Глава 7. Нормы международного и внутригосударственного права в условиях глобализации

На протяжении длительного времени в правовой науке широко обсуждаются вопросы, связанные с взаимодействием международной и внутригосударственной правовых систем. Эти вопросы представляют особый интерес в связи с процессами глобализации, охватывающими основные сферы жизнедеятельности постиндустриального общества. Глобализация как объективный процесс вызвана рядом причин, прежде всего, исторически обусловленным развитием экономических и научно-технических отношений, а также признанием человека, его прав и свобод высшими ценностями общества. Несмотря на то что изначально глобализация охватывала экономическую сферу, в современных условиях она влечет унификацию различных социальных институтов современного общества, интернационализацию его жизнедеятельности в целом. Глобализация является следствием усиления взаимозависимости всех государств.

В юридической науке растет количество исследований, рассматривающих проблемы глобализации права <1>. В литературе все чаще в качестве одного из основополагающих условий глобализации называют научно-технический прогресс, а также связанные с ним развитие информационных технологий и коммуникационных систем, которые привели к выходу сферы правового регулирования за территориальные пределы государств <2>. Многие научные исследования, а также технические разработки осуществляются с участием представителей различных государств. Государства, в свою очередь, объединяют материальные и финансовые ресурсы для достижения поставленных целей в научно-технической сфере. Реализация крупных научно-технических программ, например в сфере освоения космоса, ядерных исследований, в современных условиях не может быть эффективной без урегулированного правом взаимодействия нескольких государств. Таким образом, экстерриториальный характер общественных правоотношений предопределяет совместную реализацию норм международного права наряду с внутригосударственными правовыми нормами.

--------------------------------

<1> См.: Лукашук И.И. Глобализация, государство, право, XXI век. М.: Спарк, 2000. 279 с.; Глобализация и развитие законодательства: Очерки / Отв. ред. Ю.А. Тихомиров, А.С. Пиголкин. М.: Городец, 2004. 464 с.; Ершов В.В. Соотношение международного и внутригосударственного права в условиях глобализации // Российское правосудие. 2011. N 6. С. 4 - 10; Корнев В.Н. Философские и правовые основания понимания и применения международного и внутригосударственного права // Российское правосудие. 2011. N 4. С. 29 - 38 и др.

<2> См.: Моисеев А.А. Соотношение суверенитета и надгосударственности в современном международном праве (в контексте глобализации): Дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2007. С. 7.

Важно отметить, что вместе с процессами глобализации и расширением взаимодействия на всемирном (универсальном) уровне наблюдаются антагонистические процессы регионализации, т.е. межгосударственные интеграционные процессы в рамках определенного региона земного шара. Эти отношения возникают благодаря близкому географическому расположению государств, родственности их социально-культурных сфер, что зачастую способствует более эффективному экономическому сотрудничеству. Схожесть уровня экономического развития таких государств позволяет сформировать более тесные взаимоотношения, способствует расширению интеграции, которая обусловливает необходимость унификации и гармонизации законодательства, вплоть до создания по ряду ключевых предметов деятельности единого правового пространства. Ярким примером таких процессов является Европейский союз.

Указанные выше объективные явления накладывают отпечаток на правовую сферу общества и влекут ее трансформацию. В условиях противоречивого и взаимозависимого мира неизбежно возрастает роль права - внутригосударственного и международного - как средства упорядочения отношений не только внутри отдельного государства, но и в международном сообществе в целом <1>. Право выступает в качестве инструмента глобализации и одновременно - средства управления ее процессами. Указанные обстоятельства обусловливают глубокие изменения как внутригосударственного, так и международного права, включая характер их взаимодействия <2>.

--------------------------------

<1> См.: Афоничкина Н.В. Теоретические аспекты реализации права в свете взаимодействия международного и внутригосударственного права: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Казань, 2008. С. 3.

<2> См.: Лукьянова Е.Г. Основные тенденции развития российского права в условиях глобализации // Государство и право. 2004. N 7. С. 84.

Достоверность изложенных утверждений очевидна, так как эффективное развитие человеческого сообщества возможно исключительно на основе мирного сосуществования и альтернативы здесь не имеется. В этой связи праву как результату и одновременно средству достижения мира и компромисса должна отводиться ключевая роль, при этом необходимо создание условий для реализации принципа верховенства права и повышения эффективности правового регулирования.

Последствием современного этапа глобализации является усиление процессов конвергенции и взаимопроникновения внутригосударственных правовых систем, а также международной и внутригосударственных правовых систем. Поэтому весьма актуальным представляется вопрос о теоретических и практических аспектах соотношения и взаимодействия норм международного и внутригосударственного права в условиях глобализации как основополагающих элементов правовых систем.

В теории права все многообразие взглядов на проблему соотношения норм международного и внутригосударственного права как частного случая соотношения международной и внутригосударственной правовых систем фактически сводится к нескольким концепциям, из которых основополагающими являются теории дуализма и монизма. Согласно дуалистической теории международное право и внутригосударственное право являются самостоятельными правовыми системами, существенно отличающимися друг от друга, прежде всего, регулируемыми отношениями (Г. Трипель, Л. Оппенгейм, Д. Анцилотти). Международное право регулирует отношения между государствами, а внутригосударственное - отношения, возникающие внутри государства. Отличия проводятся по кругу субъектов права, по формам права, по процессам создания и обеспечения исполнения правовых норм, а также по особенностям привлечения к юридической ответственности за несоблюдение норм права. Крайние формы дуализма отвергают возможность коллизий между нормами международного и внутригосударственного права в связи с невозможностью их пересечения.

