1999 Год

- от 12 января 1999 г. N 7112/97;

- от 9 февраля 1999 г. N 6447/98;

- от 30 марта 1999 г. N 6925/98;

- от 11 мая 1999 г. N 8352/98;

- от 1 июня 1999 г. N 7889/98;

- от 15 июня 1999 г. N 1134/99;

- от 19 октября 1999 г. N 7945/98;

- от 26 октября 1999 г. N 4641/99;

- от 16 ноября 1999 г. N 1273/99;

2000 год

- от 8 февраля 2000 г. N 1066/99;

- от 29 февраля 2000 г. N 6041/97;

- от 27 июня 2000 г. N 2028/00;

- от 18 июля 2000 г. N 77/00;

- от 15 августа 2000 г. N 1362/00;

- от 5 сентября 2000 г. N 1565/00;

- от 3 октября 2000 г. N 5570/99;

- от 3 октября 2000 г. N 7124/99;

- от 3 октября 2000 г. N 9293/99;

- от 10 октября 2000 г. N 4642/00;

- от 21 ноября 2000 г. N 5551/00;

- от 19 декабря 2000 г. N 4131/00;

2001 год

- от 27 февраля 2001 г. N 6437/00;

- от 22 мая 2001 г. N 8838/00;

- от 5 июня 2001 г. N 7958/00;

- от 10 июля 2001 г. N 2788/01;

- от 9 октября 2001 г. N 4215/00;

- от 9 октября 2001 г. N 8414/00;

- от 23 октября 2001 г. N 2781/01;

- от 20 ноября 2001 г. N 4625/01;

- от 18 декабря 2001 г. N 6748/01;

- от 18 декабря 2001 г. N 8955/00;

- от 25 декабря 2001 г. N 2164/01;

- от 25 декабря 2001 г. N 3764/01;

2002 год

- от 9 января 2002 г. N 2715/01;

- от 25 января 2002 г. N 6676/01;

- от 6 марта 2002 г. N 7144/01;

- от 6 марта 2002 г. N 9831/01;

- от 22 марта 2002 г. N 7378/01;

- от 29 марта 2002 г. N 4439/01;

- от 26 апреля 2002 г. N 7030/01;

- от 21 мая 2002 г. N 9978/01;

- от 16 июля 2002 г. N 11754/01;

- от 13 августа 2002 г. N 10254/01;

- от 3 сентября 2002 г. N 6005/01;

- от 29 октября 2002 г. N 4554/02;

- от 26 ноября 2002 г. N 8218/02;

- от 3 декабря 2002 г. N 2430/02;

2004 год

- от 13 января 2004 г. N 13695/03;

- от 1 июня 2004 г. N 14778/03;

- от 17 августа 2004 г. N 5106/04;

- от 16 ноября 2004 г. N 3141/04;

- от 23 ноября 2004 г. N 8414/04;

- от 14 декабря 2004 г. N 11079/04;

2005 год

- от 22 марта 2005 г. N 12752/04;

2006 год

- от 11 апреля 2006 г. N 14528/05;

- от 25 апреля 2006 г. N 13952/05;

- от 16 мая 2006 г. N 15550/05;

- от 27 июня 2006 г. N 2152/06.

б) Иные документы

- Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением таможенного законодательства, утвержденный Письмом ВАС от 17 июня 1996 г. N 5;

- Обзор практики разрешения споров, связанных с использованием векселя в хозяйственном обороте, утвержденный Информационным письмом Президиума ВАС от 25 июля 1997 г. N 18;

- Обзор практики разрешения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о поручительстве, утвержденный Информационным письмом ВАС от 20 января 1998 г. N 28;

- Обзор судебно-арбитражной практики разрешения споров по делам с участием иностранных лиц, утвержденный Информационным письмом Президиума ВАС от 16 февраля 1998 г. N 29;

- Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума ВАС РФ от 2 апреля 1997 г. N 4/8.

──────────────────────────────

*(1) Иногда институт перевода долга также называют делегацией, используя при этом для обозначения его участников делегационную терминологию (см. об этом ниже).

*(2) В литературе совершенно не освещен вопрос о возможности замены такого участника обязательства, как третье лицо. Ниже мы немного поговорим о причинах этого явления и о том, какие юридические конструкции и институты могли бы способствовать достижению этой цели.

*(3) Впрочем, отдельные нормы ГК свидетельствуют о существовании и таких обстоятельств, которые становятся основанием сингулярного правопреемства на пассивной стороне обязательства. См. об этом, например, ст. 686 ГК (об институте замены нанимателя в договоре найма жилого помещения), а также уже упоминавшиеся случаи с требованием арендатора и требованиями, обеспеченными залогом и удержанием.

*(4) Случай перехода "по умолчанию" прав, связанных с требованием, уступаемым по договору (дополнительных, акцессорных), в т.ч. обеспечительных и процентных.

*(5) Словосочетание "законная цессия" наводит на мысль о том, что цессия по договору уступки (договорная цессия)... не является законной (является незаконной). Ясно, что подобного смысла в этот термин никто никогда не вкладывал; образовали его, судя по всему, по аналогии с терминами "законное" и "договорное" представительство (или "законная" и "договорная" неустойка), но из-за малого своего употребления он прижился не столь крепко, как его "собратья" и общеизвестным не стал. Название "цессия из закона" (или "на основании закона") допускает ту мысль, что норма (указание) закона может служить... юридическим фактом (основанием возникновения, изменения или прекращения правоотношений) - конечно, нелепую.

*(6) Вместе с тем нам невольно пришлось затронуть вопрос о преемстве в юридических возможностях, принадлежащих к категории вспомогательных или так называемых секундарных прав (sekundдre Rechte, Gestaltungsrechte, Rechte des Kцnnens), - возможностях, которые являются частыми, а иногда и безусловно необходимыми спутниками некоторых обязательств, вне связи с ними не имеют самостоятельной ценности и не существуют.

*(7) Сообразно этой трактовке трансформировалось и понятие об универсальном правопреемстве.

*(8) Интересно, что вопросы о преемстве при реорганизации юридических лиц, а также при продаже и аренде предприятий не только в русской, но и иностранной литературе совершенно не разработаны. Почему? Да потому, что учение о правопреемстве в данных случаях полностью построено на теории преемства наследственного, изученной широко и всесторонне.

*(9) См., например: Колесников О.А. Переход обязательственного права в цессионном правоотношении: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2000; Керимова М.А. Уступка права требования в гражданском законодательстве России: Автореф. дисс. к.ю.н. Ставрополь, 2002; Кот А.А. Переход прав кредитора к третьим лицам в гражданском праве Украины: Автореф. дисс. к.ю.н. Киев, 2002; Полуяхтов И.А. Гражданский оборот имущественных прав: Автореф. дисс. к.ю.н. Екатеринбург, 2002; Бессарабов М.С. Проблемы реализации норм Гражданского кодекса РФ об уступке права: Автореф. дисс. к.ю.н. Волгоград, 2003; Гайдук Ю.Н. Перевод долга в гражданских правоотношениях: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2003; Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России: Автореф. дисс. д.ю.н. Ростов-на-Дону, 2003; Насонов А.М. Уступка прав требования должника в процессе принудительного исполнения судебного акта: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2003; Почуйкин В.В. Основные вопросы уступки требования в современном гражданском праве России: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2003; Степаненко Е.К. Уступка прав требования в банковских обязательствах: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2003; Шестаков В.А. Цессия в российском гражданском праве: Автореф. дисс. к.ю.н. Волгоград, 2003; Яковлев А.С. Имущественные права как объекты гражданских правоотношений: Автореф. дисс. к.ю.н. Воронеж, 2003; Байбак В.В. Обязательственное требование как объект гражданского оборота: Автореф. дисс. к.ю.н. СПб., 2004; Мигранов С.Д. Перемена лиц в обязательстве: Вопросы теории и практики: Автореф. дисс. к.ю.н. Саратов, 2004; Нариманов Э.Н. Уступка требования (цессия): Автореф. дисс. к.ю.н. Белгород, 2004; Тетерин С.В. Проблемы допустимости уступки требования: Автореф. дисс. к.ю.н. Томск, 2004; Кислова И.А. Уступка права требования и финансирование под уступку денежного требования: Проблемы, сходства и отличия: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2005; Рыжковская Е.А. Сделки как основания перемены лиц в обязательстве: Автореф. дисс. к.ю.н. Екатеринбург, 2005; Косоруков С.А. Основные проблемы теории и практики сингулярного правопреемства в обязательстве по российскому гражданскому праву: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2006.

*(10) Помимо указ. в пред. сноске автореферата И.А. Кисловой см., например: Ярошевич И.А. Гражданско-правовое регулирование договора финансирования под уступку денежного требования (факторинга): Автореф. дисс. к.ю.н. Волгоград, 2000; Шулик М.П. Финансирование под уступку денежного требования в российском гражданском праве: Автореф. дисс. к.ю.н. Волгоград, 2001; Людвиг С.Д. Договор финансирования под уступку денежного требования: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2003; Алексанова Ю.А. Правовые проблемы финансирования под уступку денежного требования: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2004; Герценштейн О.В. Договор финансирования под уступку денежного требования: Автореф. дисс. к.ю.н. Томск, 2004; Русаков М.В. Факторинговое правоотношение: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2004; Приходько А.А. Договор международного факторинга в международном частном праве: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 2006.

*(11) См., например: Кот О.О. Перехiд прав кредиторiв: Iсторiя. Теорiя. Законодавство. Киев, 2002; Ломидзе О.Г. Правонаделение в гражданском законодательстве России. СПб., 2003; Колесников О.А. Момент перехода обязательственных прав: Основные положения. Киров, 2003; Новоселова Л.А. Сделки уступки права (требования) в коммерческой практике. Факторинг. М., 2003; Байбак В.В. Обязательственное требование как объект гражданского оборота. М., 2005; Почуйкин В.В. Уступка права требования: Основные проблемы применения в современном гражданском праве России. М., 2005; Яковлев С.А. Имущественные права как объекты гражданских правоотношений: Теория и практика. М., 2005. В дальнейшем, говоря об "указ. соч." тех или иных авторов, мы пользуемся именно их монографиями, а не авторефератами, если специально не оговаривается иного.

*(12) См. библиографические справки в перечисленных монографиях и диссертациях. Из числа "классических" статей см.: Агарков М.М. Перевод долга//Право и жизнь. 1923. N 3. С. 23-34 (см. также ее перепечатку во 2-м томе "Избранных трудов" М.М. Агаркова по гражданскому праву, изданных в серии "Научное наследие" АО "Центр ЮрИнфоР" (М., 2002. С. 114-134); Анненков К.Н. Цессия договорных прав//Журнал гражданского и уголовного права. 1891. N 2. С. 68-106; Вавин Н.Г. Природа и понятие договорной цессии в современных законодательствах//Юридический вестник. 1916. N 13; Гераков С.П. О переуступке прав по накладным и их дубликатам//Основные вопросы железнодорожного права. М., 1925. С. 263-298; Гордон А.О. К вопросу об уступке прав по обязательствам//Судебный вестник. 1867. N 141; Милютин А.Д. Трансферт как способ передачи прав//Вестник гражданского права. 1916. N 4; Мыш М. О передаче прав по долговым обязательствам//Судебный вестник. 1873. N 198; Новоселова Л.А. Уступка права требования по договору (теория и практика)//Законодательство. 1997. N 6. С. 13-22 (в дальнейшем - "Новоселова Л.А. Указ. статья"); Пальховский А.М. О передаче прав по договору займа, обеспеченному залогом//Юридический вестник. 1876. N 10-12.

*(13) Работа К. Бернштейна ("О существе делегации по римскому праву". СПб., 1870) посвящена, как можно установить по ее наименованию, лишь историческому прошлому института делегации, которое достаточно полно рассматривалось и в рамках курсов римского права авторитетных дореволюционных цивилистов. Какой-либо теоретической ценности эта работа сегодня не представляет. Впервые она была опубликована на латинском языке в 1860 г. и, несомненно, послужила базой для первой немецкой теоретической работы о делегации (см.: Salpius, Novation und Delegation, 1864). В свою очередь, именно на работе Salpius`а построил позднее свою теорию делегации А.С. Кривцов (см. об этом далее).

*(14) Кстати, этого никак нельзя сказать о проблемах преемства универсального - института, востребованного советским гражданским правом в самой полной мере. Это обстоятельство еще раз красноречиво (хотя и косвенно) подтверждает высказанное выше мнение о принципиальной разнице между институтами сингулярного и универсального правопреемства.

*(15) Развернутое объяснение см.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. М., 1950. С. 220-221, 230. См. также: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд.-е 3-е/Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. М., 1982. С. 260, 262 (автор комментария М.И. Брагинский).

*(16) Нам встречались юристы, ранее работавшие юрисконсультами госпредприятий, которые откровенно признавались, что они никогда не обращали внимания на нормы ГК о цессии.

*(17) Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд.-е 3-е/Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. С. 259.

*(18) Май С.К. Очерк общей части буржуазного обязательственного права. М., 1953. С. 196.

*(19) И все это происходит на фоне широчайшего практического распространения сделок по уступке требований и переводу долгов, на фоне своеобразной "юридической моды" их применения. См.: Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 13.

*(20) Именно так решает данную проблему большинство советских и российских цивилистов. См., например: Иоффе О.С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. Л., 1949. С. 43 и сл. (см. также это произведение в издании "Избранных трудов" О.С. Иоффе (М., 2000), по которому оно в дальнейшем и цитируется); Красавчиков О.А. Гражданское правоотношение - юридическая форма общественного отношения//Гражданские правоотношения и их структурные особенности. Свердловск, 1975. С. 3 и сл.; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 35.

*(21) Философское понятие объекта предполагает противопоставление его, с одной стороны, понятию-субъекту, с другой - воздействию, претерпеваемому им со стороны понятия-субъекта. Очевидно, что не всякое понятие связано со всяким как субъект с объектом (объект с субъектом); в то же время содержание имеется у каждого понятия (бессодержательных понятий не бывает). Признание содержания понятия объектом этого самого понятия означает, что понятие должно оказывать на собственное содержание какое-то воздействие, т.е. изменять собственное содержание, самое себя. Но изменение содержания понятия суть его логическая смерть как понятия по причине его превращение в другое понятие. Кроме того, коль скоро само понятие сводится к собственному содержанию, то выходит, что понятие воздействует... само на себя, т.е. одновременно является и субъектом, и объектом. Подобной ситуации быть не может; это обстоятельство свидетельствует, что наше предположение (о допустимости признания содержания понятия объектом этого понятия) было логически несостоятельным (недопустимым, неверным).

