!!Экзамен зачет 2023 год / венедиктов_цитаты
.docВ отличие от римского права, резко отграничивавшего право
собственности как от владения, (*34), так и от вещных прав на чужую
вещь, феодальное право даже и на поздних ступенях своего раз-
вития не проводило столь же четкой границы между отдельными
формами вещно-правового господства. В течение ряда столетий
оно обходилось даже без особого технического термина для
обозначения права собственности.
В отличие
от классического римского права, с его четким разграниче нием между правом собственности и правом на чужую вещь, в феодальном обществе преобладающую роль играло не право
свободной, необремененной собственности, обеспечивающее
его носителю возможную полноту всестороннего и исклю-
чительного господства над вещью (jus utendi et abutendi),
но разнообразные формы связанной, обремененной собствен-
ности, открывавшие управомоченному возможность лишь
ограниченного использования вещи - в пределах, не затраги-
вавших прав другого носителя-тоже связанной и ограничен-
ной-собственности на ту же вещь. Под общее понятие соб-
ственности феодальное право подводило не только право
аллодиального собственника, не знавшего другого - верхов-
ного-собственника над собой, но и все бесконечно разно-
образные формы вещного господства-наследственного, пожиз-
ненного или срочного, господства, с преобладанием права.
распоряжения над правом пользования или права пользования.
над правом распоряжения, господства, осуществляемого в на-
стоящем или только рассчитанного на возможное его осуще-
ствление в будущем и т. п.
Оказавшись перед необходимостью найти в римском праве
понятия и нормы, которые могли бы быть применены к неиз-
вестным Риму вассальным отношениям, глоссаторы, следуя
римско-правовому методу: итти от иска (actio) к материальному
праву (jus), прежде всего поставили своей задачей найти.
в римских источниках иски, которыми они могли бы обосно-
вать признание за вассалом соответствующих этим искам,
материальных прав.
Объединяя эти разнообразные случаи rei vindicatio utilis,
глоссаторы создали учение о dominium utile как об отношении
к вещи со стороны того, кто имеет право ia rei vindicatio
utilis. В частности, они признали это право не только за эмфи-
тевтом и суперфициарием, но, по аналогии с ними, и за вас-
салом (feudatarius). (*47). Объявив их domini utiles, глоссаторы одновременно квалифицировали как domini directi всех, имев-
ших rei vindicatio directa,-в том числе собственников обре-
мененных эмфитевзисом и суперфицием участков, а также
собственников переданных в бенефиций или, точнее, в лен
земель. Так было создано учение о разделенной собствен-
ности (dominiит divisum), получившее всеобщее признание
не только в теории, но и в деловом обороте, (*48), а вслед за тем
и в законодательстве ряда стран.
Постглоссаторы
не забывают о недопустимости нескольких dominia in solidum
на одну и ту же вещь, (*59), но считают, что этот принцип при-
меним лишь при рассмотрении вещи в одном и том же отноше-
нии (uno respectu). Иначе решается вопрос при рассмотрении
вещи в разных отношениях (diversis respectibus). Dominus
имеет одни права на вещь, subdominus (oi же vasallus)-другие,
субвассал-третьи. Вместе с тем одно и то же лицо (vasal-
lus medius) выступает к качестве вассала по отношению
к высшему сеньеру и в качестве сеньера - по отношению
к своему собственному вассалу, что не мешает его сеньеру
быть сеньером над ним и его вассалу быть вассалом под
ним.
Предложение Тибо-отвергнуть самую идею разделенной
собственности и признать за вассалом, эмфитевтом и супер-
фицарием лишь вещное право на чужую вещь - было реши-
тельно поддержано немецкой литературой XIX в., не только
романистами, но даже и частью германистов.
= разделенная собственность была создана глоссаторам и постглоссаторами для описания феодальных отношений.
Потом появились возражения, так как Рим этого не знал, не м.б.двух собственников.
Тибо предложил, что нет разделенной собственности, а есть ОВП.
