10945

человека, выходя за грани которой он уже не сможет оставаться самим собой (Бжезинский З. «Техногенная эпоха», Ницше Ф. «Антихристианин», Тоффлер О. «Футурошок»).

Нигилистический кризис ценностей современной цивилизации, обусловленный «Смертью Бога» подвел Ницше к идее придумать «сверх человека». В продолжении этой идеи новый вид человечества, одаренного властью над первой природой, отойдет от гуманности. Однако гуманизация нового окружения человека является тем необходимым качеством, которое позволит сохранить человеческое в человеке. Общество вступило в фазу своего бифуркационного развития, когда вторая природа на сегодня становится главным и наиболее динамичным угрожающим безопасности фактором в диалектической изменчивости человека-труженика и человека-бездельника, зависящего от машин. А если это так, то особенности становления личности в значительной мере обусловлены спасением от жестких взаимосвязей именно с этим поляризованным доминирующим фактором современных процессов ускорения общественного техногенного развития.

«Вторая природа», созданная и создаваемая трудом многих поколений людей, является компонентом цивилизуемой культуры общества, и без нее нельзя обеспечить полноценность деятельности людей. Проблеме формирования безграничных территорий для человечества как позитивного результата его труда принадлежит весьма важное место. Работа по организации совершенной материальной среды, безусловно, предполагает создание гармоничного, целостного и гуманного в своей обращенности к будущим поколениям, позволяющего судить и о качестве самого труда, и об искусности его совершения в позитиве и негативе в контексте тектологии А. А. Богданова [22].

Говоря о позитиве, можно повторить, что опредмечивание и объективация человека-творца в предметном мире – основа качественного умножения потенциала его всестороннего и гармоничного развития. Созидательные способности людей, обусловленные архитектонической культурой социума, поднимают их на качественно новую и более высокую ступень цивилизации и делают неограниченными возможности всестороннего и гармоничного развития всех членов общества. Таким образом, архитектоника предметного мира как бы задает и почти автоматически обеспечивает становление личности в подлинно свободной человеческой универсальности. Однако есть и другая сторона некой условной социально-антропологической медали при моделировании эволюции личностных и коллективистских потенциалов (Конт О. «система позитивной религии, социологии, политики», Спенсер Г. «Эволюция социологии»).

Ограничение возможностей утверждения качественно нового состояния в развитии человека как личности в значительной мере зависит от совершенства

140

упакованности в организации окружающего – предметного насыщения пространства. Необходимость полного обеспечения потребностей и способностей людей ставит предметный мир по отношению к человеку в позицию своего рода антитезиса. Диалектика взаимодействия человека и предметного мира рождает некую третью целостность (синтез), посредством которой человек компенсирует свою ограниченность, где он не только многократно умножает свои возможности универсального развития, но и сжимает параметры для общежития людей. В качестве примера отметим слоган: «Квартира взрывается изнутри за счет перенасыщения мебелью».

В относительно недалеком прошлом физиологическая жизнь человека заканчивалась, как правило, к тридцати годам. Эти данные подтверждаются и современным состоянием демографической отчетности в экономически отсталых странах. Так или иначе, короткая или длинная жизнь становилась судьбой человека. Судьба современного человека по тексту Л. Н. Когана не только «представляет собой неразрывное диалектическое единство социальной детерминации жизненного пути и свободного выбора человека, естественного, в границах исторической необходимости и в соответствии с общественными интересами» [74, с. 183], она в значительной мере определяется научнотехническими достижениями, уровнем развития искусства архитектонической организации предметного мира. По данным статистики и философским изыскам продолжительность жизни человека существенно зависит от благосостояния, уровня потребления и комфортности проживания (Сартр Ж.-П. «Бытие и ничто», «Материализм и революция»).