*(22) А именно это положение составляет один из краеугольных камней позиции А.С. Яковлева, который, как раз в связи с критикой нашей позиции, указывает "...на необоснованное отождествление автором (т.е. нами. - В.Б.) категории объекта субъективного права... и объекта правоотношения. Не будучи объектами субъективных прав, обязательственные права все же являются объектами гражданских правоотношений, представляя собой экономическое благо, способное удовлетворять потребности субъектов правоотношения" (Указ. соч. С. 62; выделено мной. - В.Б.). Вот интересно: субстанция является объектом правоотношения (понятия), но не является объектом ...субъективного права (содержания понятия). Видимо, понятие правоотношения - это какое-то особенное, можно сказать уникальное понятие, которое не сводится к своему содержанию! Показательно и другое: вопрос о том, объектами каких правоотношений становятся имущественные права (вещных, обязательственных или каких-то особенных) А.С. Яковлев предпочитает вообще не поднимать.

*(23) Если всякое правоотношение сводится к связке "субъективное право - юридическая обязанность", то признание одних прав (обязанностей) объектами других фактически означает признание объектами гражданских прав (правоотношений) ...иных гражданских правоотношений и их элементов!

*(24) Так, известен взгляд на содержание правоотношения как на дозволенные и должные действия его участников (а не субъективные права и юридические обязанности). В советской литературе см.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. М., 1940. С. 22-23, 28, 31, 40 и сл. (далее - "Агарков М.М. Указ. соч."). Критику см.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 567. См., однако: Толстой Ю.К. К теории правоотношения. Л., 1959. С. 33.

*(25) Критикуя предыдущие издания настоящей работы В.В. Байбак пишет: "Основным недостатком позиции В.А. Белова представляется отсутствие ясности и последовательной аргументации. ...К сожалению, автор не указывает, какое содержание он вкладывает в понятия "объект права" и "правоотношение", а отмечает лишь дискуссионный характер проблемы. Это явно не способствует уяснению его позиции относительно способности прав быть объектами других субъективных прав" (Байбак В.В. Указ. соч. С. 20). Что тут можно возразить? Если не считать того, что критик намеренно умолчал о других наших аргументах (например, о невозможности существования субъективного права без субъекта), все справедливо. Надеемся, что в данном, переработанном виде, теоретическая часть настоящей работы позволит получить ответы на эти вопросы.

*(26) Как уже указывалось, именно из-за того, что в философии под объектом понимается то, на что направлено воздействие субъекта; то, что испытывает на себе такое воздействие, претерпевает его.

*(27) Поскольку он отвечает на вопрос, для чего нужен (чему служит) объект, - он является поводом к возникновению правоотношения, тем, ради чего стороны в него вступали; фактором, объясняющим смысл и назначение правоотношения.

*(28) Это едва ли не единственная до конца последовательная философская концепция объекта правоотношения. Если мы говорим об объекте именно правоотношения, то правоотношение и будет тем самым субъектом в философском смысле слова, который будет влиять на объект. Объектом, следовательно, будет то, что испытывает на себе влияние правоотношения. Это - фактическое отношение; именно оно облекается в правовую форму. Все остальные концепции, претендующие на философский подход, в действительности говорят об объекте не правоотношений, а об объекте лиц - участников (субъектов) правоотношений.

*(29) Именно к числу дуалистических следует причислить концепции, признающие значение объекта за любым благом, безотносительно к его природе.

*(30) Это обстоятельство лучше всего показано О.С. Иоффе (Правоотношение по советскому гражданскому праву. С. 587, 599, 599-600, 600).

*(31) Кстати, именно так предлагает решать проблему объекта В.В. Байбак: "Плодотворным представляется подход к изучению понятия объекта субъективного гражданского права, основанный на индуктивном методе исследования. Изучая отдельные виды явлений, обыкновенно обозначаемых в цивилистике как "объекты гражданских прав", можно выделить свойства, присущие им всем как категории в целом" (Указ. соч. С. 35; выделено мной. - В.Б.). Если не цепляться к номинативной составляющей этого высказывания (объект - это то, что называется объектом), то в целом верно.

*(32) Впрочем, современных писателей это не смущает: блага - так блага, ценности - так ценности; это значит лишь, что все то, что обладает потребительной стоимостью - все объекты. Наиболее всесторонне эта позиция обоснована в работе: Байбак В.В. Указ. соч. С. 26-30, 35-36. Больше того: не только не смущает, но и, напротив, кажется радует, ибо в результате в число объектоспособных попадают едва ли не любые субстанции, что с практической точки зрения весьма удобно. Как выразился тот же самый В.В. Байбак "...классический взгляд на обязательственное требование как на субъективное право кредитора по обязательству, которому соответствует обязанность должника, не позволяет решить многие насущные проблемы интенсивного гражданского оборота. В настоящей работе сделана попытка оторваться от традиционного подхода к обязательственным требованиям и взглянуть на них как на своеобразные имущественные блага, которые обладают самостоятельной экономической ценностью" (Там же. С. 7). Вот он, чисто прагматический взгляд на вещи во всей своей красе: "...классический взгляд ...не позволяет"? Что за вопрос! Изменим классический взгляд хотя бы и таким незатейливым образом, как "закрытием скобок" понятий "право" и "требование". Именно такое, чисто терминологическое, словесное восприятие понятия о требовании приобретает принципиальную значимость для В.В. Байбака: он сам признает, что все его исследование на том и строится, "...что требование рассматривается не как субъективное право, существующее в рамках относительного правоотношения кредитора и должника, а как объект гражданского оборота - имущественная ценность особого рода. Только приняв этот исходный тезис, читатель сможет оценить обоснованность и целесообразность сделанных ранее выводов о юридической природе субъективного права кредитора на требование, юридически значимых свойств обязательственных требований и т.д." (Там же. С. 43, сноска 2). Да уж, в удачной попытке "оторваться" автору не откажешь.

*(33) Здесь не место излагать причины нашего предпочтения этого взгляда всем другим. Скажем лишь следующее. Концепцию N 3 невозможно принять как взгляд, трактующий о логически и онтологически невозможном явлении - единстве фактического содержания (реального) и идеологической формы (идеального). Материя же никогда не может "соединиться" с идеей. По сути, по той же причине не годится и первая концепция: понятие "фактического отношения, урегулированного нормами права" является внутренне противоречивым, ибо право (идея) не способно оказать воздействия на факт (материю), как, впрочем, и материальное не может поставить преград идее.

*(34) Чтобы это произошло, нужно принять иную концепцию правоотношения: первую (и тогда объект будет принадлежать исключительно к сфере реальной действительности), либо третью (и тогда понадобится конструировать учение об объектах двух родов - материальном и юридическом).

*(35) Таким образом, "вместо того, чтобы искать коррелят общефилософскому понятию объекта в сфере гражданского права, правильнее было бы построить собственно правовое понятие объекта" (Байбак В.В. Указ. соч. С. 35). Трудно не солидаризироваться с этим мнением.

*(36) И как тут не вспомнить гениальное предположение М.М. Агаркова: "Может быть, было бы правильно считать объектами в гражданском праве лишь то, в отношении чего возможны акты распоряжения...", во всяком случае "об объектах, в отношении которых могут иметь место акты распоряжения, может быть построена теория, которая имела бы более общее значение, чем существующая теория вещей как объектов гражданского права"! (Агарков М.М. Указ. соч. С. 30).

*(37) За примерами отошлем читателя еще раз к работе М.М. Агаркова (Указ. соч. С. 29-30).

*(38) Как известно, в существующих системах классификации юридических фактов отсутствует такая группа фактов, к числу которых можно было бы причислить правовое отношение. Впрочем, возможно, конечно, что нынешние классификации просто неполны (несовершенны).

В.В. Байбак (Указ. соч. С. 20) пишет, что "В.А. Белов никак не обосновывает вывод о том, что признание требования объектом правоотношения превращает обязательство в юридический факт". Действительно, это трудно обосновать, поскольку речь не идет о каком-то "выводе" - мы всего лишь констатируем очевидное. А как известно, manifestum non eget probatione. Но если для кого-то этот момент не очевиден, переформулируем сказанное иначе: признание любой субстанции объектом правоотношения превращает ее в одно из необходимых условий (или одну из необходимых предпосылок) возникновения и существования этого правоотношения; короче, в один из факторов, внешних по отношению к системе, известной под именем правоотношения, который влечет возникновение этой системы, поддерживает ее существование, развивает или, напротив, губит, т.е. играет роль юридического факта.

*(39) В.В. Байбак (Указ. соч. С. 41) считает именно практические потребности тем сдерживающим фактором, который способен предотвратить пугающую "дурную бесконечность". Это верно - всякая субстанция останется умозрительной, если она окажется не востребованной на практике. В то же время важен вопрос общего принципа, вопрос отношения к феномену "дурной бесконечности": одно дело - видеть в ней исключения из общего правила о ее невозможности и недопустимости и совсем другое - рассматривать в качестве общего правила. Да и вряд ли юридическая наука может довольствоваться одними только казуистическими решениями - важно найти решение вопроса в его общем виде.

*(40) В.В. Байбак (Указ. соч. С. 41), согласившись было с тем, что конструкция типа "право на право на право" относится к числу "маловразумительных", тем не менее признает наличность "прав на требования" и даже "прав на право на требование" (впрочем, такое ощущение, что словосочетание "право на требование" автор употребляет для обозначения права требования или собственно требования; соответственно, его "право на право на требование" и есть допускаемое им право на право первой степени). Но что же есть требование, как не субъективное право? Что, следовательно, есть "право на требование", как не "право на субъективное право"? От одного того, что мы "закроем скобки" (занавесим понятие субъективного права символом "требование"), как это настойчиво предлагает сделать оппонент, суть не поменяется: требование все равно останется субъективным правом, а значит и его конструкция "права на требование" - ничуть не более "вразумительной", чем все другие умопостроения этого рода.

*(41) Агарков М.М. Указ. соч. С. 201-202.

*(42) Цит. по: Байбак В.В. Указ. соч. С. 62.

*(43) Взгляд этот явно перекликается с более поздней концепцией правоотношения как трехсторонней правовой связи субъектов друг с другом и каждого из них - с государством (Н.Г. Александров).

*(44) Байбак В.В. Указ. соч. С. 62.

*(45) Там же. С. 68. Что же это за "целый ряд действующих норм"? Ст. 128, 129 и 1064 ГК, а также нормы п. 4 и 5 ст. 56 Закона о залоге. Обратившись к данным нормам и комментариям В.В. Байбака, читатель, думается, сам по достоинству оценит данные "примеры".

*(46) Там же. С. 70.

*(47) Цит. по: Байбак В.В. Указ. соч. С. 61.

*(48) Впрочем, слово "передача" вообще чрезвычайно многозначно. Передача вещей - одно, передача прав - другое, передача полномочий - третье; передача звуковых колебаний - совсем не то же самое, что и передача световых частиц (фотонов), а последнее - совсем не то, что передача радиоволн, запаха или информации и т.п. Даже телесные предметы (вещи) передаются далеко не всегда одинаково: одно дело - передача пачки сигарет продавцом в киоске покупателю и совсем другое - передача (сдача) подрядчиком завершенного строительством объекта заказчику.

*(49) Этот отрывок Институций цитирует и В.В. Байбак (Указ. соч. С. 9-10), но никаких выводов, подобающих его смыслу и содержанию, он из него не делает.

*(50) Именно это положение, применительно к обязательственным правоотношениям и имеет в виду, например, И.Б. Новицкий, когда говорит, что обязательственное отношение имеет (с точки зрения отнюдь не римского! - современного права с его развитым имущественным оборотом) строго личный характер. См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 220. Этот и только этот смысл, очевидно, вкладывался и римскими юристами в их широко известное представление об обязательстве как строго личной правовой связи, а вовсе не современная категория "строго личного обязательства", как это обычно представляют.

*(51) С точки зрения строго логики, правоотношение - это только связка из субъективного права и юридической обязанности. Но с чисто житейской и социально-политической точек зрения подобную связку, оторванную от субъектов, правоотношение само по себе, правоотношение как таковое, представить, конечно, невозможно. Для целей научного изучения право и обязанность можно оторвать от субъектов; в действительности же такой отрыв невозможен.

*(52) Вообще значение субъективного момента в вопросе о наличии или отсутствии правоотношений весьма мало. Для права, как правило, безразлично, знает ли лицо о существовании у него права (обязанности) или нет. Аналогичный пример приводил в свое время М.М. Агарков: лицо не перестает быть кредитором оттого, что не думает об этом, например, во сне. Максимум, что ставится законодателем в зависимость от моментов "знания" и "осознания" - это начало течения срока для защиты права или (если речь идет об обязанности) - для ее надлежащего исполнения или отсчета санкций.

*(53) Впрочем, это обстоятельство почти никем из ученых не принимается в расчет, в результате чего в большинство работ попадают взаимоисключающие утверждения по сему предмету. Так, А.С. Яковлев, в ходе предпринятой им попытки выделить признаки имущества и имущественных прав, находит, что первым из них является "...его способность принадлежать определенному лицу. Собственно, без этой принадлежности имущества как такового вообще не существует, ведь права без их субъекта представить себе достаточно сложно, да и вряд ли нужно. ...Мы придерживаемся мнения о том, что бессубъектных прав не существует. Трудно представить никому не принадлежащую возможность действовать определенным образом" (Яковлев А.С. Указ. соч. С. 53-54; подчеркивание автора, курсив мой. - В.Б.). Но уже в качестве третьего признака имущества А.С. Яковлев называет "...возможность его отчуждения, то есть отрыва от личности носителя" (Там же. С. 55; выделено мной. - В.Б.); что "...возможность отчуждения имущественного права составляет элемент самого этого права и выступает в виде принадлежащего субъекту права правомочия, входящего в состав самого права" (Там же. С. 56). Как же так: с одной стороны, "не бывает прав бессубъектных", но, с другой, могут быть права, "оторванные от личности их обладателя" (субъекта)?

