- •Содержание.
- •Введение.
- •Раздел 1. Глава государства как основной институт политической системы. Роль парламента и правительства.
- •Раздел 2. Влияние ислама на государственные и политические институты.
- •Раздел 3. Армия в политическом процессе.
- •Раздел 4. Особенности партийных систем.
- •Раздел 5. Политических системы монархий Аравийского полуострова.
- •Процесс становления политических систем аравийских монархий.
- •Основные черты политических систем монархий Аравийского полуострова.
- •Заключение.
- •Список используемой литературы.
Раздел 2. Влияние ислама на государственные и политические институты.
Важнейшим компонентом, во многом определяющим внутреннюю и внешнюю политику арабских государств, является ислам и выстроенные на нем общественно-политические и государственно-правовые отношения. Коран и законы шариата влияют не только на поведение мусульманина, но и определяют правовые нормы, которые в большей или меньшей степени являются составными частями конституционных актов и учитываются светским законодательством. Специальные разделы мусульманского права регулируют семейно-брачные отношения, гражданское право, процессуальные правила. До настоящего времени ислам остается и одной из политико-идеологических основ большинства арабских государств, которая, с одной стороны, способствует стабилизации политических режимов, но с другой- порождает специфические противоречия во многих областях общественно-политической жизни.
Ислам отождествляется прежде всего с государством, единством государства и религии как основы единства арабской нации, как гарантии идентичности мусульман и сплоченности мусульманской Уммы.
Традиционная исламская политическая: концепция исходит из того, что суверенитет принадлежит богу, а не людям, а задачей верховной власти мусульманского государства является сохранение и защита исламской веры, реализация всех предписаний ислама, утверждение «мусульманского образа жизни», а право людей устанавливать законы ограничивается шариатом . Поэтому считается, что западная позитивистская концепция, основанная на понимании права как сформулированных самим человеком и признанных государством норм, не опирается на объективный критерий, который может быть положен в основу определения природы универсальных, единых для всех прав и свобод человека. Таким критерием является лишь божественная воля, не подверженная влиянию субъективных интересов и желаний. Для мусульман эта воля и выражена в шариате - Коране и сунне Пророка. Поэтому ислам источником прав и свобод человека признает «божественный закон», а не законы, созданные людьми. Следовательно, в отличие от западной концепции, которая видит основной смысл закрепления прав человека в их охране от посягательств со стороны государства, ислам, напротив, рассматривает власть как институт, связанный с шариатом и играющий главную роль в претворении его предписаний в отношении функционирования системы органов государственной власти, а также прав и свобод человека. Поэтому, согласно мусульманской политико-правовой теории, законодательная власть в мусульманском государстве должна принадлежать лицам, являющимся наиболее авторитетными знатоками религиозных и правовых вопросов, а статус индивида должен быть основан, прежде всего, на подчинении его воле Аллаха, который определяет права человека, оценивает его поведение и, в конечном счете, воздает ему в той мере, в которой человек соблюдает предписания шариата (показательно, что для обозначения правоспособного лица в исламе используется термин «мукаллаф», т.(е. «обремененный», «тот, на кого что-либо возложено»).
Классическим примером модели государства, где ислам -это не только государственная религия, а по сути - основной закон государства, определяющий основы государственного и общественно-экономического строя, систему государственных органов, порядок их образования и деятельности, обязанности подданных, является Саудовская Аравия. Властные и религиозные структуры в этом государстве совмещены либо очень тесно переплетены. В «Основах системы власти» (1992 г.) содержится категорическое предписание исповедовать ислам и фактически не допускается распространение иной религии. Исключительное положение шариата в королевстве предусмотрено и статьей 43, которая гласит: «Суды обязаны применять нормы исламского шариата при рассмотрении -ими дел в соответствии с Кораном и сунной, а также законами, декретированными правителем на основе Корана и сунны». Кроме того, власти содействуют закреплению исламской морали, культуры, этики не только в массовом сознании, но и поведении, что также предусмотрено конституционной нормой, которая гласит: «Государство стоит на защите исламской веры, реализует ее установления, следит за отсутствием греховности, препятствует пороку, выполняет долг распространения ислама». Гарантией выполнения этой статьи служат так называемые «Комитеты дозволения добра и воспрещения зла», которые действуют во многих населенных пунктах королевства и охватывают практически все сферы быта человека.
