2845

-подчеркивается роль мистических культов в осуществлении греческого культурного единства с акцентом на их оградительную функцию, защищающую человека от холодной реальности и дающую возможность уклонения от общечеловеческого удела (хотя бы только в воображении) получив нужное знание о процессе умирания;

-представлено авторское видение развития идеи бессмертия. Человек никогда не изживет свой страх и отчаяние перед лицом смерти, напротив, чем более развит в культуре момент личностного самосознания, тем трагичнее это переживание. И это не патология, это норма. Патологией является равнодушие и пренебрежение к нему. Вместе с тем, человечество бы не выжило, если не искало путей снятия или, по крайней мере, ослабления трагического напряжения в осознании смерти;

-общий вывод таков, что изучение установок в отношении к смерти, которые заслуживают внимания и сами по себе, может пролить свет и на установки людей в отношении к жизни и основным ее ценностям. И тогда знаменитое memento mori можно будет перевести уже иначе - помни о

жизни.

Теоретическая и практическая значимость работы

В теоретическом аспекте работа представляет ценность как исследование одного из сложнейших, фундаментальных оснований человеческого бытия. Культурологический научный интерес вызывает, прежде всего, попытка преодоления однозначного, зачастую идеологизированного отношения к миру смерти как некоторому компоненту архаических культурных представлений.

В теории культуры выводы исследования значимы для определения места, роли и влияния представлений о смерти на формирование персоналистской идеи, духовной культуры личности и самой культуры в целом. Для истории культуры важен комплексный подход к миру смерти как непосредственной части духовной культуры эпохи с точки зрения рационального осмысления этого феномена.

12

В практическом отношении значимость диссертационного исследования определяется возможностью использовать его выводы в процессе воспитания ценностных ориентации, поскольку многие идеи, порожденные тематикой смерти, оказываются центральными в современном мировосприятии и являются ключевыми моментами в становлении новой парадигматики культуры. Материалы диссертационного исследования служат основой для чтения курсов по античной истории и культуре и для организации

спецсеминаров и творческих мастерских студентов.

Структура диссертации определяется предметом исследования и логикой изложения. Диссертационная работа объемом в 147 страниц включает введение, три главы, заключение, список литературы из 208 наименований на русском и иностранном языках.

Апробация диссертационной работы Концептуально содержание диссертации было представлено в выступлениях

автора:

- на конференции постоянно действующего регионального семинара совета ученых-гуманитариев республики Марий Эл на тему: «Современные проблемы национальной жизни в полиэтническом регионе» (28 декабря 1999 года, Йошкар-Ола);

-на научной конференции преподавателей по итогам научноисследовательской работы за 1999 год (15-16 марта 2000 года, Йошкар-

Ола);

-на научной конференции всероссийской школы-семинара «Национальные отношения и современная государственность» (28-29 июня 2000 года,

Йошкар-Ола).

Текстуально содержание диссертации отражено в публикациях автора. Работа обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии и политологии Нижегородского государственного

архитектурно-строительного университета.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы исследования, анализируется степень разработанности поставленной проблемы, формулируются цель и задачи исследования, определяется методологическая база работы, теоретическая и практическая значимость, научная новизна и апробация диссертационного исследования.

Глава I. Феномен смерти в культуре древней Греции ( основные образыпонятия и проблема их истолкования)

Вглаве раскрыт основной смысл понятий и образов, необходимых для анализа существующих в данную эпоху представлений о смерти и посмертном существовании.

Вдиссертации критически оценивается традиционное представление, что вера в потустороннее ослабляет волю человека и возникла просто в качестве «утешения», придуманного человеком для защиты от непереносимого ожидания смерти. Так могут думать только те, кто не знаком с древними формами этого учения. В действительности же, картины загробного мира, которые мы находим в книгах Древнего Востока и Греции, почти всегда проникнуты леденящим душу ужасом. Гомеровский Аид, вавилонскую преисподнюю или еврейский Шеол меньше всего можно назвать утешением. Очевидно, вовсе не «утешительство», а приоткрытие каких-то страшных сторон

посмертия явилось источником подобных представлений. Как полагает диссертант, такая формальная однозначность не позволяет понять место и роль смерти в целостной культуре общества. Поэтому предлагается иной, по мнению автора, более эффективный и методологически оправданный подход к представлениям о смерти и загробном существовании как смыслообразующим факторам культуры.

