3) В случае потери или уничтожения документа должно прекратиться и самое право, с ним связанное.

Положительные законодательства дают возможность в подобных случаях восстановлять прежнее состояние посредством амортизации или погашения утерянного документа и выдачей в замен его дубликата.

4) Владение документом считается необходимым условием и при передаче права по нему, безразлично идет ли речь о передаче права собственности или об установлении закладного права.

Виды ценных бумаг

Существуют различные классификации ценных бумаг, смотря по различию основного признака классификации.

Так, ценные бумаги различаются или по содержанию, или по личности должника, или по личности кредитора.

1) По содержанию. Права, связанные с документом, могут относиться или к области вещного, или обязательственного права. К первой категории относятся такие ценные бумаги, с владением которых связаны известные вещно-правовые отношения; например, коносамент, фактура, варрант и др. Всякий владелец одного из указанных документов имеет право распоряжения ценностями (товаром), обозначенными в них. Вместо реального вручения товара в случаях продажи или заклада передается лишь соответствующий документ. В современном торговом обороте иногда один и тот же товар бывает предметом нескольких сделок купли-продажи или заклада, прежде чем перейдет в фактическое владение приобретателя.

Большая часть ценных бумаг по содержанию относится к области обязательственного права. Обязанность должника заключается или в передаче определенной вещи, или в совершении действия, или, наконец, в уплате денежной суммы.

Из группы обязательственных ценных бумаг следует выделить один вид, где владельцу предоставляется не то или другое определенное требование к должнику (как это имеет место во всяком обязательстве), а лишь право участия в каком-либо товарищеском предприятии; такова акция, владелец которой, акционер, становится участником данного предприятия совместно с другими.

Обязательство как содержание ценной бумаги может быть или в форме абсолютного, абстрактного обещания, когда отсутствует (или, вернее, когда замаскирована, скрыта) specialis causa promittendi, debendi, или же в форме индивидуально определенного обещания. Примером ценой бумаги первого рода может служить вексель, а второго - страховой полис.

2) По личности должника, выдающего ценные бумаги, различаются государственные, общественные и частные бумаги.

Выпускаемые государством ценные бумаги носят различные наименования, как-то: облигации, билеты займа (внутреннего или внешнего, с выигрышем или без оного), билет государственного казначейства, рента и т. п. Они бывают именные или на предъявителя, в форме же ордерной бумаги они не встречаются.

Бумаги, выпускаемые общественными союзами (городами, земством) или частными товариществами (акционерными компаниями) бывают в форме банкнот, страховых полисов, облигаций, закладных листов, акций и др. (последние бывают именные и на предъявителя).

Ценные бумаги, выдаваемые частными лицами, могут быть разнообразных видов, каковы: вексель, чек, всякого рода купеческие приказы и т. п.

3) По личности кредитора различаются бумаги именные, ордерные (или по приказу) и безыменные (или на предъявителя).

Именные бумаги (Rectapapiere) суть такие ценные бумаги, удовлетворение по которым должно быть учинено заранее определенному и обозначенному в документе лицу. Содержание их может быть не только строго обязательственное право (Forderungsrecht), но и какое-нибудь другое право, например, корпоративное (именная акция). Не всякое именное обязательство подходит под понятие Rectapapiere. Эти последние суть ценные бумаги, следовательно, имеют существенные свойства их, то есть владение документом является необходимым условием пользования и осуществления права. Из понятия Rectapapiere еще не следует, чтобы передача их первоначальным приобретателем воспрещалась другим лицам. В настоящее время все гражданские права, не отличающиеся строго индивидуальными особенностями, могут быть передаваемы.

Передача прав по Rectapapiere происходит посредством cessio, а не индоссамента. Но уступка прав по именным бумагам не вполне тождественна с cessio гражданских документов. Обыкновенно передача Rectapapiere происходит отметкой об этом в книгах должника, пометкой на самом документе и вручением его новому приобретателю.

К Rectapapiere относятся именные акции, когда исключена передача их посредством индоссамента, государственные именные бумаги и др. Всякая бумага по приказу и на предъявителя может превратиться в именную по желанию настоящего правомерного владельца. Особенной амортизации для именных бумаг не существует.