В других монархиях Персидского залива исламский фактор не носит столь императивный характер, а Основные законы этих государств предусматривают свободу вероисповедания. Государство в этих странах регулирует деятельность исламских учреждений через существующее Министерство вакуфов и исламских дел. Во всех монархиях Персидского залива действуют шариатские суды, которые господствуют в сфере личного и семейного права, напрямую вытекающего из основополагающих источников ислама. Важным проявлением действия религиозного фактора в этих странах является и запрет деятельности политических партий, подрывающих единство мусульманской Уммы.
Важной составляющей частью общественного сознания и функционирования государственного механизма исламский фактор является и в арабских республиках. Государственный характер ислама- один из основополагающих принципов мусульманского государственного права. В конституциях посвященные ему статьи помещаются в разделах о принципах общества и государства на одном из первых мест.
Все конституции арабских республик (кроме Ливана) провозглашают ислам государственной религией и декларируют основные черты и особенности его в качестве основы деятельности высших органов государственной власти (в некоторых странах (Египет) шариат провозглашается источником законодательства). В первую очередь это относится к важнейшему институту всей государственной системы- главе государства (президенту), для которого условием на занятие поста главы государства является его мусульманское вероисповедание, а условием при вступлении в должность главы государства- принесение официальной присяги «Во имя Аллаха». Это требование шариата закрепляют все конституции государств. Необходимость принадлежности к мусульманской вере главы государства исламские юристы обусловливают тем, что последнему принадлежит право принятия окончательных властных решений, которые должны соответствовать догмам ислама. Это требование не может быть выполнено иноверцем в силу отсутствия у него соответствующего внутреннего убеждения.
Что касается всех других высших государственных постов, то их занятие, согласно мусульманской доктрине, не обусловливается религиозным цензом. Известно, что еще в период Халифата посты везиров и губернаторов предоставлялись и не мусульманам. Однако современное законодательство в ряде случаев отходит от этой практики. Обычно и члены правительства большинства стран также должны приносить присягу, аналогичную президентской, но уже перед главой государства (Сирия). А в Египте такую присягу приносят и депутаты Национального собрания. Исключение составляет Конституция Ливана, где действие государственного механизма усложняется существовавшей в этой стране до недавнего времени конфет сиональной системой, связанной с необычайно пестрым религиозным составом населения, где действуют 17 основных религиозных общин, крупнейшими из которых являются марониты (арабы-католики), православные, сунниты, шииты, друзы, греко-католики. В арабских странах было несколько примеров организации органов власти на конфессиональной основе. Так, например, в Сирии и Ираке до 50-х годов в Палату депутатов избиралось определенное количество представителей от различных религиозных общин; в Ираке 6 мест резервировалось за христианами; в Сирии, согласно избирательному закону 1949 г., в Палату депутатов избиралось 86 мусульман, 15 христиан, 1 иудей и 6 представителей бедуинских племен. Но классическим образцом сохранения конфессиональной системы, которая Действовала до 90-х годов XX века, является Ливан.