В качестве одной из интегральных функций представлений о смерти автор выделяет процесс индивидуализации. В тех культурах, где процесс индивидуализации зашел не очень далеко, конец индивидуального существования не оценивается как проблема, поскольку слабо развито само

14

ощущение индивидуального существования. Смерть еще не воспринимается как нечто радикально отличное от жизни.

Совсем иначе оценивается смерть в тех культурах, где осознается ценность, суверенность и уникальность личности. Здесь хрупкость земного бытия воспринимается трагически, пронизывает весь мир человеческих переживаний, поэтому важным звеном диссертационного исследования выступает анализ воздействия представлений о смерти на формирование духовной культуры эпохи.

Исходный принцип, показывающий место представлений о смерти раскрывается в том, что смерть применительно к культуре представляет собой такую реальность, которая оказывает динамичное воздействие на саму эту культуру. Являясь природным, то есть субстанционально внекультурным феноменом, смерть определяет бытие культуры тем, что вынуждает последнюю вечно ее дешифровывать, лишать смерть ее трансцендентного статуса, будучи, однако, не в силах это до конца осуществить. Культура стремится «одомашнить» смерть, то есть трансформировать ее из трансцендентного объекта в объект, целиком описываемый средствами данного культурного языка. В то же время подчеркивается, что в рамках самой культуры осознается факт несводимости такой природной реальности, как смерть, ко всякой культурной форме, к любому накладываемому на нее смысловому контуру. Эти положения раскрываются на примере тех представлений о смерти, которые существовали в древней Греции.

В представлениях античного мира Смерть — важнейший признак, отличающий людей от бессмертных богов. Здесь сыграла свою роль концепция героя, то есть человека, совершающего великие подвиги и все же лишенного божественного бессмертия, которое зарождается уже в шумеро - аккадской мифологии и эпосе, в частности, о Гильгамеше. Однако в греческие представления проникла из восточных мифологических систем идея страдающего и умирающего бога, но умирающего лишь временно, ибо за смертью следует его воскресение.

15

Несмотря на то, что античная Греция не представляла регионального и социально-политического единства, тем не менее, античная культура позволяет говорить о себе как определенной целостности, раскрывающейся в определенных чертах и свойствах. Особо следует выделить ее космологичность. Космос выступает ее абсолютом, это мир, Вселенная, порядок, мировое целое, противостоящее Хаосу упорядоченностью и красотой. На фоне этой космологичности и формируются представления о смерти и посмертном существовании.

Автор также выделяет различные уровни культурных и, в частности, религиозных представлений, на основе которых складывались представления о смерти. Один из них - официальный, достаточно формальный и условный. С позиций сегодняшнего дня мы назвали бы его своеобразной религиозной идеологией. Официальная религия была обращена лицом к земной жизни и ничего не обещала своим приверженцам в загробном мире, кроме печального прозябания в мрачном Аиде. Другой уровень - народный. "Народная религия" отличалась от официальной. Ее выявление помогло познанию характера древних греков. В этой связи основные черты греческого духа: разум, мера и ясность оказались несоответствующими действительности.

Автор отмечает и разные уровни восприятия культурных представлений. Естественно, что они были различными для простого общинника и интеллектуальной элиты. Мы в большей степени рассматриваем интеллектуальный уровень, так как именно он нашел отражение в источниках.

Нельзя игнорировать и два следующих уровня - государственный и личностный. Государственное устройство признавалось данным богами, и общественный порядок зависел от богов. Гражданские обязанности носили религиозный характер, а религиозные обязанности являлись законом государства. Государство основывалось не на религиозных убеждениях, а на исполнении культа, и законы не предписывали никакого образа мыслей. Даже публично можно было себе позволить самую вольную насмешку и самые энергичные упреки относительно богов. Исполнение религиозных

16

обязанностей каждым отдельным лицом также было свободно: не существовало никакой инквизиции, которая бы исследовала, усердно ли соблюдает то или иное лицо эти обязанности. Государственная религия в Греции носила формальный характер. Гражданский культ стал превращаться в общественную повинность. Никакие политические страсти, состязания певцов или спорт не могли заполнить духовный вакуум. Это обусловило обращение греков к личностному уровню восприятия религиозной жизни и представлений о смерти и посмертном существовании.

