29 Поведение. Более основательно эта аргументация разработана в моих книгах, здесь же я, к сожалению, имею возможность показать только ее общую схему.

Приведенный аргумент, хотя он и базируется на кантианских представлениях о логике морального суждения, получает ныне утилитаристское толкование. Принято считать, что существуют две школы философии морали - кантианская и утилитаристская, и что их позиции диаметрально противоположны. Думать так - значит демонстрировать поверхностное знание обеих школ. Категорический императив Канта вполне согласуется с утилитаристской доктриной, как она изложена в книге Дж.С.Милля "Утилитаризм". Я понял это после тщательного изучения вопроса, и я склонен согласиться с Миллем в том, что только его доктрина находится с кантианством в указанном соотношении. Я постараюсь объяснить, почему это так.

Если в ходе моральных рассуждений нам потребуется сформулировать универсальные прескрипции применительно к определенному классу ситуаций, то эти предписания должны иметь силу для всех ситуаций данного типа, включая те, когда мы сталкиваемся с внешним сопротивлением или когда мы сами ориентированы на противодействие им. Иными словами, мы должны рассматривать притязания каждой стороны как имеющие равный вес, независимо от того, принадлежим ли мы сами к одной из этих сторон. В универсальном описании (description) не содержится никакого упоминания об индивидах, поэтому, принимая это предписание, мы не исключаем возможность того, что оно затронет нас 30 самих. Мы сможем выработать универсальные предписания, наиболее приемлемые для нас только в том случае, если будем одинаково положительно оноситься к однотипным устремлениям всех индивидов.

Это и есть утилитаризм, только изложенный другими словами. Это тот вариант утилитаризма, согласно которому мы должны выбрать из имеющихся альтернатив ту, которая в наибольшей степени способствует удовлетворению всех притязаний, причем выбор должен быть беспристрастным. Это возможно в том случае, если все притязания мы будем считать равноценными, чьи бы они ни были. Поскольку, как вы знаете, имеется великое множество разных вариантов утилитаризма, и некоторые из них (например, упомянутая выше натуралистская версия) вызывают серьезные возражения, необходимо уточнить, какой именно вариант мы обсуждаем. Далее я буду защищать свой собственный вариант, свободный от тех недостатков, которые часто служат объектом критики.

Чаще всего критики обнаруживают противоречия между теми предписаниями, которые, по их мнению, должен давать утилитарист, и общепринятыми моральными убеждениями. Наличие этих противоречий доказывают, как правило, с помощью условных примеров, в которых описывают какие-то необычные, невероятные обстоятельства. Краткий ответ на такого рода критику состоит в том, что наши обычные моральные убеждения и связанные с ними нормальные нравственные чувства не предназначены для экзотических ситуаций. Они - результат воспитания, которое (если наши воспитатели достаточно

31 мудры) имеет целью подготовить нас для жизни в этом мире, каков он есть, с его законами и случайностями. Чтобы удержаться на стезе добродетели, мы должны быть носителями сильных и глубоких нравственных убеждений. Мудрый воспитатель-утилитарист приложит для этого все усилия. Но в необычных ситуациях эти глубокие убеждения вступают в неразрешимый конфликт между собою, что порождает мучительные проблемы, столь любимые беллетристами.

Этот краткий ответ на критику можно развить далее, вплоть до детального изображения нравственной жизни во всей ее сложности. Главной особенностью такой картины было бы выделение в моральном сознании двух уровней. Это, во-первых, интуитивный уровень; здесь нравственные принципы и убеждения, полученные через воспитание, прилагаются к обычным стуациям. Философы-интуитивисты, вообще говоря, верно понимают этот уровень сознания. Нравственно воспитанному человеку, говорят они, интуиция подсказывает, что он должен делать. Но они ошибочно полагают, будто этого достаточно для полного описания морального сознания, ибо без ответа остаются два ключевых вопроса. Во-первых, как мы можем знать, какие именно моральные убеждения правильны и, следовательно, достойны быть ориентирами в деле нравственного воспитания? Во-вторых, что нам делать, когда эти моральные убеждения вступают в конфликт между собой, как это неизбежно случается в нестандартных ситуациях?

Утилитарист, в отличие от интуитивиста, способен ответить на эти вопросы. Суть 32 ответа в том, что имеется еще один уровень морального сознания, который я называю критическим и на котором как раз и возникают вопросы о наилучших нравственных убеждениях и установках, и о том, как поступать в затруднительных конфликтных ситуациях.

Такая точка зрения (и в этом ее достоинство) оставляет в неприкосновенности наиболее привлекательную сторону интуитивизма - его трактовку морального сознания в обычных ситуациях, позволяет в то же время объяснить (чего не могут интуитивисты), как должно вести себя в экстраординарных ситуациях и как обосновать те исходные убеждения, к которым апеллирует интуитивизм. Обоснование этих убеждений состоит в том, что иметь их - самое лучшее для нас. Это именно те убеждения, которые мудрый воспитатель-утилитарист стремится привить своим воспитанникам. Религиозные люди скажут, что Бог как мудрый воспитатель дал их нам в виде "совести".

Итак, ответ на главный вопрос статьи как же решать моральные вопросы рационально - заключается в следующем. Прежде всего, нам следует понять, что всякий, кто берется за решение некоторого морального вопроса, должен обратиться к универсальной прескрипции, имеющей силу для любого события данного типа. Поскольку эта прескрипция универсальна, мы не сможем при выборе ее отдать преимущество нашим собственным интересам, а должны будем сделать беспристрастный выбор в интересах тех, кого это касается. Это значит, коротко говоря, поступать наилучшим для всех образом; и это также означает, что