Современный город власть управление экономика. Выпуск 5

– в список кандидатов от «партии власти» на выборах в Областную думу в октябре 2006 года были включены представители городских властей: первый заместитель главы города В. Смирнов (6-е место), доцент кафедры конституционного права Уральской государственной юридической академии В. Русинов (9-е место) и председатель Городского комитета по связям

нецкого на выборах главы города в обмен на высокие показатели партии «Единая Россия» на территории уральской столицы (эта договоренность была достигнута на встрече мэра Екатеринбурга с заместителем главы администрации президента РФ Владиславом Сурковым в августе 2007 года). Как результат, на выборах депутатов Госдумы, которые прошли в декабре 2007 года, А.М. Чернецкий был включен в региональный (по Свердловской области) список кандидатов, выдвинутый партией «Единая Россия» (2-е место).

В-третьих, региональным и городским властям стало очевидно, что им не удастся устранить друг друга с поля публичной политики электоральными методами.

На выборах главы Екатеринбурга, которые состоялись 8 сентября 2013 года, кандидат от «партии власти» Яков Силин, поддерживаемый свердловским губернатором, проиграл президенту Фонда «Город без наркотиков», кандидату от «Гражданской платформы» Евгению Ройзману. Депутат Госдумы, лидер регионального отделения партии «Справедливая Россия» Александр Бурков занял 3-е место.

Таким образом, в результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам: уровень конкурентности выборов мэра города Екатеринбурга выше среднего; достаточно высокий уровень политической конкуренции на муниципальных выборах объясняется полицентрическим характером регионального политического режима, наличием автономной и относительно независимой от областной власти городской элиты.

241

Список литературы

1.Вишневский Б.Л. Политическая конкуренция в России: хроника снижения // Политэкс. – 2007. – № 2 [Электронный ре-

сурс]. – URL: http://www.politex.info/content/view/338/30/ (дата обращения: 05.03.2015).

2.Кынев А. Итоги выборов-2014: единый день ритуального голосования [Электронный ресурс]. – URL: http://slon.ru/russia/ kynev_vybory-1157457.xhtml (дата обращения: 05.03.2015).

3.Суховольский А.В. Методы оценки уровня конкуренции на выборах (на примере местных выборов в г. Красноярске) // Вестник Сибирского государственного аэрокосмического уни-

верситета. – 2006. – № 5. – С. 249–252.

4.Токарев А.А. Рейтинги демократии: от ангажированно-

сти к науке [Электронный ресурс]. – URL: http://www.perspektivy.info/srez/val/rejtingi_demokratii_ot_angazhirovannosti_k_nauke _2014-03-06.htm (дата обращения: 05.03.2015).

5.Ванханен Т. Демократизация в сравнении [Электронный ресурс]. – URL: http://www.inop.ru/reading/vanhanen/ (дата обращения: 05.03.2015).

6.Ашихмина Я. Г. Конкуренция элит на выборах как критерий современной демократии // Политэкс. – 2007. – № 2 [Электронный ресурс]. – URL: http://www.politex.info/content/ view/341/30/ (дата обращения: 05.03.2015).

7.Бадовский: Путин четко обозначил проблемы системы местного самоуправления [Электронный ресурс]. – URL: http://vz.ru/news/2013/12/12/664030.html (дата обращения: 05.03.2015).

8.Реформирование системы организации МСУ в крупных городах и городских агломерациях: возможные подходы. Аналитическая записка [Электронный ресурс]. – URL: http://www.politanalitika.ru/analitika/reformirovanie_sistemi_organi zacii_msy_v_krypnih_gorodah_i_gorodskih_aglomeraciyah%3A_vo zmojnie_podhodi/ (дата обращения: 05.03.2015).

242

9. Либоракина М.И. Проблемы и перспективы местного самоуправления: независимая экспертиза реформы. – М.: Изд-во Фонда «Либеральная миссия»; Фонда Ин-та экономики города, 2003.

10. Мухаметов Р.С. Специфика конфликта «области» и «города» (на примере Свердловской области) // Известия Уральского федерального университета. Сер 1. Проблемы образования, науки и культуры. – 2013. – № 4. – С. 225–231.

11.Реформа местной власти в городах России, 1991–2006 / В. Гельман, С. Рыженков, Е. Белокурова, Н. Борисова. – СПб.:

Норма, 2008. – 368 с.

