Глава 1. Корпоративный договор в контексте защиты интересов участников общества и третьих лиц

Для эффективного управления компанией, улучшения корпоративного контроля и заранее понятного поведения участники могут заключить корпоративный договор (ст. 67.2 ГК РФ). В этом документе стороны устанавливают порядок осуществления своих корпоративных прав, способы разрешения различных спорных ситуаций и корпоративных конфликтов. В период современной реформы гражданского законодательства одним из первых принципиально новых договоров выступил корпоративный договор (ст. 67.2 ГК РФ). Принципиально важным нововведением ГК РФ является предоставление возможности участникам любого хозяйственного общества заключать корпоративный договор.

Необходимо отметить, что корпоративный договор неразрывно связан с началами диспозитивности и свободы гражданского правового регулирования. Люди, вступая в организационно-правовые формы юридического лица, неизбежно сталкиваются с ограничениями своей свободы и необходимостью перенести свое право на участие в корпорации и урегулировать это право каким-либо образом. Действительно, человеку с рождения дается чувство свободы, которое в силу пребывания индивида в обществе не может быть безгранично. Мера должного и законные требования и права свободы других лиц являются тем ограничителем, который стимулирует индивида находить приемлемые гражданско-правовые формы своего проявления. Формой выражения участия человека в корпорации является корпоративный договор, призванный закрепить участие и права конкретного индивида в юридическом лице. Но зададимся естественным вопросом: где те граница и мерило поведения, которые необходимы, чтобы были естественные пределы этой свободы договора, так подробно изложенные А.Г. Карапетовым в его работах?

По авторитетному мнению Е.А. Суханова, не случайно попытки заключения соглашений о голосовании между участниками обществ с ограниченной ответственностью известны западноевропейскому праву едва ли не с момента появления самой этой разновидности корпораций (германский Закон об обществах с ограниченной ответственностью был принят в 1892 г., а уже в 1904 г. Верховный суд Германской империи рассмотрел один из первых споров относительно их действительности). При этом стоит подчеркнуть, что общепризнанная в судебной практике допустимость таких соглашений вовсе не говорит о том, что их содержание или хотя бы общие параметры тщательно разработаны в зарубежном корпоративном законодательстве. Как раз напротив, не только в англо-американском, но и в западноевропейском корпоративном праве случаи их прямой законодательной регламентации крайне редки, а там, где она имеется, ее содержание весьма скудно. В качестве такого редкого примера можно назвать Гражданский кодекс Италии, куда в 2003 г. были включены две статьи, содержащие жестко императивные правила о такого рода соглашениях. ГК Италии именует их сопутствующими корпоративно-правовыми соглашениями, что во многом объясняется историческими причинами. Такие соглашения не могут противоречить императивным нормам закона, а их предмет весьма ограничен: осуществление права голоса в акционерном обществе или в его материнской компании; ограничение передачи акций или участия в таких компаниях; совместное осуществление контроля над дочерней компанией, причем срок их действия ограничен - до пяти лет (ст. 2341-bis ГК). В публичных компаниях такие соглашения подлежат оглашению на общих собраниях, а их содержание заносится в протокол собрания и в торговый реестр (ст. 2341-ter ГК) <1>.

--------------------------------

<1> Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014.

По мнению Е.А. Суханова, речь по существу идет о законодательном закреплении возможности вывода корпоративного управления за пределы корпораций. При этом даже защита интересов сторонних инвесторов, в которых столь остро заинтересованы корпорации (не говоря уже о защите интересов корпоративных кредиторов и миноритариев), становится целиком зависимой от усмотрения не только учредителей (участников) корпорации, но и различных третьих лиц, принимающих участие в формировании условий конкретного корпоративного соглашения. Очевидно, что в таких корпорациях господствующие позиции займут экономически наиболее сильные участники имущественного оборота, получающие к тому же различные экономические и юридические привилегии (прежде всего в виде освобождения от ответственности) с помощью договорных и иных правовых способов принуждения своих партнеров и контрагентов. При этом произойдет существенное ослабление ответственности во всех звеньях корпоративных отношений, включая ответственность самих корпораций и определяющих их деятельность лиц перед кредиторами - другими участниками гражданского оборота <2>.

--------------------------------

<2> Указанные коренные пороки предлагаемого подхода были прямо перечислены в решении Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 1 августа 2011 г. (протокол N 98), посвященном оценке законопроекта Минэкономразвития (см.: Вестник гражданского права. 2011. N 5).

По мнению Е.А. Суханова, принципиальная допустимость соглашений об обязательном голосовании была признана германской судебной практикой лишь в 30-е годы прошлого века и подтверждена в 60-е годы уже применительно к акционерным обществам. При этом "договоры о связанном голосовании" допускаются здесь лишь в отношении согласованного по конкретным вопросам голосования на конкретных собраниях акционеров или на определенный период на всех собраниях, если при этом не происходит скупки голосов, не нарушаются императивные принципы акционерного права и "добрые нравы" (например, запрещено голосование по указанию акционера, не участвующего в голосовании). Французская судебная практика признала такие соглашения только в середине 60-х годов прошлого века, при этом доктрина по-прежнему исходит из возможности их заключения только в исключительных случаях и в интересах самой корпорации. Соглашения о голосовании возможны здесь лишь в отношении голосования акционеров на конкретном собрании (а не в течение какого-либо срока), если при этом они не лишаются права на участие в управлении делами общества и не нарушаются интересы общества в целом (срочные или бессрочные акционерные соглашения о голосовании допускаются только в упрощенных акционерных обществах - SAS). В последние годы допускаются также преференциальные соглашения, ограничивающие передачу (отчуждение) акций. Содержание акционерного соглашения должно быть известно как обществу в целом, так и органу по контролю за финансовыми рынками. Наиболее широко такие договоры признаются швейцарской судебной практикой, которая после ряда сомнений все же допустила возможность заключения исключительно между участниками малых (частных, а не публичных) акционерных обществ взаимных договоров не только о согласованном голосовании, но и о предварительной или преимущественной покупке акций, о возложении на акционеров некоторых дополнительных обязанностей (воздержание от взаимной конкуренции, неразглашение определенной информации) или о предоставлении им дополнительных прав (на получение информации и даже на участие в принятии некоторых решений), рассматривая их как договоры об осуществлении прав акционера, но твердо основываясь при этом на их обязательственно-правовой природе, не влияющей, следовательно, на взаимоотношения участника такого договора и акционерного общества в целом <3>.

--------------------------------

<3> Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014.

Сравнивая историю развития правового регулирования договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве, можно отметить, что в российском законодательстве регламентация договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ является существенным этапом развития современного российского законодательства о хозяйственных обществах, в то время как в английском праве признание судами договора об осуществлении прав акционеров является продолжением длительной исторической традиции развития английского законодательства о компаниях. Еще одним существенным отличием правового регулирования в российском и английском праве договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ выступает форма выражения норм о данном виде договора. В российском праве такие нормы содержатся в гражданском законодательстве, в английском праве правовые нормы о данном виде договора преимущественно выражены в рамках сложившегося прецедентного права.

По мнению Е.А. Суханова, в американском корпоративном праве наиболее развита практика корпоративных соглашений, заключаемых участниками закрытых корпораций. Поскольку последние нередко одновременно являются и членами советов директоров, принято различать соглашения, заключенные собственно участниками корпораций, и соглашения с участием членов советов директоров (секретные корпоративные соглашения с участием третьих лиц здесь вовсе не имеют такого распространения, о котором постоянно говорят их отечественные сторонники). Вторая группа соглашений, обычно направленная на определенное ограничение свободы принятия решений членами советов директоров, вступает в противоречие с одним из принципов американского корпоративного права, согласно которому именно совет директоров (а не участники корпорации) ведет все ее дела. К тому же такие соглашения, ведущие к "стерилизации" советов директоров корпораций, чаще всего заключаются их мажоритарными участниками в ущерб миноритариям. Поэтому в американской судебной практике такие корпоративные соглашения традиционно считались неисполнимыми или даже недействительными. Например, по одному из дел, рассмотренных судами штата Нью-Йорк, было установлено, что все три участника закрытой корпорации заключили между собой соглашение, по которому один из них был вправе и обязан осуществлять управление всеми делами корпорации в течение ближайших 19 лет. Суды посчитали это грубым нарушением принципа осуществления менеджмента исключительно советом директоров корпорации; более того, они особо подчеркнули серьезное отступление содержания такого соглашения от соответствующих законодательных норм, при котором даже не имеет значения, что данным соглашением никому не причинено никакого вреда. Правда, по другому делу, в котором два участника закрытой корпорации договорились о том, что один из них будет ее директором и генеральным менеджером "до тех пор, пока он надлежащим образом выполняет эти свои обязанности", суд штата Нью-Йорк посчитал такие ограничения свободы действий совета директоров корпорации несущественными, поскольку указанный руководитель в соответствии с условиями соглашения может быть во всякое время отозван советом директоров при ненадлежащем исполнении своих обязанностей, например вследствие обнаружившихся недостатков квалификации. Впоследствии эта практика несколько смягчилась. Так, закрытая корпорация в обеспечение полученного ею кредита передала своему кредитору миноритарную долю участия; более того, ее мажоритарный участник от имени корпорации в целом обязался перед кредитором до полного погашения кредита не заключать никаких новых сделок без его согласия как миноритарного участника. Корпорация была учреждена по праву штата Делавэр, законодательство которого допускает такие ограничения свободы действий совета директоров корпорации только в случае, когда они прямо указаны в ее учредительных документах (articles of incorporation), чего в данном случае не было сделано. Тем не менее апелляционный суд штата Нью-Йорк четырьмя голосами против трех посчитал отсутствие такой записи техническим дефектом, который может быть устранен путем соответствующего дополнения учредительных документов корпорации (order of reformation), и признал рассматриваемое соглашение действительным. Таким образом, даже либеральная американская судебная практика вовсе не занимает позиции безграничного признания любых корпоративных соглашений, отменяющих или заменяющих любые нормы корпоративного законодательства. Впрочем, с 1991 г. § 732 RMBGA разрешает предписывать определенные действия совету директоров корпорации единогласно заключенным соглашением ее участников <4>.