Общие принципы построения государственной системы Ливана были сформулированы еще в период французского мандата. Тогда по переписи населения, которая проводилась в 1932 г., христиане составляли большую часть населения, примерно 52%, а мусульмане 48%. Поскольку христианская часть преобладала, а между Францией и ливанскими христианами (в особенности маронитами) исторически сложились более тесные отношения, держава-мандатарий стремилась создать привилегии именно для христианской части, с тем, чтобы в дальнейшем сохранить возможность своего влияния на внутреннюю и внешнюю политику Ливана. Ливанские христиане, в большинстве своем представители крупной буржуазии, со своей стороны поддержали конфессиональный принцип построения государства, опасаясь влияния Сирии, Иордании и других мусульманских стран этого района. Они считали конфессиональную основу ливанского государства своеобразной гарантией безопасности своих интересов. Конфессиональный принцип был закреплен как в ливанской Конституции 1926 г. (статья 95 конституции предусматривала обеспечение «справедливого» представительства общин в правительственном и государственном аппарате), так и в Национальном пакте 1943 г. (устном «джентльменском» соглашении между первым президентом республики Бишаром аль-Хури, христианином-маронитом по вероисповеданию, и ее первым премьер-министром Риядом Сольхом, мусульманином-суннитом), ставшим на практике неписаной частью Конституции Ливана. Согласно этому была утверждена определенная пропорция представительства в государственном аппарате от различных религиозных общин. Наиболее важный пост- пост президента, обладающего широкими конституционными полномочиями, - отдавался крупной христианской общине - маронитам, пост премьер-министра - суннитам, председателя парламента- шиитам, посты заместителя премьер-министра и председателя парламента- православным. Соответствующее соотношение было установлено для представительства религиозных общин в парламенте, правительстве, министерствах и ведомствах (был введен даже специальный термин для характеристики государственного строя этой страны - «конфессиональный парламентаризм»).
Поправки, внесенные в Конституцию Ливана в 1991 году, отражают изменившуюся политическую ситуацию в этой стране после окончания многолетней гражданской войны и подписания в 1989 году Таифских соглашений. Они предполагают постепенный отход от конфессиональной системы государственного устройства. Теперь, согласно конституции, предусмотрено равное представительство мусульман и христиан в Палате депутатов и правительстве, а правило конфессионального представительства заменяется «специализацией и компетенцией» во всех областях и учреждениях согласно «национальным потребностям».
Признание ислама государственной религией в других арабских республиках обусловливает необходимость создания специальных органов по управлению делами религии. Можно выделить две группы таких институтов. Первая из них представлена органами государственного управления (примером являются органы типа Министерства по делам вакфов, организационная структура и компетенция которых регламентируется специальными актами). Вторую группу составляют органы, выполняющие традиционные функции мусульманского духовенства, такие, как, например, Высший исламский совет (в Алжире, Египте, Мавритании), сформированные обычно при главе государства как консультативно-согласительные органы, в компетенцию которых входит «высказывать свое мнение по вопросам, переданным ему на рассмотрение президентом, с точки зрения их соответствия религиозным предписаниям».
При этом следует отметить сложный и противоречивый характер взаимодействия ислама и государства. Так, с одной стороны, как государственная религия и нормативная основа государства, ислам должен предопределять и все важнейшие черты его организации и деятельности. Но с другой стороны, как часть политического механизма, он сам становится объектом государственного воздействия и подчинен достижению определенных целей, а зачастую и прямо используется государством. Одним из результатов такого взаимодействия является своеобразное закрепление системы политических прав и свобод граждан, основанных на главных постулатах государственной религии. Типичным является сочетание государственного характера ислама с провозглашением свободы совести и вероисповедания, а также равенства граждан. Ибо там, где ислам- религия государства, не мусульманин не может стать президентом республики или премьер-министром. В новых конституциях арабских стран наблюдается тенденция к появлению целых глав или разделов о правах, свободах и обязанностях граждан. При этом вся система прав и обязанностей граждан в странах этого региона, включая разнотипные по своей природе нормы, отличается незавершенностью и противоречивостью, что способствует известному несоответствию между законодательно закрепленными и реально действующими правами и свободами граждан. Целый ряд аспектов гражданского статуса решается на основе установившихся веками традиций и норм шариата (наследование, брачно-семейные отношения, религиозный статус человека, имущественные отношения и т. д.) Все это создает определенную пробельность в точном определении правового статуса личности.
