5 курс / Сексология (доп.) / Сексуальность_в_постсовременном_мире_Короленко_Ц_П_,_Дмитриева_Н

191

интересу по отношению к взрослым, раннему материнству, абортам, нарушениям личностной и социальной адаптации.

Зависимые, недостаточно развитые, сексуально соблазненные Интернетом дети вовлекаются зачастую в не очень понятные сексуальные взаимодействия без их согласия, дать которое они не способны.

Сексуальная травматизация ребенка зависит от возраста. Наличие ее на начальных стадиях психосексуального развития (до 13 лет) приводит к грубым деструкциям ядра личности, нарушениям и расстройствам поведения, к числу которых относятся проблемы с установлением межличностных отношений, эмоциональной отгороженности, безучастности, недоразвитии эмпатии, неадекватным поведенческим паттернам. Воздействие виртуального секса на завершающей стадии развития сексуальности чревато развитием личностных расстройств, возникновением регрессивных форм поведения, деперсонализации, дереализации, диссоциации идентичности личности.

Задачами сексуального воспитания, профилактирующего вышеперечисленные нарушения являются:

1.Создание в семье атмосферы взаимного доверия.

2.Понимание родителями факта «нормальности» и закономерности интереса подрастающих детей к теме отношения полов и настороженность в случае его отсутствия. (Полное отсутствие интереса к этой теме в процессе взросления ребенка чревато возникновением нарушений его психического развития, возникновения в дальнейшем проблем, вызванных недоразвитием половой, гендерной и сексуальной идентичности).

3.Предоставление детям возможности обсуждения со взрослыми интересующих его вопросов.

4 Информирование о возможности столкновения с порнографией в момент самостоятельного пользования Интернетом. Объяснение разницы между нормальными сексуальными отношениями, включающими закрытость от окружающих, тайну, интимность, доверие и защиту личностных границ от открытости, демонстративности, агрессивности порнографии как индустрии «выкачивания» денег противоправным и аморальным путем.

5.Формирование у ребенка ответственного отношения к выбору информации в Интернете.

6.Строгий контроль над пребыванием ребенка в Интернете.

192

7.Запещение пользоваться компьютером в отсутствии родителей. В случае сомнения в выполнении просьбы, последующий контроль за тем, что именно являлось объектом его внимания в Сети.

8.Установка программ фильтров, блокирующих доступ к нежелательной информации.

9.Информирование о законах Сети. Например, получение знаний о том, что внезапное появление порнографических картинок направлено на пробуждение интереса к порносайтам, просмотр которых стоит денег.

10. Обучение ребенка алгоритму немедленного выхода из порносайтов.

11.Наказание за платное пользование порносайтами в виде лишения права пользования компьютером на какое то время.

12.При отсутствии желаемого уровня доверия к ребенку размещение компьютера в местах, доступных для деликатного и незаметного для ребенка родительского контроля его пребывания его в Сети.

13.Создание в семье психологической обстановки, профилактирующей слишком ранний повышенный интерес ребенка к порнографии.

Специалисты отмечают, что рост обращений за помощью родителей, обеспокоенных просмотром детей порнофильмов и порносайтов во время их отсутствия дома зачастую спровоцирован ранней сексуализацией детей самими родителями. Во время беседы с такими матерями выясняется, что они считают возможным проходить, например, обнаженными в ванную комнату через комнату сына, делиться с ним информацией о своих сексуальных партнерах, обсуждать с ним интимные подробности сексуальных взаимоотношений с отцом и пр. Спровоцированное матерью сексуальное возбуждение сына снимается посредством контакта с порнопродукцией. В таких случаях мы имеем дело со спутанностью ролей и функций, при которой границы роли матери размываются и она параллельно играет роли подруги, соблазнительницы и др., бессознательно пытаясь привязать к себя сына и сохранить свое влияние на него.

Правовые механизмы идентификации и привлечения к уголовной ответственности за виртуальное сексуальное насилие в нашей стране до настоящего времени практически отсутствуют. Российское законодательство не обеспечивает безопасность детей в Сети. Лицемерно провозглашая широкоизвестные тезисы «Все лучшее – детям!» и «Дети –наше будущее!», Россия до сих пор не подписала такие значимые международные документы, как факультативный протокол Конвенции ООН о правах ребенка,

193

касающийся детской порнографии, детской проституции и продажи детей, и Конвенция о защите детей от сексуальной эксплуатации и сексуального насилия. В такой ситуации обучение детей безопасному поведению в Интернете и обеспечение их безопасности в Сети является одной из приоритетных задач семейного и школьного сексуального воспитания.