Объяснением этого авторского феномена можно было бы считать текст на стр. 62 ("...между прекращением права собственности у продавца и возникновением его у покупателя отсутствует временной промежуток, возникновение и прекращение права собственности происходит одномоментно"), если бы он не свидетельствовал... о принципиальной неверности концепции А.С. Яковлева! Признав, что, по крайней мере, право собственности (и, как выясняется дальше, вещные права вообще) не является объектом гражданских правоотношений (ни к кому ни от кого не переходит, а в лице отчуждателя прекращается и в лице приобретателя возникает) автор должен был бы объяснить, почему он отказывается допустить подобное развитие событий в правоотношениях других типов. Аргумент на стр. 62 (только вещные права имеют своими объектами вещи - субстанции-носители непрерывного бытия) откровенно ошибочен, ибо существуют, как минимум, еще и обязательственные права и тоже на вещи; более того (в отличие от вещных прав), обязательства могут иметь своими объектами вещи родовые - вещи, можно сказать, "бессмертные" с точки зрения своего бытия! С объективной же точки зрения бытие вещей никак не объясняет бытия прав: во всяком случае обладание вещью не равнозначно обладанию правом на вещь.

*(54) См. об этом: Почуйкин В.В. Указ. соч. С. 16 (цитата из В.М. Хвостова и ее авторское продолжение: "...в тех случаях, когда связь между правом и лицом разрывается, необходимо говорить о прекращении правоотношения..."; "При изменении правоотношения в субъектном составе... право у первоначального кредитора прекращается..., а новым кредитором приобретается" (выделено мной. - В.Б.). Впрочем, в последнем случае точнее было бы сказать "возникает", ибо если право в лице предшественника прекратилось, то непонятно, что же приобретается. Как после этого можно говорить об "изменении правоотношения в субъектном составе", о "продолжении его существования в измененном виде, сохраняя все прочие черты", о "переходе" права (Там же. С. 16, 17 и сл.) - это нам совершенно непонятно.

*(55) Например, попытавшись представить себе правовое положение кредитора права собственности или собственника наследственного права.

*(56) Впрочем, мыслим и другой вариант: через понятие "имущества" не должно определяться понятие "объекта гражданских прав". В самом деле, если мы говорим об имущественных отношениях, регулируемых гражданским правом (т.е. о фактических отношениях, облекаемых в гражданско-правовую форму), то логично сохранить понятие имущества только для обозначения круга объектов гражданского оборота, а не гражданских правоотношений. Имущественные права и долги как субстанции, которые обладают самостоятельной ценностью и не просто могут, но и должны быть присвоены определенным лицом (приурочены к определенному лицу), характеризуются необходимыми предпосылками для своего использования в гражданском обороте, и значит вполне могут считаться объектами гражданского оборота. Но будучи при этом элементами содержания гражданских правоотношений, но не носителями свойств, которые такое содержание предопределяют, будучи следствием, а не причиной, субъективные права и юридические обязанности не становятся объектами гражданских правоотношений.

В режиме, подобном субъективным правам и юридическим обязанностям, находится и множество других субстанций. Таковы, например, способности людей к общественно-полезному труду: они объективно принадлежат конкретному человеку - их носителю и представляют собой известную ценность, а значит, вполне могут фигурировать (и успешно фигурируют) в гражданском обороте. Но попробуйте указать, на каком субъективном праве эти способности принадлежат своему обладателю? Нет такого права и не может быть. Особенности правоотношений по эксплуатации наемного труда всецело предопределяются естественными свойствами человека - носителя трудовой правосубъектности; необходимости в объекте таких правоотношений просто нет. Такова информация, таковы знания, навыки, умения, деловая репутация и трудовая честь, доброе имя, творческое имя и псевдоним, жизнь и здоровье и многие др. субстанции.

*(57) См.: Мейер Д.И. Указ соч. С. 114.

*(58) См.: Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. М., 1962.

*(59) Эти и другие примеры приводятся практически всеми авторами монографий и диссертаций, стремящихся обосновать ими причисление требований и долгов к сонму объектов гражданских прав и правоотношений. См., например: Байбак В.В. Указ. соч. С. 9, 32, 56 (цитата из И.А. Покровского, Е. Годэмэ и П.П. Цитовича); Новоселова Л.А. Указ. соч. С. 7-8 (цитаты из Д.И. Мейера, П.П. Цитовича, К. Цвайгерта и Х. Кетца); Почуйкин В.В. Указ. соч. С. 3-4 (цитаты из Е. Годэмэ и уже помянутых К. Цвайгерта и Х. Кетца), 31 (цитата из И.А. Покровского); Яковлев А.С. Указ. соч. С. 62 (цитата из Р. Иеринга).

*(60) Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 240-241.

*(61) Новицкий И.Б. Очерки гражданского права: Материалы к курсу лекций. (Пособие для слушателей автора). II. Обязательственное право. А. Общие понятия. М., 1921. С. 186-187.

*(62) Именно такой она, судя по всему, представляется А.С. Яковлеву, фактически отождествляющему понятие "объект гражданского правоотношения" с понятием "объект гражданского оборота". Не последнюю роль в утверждении этого подхода сыграла отмеченная выше злая шутка, связанная со смешением понятий "объект правоотношения" с понятием "объекта воздействия субъектов правоотношения". Переведя же понятие о воздействии субъектов правоотношения в плоскость их фактических интересов и действий по удовлетворению таковых, автор естественно "утащил" следом и само правоотношение в целом, сведя его содержание к поведению, и, разумеется, объект, сведя его понятие к традиционному представлению о носителе потребительной стоимости - благе или ценности, т.е. договорился до того, что "... под объектом гражданского правоотношения можно понимать блага, в силу своей ценности способные удовлетворять признаваемые правом интересы субъектов гражданского права, по поводу которых субъекты вступают в правоотношения и которые являются предметом поведения субъектов правоотношения. При этом объект противопоставляется субъектам правоотношения, поведение которых относительно объекта входит в состав элементов правоотношения" (Яковлев А.С. Указ. соч. С. 30; выделено мной. - В.Б.). При таком подходе, действительно, вполне логичны выводы о том, что к категории подобных благ "...безусловно, относятся и субъективные права" (Там же); что общим свойством всех объектов гражданских правоотношений является их "...проявление себя как предметов имущественного обращения" (Там же. С. 37, 55, 57); что "...очевидно, что обязательственные права на сегодняшний день являются одним из реальных объектов гражданских правоотношений (интересно, все же, каких? - В.Б.)" (Там же. С. 62; выделено мной. - В.Б.), поскольку они "...на сегодняшний день стали неотъемлемым объектом гражданского оборота" (Там же. С. 61); и что, наконец, "в качестве объекта гражданского правоотношения могут выступать все имущественные права, за исключением прав вещных" (Там же. С. 71-72) - в конце концов таков закон! - "...права ... в соответствии со ст. 128 ГК РФ прямо отнесены законодателем к числу объектов гражданских прав" (Там же. С. 53). Действительно; о чем, в таком случае, вообще рассуждать? Тем паче, автору, у которого понятия (!) могут "охватываться терминами" (Там же. С. 45)! Разве только о том, как в правоотношение - отношение идеологическое - смогли проникнуть такие, вполне осязаемые субстанции, как фактическое поведение, лица-организмы (плоть и кровь), а также материальные предметы. Ну еще и о том, что же это все-таки за гражданские правоотношения, которые имеют своими объектами имущественные права. Вещные (Л.Г. Ефимова, М.И. Брагинский, Д.В. Мурзин - обзор мнений см.: Байбак В.В. Указ. соч. С. 44 и сл.)? Обязательственные? Любые? Или какие-то особенные, например, "распорядительные", как предлагает критикуемый автором Ю.Е. Туктаров (см. об этом стр. 56 указ. монографии А.С. Яковлева), или абсолютные имущественные права, сконструированные В.В. Байбаком (Указ. соч. С. 64-76) по образу и подобию вещных прав, но без выявления их содержания? Спешим заверить: мы также не можем разделить этого мнения, но важно не это; важно то, что Ю.Е. Туктаров и В.В. Байбак предложили хоть какие-то объяснения проблемы, в то время как А.С. Яковлев этой проблемы даже не заметил.

Вообще рассуждает А.С. Яковлев мало и неудачно. Ответ на вопрос о том, являются ли имущественные права объектами гражданских правоотношений или нет, для него и вовсе изначально предрешен - обратите внимание на заглавие его монографии! А с чего начинается § 1 гл. 1? "Исследование вопроса об имущественных правах как объектах гражданских правоотношений невозможно без определения общего понятия объекта гражданского правоотношения" (Там же. С. 5; выделено мной. - В.Б.). Почему?! Если автор изначально определил для себя, что имущественные права - это непременно объекты гражданских правоотношений и иначе быть не может, то зачем ему определять (вообще выяснять) понятие объекта?! Как можно до начала научного исследования предугадать его результат? А если можно, то зачем исследование? Так и надо было написать: "автор верит, что имущественные права являются объектами гражданских правоотношений" - книга сократилась бы на целую главу.

*(63) Выяснением этого вопроса могли бы заняться историки цивилистической науки. Поводом к формированию интереса к проблеме стали, вероятно, работы по подготовке новой кодификации гражданского законодательства, но что стало причиной?

*(64) Типичным примером подобного подхода могут служить взгляды И.Б. Новицкого, рассматривающего институты уступки требования и перевода долга в рамках темы "Перемена лиц в обязательстве", но при том объясняющего суть этих институтов через посредство понятия передачи прав и долгов. См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 220, 222 и сл.

*(65) См.: Советское гражданское право: Учебное пособие. Т. 1/Отв. ред. В.А. Рясенцев. М., 1955. С. 254 и сл. (автор главы - В.А. Рясенцев; позднее идентичный взгляд был выражен им в первом томе учебника "Советское гражданское право", вышедшим под его редакцией тремя изданиями (М., 1965, 1975 и 1986); Грибанов В.П. Правовые последствия перехода имущества по договору купли-продажи в советском гражданском праве//Советское государство и право. 1955. N 8. С. 64-73, особенно - см. стр. 68 (см. также перепечатку этой статьи в сборнике трудов В.П. Грибанова "Осуществление и защита гражданских прав" (М., 2000)).

*(66) Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М., 1958. С. 77.

*(67) "Всякое изменение есть отрицание старого и возникновение нового. Правоотношение может изменяться в двух направлениях - по линии его содержания и по линии субъектов. Не исключена возможность изменения правоотношения в обоих направлениях. В этом случае изменение будет усложненным. Говоря об изменении правоотношения, следует иметь в виду также отрицание, прекращение старого правоотношения и возникновение на его месте нового. Образование нового правоотношения может быть осуществлено на основе старого" (Там же. С. 77).

*(68) Такие же, и даже более заметные внутренние несоответствия, можно было наблюдать и в прежних актах. См., например: "Право собственности на вещь переходит на основании договора, заключаемого между отчуждателем и приобретателем. Право собственности приобретателя возникает в отношении индивидуально-определенной вещи с момента совершения договора..." (ст. 66 ГК РСФСР 1922 г.); или: "Право собственности (право оперативного управления) у приобретателя имущества по договору возникает с момента передачи вещи, если иное не предусмотрено законом или договором" (ч. 1 ст. 135 ГК РСФСР 1964 г.), но при этом: "К поручителю, исполнившему обязательство, переходят все права кредитора по этому обязательству" (ч. 1 ст. 206 ГК РСФСР 1964 г.).

*(69) См.: Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 7. Рассуждения ученого не закончены, поэтому мы говорим "надо полагать".

*(70) Этого не объясняет не только Б.Б. Черепахин - этого не объясняет никто. Вопрос о самостоятельном содержании понятий "передача" и "переход" прав не только не имеет ответа, но и постановки. Создается ощущение, что эти термины употребляются так, будто бы их значения всем давно и прекрасно известны. А состояние гражданско-правовой науки свидетельствует об обратном. Возьмем теорию юридических фактов: какие виды юридических фактов она выделяет по критерию вызываемых ими правовых последствий? Правообразующие (т.е. влекущие возникновение правоотношений), правопрекращающие и (с известной долей условности) правоизменяющие. Других видов юридических последствий науке неизвестно: правоотношения могут возникнуть, прекратиться или измениться. Но стоит только выйти за рамки теории юридических фактов, на, так сказать, простор общей и особенной части гражданского права, как тут же выясняется, что правоотношения, оказывается, могут еще и передаваться, а также и переходить от одного лица к другому! Что это за юридические последствия? Единственная возможность как-то ответить на этот вопрос - подвести их под понятие изменения правоотношений - понятие, как было только что показано, само нуждающееся, как минимум, в объяснении и обосновании.

Еще интереснее вопрос о юридических последствиях становится в том случае, когда мы прибегаем к теории перемены лиц. Для того чтобы последовательно "вписать" такие последствия в общую теорию юридических фактов, необходимо ни больше ни меньше, как пересмотреть само понятие юридических фактов, определив его примерно следующим образом: юридические факты - это факты реальной действительности, влекущие возникновение, изменение, прекращение или переход (в т.ч. в результате передачи) элементов правового статуса (положения) субъектов гражданских прав! Что ж, можно поступить и так; не исключено, что подобное представление окажется даже более адекватным (во всяком случае - универсальным), чем существующее ныне. Другое дело, что современное состояние теории юридических фактов не свидетельствует ни о чем другом, кроме ее абсолютной неготовности воспринимать любые нововведения, даже несоизмеримо менее революционные, чем здесь предположенное.

*(71) Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 6. Интересно, что позднее с этим согласился В.С. Толстой (Исполнение обязательств. М., 1973. С. 172), поспешивший объявить понятие правопреемства устаревшим.

*(72) Там же. С. 8.

*(73) Увы, в предыдущих изданиях настоящей работы в это место вкралась обиднейшая опечатка.

*(74) Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 7.

*(75) Так, например, если я приобрел десять облигаций одного выпуска какого-нибудь эмитента, то я одновременно нахожусь в десяти, хотя и идентичных по содержанию, но все-таки различных правоотношениях, ибо различны (а) их объекты (в первом - это облигация серии А N 002601, во втором - облигация той же серии, но за N 002602 и т.д.) и содержание (!), а также (б) возможно - основания их возникновения (две облигации я купил по подписке у эмитента, четыре получил по наследству, а четыре - купил на вторичном рынке).

*(76) Именно этим обстоятельством и объясняется сохранение у вновь возникшего права всех свойств (качеств, характеристик, недостатков, преимуществ) предшествовавшего ему субъективного права.

*(77) Возможен и другой вариант: вовсе отказаться от понятия, аналогичного современному правоотношению, расщепив последнее на элементы - субъективные права и юридические обязанности.

*(78) См.: Толстой В.С. Исполнение обязательств. М., 1973. С. 168-173.