12.Гельман В.Я. Городская власть и российская транс-

формация // Pro et Contra. – 2001. – Т. 6, № 3. – С. 208–227.

R.S. Mukhametov

Ural Federal University named after the first President of Russia B.N. Yeltsin (Ekaterinburg, Russia)

POLITICAL COMPETITION IN MUNICIPAL ELECTIONS

The article is devoted to the study of political competition at the election of the mayor of Yekaterinburg. The author gives a detailed analysis of methods to measure electoral competition. Much attention is paid to the methodology Tatu Vanhanen and the formula Herfindahl-Hirschman index. The author based on the analysis of large amount of factual material come to the conclusion that the level of competitiveness of elections of the mayor of the city above average. It is shown that the main reason for such a competition – the presence of candidates from different groups of elites.

Keywords: competition, Yekaterinburg, A. Chernetsky, elections, regional authorities, urban elite.

243

ГОРОДСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ

М.В. Назукина

Пермский научный центр Уральского отделения РАН

ЛОКАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ КАК РЕСУРС РАЗВИТИЯ МОНОГОРОДОВ:

ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ1

Анализируются особенности моногородской идентичности. Развитие локальной идентичности в моногородах видится как один из возможных путей оптимизации развития территории, дающий толчок росту положительного восприятия населением своего места, который может вдохнуть новую жизнь в город.

Ключевые слова: локальная идентичность, политика идентичности, город, моногород, бренд, Урал, Пермский край.

В условиях современного роста конкуренции между территориями, регионами и городами ресурсы исключительности места становятся важными факторами экономического развития. Очевидно, что рост узнаваемости и формирование устойчивого положительного образа места способствуют росту инвестиционной и туристической привлекательности, гордости за собственную малую родину. Являясь социокультурной основой сплочения жителей в городское сообщество, идентичность обладает не только интеграционным потенциалом, но и мобилизационным зарядом. Рост положительных образов о городе, формирование имиджевых проектов, символических и брендовых атрибутов являются частью креативного капитала, повышающего значение города в жизни самих людей (уменьшение миграционного сальдо) и положительно влияют наего внешнююизвестность.

1 Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта №15-13-59005.

244

Локальные идентичности являются низовым уровнем про- странственно-территориальной идентификации и связаны с чувством сопричастности человека с местом его проживания или/и происхождения: районом, городом, населенным пунктом, конкретной местностью [1, с. 140]. Они основаны на понятии «малая родина» и представляют собой совокупность смыслов, эмоциональных и ценностных значений, которыми наделяется важное для самоопределения человека место.

В самом общем виде локальную идентичность можно концептуализировать и как объективированные выражения местной уникальности (символы, герои, места гордости и пр.). Она проявляется как общее чувство сопричастности и может реализовываться через идентификацию с отдельными элементами, олицетворяющими локальную общность: с «малой родиной» – местом рождения или местом жительства; с особенностями ландшафта и климата; со значимыми историко-культурным событиями; со значимыми людьми – известными историческими и современными личностями; с близкими людьми, друзьями; с экономической специализацией территорий и уровнем социальноэкономического развития; с особыми реальными или приписываемыми чертами коллективного поведения [2].

Проблемы моногородов стали объектом пристального внимания политической элиты в России сравнительно недавно, как следствие экономических сложностей и кризиса 2008 года. В результате этого многие города такого типа стали испытывать сильнейшие проблемы: закрытие предприятий, как следствие, – высвобождение населения, социальные волнения (события в г. Пикалево). В конце 2014 года Правительством Российской Федерации была поставлена стратегическая задача – обеспечить развитие российских моногородов, в первую очередь через диверсификацию их экономики, создание новых рабочих мест, привлечение инвестиций. Для реализации этой задачи был создан «Фонд развития моногородов» [3]. Фонд ориентирован в большей степени на экономические вопросы, в частности, на работу по осуществлению инвестиционных проектов в моного-

245

родах. Вместе с тем социальный аспект неизбежно выходит на повестку дня, поскольку проблемы моногородов отражаются не только на качестве жизни людей, но и на их самочувствии и идентичности.