Продолжительность жизни современного цивилизованного человека благодаря развитию культуры общества и совершенствованию предметного мира (комфортное жилье, здравницы, медицинские учреждения) продлена в два с лишним раза. Предел ли это, и где основной резерв продления жизни человека? Можно смело утверждать, что этот резерв в значительной мере заключается в развитии архитектонической, в отличие от антитектонической или атектонической организации окружающего пространства предметного мира человека. Отсюда закономерные и энергосообразные необходимости в формировании архитектонического сознания как общечеловеческой идеологии и конфликтологии цивилизованного общества (рис. 28, 29).

Созидание предметного мира современного пространства планеты принесло и свои негативные последствия – экологический кризис, промышленное загрязнение окружающей среды, смертоносное оружие колоссальной мощности. В определенной мере это становится результатом нетектонического развития пространства Земли.

141

Более того, есть опасность предопределенности судьбы человечества в связи с неуправляемостью энтпропийных сил от создаваемого человеком обилия предметов. И все же мотивы фатума не в состоянии противостоять гуманному оптимистическому мировоззрению, если уметь не только верно рассуждать и понимать, но проектировать и реализовывать задуманное (Бекон Ф. «Новый Органон», Витгеншиейн Л. «Логико-философский трактат», Гадамер Г. Г. «Философская герменевтика», Маклюэн М. «Человек в информационном обществе», Пригожин И. Р. «Синергетический подход»).

4.2. Пространственно-временные закономерности развития архитектонической культуры людей

4.2.1. Прогнозы из прошлого через многоликое настоящее

Феноменология Э. Гуссерля с его обобщенным девизом «Обращение к самим предметам» в явленном виде утверждает законность не только убеждения практиков «бытие определяет сознание», но и утверждения проектировщиков о законном характере своих принципов, по логике замысла менять будущее бытие людей. Челночность одномоментного бытия духа и материи когда-нибудь примирит материалистов и идеалистов.

Искусственная среда может быть источником жизни, но может стать и причиной гибели всего человечества (ежегодно только от транспорта в мире гибнет сотни тысяч людей). Отсюда и главная качественная закономерность, которая должна культивироваться при формировании предметной среды – ее проектно-прогнозируемая человекосообразность (Тойнби А. «Постижение истории»).

Классики марксизма и марксисты начала XX века не предполагали возможность создания телевидения, компьютерных систем, не могли прогнозировать «информационный взрыв» или глобальный экологический кризис. Не поэтому ли перспективы развития человека они, в первую очередь, связывали с перспективами совершенствования его самого в системе бесклассового общества и, во вторую очередь, с преобразованием первой и формированием второй природы. При всей справедливости открытых ими закономерностей, нельзя не учитывать их прямую зависимость от современных последствий научно-технического и социально-культурного развития общества – урбанизации, машинизации, технизации, кибернетизации, технологизации, компьютеризации, художественных и культурных нововведений на острие нейролингвистических программ зомбирования человека (Беньямин В. «Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости»).

144

В последующем развитии идей классиков марксизма были не только победы, но и утраты идеала человека [161]. Этому способствовала и критика видных западных философов и ученых, верно подметивших значение производственно-экологических и технико-технологических доминант предметного мира земных «просторов», существенно влияющих на культурное развитие цивилизаций (Дюкрок А. «будущее сегодня», Тофлер А. «Третья волна». Конечно, их положения и не далеко не всегда бесспорны, но не обязательно без борьбы сдавать марксистские позиции в отношении уже открытых законов развития общества, особенно подтвержденных историей. Двухсотлетие со дня рождения К. Маркса, отмечавшееся в ряде стран 05.05.2018, при всей поляризации точек зрения подтверждает актуальность его трудов. Однако, нельзя не учитывать и рациональность идей, благодаря которым формируемая человеком архитектоника пространственных сред определяет полноту и глубину его же развития. Позитивным моментом диалогичности в решении философских проблем этого плана является исследование фетишизма (см. Богданов А. А., Копалов В. И., Мотяшов В. П., Шеховцев А. В.).