*(79) Некоторые ученые предпринимали попытку обосновать тезис о наличии правопреемства в смысле перехода права собственности при изменении содержания составляющих его правомочий переданного права (см., например: Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 14-17; Генкин Д.М. Право собственности в СССР. М., 1961. С. 126-128). Аналогия между правом и вещью в этом вопросе еще менее допустима, чем в вопросе о "передаче" вообще. Если передача вещи с изменениями в ней (сохранение прежней вещи несмотря на произведенные в ней изменения) возможна и в некоторых случаях имеет те же правовые последствия, что имела бы и передача вещи без таких изменений, то такая возможность существует лишь постольку, поскольку эти изменения не затрагивают существа вещи. В противном случае (например, при передаче вместо вазы совокупности из ее осколков - вазы в несколько "измененном" виде), ни о какой "передаче" вещи, следуемой кредитору, речи быть не может. Но субъективное же право вообще не терпит каких-либо изменений в правомочиях. Как только происходит хотя бы одно такое изменение, субъективное право обретает иное содержание; понятие же с иным содержанием - это качественно иное понятие. Всеми авторитетными учеными признано, что "римляне исходили из той мысли, что обязательство есть юридическое отношение между двумя лицами и что нельзя изменять ни одной из частей этого отношения, не уничтожая и самого отношения; если на место должника или кредитора стало другое лицо, то первоначальное обязательство прекратилось; вместо него может образоваться новое, с новым кредитором и новым должником, но оно уже не будет прежним обязательством" (Планиоль М. Курс французского гражданского права. Ч. 1. Теория об обязательствах: Пер. В.Ю. Гартмана. Петроков, 1911. С. 97; выделено мной. - В.Б.); см. также цитированный выше отрывок из Институций Гая. Одному Богу известно, отчего европейские романисты XIX в. узрели в этом (римском) подходе препятствие к перемене лиц в обязательстве, в то время как он был всего лишь логичным и последовательным проведением в жизнь того очевидного принципа, что изменение в существенном признаке данного понятия влечет образование нового понятия!

*(80) См.: Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования//Сборник Ученых трудов Свердловского юридического института. Вып. 13. Свердловск, 1970. С. 55. См. эту же статью еще и в сборнике "Антология уральской цивилистики 1925-1989" (М., 2001).

*(81) Байбак В.В. Указ. соч. С. 56.

*(82) Там же. С. 57.

*(83) Это утверждение вызвало категорическое неприятие А.С. Яковлева: "...стороны, включая в договор условие о недопустимости уступки прав по данному договору на основании п. 1 ст. 388 ГК РФ, фактически ограничивают свою правоспособность, что в соответствии с п. 3 ст. 22 ГК влечет ничтожность этого соглашения. Между тем повторим, что Кодекс в ст. 388 прямо допускает такие соглашения" (Указ. соч. С. 56; выделено мной. - В.Б.). Довольно своеобразная манера толкования закона - игнорировать то, что не укладывается в поставленные задачи, а именно - финал формулировки п. 3 ст. 22 ГК: "Полный или частичный отказ гражданина от правоспособности или дееспособности и другие сделки, направленные на ограничение правоспособности или дееспособности, ничтожны, за исключением случаев, когда такие сделки допускаются законом". Сам же оппонент согласен с тем, что в обсуждаемом случае закон (п. 1 ст. 388 ГК) прямо допускает совершение сделки, направленной на ограничение правоспособности - он дважды это подчеркнул. Так в чем же тогда, позволительно спросить, проблема?

Критикует нас и В.В. Байбак (Указ. соч. С. 21, 38-39, 63, 64-65), который совершенно правильно указал на родство наших взглядов с концепцией динамической правоспособности М.М. Агаркова. Его основные тезисы против: (1) не доказано, что нарушение субъективного права влечет нарушение правоспособности - предпосылки его приобретения и что, во всяком случае, М.М. Агарков - автор концепции динамической правоспособности, так не считал и включал возможность распоряжения в состав "определенного права" (по автору это, разумеется, "право на право"); (2) правоспособность как социальное свойство, зависящее не от воли субъектов гражданского права, а от законодателя, вообще не может быть нарушена; (3) мы впадем в противоречие, если признаем имущественные права элементами правоспособности одновременно с признанием того факта, что они заключают в себе еще и потребительную и меновую стоимость; (4) теория динамической правоспособности не пользуется сколько-нибудь широким признанием; (5) ее признание привело бы к необходимости перестройки понятия о содержании права собственности, из состава которого должно было бы выпасть правомочие распоряжения вещью.

Начнем отвечать с конца (от наименее принципиальных упреков к более принципиальным): (5) да, именно так и следует поступить, ибо распоряжение как действие юридическое не может быть совершено в отношении вещи - только в отношении самого права на вещь (права собственности). Затем (4) мы не задавались целью обосновать теорию динамической правоспособности - это и в предмет работы не входило, и не требуется, поскольку мы и сами разделяем ее далеко не в полной мере. Претензия N 3 сама нуждается в обосновании, ибо непонятно, откуда делается вывод о том, что субъективные права - единственный вид юридических возможностей, которые могут быть установлены в отношении благ (вполне могут быть и возможности, не являющиеся субъективными правами). Второй упрек снимается следующим ответом: правоспособность нарушается ровно в той же мере, в какой может быть всякое субъективное право, которое как и правоспособность суть чисто социальная (идеологическая) субстанция.

Первый упрек отчасти снимается самим оппонентом, справедливо, хотя и по другому поводу заметившим, что "...само по себе мнение авторитетного цивилиста вряд ли можно считать решающим доводом" (Там же. С. 46); отчасти - М.М. Агарковым, ознакомление со взглядами которого (Указ. соч. С. 201 и 285) не оставляет сомнения, что в первом месте (С. 201) он прямо отвергал существование абсолютных прав на права ("...советское гражданское право такого абсолютного права не знает" - Там же. С. 201-202), а во втором им имелось в виду не право на право, а право собственности или обязательственное право - требование, что видно из контекста изложения, где выражение "определенное право" означает "соответствующее право" (С. 285, четыре последних предложения заканчивающегося на ней абзаца). С точки же зрения своего содержания первый упрек основан на намеренно суженном В.В. Байбаком понимании правоспособности только как предпосылки приобретения субъективного права. Вопрос оппоненту: "Что будет, если законодатель однажды "выдернет" из правоспособности граждан, скажем, способность иметь в собственности жилье?" Правильно: это не только не позволит приобретать жилье в будущем, но и вырубит, что называется, "под корень" все уже приобретенные права собственности на любые жилые помещения. Что отсюда следует? Только то, что роль правоспособности не сводится к одной лишь предпосылке приобретения субъективных прав; правоспособность - это еще и необходимое условие обладания уже приобретенными субъективными правами. А в том, что подобное условие должно быть, убеждает монография самого оппонента, целиком посвященная оправданию одного из гипотетически возможных условий - абсолютного права на субъективное право.

*(84) Реорганизация юридического лица - весьма выигрышный образ для характеристики существа понятия о правопреемстве. Почему? Потому что он помогает развенчать распространенный, но ни на чем не основанный миф о сути правопреемства как перехода прав и обязанностей или изменения правоотношений. Если сравнивать процесс правопреемства с реорганизацией, то несостоятельность этого объяснения бросается в глаза: подобно тому, как реорганизация влечет прекращение юридического лица-предшественника и возникновение (на его базе) юридического лица-правопреемника (а вовсе не "переход" и не "изменение" существующего юридического лица), точно также и правопреемство связано именно с прекращением "правоотношения-предшественника" и возникновением (на его базе) "правоотношения-преемника".

*(85) Собственно, ради обозначения именно этого понятия О.Г. Ломидзе и изобрела свое знаменитое "правонаделение", ставшее предметом колкого вопроса одного из наших студентов: "Только право на деление? А как же право на умножение? На вычитание? На логарифмирование?". См.: "...Термином "правонаделение" предлагается обозначать установление субъективного права одного лица (правоприобретателя) в отношении социального блага (сиречь: "объекта гражданских прав". - В.Б.), принадлежащего либо до этого момента (до какого момента? - В.Б.) принадлежавшего в качестве объекта гражданского субъективного права (объект права, принадлежавший в качестве объекта права! а что, объект может принадлежать и еще в каком-нибудь качестве?! - В.Б.) другому лицу (первоначальному правообладателю)" (Ломидзе О.Г. Указ. соч. С. 35; то же - стр. 5-6 (предисловие редакции), 9 (предисловие автора), 40 и др.). Чем же не устраивает автора понятие "правопреемство"? По ее мнению, оно обозначает только один из случаев правонаделения - "...отчуждение субъективного права, при котором возникновение права у правоприобретателя зависит от наличия права у предшественника" (Там же. С. 56-57). Сравнивая это определение с определением правонаделения мы так и не смогли понять, в чем разница, разве только в неправильном сведении оснований правопреемства к одному только отчуждению? В недоумении стали читать дальше и получили весьма оригинальный ответ: оказывается, вторым видом правонаделения являются случаи "отчуждения без преемства", к числу которых автор отнесла "...обращение в собственность общедоступных для сбора вещей; приобретение права собственности на бесхозяйные вещи...; приобретение права собственности на находку, безнадзорных животных; приобретение права собственности по приобретательной давности..." (выделено мной. - В.Б.). С каких, интересно, пор, приобретение стало видом отчуждения?! Видимо, с тех же самых пор, как пресловутое правонаделение, прежде определенное как установление субъективного права (см. приведенную цитату) на стр. 66-69 монографии О.Г. Ломидзе вдруг превратилось в ...отчуждение!

Тематические рамки настоящей работы не позволяют нам обозреть взгляды этого, как минимум, оригинального автора по ряду иных вопросов, в т.ч. по понятиям правоотношения и объекта правоотношения, соотношению категорий "термин" и "понятие", категориям вещных, обязательственных и исключительных прав, проблеме добросовестного приобретения прав на вещи, ряду проблем из области теории ценных бумаг и бездокументарных ценных бумаг и т.д. К сожалению (для читателей) и к счастью (для самой О.Г. Ломидзе). Обзор этот помог бы выявить еще немало занимательного.

*(86) См. об этом сноску выше, а также § 1 и 2 главы 2 настоящей работы.

*(87) Дювернуа Н.Л. Основная форма корреального обязательства: Историко-юридическое и критическое исследование по римскому праву. Ярославль, 1874. С. 103.

*(88) Там же. С. 113.

*(89) Бернштейн К. Указ. соч. С. 11.

*(90) Там же. С. 1.

*(91) Там же. С. 12.

*(92) Бернштейн К. Указ. соч. С. 2.

*(93) Там же. С. 3.

*(94) Там же. С. 5, 52.

*(95) Там же. С. 21.

*(96) Там же. С. 52.

*(97) Там же. С. 96, 96-97, 97. Определение и свои дальнейшие "простейшие начала учения о делегации" ученый излагает по указанной ранее работе Salpius`а.

*(98) Кривцов А.С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и в современном гражданском праве. Юрьев, 1898. С. 206. О стипуляционной форме делегации - см. первый параграф следующей главы.

*(99) Там же. С. 228. Как видно, определения А.С. Кривцова тождественны определению Н.Л. Дювернуа, но сделаны без ссылки на него, что наводит на мысль о прямом их заимствовании из того же источника - монографии Salpius`а.

*(100) См., например: Агарков М.М. Указ. соч. С. 102.

*(101) По указанию Н.Л. Дювернуа (Указ. соч. С. 97) наименования "отношения покрытия" и "отношения валюты" впервые были предложены профессором Геттингенского университета Thol`ем.

*(102) Если речь пойдет о вещах, определенных родовыми признаками, или о деньгах, то перед нами будет рассмотренная выше долговая делегация.

*(103) Само собою ясно, что Ц > Д + % + Д, где Д и % - уже знакомые нам обозначения, а Д - разница, которая покроет расходы "Торгавто" на ведение бизнеса и принесет некоторую прибыль. При ином раскладе "Торгавто" просто не сможет вернуть взятого кредита (разумеется, мы абстрагируемся от иной деятельности данной организации).

*(104) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 229-230.

*(105) На наших последних схемах прекращение прежних обязательств обозначено толстыми перекрещенными линиями. Правоотношение, которому суждено кануть в никуда (прекратиться без "преемника"), зачеркнуто непрерывными линиями; правоотношение прекращающееся, но определяющее своим содержанием содержание заменяющего его правоотношения делегационного - пунктирными.

*(106) По существующему ГК РФ (статья 414) новацией признается замена одного обязательства другим между теми же лицами. Последний элемент не является непременной принадлежностью новации и присущ лишь норме российского законодательства, но не конструкции как таковой.

*(107) Муромцев С.А. Гражданское право Древнего Рима. М., 1883. С. 320.

*(108) Покровский И.А. История римского права. Изд.-е 4-е. Пг., 1918. С. 346.

*(109) См., напр.: Римское частное право: Учебник/Под ред. И.Б. Новицкого, И.С. Перетерского. М., 1994. С. 304 (автор раздела - И.С. Розенталь); Дождев Д.В. Римское частное право: Учебник для вузов. М., 1996. С. 482; Черниловский З.М. Римское частное право: Элементарный курс. М., 1997. С. 154. Г.Ф. Шершеневич и И.Б. Новицкий говорят о целой тенденции развития обязательственных прав и долгов - от принципиальной недопустимости их передачи и отчуждения (в римском праве, в рабовладельческом обществе) до включения в состав имущества и установления правового режима, присущего для наиболее мобильного имущества (эпоха рыночного капиталистического хозяйствования). См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права: По изд. 1907 г. М., 1995. С. 287; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 223.

*(110) Черниловский З.М. Указ. соч. С. 154.

*(111) См. об этом: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 308 и 309.

*(112) См.: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 212.

*(113) Данные примеры со ссылками на римские источники см. у А.С. Кривцова. Указ. соч. С. 207.

*(114) См. там же. С. 207.

*(115) Муромцев С.А. Указ. соч. С. 308-309; Покровский И.А. Указ. соч. С. 307; Римское частное право... С. 367; Дождев Д.В. Указ. соч. С. 489; Черниловский З.М. Указ. соч.. С. 172.

*(116) См. об этом: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 310.

*(117) См. об этом: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 666.