Вопрос о количестве моногородов является спорным, так же, как и нет ответа на вопрос, каково универсальное определение моногорода. Традиционно подчеркивается, что моногород – это населенный пункт, основная часть населения которого трудится на одном или нескольких градообразующих предприятиях, или на одной производственной цепочке. Согласно перечню, утвержденному Правительством РФ 29 июля 2014 года в России насчитывается 313 моногородов в 62 субъектах. По информации «Фонда развития моногородов», в моногородах проживают более 15 млн человек (11 % населения страны) [3].

Основную часть российских моногородов составляют индустриальные моногорода, основанные в советские годы. Специфика подобных территориальных образований заключается в жесткой зависимости наполняемости бюджета, благосостояния людей, их социально-экономической ситуации от градообразующего предприятия.

Проблемы социокультурной специфики моногородов до сих пор имеют второстепенное значение для исследователей, потому что интерес к проблеме обусловлен, прежде всего, анализом социально-экономической специфики (влияние градообразующего предприятия на городские процессы, проблемы в развитии моногородов, вопросы их будущего и т.д.). В настоящее время ощущается потребность в осознании и осмыслении складывающейся социокультурной идентичности моногородов. В этом ключе интерес представляет документальный проект «Невидимые города», создаваемый группой студентов факультета фотокорреспондентов при петербургском Союзе журналистов, цели которого связаны:

– с «исследованием моногорода как социального и культурного явления через личный опыт открытия и осмысления, который участники проекта получают во время экспедиций»;

246

–с «вовлечением в диалог урбанистов, культурологов, социологов и других специалистов, которые исследуют феномен моногородов»;

–с идеей «за счет регулярного обновления материалов на сайте и поддержания интереса зрителей к проекту сделать города индустриальной провинции «видимыми» для широкой аудитории, открывая за внешней монотонностью по-своему ценную реальность, которая обладает своим потенциалом развития» [4].

Особая ментальность людей, проживающих в монопромышленных городах, концептуализируется термином «моногородская идентичность» [5, 6]. В чем же заключается ее специфика? Е.В. Сатыбалдина считает, что ведущей характеристикой моногорожанина является однолинейное восприятие им внеш-

него мира, что объясняется сложившимися моносознанием и моноповедением данного типа личности, сохранившей традиционализм мышления с опорой на нормы и ценности патриархальной горнозаводской культуры: «социокультурные стереотипы, привычки, заложенные воспитанием и культурными традициями; ценностные ориентации людей, составляющих территориальную общность под названием «жители уральского моно-

города»» [5, с. 7].

Следующей характерной чертой моногородской идентичности является доминирование профессиональной идентификации. Исследования О.А. Альбрехт фиксируют, что, например, население города Магнитогорска идентифицирует себя больше жителями металлургического центра (города), а не как магнитогорцами, и актуальна градация: комбинатовкий – некомбинатовский работник [7, с. 158]. Эксперты отмечают, что люди монопрофильных городов – другие, там другая городская среда: города «угрюмые консервативные, тяжелые» и «не предоставляют возможности выбора судьбы» [8].

Таким образом, в формировании моногородской идентичности главенствующую роль играет градообразующее предприятие как сплачивающий элемент. Поэтому оно занимает важное место в ценностном наполнении идентичности жителей.

247

Так, к примеру, по оценкам экспертов (данные экспертных интервью автора), главной отличительной особенностью Александровска (Пермский край) являются наличие градообразующего предприятия и промышленная сущность. Основное машиностроительное предприятие города – ОАО «Александровский машиностроительный завод». «Сейчас в городе осталось только одно градообразующее предприятие – Александровский машиностроительный завод. На нем трудятся около 1 500 человек, завод выпускает оборудование для шахт»; «…завод – это наше градообразующее предприятие, и город живет, существует только за счет этого всего, и всегда жил, столько лет ему, как и заводу, 200 лет», – отмечают эксперты. При этом общую социально-экономическую ситуацию в городе эксперты оценивают как сложную и напряженную. Ощущения депрессивности подкрепляется статистическими показателями и слабыми местами в рейтингах: «социально-экономическая ситуация крайне слабая. Дотационное положение много о чем говорит, т.е. грубо говоря, это город с протянутой рукой».

Поэтому к указанным особенностям «картины мира» жителя моногорода можно добавить также распространенность среди жителей пессимистического прогноза относительно будущего моногородов («я не вижу здесь будущего»; «он затухает»; «деградация и стагнация»).

