Недействительность как юридическое несуществование

Рассуждая о существовании или несуществовании сделки, следует иметь ясное представление о том, что мы имеем в виду: фактическую или юридическую реальность. В фактической плоскости сделка существует как волеизъявление, несущее в себе определенный правовой смысл, безотносительно к его оценке правопорядком как действительного или недействительного (именно поэтому как в первом, так и во втором случае принято говорить о сделке, а не о каком-либо ином явлении). На этом - фактическом - уровне существование сделки идентифицируется, таким образом, только заключенным в ней объективным правовым смыслом; правопорядок не участвует в ее оценке в данном аспекте, и, следовательно, при отсутствии указанного волеизъявления никакой проблемы соотношения между "несуществующей сделкой" (выражение само по себе, как уже отмечалось, являющееся логическим нонсенсом) и сделкой недействительной здесь вообще возникнуть не может.

В русской цивилистике данную мысль точно выразил Д.И. Мейер. "В этом случае, - писал он о ничтожности, - недействительность сделки совпадает с ее возникновением; так что, можно сказать, сделка рождается мертвой. Конечно, не может быть речи о каком-либо действии подобной сделки, о ее существовании, т.е. существовании ЮРИДИЧЕСКОМ, ибо фактически она все-таки существует: в противном случае нечего бы и говорить о ней; сделка недействительная от начала заключена, совершена; только юридически ее существование не признается, и сделки как бы вовсе не было - nihil actum est <331>" <332> (выделено мной. - Д.Т.). По определению другого известного русского юриста, Е.В. Васьковского, "ничтожная сделка считается юридически не заключенной и не существующей..." Таким образом, "несуществованию" как автономной правовой категории не находится места в системе юридических понятий. В правовой плоскости оно совпадает и не может не совпадать с понятием недействительности, а также - с точки зрения форм порочности - с понятием ничтожности, что подтверждается всей историей этих концепций, самой логикой права и, в частности, нормативной деонтологией, иными теоретическими соображениями, законодательным материалом и практическим опытом его применения. Попытки провести разграничение несуществующих и ничтожных сделок в плоскости права приводят лишь к бесполезным теоретическим спорам, а также путанице в судебной практике и крючкотворству юристов. "Это деление - остаток влияния конструкций "юриспруденции понятий" <349>, - было замечено еще в советской литературе 20-х гг. в связи с примечаниями к ст. 130 действовавшего тогда Гражданского кодекса, закреплявшими это различие на законодательном уровне

Во-первых, необходимо изменить редакцию п. 3 ст. 433 ГК, устанавливающего, что "договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации", заменив слова "считается заключенным" словами "считается действительным". В самом деле, как было показано выше <352>, договор, подписанный сторонами, но еще не зарегистрированный, не может считаться незаключенным; он является недействительным в узком смысле, т.е. не влечет правовых последствий, на которые он направлен, однако не вследствие какого-либо порока своего состава, как ничтожная сделка, а из-за отсутствия внешней предпосылки его действительности - акта государственной регистрации.

Во-вторых, из специальных положений ГК, в которых применительно к отдельным видам договоров содержатся указания типа "договор считается заключенным с момента...", "договор не считается заключенным" или "договор считается незаключенным" <353>, эти последние должны быть исключены, ибо, не имея никакого позитивного значения, лишь приводят к вредным для практики коллизиям. Для того, чтобы такие договоры считать в соответствующих случаях (при отсутствии их госрегистрации или несогласовании существенных условий) не имеющими юридической силы (недействительными), вполне достаточно общих указаний п. 1 ст. 432 и п. 3 ст. 433 ГК. По этой же причине излишни и указания в специальных нормах на то, что незарегистрированный договор является недействительным (ничтожным) <354>.

НЕДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ И ПОРОЧНОСТЬ

Следовательно, между пороками сделки и ее неспособностью производить юридические последствия не во всех случаях можно констатировать отношение строгой зависимости: существуют ситуации, в которых пороки не препятствуют эффекту, и, напротив, ситуации, в которых последний не наступает, несмотря на безупречность сделки.

На основе богатого материала, который предоставляли римские источники для иллюстрации подобных несовпадений, в XIX в. немецкая пандектистика выработала и ввела в научный оборот две строго отграниченные друг от друга категории: (a) Unwirksamkeit, обозначающую просто ненаступление правового эффекта сделки, и (b) Ungultigkeit, указывающую на непризнание за ней, вследствие ее несоответствия установленным требованиям, силы приводить к тому состоянию отношений, которое имелось в виду при ее совершении

Если термин Unwirksamkeit - inefficacia выражает сам по себе свое значение и буквально переводится как недействительность, т.е. отсутствие действия, эффекта, то передать смысл термина Ungultigkeit - invalidita несколько сложнее. Он не поддается точному переводу не только вследствие отсутствия в русском языке прямого эквивалента, но и потому, что его нынешнее юридическое значение перестало соответствовать первоначальному. Этимологически он означает отсутствие ценности, значимости <3>, происходя от глагольной пары valere/non valere <4>, часто использовавшейся римскими юристами для указания на наличие или отсутствие эффекта сделки, т.е. на то, имеет ли она или нет юридическое действие <5>. Но если можно сказать, что тот или иной факт имеет определенное правовое значение, определенную правовую ценность, то таковые должны проявляться именно в тех юридических последствиях, которые правопорядок связывают с этим фактом, или, выражаясь образным языком, в "способности" факта "порождать" такие последствия. Следовательно, отсутствие правового эффекта тождественно отсутствию юридической значимости <6>, что логически должно было бы приводить к отождествлению и самих рассматриваемых категорий.