С сожалением приходится признавать более высокую продолжительность жизни людей и уровень совершенства окружающего человека предметного мира в развитых странах, нежели у нас. Парадокс еще и в том, что производительность труда, эффективность промышленного производства и национальный доход в последние десятилетия были также в пользу реального социализма, например, в Китае, в Швеции. Обещанные в СССР скорые победы в экономическом соперничестве двух систем на практике вели лагерь социализма к кризисному состоянию, который разразился на рубеже последнего десятилетия двадцатого века. Однако, если есть позитивные итоги в соперничестве индивидуального и коллективного в пользу последнего, то надо быть строже и одновременно осторожнее к их балансу. Построение материально-технической базы коммунизма «затянулось», к тому же способ производства в странах бывшего соцлагеря

как параллельная реальность коллективно-кооперативной безопасности все же доказывает перспективность социалистического пути.

В конце жизни К. Маркс тревожно писал Ф. Энгельсу, не поторопились ли они и не допустили ли где-то ошибки в своих рассуждениях, если их выводы расходятся с практикой, и при их жизни так и не произошла социалистическая революция. Однако, предсказываемые ими социальные революции состоялись, хотя и произошли после их смерти. Идеи опередили реальные события. Но опережают ли современные философские воззрения пагубное влияние создаваемых моно- и полиискусственных систем и урбанизированных ареалов

145

планеты на общество? Думается, если и предостерегают, то далеко не в той мере, как того требует современное развитие техники и опасных технологий, например, генной инженерии. Есть и другая крайность, когда, почувствовав такую опасность, некоторые ученые начинают «бить во все колокола» и призывать к прекращению космических исследований, остановке научно-технического прогресса, нулевому росту промышленного производства, «нулевому росту» вообще, в том числе и человека.

Проблемы связи философии с жизнью стоят особенно остро в современную эпоху социальных и научно-технических революций, тотальных планетарных процессов урбанизации и глобальных экологических проблем. Они вновь и вновь возникают в неожиданных качественных ракурсах на нашей планете. Глобальные проблемы заставляют иначе рассматривать фундаментальные вопросы философии: ее предмет, систему, основной вопрос и т.п. Уже не следует искать в этом идеологические происки, которые имеют цель расшатывание строящегося здания философской науки. Если классики марксизма не предсказали экологического кризиса, технологическую революцию, «волны» технического прогресса XX века, то это можно объяснить состоянием развития общества в то время, когда они творили. Современная же наука в значительной мере должна работать на прогнозирование и на проектирование будущего. Наука, в том числе и современная философия, как область достоверного знания, уже не может ограничиться только систематизацией законов, категорий и открытием новых закономерностей многомерных мерных тенденций. Их задача – участие в проектном и достоверно прогнозируемом изменении мира (Лиотар Ж-Ф «Постклассическая наука, постмодерн»).

К. Маркс свои знаменитые «Тезисы о Фейербахе» закончил мыслью о том, что задача философов заключается не только в объяснении, но и в изменении мира. Это утверждение становится основополагающим в отношении преобразований всей архитектоники пространства. Философия искусства, философия науки, философия техники, философия культуры, философская теория человека и другие направления в современной философии выводят ее на новые рубежи. Узловыми проблемами выступают вопросы системной организации общества и иерархического формирования второй природы, встраиваемой в первую – естественную природную среду, которая также имеет свою архитектонику.

Философия как знание и о всеобщих законах, которым «подчиняется» материя и сознание, бытие и познание, в качестве центрального объекта имеет диалектическую пару «природа – общество». В своей целостной универсальности рядом с этой парой по логическому квадрату, предполагающему соотношение общего и частного, должно быть рассмотрено диалектическое взаимодействие

146

системы «человек – предмет». Не случайно проблема пространства, где все четыре элемента пребывают в неразрывном единстве, все более оказывается в центре внимания отечественных философов.

Противоречия природы и общества, человека и предмета были рассмотрены авторами на параллельном, переходном уровне в отношении «предметный мир – мир человека». Данная антитеза выявила зависимость человека от универсальности духовного и практического освоения им действительности. В пересечении этих отношений на передний план выступает архитектоническая культура личности– способ формирования второй природы по мере человека, мере человеческих коммуникаций в социуме. Иерархия качеств меры человека, являющаяся по существу в значительной мере рефлексией на архитектонику мироздания – это особая проблема, которая еще ждет своего дальнейшего отдельного решения.