Сторонники монистической теории, напротив, указывают на единство правовой системы государства, в которую включаются как нормы, регулирующие взаимоотношения с другими государствами, так и нормы, регулирующие внутригосударственные отношения. Другими словами, право государства включает в себя две составные части, а именно нормы международного ("внешнегосударственного" <1>) и нормы внутригосударственного права. При этом верховенство (примат) в правовой системе одними учеными признается за нормами внутригосударственного права (Г. Гегель, А. Цорн, К. Шмидт), другими - за нормами международного права (Г. Кельзен, Д. Кунц).

--------------------------------

<1> Данный термин использован в трудах Г. Гегеля, А. Цорна.

В середине XX в. в правовой науке появляется новое течение, получившее название "теории гармонизации", или "теории координации" (Д. Фицморис, Ш. Руссо, Я. Броунли). Сторонники данной теории отмечают, что спор между дуалистами и монистами носит исключительно теоретический характер, другими словами, он касается не фактов, а теоретических предпосылок. По их мнению, процессы правотворчества и реализации норм внутригосударственного права осуществляются с учетом международных обязательств государства, а аналогичная деятельность государства в отношении норм международного права осуществляется с учетом национального права, при этом коллизий в правовом регулировании между их нормами быть не может, т.к. каждое право действует на своем уровне. В случае если между нормами правовых систем имеется содержательное противоречие или государство действует не в соответствии с нормами международного права, то результатом этого будет ответственность государства перед другими субъектами международного права, т.е. другими государствами. Также указывается на то, что в современных условиях наблюдаются процессы гармонизации международных и внутригосударственных норм права. Следует отметить, что в целом аналогичная позиция высказывается представителями "умеренного монизма" и "умеренного дуализма", которые отмечают, что имеются теснейшие связи между внутригосударственным и международным правом и, соответственно, взаимодействия между их нормами. Действительно, фактические условия функционирования современных правовых систем опровергают обоснованность позиций сторонников крайних (строгих) форм монизма и дуализма.

В связи с этим важно отметить, что концептуально, на уровне философского абстрагирования, правовая материя является единой, объединенной термином "право". В целях научного анализа такой подход имеет большое методологическое значение. Он не отрицает принципиальных различий между функционирующими в "общем правовом поле" международным и внутригосударственным правом, однако нацеливает на поиск общей основы их взаимодействия и воспроизведение общей сущности правовой материи в ее целостности <1>. Однако в таком общем виде право существует условно. Оно находит свое внешнее выражение в международной и внутригосударственной правовых системах и, собственно, в нормах, которые закреплены в формах права, также имеющих либо международный, либо внутригосударственный характер. Эти нормы, несмотря на свою схожесть - идеологическая основа, нормативность, связь с государством и др. - все же в силу объективных причин различны. Такое различие проявляется, прежде всего, в предмете правового регулирования, субъектном составе, возникающих правоотношениях и формах права. В таких условиях представляется сомнительным утверждение о возникновении единого "транснационального права" <2>. Международное право, равно как и право внутригосударственное, имеет объективные пределы правового регулирования <3>. Вместе с этим необходимо заметить, что в современных условиях наблюдается существенное взаимное влияние норм международного и внутригосударственного права, поэтому следует не противопоставлять и не объединять данные правовые системы, а рассматривать их как самостоятельные, но теснейшим образом взаимодействующие.

--------------------------------

<1> См.: Афоничкина Н.В. Указ. соч. С. 8.

<2> О термине "транснациональное право" см.: Jessup Ph. Transnational law. New Haven, 1956; Sellers M. The Law of Humanity and the Law of Nations // International Legal Theory. 1995. Vol. I (2).

<3> См. подробнее: Черниченко С.В. Теория международного права. В 2-х т. Т. 1. М.: НИМП, 1999. 336 с.; Goldsmith J., Posner E. The Limits of International Law. Oxford: Oxford University Press, 2005. 262 p.

Взаимодействие систем международного и внутригосударственного права исследуется в научной литературе в различных аспектах: идеологических, нормативных, институциональных и иных <1>. В целях нашего исследования основной акцент следует сделать на нормативном взаимодействии, т.е. соотношении норм указанных правовых систем.

--------------------------------

<1> См.: Поленина С.В. Взаимодействие международной и внутригосударственных правовых систем // Правовая система социализма / Отв. ред. А.М. Васильев. М.: Юрид. лит-ра, 1987. Кн. 2. С. 327; Гаврилов В.В. Понятие и взаимодействие международной и национальных правовых систем. Владивосток: Изд-во ДУ, 2005. С. 86.

Очевидно, что рассматриваемые правовые системы оказывают взаимное влияние на процесс формирования соответствующих норм, включая их содержание, а также на процесс их реализации в конкретных правоотношениях. Таким образом, представляется целесообразным рассмотреть предмет исследования в двух аспектах соотношения норм: правотворческом (статическом, содержательном) и правореализационном (динамическом, функциональном).