Другие говорили, что dominium это господство – господствовать могут несколько, но собственник один (то есть немного оправдывали разделенную собственность)
Суммируя разнообразные мнения, высказанные в литера-
туре по данному вопросу, мы можем свести их к трем основ-
ным точкам зрения. Одни признают право собственности на
землю и за сеньером и за вассалом; другие-только
за сеньером, а за вассалом - лишь вещное право на
чужую вещь; (*114); третьи-за вассалом, а за сеньером-
лишь право на государственное территориальное господство
и на определенные повинности (servitia) вассала.
В главе, посвященной анализу собственности рабовладель-
ческого общества, мы уже имели возможность показать, что
проблема разделенной собственности сводится к вопросу о том,
в какой мере раздел интереса и власти над землей между
.двумя субъектами права лишает возможности признать кого-
либо одного из них собственником земли и тем самым обязы-
вает приписать право верховной собственности одному и право подчиненной собственности-другому.
Аналогичный путь проделало владение вассала и на Западе.
На протяжении ряда столетий вассал из условного и зависи-
мого держателя полученного им в пожизненное пользование бенефиция (*139) превратился сначала в зависимого же, но наслед-
ственного владельца лена-феода и в конце концов в полного
и независимого собственника находившейся в его владении
земли.
Нам приходилось уже указывать, как изменялась юриди-
ческая природа его права в процессе этой эволюции. Пока
держание вассала оставалось пожизненным бенефицией, сеньер
сохранял право собственности на землю исключительно
за собой и предоставлял вассалу лишь право пользования
чужой (для вассала) вещью, прекращавшееся со смертью
вассала, либо и со смертью самого сеньера. Превращение бенефиция в наследственный лен-феод повело к расчленению
собственности между ними, к образованию верховной собствен-
ности у сеньера и подчиненной собственности - у вассала.
Дальнейшее расширение прав на стороне вассала и соответ-
ствующее сужение их на стороне сеньера привело к постепен-
ному превращению подчиненной собственности в полную
собственность, а верховной собственности-в вещное обреме-
нение этой собственности, отпавшее частично еще до буржуаз-
ной революции, как правило-вместе с нею, и в виде пере-
житка феодализма сохранившееся в отдельных странах и после
нее.
Консолидация vs апроприация
Только с момента
превращения срочного или пожизненного бенефиция в нас-
ледственны и лен можно говорить о собственной
власти вассала над леном, власти, полученной им по
наследству от его правопредшественника (как правило, от его
отца) и закрепленной за ним феодальным обычаем и законом
в качестве его собственной, хотя бы и неполной, огра-
ниченной власти над землей. До превращения
пожизненного бенефиция в наследственный лен сеньер и вас-
сал делили только доход с земли, отныне они делят и
власть над землей, - иначе говоря, наступает не только раз-
дел интереса, но и раздел власти над землей.
На этом пути от пожизненного бенефиция или поместья
к наследственному лену или поместью (либо вотчине) типа
лена, изобиловавшем большим количеством разнообразных
переходных форм, рано или поздно наступал момент, когда
нарастание элементов власти над землей в руках вассала при-
водило к такому разделу этой власти между ним и сеньором,
при котором сеньер уже не мог считаться единственным соб-
ственником пожалованной им земли (*285)' и должен был признать
в лице вассала также носителя права собственности – пусть зависимой и подчиненной, но все же такого права, сохранение
которого наследниками вассала не зависело уже от его воли,
не говоря уже о других ограничениях власти сеньера над зем-
лей, установленных феодальным правом в интересах вассала.
Противники разделенной собствен-
ности игнорируют или недооценивают неразрывную связь
земельных отношений с политическими в своем стремлении
признать единственным собственником лена либо сеньера, либо
вассала. Когда Гейслер признает proprietas-в смысле соб-
ственности на лен-только за высшим сеньером и делит между
сеньором и вассалом только dominium-в смысле господства
(Herrschaft) над землей и людьми или даже только над людьми, (*332),
то в этом проявляется его общая тенденция отделить и оставить
вне рассмотрения «публично-правовое, политическое значение
ленной системы и ленного права» и ограничиться изучением
системы ленного права только в ее частно-правовом или даже
только в ее вещно-правовом разрезе. (*338). Подобная попытка
разорвать политические (личные) и земельные (вещные) эле-
менты ленной связи между сеньером и вассалом и ограничиться анализом последних не могла быть последовательно проведена
самим автором уже потому, что, по его собственному при-
знанию, «при наличии тесной связи и взаимодействия между
личными и вещными элементами в ленном праве с прекраще-
нием одного из них должно было отпасть и другое»-прежде
всего при добровольном отказе вассала от лена в пользу
сеньера или при нарушении им вассальной верности по отно-
шению к сеньеру. (*334).