--------------------------------

<4> Суханов Е.А. Указ. соч.

В английской правовой литературе отмечается, что предметное поле договора об осуществлении прав акционеров охватывает достаточно широкий круг вопросов. Сгруппировав данные вопросы, можно выделить следующие основные условия договора, составляющие его предмет:

- вопросы, относящиеся к регламентации направлений деятельности компании;

- распределение вкладов учредителей в уставный капитал компании, определение объема прав, предоставляемых акциями, состава акционеров компании;

- вопросы дополнительного финансирования компании (к примеру, условия дополнительного выпуска акций, обязательства предоставления внешнего финансирования акционерами компании и пр.);

- вопросы корпоративного управления компанией (например, определение структуры совета директоров, правления компании, порядка назначения и досрочного прекращения полномочий директоров компании, регламентация большинства голосов, необходимого для принятия решений на заседаниях совета директоров компании, единогласие членов совета директоров, квалифицированное большинство голосов), общего собрания акционеров (принятие решения единогласно всеми акционерами), порядок разрешения "тупиковых ситуаций" - неустранимых разногласий, возникающих в ходе принятия решений органами управления компании);

- финансовые вопросы - регламентация положений внутренних документов компании в отношении выплаты дивидендов, стандартов финансовой отчетности компании, определение круга аудиторов компании, порядка подготовки бюджетов и бизнес-планов компанией;

- вопросы предоставления отчетности и иной информации акционерам компании;

- вопросы структурирования групп компаний - сторон договора: порядок создания дочерних компаний и регулирование отношений сторон договора с такими компаниями (условия перевода работников материнского общества в дочернее, порядок оказания услуг, предоставления прав на использование результатов интеллектуальной деятельности, поставки товаров материнским обществом дочернему и пр.);

- порядок передачи акций компании - в указанную группу вопросов включаются условия предоставления согласия акционеров на передачу акций компании или реализации ими права преимущественной покупки продаваемых акций, а также права требовать продажи акций компании (call option) и права требовать приобретения акций компании (put option);

- вопросы регулирования отношений сторон в связи с наступлением определенных обстоятельств - к их числу могут быть отнесены условия реализации права требовать продажи акций компании в случае несостоятельности другой стороны договора, существенного нарушения ею своих договорных обязательств, а также в случае наступления обстоятельств "смены контроля" (change of control) - изменения состава акционеров или косвенных владельцев стороны договора <5>.

--------------------------------

<5> I. Hewitt. Hewitt on joint ventures. Croyton: Sweet & Maxwell, 2011. 122 - 123. См. также аналогичный перечень вопросов, относимых английскими правоведами к предмету договора в Commercial law handbook / Ed. by D. Berry. London, 2009. P. 200.

В российском праве законодатель ограничился довольно сжатым определением его границ. Так, в силу п. 3 ст. 8 ФЗ об ООО учредители (участники) общества вправе заключить договор об осуществлении прав участников общества, по которому они обязуются осуществлять определенным образом свои права и (или) воздерживаться (отказываться) от осуществления указанных прав, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласовывать вариант голосования с другими участниками, продавать долю или часть доли по определенной данным договором цене и (или) при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться (отказываться) от отчуждения доли или части доли до наступления определенных обстоятельств, а также осуществлять согласованно иные действия, связанные с управлением обществом, с созданием, деятельностью, реорганизацией и ликвидацией общества.

В силу п. 1 ст. 32.1 ФЗ об АО под акционерным соглашением понимается договор об осуществлении прав, удостоверенных акциями, и (или) об особенностях осуществления прав на акции. По акционерному соглашению его стороны обязуются осуществлять определенным образом права, удостоверенные акциями, и (или) права на акции и (или) воздерживаться (отказываться) от осуществления указанных прав. Акционерным соглашением может быть предусмотрена обязанность его сторон голосовать определенным образом на общем собрании акционеров, согласовывать вариант голосования с другими акционерами, приобретать или отчуждать акции по заранее определенной цене и (или) при наступлении определенных обстоятельств, воздерживаться (отказываться) от отчуждения акций до наступления определенных обстоятельств, а также осуществлять согласованно иные действия, связанные с управлением обществом, с деятельностью, реорганизацией и ликвидацией общества.

Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ нашел свое закрепление в российском гражданском законодательстве под нормативным обозначением "корпоративный договор" (ст. 67.2, пп. 1 п. 3 ст. 307.1, п. 5 ст. 406.1, п. 4 ст. 431.2 и др. статьи Гражданского кодекса РФ) <6>. В несколько измененном виде (в результате некоторых поправок и ограничений, которых удалось добиться в ходе многочисленных дискуссий) общие нормы о корпоративном договоре теперь закреплены также в новой ст. 67.2 ГК РФ <7>.

--------------------------------

<6> Абакумова Е.Б. Договорное регулирование корпоративных отношений в России: к вопросу классификации предметов соглашения /// Современное право. 2016. N 10.

<7> Суханов Е.А. Предпринимательские корпорации в новой редакции Гражданского кодекса Российской Федерации // Журнал российского права". 2015. N 1.

Согласно п. 1 ст. 67.2 ГК РФ участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой корпоративный договор об осуществлении своих корпоративных прав (договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью, акционерное соглашение), в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств.

В соответствии с п. 1 ст. 67.2 ГК РФ участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой договор об осуществлении своих корпоративных прав (корпоративный договор). С 1 сентября 2014 г. действует специальная норма о корпоративном договоре (ст. 67.2 ГК РФ). Положения о корпоративном договоре во многом дублируют прежние нормы Закона об ООО и Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах". Закрепление института корпоративных договоров в российском законодательстве (ст. 32.1 Закона об АО, ст. 8 Закона об ООО и ст. 67.2 ГК РФ) стало активно обсуждаться в отечественном правоведении, при этом справедливо подчеркивалось заимствование данного института из английского права. После продолжительных научных дискуссий Федеральным законом от 5 мая 2014 г. N 99-ФЗ в Гражданский кодекс РФ была введена ст. 67.2 "Корпоративный договор" <8>. Ранее в российском законодательстве была сформулирована конструкция акционерного соглашения, предусмотренного ст. 32.1 Федерального закона "Об акционерных обществах" и, собственно говоря, его "преемник" - корпоративный договор (ст. 67.2 ГК РФ). Хотя законодатель попытался в легальном определении придать этому договору вид обязательственного.

--------------------------------

<8> Камышанский В.П. Корпоративный договор и договор об осуществлении прав участников общества: некоторые проблемы соотношения // Журнал российского права. 2016. N 1.

Федеральным законом от 29 июня 2015 г. N 210-ФЗ устранена техническая ошибка в ст. 67.2 ГК РФ, а именно исключено слово "членских", поскольку корпоративный договор может быть заключен участниками только хозяйственного общества, но не производственного или потребительского кооператива, основанного на членских отношениях.

К числу экономических преимуществ договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ исследователи относят: низкий размер издержек на заключение и изменение такого договора, конфиденциальность договора, возможность выбора применимого права (по сравнению с уставом общества), широту формулирования предмета договора, возможность посредством исполнения данного договора гибко управлять деятельностью общества, а также направленность на эффективное противодействие "недружественному" приобретению контроля над обществом <9>.