В правотворческом процессе ключевая роль принадлежит государству. Именно оно обозначает ту волю, которая найдет отражение в правовых формах. При этом, исходя из вышеизложенных критериев разграничения систем норм международного и внутригосударственного права, норма права как средство выражения воли создается в международном или внутригосударственном праве и находит выражение либо в формах международного, либо в формах национального права соответственно. Безусловно, государство является тем субъектом (звеном), который соединяет две правовые системы и приводит их к взаимному соответствию. Подобный механизм возникает исходя из функций государства и находит закрепление в законодательстве. Конституции многих современных государств содержат общие положения о взаимодействии двух указанных систем. Например, в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ предусмотрено, что общепризнанные принципы и нормы международного права, а также международные договоры Российской Федерации являются частью ее правовой системы. Установлен и принцип разрешения коллизий, возникающих между нормами правовых систем, основанный на приоритете норм международного права.

Особое внимание следует обратить на категорию "приоритет норм международного права", использованную в законодательстве ряда государств. Сам термин "приоритет" (в переводе с латыни - старший, первый) указывает на преимущественное действие или особое значение явления по сравнению с другими аналогичными явлениями. Исходя из этого рассматриваемая категория означает преимущественное действие норм международного права перед другими правовыми нормами. Данная категория содержательно подразумевает, во-первых, предполагаемое равенство и самостоятельность международной и внутригосударственной правовых систем, во-вторых, возможность совместного регулирующего воздействия на конкретные правоотношения норм международного и внутригосударственного права, в-третьих, возможность возникновения коллизий между нормами указанных правовых систем.

Следует обратить внимание на то, что происходит не только взаимодействие норм указанных правовых систем, но и, как указывалось выше, их взаимное влияние. Другими словами, как международное право оказывает влияние на национальное право государств, так и наоборот, национальное - на международное. Указанные процессы достаточно отчетливо проявляются в правотворческой деятельности.

Создание норм современного международного права происходит в основном в договорной форме. Российское законодательство определяет внешнеполитические полномочия государственных органов, связанные с созданием норм международного права, а также процедуру реализации данных полномочий. Например, ст. 21 Федерального конституционного закона от 17 декабря 1997 г. N 2-ФКЗ "О Правительстве Российской Федерации" устанавливает полномочие Правительства РФ по заключению международных договоров; ст. 1 и 2 Федерального закона от 4 января 1999 г. N 4-ФЗ "О координации международных и внешнеэкономических связей субъектов Российской Федерации" указывают на то, что субъекты РФ с согласия Правительства РФ могут осуществлять международные и внешнеэкономические связи с органами государственной власти иностранных государств, в том числе имеют право на ведение переговоров и на заключение соответствующих соглашений; подп. 14 п. 6 Положения о Министерстве иностранных дел РФ, утвержденного Указом Президента РФ от 11 июля 2004 г. N 865, определяет, в частности, полномочия указанного Министерства по разработке проектов международных договоров Российской Федерации и представлению Президенту РФ или в Правительство РФ предложений о подписании международных договоров. В этой части внутригосударственное право обусловливает порядок создания норм международного права, который, как известно, проходит две стадии: выработка правила поведения и признание обязательности данного правила. По справедливому утверждению В.В. Гаврилова, "в процессе создания и утверждения международных правовых норм государства исходят из принципов и предписаний своего национального законодательства и стремятся не допускать выработки документов, противоречащих основам их конституционного строя или требующих внесения существенных изменений во внутригосударственное право" <1>. В подтверждение изложенного следует отметить ст. 15 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации", определяющую перечень международных договоров, выражение согласия на обязательность которых осуществляется путем ратификации, т.е. принятием федерального закона.

--------------------------------

<1> Гаврилов В.В. Указ. соч. С. 87.

Вместе с отмеченным зачастую нормы национального права выступают эталоном, своего рода ориентиром формирования норм международного права. Очевидно, что при принятии таких международных правовых актов, как Всеобщая декларация прав человека 1948 г., а также Конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г., за основу были приняты нормы, изложенные во внутригосударственных актах, которые в сфере защиты прав человека значительно опережали международные правовые нормы, в частности, положения Декларации прав человека и гражданина 1789 г. (Франция), Билля о правах 1791 г. (США) и др. <1>. Это объясняется тем, что в указанный период национальное законодательство в сфере защиты прав человека оказалось более разработанным по сравнению с международным актами, однако политические процессы середины XX в. выявили необходимость объединения усилий государств в данной сфере отношений. Более того, в 1966 г. появились новые международные акты, регламентирующие сферу прав человека, - Международный пакт о гражданских и политических правах и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах.

--------------------------------

<1> См.: Susan Waltz. Who Wrote the Universal Declaration of Human Rights? // URL: http://iipdigital.usembassy.gov/st/english/publication/2008/11; Ковалев С.А. СССР и принятие Всеобщей декларации прав человека // URL: http://www.hrights.ru/text/b11/chapter5.htm.

Еще в середине прошлого века известный отечественный правовед Д.Б. Левин в своих трудах отмечал, что на процесс образования и развития международного права влияют экономический и общественный строй государства, его принципы политики и права, исторические традиции, правосознание господствующего класса, которое находит отражение в международно-правовых позициях <1>.

--------------------------------

<1> Левин Д.Б. Актуальные проблемы теории международного права. М.: Наука, 1974. С. 217.

Для последних десятилетий наиболее характерен обратный процесс. Наблюдается расширение предметной сферы действия международного права, дальнейшее проникновение в сферу внутренних отношений государства, прослеживается сильнейшие влияние международных правовых актов на формирование национального законодательства. Ярким примером отмеченного является Конституция РФ 1993 г., которая содержит ряд положений, свидетельствующих о ее ориентированности на международное право. Например, характерным подтверждением тому могут служить ч. 1 ст. 17 Конституции РФ, предусматривающей, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, или ч. 3 ст. 46, ст. 62, ст. 67 и др., т.е. положения Конституции РФ подтверждают тезис о том, что международное право оказывает существенное влияние не только на процессы правотворчества внутри государства, но и на содержание норм внутригосударственного права.

