целью «укрепления обороны нашей страны»54 постоянно подчеркивается на страницах «Правды». В 1934-1947 годы при ССП СССР работала Оборонная комиссия, которая занималась налаживанием литературно-массовой работы в частях РККА. Ее работа тесно координировалась с планами издательств (прежде всего, ГИХЛа), мероприятиями Политуправления РККА, деятельностью прессы. Систематически составлялись списки писателей, работающих над оборонной тематикой, отслеживался рейтинг произведений на основе опросов солдат и офицеров Красной Армии. Оборонная комиссия занималась организацией командировок писателей в военные части, руководством семинарами литкружков в военных округах, в соответствии с указаниями Наркомата обороны и руководителей Красной Армии составляла библиографические списки произведений для литкружков, регулярно проводила совещания писателей, работающих над оборонной тематикой. Неоднократно проводились конференции на эту тему. Особое внимание уделялось подготовке и подбору литературы для чтения в воинских частях. Составлялись специальные хрестоматии художественной литературы для красноармейцев и краснофлотцев55.

Награждение Государственными премиями авторов произведений военно-исторической тематики находилось в непосредственной зависимости от международной конъюнктуры и особенностей внешнеполитического курса СССР. Так, Новиков-Прибой за «Цусиму» и А.Н. Степанов за «Порт-Артур» (премия 1946 года) были награждены в условиях резко осложнившихся отношений с Японией и формировали у читателей оценочно-негативное отношение к японскому империалистическому руководству и его союзникам. Это хорошо заметно и

впубликациях научных исторических журналов.

В1930-е годы на страницах «Историка-марксиста» многократно появлялись материалы выраженной «янтияпонской» окраски. Япония показывается в этих публикациях как потенциальный враг, вооруженное столкновение с которым в скором будущем неизбежно, поэтому население с помощью публикаций готовят, настраивают, мобилизуют на борьбу.

Вроманах А.С. Новикова-Прибоя «Цусима» и А.Н. Степанова «Порт-Артур» прослеживаются как общие черты, так и специфические для каждого из них особенности. Надо отметить, что оба писателя являлись не просто современниками, но и очевидцами, более того, участниками событий русско-японской войны. Она осталась для них самым ярким и значительным воспоминанием на всю жизнь, что, несомненно, отражено в

4Правда 1941.2февр. С.4.

5РГАЛИ Ф. 631. Оп. 16. Д. 3, 31,49 (1).

25

произведениях. Несмотря на то, что писателями был собран огромный материал, именно личное участие в описываемых ими событиях придает романам неповторимую яркость, эмоциональность, почти зрительную достоверность изображения. Личное присутствие автора придает особую ценность произведению и в глазах читателей, это часто отмечается в читательских отзывах, письмах в издательства.

В изображении Японии и японцев можно выделить два пласта: резко негативное изображение империалистического японского правительства и его союзников, высшего военного командования — с одной стороны, и доброжелательное, даже сочувственное отношение к «подневольному» простому народу, матросам - с другой.

Главным врагом и виновником русского поражения представляется даже не столько Япония, сколько самодержавный строй России. В обоих романах одной из центральных является тема революционных настроений матросов и офицеров царского флота. У советского читателя формируется стойкая неприязнь к царизму, всему государственному и социальному строю царской России, приведшему к позорному поражению в русско-японской войне, и гордость за советское государство, сумевшее преодолеть отсталость и разруху, восстановить свой международный авторитет.

В обоих произведениях главным героем является русский солдат, моряк, боевой офицер. Его честность, мужество, бесстрашие, самоотверженность, верность чести и долгу противопоставляется хитрости

икорыстолюбию японских, русских, английских и американских торговцев

ипромышленников и бессилию, пассивности, трусости высшего командного состава царской армии и флота и самого Николая П.

Отличительной чертой формируемого писателями восприятия противника являлось, в первую очередь, отсутствие страха и преклонения перед противником. Несмотря на поражение России в 1905 году, победить Японию советский народ в случае новой войны может и должен, — эта мысль является лейтмотивом романов А.С. Новикова-Прибоя и А.Н. Степанова.

Втретьем параграфе «Начальный период отечественной истории в романах В.Г. Яна и С.П. Бородина» рассматриваются особенности подачи событий отечественной истории начального периода на примерах романов «Чингисхан», «Батый», «Дмитрий Донской». Главной в них является тема национально-освободительной борьбы. Роман В.Г. Яна «Чингисхан» впервые был опубликован в 1939 году и удостоен Государственной премии

в1942 году. «Батый» был опубликован в 1942 году. В обоих произведениях «красной нитью» проходит мысль о необходимости ожесточенного сопротивления противнику в случае его вторжения, бесполезности и даже гибельности попыток сдаться, договориться, пойти на компромисс с врагом, преступившим пределы чужой земли. Если силы неравны и помощи ждать неоткуда, — все равно, сдаваться нельзя, лучше умереть за родную землю,

26

причинив максимальный ущерб врагу. Судьба сдавшихся в плен всегда ужасна и выглядит еще трагичнее от того, что они запоздало осознают свою ошибку. Аналогичны по смыслу и названия многих глав - «Защита воина -острие его меча», «Горе бросившим оружие» и другие.