--------------------------------

<9> Ломакин Д.В. Договоры об осуществлении прав участников хозяйственных обществ как новелла корпоративного законодательства // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 2009. N 8. С. 6 - 26.

Так, С.Ф. Рид, А.Р. Лажу указывают, что договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в мировой практике заключается участниками общества для достижения следующих целей: получение контроля участниками за выпуском обществом акций или за принятием им на себя долговых обязательств, контроль над составом участников общества, контроль участников общества за его управлением <10>.

--------------------------------

<10> Рид С.Ф., Лажу А.Р. Искусство слияний и поглощений. М., 2007. С. 467 - 470.

На основании п. 4 ст. 67.2 ГК РФ участники хозяйственного общества, заключившие корпоративный договор, обязаны уведомить общество о факте заключения корпоративного договора, при этом его содержание раскрывать не требуется. В случае неисполнения данной обязанности участники общества, не являющиеся сторонами корпоративного договора, вправе требовать возмещения причиненных им убытков. Так, Федеральный закон от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" в развитие п. 4 ст. 67.2 ГК РФ дополнен обязанностью участников общества, заключивших корпоративный договор, в течение 15 дней уведомить об этом общество.

На основании п. 4 ст. 67.2 ГК РФ информация о корпоративном договоре, заключенном акционерами публичного акционерного общества, должна быть раскрыта в пределах, в порядке и на условиях, которые предусмотрены законом об акционерных обществах. Если иное не установлено законом, информация о содержании корпоративного договора, заключенного участниками непубличного общества, не подлежит раскрытию и является конфиденциальной.

Согласно п. 2 ст. 67.2 ГК РФ корпоративный договор не может обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, определять структуру органов общества и их компетенцию. Условия корпоративного договора, противоречащие правилам абзаца первого настоящего пункта, ничтожны. Корпоративным договором может быть установлена обязанность его сторон проголосовать на общем собрании участников общества за включение в устав общества положений, определяющих структуру органов общества и их компетенцию, если в соответствии с настоящим Кодексом и законами о хозяйственных обществах допускается изменение структуры органов общества и их компетенции уставом общества.

Корпоративный договор заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. Статья 67.2 ГК РФ вводит в ГК само понятие корпоративного договора, предусматривая при этом возможность заключить подобный договор для участников юридических лиц определенного вида - хозяйственного общества (общества с ограниченной ответственностью и акционерного общества).

Согласно п. 5 ст. 67.2 ГК РФ корпоративный договор не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (ст. 308). В Российской Федерации сторонами корпоративного договора могут быть сами участники хозяйственного общества, кредиторы хозяйственного общества и иные третьи лица, имеющие охраняемый законом интерес (п. п. 1 и 9 ст. 67.2 ГК РФ). На основании п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении" по смыслу ст. 67.2 ГК РФ условиями корпоративного договора может быть предусмотрено право на односторонний отказ от исполнения обязательств для любого из его участников.

Согласно п. 9 ст. 67.2 ГК РФ кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить договор с участниками хозяйственного общества, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств. К этому договору соответственно применяются правила о корпоративном договоре.

В соответствии с п. 10 ст. 67.2 ГК РФ правила о корпоративном договоре соответственно применяются к соглашению о создании хозяйственного общества, если иное не установлено законом или не вытекает из существа отношений сторон такого соглашения.

Согласно п. 6 ст. 67.2 ГК РФ нарушение корпоративного договора может являться основанием для признания недействительным решения органа хозяйственного общества по иску стороны этого договора при условии, что на момент принятия органом хозяйственного общества соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества. Признание решения органа хозяйственного общества недействительным в соответствии с настоящим пунктом само по себе не влечет недействительности сделок хозяйственного общества с третьими лицами, совершенных на основании такого решения.

Сделка, заключенная стороной корпоративного договора в нарушение этого договора, может быть признана судом недействительной по иску участника корпоративного договора только в случае, если другая сторона сделки знала или должна была знать об ограничениях, предусмотренных корпоративным договором.

Согласно п. 7 ст. 67.2 ГК РФ стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с его противоречием положениям устава хозяйственного общества.

В силу п. 37 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" согласно п. 7 ст. 67.2 ГК РФ стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с его противоречием положениям устава хозяйственного общества. В этом случае сторона корпоративного договора не утрачивает право на предъявление другой стороне требований, основанных на таком договоре.

Согласно п. 36 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" по смыслу ст. 67.2 ГК РФ споры, возникшие между участниками корпоративного договора, в том числе указанными в п. 9 ст. 67.2 ГК РФ, в связи с его недействительностью, заключением, исполнением, изменением или расторжением, рассматриваются арбитражным судом (ст. 225.1 АПК РФ).

В силу п. 4 "Рекомендации Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Уральского округа" НКС при АС Уральского округа сделал правовые выводы о корпоративном договоре и возможности применения к спорам, связанным с корпоративным договором, общих положений ГК РФ <11>.

--------------------------------

<11> Рекомендации Научно-консультативного совета при Федеральном арбитражном суде Уральского округа. Вопросы правоприменения по гражданским делам, подведомственным арбитражным судам (по итогам заседания, состоявшегося 10 июня 2015 г. в г. Ижевске).

Согласно п. 1 ст. 67.2 ГК РФ участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой договор об осуществлении своих корпоративных прав (договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью, акционерное соглашение), в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств.

С учетом положений ст. 67.2, подп. 1 п. 3 ст. 307.1 ГК РФ, а также гражданско-правовой природы корпоративного договора к спорам, связанным с корпоративными договорами, подлежат применению общие положения об обязательствах.

В качестве примера можем взять ст. 67.2 ГК РФ, где сказано, что корпоративный договор не может менять структуру органов юридического лица и перераспределять между ними компетенцию.

Хотя согласно п. 4 ст. 67.2 ГК РФ участники хозяйственного общества, заключившие корпоративный договор, обязаны уведомить общество о факте заключения корпоративного договора, при этом его содержание раскрывать не требуется.

Положения в ГК по корпоративному договору - результат компромисса: чтобы это понять, достаточно внимательно прочитать и проанализировать нормы ст. 67.2 ГК РФ. К примеру, оспаривать решение органа юридического лица, противоречащее корпоративному договору, можно только при условии, что все участники общества являются одновременно участниками корпоративного договора. В.К. Андреев полагает, что в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников хозяйственного общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом (п. 1 ст. 67.2 ГК РФ). По этим соображениям нельзя говорить о свободе договора в смысле ст. 431 ГК РФ <12>.

--------------------------------

<12> Андреев В.К. Применение общих положений об обязательствах ГК РФ к корпоративным отношениям (корпоративные обязательства) // Гражданское право. 2016. N 4.

В.К. Андреев считает, что общие положения об обязательствах применяются к требованиям, вытекающим из корпоративных отношений (гл. 4 ГК РФ). Общие положения об обязательствах можно применять к корпоративному договору (ст. 67.2 ГК РФ), но они не применимы к управлению в корпорации (ст. 65.3 ГК РФ) <13>.

--------------------------------

<13> Андреев В.К. Юридические лица как субъекты экономической деятельности // Журнал российского права. 2016. N 5.

Возникшая коллизия между уставом и корпоративным договором объясняется тем, что, во-первых, законодатель умышленно указал в п. 7 ст. 67.2 ГК РФ, что "стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с его противоречием положениям устава хозяйственного общества", поскольку на основании корпоративного договора у сторон возникают обязательственные отношения, а сам договор в соответствии с п. 1 ст. 67.2 ГК РФ может быть построен по модели договора простого товарищества, организационного договора, договора купли-продажи или опционного договора.

В продолжение изменившихся положений Гражданского кодекса о корпоративном договоре (ст. 67.2 ГК РФ) исключено указание о том, что нарушение акционерного соглашения не может являться основанием для признания недействительными решений органов управления.

Нарушение корпоративного договора может являться основанием для признания недействительным решения органа хозяйственного общества по иску стороны этого договора при условии, что на момент принятия органом хозяйственного общества соответствующего решения сторонами корпоративного договора являлись все участники хозяйственного общества (п. 6 ст. 67.2 ГК РФ).

Информация о содержании корпоративного договора, заключенного участниками непубличного общества, не подлежит раскрытию и является конфиденциальной, если иное не установлено законом (ст. 67.2 ГК РФ).

Нельзя не отметить и то, что в соответствии с п. 2 ст. 67.2 ГК РФ корпоративный договор не может обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, определять структуру органов общества и их компетенцию.