Было бы неправильно утверждать, что никто в нашей стране не занимается проблемами безопасности детей в Интернете. На сайте Центра безопасного Интернета (http://www.saferunet.ru) функционирует горячая линия, позволяющая ребенку пожаловаться на случившееся с ним в Интернете и бесплатно получить необходимую психологическую помощь по телефону 8 800 200 24 00.

Литература

Skinner, K.,(2005) Treating Pornografy addiction. Provo, Utah. GrowthClimatc.

Сексуальное воспитание

Актуальность проблемы сексуального воспитания в настоящее время обусловлена значением, которое занимает сексуальность в структуре личности. По нашему мнению, это место является “центральным”. В ряде современных публикаций подчеркивается роль сексуальности в формировании идентичности и становлении межличностных отношений.

Тем не менее, многие аспекты сексуальности в сознании большей части популяции в постсовременной культуре воспринимаются неоднозначно, являются предметом периодически обостряющихся дискуссий, вызывают смятение, растерянность, смущение, тревогу, а порою неадекватные максималистские высказывания и реакции.

Широко распространенное невежество и неправильное понимание значения сексуальности в сохранении психосоматического здоровья личности и улучшении качества жизни приводят к различным отрицательным последствиям. К ним относятся, в частности, нарушение нормальной коммуникации, неоправданные стрессы в межличностных отношениях, искаженная самооценка, особенно в области гендерной идентификации. Деструктивность этих проявлений связана с тем, что они носят не спорадически возникающий, а хронический длительный характер, обусловленный их интернализацией и трансмутацией (формированием в психике функциональных нарушений) с развитием стойких ригидных, монополярных, однонаправленных бескомпромиссных умозаключений, решений и активностей.

194

Сложившаяся ситуация осложняется распространенным, зачастую скрываемым, но вполне определенным чувством неуверенности в вопросах, касающихся сексуальности, что приводит к нежеланию затрагивать эту тему или ограничиваться при прикосновении к ней общими фразами, абстрактными рассуждениями, декларативными заявлениями.

Сформированные в сознании популяции психологические и социальные стереотипы и предубеждения являются серьезным препятствием в создании и тем более в реализации программ сексуального воспитания.

Вместе с тем, было бы ошибкой выделять в консервативных подходах к сексуальному воспитанию только отрицательные стороны. Реальность такова, что существующие программы, как правило, далеки от совершенства, эклектичны, строятся по заимствованным моделям, разработанным на базе других культуральных стереотипов и недостаточно учитывающим национальные традиции данного региона.

Содержание форм, методов, средств и психологического наполнения программ по сексуальному воспитанию периодически дискутируется как в профессиональной литературе, так и в средствах массовой информации, причем в последних гораздо чаще, чем в первых. Создание даже гипотетически вероятно перспективных программ исходно затрудняется рядом зафиксированных в сознании предвзятостей. К числу последних, в частности, относится убежденность в том, что феномен сексуальности включает в себя лишь сексуальный акт и прокреативную функцию. Негативные последствия такой широко укоренившейся тенденции исключают холистическое интегральное, многомерное, междисциплинарное толкование проблемы, что находит выражение в создании формальных узконаправленных программ, касающихся лишь отдельных аспектов сексуальности.

Замена понятия сексуальности понятием сексуального акта неизбежно приводит к возникновению установки, что сексуальность отождествляется с кратковременным сексуальным контактом, который происходит в определенном месте с помощью “специфических частей тела и часто приводит к зачатию” (Roberts, 1986).

Подобная трансмутированая в психике модель сексуальности фактически отделяет последнюю от других жизненных функций, психологических переживаний и от функционирования личности в целом.

Находящиеся под бессознательным и сознательным влиянием лимитированной «инвалидизированной» модели сексуальности лица испытывают серьезные затруднения в нахождении способов выражения

195

разнообразных, сложных, связанных с сексуальностью эмоций и переживаний.

