1 курс / История медицины / Очерки_по_истории_кафедры_физиологии_Военно_медицинской_Академии

(А. В. Лебединский, Я. М. Прессман, 1946), о соотношении фона и угловых рельефов видимых объектов (В. Г. Самсонова, 1945), о работах в области вибрационной чувствительности (Е. Ц. Галанина, А. И. Долгов и М. Ш. Синаюк, 1941), о лабиринтном приборе (Г. Л. Комендантов, 1940), слуховой адаптации (А. А. Волохов и Г. В. Гершуни, 1935) и локализации звуков (Н. В. Зимкин, 1936), чувствительности стенки кишки к механическому и электрическому раздражению (А. И. Бронштейн и А. В. Лебединский, 1948), то круг исследований, касающихся органов чувств человека, можно считать достаточно большим.

В соответствии с основным направлением школы Л. А. Орбели, изучающей эволюцию функций, кафедрой был осуществлен ряд исследований в области эволюции фоторецепции. Эта серия работ открывается уже диссертацией Л. А. Орбели, изучившего зрительные функции собаки (1908). В последующие годы кафедра провела ряд исследований, посвященных изучению генерализованных фоторецепторов — кожных покровов дождевого червя (Н. Н. Лившиц, А. Н. Черкашин) и лягушки (Л. Т. Загорулько,. А. В. Лебединский). Серия работ была посвящена изучению световой чувствительности сократительных образований радужки.

Важным фактом, обнаруженным в этих исследованиях, оказалось участие гормонов задней доли гипофиза в регуляции световой чувствительности указанных образований. Это обнаружил

А.Н. Черкашин в отношении фотореакции дождевого червя,

А.М. Зимкина и А. В. Лебединский — в отношении световой

реакции радужки; последний факт подробно обследовала М. М. Кольцова. С другой стороны, удалось установить, что гипофиз привлекается к участию в фотореакциях животного организма. В отношении фотореакций, возникающих при световом раздражении кожи лягушки, это доказали Л. Т. Загорулько и А. В. Лебединский; участие гипофиза в фотореакциях при световом раздражении сетчатки обнаружила Е. В. Айзенштадт. Интересные данные о роли гипофиза в эффектах действия такого фотосенсибилизатора, каким является гематопорфнрнн, представил А. Г. Свердлов.

Ряд работ кафедры был посвящен выяснению эволюции иннервационных механизмов радужки у позвоночных животных. А. М. Зимкина и А. В. Лебединский показали смену «местной реактивности» на световой раздражитель радужки рыб и амфибий рефлекторными механизмами движения зрачка у рептилий. Особенно интересным оказался факт первоначального возникновения рефлексов с роговицы и последующего появления рефлекторных влияний с сетчатки глаза. Совместное существование обеих рефлексогенных зон было обнаружено у птиц и позднее — у кошки (Н. Г. Саввин и др.).

141

В связи с общими представлениями Л. А. Орбели об эволюции

нннервационных приборов специальному изучению подверглись антидромные влияния афферентных элементов тройничного нерпа на движения зрачка у кролика (Н. В. Зимкин, А. В. Лебединский, А. В. Лифшиц и Н. Г. Саввин). В частности, было выявлено ограничение этих влияний парасимпатическими элементами глазодвигательного нерва (А. В. Лебединский и Н. Г. Саввин, 1947).

Существенное значение для понимания эволюции сократительных структур радужки имеют исследования Б. И. Кадыкова, Д. Л. Певзнер и др. (1948), изучивших активность холинэстеразы в радужках различных позвоночных. Ткань радужки оказалась отличным объектом для выяснения общих вопросов отношения нервной системы к регуляции активности холинэстеразы в гладкой мускулатуре. Б. М Кадыков, Д. Л. Певзнер и др., производя различного рода вмешательства на иннервационном аппарате глаза, обнаружили наибольшие изменения активности холинэстеразы (уменьшение) при постганглионарной парасимпатической денервации (удаление цилиарного ганглия у кошек).

Работы по эволюции зрительного прибора имеют теоретическое значение — общим выводом из них является несомненность роли внешней среды (экологического фактора) в формировании физиологических механизмов.

Особо должны быть отмечены работы кафедры по частной физиологии органа зрения, как имеющие существенное значение для клиники; часть из них выполнена совместно с кафедрой офтальмологии академии (проф. Б. Л. Поляк). К ним в первую очередь относятся работы, посвященные изучению гематоофтальмического барьера и регуляции его проницаемости.