Взаимосвязь норм российского и международного права выявляется также при анализе положений большинства отечественных кодификационных нормативных правовых актов, указывающих на применение норм международного права. В частности, абз. 1 ч. 2 ст. 7 ГК РФ устанавливает, что международные договоры Российской Федерации применяются к отношениям, регулируемым гражданским законодательством, непосредственно, кроме случаев, когда из международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта. При этом необходимость содержательного соответствия норм указанных правовых систем определена абз. 2 ч. 2 ст. 7 ГК РФ, предусматривающим применение правил международного договора в случае коллизии с правилами, предусмотренных гражданским законодательством России.

Здесь следует отметить некоторые теоретико-правовые аспекты анализируемой проблемы. Во-первых, общеизвестно, что формами международного права, содержащими нормы международного права, являются не только нормативные договоры, но и правовые обычаи, а также нормативные акты международных межправительственных организаций. Несмотря на обязательность правовых норм, изложенных в указанных формах права, законодательство России не содержит ответа на вопрос об их статусе в правовой системе. Актуальность указанного становится очевидной в последние годы в связи с увеличением количества актов международных межправительственных организаций, имеющих обязательный характер для государств. Во-вторых, несмотря на то что в целом формулировка положений кодифицированных актов относительно применения правил международных актов унифицирована, в ряде случаев она имеет иное изложение. Например, в ст. 4 Земельного кодекса РФ установлено применение правил только ратифицированных международных договоров. Однако ратификация является лишь одним из видов выражения согласия государства с обязательностью норм договора. Как правило, она применяется по ограниченному кругу договоров, в случаях, прямо предусмотренных в законодательстве, например в ст. 15 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 101-ФЗ "О международных договорах Российской Федерации". В других же случаях обязательность норм договора может быть подтверждена иными действиями, например, простым подписанием уполномоченным государством лицом согласно ст. 6 указанного Федерального закона. Такие договоры также являются обязательными для Российской Федерации, однако Земельный кодекс РФ не относит их прямо к применимым, что, безусловно, неполно отражает объективно существующие отношения. Другая формулировка содержится в ст. 1 УПК РФ ("Законы, определяющие порядок уголовного судопроизводства"). В части 3 рассматриваемой статьи указывается, что "общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью законодательства (выделено авт. - Л.Г.) Российской Федерации, регулирующего уголовное судопроизводство". Во-первых, очевидно терминологическое несоответствие между наименованием статьи и положениями ее третьей части, во-вторых, принципы и нормы международного права, равно как и международные договоры, являются составной частью правовой системы государства, а не внутригосударственного законодательства.

Особо следует отметить, что речь идет о влиянии на внутригосударственную правотворческую деятельность не только международных актов нормативного характера, но и о рекомендательных актах, содержащих так называемые рекомендательные положения. В качестве примера можно привести акты Комитета Министров Совета Европы, в частности, Резолюции N (76) 5 от 18 февраля 1976 г. "О юридической помощи в гражданских, коммерческих и административных делах" и N (78) 8 от 2 марта 1978 г. "О юридической помощи и консультациях", Рекомендацию N (81) 7 от 14 мая 1981 г. "О мерах по расширению доступа к правосудию", которые содержат рекомендательные положения, обращенные к государствам Совета Европы, относительно предоставления бесплатной юридической помощи по различным категориям дел, включая гражданские, коммерческие и иные споры. Положения данных документов были учтены при принятии Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 324-ФЗ "О бесплатной юридической помощи в Российской Федерации".

Другим примером влияния рекомендательных положений международных актов на внутригосударственное законодательство являются изменения, 21 июля 2011 г. внесенные в Федеральный закон "О науке и государственной научно-технической политике", связанные с определением термина "инновация". Отсутствие четкого определения данного термина существенно осложняло правовое регулирование инновационных отношений в Российской Федерации. При подготовке проекта изменений в указанный Федеральный закон разгорелись дискуссии относительно терминологии, связанной с инновациями. В итоге, во многом благодаря поддержке Комитета по науке и наукоемким технологиям Государственной Думы Федерального Собрания РФ, в указанном Федеральном законе была использована терминология, соответствующая международным актам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Статистического бюро Европейских сообществ (Евростат), в частности, Рекомендации по сбору и анализу данных по инновациям, именуемые "Руководство Осло". Ключевым фактором в решении данного вопроса явилась необходимость унификации правового регулирования в научно-технической сфере.

Примечательно, что в Уголовно-исполнительном кодексе РФ (ч. 4 ст. 3) устанавливается реализация в уголовно-исполнительном законодательстве России рекомендаций (деклараций) международных организаций по вопросам исполнения наказаний и обращения с осужденными при наличии необходимых экономических и социальных возможностей. Таким образом, законодатель подтверждает потенциальную возможность влияния рекомендательных положений международных актов на правотворчество и, прежде всего, на содержание внутригосударственных норм права.

В теории права существуют различные подходы к реализации норм международного права во внутригосударственных отношениях, все многообразие которых можно свести к следующим основным теориям: трансформации, инкорпорации и имплементации <1>. Данные теории, равно как и вопросы их соотношения, неоднократно исследовались в юридической литературе. Поэтому, не останавливаясь подробно на специфике каждой из теорий, рассмотрим механизм и особенности применения норм международного права к внутригосударственным правоотношениям.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Гаврилов В.В. Указ. соч. С. 141.

