!Учебный год 2024 / Лекции Салтыковой

Обязательственное право рассматриваемого периода развивалось по линии постепенной замены личной ответственности по договорам имущественной ответственностью. Так, в ст. ст. 76, 78 Судебника 1550 г.

прослеживаются попытки по-новому рассматривать договор личного найма,

долгое время бывшего источником личной кабальной зависимости нанимающегося («тиунство по ключу» в Русской Правде).

Однако недостаточно четкое определение и положение физического лица в законодательстве выразилось в перенесении ответственности по обязательствам с конкретного лица, заключившего их, на третьих лиц – прежде всего, на членов семьи: супруг отвечал по обязательствам другого супруга, отец – по обязательствам детей, дети – за отца. Перенесение ответственности допускалось также от господина на его людей – слуг и крестьян (ст. 22 Судебника 1550 г.) Подобная солидарная ответственность распространялась и на имущество господина по долгам, сделанным его людьми. Предусматривался также ряд случаев, когда третьи лица были обязаны вступать в обязательство, заменяя собой действительных участников отношения. Так, судья или дьяк, получившие взятку от ответчика при рассмотрении судебного дела, сами переходили в положение ответчика по данному делу, на них возлагались все соответствующие обязательства, причем о действительном ответчике закон в этой ситуации ничего не говорил (ст. ст. 3, 28 судебника 1550 г.). Задача соблюдения имущественного интереса здесь проявляется со всей очевидностью.

Основанием недействительности сделки являлись состояние алкогольного опьянения или обман. Покупатель незаконно приобретенной вещи рисковал быть привлеченным к суду за участие в краже или укрывательстве (ст. ст. 93-95 Судебника 1550 г.). До середины XVI в.

преобладающей формой заключения договоров оставалось устное соглашение:

например, Судебники допускали судебное разбирательство по договорам,

заключенным без «кабалы», причем такое разбирательство должно было опираться на свидетельские показания. Ст. ст. 46, 47 Судебника 1497 г.

указывают, что покупатель, в случае возникновения спора о покупке,

признавался собственником вещи, если представит двух – трех «добрых людей» - свидетелей факта совершения сделки купли–продажи. Исключением являлась покупка лошади, которая требовала присутствия «пятенщика» и

записи факта покупки в особую книгу (ст. ст. 94-96 Судебника 1550 г.).

Крепостная (нотариальная) форма являлась обязательной для договоров с недвижимостью, а также использовалась в случаях принятия кабальных служилых обязательств: «полные грамоты» на холопство, служилые «кабалы»

(ст. 20 Судебника 1497 г.; ст. 67 Судебника 1550 г.). Обязательную силу

письменная форма договоров («кабалы», «записи», «памяти») приобретает только в XVII в.

Как правило, срок обязательства оговаривался сторонами еще при заключении сделки, но мог быть при особых обстоятельствах продлен по распоряжению представителя власти. Так, Судебники развивают норму Русской Правды о купце, пострадавшем от пожара или иных причин: ему выдается «полетная грамота» о рассрочке погашения долга перед кредитором

(ст. 55 Судебника 1497 г.; ст. 90 Судебника 1550 г.).

Система договоров Судебников включает договоры займа, купли-

продажи, личного найма. Судебник 1550 г. указывает два вида займа: с «кабалою» и без «кабалы» (простой займ был действителен только при наличии свидетелей его совершения (ст. 78)). Соответственно появляются два вида кабальных обязательств: обязательство должника уплачивать кредитору проценты по долгу (заемная кабала) и обязательство должника служить у кредитора за проценты вплоть до уплаты долга (служилая кабала). Кабала могла совершаться на сумму не более 15 рублей, только со свободными людьми, скреплялась боярской печатью и подписывалась дьяком.

По поводу договора личного найма Судебник 1497 г. устанавливает правило: наймит, не выполнивший условий договора со своим господином,

раньше срока оставивший его, лишался договорной платы (ст. 54). К этому правилу Судебник 1550 г. добавляет: господин, не желавший заплатить

наймиту договорной платы по окончании действия договора, присуждался к уплате суммы, в два раза большей по сравнению с договорной (ст. 83).