Одним из негативных последствий влияния данного стереотипа является чрезмерная фиксация не на прелюдии и процессе сексуального акта, а исключительно на результатах его физической составляющей. Мысли о возможной неудаче присутствуют не только на сознательном, но и бессознательном уровне, вызывая неуверенность, тревогу, страхи, провоцирующие вероятность возникновения сексуальных дисфункций. Одним из психологических механизмов формирования последних являются самоосуществляющиеся пророчества (self fulfilling prophecy), приводящие к развитию именно тех состояний, которых больше всего боятся.

Акцент на узкой трактовке сексуальности отражается на содержании сексуального воспитания, сводимого исключительно к физиологическим механизмам реализации сексуальной функции.

Большое значение имеет распространенная в популяции убежденность об отсутствии детской сексуальности, низкая информированность о стадиях детского эротизма, начинающегося с момента рождения младенца (оральная стадия) или активное отвержение такой информации. Вышеизложенное создает условия для формирования у родителей и профессионалов пассивной позиции в решении проблемы сексуального воспитания.

Как известно, сексуальность не сводится к сексуальному акту и предваряющим его действиям, она не ограничивается также прокреативными функциями. В диссертационном исследовании Н.И.Айзман «Психологические средства формирования сексуальности личности», выполненном под нашим научным руководством в 2010г., экспериментально установлено, что сексуальность личности представляет собой структуру в составе целостной идентичности и включает эмоциональный, когнитивный, поведенческий, телесный и экзистенциальный компоненты, базирующиеся на осознании человеком своей гендерной идентичности, оценке понятий мужественности и женственности.

В сексуальности интегрируются потребности в глубоких эмоциональных контактах, взаимопонимании, сочувствии, любви, с ее разнообразными оттенками, эротическими сновидениями и фантазиями.

Сексуальность присутствует в качестве важного компонента в структуре сэлф объектных отношений, она влияет на содержание отношений и, в свою очередь, сама находится под влиянием этих отношений.

спиритуальной составляющих. Ее дименсии являются личностными и социальными… Сексуальность представляет критический компонент личностного самопонимания и самоотношения человека к окружающему миру”.

Выход за границы узкого понимания сексуальности сегодня начинает восприниматься как само собой разумеющийся факт, входящий в систему общих гуманитарных ценностей. Этот процесс происходит постепенно и имеет разную динамику в различных культурах. Расширение диапазона понимания сексуальности, ее роли в обеспечении качества жизни выдвигает новые требования к сексуальному воспитанию. Возрастает понимание недостаточности упрощенных схем обучения и воспитания в этой области, ограничивающихся изложением фактов из анатомии и физиологии. Приходит осознание необходимости использования в этом процессе интегральных многосторонних подходов. Становится все более ясным, что сексуальное воспитание нельзя заменить циклами лекций и семинаров по контрацепции и семейному планированию.

Сексуальное воспитание ребенка, начиная с первых лет его жизни, должно носить не изолированный характер, а быть неразрывно связанным с его социальным, эмоциональным, когнитивным, духовным и физическим развитием.

В последнее время все большее внимание в реализации данной задачи уделяется наиболее раннему периоду жизни ребенка, в связи с пониманием значения условий воспитания в младенческом возрасте для его нормального развития в онтогенезе.

Большое значение в этом процессе играют как вербальные, так и невербальные методы и средства. Сексуальное обучение детей не ограничивается использованием одного лишь языка. К невербальным средствам эффективного воздействия относятся выражение лица, жесты,

воздействуют на глубинную бессознательную систему разума, научившуюся распознавать значение этих сигналов раньше понимания слов еще в младенческом периоде. Дети обучаются правильному сексуальному поведению на невербальном уровне посредством не только сознательного, но прежде всего бессознательного наблюдения всего происходящего в непосредственной близости от них.

197

Расхождение в содержании прямой вербальной коммуникации, обращенной к ребенку, с информацией, передаваемой на невербальном уровне, формирует неблагоприятный синтезированный конструкт в виде “двойной связки” Bateson’а, с помощью которого ребенку передаются два противоположных по своему значению послания. Это приводит к формированию во взрослом периоде жизни психологии двойного стандарта, когда думается одно, переживается второе, а делается третье.