Как указывалось выше, международное право и право внутригосударственное являются самостоятельными системами норм права. Однако данные системы состоят из норм, исходящих от государства. При этом на содержание таких норм не оказывает принципиального воздействия ни порядок их создания, а именно создание путем согласования воль или путем одностороннего волеизъявления, ни форма их закрепления: нормативный договор или нормативный правовой акт. В любом случае речь идет о нормах права, т.е. общеобязательных правилах поведения, определенных (установленных и/или санкционированных) государством.

В силу особенностей юридической техники не имеет целесообразности процесс переиздания норм международного права в нормы национального права в том случае, если содержание таких норм отражает отношения, возникающие внутри государств, например в сфере прав человека. В связи с этим подчеркнем, что процесс ратификации международного договора не трансформирует его нормы (нормы международного права) в нормы национального права. Ратификация является лишь одним из способов выражения согласия на обязательность норм международного права, открывающим возможность применения норм договора, в том числе к внутригосударственным отношениям, при этом нормы договора остаются нормами международного права <1>.

--------------------------------

<1> Подобная точка зрения высказывалась в юридической литературе, в частности, в трудах О.И. Тиунова.

Представляется очевидным, что государство в силу своего суверенитета должно предусмотреть во внутреннем праве механизм реализации созданных им же норм международного права, имеющих отношение к внутригосударственным вопросам. Изложенные выше положения законодательства Российской Федерации позволяют сделать вывод о том, что государство включает в свое законодательство генеральную норму, предусматривающую возможность применения международного права, а также конкретизирующую ее нормы права, необходимые для эффективности такого применения.

Таким образом, с учетом вышеизложенного можно сделать вывод о том, что нормы международного права применимы к внутригосударственным отношениям. Однако вопрос о непосредственном применении норм международного права к внутригосударственным отношениям зависит от двух условий: во-первых, содержание международной нормы права должно быть направлено на регулирование внутригосударственных отношений, во-вторых, государство с помощью норм внутригосударственного права должно создать легальный механизм такой реализации.

Важно заметить, что конкретные нормы международного права начинают действовать в отношении государства в случае, если оно выразило согласие на их обязательность. В противном случае нормы международного права не порождают юридических последствий для данного государства. Однако здесь следует упомянуть об одном существенном исключении. Речь идет об общепризнанных принципах международного права, обладающих характером императивной нормы jus cogens. По общему правилу такие нормы, являясь источниками международного права, должны соблюдаться всеми государствами независимо от признания их обязательности. Общепризнано, что эти нормы закреплены в Уставе ООН 1945 г., заключительном Акте СБСЕ 1975 г. и конкретизированы в Декларации о принципах международного права <1>. К ним, в частности, относятся принципы всеобщего уважения прав человека, добросовестного исполнения международных обязательств, суверенного равенства государств и другие.

--------------------------------

<1> См. подробнее: Устав ООН от 26 июня 1945 г. (Документ официально опубликован не был) // Действующее международное право. В 3-х томах. Т. 1 / Сост.: Ю.М. Колосов, Э.С. Кривчикова. М.: Изд-во МНИМП, 1999. С. 7 - 9; Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом Организации Объединенных Наций от 24 октября 1970 г. // ООН. Резолюции Генеральной Ассамблеи на XXV сессии: Сб. актов / ООН. Нью-Йорк, 1970. С. 151 - 155; Заключительный акт СБСЕ от 1 августа 1975 г. // Действующее международное право... Т. 1. С. 77.

Исходя из изложенного, правовое регулирование современных общественных отношений представляет собой сложный механизм, в котором применяются нормы разных правовых систем. Объективная тенденция к сближению международной и внутригосударственных правовых систем сопровождается процессами их взаимодействия в регулировании различных общественных отношений (трудовых, семейных, уголовных, экологических и проч.). Все чаще участники отношений реализуют нормы указанных правовых систем в совокупности для регулирования конкретных отношений. Такое совместное регулирующее воздействие норм двух различных правовых систем возможно при совпадении объекта правового регулирования (выдача преступников иностранному государству, экологическая безопасность и т.д.). Для достижения этого международные и внутригосударственные нормы права должны обладать качеством регулятивной совместимости <1>. Качество регулятивной совместимости заложено в самой природе этих норм: наличие государственного установления, нормативность, связь реализации с деятельностью государства, общая идеология <2>. Однако для совместного применения норм необходимо, чтобы они были направлены на общий объект регулирования, "благодаря этому, группы разносистемных правовых норм, "состыкованные" в определенные моменты для совместного применения в целях решения определенной задачи, могут быть обозначены как правоприменительные комплексы" <3>. Следует отметить, что возникновение подобных комплексов возможно только в том случае, когда государство признает возможность действия международных договоров на своей территории.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Игнатенко Г.В. Международное и советское право: проблемы взаимодействия правовых систем // Сов. государство и право. 1985. N 2. С. 75.

<2> Васильев А.М. О системах советского и международного права // Там же. С. 67 - 69.

<3> Игнатенко Г.В. Указ. соч. С. 76.