В) Наследственное право и брачно-семейные отношения

Сфере наследственного права посвящено немного норм Судебников.

Так, Судебник 1497 г. устанавливает две формы наследования: по закону и по завещанию – «духовной грамоте» (ст. 60). Законными наследниками являлись в первую очередь дети умершего. При наличии сыновей дочери отстранялись от наследования недвижимости – «статка» (закон явно отдавал предпочтение наследникам–мужчинам как носителям родового и семейного начала). В

случае отсутствия детей к наследованию допускались другие родственники, по степени родства, «ближние от рода» исключали дальних (ст. 92 Судебника

1550 г.).

В сфере брачно-семейных отношений господствовал принцип власти мужа над личностью жены и власти родителей в отношении детей. Например,

ст. 76 Судебника 1550 г. предоставляла обоим супругам право распоряжаться брачной судьбой их детей, а также право отдавать их в монастырь и в холопство. Имущественные отношения родителей и детей выявлялись, прежде всего, в области наследственного права, права родового выкупа и обязательственного права. Проданная отцом родовая вотчина не могла быть выкуплена его детьми. Дети, как и вдовы, отвечали по долгам умершего отца.

IV. Административное право

К области административного права Судебников относятся:

1)нормы о переходе крестьян от одного землевладельца к другому;

2)нормы, устанавливающие источники холопства и регулирующие порядок перехода холопов в свободное состояние.

Нормы Судебников о крестьянах и холопах развивают процесс

постепенного объединения этих двух классов русского общества (правовое

положение холопов улучшалось, а правовое положение крестьян, напротив,

ухудшалось), который завершится введением подушной подати в начале

XVIII в.

Крестьянство в XV-XVI вв. делилось на две основные категории:

черносошных и частновладельческих, зависимость которых, в свою очередь,

была различной.

Черносошные крестьяне жили на «черных», т. е. государственных,

землях.

Вопрос о правовом положении черносошного крестьянства остается дискуссионным в русской историографии. Например, историки права Б.Н. Чичерин, В.И. Сергеевич и большинство советских исследователей

(Б.Д. Греков, С.В. Юшков, Л.В. Черепнин и др.) полагают, что хотя черносошные крестьяне отличаются от крестьян частновладельческих, но и те и другие являются не собственниками, а владельцами земли, верховный собственник которой — великий князь. Исследователи А.Я. Ефименко, И.И.

Смирнов, Н.Е. Носов, А.И. Копанев считают положение черносошного крестьянства принципиально отличным от положения частновладельческих крестьян, поскольку черносошные крестьяне были юридически свободны, независимы в своей хозяйственной и общественной жизни. Основа свободы черносошного крестьянства — свободная собственность на средства производства: землю и промысловые угодья,

являвшиеся базой независимого индивидуального крестьянского хозяйства.

Действительно, за чернотяглым крестьянством по Судебнику 1497 г.

было закреплено право обращаться в суд в случае захвата черных земель феодалами (ст. 63). Однако свобода черносошного крестьянства ограничивалась сочетанием частновладельческих и общинных форм землевладения. Черносошные крестьяне пользовались землей как члены общин и могли распоряжаться своей землей лишь под условием выполнения всех общинных повинностей и несения «государева тягла».

Начавшаяся со второй половины XVI в. массовая раздача черных земель в поместья и вотчины привела к тому, что к середине XVII в.

землевладение «черных» (государственных) волостей центральных уездов было поглощено феодалами. Жившие на них крестьяне превратились в крепостных. Что касается черносошных земель Севера, то, по данным А.И.

Копанева, царское правительство не предпринимало их массовых раздач,

будучи само заинтересовано в сохранении налогов и повинностей черносошных крестьян, составлявших главную статью бюджета страны.

Частновладельческие крестьяне жили на землях духовных и светских землевладельцев, а также на дворцовых землях великого князя.

Вотличие от черносошных, владельческие крестьяне уплачивали ренту

инесли разного рода повинности непосредственно в пользу своего владельца.