Достаточно в случае потери соглашения между должником и кредитором в форме расписки, выдаваемой последним первому.

2) Ордерные бумаги, где наряду с определенным заранее кредитором сделана оговорка "по его приказу", так что должник заранее дает обещание исполнить обязательство, как пред первоначальным кредитором, так и пред последующими владельцами, получившими документ от первого. Следовательно должник обязан отвечать не всякому предъявителю документа, а лишь такому, который докажет правильность перехода к нему документа с согласия первого. Происхождение этих бумаг относится к началу средних веков. С VI по XIII в. форма их была следующая: должник обязывался уплачивать определенному кредитору или тому - "cui dederit hanc cautionem ad exigendum", или "aut cui in manu miseris", или "vel cui ordinaveris, vel cui praeceperis". С XIII в. появились национальные выражения - во Франции: "a NN, ou a son comendement"; в Германии: "oder wer diesen Brief mit ihrem Willen innehat", или "dem getreuen Inhaber)*(5). Из приведенных формул видно, что владелец документа должен был получить его с согласия первого приобретателя. Следовательно, в каждом случае требовалось доказательство правильного перехода документа. Способом такого доказательства служило особое дополнительное соглашение, выраженное в письме под названием "Willebrie6". Впоследствии найдено было более удобным установить доказательство перехода путем надписи на оборотной стороне документа, отсюда и название такой передачи "индоссамент". Изобретение этой формы передачи приписывают французам в начале XVII в.*(6)

Ордерные бумаги являются последующей ступенью в историческом развитии процесса облегчения передаваемости права требования и упрощения доказательства легитимации. Всякий держатель ордерной бумаги считается правомерным кредитором, раз видно, что документ перешел к нему чрез непрерывный ряд надписей. Права индоссата вытекают из содержания документа без всякого отношения к индоссанту, поэтому против него должник не может выставить возражения, имеющие место относительно индоссанта (ехс° ex persona indossantis), вроде того, что уплата уже произведена последнему. В некоторых ордерных бумагах (векселях) индоссант несет коллективную ответственность пред индоссатом наравне с первоначальным должником. Другими словами, передатчик векселя отвечает не только за nomen verum, но и за nomen bonum, он отвечает как за правильность передаваемого права, так и за добротность, состоятельность должника; таким образом, с каждой передачей векселя является новая солидарная ответственность.

В случае потери или уничтожения ордерного документа возможен процесс амортизации, т. е. суд, к которому обращается лицо, потерявшее ордерную бумагу, по исполнении некоторых формальностей постановляет определение о признании документа погашенным и о выдаче взамен его дубликата. Иногда самое определение суда юридически заменяет утерянный документ*(7).

К ордерным бумагам относятся: а) вексель; как простой, так и переводный; Ь) купеческие приказы об уплате денег или о выдаче каких-либо заменяемых вещей, не обусловленных эквивалентом; с) варрант, или доковое свидетельство; d) коносамент, или грузовое свидетельство; е) фактура, или накладная; f) бодмерейный заем; h) полисы морского страхования; g) акции.

Под бумагами на предъявителя разумеются такие документы, право требования, по которым принадлежит не тому или другому определенному лицу, заранее обозначенному в самом документе, а всякому предъявителю его.

Владелец подобного документа при желании передать свое право по нему другому лицу не нуждается в совершении особого юридического акта, именуемого cessio в обыкновенных долговых документах, или индоссаментом в ордерных бумагах, а просто он вручает самый документ своему преемнику, наподобие traditio реальных вещей. С такой передачей он вовсе выступает из обязательства, и свои права целиком переносит на нового приобретателя документа.

С наступлением момента реализации прав по данному документу предъявителю его нет надобности доказывать основания своего права (legitimatio activa), как это делается при предъявлении к уплате именных долговых документов, а достаточно указать на факт владения самого документа. С другой стороны, и должник не имеет ни права, ни обязанности требовать от него удостоверения личности и доказательства того юридического отношения, в силу которого документ перешел к предъявителю. Он обязан удовлетворить предъявителя документа и этим освобождается от всякой дальнейшей ответственности. Таким образом, бумаги на предъявителя, освободившись от строго индивидуальных отношений первоначальных соучастников, фигурируют в имущественном обороте, наподобие реальных ценностей.