Т. К. Джаракьяном было подробно исследовано воздействие тройничного нерва на проникновение краски из крови в камерную влагу. Б. П. Калашников в своей докторской диссертации изучил влияние тройничного нерва на переход в состав камерной влаги белков, антител и дифтерийного токсина, а также влияние на барьер ряда фармакологических средств, в том числе сульфамидных препаратов и пенициллина. Нервная регуляция кровообращения глаза и внутриглазного давления исследовалась А. М. Алексаняном и Т. К. Джаракьяном. Влияние недостатка кислорода на кровоснабжение глазного яблока и внутриглазное давлние изучили А. И. Бронштейн и А. В. Лебединский (1946). а также К. И. Неустроев (1946).

Большое количество работ, вышедших из кафедры, было посвящено изучению аккомодационного прибора, почти все они велись при помощи предложенного Н. В. Зимкиным глазного эргографа. Одним из наиболее интересных выводов из этих исследований является формулировка новых представлений о «струк-

142

туре» цилиарной мышцы (Т. К. Джаракьян, 1946), а также данные о том, что инъекция раствора адреналина под конъюнктиву яблока вызывает отчетливое ограничение способности цилиарной мышцы к развитию максимального напряжения. Уменьшение скорости аккомодации под влиянием адреналина отметил Т. К. Джаракьян.

Определенный интерес представляют данные А. С. Ионтова и А. С. Мозжухина (1946), изучавших размеры слепого пятна. Они обнаружили факт воздействия центрального углубления сетчатки на изменение размеров слепого пятна. Исследуя влияние побочных раздражителей на размеры слепого пятна, А. С. Ионтов и А. С. Мозжухин показали «стабилизирующий» границы пятна характер этих воздействий.

А. В. Лебединский и И. А. Пеймер (1949) сделали попытку дать новое объяснение происхождения электроретинограмиы. Оно заключалось в предположении, что регистрируемый сложный электрический процесс в сетчатке является результатом электрического «сложения» трех более простых процессов. Один из них возникает в элементах, реагирующих возбуждением при действии света на сетчатку и сохраняющих состояние возбуждения на свету. Другой обязан своим происхождением элементам, реагирующим возбуждением в момент освещения и затемнения; третий — элементам, возбуждающимся в момент затемнения и остающимся возбужденными в темноте. Условно обозначая эти три процесса буквами А, Б и В, авторы показали, что процесс А своим субстратом имеет преимущественно палочковые, тогда как Б и В —колбочковые элементы.

Важные данные были получены кафедрой и в отношении происхождения электрических явлений сетчатки. В связи с общей теорией происхождения этих явлений, развиваемой кафедрой, И. А. Пеймер и А. Г. Свердлов (1950) обнаружили изменение электрической активности сетчатки при ее отравлении монойодуксусной кислотой.

Развитие электрофизиологических методов исследования глаза позволило по-новому подойти к трактовке ряда вопросов. В частности, изучая электроретинограмму у лягушек после гипофизэктомии, А. Г. Свердлов обнаружил резкое ослабление палочковой компоненты электроретинограммы (процесс А). Эта же методика электроретинографии оказалась весьма полезной при дальнейшем изучении выдвинутого в свое время Л. А. Орбели вопроса о взаимоотношении между центральным и периферическим зрением. В этом последнем направлении удалось значительно уточнить представления о субстрате рассматриваемых процессов: Я. М. Прессман и А. А. Фадеева показали возможность наблюдать указанные явления, используя электрическое раздражение зрительного прибора, то есть отмечая функциональное

143

состояние центральных элементов зрительного анализатора. Далее они показали, что у больных с корковой гемианопсией нарушается характер взаимодействия между сетчаткой и кожной чувствительностью. Эти факты делают весьма вероятным предположение о значении коркового субстрата для осуществления явлений взаимодействия, в том числе между центром и периферией сетчатки. Данные электроретинографии дополняют эти представления, обнаруживая характерные изменения палочковой компоненты ЭРГ в зависимости от функционального состояния колбочек (И. А. Пеймер и др.).

Начало исследованиям по физиологии военного труда было положено академиком Л. А. Орбели с момента его прихода к руководству кафедрой, когда он представил в Военно-санитар- ное управление Красной Армии проект организации физиологической научно-исследовательской работы, необходимой для Красной Армии. В период времени с 1925 г. по 1929 г. небольшой тогда коллектив кафедры развивает энергичную деятельность по разработке тем, связанных с изучением влияния на организм мышечной работы (М. П. Бресткин, С. И. Прикладовицкий

иА. П. Аполлонов; Б. Д. Кравчинский, М. И. Сапрохин и др).