На наш взгляд, термин "правоприменительный комплекс" несколько сужает обозначаемое явление. С точки зрения общей теории права правоприменение является одной из форм реализации права, а именно деятельностью уполномоченных должностных лиц и компетентных органов государства по подготовке и принятию конкретного решения, а также контроля за его выполнением <1>. Так как нормы вышеуказанных комплексов не только применяются государственными органами, но и реализуются частными лицами, вопрос об использовании термина "правоприменительные" - дискуссионный. По нашему мнению, такие образования являются межсистемными нормативными правовыми комплексами.

--------------------------------

<1> Подробнее см.: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: Учебник. М.: Юристъ, 2003. С. 329; Теория государства и права: Учебник / Под ред. проф. В.В. Лазарева. М.: Право и закон, 1996. С. 197.

Использование термина "комплекс" применительно к обозначаемому явлению вполне обоснованно, так как между нормами международного и внутригосударственного права, применимыми к конкретным отношениям, не возникает внутрисистемных связей. Указанные нормы воздействуют на единый объект отношения, который и объединяет их. Воздействие норм является совместным, но параллельным, ибо нормы международного права непосредственно создают обязательства только для субъектов международного права, в данном случае - для государств. Как указывалось выше, международное право, равно как и право внутригосударственное, имеет объективные пределы правового регулирования. На практике правовые системы, взаимодействуя, в силу их различия не образуют единого права. Их объединяет совпадающий объект регулирования и деятельность государства как правотворческого субъекта международного и внутригосударственного права. В данной ситуации возникает межсистемная комплексность в нормативном правовом регулировании.

Рассмотрим практическое проявление межсистемного нормативного правового регулирования.

Подписанная Российской Федерацией Конвенция о создании и статусе международных научно-исследовательских центров и научных организаций от 25 ноября 1998 г. определяет правовой статус научных организаций и регламентирует отдельные вопросы их деятельности. Как правило, международные научные организации создаются на базе национальных научных организаций, занимающих ведущие позиции в мировой науке <1>. Правовой статус научных организаций и основные направления их деятельности в Российской Федерации также регламентированы Федеральным законом "О науке и государственной научно-технической политике". Таким образом, правовой статус и научно-техническая деятельность научных организаций одновременно и непосредственно урегулирована двумя системами права: международной и внутригосударственной.

--------------------------------

<1> Например, в настоящее время Московскому государственному институту стали и сплавов придан статус базовой организации государств - членов Экономического союза по проблемам научно-технического развития металлургического комплекса. Решение МЭК ЭС СНГ от 25 декабря 1998 г. // Официальный сервер Исполнительного комитета СНГ. Электрон. данные. Минск, 2006 // URL: http://www.cis.minsk.by.

Аналогичный механизм правового регулирования возникает в сфере привлечения специалистов и научных организаций различных государств. В рамках СНГ этот процесс регламентирован Соглашением о порядке привлечения научно-исследовательских организаций и специалистов государств - участников СНГ к выполнению национальных научно-технических программ от 25 ноября 1998 г. Данное Соглашение регулирует отношения между организациями-заказчиками, с одной стороны, и организациями-исполнителями - с другой, при осуществлении сотрудничества по реализации научно-технических и иных программ на основе договоров. В данном случае под национальной научно-технической программой подразумевается программа или самостоятельные разделы научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ иной программы, которая выполняется для государственных нужд научными организациями, учреждениями высшей школы и предприятиями независимо от форм собственности при финансовой поддержке из средств государственного бюджета соответствующего государства-участника.

Механизм взаимоотношений внутри программы следующий. Орган исполнительной власти государства-участника, ответственный за организацию и оплату работ по выполнению программы, определяет организацию-заказчика, которой может быть, например, научно-исследовательская организация, являющаяся основным исполнителем работ по программе и одновременно выступающая заказчиком исполнения работ на основе договора с организациями или специалистами из другого государства-участника. Организацией-исполнителем признается организация или предприятие государства-участника, привлекаемое по договору организацией-заказчиком другого государства-участника.

Указанным Соглашением установлены требования к заключаемым договорам, подробно регламентированы условия пребывания и деятельности специалистов в государстве местонахождения организации-заказчика. Отмеченные выше вопросы также регламентируются национальным законодательством, в частности, Гражданским кодексом РФ и Федеральным законом "О науке и государственной научно-технической политике".

Другой сферой, в которой рассматриваемые процессы проявляются особенно ярко, является сфера защиты прав человека.

В современном международном праве, как на универсальном (всемирном), так и региональном уровнях, действуют различные международные соглашения, регламентирующие реализацию, соблюдение и защиту прав человека. Среди актов универсального уровня - Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г. и Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., регионального - Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод 1950 г. Нормы внутригосударственного права в сфере прав человека закреплены в различных российских нормативных правовых актах. Основополагающим актом, содержащим нормы российского права в рассматриваемой сфере отношений, является Конституция РФ, гл. 2 которой посвящена правам и свободам человека и гражданина.

Возможность возникновения межсистемных нормативных правовых комплексов закреплена ст. 15 Конституции РФ, в соответствии с которой, как указывалось ранее, международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Российская Федерация является участницей вышеуказанных международных договоров, следовательно, они входят в правовую систему России и применяются на ее территории. Кроме этого, в ст. 17 Конституции РФ установлено, что права и свободы человека и гражданина признаются и гарантируются согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ.

В современной российской юридической практике в регулировании отношений в сфере прав человека все чаще совместно применяются нормы международного и национального права. Этот процесс особенно заметен в деятельности отечественных судебных органов, которые при осуществлении правосудия наряду с нормами внутригосударственного права применяют международно-правовые нормы.