Хотя эти бумаги и возникли на почве обязательственного права, но по своим свойствам они скорее примыкают к сфере вещных прав. Облигаторная природа в них стушевывается пред реальной природой.

Благодаря форме на предъявителя, обязательства достигли в высшей степени подвижности и передаваемости.

Права, облеченные в эту форму, эмансипируются от личных отношений соучастников обязательств и воплощаются в самой бумаге, в документе. Этот последний становится как бы единственным носителем прав; поэтому форма на предъявителя служит средством легкой и быстрой мобилизации ценностей, существующих в обороте.

Ценность, заключающаяся в каком-либо денежном обязательстве между определенными лицами А и В, обыкновенно остается в неподвижности до наступления срока исполнения обязательства. Только в редких случаях при посредстве тяжелой и неудобной формы cessio ценность эта реализуется для первоначального кредитора до наступления срока. Между тем то же обязательство, будучи облечено в форму на предъявителя, дает возможность ценности, в нем заключающейся, к быстрому и беспрепятственному циркулированию посредством передачи из рук в руки самого документа.

Поэтому форма на предъявителя является излюбленной формой современного промышленного оборота и имеет особенные удобства в глазах капиталистов, которые по первому желанию могут без затруднений извлечь свои капиталы, помещенные в подобных бумагах.

Из сделанного нами определения безыменных документов видно, что форма на предъявителя есть последний шаг в историческом процессе облегчения способов передачи обязательств. От безусловной непередаваемости обязательств, действовавшей у всех народов на первой ступени юридического развития, до приравнения их к реальным предметам при посредстве формы на предъявителя должно было пройти много времени.

Часть первая. Исторический очерк происхождения бумаг на предъявителя

Глава I. Об уступке права требования по обязательствам в римском праве. О безыменных знаках, известных в древности грекам, римлянам, индусам и в средние века евреям

Об уступке права требования по обязательствам в римском праве

Бумаги на предъявителя своим происхождением обязаны юридическому творчеству новых народов и получили развитие благодаря современному кредитному хозяйству, поэтому не представляется надобности обращаться к римскому праву для разъяснения данного вопроса. Но, имея в виду, что форма на предъявителя есть дальнейшая стадия в историческом процессе облегчения способов передачи обязательств, мы считаем полезным сказать несколько слов о передаче обязательств по римскому праву, которое имело большое влияние на гражданское право европейских народов, влияние, отразившееся и на нашем институте.

Обязательство, obligatio, по древнему квиритскому праву считалось строго личной связью. Ввиду подобной безусловной индивидуальности обязательственных отношений не могло быть речи о какой-либо перемене в личностях первоначальных соучастников обязательства*(8). Такое положение могло иметь место в самую младенческую эпоху юридического развития и при самом неразвитом гражданском обороте, когда люди не имели надобности в передаче своего права требования до срока наступления его. Но с течением времени неудобства такого положения должны были дать себя чувствовать. Римские юристы, всегда чуткие к практическим требованиям жизни, искали выхода из безусловного запрещения передаваемости обязательств. Такой выход нашли они в мандате (поручение - скрытое представительство). Лицо, которому желали передать свое право требования по обязательству, становилось мандатарием кредитора в процессе (procuratio ad litem); причем такой представитель в отличие обыкновенного мандатария, действовавшего в чужом интересе, назывался procurator in rem suam, т. е. он имел право оставить в свою пользу все взысканное от должника, не давая отчета своему доверителю.

В intentio формулы, которую давал претор в подобных делах, обозначалось имя манданта, в condemnatio - имя procurator'a in rem suam: "Si paret tertium (должник) primo (кредитор) millia dare oportere, judex tertium secundo (procurator) condemna; si non paret absolve".