В1929/30 учебном году А. В. Лебединский начинает работу по теме «Исследование центральной адаптации», которая была связана с начинающимися тогда ночными полетами, а М. П. Бресткин работает над темой «Изучение реакции сердечно-сосудистой системы на различные моменты полета», что имело непосредственное отношение к значительно возросшим ускорениям в авиации. План научных исследований кафедры на 1930/31 г. на три четверти состоял из работ по физиологии военного труда. В нем на первое место выдвигаются вопросы поражающего действия электрического тока (Л. А. Орбели, М. П. Бресткин, А. В. Лебе-

динский). Впервые в план включаются вопросы утомления, в частности утомления слухового, зрительного и обонятельного

занимает влияние физической работы на отправление различных функций организма: на секрецию желудочных желез и поджелудочной железы (М. П. Бресткин, С. И. Прикладовицкий), на химический состав крови и мочи. Почти одновременно с этим проводится серия исследований о влиянии на организм танковой службы (С. И. Прикладовицкий, 1931), парашютирования (А. В. Лебединский, Н. Н. Лившиц, М. И. Сапрохин, 1935). пребывания в противогазе (М. П. Бресткин, В. В. Стрельцов, А. В. Тонких, 1934), о влиянии на организм электрического тока (Л. А. Орбели, М. П. Бресткин, А. В. Лебединский, В. В. Стрельцов; М. П. Бресткин; Г. Л. Комендантов), а также о влиянии

144

на глаз блескости (Л. Т. Загорулько, А. М. Алексанян, Э. Э. Андрезен). В ряде работ изучается действие на огранизм ультракоротких воли (Д. Я. Глезер, А. В. Тонких, А. В. Лебединский, Н. В. Бекаури).

Активизация исследований по вопросу об обеспечении высотных полетов была вызвана предложением, сделанным кафедре Центральным Советом Осовиахима, — взять на себя физиологическое обеспечение высотного полета стратостата «Осоавиахим I»

итренировки его экипажа (П. О. Федосеенко, инженер А. В. Васенко и физик И. Д. Усыскин). Эту работу осуществила в течение лета 1932 г. бригада в составе М. П. Бресткина (руководитель), П. П. Егорова, А. А. Волохова, Н. И. Иванова, А. А. Сергеева

иА. В. Лебединского. В это же время Н. В. Зимкин проводит

серию работ по рационализации шкал авиационных приборов в кабине летчика и совместно с А. В. Лебединским — по выработке норм освещения кабины пилота. Кроме того, исследуются некоторые вопросы физиологии зрения в связи с ночными действиями войск (Л. Т. Загорулько, А. В. Лебединский, Я. П. Турцаев).

исследования по изучению особенностей влияния на организм газовой среды при высоком и низком парциальном давлении газов. Особенно широко развернулись эти работы после окончания строительства баролаборатории.

С.И. Прикладовицкнй, Б. Д. Кравчинский, С. М. Дионесов

идр. (1932—1934 гг.), изучая безопасные сроки дыхания кислородом, собрали большой фактический материал на разных видах

животных о зависимости исхода кислородного отравления от величины давления кислорода и срока экспозиции и выявили наступающие при этом в органах дыхания и в нервной системе патологоанатомические изменения. Вопрос этот был подвергнут детальному изучению А. Г. Жиронкипым. А. Г. Жиронкин, А. Ф. Панин, В. Фарбер, П. А. Сорокин и Е. М. Крепс в целях установления предельных сроков дыхания кислородом наблюдали обмен веществ, картину крови, кроветворную функцию костного мозга, угольную ангидразу крови при повторном дыхании кислородом.

Работа И. И. Голодова о токсическом действии высоких концентраций углекислоты справедливо может быть отнесена к числу капитальных экспериментальных исследований, посвященных этой проблеме.

Сравнительное изучение токсического наркотического действия азота и гелия на животных, проведенное Л. А. Орбели,

145

М. II. Бресткиным, Б. Д. Кравчинским, Е. М. Крепсом, К. А. Павловским и С. П. Шистовским (1930—1939 гг.), показало, что замена азота гелием оказывает благотворное влияние на животных, устраняя токсическое действие азота, и что гелий обнаруживает слабое наркотическое действие лишь под значительным давлением.