Так, Верховный Суд РФ в Постановлении от 13 декабря 2013 г. по делу N 19-АД13-6 по жалобе об оспаривании привлечения лица к административной ответственности сослался на конкретные нормы российского и международного права, касающиеся запрета пыток. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ в Постановлении от 8 октября 2013 г. по делу N 6004/13, устанавливая возможность признания и приведения в исполнение решения иностранного суда, применил нормы Арбитражного процессуального кодекса РФ, положения Конвенции о защите прав и основных свобод человека 1950 г. и Соглашения между Правительством Российской Федерации и Правительством Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии об экономическом сотрудничестве 1992 г.

Анализ судебной практики в сфере защиты прав человека выявил две существенные особенности:

1) в межсистемном нормативном правовом комплексе нормы международного права обогащают содержание, а иногда и восполняют пробелы во внутригосударственном правовом регулировании. Например, Верховный Суд РФ при определении в решении от 16 ноября 2000 г. N ГКПИ00-1195 понятия "принудительный труд" сослался на ст. 4 Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г., содержащую дополнительные критерии данного понятия. Верховный суд Республики Татарстан в решении от 3 октября 2001 г. N 3П-1-73/2001 сослался на Конвенцию Международной Организации Труда N 29 о принудительном или обязательном труде 1930 г., указав, что назначенный по делу вид уголовного наказания не отнесен к принудительному труду <1>;

2) в межсистемный нормативный правовой комплекс в сфере прав человека, помимо норм международного и внутригосударственного права, включаются и положения актов международных организаций, имеющих обязательный характер, в частности, постановлений Европейского суда по правам человека. 18 июля 2012 г. Конституционный Суд РФ вынес Постановление N 19-П "По делу о проверке конституционности части 1 статьи 1, части 1 статьи 2 и статьи 3 Федерального закона "О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации" в связи с запросом Законодательного Собрания Ростовской области" и в обоснование своей позиции сослался на практику Европейского суда по правам человека, в частности, на решения от 26 октября 2000 г. по делу "Хасан (Hasan) и Чауш (Chaush) против Болгарии", от 17 февраля 2004 г. по делу "Горжелик (Gorzelik) и другие против Польши". Подтверждая обязанность государства соблюдать и обеспечивать право на уважение частной и семейной жизни, Конституционный Суд РФ в Постановлении от 31 января 2014 г. N 1-П "По делу о проверке конституционности абзаца десятого пункта 1 статьи 127 Семейного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина С.А. Аникиева" сослался на Постановление Европейского суда по правам человека от 22 июня 2004 г. по делу "Пини и Бертани, Манера и Атрипальди (Pini & Bertani, Manera & Atripaldi) против Румынии" и на решение от 24 ноября 2005 г. по вопросу приемлемости жалобы "В. Лазарев и П. Лазарев против России". Верховный Суд РФ в Постановлении от 12 августа 2013 г. использовал практику Европейского суда по правам человека, а именно Постановления от 25 мая 1993 г. по делу "Коккинакис (Kokkinakis) против Греции", от 20 февраля 2003 г. по делу "Джавит Ан (Djavit An) против Турции" и др.

--------------------------------

<1> Решения содержатся в СПС "Гарант".

Согласно ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" Российская Федерация в соответствии со ст. 46 Европейской конвенции признает ipso facto и без специального соглашения юрисдикцию Европейского суда по правам человека (далее - Европейского суда) обязательной по вопросам толкования и применения Европейской конвенции и протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов.

Вышеуказанные правовые акты позволяют сделать вывод о том, что правовые позиции Европейского суда фактически являются обязательными для судебных органов России по вопросам толкования и применения Европейской конвенции.

Обратим внимание на то, что в рассматриваемом Федеральном законе "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" речь идет о признании юрисдикции Европейского суда по вопросам толкования и применения Европейской конвенции. Это означает, что для российского правоприменителя обязательной будет и та часть постановлений по конкретным делам, в которой излагаются правовые позиции Европейского суда, другими словами, мотивировочная часть постановлений. Однако использовать их на практике следует в строгом соответствии с Европейской конвенцией как средство конкретизации ее положений. Мотивировочная часть постановлений Европейского суда содержит правовые позиции, имеющие прецедентный характер. Подтверждает отмеченный тезис и практика самого судебного органа <1>. С теоретической точки зрения указанное обстоятельство подтверждает возрастание роли судебных прецедентов в правовой системе Российской Федерации.

--------------------------------

<1> См.: Гумеров Л.А., Гумеров Ш.А. Некоторые аспекты применения постановлений Европейского суда по правам человека в Российской Федерации // Российский судья. 2007. N 2. С. 42 - 45.

Следует обратить внимание на еще один существенный вывод. По общему правилу постановления Европейского суда по правам человека в части толкования положений Европейской конвенции по юридической силе будут выше законодательства Российской Федерации, поскольку нормы Европейской конвенции обладают приоритетом над отечественным законодательством. Вышеизложенное является еще одним подтверждением усиления роли актов международных межправительственных организаций в регулировании общественных отношений.

Можно выделить еще одно свойство межсистемных нормативных правовых комплексов - иерархию норм. В случае возникновения противоречий между нормами международного и внутригосударственного права приоритетом в реализации норм комплексов обладают нормы международного права. Данное положение следует из ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, устанавливающей приоритет норм международных договоров над российским законодательством. Как указывалось выше, формирование межсистемных комплексов возможно только для регулирования внутригосударственных отношений.