Однако впоследствии глагольный предикат valere/non valere утратил свою первоначальную непосредственную связь со сферой действительности/недействительности вследствие появления категории оспоримой сделки, способной производить свои типичные последствия (хотя бы и устранимые вследствие наличия в ней порока), а следовательно, не допускающей квалификации ее как недействительной. Для подведения фигуры оспоримой сделки под один общий знаменатель со сделкой ничтожной практически с неизбежностью была сконструирована самостоятельная категория, охватившая как ничтожность, так и оспоримость и удалившаяся тем самым от своего первоначального значения недействительности

Различие между двумя рассматриваемыми негативными характеристиками сделки достаточно прозрачно и логически последовательно. Недействительность, как вытекает из самого названия, в широком смысле означает, что сделка не производит присущего ей эффекта, или, иными словами, не имеет юридического действия, причем безотносительно к причине такого состояния. Напротив, порочность указывает лишь на наличие в сделке внутренних дефектов, поражающих один или несколько ее элементов, и не касается непосредственно вопроса о ее правовых последствиях

Поскольку согласно такой трактовке категории недействительности и порочности не совпадают и, в отличие от виндшейдовского определения, даже не соподчиняются, они могут в рамках конкретных фактических составов образовывать различные сочетания. Так, порочная сделка, в зависимости от характера имеющихся в ней дефектов, может быть как недействительной (ничтожная или аннулированная судом оспоримая сделка), так и действительной (оспоримая сделка до момента объявления ее недействительной <19>). И наоборот, сделка, не имеющая никаких внутренних пороков, являясь по общему правилу действительной, в отдельных случаях в силу некоторых обстоятельств внешнего характера, лежащих, следовательно, за пределами ее фактического состава, может и не иметь юридического эффекта, т.е. быть недействительной. Таковы, в частности: завещание до момента смерти завещателя; сделка, совершенная под отлагательным условием, до наступления этого условия; сделка, юридическую силу которой закон связывает с определенным последующим обстоятельством, до его наступления (condicio iuris), например договор, подлежащий государственной регистрации, до момента осуществления последней <20>; сделка с отсроченным эффектом до наступления срока; условная или срочная сделка после наступления соответственно резолютивного условия или срока. В этом случае говорят о "недействительности в узком смысле": сделка недействительна, ибо не влечет присущего ей правового эффекта, хотя такая - не связанная с пороками - недействительность и может затем перейти в действительность (например, после смерти завещателя, если завещание не будет отменено, с наступлением суспензивного условия отлагательно обусловленной сделки, с актом государственной регистрации сделки, подлежащей такой регистрации) или же, напротив, наступает, когда юридический эффект сделки уже исчерпал себя (например, при наступлении резолютивного условия или срока). В соответствии с этим недействительность в узком смысле классифицируется на первоначальную, которая является вместе с тем временной, так как должна либо смениться состоянием действительности, либо превратиться в окончательную недействительность, и последующую

По мнению Скализи, при квалификации сделки необходимо четко разграничивать три типа и в то же время стадии оценки. Сделка должна оцениваться, во-первых, на предмет ее юридической релевантности/иррелевантности, во-вторых - валидности/инвалидности и, наконец, в-третьих - действительности/недействительности. При каждом из этих типов оценки действуют особые, специфические только для данного типа критерии, которые не должны между собой смешиваться.

Первая квалификативная категория, сразу же появляющаяся на сцене при квалификации сделки, - это юридическая релевантность. Она характеризует не только сделку, но вообще любой факт в случае, если он составляет или выражает "интересы, достойные защиты в соответствии с правопорядком... достойные в том смысле, что соответствуют системе позитивных ценностей общества". Напротив, "факт, не выражающий интересов, достойных защиты, находится в состоянии юридической иррелевантности, и, следовательно, в отношении его не может даже ставиться вопрос о валидности/инвалидности. Следующую фазу квалификации составляет оценка акта на предмет его валидности/инвалидности (порочности). Эта стадия предшествует "привязке" правовых последствий и состоит в "оценке способности/неспособности релевантного интереса достигать типичного и основного эффекта...", или, иными словами, в выяснении того, "имеет ли релевантный сделочный интерес или нет ПОЗИТИВНУЮ ЛЕГИТИМАЦИЮ, ЧТОБЫ СЛУЖИТЬ ТОЧКОЙ ПРИВЯЗКИ ПРАВОВЫХ ПОСЛЕДСТВИЙ". Это, следовательно, вопрос о том, СПОСОБЕН ли акт вообще "производить стабильные и окончательные правовые последствия, но не... о производстве таких последствий в действительности...". Валидный акт... - именно тот, который право тем временем решает сохранить в ожидании допущения его затем к реализации", ибо, хотя и будучи способным к производству эффекта, он еще может встретить различные препятствия или столкнуться с более предпочтительными интересами правопорядка. Наконец, последней стадией квалификации является оценка сделки с точки зрения ее действительности/недействительности, характеристика которой в рамках теории Скализи соответствует в целом традиционной концепции.