Невербальное послание сильнее воздействует на бессознательную сферу и поэтому обладает большим эффектом по сравнению с вербальной информацией, что приводит в случае возникновения «ножниц» к возникновению эмоционального напряжения, сомнения в правильности понимания смысла происходящего, истинного отношения к сути высказываемых наставлений, предписаний, к транслируемой взрослыми сексуальной морали.

Заведомо неправильные, неискренние ответы родителей на вопросы детей, касающиеся сексуальной тематики, отрицательно влияют на развитие сексуальной сферы ребенка. Дети, утратившие доверие к родителям, получив интересующую их информацию из других, нередко антисоциальных источников, формируют примитивные, вульгарные подходы к этой важнейшей стороне психической реальности.

Одной из причин примитивизма и вульгаризации сексуальной социализации молодежи является отказ родителей или других авторитетных взрослых отвечать на связанные с сексуальностью вопросы, порицание, одергивание и апелляция к чувству стыда ребенка. Последний в таких случаях вынужден получать информацию от сверстников, из книг, журналов, других средств массовой информации, что формирует у него искаженную картину, осложняющую нормальное сексуальное развитие.

Центральное место в сексуальном воспитании занимает обучение ребенка гендерным ролям в контексте соответствующих культуре представлений о мужественности и женственности.

Культуральные ожидания в отношении характеристик мужественности и женственности непосредственно влияют на содержание вербальных и невербальных посланий, адресуемых ребенку, начиная с наиболее ранних периодов развития.

В традиционной и модернистской культуре все обстояло относительно просто. Гендерные содержания в целом соответствовали биологическому полу. Мальчики мужали, интериоризируя черты мужественности, девочки становились женщинами, идентифицируя себя с образом женственности. Имела место прямая “линейная” зависимость между биологическим

198

базисом и социально конструированными гендерными стереотипами. Уже в дошкольном возрасте в психику интроецировались представления о социальной необходимости вырабатывать и придерживаться отличающихся друг от друга мужского и женского стилей поведения. Во многих случаях процесс гендерной сепаратности усиливался раздельным обучением мальчиков и девочек.

Постмодернистская культура осложняет формирование сексуальной идентичности в связи с нарастающим непостоянством, неуверенностью, потерей значения прежних, считавшихся незыблемыми ценностей и смыслов. Фундаментальные представления о гендерных ролях подвергаются серьезному испытанию. В быстром потоке изменений многое определяется словесными формулировками, которые очень часто меняются, фиксируя реальность лишь на короткий промежуток времени.

Постсовременная личность сталкивается с ситуациями, когда его/ее отношение к окружающей действительности, к самой/самому себе определяется произносимыми фразами авторитетных в той или иной области людей. Непостоянство затрагивает и сферу гендерных ролей.

Растет количество лиц, подвергающих сомнению правильность прежних четко дифференцированных понятий и определений мужественности и женственности. Со второй половины 20 века в профессиональной литературе появляются работы, описывающие явления андрогинии. Как известно, андрогиния представляет собой психологическое состояние, в котором индивидуум аккумулирует в себе черты мужественности и женственности. По влиянием конкретных обстоятельств андрогинный индивидуум, вне зависимости от биологического пола, проявляет женские или мужские паттерны ролевого поведения.

В результате возникает феномен гендерной флюидности, характеризующийся неоднократной сменой мужской и женской гендерной идентичностей у одного и того же индивидуума (Diamond, 2008). Примером, подтверждающим данное положение, являются результаты диссертационного исследования М.Н.Сазонова «Влияние деформации личностных ценностей на гендерную идентичность личности», выполненного под нашим научным руководством в 2010г., в котором экспериментально установлено, что значительное количество обследованных автором студентов одного из новосибирских вузов представлено лицами с андрогинной идентичностью.