Роман «Чингисхан» имеет огромное воспитательное значение. Рассказывая о покорении монголо-татарами Хорезма, В.Г. Ян постоянно акцентирует внимание читателя на причинах того, что такое большое и влиятельное государство, его древние и неприступные города были так быстро захвачены войском Чингисхана. По сути, весь роман - печальная и поучительная история о том, «как не надо делать» в случае нападения врага. Одна из девяти частей романа «Чингисхан» посвящена битве на реке Калке, ставшей прологом монголо-татарского завоевания Руси. Главной причиной поражения русского войска снова (как и при описании покорения Хорезма) ярко рисуется отсутствие единоначалия в войске, споры и раздоры между князьями.

В романе «Батый», говоря о процессе монголо-татарского завоевания Руси, В.Г. Ян продолжает раскрывать тему национально-освободительной борьбы, сохраняя все прежние смысловые доминанты, знакомые читателю по «Чингисхану». Поэтому эти книги действительно органично дополняют друг друга, связаны общими идеями и некоторыми общими сюжетными линиями и героями. Несмотря на то, что задача писателя, казалось бы, внушить ненависть к противникам русской земли, очернить их насколько возможно, решается она очень последовательно и аккуратно, без топорного упрощения образа врага. В данном случае, по мнению писателя, очень пагубно может сказаться «шапкозакидательская» позиция в отношении противника, его недооценка. Монголо-татары рисуются серьезным противником, сила которых - в их дисциплине, конспирации, умении предугадать возможные последствия событий. Противника надо знать, изучать его логику, предугадывать его действия. У опытных, хитрых и организованных монголов есть чему поучиться разобщенным, импульсивным, нерасторопным русским князьям.

В.Г. Ян воплощает в образах своих героев - рязанцев, владимирцев, москвичей и т.д. - лучшие качества русского народа, мудрого, сильного, великодушного, привыкшего к любой работе. Одним из наиболее ярких положительных образов романа является образ Евпатия Коловрата (в романе — « Евпатий Неистовый»). Писатель подчеркивает величие подвига Евпатия Коловрата и его товарищей. Казалось бы, для чего надо было погибать, если исход битвы был предрешен, в чем смысл этого поступка? Именно в бессмертном подвиге, перед которым склонился даже противник, который стал примером для всех других русских людей. Во время такой войны, в которой речь идет о свободе и независимости всей страны и ее народа, каждый должен стремиться всеми возможными средствами нанести

27

урон врагу, скрыться в лесу, взять в руки оружие. Национально-освободительная война - не только война регулярных армий, это народная, отечественная война.

Таким образом, в произведениях Яна, посвященных печальным страницам монгольского завоевания, «красной нитью» проходит мысль о необходимости ожесточенного и упорного сопротивления врагу, объединения для его изгнания с русских земель. Логическим продолжением и подтверждением этой мысли является роман С.П. Бородина «Дмитрий Донской», повествующий о Куликовской битве, ставшей тем самым торжеством правды и справедливости, в которое верили русские люди, постепенно собирая силы для решающего удара. Не случайно в романе С.П. Бородина присутствует образ древнего старца пастуха Ивана, рязанца, участника сражения на реке Калке, потом - на Сити, бившегося в отряде Евпатия Коловрата, бежавшего из монгольского плена. Этот образ символизирует неразрывную связь времен и поколений - он будто передает князю Дмитрию Ивановичу великий наказ от всех давно погибших: «отмщенье за ту обиду на тебе, княже Дмитрий! На тебе!»56. Придя на Куликово поле с посохом в руках, старик тихо умер, дождавшись, наконец, светлого дня победы и успокоившись, «увидев свет, которого всю жизнь искал»57. И его по приказу Дмитрия Донского положили в братскую воинскую могилу.

Возвеличивание и русского солдата, «первой фигуры» войны, и в целом русского народа придает произведениям военно-исторической и национально-освободительной проблематики особую актуальность накануне и во время Великой Отечественной войны. В романах максимально ярко художественно выражена идея непобедимости русского воина, вызывавшего своим мужеством изумление у противника.

В четвертом параграфе «Образ правителя государства (на примере романов С.Н. Сергеева-Ценского, А.Н. Толстого, С.П. Бородина, В.И.

Костылева)» раскрываются основные черты подачи образа главы государства в художественно-исторических произведениях второй половины 1930-х—1940- х годов.

«Государственная» тема в это время активно обсуждается в отечественной историографии. Во второй половине 1930-х годов в прессе, прежде всего - на страницах научных журналов, развернулась широкомасштабная дискуссия по проблемам абсолютизма.

Всоветском историческом романе эта тема была одной из основных.