*(118) Такого рода рассуждение могло появиться только на этапе, когда имущественная сторона обязательства была признана главенствующей в сравнении со стороной личной. Д.И. Мейер приводит пример противоположного рассуждения, в полной мере присущего не только представителям ранней римской юриспруденции, но и участникам феодального и даже современного гражданского оборота: "...Если лицо А готово обязаться по отношению к лицу В, то еще нельзя думать, что лицо А готово обязаться и по отношению к лицу С, а, быть может, А ни за какие блага в мире не согласится быть обязанным по отношению к С. И экономические интересы, и нравственные соображения, даже иногда соображения приличия берутся в расчет при выборе лица, по отношению к которому другое лицо принимает на себя обязательство. Например, экономические обстоятельства лица затруднительны: ему, конечно, несравненно тягостнее быть обязанным по отношению к такому лицу, которое само может разориться от неисправного исполнения обязательства, нежели по отношению к другому лицу, для которого исправное исполнение обязательства не столь необходимо и которое может, пожалуй, и отсрочить платеж или разложить его на разные сроки. Или одно лицо в качестве нанимателя осуществляет право на чужое действие грубо, сурово, тогда как другое лицо осуществляет его мягко, снисходительно. А бывает иногда, что человек высокого общественного положения находит предосудительным для себя быть обязанным по отношению к простолюдину, тогда как не считает предосудительным быть обязанным по отношению к равному себе. Все это ведет нас к тому заключению, что для лица обязанного весьма важно, кому принадлежит право на его действие, и поэтому право по обязательству не должно быть передаваемо от верителя другому лицу" (выделено мной. - В.Б.). См.: Мейер Д.И. Указ. соч. С. 114. На следующей странице - см. рассуждение, говорящее в пользу допустимости уступки права без согласия должника.

*(119) "И таким образом, тогда как в иных случаях право по обязательству может быть уступлено верителем стороннему лицу и без согласия должника, передачи обязательства (обязанности, долга) стороннему лицу без согласия верителя ни в каком случае не может быть" (скобки и выделение наше. - В.Б.). См.: Мейер Д.И. Указ. соч. С. 124.

*(120) См.: Римское частное право... С. 306-308. Кстати сказать, покупателем наследственной массы признавалось лицо, которому наследник не просто обязался передать или передал имущество, составляющее наследственную массу, а тот, в пользу кого наследник совершил так называемое "in iure cessio", т.е. тот, кому наследник разрешал осуществлять вместо него права требования, входящие в наследственную массу. Т.о. впервые термин "цессия" употреблен для обозначения процесса перехода требований в результате универсального правопреемства.

*(121) См. об этом, например: Черниловский З.М. Указ. соч. С. 154-155.

*(122) См.: Дождев Д.В. Указ. соч. С. 485.

*(123) Даже неспециалист без труда увидит в этой ситуации аналог современных "доверенностей на право управления автомобилем", прикрывающих сделки купли-продажи. Следуя формальной природе документа, устанавливающего права приобретателя на автомобиль, нужно признать, что таковые могут прекратиться во всякое время односторонним отзывом доверенности. Но следуя существу дела и имея в виду, что приобретатель автомобиля не получил бы данной доверенности, не уплатив покупную цену автомобиля, следует признать доверенность ничтожной, как не соответствующей существу реально состоявшейся сделки. Точно также и с отношениями когниции: формально когнитор был всего лишь представителем, фиктивным кредитором, а реально - нормальным новым кредитором, приобретшим этот статус вовсе не за бесплатно и не для защиты интересов прежнего участника правоотношений. Оформление пришло в противоречие с содержанием.

*(124) См. об этом: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 312 и 313.

*(125) Муромцев С.А. Указ. соч. С. 313.

*(126) См.: Дождев Д.В. Указ. соч. С. 485.

*(127) См., например: Дождев Д.В. Указ. соч. С. 485; Покровский И.А. Указ. соч. С. 347; Римское частное право... С. 309, и др.

*(128) См.: Римское частное право... С. 310.

*(129) См.: Покровский И.А. Указ. соч. С. 348.

*(130) См.: Дождев Д.В. Указ. соч. С. 485.

*(131) Муромцев С.А. Указ. соч. С. 662, 662-663; его изложение почти целиком построено на цитировании Гая (I. II. 252).

*(132) См.: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 663.

*(133) Примеры см. в указ. соч. Д.В. Дождева (С. 485) и С.А. Муромцева (С. 664 - 665).

*(134) Римское частное право... С. 311.

*(135) Муромцев С.А. Указ. соч. С. 666.

*(136) См. об этом: Муромцев С.А. Указ. соч. С. 665. Кстати, это видно из последней цитаты источника (D.18.4.23): "Если кто-либо продал иск..." и т. д.

*(137) На основе его изложения нами приводятся и основные положения двух других теорий. Нужно отметить, что основные выводы, сделанные А.С. Кривцовым, поразительно совпадают с выводами, сделанными в свое время Н.Л. Дювернуа (Указ. соч. С. 98, 98-99, 99, 100, 102-103, 104) на основе учения о делегации Salpius`а, о котором А.С. Кривцов почему-то не упоминает.

*(138) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 219. Наше мнение относительно данного примера мы изложим позднее, при рассмотрении теории делегации самого А.С. Кривцова.

*(139) См.: Там же. С. 219-220, 220.

*(140) См.: Там же. С. 221-223. См. также: Дювернуа Н.Л. Указ. соч. С. 98, 98-99.

*(141) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 223-224.

*(142) На с. 224 указ. соч. А.С. Кривцова явная опечатка: вместо словосочетания "интерес делеганта" должно говориться, конечно же, об "интересе делегата".

*(143) См.: Там же. С. 225-226.

*(144) Каминка А.И. Очерки торгового права. Изд.-е. 2-е. СПб., 1912. С. 319. Далее (С. 319-320 и сл.) ученый приводит, возможно, несколько утрированный, но весьма наглядный пример бесплодности попыток определить акционерную компанию таким образом, чтобы это определение охватило даже совершенно экзотический случай существования акционерного общества... без акционеров и акций.

*(145) Об этих случаях - см. последний параграф третьей главы настоящей работы.

*(146) А.С. Кривцов почему-то не делает Данцу этого замечания, и оно оказывается адресованным исключительно Кинделю.

*(147) Еще раз подчеркиваем, что мы не исключаем весьма вероятного предположения о том, что А.С. Кривцов разрабатывал свою теорию, ориентируясь, по крайней мере, на конечные выводы Сальпиуса. Говорить, однако, о "теории Сальпиуса" мы не будем, ибо не имеем возможности ознакомиться с его монографией по этому вопросу. Поскольку добросовестность ученого должна презюмироваться, мы, не имея возможности опровергнуть эту презумпцию в отношении работы А.С. Кривцова, будем считать его построения самостоятельными и лишь совпадающими со взглядами Сальпиуса, но не являющиеся их плагиатом.

*(148) Хотя, надо отметить, сам автор никакого специального наименования не предлагает.

*(149) См. об этом: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах//Основы банкового права. Учение о ценных бумагах. М., 1994. С. 230; Серебровский В.И. Страховой риск//Сборник статей, посвященных памяти В.М. Гордона. Харьков, 1926. С. 189, сноска 2.

*(150) См. об этом: Кривцов А.С. Указ. соч. С. 224-225.

*(151) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 230-231.

*(152) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 234.

*(153) См.: Кривцов А.С. Указ. соч. С. 234; Дювернуа Н.Л. Указ. соч. С. 101 и сл.

*(154) См. пример в указ. соч. А.С. Кривцова на С. 235, 236-237. Указание в делегационном обещании на родовое и видовое основание делегации ученый называет фактическим признанием, но не юридическим.

Исключение из сформулированного общего правила о юридическом значении родовых и видовых характеристик основания делегационного обещания А.С. Кривцов делает для случая, когда выдача документа, содержащего делегационное обещание, составляет обязанность делегата перед делегантом. То есть необходимо, чтобы делегационное обещание направлялось не только делегатарию, но и делеганту. В этом случае нужно предполагать, что указание на родовые и видовые основания делегации сделано для того, чтобы определить правоотношения между делегатом и делегантом, а не для того, чтобы сделать делегацию титулированной, т.е. такая делегация сохраняет качества признания долга. Титулированной она может стать только при индивидуализации своего основания. См. об этом: Кривцов А.С. Указ. соч. С. 237-240.

*(155) А.С. Кривцов замечает, что даже при наличии юридической зависимости делегации от отношений валюты делегат не всегда имеет возможность воспользоваться этим обстоятельством, поскольку делегант может и не сообщить делегату о дефектах отношений валюты. Это лишит делегата возможности заявлять делегатарию какие-либо возражения из таких дефектов. Делегатарий в пассивной делегации может, таким образом, оказаться обладателем фактически более "чистых" прав, чем те, какие он имел по отношению к делеганту. См.: Кривцов А.С. Указ. соч. С. 241.

*(156) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 246.

*(157) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 248, 249.

*(158) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 249.

*(159) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 250.

*(160) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 251.

*(161) См. об этом: Кривцов А.С. Указ. соч. С. 253-254. Приводимый им пример исключения из этого правила в действительности свидетельствует не о возможности признания делегации действительной несмотря на дефектность обоих оснований, а лишь об отсутствии доказательств такой дефектности.

*(162) В трех предыдущих (стереотипных) изданиях настоящей работы приводимая ниже таблица выполнена с одной, но принципиальной ошибкой: по техническому недосмотру "поменялись местами" слова "чистая" и "титулированная". В результате получилось так, что все сведения, отнесенные (согласно таблице) к делегации чистой, в действительности должны бы быть отнесены к характеристикам делегации титулированной и наоборот. В настоящем издании эта ошибка исправляется.

*(163) Дювернуа Н.Л. Указ. соч. С. 99, 100.

*(164) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 255.

*(165) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 256.

*(166) Еще раз подчеркиваем - в той степени, в которой она построена независимо от теории Сальпиуса.

*(167) См. об этом, напр.: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 199 и сл.

*(168) Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 206.

*(169) Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 215.

*(170) См. об этом: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 215-217.

*(171) Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 217.

*(172) См.: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 214. Как показывает дальнейшее изложение, М.М. Агаркову гораздо более импонирует третья теория - теория Е. Jacobi, причем именно в силу того обстоятельства, что она стремится объяснить, главным образом, именно такой аспект проявления публичной достоверности, как освобождение добросовестного должника от обязательства по ценной бумаге надлежащим его исполнением формальному кредитору (см. с. 218-219 данной монографии М.М. Агаркова).

*(173) Т.е. незаконным владельцем.

*(174) Нерсесов Н.О. О бумагах на предъявителя с точки зрения гражданского права. М., 1889. С. 148.

*(175) Даже М.М. Агарков, во многом соглашающийся с этой теорией, признает использование ею начала причинения одним из слабых ее мест. См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 221; см. там же его отсылку к труду проф. Т.М. Яблочкова.

*(176) См. об этом: Катков В.Д. Передача векселя по надписи (индоссамент). Одесса, 1909. С. 127-129.

*(177) Катков В.Д. Указ. соч. С. 145.

*(178) Катков В.Д. Передача векселя по надписи. С. 146.

*(179) Собрание законов и распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства СССР. 1937. N 52. Ст. 221.

*(180) Римское частное право. С. 298. В приводимой аналогии использован один из примеров активной делегации - случай, когда рабовладелец (К1) дает приказ своему должнику (D) уплатить за него сумму его долга третьему лицу (К2).

*(181) В нашей кандидатской диссертации мы говорили о юридической природе переводного векселя как об оферте - предложении трассанта трассату заключить договор об уплате в пользу третьего лица (ремитента). (См.: Белов В.А. Ценные бумаги как объекты гражданских прав: Вопросы теории. Дисс. к.ю.н., выполненная в форме научного доклада. М., 1996. С. 37 и сл.). Получалось, что акцепт переводного векселя - это акцепт данной оферты и заключение договора акцептанта с трассантом об уплате в пользу ремитента. Данное обстоятельство не противоречит сделанному здесь выводу о делегационной природе акцепта переводного векселя, ибо в отношении ремитента акцепт представляет собой одностороннюю сделку, которую нельзя отменить без согласия ремитента. Вообще всякое делегационное обещание является ответом делегата на предложение (просьбу, приказ, распоряжение) делеганта и в этом смысле - акцептом предложения о даче делегационного обещания в пользу третьего лица (делегатария).

*(182) Помимо них можно назвать также чек, аккредитив, банковскую гарантию и трехсторонний (с участием не только кредитора и поручителя, но также и должника) договор поручительства. Прямыми "потомками" делегации являются также конструкции обязательств с возложением исполнения на третье лицо и с перепоручением исполнения (пассивная делегация), обязательств в пользу третьих лиц и обязательств с переадресованием исполнения (активная делегация).

*(183) О них упоминается у Л.Г. Ефимовой. См.: Ефимова Л.Г. Правовые проблемы безналичных денег//Хозяйство и право. 1997. N 1 и 2.

*(184) См. об этом: Агарков М.М. Основы банкового права. С. 136-140.

*(185) Кроме того, подобным дополнением будет решена и другая задача - задача узаконения договора уступки долгов - договора пассивной цессии или интерцессии (соглашения между кредитором и новым должником о принятии последним на себя чужого долга и освобождении от обязательства прежнего должника).

*(186) Таким заинтересованным лицом будет либо должник в существующем обязательстве (он будет провоцировать пассивную делегацию), либо третье (постороннее существующему обязательству) лицо, заинтересованное в том, чтобы занять в нем место кредитора (оно будет вызывать делегацию активную).

*(187) Проведенное здесь различение между актом волевым (принятием) и познавательным (восприятие) заимствовано из: Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 31.

*(188) Толстой В.С. Понятие и значение односторонних сделок в советском гражданском праве: Автореф. дисс. к.ю.н. М., 1966. С. 5.

*(189) Черепахин Б.Б. Указ. соч.. С. 31.

*(190) Иоффе О.С. Советское гражданское право: Часть первая. М., 1967. С. 259.

*(191) Иоффе О.С. Указ. соч. С. 259-260, 260. В последующем ученый, к сожалению, оставил изложенную (правильную) позицию и стал защитником точки зрения о недостаточности односторонней сделки для возникновения правоотношений и необходимости для этого действий иных лиц или иных юридических фактов. См. об этом: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 779-780.

*(192) См.: Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 32.

*(193) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 252, 252-253.

*(194) Классический случай - пример с переводным векселем, содержащим оговорку типа: "Платеж производить по моему уведомлению" или "Платеж против авизо". В настоящее время такая оговорка применяться не может, но она имела широкое распространение в России и за рубежом до конца 20-х гг. ХХ века.

*(195) Кривцов А.С. Указ. соч. С. 253.

*(196) Вавин Н.Г. Природа и понятие договорной цессии в современных законодательствах//Юридический вестник. 1916. N 13/1.

*(197) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. III. Права обязательственные. Изд.-е 2-е. СПб., 1901. С. 196.

*(198) См., напр.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 183, 185 и др.

