- •Хрестоматия к семинарам по дисциплине «История»
- •Константин аксаков Об основных началах русской истории
- •О русской истории
- •Иван аксаков Не пора ли России перестать малодушествовать перед Европой?
- •Николай данилевский Россия и Европа
- •Константин кавелин Мысли и заметки о русской истории
- •Кавелин, к.Д. Мысли и заметки о русской истории // в поисках своего пути: Россия между Европой и Азией: хрестоматия. – м., 1997. – с. 136-137. Владимир соловьев Третья речь в память Достоевского
- •Николай бердяев Душа России
- •Сергей булгаков Размышления о национальности
- •Евразийство Опыт систематического изложения
- •Петр савицкий Евразийство
- •Николай трубецкой Мы и другие
- •Георгий федотов Россия и свобода
- •Иван ильин Россия есть живой организм
- •За национальную Россию
- •Василий зеньковский Русские мыслители и Европа
- •Игорь шафаревич Арьергардные бои марксизма
- •Две дороги к одному обрыву
- •Андрей синявский Основы советской цивилизации
- •Александр зиновьев Кризис коммунизма
Николай данилевский Россия и Европа
(…) Европа не признает нас своими. Она видит в России и в славянах вообще нечто ей чуждое, а вместе с тем такое, что не может служить для нее простым материалом, из которого она могла бы извлекать свои выгоды, как извлекает из Китая, Индии, Африки, большей части Америки и т.д. Европа видит поэтому (…) в славянстве не чуждое только, но и враждебное начало. Как ни рыхл, и ни мягок оказался верхний, наружный, выветрившийся и обратившийся в глину слой, все же Европа понимает, или точнее сказать, инстинктивно чувствует, что под этой поверхностью лежит крепкое, твердое ядро, которого не растолочь, (...) которое, следовательно, нельзя будет в себе ассимилировать, претворить в свою кровь и плоть (...) Гордой, и справедливо гордой, своими заслугами Европе трудно – чтобы не сказать невозможно – перенести это (...) Русский в глазах их может претендовать на достоинство человека только тогда, когда потерял уже свой национальный облик.
(...) Европа есть поприще германо-романской цивилизации (...) Но германо-романская ли только цивилизация совпадает с значением слова Европа? Не переводится ли оно точнее «общечеловеческой цивилизацией» или, по крайней мере, ее цветом? Не на той же ли европейской почве возрастали цивилизации греческая и римская? Нет, поприще этих цивилизаций было иное. То был бассейн Средиземного моря, (...) на европейском, африканском или азиатском берегу этого моря.
Принадлежит ли в этом смысле Россия к Европе? К сожалению или к удовольствию, к счастью или к несчастью – нет, не принадлежит. Она не питалась ни одним из тех корней, которыми всасывала Европа, которые почерпали пищу из глубины германского духа (...) она не причастна ни европейскому добру, ни европейскому злу (...)
Быть носителем и распространителем европейской цивилизации на Востоке, – вот она та возвышенная роль, которая досталась нам в удел, роль, в которой родная Европа будет нам сочувствовать, содействовать своими благословениями (...) С Богом – отправляйтесь на Восток! (...) Средняя Азия – вот ваше место (...) Нам ни с какого боку туда не пробраться, да и пожива плохая. Ну так там и есть ваша священная историческая миссия, – вот что говорит Европа, а за нею и наши европейцы. (…)
Духовное и политическое здоровье характеризуют русский народ и русское государство, между тем как Европа – в духовном отношении – изжила уже то узкое религиозное понятие, которым она заменила вселенскую истину (…) откуда надо пуститься или в безбрежный океан отрицания и сомнения, или возвратиться к светоносному Востоку; в политическом же отношении – дошла до непримиримого противоречия между требованиями выработанной всею ее жизнью личной свободы и сохраняющим на себе печать завоевания распределением собственности. Если, однако, мы вглядимся в русскую жизнь, то скоро увидим, что и ее здоровье – неполное.
После Петра наступили царствования, в которых правящие государством лица относились к России уже не с двойственным характером ненависти и любви, а с одною лишь ненавистью, с одним презрением (...)
Вследствие изменения форм быта русский народ раскололся на два слоя, которые отличаются между собою с первого взгляда по самой своей наружности. Низший слой остался русским, высший сделался европейским (...) Но высшее более богатое и образованное сословие всегда имеет притягательное влияние на низшие, которые невольно стремятся с ним сообразоваться, уподобиться высшему, сколько возможно. Поэтому в понятии народа невольно слагается представление, что свое русское есть (...) нечто худшее, низшее (...)
Однако же при соседстве с Европою, при граничной линии, соприкасающейся с Европой на тысячи верст, совершенная отдельность России от Европы немыслима (...) В какие-нибудь определенные отношения к ней должна же она стать. Если она не может и не должна быть в интимной, родственной связи с Европой как член европейского семейства, в которое (...) ее и не принимают даже, требуя невозможного отречения от ее очевиднейших прав, здравых интересов (...) если, с другой стороны, она не хочет стать в положение подчиненности к Европе, выполнив все эти унизительные требования, – ей ничего не остается как войти в свою настоящую, этнографическими и историческими условиями предназначенную роль и служить противовесом не тому или другому европейскому государству, а Европе вообще, в ее целости и общности. Но для этого, как ни велика и ни могущественна Россия, она все еще слишком слаба. (…)
Данилевский, Н.Я. Россия и Европа. – М., 1991. – 50-51, 59, 61, 263-264, 275 ,400-401.