Может быть установлена обязанность его сторон проголосовать на общем собрании участников хозяйственного общества за включение в устав общества положений, определяющих структуру органов общества и их компетенцию (ч. III п. 2 ст. 67.2 ГК РФ). Тем самым корпоративный договор выступает как инструмент корпоративного управления.

С.А. Зинченко справедливо указывал, что здесь вполне понятна та осторожность, с которой подошел законодатель к внесению изменений в ГК РФ. В п. 9 ст. 67.2 записано, что кредиторы общества и иные третьи лица могут заключать договор с участниками хозяйственного общества, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления <14>.

--------------------------------

<14> Зинченко С.А. Акции (доли) хозяйственных обществ и корпоративный договор: правовая природа, взаимодействие // Гражданское право. 2015. N 1.

В.А. Хохлов выражает надежду, что более не будет ставиться под сомнение правомерность включения в корпоративный договор (ст. 67.2 ГК РФ) условий, требующих воздерживаться от совершения каких-либо актов <15>.

--------------------------------

<15> Хохлов В.А. Нормы права и формирование условий договора // Гражданское право. 2015. N 1.

Более того, п. 2 ст. 67.2 ГК РФ прямо предусматривает, что заключаемый участниками хозяйственного общества (всеми или некоторыми из них) корпоративный договор под страхом ничтожности соответствующих условий не может определять структуру органов общества и их компетенцию.

Е.А. Суханов отмечает, что может предусматриваться корпоративным договором, информация о содержании которого "не подлежит раскрытию и является конфиденциальной" (абзац третий п. 4 ст. 67.2 ГК РФ); иначе говоря, структура управления хозяйственным обществом может к тому же еще и стать тайной для всех лиц <16>.

--------------------------------

<16> Суханов Е.А. Американские корпорации в российском праве (о новой редакции гл. 4 ГК РФ) // Вестник гражданского права. 2014. N 5.

Стороны корпоративного договора лишены права ссылаться на его недействительность в связи с противоречием положениям устава хозяйственного общества (п. 7 ст. 67.2 ГК РФ), тем самым именно договору отдается предпочтение при оценке поведения участников юридического лица в их отношениях друг с другом.

Вводятся новые для ГК РФ положения о корпоративном договоре (ст. 67.2 ГК РФ). В соответствии с ними его участники (стороны) обязуются осуществлять свои права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления.

Если иное не установлено законом, информация о содержании корпоративного договора, заключенного участниками непубличного общества, не подлежит раскрытию и является конфиденциальной (п. 4 ст. 67.2 ГК РФ).

Автор не согласен с К.О. Осипенко, который полагает, что необходимо подчеркнуть неточность термина "корпоративный договор" <17>.

--------------------------------

<17> Осипенко К.О. Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве. М.: Инфотропик Медиа, 2016 // СПС "КонсультантПлюс".

В целях защиты третьих лиц в ГК РФ содержится норма, согласно которой признание решения органа хозяйственного общества недействительным по причине нарушения корпоративного договора само по себе не влечет недействительности сделок хозяйственного общества с третьими лицами, совершенных на основании такого решения (п. 6 ст. 67.2 ГК РФ).

Из норм ст. 67.2 ГК РФ вытекает, что участники хозяйственного общества могут договориться приобретать доли по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств.

Корпоративным договором может быть установлена обязанность его сторон проголосовать на общем собрании участников общества за включение в устав общества положений, определяющих структуру органов общества и их компетенцию (п. 2 ст. 67.2 ГК РФ) <18>.

--------------------------------

<18> Проблемы реализации принципов права в предпринимательской деятельности / Отв. ред. В.А. Вайпан, М.А. Егорова. М.: Юстицинформ, 2016.

Закон N 99-ФЗ дополнил ГК РФ ст. 67.2 "Корпоративный договор", закрепив, таким образом, положения Закона об ООО и Закона об АО, и установил родовое понятие таких соглашений - корпоративный договор.

Более того, корпоративным договором может быть изменена путем включения в устав хозяйственного общества структура органов хозяйственного общества и их компетенция (п. 4 ст. 66.3, ч. III п. 2 ст. 67.2 ГК РФ).

Например, один акционер дает другому доверенность для голосования на общем собрании во исполнение заключенного между ними корпоративного договора (ст. 67.2 ГК РФ). Чтобы представляемый акционер не мог передумать и проголосовать иначе, нарушив тем самым их акционерное соглашение, такая доверенность оформляется без права ее отзыва.

Содержание корпоративного договора подчинено общим правилам, регламентированным настоящей статьей, но их реализация направлена не только на деятельность общества, но и на обеспечение защиты интересов третьих лиц.

В ст. 2 ГК РФ о корпоративных отношениях говорится как об отношениях, связанных с участием в корпоративных организациях или в управлении ими (см. также ст. ст. 65.1 - 65.2, 67.2). Обычно корпоративные отношения квалифицируют в качестве имущественных.

Лицо, приобретшее акции (долю в уставном капитале ООО) у участника корпоративного договора, не становится автоматически стороной этого договора (п. 8 ст. 67.2 ГК РФ). Прекращение права одной стороны корпоративного договора на долю (акции) в уставном капитале хозяйственного общества согласно п. 8 ст. 67.2 ГК РФ не влечет прекращения действия корпоративного договора в отношении остальных его сторон, если иное не предусмотрено этим договором. Пункт 8 ст. 67.2 ГК РФ устанавливает презумпцию того, что прекращение права одной из сторон корпоративного соглашения на долю в уставном капитале корпорации не влечет прекращения действия соглашения в отношении остальных его сторон (презумпция может быть опровергнута соглашением).

Согласно п. 8 ст. 67.2 ГК РФ прекращение права одной из сторон корпоративного договора на долю в уставном капитале (акции) хозяйственного общества не влечет прекращения действия корпоративного договора в отношении остальных его сторон, если иное не предусмотрено этим договором.

При анализе литературы можно условно выделить два направления доктринальных позиций по вопросу о границах предмета договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ. Обобщая все приведенные примеры взглядов сторонников первого направления, можно заключить, что они строятся на базе идеи о неограниченности предмета договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в части вопросов управления и деятельности общества. Сторонники второго направления взглядов о предмете договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ полагают, что предмет договора ограничен вопросами, связанными с порядком осуществления корпоративных прав участников общества. Такой договор, в свою очередь, не наделяет участников дополнительными корпоративными правами, не является учредительным документом и не выступает дополнением к уставу общества.

Анализируя богатую палитру мнений по вопросу о предмете договора об осуществлении прав участников, необходимо обратиться к позиции, отраженной в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации (далее - Концепция). В п. 4.1.11 Концепции очерчивается предметное поле договоров об осуществлении прав участников хозяйственных обществ. В него, в частности, включается:

- согласованное голосование участников по каким-либо вопросам, в том числе по кандидатурам в органы управления корпорации;

- право или обязанность продажи или выкупа одним участником долей другого участника либо преимущественное право их покупки;

- запрет на передачу акций (долей) третьим лицам;

- обязанность передавать другим участникам соглашения дивиденды или иные выплаты, полученные в связи с правом участия в корпорации.

Ключевым при рассмотрении предмета договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ является указание Концепции на то, что договоры об осуществлении прав участников хозяйственных обществ "не могут менять корпоративную структуру, порядок принятия корпоративных решений и иные корпоративные правила, устанавливаемые в расчете на третьих лиц, не являющихся участниками соглашения <...>. Их условия не могут противоречить законодательным, в том числе антимонопольным, запретам, природе отношений или публичным интересам...".

При рассмотрении проблемы предмета договора необходимо исходить также из позиций, сформулированных в Экспертном заключении Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства по проекту Федерального закона "О внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации и Федеральный закон "Об акционерных обществах" (в части регулирования акционерных соглашений)" (далее - Экспертное заключение) в отношении договора об осуществлении прав акционеров. В указанном Экспертном заключении отмечается, что: 1) договор об осуществлении прав акционеров не является "параллельным" уставу документом, претендующим на решение вопросов, которые могут решаться только в законодательстве и уставе общества; 2) договор не содержит условий, закрепляющих компетенцию органов общества, или отличный, противоречащий закону, порядок их избрания; 3) договор, являясь обязательным только для сторон, не предоставляет права и не устанавливает обязанности для третьих лиц; 4) договор не влияет на действительность решений органов общества; 5) такой договор не является договором об отказе от права, а представляет собой соглашение, определяющее особенности реализации, осуществления прав акционера <19>.

--------------------------------

<19> Из практики Совета по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства при Президенте Российской Федерации // Вестник гражданского права. 2008. N 1.