*(199) Новоселова Л.А. Указ. монография. С. 47.

*(200) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 186.

*(201) Слова в скобках - вовсе не обязательные элементы подобного сообщения.

*(202) Замена должника по соглашению двух должников, санкционированному кредитором, называется в современном российском гражданском законодательстве переводом долга (см. об этом далее).

*(203) Подобные ситуации (но именно ситуации - не договор перевода прав!) поминаются в п. 2 ст. 313 ГК: "Третье лицо, подвергающееся опасности утратить свое право на имущество должника (право аренды, залога или др.) вследствие обращения кредитором взыскания на это имущество, может за свой счет удовлетворить требование кредитора без согласия должника (вот почему здесь нет речи о договоре перевода прав! - В.Б.). В этом случае к третьему лицу переходят права кредитора по обязательству в соответствии со статьями 382-387 настоящего Кодекса". За вычетом того, что приведенные в норме примеры заинтересованности третьего лица в переводе на себя обязательственных прав являются откровенно некорректными (ибо ни право аренды, ни право залога с обращением кредитором взыскания на имущество должника не прекращается - см. ст. 353 и 617 ГК), норма достаточно ясно описывает род и вид тех ситуаций, в которых мог бы быть применен договор перевода прав. Корректные примеры: третье лицо - залогодатель или поручитель подвергается опасности утратить свое имущество вследствие обращения на него взыскания по обеспеченному им обязательству должника (см. об этом абз. 4 ст. 387 ГК); чтобы этого избежать третье лицо удовлетворяет кредитора по собственной инициативе и за свой счет.

*(204) Естественно, договором, устанавливающим данное правоотношение, могут быть установлены исключения из этого правила. Согласно российскому ГК такие исключения можно устанавливать только в обязательствах с участием профессиональных предпринимателей (ст. 310 ГК). Но даже и в таких обязательствах, признаемся честно, мы не встречали подобных исключений, что вполне естественно - ни один разумный кредитор никогда не станет вкладывать свою судьбу в руки должника (лица, наименее всего заинтересованного в ее благополучии). Поэтому такие исключения из правила мы можем опустить и ситуацией, обусловленной этими исключениями, в дальнейшем не заниматься.

*(205) Вероятнее всего - в силу действий нового кредитора, своеобразно "выкупившего" должника из кабалы кредитора прежнего.

*(206) Как известно, от простой совокупности двух и более односторонних сделок договоры отличаются тем, что отдельное выражение воли каждой из сторон договора не может создать тех правовых последствий, на которые оно направлено, однако, создает другие последствия, являющиеся необходимыми условиями действенности акта выражения воли другой стороной. И оферта, и акцепт создают определенные правовые последствия, но эти последствия совсем не те, которые ставятся целью совокупности этих актов.

*(207) Это обстоятельство нередко служит поводом для отнесения договора о переводе долга к числу трехсторонних, что представляется неправильным (см. об этом ниже).

*(208) Практика не знает случаев сколько-нибудь широкого применения конструкции договора о переводе прав. По этой причине, а также в силу того, что законодательной регламентации подобной операции нет и, судя по всему, никогда не было, в дальнейшем мы не будем рассматривать данного института.

*(209) Распорядительный (юридический) характер сделок устанавливается по подпункту 1 п. 1 ст. 8 и ст. 153 ГК. Распорядительное значение иных перечисленных здесь видов действий может быть выведено из подпунктов 2, 3, 4, 6 и 8 п. 1 ст. 8 Кодекса.

*(210) Мейер Д.И. Указ. соч. С. 115; Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 14.

*(211) Исключение см.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Изд.-е 4-е. Т. 3. Договоры и обязательства. СПб., 1896. С. 230.

*(212) См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд.-е 3-е/Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. С. 259-262.

*(213) Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 21.

*(214) См., например: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 194-195.

*(215) Впрочем, ГК (ст. 128) относит имущественные права (но не долги!) к более общей категории - к роду объектов гражданских прав, которые, согласно п. 1 ст. 129, отличаются, в частности, таким общим для всех них свойством, как наличие у них способности переходить от одного лица к другому или способности быть объектом гражданского оборота. Признание последней способности объясняет цель законодательного причисления субъективных прав к сонму объектов правоотношений. В основе стремления достигнуть подобной цели подобным образом лежит ошибочное (как было доказано нами ранее) представление, согласно которому признание субстанций объектами гражданского оборота невозможно без предварительного признания за ними также и статуса объектов гражданских правоотношений.

*(216) Новоселова Л.А. Указ. соч. С. 14. Пример такой практики см. в нашей статье "Об уступке требований по банковским сделкам" (Бизнес и банки. 1997. N 11. С. 5-6).

*(217) См. об этом, например: Суханов Е.А. Факторинг - новый договор в российском законодательстве//Законодательство. 1997. N 6. С. 11.

*(218) См.: Новоселова Л.А. Указ. соч. С. 355-357.

*(219) См.: Новоселова Л.А. Указ. соч. С. 60-78.

*(220) См.: Почуйкин В.В. Указ. соч. С. 38-120.

*(221) См. нижеприведенные рассуждения, а также п. "б" § 2 настоящей главы, а также нашу специальную статью по этому вопросу - "Предмет договора сингулярной сукцессии (уступки требования)" (Правоведение. 2000. N 2. С. 151-162).

*(222) См. об этом ст. 32 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 119-ФЗ "Об исполнительном производстве", а также ст. 44 ГПК и ст. 48 АПК РФ.

*(223) Что уступается на стадии исполнительного производства - регулятивное или охранительное требование? О сугубо теоретическом и, возможно, даже несколько надуманном характере этого вопроса свидетельствует тот факт, что как раз его-то в практике и не поднимается.

*(224) В каком виде уступаются требования, составляющие содержание развивающегося обязательства? Ответ в том смысле, что они уступаются в том виде, в котором они пребывали в момент уступки, мало удовлетворителен, поскольку он не объясняет, какова судьба требований, имеющих возникнуть в будущем. Иными словами, проблема сводится к тому, переходит ли к цессионарию наряду с уже возникшими требованиями также и перспектива их возникновения в будущем.

*(225) Нам известен единственный случай прямого запрещения именно частичной уступки требования - уступки, являющейся результатом индоссамента (ч. 2 ст. 12 Положения о векселях).

*(226) Комментарий части первой Гражданского кодекса РФ для предпринимателей/Под ред. В.Д. Карповича. М., 1995. С. 309.

*(227) Весьма показательна в этом отношении эволюция взглядов О.Г. Ломидзе. В своих первоначальных работах (журнальных статьях конца 1990-х - начала 2000-х гг.) она полностью разделяла взгляд, господствовавший в то время в арбитражной практике, т.е. категорическое мнение о недопустимости "отрыва" права требования от встречной обязанности и таким образом, о недопустимости уступки требований из двусторонне обязывающих договоров. Под влиянием критики (нашей, А.В. Габова, Е.А. Крашенинникова, А.Л. Новоселова, Л.А. Новоселовой и др.) в монографии 2003 г. (Указ. соч. С. 308-320) она несколько смягчила свой взгляд, признав (с массой оговорок) допустимой уступку требований, возникших из двусторонне обязывающих договоров в том случае, когда встречные юридические обязанности к моменту уступки уже исполнены и при условии, что так называемые кредиторские обязанности (например, принятие исполнения) будут исполняться прежним кредитором (цедентом). Вопрос же о возможности уступки требований до исполнения встречных юридических обязанностях по ее мнению "должен получить четкое законодательное решение" (С. 320); без него такое решение якобы невозможно! Ознакомление с указаными страницами монографии О.Г. Ломидзе позволяет понять, что причина такого неожиданного вывода коренится в ошибочном понимании данным автором категорий "договор", "обязательство" и "правоотношение". Любопытно, что во имя оправдания такого понимания, основанного, в общем, на безосновательном сведении понятия обязательства то к понятию договора, то к понятию фактического (общественного) отношения, урегулированного правом, О.Г. Ломидзе, обращается к работам В.В. Почуйкина (см. стр. 46-54 его монографии, а также более ранние его журнальные статьи), в которых как раз и говорится о подобном смешении, не только допускаемом отдельными учеными, но и традиционно возводимым на уровень гражданского законодательства. Но если В.В. Почуйкин считает такое смешение неправильным, всячески старается от него отмежеваться, постоянно подчеркивая, что гл. 24 ГК имеет в виду перемену лиц "в обязательстве в узком (собственном) смысле" (а не в обязательстве-договоре!) то О.Г. Ломидзе напротив, пользуется этим фактом для подкрепления собственных "теорий" и оправдания собственного псевдоученого бессилия!

*(228) Хвостов В.М. Система римского права: Учебник. По изданию 1907-1908 гг. М., 1996. С. 173.

*(229) Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права: По изданию 1907 г. М., 1995. С. 310.

*(230) Хвостов В.М. Указ. соч. С. 174.

*(231) См.: Кривцов А.С. Указ. соч. С. 1, 5, 14.

*(232) См.: Кривцов А.С. Указ. соч. С. 7, 14. См. также: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 205-206.

*(233) В англо-американском праве существует понятие "сonsidaration" - встречное удовлетворение. Мало заключить договор (достигнуть соглашения о правах и обязанностях). Необходимо, чтобы каждая сторона получила от другой встречное удовлетворение. В сущности, вопрос об основании сделки (правовом или хозяйственном - безразлично) лежит за пределами собственно права или выводит последнее в иную область - область справедливости.

*(234) Новицкий И.Б. Очерки по гражданскому праву. Т. II. Обязательственное право. Общие положения. М., 1921. С. 100-101.

*(235) См.: Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность. М., 1954. С. 32-33.

*(236) Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 224.

*(237) Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 232.

*(238) См., например: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 264-266. Следует отметить, что О.С. Иоффе был единственным советским автором, рискнувшим прямо оспорить тезис И.Б. Новицкого о незначимости и схоластичности разграничения сделок на каузальные и абстрактные в советских условиях.

*(239) Советское гражданское право: Учебник/Под ред. В.Т. Смирнова, Ю.К. Толстого, А.К. Юрченко. Изд.-е 2-е. Ч. 1. Л., 1982. С. 158 (автор главы - В.А. Мусин).

*(240) Гражданское право: Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. Ч. 1. М., 1996. С. 196-197 (автор главы - М.В. Кротов).

*(241) Гражданское право: Учебник/Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. Ч. 1. М., 1997. С. 158 (автор параграфа - А.Г. Калпин).

*(242) Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 15.

*(243) Едва ли не единственное исключение - ст. 16 Приложения II к Женевской конвенции от 7 июня 1930 г. N 358, устанавливающей Единообразный закон о переводном и простом векселе, согласно которой "Вопрос о том, должен ли векселедатель обеспечить к сроку платежа покрытие и имеет ли держатель особые права на это покрытие, остается за пределами единообразного закона. - То же имеет место в отношении всякого другого вопроса, касающегося отношений, составляющих основание выдачи документа". В "переводе" на обыденный юридический язык эта норма означает, что ни один вопрос, связанный с основанием (причиной, целью) выдачи векселя именно определенному лицу (первому приобретателю), равно как и ни один вопрос об основании (каузе, причине) назначения определенного лица плательщиком по переводному векселю, не влияют ни на действительность, ни на законность векселя; вообще для вексельного права значения не имеют. Но и тут, как видим, законодатель вполне успешно обошелся без слов "абстрактный" и "каузальный".

*(244) См.: Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 15; Указ. монография. С. 42 и сл.

*(245) Новоселова Л.А. Указ. монография. С. 44-45.

*(246) Правильность сделанного вывода подтверждается еще и, между прочим, следующим обстоятельством. Как можно рассуждать о консенсуальности... односторонних сделок? Кто с кем будет в них достигать "консенсуса" (соглашения)? Они ведь односторонние! А это означает, что либо классификация на реальные и консенсуальные относится только к договорам, но не к односторонним сделкам, либо то, что в ее основании лежит вовсе не момент заключения сделки, а характер ее юридического результата (обязательственный или распорядительный).

*(247) Подробнее - см. нашу указанную ранее статью "Предмет договора сингулярной сукцессии (уступки требования)" (Правоведение. 2000. N 2. С. 151-162).

*(248) Единственной нормой ГК, которая прямо разрешает уступку требований определенного рода, является п. 2 ст. 589, постановляющая, что "права получателя ренты по договору постоянной ренты могут передаваться лицам, указанным в пункте 1 настоящей статьи, путем уступки требования, если иное не предусмотрено законом или договором". Очевидно, что смысл этой нормы состоит, во-первых, в том, чтобы ограничить круг потенциальных цессионариев (гражданами и некоммерческими организациями), а во-вторых, чтобы противопоставить права из договора о выплате постоянной ренты (которые, хотя и с названным субъектным ограничением, но все же могут быть предметом уступки) правам из договоров о выплате пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением. Учитывая то, что цель двух последних договоров - доставление ренты (содержания) определенному физическому лицу, следует признать уступку требований из договоров пожизненной ренты и пожизненного содержания с иждивением противоречащей закону и, в силу этого, недопустимой.

*(249) Такое предписание равнозначно разрешению соглашением сторон устранять у одной из них или у обоих такой элемент гражданской правоспособности, как правомочие на распоряжение субъективным правом путем совершения договора сингулярной сукцессии. Запрет уступки требования недействителен, однако, в отношении организации, имеющей статус финансового агента (ст. 828 ГК), а также лица, являющегося комитентом в отношениях с кредитором (п. 3 ст. 993 ГК).

*(250) См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 204.

*(251) См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд.-е 3-е/Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. С. 260. Л.А. Новоселова (Указ. статья. С. 19) полагает, что в современных условиях трактовка указанных прав как прав, неразрывно связанных с личностью кредитора, является неприменимой, по крайней мере, как общее правило. Полностью соглашаясь с этим в отношении права требования авторского гонорара и отдельных требований из отношений членства, мы не можем согласиться с распространением ее утверждения на возможность уступки права членства вообще. Право членства (как в кооперативе, так и в товариществе) всегда связано с личным (в том числе трудовым) участием кредитора в делах организации, а потому его личность следует признавать имеющей существенное значение для организации в целом и ее остальных участников. В этой части наша позиция тождественна точке зрения В.В. Витрянского (Комментарий части первой Гражданского кодекса РФ для предпринимателей/Под ред. В.Д. Карповича. С. 310).

*(252) См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 201.

*(253) См., напр.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 220-221; Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд.-е 3-е/Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. С. 259-260.

*(254) См., напр.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 221; Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд.-е 3-е/Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. С. 260.