Особо показателен тот факт, что уже самый ранний письменный источник древнегреческой культурной традиции - гомеровский эпос — содержит серьезную попытку (исходя из культурологического подхода автора, разумеется) проникнуть в таинственный мир умерших и объяснить многие

• проблемы, связанные с процессом умирания, которые не разрешены наукой до

сих пор.

Проведенный категориально-терминологический анализ квинтэссенций жизни показывает, что древнегреческая культура в ее сложных и сбивчивых понятиях о смерти связала между собой целую массу жизненных проявлений и мыслей, достаточно сложных по своей сути. Но, с другой стороны, желая избежать такой запутанности, она иногда пыталась определить и классифицировать более точным образом свои понятия. Разумеется, было бы трудно иметь дело с подобной классификацией, стоя на прочном логическом основании. Тем не менее, мы считаем возможным сделать некоторые выводы.

Во-первых, хотя пребывание жизненных составляющих в теле древнего грека трудноопределимо, ясно, что все они представлены не вне, а внутри человека: пребывание духа, души вне тела знаменует собой либо смерть, либо пограничные с ней состояния - сон, потерю сознания.

Во-вторых, сколько бы жизненных составляющих не было у человека, все они не только его собственные, но и его личные: по крайней мере, ни дух, ни душу человек не наследует ни от богов, ни от людей.

17

В-третьих, анатомическим центром вместилища жизни греки представляли не сердце, а более широкую область тела, которую условно можно очертить развернутым треугольником с основанием, связывающим грудные соски, а вершиной опирающимся в диафрагму.

В-четвертых, местоположение большинства жизненных составляющих одинаково неясно: то ли они сосредоточены в диафрагмальном треугольнике, то ли разлиты по всему телу, поскольку могут покинуть его через любую большую рану.

В-пятых, из всех жизненных составляющих наиболее значимой является дух (тюмос): он и чаще других упоминается, и все смертоносное называется «губительным для духа», и именно «тюмос» управляет мыслями, чувствами и поступками героев.

В-шестых, психея практически бездействует в живом человеке. Она употребляется только во время смерти или при угрозе смерти, и именно она отправляется в царство мертвых. Психею скорее можно сравнить с последним дыханием, потеря которого равносильна переходу в состояние небытия. Характерно, что психея упоминается только в связи с героями, в прочих же случаях употребляются иные термины.

Диссертант полагает, что необычайно широкий спектр жизненных составляющих возник на основании истолкования «процесса умирания» наиболее разумным для данной культуры способом. А это, в свою очередь, свидетельствует не только о сложности и многогранности этих представлений, но и об их значимости для формирования духовного мира греков.

Глава 2. «Жизнь после смерти» в представлениях древних греков

2.1.Воплощение смерти в образе Судьбы

Впервом параграфе сопоставляются категории Судьбы и Смерти, анализируется степень взаимосвязи этих категорий применительно к рассматриваемому периоду.

18

В качестве основополагающего выдвигается утверждение, что Смерть и Судьба - взаимосвязанные категории. В реальной плоскости человеческого бытия они могут сливаться до отождествления, а могут и расходиться, образуя

вжизни сознания противоположные полюса. Их позиции по отношению друг к другу, как и та роль, которую они играют в процессе распространения субъекта

всобственном духовном пространстве, зависят, в конечном счете, от уровня усилий, прилагаемых людьми для выхода за границы актуально наличного бытия. Поскольку такой выход определенно связан с личностным самостроительством, постольку Судьба и Смерть служат мерами личности в человеке. Чем выше степень индивидуализации в обществе, тем сильнее проявляются опасения за свою будущую жизнь за гробом.

Избранный исследовательский ракурс позволяет сделать вывод, что представления о Судьбе в древнегреческой культуре весьма отчетливо демонстрируют пробуждение личностного самосознания. Весьма наглядно это проявляется именно в контексте связи темы Судьбы с темой смерти.