В 1939—1941 г. был выполнен ряд исследований (М. П. Бресткин, А. Г. Кузнецов, А. В. Лебединский, Н. Г. Саввин и др.) о влиянии гипоксии на отправление различных функций организма. Эти исследования выполнялись в связи с разработкой системы тренировок для летчиков, летавших в то время в негерметиэированных кабинах.

С началом Великой Отечественной войны на кафедре прекратились все общетеоретические исследования и усилились работы прикладного военного характера. В баролаборатории работа велась под руководством М. П. Бресткина в двух направлениях: 1) завершалась разработка гелио-киелородного режима для глубоководных спусков и были созданы новые образцы глубоководного гелио-кислородного скафандра и изолирующего комбинированного аппарата (М. П. Бресткин, Б. Д. Кравчинский, С. П. Шистовский, И. И. Голодов, А. Г. Жиронкин); 2) разрабатывались и проверялись режимы тренировки летчиков к высотным полетам (М. П. Бресткин, А. Г. Г инецинский, А. Г. Кузнецов, А. А. Сергеев, Н. А. Галицкая). На кафедре также сложились два направления исследований, которые выполнялись под руководством А. В. Лебединского: 1) разработка принципов и осуществление маскировки военных объектов (А. В. Лебединский, Н. В. Зимкин, А.И.Бронштейн, Т. К. Джаракьян); 2) рационализация шкал артиллерийских приборов (А. В. Лебединский, Н. В. Зимкин, Л. Н. Александров). Для этого периода характерно немедленное введение в практику результатов научной работы. Группа сотрудников кафедры вошла в состав оперативного отдела заместителя начальника морской, озерной и речной обороны Ленинграда по осуществлению маскировки действующих против неприятеля судов (зам. нач. группы А. В. Лебединский, члены — А. И. Бронштейн и Н. В. Зимкин).

На кафедре инженером Триполовым, с консультативным участием проф. Зильбера, был построен миниатюрный полигон. Сообразно заданиям делался рисунок фона (в соответствии с участком фронта или местонахождения корабля), к которому подбирался наилучший камуфляж корабля. В результате через несколько часов после получения задания кафедра передавала командованию готовый проект камуфляжа. После его утверждения под руководством работников кафедры производилась окраска корабля. При этом сотрудники кафедры выезжали на корабли, действующие против неприятеля. Для осуществления

146

указанных художественных работ под руководством профессора академии художеств Заколодина-Митина была организована группа художников (Гепен, Васильев).

Выполнение этих работ потребовало разрешения ряда теоретических вопросов, в частности, изменения цветности объектов с удалением от наблюдателя. Ввиду срочности работы она должна была вестись в вечернее время при условии искусственных дневных освещенностей, что составляло величайшие трудности в условиях светомаскировки. Эта задача была тем не менее удачно разрешена Т. К. Джаракьяном при участии художницы Аладжа-

ловой.

Разработанный ранее кафедрой режим выхода из затонувших подводных лодок был использован практически на Балтийском и Черном морях для спасения людей.

Связь с Военно-Морским Флотом осуществлялась путем организации постоянной комиссии по аварийно-спасательному делу во главе с академиком Л. А. Орбели, куда входили преподаватели кафедры М. П. Бресткин, Б. Д. Кравчинский и С. П. Шистовский.

Направления, разрабатывавшиеся в Ленинграде после эвакуации академии, продолжали разрешаться под руководством М. П. Бресткина в Москве и иод руководством А. В. Лебединского в Самарканде. Были получены весьма важные в практическом отношении результаты.

На основе работ, проведенных кафедрой по камуфляжу кораблей, были изданы соответствующие наставления и выпущены два альбома. Исследования физиологических особенностей наблюдения через оптические приборы (осуществленные Н. Г. Саввиным и И. И. Голодовым) позволили дать рекомендации, вошедшие в соответствующие инструкции ГАУ.

разработаны новые принципы расчета защитной окраски стационарных сооружений (Н. В. Зимкин) и новый способ использования сетей как маскировочного материала (И. И. Голодов). Кроме того, сделаны существенные предложения для улучшения работы расчетов зенитной артиллерии (А. В. Лебединский, А. И. Бронштейн, И. И. Голодов, Т. К. Джаракьян), а в 1944 г. предложены (А. В. Лебединским и Н. В. Зимкиным) новые способы окраски фонов вокруг смотровых щелей, позволяющие уменьшить их видимость в 5—15 раз.

