3. Различные гипотезы о ходе борьбы

Чтобы доказать ложность или хотя бы преувеличенность доктрины Дуэ, некоторые итальянские военные писатели стараются придумать различные гипотезы, в которых решение войны достигалось бы другими способами, чем те, которые предлагает Дуэ.

«Предположим следующее, — пишет полк. Тарга. — В то время как воздушные армии и морские флоты обоих противников ведут борьбу с переменным успехом, свойственным всякой борьбе, сухопутная армия одной из сторон, отказавшись от чисто оборонительного образа действий, бросится на противника и разобьет его на-голову. Это вполне может случиться, особенно если одна из сторон будет воодушевлена энергией, которая может появиться благодаря переходу в наступление. Предположим вероятный случай, что эта армия рискует добиться такого успеха, который позволит ей вторгнуться на территорию противника и, следовательно, занять города, промышленные [156] пункты и т. д., т. е. пункты, в которых воздушная армия может нуждаться для своего существования. Эту предусматриваемую нами возможность или, лучше сказать, вероятность нельзя полностью исключить. Что же тогда?» (ноябрь 1928 г.).

Если предположить все это, — отвечает Дуэ, — мы придем к выводу, что эта сухопутная армия выиграла войну.

Между двумя воздушными армиями полковника Тарга, из которых одна гораздо сильнее другой и сосредотачивает в себе максимум воздушных средств, развивается борьба с переменным успехом, свойственным всякой борьбе; наоборот, в наземной борьбе мы видим у полк. Тарга не переменный успех, свойственный всякой борьбе, а решительное поражение противника и более или менее полный захват его территории. Здесь мы имеем отсутствие логической справедливости. Такими предположениями доказать ничего нельзя.

Ген. Боллати излагает две гипотезы, в которых он приписывает противнику два разных образа действий («Ривиста ди артильериа э дженио», ноябрь 1928 г.).

В первом варианте Боллати предполагает, что одна из сторон поставила перед своими вооруженными силами задачи, соответствующие теориям Дуэ (оборонительную задачу перед сухопутной армией и морским флотом, наступательную — перед воздушной армией), тогда как противник действует наступательно во всех сферах.

Дуэ замечает, что это предположение туманно и нуждается в уточнении, например, в таком виде: главная масса наших сил сосредоточена в воздушной армии, задача сухопутной армии и морского флота ограничивается обороной, тогда как противник хочет наступать во всех трех областях. Но хотеть и быть в состоянии — две вещи разные.

Следовательно, если в своей совокупности силы обеих сторон примерно равны, наша воздушная армия будет сильнее воздушной армии противника; поэтому у нее будут все шансы победить, а значит, завоевав господство в воздухе, закончить войну в нашу пользу.

Принцип — сопротивляться на земной поверхности с тем, чтобы сосредоточить главные силы в воздухе, не дает математической уверенности в победе независимо от того, каков [157] будет противник. Он только обеспечивает наилучшее распределение сил, позволяющее извлечь из них максимальную эффективность.

Оборонительный образ действий позволяет нейтрализовать крупные силы посредством меньших сил. Это справедливо на земной поверхности, но не в воздухе. Будем же применять оборону и наступление в тех сферах, в которых они, соответственно, обеспечивают преимущество.

В своем втором варианте Боллати предполагает, что сухопутные армии и морские флоты обеих сторон организованы и действуют оборонительно, причем у обеих имеются наступательные воздушные армии. И он задает себе вопрос: «Кому же сопротивляться на поверхности, если никто не наступает?» Но, отвечает Дуэ, мы имеем пример мировой войны, в которой целые годы ничего другого и не происходило.