Анализ представлений о судьбе свидетельствует о том, что существенной их особенностью была связь с символизмом рождения и с символизмом смерти. Хотя древнегреческая традиция знала много богинь-номинаций судьбы, ведущую роль играли две из них: Мойра (или Мойры: Лахесис, Клото, Атропос), которая мыслилась как вершительница судьбы человека и определяла ему жизнь при его рождении, и Кера-жребий, который был уготован человеку и, кроме того, контролировал точное исполнение участи.

По мнению диссертанта, самым впечатляющим проявлением индивидуализирующей тенденции в представлениях о Судьбе является то, что Судьба мыслится как особый, сугубо индивидуальный жизненный путь человека. В этом понимании Судьбы общественное сознание пришло к определенному осмыслению целостности и неповторимости всего жизненного пути каждого человека от его рождения до смертного конца.

На основе культурологического анализа делается вывод, что и сам факт возникновения идеи Судьбы, и конкретные особенности его содержания,

19

свидетельствуют о пробуждении внимания общественного сознания к индивиду и зарождение личностного самосознания в рассматриваемой культурной традиции. Но, подчеркивая взаимосвязь идеи Судьбы с зарождением личностного самосознания, мы не должны забывать о том, что речь идет только о самых начальных этапах этого процесса.

2.2.«Организация» подземного царства

Вэтом параграфе рассматриваются основные принципы организации страны умерших, анализируются причины выбора подобной дислокации, показывается традиционность подобных представлений во многих культурах.

По мнению автора, немногие предметы пробуждали в культуре столь смелые и живые представления, как мысль о будущей жизни. Принципиально важным является положение, что повторяемость подобных сюжетов во всех культурах служит свидетельством того, что существуют объективные процессы, путем которых образуются данного рода культурные понятия. Однако каждый раз, когда перед человечеством возникал вопрос, допускавший несколько

одинаково правдоподобных ответов, оказывалось, что в различных культурах он решался по-разному.

Во-первых, необходимо отметить, что загробный мир, несмотря на разнообразие идей относительно его местонахождения, обычно вписывался в общую мифологическую картину мира как далекий иной мир, противостоящий «своему» миру живых. При этом его размещение в горизонтальном пространстве соотносится с вертикальной моделью мира, расчленяющей космос на небо, землю и преисподнюю.

Во-вторых, указать на традиционность представлений о загробном царстве. Оно расположено на западе, на границе ойкумены, глубоко под землей и делится на две части: Эреб и Тартар. По нему течет четыре зловещих реки: Стикс, Ахерон, Коцит и Пирифлегетон, а река-Океан служит своеобразной границей, отделяющей мир живых от мира мертвых. Подобного рода представления можно обнаружить во многих культурах, если задаться определенной целью. Однако, по мнению диссертанта, эти традиционные

20

представления послужили основой для многих философских размышлений о посмертном состоянии.

Первым шагом стало платоновское учение о возмездии. В результате «адские» реки получили сложную специализацию, связанную с загробным судом за земные поступки.

Вторым шагом стало орфико-пифагорейское учение о переселении душ. Поскольку жизнь на земле представлялась орфикам наказанием, искуплением греха титанов, а настоящая жизнь начинается только после смерти, то Аид постепенно становится лишь переходным пунктом для душ умерших.

С точки зрения автора, эти изменения были связаны с появлением иных взглядов на природу человека, весьма сходных с духом восточных культур. Эти взгляды, в свою очередь, появились в связи с гражданским развитием личной свободы в греческих государствах и получили одно общее направление: тело человека считали сложением стихий, а душу возводили к высшему мировому началу, с которым она по смерти должна соединиться как часть с целым. Таким образом, традиционные представления стали терять свой смысл, преследуемые скептицизмом и диалектикой образованных людей. Традиционный Аид существовал только в умах простого народа, и именно этот пласт представлений в последствии слился с христианством.

2.3. Реальные образы «нереального мира»: боги подземного царства и души умерших

В этом параграфе анализируются объективные причины влияния представлений о смерти на формирование ценностных установок потустороннего мира, рассматриваются два основных положения верования в посмертную жизнь - самостоятельное существование личной души после смерти тела и учение о переселении душ.

По мнению диссертанта, страх перед смертью отразился и на богах подземного царства. Не только топография и внутреннее устройство обители Аида недостаточно были оформлены культурной традицией, но и представления о самом владыке Аиде. Устрашающая деятельность в качестве