Освобождение от груза ригидных гендерных ролей в постсовременной культуре объективно воспринимается многими лицами молодого возраста как психологически приятное явление, так как ассоциируется с

199

раскрепощенностью, представляет возможности для изучения себя, своих скрытых возможностей, активизации репрессированных психологических функций. В динамике этого процесса не берутся во внимание его негативные последствия, не учитывается, что постсовременная культура не только фрагментирует личность, но и подавляет и искажает ее эмоциональное функционирование, акцентуируя значение формально логического мышления. В результате возникает хронический психологический дискомфорт и внутренняя неудовлетворенность своим состоянием. Давление нереализованных, непроявленных бессознательных эмоций нарастает, что может приводить к внезапной инфляции сознания плохо интегрированными элементами первичного процесса. Появляющийся на таком фоне соблазн высвобождения от традиционных стереотипов, расширение их границ может повлечь за собой самые нестандартные реализации.

Люди постсовременной культуры испытывают серьезные затруднения в выражении интимности. Это обусловлено недоразвитием эмпатии, блокировкой эмоциональной сферы в детском возрасте. Дети не обучаются адекватному выражению интимных мыслей, чувств и переживаний как на вербальном, так и не невербальном уровне.

Неуверенность, нерешительность, растерянность в интимных ситуациях, доходящая до интимофобии, характерна в настоящее время для различных категорий мужчин и женщин. Этот феномен, к сожалению, до сих пор не исследован в достаточной степени.

Единственным исключением в этом отношении является исследование любовных аддиктов, проведенное Mellody (1992) и Ц.Короленко и Н.Дмитриевой (2001). Mellody констатировала наличие у любовных аддиктов двух основных содержаний страха. На сознательном уровне они испытывают страх покидания и в связи с этим стараются постоянно контролировать поведение партнера/партнерши, существенно ограничивая их личную свободу. На бессознательном уровне любовные аддикты испытывают страх интимности, так как не имеют опыта адекватного поведения в интимных отношениях, что оказывается одним из важных элементов риска разрыва интимных отношений.

Описанный Mellody страх интимности у любовных аддиктов в настоящее время стал типичным. Он наблюдается в широких слоях популяции и имеет тенденцию к нарастанию, по мере того как элементы постмодернистской культуры внедряются в повседневную жизнь большинства людей. Обучение правильному отношению к интимности, профилактике нарушений, вызванных недостаточной эмоциональной, сексуальной и духовной интимностью должно входить в структуру

200

сексуального воспитания в качестве основных звеньев. В свете всех этих аргументов мы публикуем в данной монографии специальные сведения, посвященные коррекции и профилактике нарушений, вызванных недостаточной эмоциональной, сексуальной и духовной интимностью.

Проведенный нами анализ характера сексуального воспитания в современном и постсовременном обществах выявил преобладание акцента на физической составляющей сексуальных отношений. В традиционном обществе этот контекст отношений, как правило, не освещался. В дальнейшем альтернативной стала фиксация внимания на физиологии сексуальности, на функциях тела, у мужчин на “перформансе” – коитальном соитии совершении сексуального акта, а у женщин на внешней физической привлекательности, на своем теле как инструменте привлечения сексуального внимания, атрибуте настоящей женственности.

Одним из последствий такого ограниченного толкования сексуальности явилось по существу исключение ее роли из большинства аспектов каждодневной жизни и сведение ее значения к кратковременному периоду непосредственного совершаемого полового акта. Это приводило к пренебрежительному отношению к другим элементам эротизма, к обеднению палитры сексуальных переживаний, лишенных широкого спектра чувственности.

Поколение, выросшее на усеченной модели сексуального воспитания, было вынуждено самостоятельно «добирать» необходимую информацию о значении периода предварительных ласк, прикосновений, поглаживаний, объятий, сексуальных фантазий, романтизма, нюансов окружающей обстановки (музыки, приглушенного света и др.) в эротическом наполнении сексуальных отношений.

Многие из обратившихся к нам клиентов различного образовательного уровня были убеждены в том, что сексуальные привлекательность и способности напрямую связаны с анатомическими особенностями полового члена, размеры которого наряду с эрекцией во многом определяют ментальное содержание понятия мужественности.

Широко распространена уверенность в том, что “нормальный” мужчина постоянно готов к генитальному сексу и не упустит возможности реализовать представившуюся возможность.

Следует подчеркнуть, что подобные убеждения противоречат данным исследований Masters, Johnson (1966, 1970), которые показали отсутствие связи между величиной пениса, способностью к совершению сексуального акта и возможностью удовлетворения своей партнерши.