Как в российском, так и в английском праве по общему правилу договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ не должен подменять по своему содержанию устав общества (компании) и нарушать императивные предписания корпоративного законодательства. К числу таких условий, как видится, можно отнести: предоставление договором ограниченного сроком права вето в отношении вопросов управления обществом конкретным участникам общества, возложение договорной обязанности совместного одновременного выхода участников из общества, обязанности одной из сторон договора выйти из общества при наступлении определенных обстоятельств, непредоставление участнику права голоса при голосовании по определенным вопросам, отказ участника от дивидендов в пользу другого участника либо отказ от выплаты дивидендов, гарантированное назначение определенного количества лиц в органы управления обществом, представляющих интересы конкретных участников общества, и т.д.

Однако в российском праве корпоративным договором может быть установлена обязанность его сторон проголосовать на общем собрании участников общества за включение в устав общества положений, определяющих структуру органов общества и их компетенцию, если в соответствии с законом допускается изменение структуры органов общества и их компетенции уставом общества (п. 2 ст. 67.2 ГК РФ). С нашей точки зрения, положения абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ и абз. 3 п. 2 ст. 67.2 ГК РФ направлены на расширение сферы действия корпоративного договора, что может стать основой для злоупотреблений вследствие появления легальной возможности вывода корпоративного управления за рамки органов управления хозяйственного общества.

По мнению Е.А. Суханова, в любом случае следовало исходить из обязательственно-правовой природы таких соглашений, т.е. распространения их действия только на участников, а не на третьих лиц и не на хозяйственное общество в целом (ст. 308 ГК РФ). Очевидно, что имевшиеся в литературе попытки обосновать "двойственную правовую природу" этих соглашений <20> были непосредственно направлены на расширение их содержания и сферы действия по англо-американским образцам. По замыслу сторонников этой идеи корпоративное соглашение должно определять не только условия распоряжения участниками корпорации своими акциями (долями), но и структуру и порядок управления делами корпорации, превратившись из обязательственно-правового соглашения об осуществлении прав в "корпоративную сделку", оформляющую организацию деятельности корпорации. При этом не только содержание, но и само наличие такой сделки предлагается сделать коммерческой тайной, информация о которой недоступна не только третьим лицам, но и участникам корпорации, которые не участвовали в ее подписании либо вступили в корпорацию после ее заключения. Эти последние попадают в особо пикантную ситуацию - приобретая акции (доли) по рыночной цене, они находятся в полном неведении относительно того, какие реальные возможности управления корпорацией и участия в прибылях и убытках они фактически получают <21>.

--------------------------------

<20> Степанов Д.И. Договор об осуществлении прав участников обществ с ограниченной ответственностью // Вестник ВАС РФ. 2010. N 12. С. 70.

<21> Суханов Е.А. Сравнительное корпоративное право. М.: Статут, 2014.

По мнению Е.А. Суханова, более того, предлагается допустить участие в таком соглашении как самой корпорации в целом (решения которой фактически будут определять не все ее участники, а только стороны корпоративного соглашения), так и любых третьих лиц, в том числе ничего не вносивших в ее имущество, но также получающих по существу неограниченную возможность определять ее решения (при отсутствии риска несения последствий их реализации). Даже если в роли этих третьих лиц будут выступать банки-кредиторы или инвестиционные (венчурные) фонды (а, например, не лица, которым законом запрещено или ограничено участие в предпринимательской деятельности), их решающее участие в делах корпорации вполне способно лишить смысла членство в ней для других ее участников, не говоря уже о том, что интересы третьих лиц и участников корпорации совпадают далеко не всегда и не во всем. Кроме того, по мысли инициаторов этого подхода, применение корпоративных соглашений должно также сочетаться с широким использованием внутрикорпоративных внутренних регламентов (аналогов американских business judgment rule), которые в совокупности призваны полностью заменить императивное (т.е. законодательное) регулирование статуса компаний (заодно лишив сколько-нибудь реального значения их публично регистрируемые и доступные для ознакомления уставы) и сделать договорное (диспозитивное) регулирование господствующим как во внутрикорпоративных отношениях, так и в отношениях корпораций с третьими лицами (кредиторами). Следуя этому подходу, традиционное корпоративное право в конечном счете должно постепенно вытесняться договорным правом <22>.

--------------------------------

<22> Суханов Е.А. Указ. соч.

По мнению Е.А. Суханова, ничего подобного, разумеется, нет в европейском континентальном корпоративном праве, которое допускает такие соглашения только в качестве гражданско-правовых сделок владельцев акций (долей) по использованию этого своего имущества и осуществлению связанных с ним прав. Нетрудно поэтому видеть, чьим узким интересам служит упорно навязываемое отечественному законодательству безграничное расширение диспозитивности в корпоративном праве, ведущее к его замене договорным правом. Европейский опыт законодательного развития в этой области показывает не только необходимость противостояния такому эгоистическому подходу, но и фактическую неэффективность попыток сокращения транзакционных издержек корпораций, в действительности обычно оборачивающихся их постоянным ростом (особенно за счет становящихся необходимыми legal costs - расходов на юридическое сопровождение их деятельности) <23>.

--------------------------------

<23> Там же.

По мнению Е.А. Суханова, весьма любопытной с этой точки зрения представляется вытекающая из формулировки п. 1 ст. 67.2 проекта возможность заключения в одном и том же хозяйственном обществе нескольких корпоративных договоров разными (или даже частично совпадающими) участниками. Их сугубо конфиденциальный характер не исключает, а скорее предполагает несовпадение их условий (содержания) и тем самым появление трудноразрешимых коллизий между ними. Еще более сложная ситуация может сложиться при наличии нескольких различных договоров участников одного и того же хозяйственного общества с различными третьими лицами (своими кредиторами и т.д.). Это лишь один из возможных примеров непродуманности и слабой обоснованности навязанного отечественному законодателю расширения сферы применения корпоративных договоров.

В английском прецедентном праве существует доктрина недопустимости нарушения прав миноритарных акционеров, которая может быть использована отечественным законодателем при совершенствовании норм о сторонах договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ. Она состоит в том, что заключением договора об осуществлении прав акционеров мажоритарные акционеры не вправе ограничивать права миноритарных акционеров, поскольку миноритарные акционеры в силу законодательных норм Акта о компаниях и судебных доктрин общего права получают в таких случаях право требовать защиты от "неправомерного ограничения прав" (unfair prejudice) <24>.

--------------------------------

<24> K. Reece Thomas, C.L. Ryan. The law and practice of shareholders' agreements: Butterworths Law / Lexis Nexis, 2009. P. 67 - 68.

По мнению К.О. Осипенко, договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ должен заключаться только лицами, обладающими корпоративными правами. Иные лица (номинальный держатель акций, само хозяйственное общество, различные категории третьих лиц) не должны являться сторонами договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ. Иной подход, вытекающий из содержания п. 9 ст. 67.2 ГК РФ, может явиться основой для злоупотреблений в интересах третьих лиц. В отличие от российского права в английском праве сторонами акционерного соглашения может стать широкий круг лиц, в частности, трасты, сама компания и третьи лица, обеспечивающие исполнение договора. Это объясняется особенностями их правового статуса как участников трастовых отношений, а также спецификой отдельных институтов английского права (доктрина "частного характера отношений сторон договора" - privity of contract) и является следствием доктрины "статутного контракта", обусловленной договорной природой компании <25>.

--------------------------------

<25> Осипенко К.О. Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве. М.: Инфотропик Медиа, 2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Однако в российском праве корпоративным договором может быть установлена обязанность его сторон проголосовать на общем собрании участников общества за включение в устав общества положений, определяющих структуру органов общества и их компетенцию, если в соответствии с законом допускается изменение структуры органов общества и их компетенции уставом общества (п. 2 ст. 67.2 ГК РФ). По мнению К.О. Осипенко, положения абз. 2 п. 1 ст. 66 ГК РФ и абз. 3 п. 2 ст. 67.2 ГК РФ направлены на расширение сферы действия корпоративного договора, что может стать основой для злоупотреблений вследствие появления легальной возможности вывода корпоративного управления за рамки органов управления хозяйственного общества.

В судебной практике арбитражный суд, установив, что стороны в оспариваемом соглашении договорились голосовать определенным образом по вопросам повестки собрания участников общества при последовательном осуществлении преобразования ООО "ИмДи-Тест" в ЗАО "ИмДи-Тест" и реорганизации путем присоединения к ЗАО "ИмДи", указал, что данное условие договора не противоречит положениям ФЗ об ООО и ФЗ об АО. Учитывая, что истцы на момент заключения соглашения обладали 100% акций ЗАО "ИмДи", арбитражный суд пришел к выводу, что участники общества реализовали свои права путем заключения договора об осуществлении прав участников общества и основания для признания оспариваемых пунктов соглашения ничтожными отсутствуют.