*(255) См., напр.: Коммерческое право: Учебник/Под ред. В.Ф. Попондопуло, В.Ф. Яковлевой. СПб., 1997. С. 350 (автор параграфа - К.К. Лебедев).

*(256) Родоначальником данной точки зрения следует считать, по-видимому, О.С. Иоффе. См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 80. Преклоняясь перед столь высоким заслуженным авторитетом, мы все-таки позволим себе не согласиться с его позицией. См. об этом Приложение и наш комментарий по поводу правила о недопустимости уступки права распоряжения банковским счетом, в т.ч. в статьях "Об уступке требований по банковским сделкам" (Бизнес и банки. 1997. N 11. С. 5-6) и "Уступка требований по договору банковского счета: Теория и практика" (Банковское право. 2000. N 1. С. 66-73).

*(257) См.: Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 19-21.

*(258) См.: Федеральный закон от 10 декабря 2003 г. N 173-ФЗ.

*(259) См.: Почуйкин В.В. Указ. монография. С. 91.

*(260) См.: Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ.

*(261) В более широком смысле можно говорить и о недопустимости частичной уступки требований из обязательства, предмет которого является неделимым.

*(262) См., например: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 206; Гражданское право: Ч. 1. Учебник./Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 470; Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 82; Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 18; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 288.

*(263) См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 223-224. Известны, впрочем, и ее современные сторонники; см., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 379; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 369.

*(264) Гражданское право России: Курс лекций. Часть первая/Под ред. О.Н. Садикова. М., 1996. С. 268; Гуляев А.М. Русское гражданское право: Пособие к лекциям. Изд.-е 3-е. СПб., 1912. С. 282; Нечаев В.М. Цессия//Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. XXXVIII. СПб., 1903. С. 116, 117.

*(265) Здесь, как видим, теория зависимости получает субсидиарное применение по отношению к теории письменности.

*(266) Сюда же следует причислить случаи общегражданской уступки требований, основанных на нотариально опротестованных векселях (ст. 44 Положения о переводном и простом векселе).

*(267) ГК известны нормы о сделках, подлежащих государственной регистрации, но при том не содержащие указания на недействительность сделок, совершенных с нарушением этого требования (см. ст. 558, 560, 574, 584, 609, 651, 658, 1028, 1036). С ними соседствуют нормы, содержащие подобную санкцию (ст. 339, 1017, 1028, 1036, 1124)

*(268) См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 379; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 369; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 470.

*(269) См., например: Гражданское право России: Курс лекций. Ч. 1/Под ред. О.Н. Садикова. С. 268; Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. Изд.-е 3-е/Отв. ред. С.Н. Братусь, О.Н. Садиков. С. 259.

*(270) См.: Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву... С. 24.

*(271) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 378.

*(272) См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 378; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 369; Дернбург Г. Указ. соч. С. 135, сноска 1; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 225; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 470.

*(273) См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 225. И.Б. Новицкий формулирует правило очень широко, включая в его предмет не только проценты, но и любые плоды, доходы, приращения, а также их оборотную сторону - издержки.

*(274) См., например: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. 3. С. 208-209; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 470.

*(275) За недопустимость уступки еще не возникших требований см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 377. За возможность уступки всяких будущих требований см.: Дернбург Г. Пандекты: Т. 2. Вып. 3. Обязательственное право. Перевод/Под ред. П.Е. Соколовского. Изд.-е 3-е. М., 1911. С. 134. Оба взгляда высказаны без какой бы то ни было аргументации.

*(276) Если несколько выйти за обязательственные рамки исследования, то можно указать также на норму п. 2 ст. 455 Кодекса, позволяющей договориться о купле-продаже товара, который будет создан или приобретен продавцом в будущем, т.е. установить обязательство распорядиться будущим (еще не существующим) правом собственности. Еще более универсально предписание ст. 1120 ГК, которое позволяет завещать любое будущее имущество, т.е. распоряжаться любыми субъективными правами, хотя бы и не существующими в момент совершения завещания. Заслуживают упоминания также нормы ст. п. 2 ст. 15, ст. 361, п.1 ст. 1065 и п. 2 ст. 1092 ГК: все они придают юридическое значение обязательствам, которых в известный момент времени (в момент наступления определяемых перечисленными нормами юридических последствий) еще нет, но которые имеют место возникнуть в будущем.

*(277) См. об этом стр. 177-181 указ. монографии Л.А. Новоселовой и, в первую очередь, статьи Е.А. Крашенинникова, к которым эти страницы отсылают.

*(278) Иногда такие требования называются несозревшими.

*(279) Иногда встречаются формулировки типа "Цедент продает, а Цессионарий покупает..." и "Цедент передает, а Цессионарий принимает долги такого-то перед Цедентом по договору...". И то, и другое еще более неряшливо, чем первая формула (в основном тексте работы).

*(280) Более известный аналог: "Продавец продал (кому? зачем?), а Покупатель купил (у кого?)...".

*(281) См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 207; Нечаев В.М. Указ. соч. С. 116; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 225; Новоселова Л.А. Указ. монография. С. 143, 147 и сл.

*(282) Теоретическую основу данной точки зрения и ее принципиальную критику см.: Дернбург Г. Указ. соч. С. 130, сноска 2. В советской литературе - см. кандидатскую диссертацию М.А. Юртаевой-Ривель (Изменение обязательств по советскому гражданскому праву. М., 1975. С. 129 и сл.); в новейшей отечественной литературе в поддержку этой позиции см. указ. соч. О.А. Колесникова (ссылки и разбор - ниже).

*(283) Элементы такой аналогии - см.: Колесников О.А. Указ. соч. С. 29.

*(284) Колесников О.А. Указ. соч. С. 28 и сл.

*(285) Ниже (Указ. соч. С. 38-39) О.А. Колесников объясняет этот "феномен" еще и следующим образом: цессионарий вроде бы как приобретает право, но при этом не вполне становится участником обязательства как правоотношения. Специалисты по достоинству оценят этот пассаж и без специальных комментариев.

*(286) Который, по мнению О.А. Колесникова (Указ. соч. С. 39), свидетельствует именно о том, что до момента уведомления должника об уступке требования таковое продолжает принадлежать цеденту.

*(287) Критику О.А. Колесникова - см. также в указ. монографии Л.А. Новоселовой, стр. 146-151, 165.

*(288) Тезис, к которому автор сводит суть позиции И.М. Тютрюмова, но которым, как указывалось выше, пользовались многие представители отечественной цивилистики.

*(289) Черепахин Б.Б. Указ. соч. С. 68.

*(290) Одну из которых - естественно, подкрепляющую его взгляд, хотя и прямо не выраженную - он именует "их внутренней, настоящей позицией" (Указ. соч. С. 32).

*(291) Подчеркиваем: с документами, "удостоверяющими право требования" (п. 2 ст. 385 ГК), не нужно смешивать "доказательства перехода требования" к цессионарию (ср. п. 1 ст. 385). То, что в чьих-то руках находятся документы, удостоверяющие некое субъективное право, вероятно, может служить основанием для предположения о том, что именно этому лицу удостоверенное ими право и принадлежит, подобно тому, как фактическое владение вещью обычно позволяет предполагать во владельце собственника, но не более. Принадлежность может следовать из содержания данных документов, но может определяться и иными документами (например, экземпляром договора цессии) и вообще любыми допустимыми доказательствами.

*(292) Дернбург Г. Указ. соч. С. 139. Ученый уточняет, что речь об этой обязанности может идти лишь при условии, что выдача заложенной движимости цессионарию не нарушает прав залогодателя. На наш взгляд, такая оговорка излишня, поскольку права залогодателя нарушаются не самой выдачей имущества новому кредитору, а причинением ущерба этому имуществу. Для обеспечения права залогодателя на возмещение этого ущерба последнему достаточно обратиться с соответствующим требованием к цеденту (ведь обязанность обеспечения сохранности заложенного имущества продолжает лежать на нем и на цессионария, без санкции залогодателя, не переходит).

*(293) См.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 227

*(294) Это может быть уже упомянутая расписка цессионария в получении документов, либо акт приема-передачи документов, копии документов с отметкой цессионария об их принятии и т.п. При частичной уступке любой из перечисленных документов приобретает особую роль, так как в определенной ситуации может подлежать возвращению цессионарию (см. об этом далее).

*(295) Исключения: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 211; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 471; Дернбург Г. Указ. соч. С. 139; Нечаев В.М. Указ. соч. С. 116.

*(296) Мейер Д.И. Указ. соч. С. 117-118.

*(297) Существенный характер заблуждения определяется тем, что его предметом являются качества уступаемого права (требование), т.е. качества (свойства) самого предмета сделки, причем такие, которые не просто "значительно снижают", но и вовсе исключают возможность его использования по назначению. "Назначением" требования является его реализация (осуществление), в то время как требование несуществующее (недействительное) осуществить невозможно.

*(298) См. об этом: Гражданское право: Учебник. Т. 1/Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. М., 1944. С. 398; Дернбург Г. Указ. соч. С. 139-140; Магазинер Я.М. Советское хозяйственное право. Л., 1928. С. 427, сноска 3; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 226; Трепицын И.Н. Гражданское право губерний Царства Польского и русское. Варшава, 1914. С. 211-212.

*(299) Это мнение (никак, впрочем, не аргументированное и ограниченное только одним недостатком - прекращением уступленного требования зачетом) высказывалось в свое время еще О.С. Иоффе. См.: Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 246.

*(300) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 211.

*(301) До своей уступки требование принадлежало цеденту, после уступки - цессионарию, и, наконец, с момента нарушения обязанности по предоставлению эквивалента оно снова будет принадлежать цеденту.

*(302) См., например: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 185 и след.

*(303) Основание отмены дарения, предусмотренное п. 2 указанной ст., к договору безвозмездной сингулярной сукцессии неприменимо, т.к. в данной норме ГК речь идет о договоре дарения вещи, коей имущественное право не является.

*(304) В данном случае точнее будет сказать одаренного.

*(305) Фидуциарную цессию в обоих ее вариантах следует отличать от оборотного факторинга - договора финансирования под уступку денежного требования, предусматривающего ответственность клиента (цедента) перед финансовым агентом (цессионарием) за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником уступленного требования (п. 3 ст. 827 ГК).

*(306) Разумеется, если вручение цедентом цессионарию документов сопровождалось отобранием первым от последнего расписки в получении документов (акта приема-передачи, копий документов с отметками цессионария о получении), то возвращение документов, очевидно, должно быть произведено против возвращения цедентом соответствующей расписки или совершения иного юридически эквивалентного, согласно п. 2 ст. 408 ГК, действия.

*(307) См., например: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 209-210; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 378; Гражданское право: Учебник. Т. 1/Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. С. 398; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 369; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 470; Дернбург Г. Указ. соч. С. 135, 137-138, сноска 6 (включая строго личные возражения); Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 79; Мейер Д.И. Указ. соч. С. 118, 120; Нечаев В.М. Указ. соч. С. 116; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 225-226; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 289.

*(308) См., например: Дернбург Г. Указ. соч. С. 137-138 (впрочем, он говорит об отпадении права только лишь на возражения, строго личные по отношению к цеденту).

*(309) Дернбург Г. Указ. соч. С. 138, сноска 7. Отсюда было бы логично заключить, что признание должником своего долга перед цессионарием отсекает возможность заявления им любых возражений, которые должник имел по отношению к цеденту. Однако ученый такого вывода не делает, ограничиваясь указанием лишь на утрату только строго личных возражений.

*(310) Если же требование не содержит условия о сроке исполнения (до востребования), то оно должно возникнуть до получения должником уведомления. См., например: Гражданское право: Учебник. Т. 1/Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. С. 398; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 466; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 542-543; Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Указ. соч. С. 246; Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 17-18.

*(311) Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 210. Такая позиция обусловлена отсутствием встречного характера требований в отношении цессионария. К.Н. Анненков допускал возможность противоположного правила при наличии прямого указания о нем в законе.

*(312) Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Указ. соч. С. 90.

*(313) См.: Дернбург Г. Указ. соч. С. 138; Мейер Д.И. Указ. соч. С. 120.

*(314) См., например: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 378; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 470; Гражданское право России: Курс лекций. Ч. 1/Под ред. О.Н. Садикова. С. 268; Дернбург Г. Указ. соч. С. 138.

*(315) Сама постановка вопроса здесь, как видим, противоречива: если должник не имеет доказательств перехода права к определенному лицу, то как он мог бы видеть в нем "нового кредитора"? Если же должник уже достоверно знает о том, что перед ним именно новый кредитор, то для чего ему доказательства?

*(316) Гражданское право России: Курс лекций. Ч. 1/Под ред. О.Н. Садикова. С. 268; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 369; Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 15.

*(317) Кстати сказать, об этом пишет, в частности, М.И. Брагинский, ссылаясь на ст. 406 ГК - сторонник "права должника требовать представления доказательств". См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 378.

*(318) См., например: Дернбург Г. Указ. соч. С. 138.

*(319) По современному ГК предметом исполнения обязательства внесением долга в депозит могут быть либо деньги, либо ценные бумаги.

*(320) См.: Дернбург Г. Указ. соч. С. 138.

*(321) См.: Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 79.

*(322) См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 206-207; Гражданское право России: Курс лекций. Ч. 1/Под ред. О.Н. Садикова. С. 267; Гражданское право: Учебник. Т. 1/Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. С. 398; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. А.Г. Калпина, А.И. Масляева. С. 368-369; Гражданское право: Ч. 1. Учебник/Под ред. Ю.К. Толстого, А.П. Сергеева. С. 469-470; Дернбург Г. Указ. соч. С. 130, 131; Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 80; Нечаев В.М. Указ. соч. С. 116; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 224-225; Новоселова Л.А. Указ. статья. С. 15, 17; Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 289.

*(323) Подробнее о различных аспектах института уведомления (денунциации) - см. нашу статью "Уведомление должника об уступке требования" (Законодательство. 2001. N 7. С. 11-16).

*(324) См. об этом: Дернбург Г. Указ. соч. С. 131.

*(325) См., например: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 225, 226.

*(326) См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 206; Гражданское право: Учебник. Т. 1/Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. С. 398; Дернбург Г. Указ. соч. С. 131; Нечаев В.М. Указ. соч. С. 116; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 225.

*(327) Дернбург Г. Указ. соч. С. 131, сноска 6.

*(328) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 377.

*(329) См.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 377.

*(330) См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. С. 206; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Указ. соч. С. 377, 378; Гражданское право: Учебник. Т. 1/Под ред. М.М. Агаркова, Д.М. Генкина. С. 398.