Большую часть крестьянства составляли так называемые

«старожильцы». Это крестьяне, «искони сидевшие» на данном участке земли, полученном ими еще от своих отцов, дедов, прадедов, и выполнявшие все феодальные повинности. Наряду с категорией крестьян-старожильцев все более увеличивается масса «новоприходцев», т. е. крестьян, переходящих от одного феодала к другому и селившихся у них на договорных началах.

Все эти категории крестьян, несмотря на их экономическую зависимость от землевладельца, в первоначальный период феодального строя пользовались еще правом «выхода», т. е. свободного перехода от одного владельца к другому. Усиленное развитие феодального землевладения в

XIV—XVI вв., происходившее за счет захвата или раздачи издавна населенных крестьянством земель в собственность феодалам, дальнейшее развитие производительных сил вызывали невиданную ранее потребность землевладельца в рабочих руках.

Возник вопрос о прикреплении крестьянина к земле, так как иначе помещику не были гарантированы рабочие руки.

Рассмотрим основные этапы оформления крепостного права:

1.Судебник 1497 г. законодательно оформил общий для всего государства срок перехода крестьян от одного владельца к другому

(термин «крестьянин», как производное от «христианин», появляется в московских актах XIV в. вместо «смерда» древней Руси):

«А христианом отказыватися из волости, ис села в село, один срок в году, за

неделю до Юрьева дни осеннего и неделю после Юрьева дни осеннего...» (ст. 57).

Возможность выхода (Юрьев день осенний – 26 ноября по старому стилю) ограничивалась также тем, что крестьянин обязан был внести

«пожилое», т. е. определенную условную сумму за проживание на земле феодала. Выплата «пожилого» являлась обязательной для всех крестьян независимо от наличия или отсутствия у них задолженности по отношению к землевладельцу. Размер «пожилого» зависел, во-первых, от

качества земли: «в полях (т. е. в степной полосе) за двор рубль, а в лесех полтина»; и, во вторых, от срока проживания крестьянина на земле:

полную сумму «пожилого» (рубль или 50 копеек) платили крестьяне,

прожившие у землевладельца не менее 4-х лет. Это различие, по мнению А.Л. Шапиро, обусловливалось тем, что в лесной местности легче было поставить двор, постройки, а потому уход крестьянина от землевладельца наносил последнему меньший ущерб. Эта же норма Судебника ограничивала и выход наиболее подвижной и многочисленной группы сельского населения - новоприходцев. Установление размера пожилого в

«одну четверть двора» для крестьян, проживших у землевладельца лишь один год, почти исключало возможность выхода для крестьян-

новоприходцев, а обязанность уплаты размера всего пожилого для крестьян, проживших четыре года, фактически стирала разницу между старожильцем и новоприходцем. Таким образом, ранее свободные разряды населения прикреплялись к земле.

2.Дальнейшее ограничение крестьянского выхода зафиксировал

Судебник 1550 г. (ст. 88), комментируя, по словам И.И. Смирнова, ст. 57

предыдущего Судебника.

Царский Судебник увеличил сумму пожилого на два алтына и уточнил порядок его исчисления – с «ворот», т. е. независимо от количества построек на крестьянском дворе. Возможно, в эпоху Судебника 1497 г. «пожилое» также брали с «ворот», но в ст. 57 данный принцип исчисления просто не указан. Но существует и другая точка зрения: в эпоху великокняжеского Судебника сумма «пожилого» взималась с каждого строения на крестьянском дворе, а в эпоху царского Судебника количество строений на крестьянском дворе уже не учитывалось (с «ворот»).

Кроме того, во избежание споров о том, в «лесе» или «в полех» стоит покидаемый крестьянином двор, в Судебнике 1550 г. определяется, что лесной полосой считается участок, «где десять верст до хоромного лесу».

Судебником вводится ряд дополнительных обязанностей крестьянина,

связанных с его переходом. Помимо пожилого, крестьянин должен был оплатить «за повоз... по два алтына», т. е. обеспечить закрепленную за ним в порядке барщины обязанность отвезти осенью на двор господина собранный урожай. За возможность снятия урожая с оставленного у землевладельца озимого посева крестьянин уплачивает два алтына. Кроме того, за сохранение права на сбор урожая ушедший крестьянин обязан был платить «подать цареву и великого князя».