Следует отметить крайнее многообразие позиций отечественных исследователей применительно к выделению видов последствий неисполнения (ненадлежащего исполнения) договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ. Можно выделить два основных направления взглядов российских цивилистов по данному вопросу. Сторонники первого направления взглядов относят к их числу достаточно ограниченное количество видов последствий нарушения условий договора: возмещение убытков, взыскание неустойки, выплату компенсации <26>.

--------------------------------

<26> Ломакин Д.В. Договоры об осуществлении прав участников хозяйственных обществ как новелла корпоративного законодательства. С. 15: Корпоративное право: Учебный курс. С. 496 - 497 (автор параграфа - И.С. Шиткина).

Сторонники второго направления представлений обосновывают значительно более широкий круг последствий нарушения условий договора. Так, они дополнительно относят к их числу ограничение права голосовать на заседаниях общего собрания участников общества, лишение права участника общества на участие в распределении прибыли общества за текущий отчетный период, обязанность стороны договора продать принадлежащие ей акции (доли участия) в уставном капитале общества другой стороне договора или приобрести акции (доли участия) в уставном капитале общества другой стороны договора, признание сделки, совершенной в нарушение условий договора, недействительной, присуждение к исполнению обязанности в натуре и пр. <27>.

--------------------------------

<27> Дмитриев Д. К вопросу ответственности, фиксируемой в соглашениях между участниками ООО // Слияния и поглощения. 2009. N 7-8 (http://ma-journal.ru/archive_new/articles/482).

К числу мер гражданско-правовой защиты, которые могут быть применены к лицу, не исполняющему (ненадлежащим образом исполняющему) свои договорные обязанности, английские правоведы относят: возмещение убытков, присуждение к исполнению обязанности в натуре, вынесение судебного запрета (injunction), а также наступление иных неблагоприятных последствий (к примеру, возникновение договорной обязанности нарушителя продать свои акции стороне договора, которой были причинены убытки) <28>.

--------------------------------

<28> K. Reece Thomas, C.L. Ryan. The law and practice of shareholders' agreements: Butterworths Law / Lexis Nexis, 2009. P. 192.

По вопросу о требовании возмещения убытков в качестве меры гражданско-правовой ответственности, наступающей в случае неисполнения (ненадлежащего исполнения) обязанностей стороны договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ, в российском праве мнения исследователей практически совпадают. Они состоят в том, что сторона, которая понесла убытки вследствие нарушения другой стороной условий рассматриваемого договора, столкнется с затруднительностью доказывания условий наступления гражданско-правовой ответственности: размера и факта понесения убытков вследствие допущенного другой стороной нарушения условий договора <29>.

--------------------------------

<29> Григорьев М.И. Правовые последствия нарушения корпоративных соглашений по российскому праву // Закон. 2011. N 3. С. 50; Дергачева Ю.Л. Механизмы судебной защиты прав и интересов акционеров в свете последних изменений в корпоративном законодательстве // Акционерное общество: вопросы корпоративного управления. 2010. N 2. С. 14; Карнаков Я.В. Некоторые вопросы законодательства об акционерных соглашениях // Закон. 2009. N 8. С. 177.

В российской литературе рассматривается несколько групп проблем в связи с возможностью взыскания неустойки и компенсации в связи с нарушением условий договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ.

Первая группа проблем связана с оценкой возможности взыскания неустойки в связи с нарушением условий договора. В литературе существует практически полностью солидаризированная позиция исследователей, состоящая в том, что взыскание неустойки хотя и возможно, однако недостаточно целесообразно ввиду наличия у суда права уменьшить неустойку, если подлежащая уплате неустойка явно несоразмерна последствиям нарушения договорного обязательства (ст. 333 ГК РФ).

Сравнивая подходы, существующие в российском и английском праве к применению таких мер гражданско-правовой ответственности, как взыскание неустойки, компенсации, возмещение заранее оцененных убытков, следует отметить их существенные отличия. В российском праве юридически возможно требование выплатить неустойку или не урегулированную детально законом компенсацию, в то время как в английском прецедентном праве сторона, чьи договорные права были нарушены, вправе требовать добровольной выплаты неустойки (поскольку требование о выплате неустойки не обеспечено судебной защитой) или возмещения убытков, которые стороны заранее оценили в договорном порядке.

Акционерное соглашение заключается в письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами (п. 1 ст. 32.1 ФЗ об АО).

Проведенный анализ проблем, связанных с заключением договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ, позволяет сделать следующие выводы. В российском праве, в отличие от английского права, договор должен быть совершен в простой письменной форме путем составления одного документа, подписанного сторонами. В российском праве, в отличие от английского права, последствием несоблюдения письменной формы договора является запрет стороне ссылаться на свидетельские показания в подтверждение сделки и ее условий. Существенным условием договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском праве является предмет договора. В российском праве законодательные положения, предусматривающие, что информация об условиях заключенного договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ не является открытой и общедоступной и то, что раскрывается лишь факт заключения данного договора или его отдельные условия, не отвечают целям защиты интересов третьих лиц и не обеспечивают поддержание стабильности гражданского оборота.

В российской правовой литературе существует два основных направления взглядов применительно к проблеме изменения договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в случае изменения состава участников общества.

Сторонники первой позиции полагают, что изменение состава участников общества автоматически, без согласия других сторон договора влечет за собой перемену лиц в договорном обязательстве. Это означает, что приобретатель акций (долей участия) в уставном капитале общества автоматически становится стороной договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ. Кроме того, некоторые авторы полагают, что заключение договора приобретателем акций (долей участия) должно осуществляться по правилам о договоре присоединения.

Сторонники второй позиции отмечают, что приобретение лицом акций (долей участия) в уставном капитале общества не влечет за собой правопреемства приобретателя в договорных обязательствах об осуществлении корпоративных прав отчуждателя акций (долей участия) в уставном капитале общества. В качестве обоснования данной позиции исследователи акцентируют внимание на различиях обязательственных и корпоративных правоотношений, состоящих в том, что приобретение участником общества корпоративных прав не означает, что такое лицо одномоментно выступает правопреемником в договорных обязательствах отчуждателя акций (долей участия), помимо своего согласия на это. Правоведы - сторонники рассматриваемой точки зрения также подчеркивают, что заключение отчуждателем договора об осуществлении корпоративных прав не является способом обременения акций (долей участия) их приобретателя.

К.О. Осипенко согласен с позицией сторонников второго направления взглядов. Право (требование), принадлежащее кредитору на основании обязательства, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или перейти к другому лицу на основании закона (п. 1 ст. 382 ГК РФ). При этом согласие нового кредитора на совершение сделки уступки права требования является необходимым, поскольку, по смыслу законодательных норм, одностороннего заявления кредитора об уступке права требования другому лицу, помимо согласия такого лица, явно недостаточно. Кроме того, второй подход российских цивилистов по вопросу об изменении договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в случае приобретения акций (долей участия) стороны рассматриваемого договора новым участником общества основан на строгом разделении корпоративных и обязательственных правоотношений, проводимом отечественным законодательством (п. 1 ст. 2 ГК РФ) <30>.

--------------------------------

<30> Осипенко К.О. Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве. М.: Инфотропик Медиа, 2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Проведенный сравнительный анализ правового регулирования изменения и прекращения договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве позволяет сделать следующие выводы. Как в российском, так и в английском праве изменение в составе участников общества не влечет за собой автоматического правопреемства в данном договоре от старого участника к новому участнику общества. Прекращение участия в хозяйственном обществе участника общества также не влечет за собой автоматического прекращения договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ как в российском, так и в английском праве.