Ввыстраивании авторами исторических романов образа государственного деятеля заметны две тенденции. Первая свойственна произведениям с

56Бородин С.П Дмитрий Донской Тула, 1993. С. 49.

57Тамже. С. 354.

28

доминированием историко-революционной тематики (1920-е—1930- е годы) и заключается в негативной окрашенности образ царя. Особенно заметно это в отношении тех государей, на чье правление приходится рост народных восстаний и революционных настроений в обществе и, соответственно, борьба с ними (Алексей Михайлович, все российские императоры XIX - начала XX вв.). В советском военно-историческом романе нарастание антиправительственных, антисамодержавных настроений солдат и матросов является отдельной сюжетной линией и сопровождается резко критическим, даже саркастическим изображением царей. Именно цари предстают главным виновником самых горьких военных поражений России, ее технической отсталости от европейских стран, народной нищеты. Так, в образе Николая I у С.Н. Сергеева-Ценского причудливо соединились худшие для человека в принципе, а для руководителя — вдвойне, черты - бездеятельность, неумение разбираться в людях, жестокость. «Колоссального роста и могучего голоса оказалось далеко не достаточно, чтобы стать вторым Петром. (...) Николай процарствовал лет тридцать, а заморозил Россию на шестьдесят»58, -отмечает писатель.

Другая тенденция в подаче «государственной» темы связана с идеологическим поворотом с середины 1930-х годов в сторону идей патриотизма и сильной государственности. В литературе создается положительный образ правителя, строителя государства. Максимально полно новая трактовка темы раскрывается в романах А.Н. Толстого, С. П. Бородина, В.И. Костылева.

С помощью разных приемов писателями активно формируется позитивное восприятие аудиторией своего героя. Во-первых, подчеркивается масштабность фигуры правителя, большой рост, выделяющий его из любой толпы. Во-вторых, показывается трудолюбие, работоспособность, стремление постигать и осваивать новое, требовательность сначала - к себе, а потом — к другим. А.Н. Толстой ни на минуту не отходит от необыкновенно актуального в эпоху индустриализации образа «небывалого царя», царя-мастерового, которому «плевать на то, что - царь»59. Если Ивана Грозного читатель еще может увидеть в кругу семьи, в минуты досуга, то царя Петра — никогда. Он необыкновенно энергичен, стремится все успеть, всему научиться, спит урывками, даже ест между делом, торопливо, не по-царски, на краю стола.

Принципиально важное отличие между образами двух изображенных писателями царей в том, что у Костылева прорисован очень идеальный, почти канонический образ, которому отдельные трагические моменты

58Сергеев-Ценский С.Н. Севастопольская страда. В 2 кн. Кн. I. Симферополь, 1955. С. 213,215.

59Толстой А.Н. Петр Первый. Каунас, 1987. С. 177.

29

биографии лишь придают яркости. Иван, несмотря на часто упоминаемую автором романа простоту в обращении, остается в глазах читателя на недосягаемой высоте. Толстой, в отличие от Костылева, говоря о внешности царя Петра в тот или иной момент, не боится использовать, казалось бы, не соответствующие его задаче возвеличивания Петра, выражения («осклабился», «ощерился», «косолапая нога в пыльном башмаке» и т.д.). У него Петр — человек, он бывает разным — отнюдь не только успешным, суровым, грозным, разгульно-веселым, но и «полуживым от стыда и утомления»60, смешным 61, «тихим и грустным». Толстой подчеркивает, что начинать ломать старые устои ему придется с себя - «враг невидим, неохватим, враг - повсюду, враг — в нем самом»62. Образ Петра Первого гораздо более динамичен, многопланов, контрастен и поэтому - более реалистичен. Именно благодаря этим контрастам и складывается постепенно в сознании читателя целостный, близкий и понятный ему облик Петра Великого.

Царь изображается как рачительный хозяин, вся деятельность которого подчинена главной цели — сделать Россию великой державой. При этом бороться ему приходится не только с внешними врагами, но и с внутренними. Идея заговора против государя и его вынужденной борьбы с заговорщиками ярче всего выражена именно в романах Толстого и Костылева. Пространство действия романов разделено на черное и белое, друзей и врагов, своих и чужих. В произведениях подчеркивается масштабность борьбы с антигосударственными настроениями, трудность искоренения «крамолы» и, в то же время, необходимость, неизбежность этой борьбы ради будущего страны.

«Государственная» тема неотделима от «народной». Могущество и процветание страны всегда остается главной целью жизни государя. Царь выступает защитником народных интересов, смотрящим далеко вперед, на перспективу, но способным понять и сиюминутные нужды и чаяния народа, каждого конкретного человека. Именно «народность» царя является важнейшим критерием, при помощи которого писатель выстраивает отношение к нему читателя.

Надо сказать, что признанные на государственном уровне произведения исторического жанра никогда не оставались без внимания со стороны профессиональной исторической науки. Ученые писали статьи и

60Там же. С. 122-123.

61Там же. С. 235-236.

62Там же. С. 178.