Проведенные в годы войны исследования дали возможность разработать режим декомпрессии при глубоководных водолазных спусках (до 200 м), изучить режим работы в инжекторных скафандрах и на основе этого подготовить инструкции и наставления, составить инструкцию по тренировке экипажей самолетов

147

Глава 7

КАФЕДРА ФИЗИОЛОГИИ ПОСЛЕ УХОДА ИЗ АКАДЕМИИ Л. А. ОРБЕЛИ (1950-1967 гг.)

Уход Л. А. Орбели и назначение начальником кафедры членакорреспондента АМН СССР профессора Андрея Владимировича Лебединского не изменили общей обстановки на кафедре. В связи с большой загрузкой по Академии наук СССР и руководством Военно медицинской академией Л. А. Орбели не мог уделять очень большого внимания кафедре, и на протяжении многих лет ею уже фактически руководил его заместитель — А. В. Лебединский.

А.В. Лебединский окончил в 1924 г. Военно-медицинскую академию и в 1928 г. начал работать преподавателем на кафедре физиологии. С 1936 по 1950 г. он был заместителем начальника кафедры. Ученик и многолетний сотрудник Л. А. Орбели, он являлся его естественным преемником, продолжателем его дела.

А.В. Лебединский имел опыт научно-исследовательской работы почти во всех областях физиологии. Но наибольшее внимание он уделял физиологии зрительного анализатора, вегетатив-

ной нервной системы, трофической функции нервной системы и физиологии военного труда. Являясь выдающимся педагогом К лектором, А. В. Лебединский сделал очень много для совершенствования учебного процесса на кафедре.

Однако официальное руководство кафедрой А. В. Лебединским было весьма кратковременным. На научной сессии АН СССР

и АМН СССР 1950 г. (28 июня — 4 июля), посвященной проблемам физиологического учения академика И. П. Павлова, деятельность Л. А. Орбели по руководству развитием отечественной физиологии вообще и павловского наследия в частности была подвергнута резкой несправедливой и необоснованной критике.

149

Вместе с Л. А. Орбели столь же необоснованно критиковалась и деятельность многих его учеников, в том числе А. В. Лебединского. В результате административных мероприятий, последовавших за сессией, в Военно-медицинской академии создалась такая обстановка, что должны были уйти многие ученики и сотрудники

Л.А. Орбели, в том числе и А. В. Лебединский.

В1951 г. А. В. Лебединский оставил кафедру, и ее занял ученик И. П. Павлова и Л. А. Орбели — Михаил Павлович Бресткин. В 1952 г. произошло разделение кафедры на кафедру нор-

мальной физиологии и кафедру физиологии военного труда, и М. П. Бресткин возглавил последнюю, так как на протяжении очень многих лет занимался разработкой вопросов физиологии поенного труда, особенно физиологии труда летчиков, подводников и водолазов.

М. П. Бресткин окончил Военно-медицинскую академию в 1921 г., был оставлен институтским врачом для усовершенствования при кафедре физиологии и с этого времени работал на ней непрерывно. Свою первичную подготовку по физиологии он прошел под руководством И. П. Павлова, а затем его деятельность преподавателя протекала под руководством Л. А. Орбели.

Перед назначением начальником кафедры он в течение ряда лет был заместителем начальника и руководил созданной им при кафедре лабораторией авиационной медицины. Во время его руководства на кафедре в основном разрабатывались вопросы физиологии военного труда.

С 1952 г. и до избрания на кафедру физиологии в 1954 г. профессора И. Т. Курцина, обязанности начальника исполнял доцент И. И. Голодов. После прихода И. Т. Курцина Голодов на протяжении ряда лет был его заместителем.

Иван Терентьевич Курцин окончил в 1930 г. Ростовский медицинский институт. С 1932 по 1935 г. он проходил аспирантуру по физиологии в Институте эксперименальной медицины под руководством К. М. Быкова, сотрудником которого затем был на протяжении многих лет. При И. Т. Курцине в значительной мере изменилось основное направление научно-исследователь- ской работы кафедры: начали усиленно разрабатываться вопросы кортико-висцеральной физиологии и патологии, главным образом на примере острой лучевой болезни.

В 1960 г. И. Т. Курцин оставил кафедру в связи с невозможностью совмещать заведование ею с руководством лабораторией в Физиологическом институте АН СССР им. И. П. Павлова, которой он руководил на протяжении многих лет. После ухода И. Т. Курцина командование академии на протяжении ряда лет вело переговоры с действительным членом АМН СССР А. В. Лебединским об его возвращении на кафедру. В 1963 г. А. В. Лебединский был избран на кафедру, но в связи с назначением директо-

150