Денис Визгалов, известный специалист по городскому брендингу, был уверен, что одним из главных направлений решения проблем моногородов должен стать поиск внутренних импульсов развития, для чего необходимы постоянная работа с населением, воспитание любви к своему городу и поддержка любых низовых инициатив. По его мнению, необходимо отойти от стереотипного восприятия города исключительно с экономической точки зрения – как города-производства, в котором «люди живут для того, чтобы ходить на работу» [9]. Он выделил несколько вариантов «лечения» ситуации в моногороде [8]:

– особая государственная политика, создание преференций для инвесторов, налоговые льготы;

248

–работа с жителями (развитие локального патриотизма);

–развитие производственного туризма.

Очевидно, что приоритетом должны стать трансформация хозяйственной структуры города и создание в ней новых направлений. В Европе подобный сценарий реализовывался через внедрение в промышленные центры предприятий легкой промышленности и машиностроения, исследовательских организаций, учебных заведений и пр. Хрестоматийным примером успешной трансформации центров тяжелой промышленности

вдепрессивном угольном районе является опыт развития городов Рура в Германии. В послевоенное время почти все ведущие центры этого района испытали существенную перестройку после резкого сокращения угледобычи и кризиса в черной металлургии. Приоритет получили автомобилестроение, электротехника, приборостроение, легкая промышленность, в городах осуществлена перепланировка городского пространства, созданы парки – места рекреации. Кроме того, развитие получил производственный или промышленный туризм. Сегодня туристам

вРуре демонстрируют заброшенные соляные и угольные шахты, судостроительные заводы времен Второй мировой войны.

Развитие производственного туризма в России пока не получило сильного распространения. Однако опыт Европы показывает, что он может служить инструментом для повышения интереса к территории, привлечь инвесторов и усилить интерес самих местных сообществ по продвижению их интересов. Моногорода могут сконцентрироваться на базовой исключительности и продвигать их как свою «фишку». Необходимо усилить проблематику ментальных особенностей и локальной идентичности моногородских сообществ с целью ревизии социокультурных особенностей для «выращивания» позитивной идентичности и развития на ее основе городских бренд-проектов. Особенно это актуально для территории уральского макрорегиона, где расположено больше всего моногородов, а их отличительной особенностью является промышленный, индустриальный

249

вектор развития. Безусловно, реализация подобных имиджевых задач невозможна вне контекста общего экономического оздоровления и государственной поддержки моногородов.

Список литературы

1.Назукина М.В. Локальная идентичность // Идентичность как категория политической науки: словарь терминов и понятий / отв. ред. И.С. Семененко. – М.: Рос. полит. энциклопедия (РОССПЭН), 2012. – 208 с. (Политическая идентичность и политика идентичности: в 2 т.). – С. 140–143.

2.Морозова Е.В., Улько Е.В. Локальная идентичность: формы актуализации и типы // ПОЛИТЭКС. – 2008. – № 4. –

С. 139–151.

3.Фонд развития моногородов [Электронный ресурс]. – URL: http://www.frmrus.ru (дата обращения: 16.04.2015).

4.Невидимые города [Электронный ресурс]. – URL: http://monogoroda.com/o-proekte/ (дата обращения: 16.04.2015).

5.Давыдов Д.А. Моногородская идентичность и проблемы «промышленной ментальности» (на примере г. Магнитогорска) // Вестник Пермского научного центра. – 2014. – С. 73–80.

6.Сатыбалдина Е.В. Особенности семьи уральского моногорода: социологический анализ: автореф. дис. … канд. социол. наук. – Екатеринбург, 2011. – 16 с.

7.Альбрехт О.А. Особенности семей монопрофильного города // Вестник Томск. гос. ун-та. Сер. Философия. Социология.

Политология. – 2013. – № 1. – С. 152–161.

8.Визгалов Д. О судьбе российских моногородов. МТРК «МИР». Передача «Прямая речь» от 16 мая 2013 [Электронный ресурс]. URL:http://mirtv.ru/video/2722/ (дата обращения: 16.04.2015).

9.Яшина Г. Моногорода: необходим индивидуальный подход и инновационное решение // Капитал страны. – 01.04.2010 [Электронный ресурс]. – URL: http://kapital-rus.ru/articles/article/ 176782/ (дата обращения: 16.04.2015).

250