Необходимо отметить, что в российской историографии по поводу развития крепостного права в России сложились две основные концепции.

Многие исследователи указывают на законодательный путь оформления крепостной зависимости крестьянства, основой которого стали московские Судебники. Однако некоторые ученые полагают, что крепостное право устанавливалось практикой отношений крестьян с феодалами, закон только закреплял, фиксировал нормы, сложившиеся ранее на практике

(В.О. Ключевский). Например, Судебники разрешали крестьянский выход за неделю до Юрьева дня и в течение недели после Юрьева дня, но на практике и «старожильцам» и «новоприходцам» было очень трудно уйти

от феодала. Для первых сумма «пожилого» была слишком высока, а для вторых даже четверть «пожилого» было сложно заплатить, так как у них еще не было прибыли.

3. Следующим этапом законодательного оформления крепостного права стали указы «О заповедных летах», которые стали издаваться с

1581 г. Данные указы устанавливали периоды времени, в течение которых запрещался переход крестьян в Юрьев день (от слова «заповедь» - запрет).

Остается вопрос: вводились ли заповедные годы на территории всей России или в отдельных землях. Не ясна также периодичность их введения.

4. В 80 - 90–е годы XVI века начинает проводиться перепись населения и к 1592 г. все население России было включено в т. н.

«Писцовые книги». Появилась возможность установить, кому из феодалов принадлежали крестьяне. Тогда же, по мнению ряда историков, был издан специальный указ о запрещении вообще крестьянского перехода. Законно уйти от феодала в конце XVI в. крестьянин уже не мог, оставалось только уйти незаконно, то есть убежать.

5.С 1597 г. начинают издаваться указы «О сыске беглых крестьян»

ивозврате их прежним владельцам в соответствии с данными писцовых книг. Сначала срок «сыска» был 5 лет, а с 1607 г., при царе Василии Шуйском, розыск был увеличен до 15 лет. Появился новый вид преступления – укрывательство беглых крестьян. Однако, если крестьянина не могли поймать в течение 5 или 15 лет, он становился свободным.

6.Таким образом, последним этапом законодательного оформления крепостного права стало Соборное уложение 1649 г., установившее

бессрочный сыск беглых крестьян (см. далее).

Холопство в XV-XVI вв. по своему положению разделялось на три основные категории: холопы докладные, и холопы полные (старинные), позже кабальные холопы.

1. Докладные холопы являлись княжескими или боярскими слугами,

управлявшими отдельными отраслями хозяйства. Это ключники и тиуны сельские, огнищные, конюшие, старосты «ратайные» (пашенные).

Похолопление этой категории лиц происходило «по ключу», т. е. требовало написания грамоты при участии наместников и дьяков и предъявления властям лиц, продающихся в холопство, для удостоверения в правильности сделки, что называлось докладом.

Впервые докладное холопство как самостоятельную категорию выделил В. О. Ключевский. Исследование докладных актов XVI в., проведенное Е.И.

Колычевой, показывает, что наиболее ранняя московская докладная относится к 1484 г. Этот вид холопства, уходящий своими корнями в глубокую древность, являлся наиболее недолговечной категорией. Именно докладные холопы ранее других стали получать от своих господ в качестве вознаграждения за службу землю.

Начало ограничению докладного холопства положил Судебник 1497 г.,

исключивший возникновение холопства по «городскому ключу» и

холопства жен и детей, живших отдельно от мужа и отца, оформившего себя в холопство по «сельскому ключу» (ст. 68). Продолжая линию на освобождение докладных холопов, Судебник 1550 г. исключает похолопление и по «сельскому ключу», если оно не санкционировано государственной властью, т. е. не оформлено докладной (ст. 76).

2.Значительно более устойчивой была категория полных,

старинных холопов — несвободного населения, находившегося по существу в состоянии прямого порабощения и постепенно сливавшегося с крепостным крестьянством.

Первые упоминания о полном холопстве находятся в духовной грамоте 1358 г. великого князя Ивана Ивановича и в договоре 1375 г.