Следует исходить из общественно-исторического характера взаимодействия субъекта и объекта архитектонической культуры и изучать его как конкретное историческое явление. В. И. Ленин писал: «Весь дух марксизма, вся его система требует, чтобы каждое положение рассматривалось лишь (α) исторически; (β) лишь в связи с другими; (γ) лишь в связи с конкретным опытом истории» [86, с. 81]. Эта взаимообусловленная конкретность определяет иерархический анализ и синтез познания архитектоники пространства как развивающейся совокупности многофункционального творчества человека. Огромный практический опыт, накопленный в интересующем нас аспекте, может быть обобщен в системе философско-эстетических и культурологических знаний. Отсюда и обращение к методологии номологических проблем в познании видов архитектонического искусства, как отдельных «ручьев» и «рек», сливающихся в едином русле эволюционных и революционных закономерностей архитектонической культуры личности.

Закономерности развития архитектоники пространства и его ядра – архитектонических искусств – неизбежно проявляются в самых различных сферах общественной жизни и, прежде всего, в сферах практики, экономики хозяйствования и управления, науки, искусства, культуры и педагогике. Недостатки в архитектонической организации материальной среды являются закономерным следствием как неразработанности культурологической проблематики в прикладных сферах, так и в недостаточно эффективном взаимодействии деятельностей на стыках этих сфер. Совершенствование механизмов взаимовлияния науки и практики, управления и педагогики является важнейшей комплексной проблемой исторического самосознания россиян. Именно в этих мирах, сферах, областях, средах в первую очередь закономерности

147

развития архитектонической культуры личности осваиваются и совершенствуются (рис. 30, 31).

4.2.2. Актуализация тенденций настоящего

Обратимся к анализу закономерностей становления архитектонической культуры личности в сфере практики. Человек, отделяя себя от природы искусственными оболочками, все меньше зависит от естественного природного окружения. Это новое окружение – средство на пути социального прогресса и обновления, но одновременно и новое препятствие. Гармонизация нового и старого окружения человека – то необходимое условие, которое позволяет сохранить человека как человека. Таким образом, вторая природа, которая преимущественно слагается из архитектонических произведений, артефактов, симулякров, на сегодня – главнейший и наиболее динамичный фактор в диалектической изменчивости и устойчивости человека. А если это так, то ценности социального развития в значительной мере обусловлены взаимосвязью именно с этим доминирующим фактором ускорения общественного развития.

Архитектонические произведения отражают в себе как особенности человека, для которого они создаются, так и тектонические особенности материалов, конструкций, техники и технологий, при помощи которых они производятся. Ведь закономерности архитектоники субстанциональных основ – вещных образований не что иное, как закономерности приспособления материальной среды к закономерностям человеческой меры. Это следует из классического определения труда как приспособления природы к потребностям человека. Труд – это преобразование мер и мет предмета с учетом, как закономерностей самого человека, так и родовых закономерностей человеческого общества. Вот почему в продуктах человеческого труда, в том числе и в архитектонических произведениях, в объективированной и вещественной форме представлены как мера предмета, родовые меры вещей, изделий, артефактов, так и мера пространства человека.

Исходя из понимания эстетической культуры и культурно-цивилизационной природы продуктов труда человека, необходимо выделить группы закономерностей бытия архитектонических объектов: 1) самого произведения в отношении к аналогичным образованиям и в соответствии с их иерархизированной предметной мерой; 2) в отношении к человеку в связи с его родовыми сущностными силами и с мерой человека; 3) в качестве составляющих коммуникативной системы архитектонических образований как структурнокомпонентного и функционально-временного единства предметной и человеческой мер (рис. 32, 33).

148

Рис. 30. Синархиотектоника в абсолютном континууме мер человека

149