Возникновение межсистемных нормативных правовых комплексов возможно и в тех случаях, когда происходит одновременное применение норм, входящих в правовые системы различных государств (например, применение иностранного права в судах государства), а также норм права международной организации и внутригосударственного права государства - участника этой международной организации (например, в рамках Европейского союза).

Анализ международных и внутригосударственных актов, а также правоприменительной практики выявляет всю сложность правового регулирования. Его можно охарактеризовать как межсистемное комплексное нормативное правовое регулирование. Межсистемным оно является в силу совместного регулирующего воздействия норм международной и внутригосударственной правовых систем. В обеих системах эти нормы отнесены к правовому регулированию совпадающего объекта - права человека. Возможно ли в этой ситуации говорить о возникновении единого системного правового образования, определенного объектом регулирования и сочетающего в себе нормы двух правовых систем? Нормы международного и национального права, регулирующие отношения, возникающие по поводу совпадающего объекта, не образуют единой отрасли права в силу рассмотренных объективных причин, обусловленных предметом правового регулирования, возникающими правоотношениями и формами правового регулирования. Нормы международных соглашений создают взаимные обязанности для государств-участников, а нормы национального законодательства - для конкретного государства и отдельных лиц. Поэтому правовой комплекс, сформированный нормами международного и внутригосударственного права, следует рассматривать как проявление межсистемной комплексности в нормативном правовом регулировании, возникающей только на уровне правореализации.

Во избежание коллизий в правовом регулировании, возникает необходимость в своевременной корректировке национального законодательства, исходя из принимаемых норм международного права.

В научной литературе высказывалось мнение о том, что взаимодействие международной и внутригосударственной правовых систем способствует возникновению комплексных правовых норм <1>. В качестве примера предлагается следующий алгоритм возникновения нормы. Межгосударственное соглашение содержит обязанность государства выполнить определенное действие через отсылочную норму (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ), в правовой системе государства образуется комплексная норма, регламентирующая деятельность внутригосударственных субъектов права. На наш взгляд, изложенная точка зрения является дискуссионной, но безусловно интересной и заслуживающей внимания. Мы придерживаемся мнения, что норма права, содержащаяся в межгосударственном соглашении, создает права и обязанности исключительно для государств - участников этого соглашения. Это - отношения межгосударственного уровня (условно - первого уровня). Государство-участник, соглашаясь с данной нормой, выполняет процедуру введения ее в действие на внутригосударственном уровне. Данная процедура способствует возникновению нормы внутригосударственного права, регламентирующей, соответственно, отношения внутригосударственного уровня (условно - второго уровня). Таким образом, существуют две нормы права - международная и внутригосударственная. Говоря о комплексной норме, Б.Л. Зимненко упоминает, что эта норма образуется во внутригосударственной правовой системе, ее структурные элементы (гипотеза, диспозиция, санкция) применяются к отношениям с участием внутригосударственных субъектов права <2>. Другими словами, речь идет о внутригосударственной норме права, которая включается в национальную систему права. Поэтому такую норму можно назвать комплексной лишь условно, т.к. она возникла из международных обязательств конкретного государства. На наш взгляд, речь идет о регулировании единого объекта отношений с помощью норм двух систем права, т.е. межсистемная комплексность в правовом регулировании. Регулирующее влияние этих норм будет параллельным, так как каждая из них воздействует на объект исключительно в установленных пределах, в рамках своих предметов регулирования, не переходя из первого уровня на второй и обратно.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание. Учебник Б.Л. Зимненко "Международное право и правовая система Российской Федерации. Общая часть: Курс лекций" включен в информационный банк согласно публикации - Статут, РАП, 2010.

КонсультантПлюс: примечание. Учебник Б.Л. Зимненко "Международное право и правовая система Российской Федерации. Особенная часть: Курс лекций" включен в информационный банк согласно публикации - РАП, Статут, 2010.

<1> См.: Зимненко Б.Л. Международное право и правовая система Российской Федерации. М.: РАП; Статут, 2006. С. 95, 96.

<2> Там же. С. 91 - 94.

В связи с рассматриваемым вопросом о соотношении норм международного и национального права следует согласиться с мнением Е.Г. Лукьяновой о том, что "в современных условиях перед правом встает еще одна важная задача - проблема управления глобализацией, гармонизации ее процессов" <1>.

--------------------------------

<1> Лукьянова Е.Г. Указ. соч. С. 84.

Экстерриториальный характер общественных отношений, а также рассмотренные выше межсистемные аспекты выявляют необходимость не только в гармонизации правовых систем, т.е. формирования общих принципов действия права, но и в унификации правового регулирования, выражающейся в принятии аналогичных по содержанию норм в различных правовых системах. К настоящему времени наибольшая степень унификации правового регулирования достигнута в сфере прав человека. На наш взгляд, в современных условиях интернационализации и глобализации другой сферой общественных отношений, требующей аналогичного подхода, является научно-техническая сфера. Следует отметить, что назрела необходимость в принятии кодифицированного международного нормативного правового акта в сфере научно-технических отношений, в котором нашли бы отражение принципы правового регулирования, правовой режим научно-технических объектов, права и обязанности субъектов и иные вопросы, требующие единых подходов со стороны членов мирового сообщества. По нашему мнению, данные нормы должны быть содержательно сформулированы так, чтобы допускать возможность их применения к внутригосударственным отношениям.