*(331) Более подробно по данному вопросу см. наш "Курс вексельного права" (М., 2006. С. 476-494).

*(332) См., например: Комментарий к гражданскому кодексу Российской Федерации, части второй (постатейный)/Рук. и отв. ред. О.Н. Садиков. М., 1996. С. 392 (автор комментария Е.А. Павлодский).

*(333) Разумеется, мы не принимаем здесь во внимание классической зарубежной факторинговой практики, основополагающей формой которой является не собственно уступка, а уступка будущих требований (о ее юридической природе - см. выше).

*(334) Это обстоятельство позволяет заключать договоры факторинга, предусматривающие обязанность уступки клиентом финансовому агенту всех существующих на определенную дату или всех могущих возникнуть в будущем требований, без их конкретизации.

*(335) Обращаем внимание, что обеспечительную цель при факторинге преследуют как залог, так и уступка денежных требований, а не только залог, как полагает, например, Е.А. Суханов, невольно противопоставляя тем самым передачу требования за деньги (куплю-продажу требования) и залог требования. В таком случае остается непонятным, чем же первый вариант факторинга (требование за деньги) отличается от купли-продажи требования (п. 4 ст. 454 ГК). См.: Комментарий части второй Гражданского кодекса РФ для предпринимателей/Под ред. В.Д. Карповича. С. 168. С. 11.

*(336) С точки зрения нашего понимания юридических действий вообще и распорядительных действий в частности, следовало бы определять договор купли-продажи как такой, который направлен на производное приобретение покупателем права собственности на вещь за деньги.

*(337) Говоря о вещном эквиваленте, передаваемом в обмен, мы имеем в виду самое широкое значение термина "вещь", т.е. включающее в себя также и деньги. Вопреки общераспространенному мнению считаем нужным заметить, что деньги также могут быть предметом мены, но лишь тогда, когда они принимаются в обмен не счетом, а весом или мерой (килограмм рублевых монет, мешок сторублевых купюр и т.п.). Конечно, данное соображение интересно в основном с точки зрения теории, но вряд ли найдет практическое применение. Из литературных примеров можно указать на "Конька-Горбунка" П.П. Ершова: "Ну, я пару покупаю. Продаешь ты? - Нет, меняю! - Что в промен берешь добра? - Два-пять шапок серебра. - То есть это будет десять!...". См.: Ершов П.П. Конек-Горбунок. М., 1998. С. 51-52.

*(338) Ведомости Съезда народных депутатов РФ и Верховного Совета РФ. 1992. N 23. Ст. 1239.

*(339) Интервью с доктором юридических наук, профессором, заслуженным деятелем науки РФ, А.Л. Маковским//Законодательство. 1997. N 6. С. 5.

*(340) Подробнее о юридической природе залога прав см. нашу статью "Залоговые правоотношения: Содержание и юридическая природа" (Законодательство. 2001. N 11. С. 9-17).

*(341) Последней статье противоречит п. 2 ст. 56 Закона о залоге, запрещающий залогодателю совершать уступку заложенного права. Оснований для такого запрета мы не усматриваем.

*(342) Еще раз поясняем: применение нами терминологии Закона ("право на бездокументарную ценную бумагу") еще не означает нашего согласия с ней. Конечно же, речь должна идти не о праве на бумагу (нет того объекта, право на который, т.е. вещное право, можно было бы установить), а о праве (обязательственном или корпоративном), составляющем бездокументарную ценную бумагу.

*(343) Подробно об этом способе уступки прав из классических "документарных" бумаг см.: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах... С. 308-318; Барац С.М. Техника обращения именных процентных бумаг. СПб., 1913. Участники правоотношения, возникающего в результате совершения трансферта, называются трансферент (передающий права) и трансфер (приобретатель прав).

*(344) Подробнее об этом см.: Белов В.А. Бездокументарные ценные бумаги: Научно-практический очерк. Изд.-е 3-е. М., 2003; Степанов Д.И. Защита прав владельца ценных бумаг, учитываемых записью на счете. М., 2004.

*(345) Подробнее об институте цессии долга - см. выше.

*(346) Что, конечно, тоже не вполне точно: перевод совершается не только должником, но и третьим лицом, которому предстоит занять место должника (будущим должником). На указанное обстоятельство обратил внимание, применительно к формулировке статьи 126 ГК РСФСР 1922 г., еще М.М. Агарков. Следует отметить, что, несмотря на это, данная редакция сохранилась и в ГК 1964 г. и, как видно, перекочевала в современный кодекс. М.М. Агарков предложил иную, более точную редакцию нормы: "Перевод долга по соглашению должника с другим лицом действителен только при согласии кредитора". См.: Агарков М.М. Перевод долга//Право и жизнь. 1923. N 3. С. 25.

*(347) См.: Агарков М.М. Перевод долга... С. 25-28.

*(348) Все же результаты, получаемые при активной и пассивной цессии различны. Результат пассивной цессии - возникновение новых, ранее не существовавших требований у лица, принявшего на себя чужой долг, к лицу, освобожденному от этого долга, - конечно же, более предпочтителен для него, чем приобретение требований, уже существующих (возможно - с подыстекшей давностью, еще неизвестно, как возникших и какими возражениями пораженных) - результат цессии активной.

*(349) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 28.

*(350) Например, перевод долгов из договора банковского счета на организацию, не являющуюся банком; из акции на организацию, не являющуюся хозяйственным обществом; из коносамента на организацию, не являющуюся перевозчиком; долга хранителя, комиссионера, доверительного управляющего; долгов из трудового договора, алиментного обязательства, обязательства с отрицательным содержанием; долгов по обязательствам, вытекающим из закона, в частности - по налоговым обязательствам, обязательствам кредитных организаций по внесению средств в фонды обязательных резервов ЦБ РФ и др.

*(351) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 27.

*(352) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 24.

*(353) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 26.

*(354) Выражение несогласия может быть произведено и путем молчания. Словом, пока нет положительно выраженного кредиторского согласия, считается, что кредитор на замену должника не согласен.

*(355) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 26.

*(356) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 26-27.

*(357) О тех сведениях и документах, которые необходимы для заявления и обоснования возражений против требования кредитора - см. выше, в параграфе о договоре сингулярной сукцессии.

*(358) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 33.

*(359) Иначе с поручительством - см. п. 2 ст. 367 ГК и наши соображения ниже.

*(360) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 30.

*(361) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 31.

*(362) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 30.

*(363) Совершенно иное положение имеет место быть при пассивной делегации и интерцессии, т.е. сделках, в которых не участвует первоначальный должник (делегант, переводитель).

*(364) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 32-33.

*(365) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 32.

*(366) Договор пассивной цессии, уступки долга, который мы в настоящей главе не рассматриваем.

*(367) См.: Агарков М.М. Перевод долга. С. 33.

*(368) См., напр.: Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Указ. соч. С. 228 (наименование параграфа).

*(369) Здесь и далее в случае с залогом и арендой имеется в виду также и переход права хозяйственного ведения на предмет, соответственно, залога и аренды.

*(370) То, что речь в данном случае идет не о наследовании, подтверждается и тем фактом, что смерть правопредшественника может быть заменена и другим фактом - выбытием нанимателя из занимаемого им помещения - фактом, который уж точно никак не связан с наследованием.

*(371) Данный критерий - вид основания перемены лиц в обязательстве - также может быть основанием особой классификации случаев законной перемены лиц в обязательствах.

*(372) Представляется, что аналогичное правило должно применяться и в других случаях нарушения преимущественного права покупки, например, при продаже с нарушением этого права, доли участия в обществе с ограниченной ответственностью, акций дополнительной эмиссии открытого акционерного общества, акций закрытого акционерного общества, продаваемых акционером третьему лицу.

*(373) Это - основное теоретическое препятствие для частичной перемены лиц в обязательстве: она влечет за собой слишком явное возникновение, как минимум, двух новых, прежде не существовавших требований, что, согласно общепринятому (и ошибочному) воззрению, не соответствует сути понятия о правопреемстве.

*(374) Иное мнение см.: Джурович Р. Руководство по заключению внешнеторговых контрактов. М., 1992. С. 89-90.

*(375) Нечто подобное происходит в договоре комиссии: комиссионер, совершивший сделку, не только передает права по ней комитенту, но и возлагает на последнего созданные обязанности. Комитент, для которого важен хозяйственный результат данной сделки и, в силу этого - важно участие в таковой, занимает место стороны в договоре, заключенном комиссионером, выплачивая за это комиссионеру обусловленное договором комиссии вознаграждение.

*(376) Субсидиарных кредиторов не бывает, по крайней мере - по нашему законодательству.

*(377) Разумеется, в том случае, если сохранению субсидиарного обязательства не препятствует гражданская правоспособность нового должника по основному обязательству. Так, с переводом долга учреждения на лицо, не являющееся учреждением, очевидно, должно будет прекратиться субсидиарное обязательство собственника отвечать по долгу учреждения.

*(378) О публичной достоверности более подробно см.: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 194-208; Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. Изд.-е 2-е. Т. 1. М., 2007. С. 95-06.

*(379) Уточним: на практике оказывается нелишним получить от должника также и документ о том, что последний уведомлен о происшедшей уступке и, не имея никаких возражений к нему и предшественникам, удостоверил это обстоятельство внесением нового приобретателя прав из бумаги в реестр. Обычно этим документом является выписка из реестра владельцев именных ценных бумаг, но лучше всего было бы получать от должника соответствующую надпись на самой ценной бумаге и (или) на документе о сделке, приведшей к смене кредитора.

*(380) См., напр.: Свод кассационных положений по вопросам русского гражданского права за 1866 - 1905 годы: Составил В.Л. Исаченко. СПб., 1906, XXVII + 776 с.

*(381) См., напр.: Практика бывшего 4-го и Судебного Департаментов, а также 2-го Общего Правительствующего Сената Собрания и Гражданского Кассационного Департамента Правительствующего Сената по торговым делам с 1889 по 1907 г. включительно: Составил А.А. Добровольский. Т. 1. Судопроизводство по исковым делам. Администрация. Несостоятельность. Векселя по Уставам 1893 и 1902 гг. Изд.-е 3-е. М., 1908, 669 + XI с.

*(382) Таковы, например, многочисленные издания Уставов о векселях с законодательными мотивами, сенатской практикой и комментариями составителей. Лучшие издания принадлежат А.А. Добровольскому, А.И. Каминке, А.М. Нолькену, Д.А. Носенко, А.М. Нюренбергу, И.С. Оппокову, В.А. Шенингу.

*(383) См. также обобщение практики Президиума ВАС РФ по проблемам уступки требования, выполненное В.В. Почуйкиным (Указ. соч. С. 180-200). От наших материалов отличается отсутствием авторских комментариев.

*(384) Постановления Президиума Высшего Арбитражного Вуда РФ обозначаются следующим образом: 1) указывается орган, принявший постановление ("Президиум ВАС,"); 2) указывается знак "N" или "NN" (если планируется перечислить подряд несколько актов); 3) указывается сам номер постановления и 4) указывается дата принятия постановления. Элементы 3) и 4) повторяются столько раз подряд, сколько перечисляется актов. Несколько актов от одной даты перечисляются подряд, через "-" (если следует более двух номеров актов подряд), запятую (если номера актов идут не подряд или подряд, но их только два) или через союз "и" (если перечисляется всего два акта от одной и той же даты).

Ссылки на материалы Обзоров практики даются следующим образом: 1) обозначается пункт Обзора (п. такой-то); 2) указывается, что имеется в виду Обзор, утвержденный тем или иным актом (письмом или информационным письмом); 3) указывается орган, утвердивший Обзор; 4) указываются реквизиты акта, утвердившего обзор (номер и дата принятия).

*(385) Конечно же, речь должна идти об уступке места стороны в договоре, в крайнем случае - прав из заключенного договора.

*(386) Бизнес. Банки. Биржа. 1992. N 9; Экономика и жизнь. 1993. NN 1 и 27. В настоящее время утратили силу. Текст Положения, заменившего эти Правила; в положении - см. абз. 1 п. 4.

*(387) Как видим, здесь сертификат (бумага) или, точнее сказать, право на сертификат как на вещь (право на бумагу) следует за правом из сертификата (из бумаги), из чего можно заключить, что банковские сертификаты действующим российским законодательством отнесены к категории ректа-бумаг. О ректа-бумагах см.: Белов В.А. Ценные бумаги в российском гражданском праве. Изд.-е 2-е. Т. I. С. 157 - 163.

*(388) Кстати: и в Постановлении, и в обзоре присутствует указание на то, что автоматический переход к цессионарию обязанности соблюдения арбитражной оговорки не нарушает прав и интересов цессионария. Это заключение неверно, ибо цессионарий не может быть связан односторонними действиями цедента, предпринятыми им на случай нарушения обязательств с его, цедента, участием, иначе, как с прямым выражением согласия на такую связанность. Иначе же цессионарию должна быть предоставлена возможность самостоятельно определять свои действия в случае нарушения должником приобретенного права.

*(389) Джурович Р. Указ. соч. С. 90.

*(390) См. далее в пункте "г" настоящего параграфа правило о недопустимости уступки требований по договорам банковских счетов до момента прекращения этих договоров и закрытия счетов.

*(391) Представим себе, например, что лицо, обязанное к возмещению вреда, причиненного ДТП (должник), возражает против уступки требования о возмещении этого вреда следующим образом: новый кредитор (цессионарий) - лицо, не имеющее автомобиля (лицо, автомобиль которого в ДТП не пострадал), и, значит, лицо, не заинтересованное в натуральном возмещении вреда, в то время как если бы требование продолжало бы принадлежать прежнему кредитору (цеденту), у меня была бы возможность выбрать между денежным и натуральным возмещением. Уступка же лишила меня такой возможности, стало быть, положение мое ухудшила.

*(392) Ср. с приводимым ниже постановлением N 5407/96 от 1 апреля 1997 г.

*(393) Ср. с разбиравшимся выше постановлением N 12752/04 от 22 марта 2005 г.

*(394) Утвержден постановлением Совета Министров РСФСР от 8 января 1969 г. N 12. С последующими изменениями и дополнениями.

Следует согласиться с мнением дореволюционных цивилистов о том, что запрет уступки права на предъявление претензий и исков означает вместе с тем и запрет уступки самого материального права, нарушение которого является основанием претензий (исков). См.: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. 3. С. 200.

*(395) В настоящее время - см. об этом ст. 1209 и 1211 ГК.

*(396) Собрание законодательства РФ. 1994. N 32. Ст. 3302.

*(397) Собрание законодательства РФ. 1996. N 5. Ст. 411.