Бесспорно, что подобное нововведение является значительным шагом вперед сравнительно с безусловным запрещением передачи обязательств. Но этот косвенный способ передачи обязательств имел свои неудобства, а именно, полномочие, данное procurator'y in rem suam, могло быть взято во всякое время обратно доверителем.

Если судебный процесс дошел до litis contestatio, когда procurator in rem suam становится dominum litis, то подобная односторонняя отмена представительного полномочия не может иметь юридического действия. После litis contestatio право procurator'a становится даже наследственным. До момента же litis contestatio procurator in rem suam был в полной власти доверителя, который ежеминутно мог лишить его права представительства.

Впоследствии появилось новое средство для обеспечения procurator'a in rem suam до litis contestatio, а именно - denuntiatio (извещение должника об установлении procurator'a in rem suam). Denuntiatio имело ту же юридическую силу, как litis contestatio; с этого момента должник считает своим кредитором не манданта, а мандатария. Но и после denuntiatio положение procurator'a in rem suam не всегда было обеспеченное, а именно смерть доверителя или procurator'a до litis contestatio прекращало всякие отношения, вытекающие из мандата.

Средством гарантии procurator'a от подобной случайности были преторские actiones utiles. Эти actiones были вообще могущественным орудием в руках претора для видоизменения строгих последствий квиритского права сообразно с новыми требованиями действительной жизни. Actio utilis вела к тем же последствиям, как и actio directia.

Если, например, кредитор умер до litis contestatio, то procurator in rem suam обращался к претору, который, удостоверившись в действительности уступки права требования, давал ему actio utilis in jus concepta, т. е. редактировал формулу так, как будто litis contestatio уже наступила. Таким образом, при посредстве actio utilis, можно сказать, окончательно была признана cessio, хотя и косвенно, в римском праве императорского периода.

Прежде actio utitlis давалась в исключительных случаях; число таковых случаев все увеличивалось, наконец, actio utilis стала общим правилом при доказанности передачи права требования. Из предыдущего видно, что римское право дошло до признания уступки права требования по обязательствам не прямо, а путем процессуального представительства. Судебное представительство являлось единственным способом, посредством которого можно было цедировать свое право по обязательству. Я говорю единственным способом, потому что другие способы уступки своего права требования не подходили под настоящее понятие cessio. Например, при желании уступить право требования до наступления процесса прибегали к помощи новации и главным образом той формы ее, которая известна под именем делегации. Сущность такой делегации состояла в том, что должник обещивался кредитору исполнить обязательство по его приказу другому лицу под условием полного освобождения от первоначального обязательства. "Delegare est vice sua alium reum dare creditor! vel cui jusserit".

Одно из самых важных неудобств подобной делегации заключалось в необходимом согласии должника. Если последний по каким-либо соображениям не давал согласия, то кредитор не имел возможности уступить свои права другому лицу посредством novatio. Следовательно, подобный способ передачи обязательств не имеет ничего общего с настоящей cessio, для которой не требуется никакого предварительного согласия должника*(9)

Вот в каком положении находился вопрос о передаче права требования по обязательствам в римском праве. Других более легких форм передачи обязательств римское право не знало.

Типичной и наиболее употребительной формой обязательств в римском праве была stipulatio. Центр же тяжести стипуляционного договора заключался в личности кредитора, а не должника. Этот последний при совершении стипуляции играл чисто пассивную роль; его обязанность заключалась только в даче ответов на вопросы, известным образом формулированные и предлагаемые ему кредитором.

Римское право, таким образом, не могло допустить обязательства, в котором личность кредитора не была бы с точностью определена в момент установления самого обязательства.

Совершенно противоположное мы видим в праве новых народов. Здесь для существа обязательства на первом плане стоит должник. Обязательство действительно не потому, что на известные вопросы кредитора даны соответствующие ответы должником, как в стипуляции, а потому, что должник принял на себя определенную обязанность, которую и должен исполнить. Следовательно, в основании обязательства выступает теперь этический момент. Вот почему, по мировоззрению новых народов, стало возможно обязательство с неопределенным кредитором (с не определенным в момент совершения обязательства), каковые обязательства, по римскому праву, считались недействительными.