Это не значит, что всякая земельная иерархия при фео-
дализме в то же время необходимо была связана с раздробле-
нием права собственности между сеньером и вассалом. Мы
неоднократно подчеркивали, что об этом не приходится говорить
ни по отношению к срочному и пожизненному бенефицию
раннего феодализма, ни по отношению к земельной собствен-
ности вассала позднего феодализма. (*339). Но там, где между
сеньером и вассалом, как это имело место после превращения
бенефеция в наследственный лен-феод, происходил дей-
ствительный раздел власти и дохода (интереса), там этот раздел,
в условиях феодального общества, представлял именно раз-
деленную собственность-в полном соответствии
с общим строем политической и земельной иерархии этого общества. Вот почему мы думаем, что, вопреки мнению гер-
манских романистов XIX в. и их единомышленников, созданная
глоссаторами и постглоссаторами теория разделенной собствен-
ности была менее всего «академической теорией» (Schultheorie),
хотя она и вышла из стен средневековых университетов.
Когда постглос-
саторов обвиняют в схоластическом расчленении единого права
собственности на dominium directum и dominium utile, а каждого
из этих прав-на дальнейшие dominia, то забывают не только
о духе и методах средневековой науки, но и о том, что именно
при помощи этих схоластических дефиниций постглоссаторы приспособляли незыблемую в их глазах (ratio scriptal) систему римского права к потребностям феодального общества.
Часть 2
Таким образом, отделение капитала-собственности от капи-
тала-функции не означает отсутствия у промышленного капи-
талиста права собственности на используемые им в процессе
производства материальные и денежные средства, права соб-
ственности со всеми его «вещественными» правомочиями: пра-
вом владения, пользования и распоряжения.
Пухта-категорически утверждал? «Собственность-это все-
объемлющее господство над вещью. Все правомочия, которые
можно себе представить в отношении вещи, содержатся-
и при том исключительно-в собственности. Ввиду подобного
всеобъемлющего характера собственности бесполезно пере-
числять эти правомочия и нелепо стремиться дать понятие
собственности путем подобного перечисления. Речь о них
идет только постольку, поскольку собственность подлежит...
ограничениям, благодаря которым от нее отделяются известные
правомочия, в ней содержащиеся».
Равным образом, и в буржуазной литературе признак
исключительности трактуется то в первой, то во втором
смысле. «Собственность ныне-сама по себе (an sich)
исключительное вещное право. Она дает власть отстра-
нять других от воздействия на вещь... Поэтому рядом
с ней немыслимо другое частное право, охватывающее вещь
в целом» (Гирке). Как германист Гирке делает отсюда,
однако, не тот вывод, который делали в свое время римские
и вслед за ними большинство буржуазных юристов; о невоз-
можности признания за двумя лицами права собственности
на одну и ту же вещь в целом, (*163), но свой-типично герма-
нистический - вывод; если каждое из признаваемых за несколь-
кими лицами на одну и ту же вещь прав является правом
господства, направленным на вещь в целом, то тем самым
каждое из них признается собственностью, хотя бы и не
полной - иначе говоря, разделенной собственностью.
Напротив, Колен и Капитан считают, что, вводя в § 544 Фран-
цузского кодекса указание на абсолютность права собствен-
ности, составители кодекса хотели подчеркнуть не только
наибольшую полноту этого права, по сравнению с другими
вещными правами, но и современную независимость
права собственности-в противовес зависимости и подчинен- ности земельной собственности до революции 1789 г. (*165).
Наряду с таким пониманием исключительности права
собственности, обращенным своим острием скорее к прошлому,
чем к настоящему, исключительность права собственности
трактуется буржуазными юристами в смысле абсолютного
характера этого права, (*166), либо дается, как аксиоматическое
положение об исключительном господстве собственника над
вещью-без каких-либо дальнейших пояснений.