XXVII Ближний, которого нужно любить в ещё большей степени, - это церковь, а в наивысшей степени - царство Господа.

415. Поскольку человек рождается для вечной жизни, а приводит его к этой жизни церковь, то церковь нужно любить, как ближнего в ещё большей степени. Ведь учение церкви - это средство, ведущее к вечной жизни и открывающее вход в неё. Ведут к ней истины учения, а добрые дела открывают в неё вход. Это вовсе не означает, что нужно любить священников превыше всего, а церковь - из-за священников. Любить нужно благо и истину церкви, а ради них - священников. Священство служит лишь средством, и почитаться должно в той степени, в которой оно этим средством служит.

Другая причина, по которой церковь нужно любить в большей степени, то есть ещё больше, чем свою страну, в том, что страна вводит в мирскую жизнь, а церковь вводит в духовную жизнь, благодаря которой человек живёт не только как животное. Кроме того, мирская жизнь временна, ей приходит конец, и потому её как будто и не было совсем. Но духовная жизнь, не имея конца, продолжается вечно, и к ней можно применить термин "бытие", тогда как к другой форме жизни - "небытие". Разница такая же, как между конечным и бесконечным, которые между собой несоизмеримы. Ведь всё, что продолжается вечно, - бесконечно относительно времени.

416. Господне же царство должно быть любимо в наивысшей степени по той причине, что Господне царство означает церковь по всему миру, называемую обществом святых, а также небеса. Поэтому, если человек любит царство Господа, то любит и всякого в мире, кто признаёт Господа и обладает верой в Него и милосердием к ближнему, а равно и всех на небесах. Кто любит царство Господа, тот любит Господа превыше всего, и, следовательно, обладает большей любовью к Богу, чем другие. Ибо церковь в небесах и на земле - это тело Господне, поскольку её члены - в Господе, а Господь - в них.

Любовь к царству Господнему, таким образом, есть любовь к ближнему в самом полном смысле. Ведь тот, кто любит царство Господа, не только любит Господа превыше всего, но и ближнего любит, как самого себя. Любовь к Господу - всеохватывающая любовь, поэтому она пронизывает каждую частицу духовной жизни, и каждую частицу природной жизни. Ибо эта любовь располагается на самом высоком уровне в человеке, а то, что выше, проникает в то, что ниже, давая ему жизнь, точно так же, как воля проникает в каждое намерение, и оттого в каждое действие, и как разум - в каждую мысль и каждое слово. Вот почему Господь говорит:

Ищите же прежде царства небесного и правды его, и всё будет дано вам в придачу. Матф. 6:33.

Царство небесное - это царство Господа, что подтверждается следующим отрывком из Даниила:

Вот, некто, как Сын Человеческий, шёл с облаками небесными. И Ему дана власть, слава и царство, и все народы, племена и языки служили Ему. Владычество Его - владычество вечное, которое не прейдёт, и царство Его не разрушится. Дан. 7:13,14.

XXVIII Любовь к ближнему в своей сути - это не любовь к человеку, а любовь к добру в нём.

417. Всем известно, что человека делает человеком не человеческое лицо и не человеческое тело, а мудрость его разума и доброта его воли. Чем более высокого уровня они достигают, тем больше он становится человеком. При рождении человек больше является зверем, чем любое из животных, однако, воспринимая наставления, формирующие его ум, он становится человеческим существом, и именно вследствие ума и соразмерно ему он становится истинно человеком. Есть животные с лицами, почти как у людей, но у них нет способности мыслить, или делать что-либо по разумению. Они действуют по инстинкту, который возникает от их природной любви. В отличие от животного, которое издаёт звуки, чтобы выразить склонности своей любви, человек подчиняет их мышлению и выражает их словами. К тому же, животное смотрит на землю, наклонив к ней морду, тогда как человек поднимает лицо вверх и смотрит на небо вокруг него. Из этого можно заключить, что человек настолько человек, насколько он говорит со здравым смыслом и не забывает о своей небесной обители; и настолько он не человек, насколько он говорит противное рассудку и на уме у него - только его земное существование. Хотя такие люди всё равно остаются людьми, не на деле, а в возможности. Ведь у каждого человека есть возможность понимать истины и хотеть добрых дел; но, насколько он не хочет делать добро и понимать истины, настолько ему остаётся только внешне притворяться человеком и подражать человеческому поведению.

418. Добро есть ближний, потому что добро принадлежит воле, а воля составляет самое существо жизни человека. Истина разума - это тоже ближний, но лишь в той степени, в которой она порождена добром воли. Ибо добро воли принимает форму в разуме, и делается видимым в нём при свете рассудка. Весь наш опыт показывает, что добро и есть ближний. Кто любит человека за что-то иное, кроме свойств его воли и разума, то есть его доброты и справедливости? Например, любит ли кто-нибудь царя, князя, графа, мэра, губернатора или чиновника любого звания, или какого-либо судью, за что-то иное, кроме праведности и рассудительности, проявляемых ими в речах и действиях? Любит ли кто-нибудь епископа или другого служителя церкви, или духовную особу за что-то иное, кроме образованности, чистоты жизни и усердия в спасении душ? Любит ли кто-нибудь генерала, командующего армией, или кого-либо из его офицеров за что-то, кроме сочетания храбрости с благоразумием? Не за честность ли любят торговца? Не за верность ли - работника и слугу? Если пойти дальше, то разве не за плод любят дерево, разве не за плодородие любят участок земли, не за ценность - камень, и так далее? Примечательно то, что не только честный человек любит доброту и справедливость в другом человеке, но и нечестивец, потому что, имея дело с ним, не надо бояться за своё имя, положение и состояние. Но любовь нечестивца к добру - это не любовь к ближнему, потому что нечестивец внутренне не любит других, разве только в той степени, в которой они служат его целям. Любовь к добру в других по своей собственной доброте - вот что такое подлинная любовь к ближнему; в ней добро двоих сближается и соединяется между собой, образуя взаимную связь.

419. Кто любит добро за то, что это добро, и истину за то, что это истина, тот больше всего любит ближнего, потому что он любит Господа, который и есть само добро и сама истина. Нет другого источника любви к добру и к истине по добру, и таким образом, к ближнему. Вот как любовь к ближнему образуется из своего небесного начала. Безразлично, говорим мы "польза" или "добро"; приносить пользу - значит делать добро, а доброе дело бывает добрым лишь в том и настолько, насколько и в чём оно полезно.