По мнению К.О. Осипенко, возможность признания недействительными решений органов управления хозяйственного общества в связи с нарушением корпоративного договора, получившая отражение, в частности, в абз. 1 п. 6 ст. 67.2 ГК РФ, не отвечает целям защиты интересов третьих лиц и не обеспечивает поддержание стабильности гражданского оборота, поскольку условия такого договора являются сепаратными и тайными. Для защиты нарушенных прав сторон договора об осуществлении прав участников хозяйственных обществ не должны применяться способы защиты, направленные на существенное ограничение их корпоративных прав, в том числе прекращение права голоса, прекращение права вето, прекращение права назначения директора компании. Применение таких способов не обеспечивает защиты интересов "слабой стороны" - миноритарных участников общества, а служит цели перераспределения корпоративного контроля над обществом в интересах "сильной стороны" - мажоритарных участников общества. В английском праве, напротив, возможно применение способов защиты нарушенных прав сторон данного договора, направленных на существенное ограничение корпоративных прав акционеров, поскольку источником закрепления этих прав в английском праве может быть договор об осуществлении прав акционеров, выполняющий функции "статутного контракта" (помимо закона и устава компании), что вытекает из признания договорной природы компании. В указанных нормах реализован значительно более либеральный в сравнении даже с английским правом подход к признанию сделки недействительной в случае нарушения ограничений, содержащихся в договоре об осуществлении прав участников хозяйственных обществ. При этом становится возможным изменение структуры органов непубличного хозяйственного общества и их компетенции конфиденциальным сепаратным соглашением участников хозяйственного общества, что юридически невозможно в английском праве. Это может привести к перераспределению корпоративного контроля над обществом в интересах мажоритарных участников общества и к массовым злоупотреблениям с их стороны в отношении миноритарных участников общества и третьих лиц <31>.

--------------------------------

<31> Осипенко К.О. Договор об осуществлении прав участников хозяйственных обществ в российском и английском праве. М.: Инфотропик Медиа, 2016 // СПС "КонсультантПлюс".

Приведем примеры судебной практики. Определением Верховного Суда РФ от 03.10.2016 N 304-ЭС16-11978 отказано в передаче дела N А45-12277/2015 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного Постановления.

Как следует из материалов дела, участниками общества являются: А.Н. Кривенчук, размер вклада (в рублях) 42 000 000, в процентах - 20,999; Н.А. Кривенчук, размер вклада (в рублях) 98 010 000, в процентах - 49,002; паевой инвестиционный фонд (ЮЛ, управляющее долей собственника) ЗАО УК "НИКОР капитал партнерз", размер вклада в рублях 60 000 000, в процентах - 29,999.

23.08.2010 между ЗАО "УК "НИКОР капитал партнерз" (сторона 1), Н.А. Кривенчуком (сторона 2) и А.Н. Кривенчуком (сторона 3) было заключено соглашение об осуществлении прав участников ООО "ИмДи-Тест".

Согласно п. 2.1.2 соглашения стороны обязуются солидарно голосовать "ЗА" по вопросу повестки дня собрания участников Общества о реорганизации Общества путем преобразования его в закрытое акционерное общество, в том числе по вопросу об утверждении соответствующих изменений в устав Общества (утверждении устава в новой редакции), если собрание с такой повесткой дня внесет одна из сторон.

Пунктом 2.1.4 соглашения закреплено, что стороны обязуются солидарно голосовать "ЗА" по вопросу повестки дня собрания участников Общества о реорганизации Общества путем присоединения его к ЗАО "ИмДи", 100% акций которого на момент подписания настоящего соглашения принадлежит стороне-2 (в размере 70%) и стороне-3 (в размере 30%). При этом сторона-2 и сторона-3 обязуются выполнить все корпоративные процедуры в ЗАО "ИмДи", необходимые для его реорганизации путем присоединения к нему ЗАО "ИмДи-Тест" во исполнение настоящего пункта.

Пунктом 4 соглашения предусмотрено, что в случае неисполнения одной из сторон хотя бы одного из принятых на себя в соответствии с п. 2 настоящего соглашения обязательств, если это обязательство не выполняется в течение двух и более месяцев подряд, другая сторона вправе требовать по суду от двух других сторон или одной из них, признаваемой потерпевшей стороной как виновная, выплаты ей неустойки в размере 5 (пяти) миллионов рублей. При этом действие настоящего соглашения прекращается по письму стороны, требовавшей исполнения настоящего соглашения, стороне, не исполнившей настоящее соглашение в течение установленного срока, без подписания дополнительного соглашения обеими сторонами.

18.03.2013 состоялось внеочередное общее собрание ООО "ИмДи-Тест", на котором присутствовали участники общества, совокупность долей которых составляет 100%.

В повестку дня собрания были включены следующие вопросы: 1) о реорганизации ООО "ИмДи-Тест" путем преобразования его в закрытое акционерное общество; 2) о порядке и условиях преобразования общества; 3) о порядке обмена долей участников общества на акции акционерного общества; 4) об утверждении устава создаваемого в результате преобразования юридического лица; 5) об утверждении передаточного акта; 6) о порядке выхода участника ООО "ИмДи-Тест" - ЗАО "УК "НИКОР капитал партнерз" - из состава участников ООО "ИмДи-Тест" с уменьшением уставного капитала на размер выкупаемой доли; 7) об одобрении участия ЗАО "ИмДи" в конкурсе, проводимом Министерством образования и науки Российской Федерации.

Из протокола внеочередного общего собрания участников ООО "ИмДи-Тест" следует, что ответчики голосовали против принятия решений по вопросам повестки дня с первого по пятый. По шестому вопросу повестки дня проголосовали за выход ЗАО "УК "НИКОР капитал партнерз" из состава участников ООО "ИмДи-Тест".

Ссылаясь на нарушение ответчиками условий корпоративного договора, истец обратился с иском о взыскании штрафа в размере 5 000 000 руб.

Исходя из того что обязанность о солидарном голосовании "ЗА" по вопросу реорганизации общества предусмотрена сторонами в соглашении (п. п. 2.1.2, 2.1.4), а в случае ее нарушения установлена ответственность (п. 4), учитывая, что ответчики проголосовали против, суды пришли к выводу о нарушении условий соглашения.

Поскольку, заключив соглашение, стороны выразили свою волю, приняли на себя соответствующие обязательства и предусмотрели наступление ответственности за нарушение своих обязанностей, суды правомерно исходили из наличия оснований для применения договорной ответственности.

Довод жалобы А.Н. Кривенчука о том, что штраф в размере 5 000 000 руб. явно несоразмерен последствиям нарушения обязанности голосовать определенным образом, а также доводы жалоб Н.А. Кривенчука и ООО "ИмДи-Тест" о том, что истец должен был доказать несоразмерность неустойки последствиям нарушения обязательств, судом округа не принимаются.

Как указано в п. 73 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" бремя доказывания несоразмерности неустойки и необоснованности выгоды кредитора возлагается на ответчика.

Доказательства несоразмерности неустойки, предъявленной истцом к взысканию за неисполнение соглашения, последствиям нарушения обязательства ответчики в нарушение ст. 65 АПК РФ не представили.

Оценивая доводы ответчиков о наличии основания для применения ст. 333 ГК РФ, апелляционный суд обоснованно исходил из того, что, заключая соглашение, стороны оценивали штраф в размере 5 000 000 руб. за нарушение условий по голосованию за принятие определенных решений как соразмерный последствиям нарушения обязательств. Доказательств того, что сторонами соглашения предпринимались какие-либо меры для изменения размера штрафа, невозможности влиять на содержание условий договора при его заключении, в материалы дела не представлено.

Доводы ответчиков и третьих лиц о наличии в действиях истца признаков злоупотребления правом признаны апелляционным судом подлежащими отклонению с учетом согласованности действий ответчиков, подписания ими корпоративного соглашения, их голосования на общем собрании участников вразрез с этим соглашением, уклонением от выработки взаимно приемлемого решения.

Кроме того, апелляционным судом указано на то, что со дня проведения внеочередного собрания, на котором ответчики проголосовали в нарушение корпоративного соглашения, прошло значительное время, и при наличии в обществе конфликта участников дальнейшее голосование по тем вопросам, которые указаны в корпоративном соглашении и потребуют согласования воли сторон, будет затруднено.

С учетом изложенного оснований для отмены постановления суда апелляционной инстанции не имеется.

Согласно Постановлению Девятого арбитражного апелляционного суда от 7 февраля 2017 г. N 09АП-64528/2016, как следует из материалов дела, 29.12.2010 между обществом "ЭСТО-Вакуум" и его участниками: истцом, ответчиком и третьими лицами заключено инвестиционное соглашение с целью реализации совместного инвестиционного проекта по расширению производства семейства автоматизированных вакуумных установок для ионно-плазменного нанесения и травления микро- и наноструктур.

25.02.2011 между названными участниками общества "ЭСТО-Вакуум" был заключен договор об осуществлении прав участников ООО "ЭСТО-Вакуум", в соответствии с которым участники обязались осуществлять свои права, предоставляемые принадлежащими им (приобретаемыми ими) долями в уставном капитале общества (общество "ЭСТО-Вакуум"), и (или) воздерживаться от их осуществления, продавать или осуществлять отчуждение иным образом принадлежащих им долей в уставном капитале общества в порядке и на условиях, которые определены договором, а также согласованно осуществлять иные действия, связанные с управлением обществом и деятельностью общества, предусмотренные договором.