О некоторых личных, политических и социальных правах граждан конституции не упоминают, и они регулируются нормами текущего законодательства, что, естественно, придает им уже совсем другой статус и снижает их юридическую защищенность. Кроме того, текущее законодательство подвержено более частому изменению, чем текст основного закона. А неконкретность и декларативность ряда основных прав и свобод, многочисленные отсылки к действующим законам (иногда просто отмененным или еще не принятым) еще больше усиливают пробельность в правовом положении личности. В текстах конституций существуют и серьезные оговорки и ограничения, касающиеся правового регулирования статуса личности. Это могут быть указания на реализацию этих прав только в рамках действующего закона (а если его действие приостановлено?), ограничения по основаниям безопасности государства, угрозы общественному порядку, нормам религии и т. д. Практика многих арабских стран показывает, что такие оговорки часто использовались органами государственной власти для ограничения прав и свобод граждан.
Многие положения арабских конституций, касающиеся семейных отношений и особенно положения женщины в семье и обществе, носят общедекларативный характер и во многом рассчитаны на будущее применение. Они, разумеется, имеют значение как конституционные и программные установки, но в повседневной общественно-политической жизни правовое и фактическое положение женщин довольно значительно расходятся. Во многих сферах общественной жизни женщина продолжает оставаться неравноправным членом общества, и ее положение, особенно в семье, регулируется не столько действительно демократическими положениями конституции, сколько устоявшимися традициями, основанными на исламском праве.
Говоря о влиянии ислама на законодательство арабских республик, следует отметить, что оно может осуществляться и опосредованно- например, через регулирование отношений, связанных с выполнением религиозных обязанностей. Так, в период мусульманского поста государство устанавливает особый режим работы предприятий и учреждений. Действие института паломничества в Мекку обусловливает необходимость регулирования вопросов предоставления отпуска для совершения паломничества, паспортного контроля, безопасности паломников и т. д. При этом, регулируя комплекс отношений, связанных с паломничеством, законодательство многих стран испытывает невольное воздействие законодательства Саудовской Аравии (предусматривающее, например, что женщине без сопровождения мужчины запрещено посещать Мекку).
В целом, политические права и свободы граждан (право на создание политических партий и организаций, право на демонстрации, свободу слова, печати, собраний) закреплены в довольно незначительном объеме и серьезно корректируются действующими законами о политических партиях, о печати и т. д. В Египте, согласно конституции, на прессу возлагается обязанность формировать и толковать основные направления общественного мнения, но в рамках «принципиальных устоев египетского общества». В стране создан Высший совет прессы, который следит за тем, чтобы ее деятельность соответствовала национальным интересам. Египетский Закон о политических партиях 1977 года ставит целый ряд преград на пути формирования новых партий, не подконтрольных властям. Так, запрещено создание политических организаций по региональному, религиозному или классовому принципу. При этом программы партий не должны противоречить принципам шариата, как основного источника законодательства страны, принципам революции 23 июля 1952 года, и должны провозглашать «приверженность национальному единству, социальному миру, социалистическим завоеваниям и демократической системе». Кроме этого, партиям запрещается организовывать массовые митинги; их политические позиции разрешается пропагандировать только через партийную прессу или в парламенте, а также во время парламентских выборов.
В настоящее время существует тенденция к более расширенному и четкому закреплению социально-экономических прав граждан, попытке государства ввести определенные социальные гарантии для работающих и поддержать наименее обеспеченные слои населения. Здесь следует отметить, что социальные права и свободы в арабских странах представлены в значительно большем объеме, чем политические, и они детальнее и конкретнее сформулированы. Кроме того, конституционные нормы дополняются обширным социально-трудовым законодательством. Объясняется это, прежде всего, стремлением законодателя создать наиболее благоприятные условия труда для наемной рабочей силы, особенно в нефтедобывающих арабских государствах, с целью поддержания на высоком уровне отраслей промышленности и получения сверхприбыли. Поэтому не кажется парадоксальным положение, когда некоторые арабские страны с крайне неразвитой политической системой, пронизанной к тому же традиционными ценностями, имеют наиболее передовое, демократическое социально-трудовое законодательство. Именно эта система прав и свобод в наибольшей степени продвигает арабские страны в направлении построения правового государства, а не личный или политический статус граждан, хотя и здесь ряд законодательных положений расходится с реальной социально-экономической практикой.