В соответствии с п. 8.4 Договора общество "РОСНАНО" вправе потребовать у любого из участников (по усмотрению корпорации) выкупа всей доли корпорации (ее части), а участник (в зависимости от того, кому предъявлено требование о выкупе (как определено ниже)) обязуется приобрести долю корпорации (ее часть) при наступлении любого из обстоятельств, перечисленных в п. 8.4.1 договора.

Согласно пп. 1 п. 8.4.1 Договора недостижение Обществом с отклонением более чем на 20% ключевых показателей бизнес-плана проекта, перечисленных в части 2 приложения N 1 к инвестиционному соглашению, является одним из обстоятельств, при наступлении которого у ОАО "РОСНАНО" возникает право потребовать у любого участника общества "ЭСТО-Вакуум" выкупа принадлежащей обществу "РОСНАНО" доли в уставном капитале общества "ЭСТО-Вакуум".

Отказывая в иске, суд первой инстанции исходил из того, что названная норма является императивной и содержит в себе указание на возможность включения в договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью обязанности участника общества продавать, а не покупать долю в уставном капитале общества, и должна толковаться в пользу защиты интересов более слабой стороны договора, в рассматриваемом случае ответчика, поскольку последний является физическим лицом с миноритарным участием в обществе с долей в размере 5,44% (по состоянию на 25.07.2016).

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с выводом суда первой инстанции о том, что ответчик является слабой стороной договора и поэтому его права подлежат особой защите, в связи с чем при отсутствии явно выраженного запрета установить иное перечень прав и обязанностей участников общества, установленный ст. 8 ФЗ РФ N 14-ФЗ, должен толковаться как исчерпывающий в интересах ответчика.

На момент подписания спорного договора ответчик владел 12,5% уставного капитала общества наряду с другими участниками, заключал спорный договор своей волей и в своем предпринимательском интересе.

Ответчик, являясь до 30.04.2014 членом Совета директоров Общества, мог участвовать в принятии обществом решений, контролируя деятельность Общества. Ответчик был осведомлен о состоянии дел Общества.

Основанием для предъявления требований о выкупе доли является неудовлетворительная финансовая деятельность общества за 2013 г., деятельность подконтрольной ответчику фирмы АО "НПП ЭСТО", в частности, привела общество к неудовлетворительному финансовому результату.

Совокупность указанных обстоятельств не дает оснований считать ответчика "слабой стороной" в том смысле, который заложен в п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014.

Суд апелляционной инстанции не находит правовых оснований для признания спорного договора договором смешанного типа с элементами предварительного договора.

В соответствии со ст. 429 ГК РФ по предварительному договору стороны обязуются заключить в будущем договор о передаче имущества, выполнении работ или оказании услуг (основной договор) на условиях, предусмотренных предварительным договором.

Предварительный договор заключается в форме, установленной для основного договора, а если форма основного договора не установлена, то в письменной форме. Несоблюдение правил о форме предварительного договора влечет его ничтожность.

Исходя из буквального толкования предмета договора и его условий, стороны заключили именно договор об осуществлении прав участников общества, в котором наступление прав или обязанностей соотнесли с наступлением определенных условий.

Сделка считается совершенной под отлагательным условием, если стороны поставили возникновение прав и обязанностей в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит.

В соответствии с пп. 1 п. 8.4.1 спорного договора недостижение обществом с отклонением более чем на 20% ключевых показателей бизнес-плана проекта, перечисленных в части 2 приложения 1 к инвестиционному соглашению, является одним из обстоятельств, при наступлении которого истец вправе потребовать у любого из участников общества выкупа принадлежащей истцу доли в уставном капитале общества.

Таким образом, стороны заключили корпоративный договор под отлагательным условием в части выкупа доли в соответствии со ст. 157 ГК РФ.

Данные отчетов о финансовых показателях общества за 2013 г. и первые три квартала 2013 г. свидетельствуют о том, что показатель бизнес-плана - выручка - выполнен с отклонением в сторону уменьшения на 92%. Так же как не были выполнены и другие показатели более чем на 20%.

Факты, опровергающие указанные обстоятельства, судом первой инстанции не установлены. Сторонами по делу не отрицается неудовлетворительная финансовая деятельность общества за 2013 г.

Требование о выкупе доли было направлено ответчику в установленный инвестиционным соглашением срок и исполнено не было.

Учитывая изложенное, выводы суда первой инстанции о квалификации спорного соглашения и применении сокращенного срока исковой давности и об отказе в иске по этим основаниям являются неправомерными.

Решение в части отказа обязать Разумова В.Б. выкупить долю истца в уставном капитале общества в порядке и на условиях, установленных в договоре об осуществлении прав участников ООО "ЭСТО-Вакуум" от 25.05.2011, подлежит отмене, иск в данной части - удовлетворению.

Судом не принимается довод ответчика о том, что недостижение показателей финансовой деятельности вызвано действиями истца, как не доказанный в порядке ст. 65 АПК РФ, а также не имеющий правового значения для рассмотрения настоящего спора, поскольку ответчик знал, что доля истца в уставном капитале Общества является мажоритарной, и должен был понимать возможность мажоритарного участника общества влиять на управленческие решения при отсутствии иного соглашения между сторонами корпоративного соглашения. Вместе с тем ответчик, действуя в интересах Общества, впоследствии не лишен возможности взыскания убытков с истца при установлении фактов управления истцом Обществом вразрез с его интересами.

Довод ответчика о том, что истцом были направлены требования о выкупе сразу всем физическим лицам - участникам Общества, в связи с чем ответчик посчитал данное требование неясным, отклоняется апелляционным судом, поскольку требование, направленное непосредственно истцу, не имело неопределенностей; при наличии у ответчика необходимости уточнить волю истца при реализации доли ответчик мог это сделать, обратившись непосредственно к истцу.

Довод ответчика о том, что доля на момент заключения корпоративного договора была меньше доли на дату ее реализации, отклоняется апелляционной коллегией, поскольку исходя из терминологии, изложенной в п. 1 соглашения, доля Корпорации - доля в уставном капитале Общества, принадлежащая Корпорации в тот или иной момент времени, следовательно, истец вправе в соответствии с порядком, изложенным в соглашении, реализовать именно ту долю, которой он владел на дату обращения с соответствующим требованием.

В остальной части решение Арбитражного суда г. Москвы по делу N А40-42442/16 от 31.10.2016 подлежит оставлению без изменения в связи со следующим.

В связи с принятием Пленумом ВС РФ Постановления N 7 от 24.03.2016 утратило силу Постановление Пленума ВАС РФ N 22 от 4 апреля 2014 г.

Положения ст. 308.3 ГК РФ в редакции Федерального закона N 42-ФЗ от 08.03.2015 применяются к правоотношениям, возникшим после дня вступления в силу Закона. По правоотношениям, возникшим до дня вступления в силу Закона, положения ГК РФ (в редакции указанного Закона) по общему правилу применяются к тем правам и обязанностям, которые возникнут после дня вступления в силу Закона.

В соответствии со ст. 308.3 ГК РФ в случае неисполнения должником обязательства кредитор вправе требовать по суду исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, иными законами или договором либо не вытекает из существа обязательства. Суд по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму (п. 1 ст. 330) на случай неисполнения указанного судебного акта в размере, определяемом судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1).

Согласно Постановлению Пленума ВС РФ N 7 от 24.03.2016 судебная неустойка может быть присуждена только по заявлению истца (взыскателя) как одновременно с вынесением судом решения о понуждении к исполнению обязательства в натуре, так и в последующем при его исполнении в рамках исполнительного производства (ч. 4 ст. 1 ГПК РФ, ч. ч. 1 и 2.1 ст. 324 АПК РФ).

Удовлетворяя требования истца о присуждении судебной неустойки, суд указывает ее размер и/или порядок определения.

Размер судебной неустойки определяется судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения должником выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ).

Решение Арбитражного суда города Москвы от 31 октября 2016 г. по делу N А40-42442/16 в части отказа в удовлетворении требования об обязании выкупить доли отменить.

Обязать Разумова Виталия Борисовича выкупить у ОАО "РОСНАНО" долю ОАО "РОСНАНО" в уставном капитале ООО "ЭСТО-Вакуум" по цене, в порядке и на условиях, которые предусмотрены в Договоре об осуществлении прав участников ООО "ЭСТО-Вакуум" от 25.02.2011, заключенном между ОАО "РОСНАНО", П.Н. Шитовым, В.Б. Разумовым, А.А. Знатновым, В.Е. Белецким, Е.В. Берлиным.

В остальной части решение Арбитражного суда города Москвы от 31 октября 2016 г. по делу N А40-42442/16 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.