Urupov_A.K._i_dr._Professor_Ryabinkin_L.A

ход в сейсморазведке, создал метод, создал единственную в

своем роде школу?

Талант Льва Александровича был особый. Он обладал ге­

ниальной интуицией, верным чутьем истины, причем истины

природной!

Откуда это берется? А кто же это знает! Конечно, Лев

Александрович, как любимый ученик академика Г. А Гамбур­ цева, основоположника современной сейсморазведки в Рос­ сии, нес значительный груз традиций. Очень часто он говорил:

"Почитайте Г. А. Гамбурцева. Там все есть!" Мы, разумеется, читали. Но "всего" там не находили. Проще говоря, особое отношение ученика к Учителю здесь конечно имело место.

Тем не менее, в пристрастиях Льва Александровича влия­

ние Учителя конечно сказывалось. Это и повышенный инте­ рес к спектральным преобразованиям, кстати абсолютно

оправданный в сейсморазведке. И временное увлечение элек­ тромеханическими аналогиями, может быть, незаслуженно забытыми. Введением в рассмотрение незеркальных границ

Лев Александрович также обязан Г. А. Гамбурцеву и т.д. И все же это в значительной мере инструментарий. Переход

же к собственно свершениям, открытиям все так же необъ­

ясним.

"Какая фильтрация -такая геология!" -это любимое ут­ верждение Рябинкина само по себе провидческое! Только при

современном представлении о геологии оно может быть непо­

средственно истолковано. Но ведь сказано - 50 лет назад! Мне, nредставляющему современное направление струк­

турно-формационной интерnретации (СФИ) сейсмических дан­ ных, дозволено будет сказать: СФИ вышло из этой фразы!

Вспоминаются nосещения Львом Александровичем нашей

ссйсмопартии РНП, где молодые РПН-исты, дабы ублажить

мэтра, предъявляли ему обычно материал при 10-12 фильтра­

циях. В этих случаях Лев АIIександрови•I говорил: "Не нужны мне ваши 10 фильтраций! Дайте мне 2-3, но явно различаю­ щисся по виду суммолснты!" На мой сегодняшний взгляд,­

это прямое указанис на ранги, ранговые фильтрации. Но ведь

Лев Александрович в то время не мог знать о геологических

рангах. Представления о них еще толком не были введены в

геологии.

20

Фактически метод РН П служил искоторой плодотворной

лабораторией, из которой постоянно выходили те или иные от­ крытия. Это был первый в мире сейсмический метод с воспроиз­ водимой записью - этот фактор многие недооценивали. Взаимодействие МРНП с реальными геологическими разрезами,

с реальными сейсмическими материалами - вот источник новых

знаний, функционирующий при Л. А. Рябинкине постоянно.

Именно здесь обкатывался инструментарий будущей сейс­ моразведки: фильтрация во многих ее видах, как, несомненно,

главная процедура в сейсмике, разновременное суммирование,

надо сказать в различных, в том числе весьма изощренных

модификациях, автоматическая и полуавтоматическая регули­

ровки амплитуд записей, и коррекция статических поправок,

и определение эффективных скоростей и т.д. и т.п. Кстати ска­

зать, одни из первых синтетических сейсмограмм и суммалент

также появились в МРНП.

На этой инструментальной базе совершались и геологиче­ скис открытия. Современные представления о дискретности и иерархической структуре геологических разрезов - для РНП­ истов моей генерации это было как само собой разумеющесся. Точнее говоря, мы непосредственно ощущали и пытались из­

мерять эту дискретность, применяя МРНП. Уже говорилось о

незеркальных границах, представления о которых сегодня чрез­

вычаitно полезны при анализе персрывов седимснтации, иг­

рающих в геологии ключевую роль.

Фундаментальное утверждение Льва Александровича о том,

что решение о полезности тех или иных компонентов сейсми­

ческого волнового поля можно принимать только в области глубинных разрезов - не это ли является методологической ос­ новой миграции, первые опыты которой, кстати, также имели

место в МРНП.

Уроки Л. А. Рябинкина. Насколько я помню, Лев Алек­

сандрович всегда был "открытой системой", легко доступной для новой информации. Симптоматично, что все РНП-исты были более РНП-исты, чем сам Лев Александрович. Он нико­

гда не был ортодоксом. Хотя, несомненно, понимал МРНП

глубже и точнее всех. Наверное, поэтому я, например, не мог

слушать по МРНП никого, кроме Льва Александровича. И ка­ ждый раз при этом шел процесс познания, поскольку Лев Алек-

21

сандрович был к тому же и "саморазвивающсйся систс:\1ой".

Для ученых-продуцистов это, видимо, норма.

Разумеется, Лев Александрович не находил полного по­

нимания в геофизическом мире. Оппонентов у МРНП хватало

во вес времена. Очеви.в:но поэтому Лев Александрович, умелый и острый дискутср, был весьма научнозабиячлив.

"Мы знали, что с другими Вы -другой.

В дискусених трибунных и застольных Терза.1111 оnnонентов Вы достойных!

Но 11ас лелеяли отеческой рукой!"

Но во всех этих баталиях Лев Александрович никогда "не

терял лица", всегда знал меру. А это ведь непросто - знать

меру.

Приведу такой примечательный пример.

Конец 60-х. Диссертационную работу по ОГГ подготовил В. И. Мешбей, известный уже к тому времени сейсморазвед­ чик. Работа защищалась во ВНИИГеофизике. Надо сказать, что отношение к ОГГ в ту пору было разным. Известно, на­

пример, что Л. А. Рябинкии оценивал ОГГ в целом негативно.

Как-то вернувшись из поездки по Бразилии, он сказал мне, своему аспиранту: "Развели там свою мухобойную технику огr. Стрельбы много, а итоги интегральные, не то что в РНП". Об

этом отношении Льва Александровича знал и М. К. Полшков

(директор ВНИИГсофизики, председ~\Тель Ученого совета).

И хотя Лев Александрович не был официальным оппонентом по работе В. И. Мешбея, М. К. Полшков настоял на отзыве Рябинкина. Это был шаг мудрого руководителя, хорошо знаю­ щего все хитросплетения и в Ученом совете, и в ВАКс.

И вот защита. Все прошло очень гладко. С нстсрпснием

ждали выступления Льва Александровича, предвкушая ослож­

нения. И Лев Александрович выступил:

"Я ознакомился с работой В. И. Мсшбея. Она полностью

отвечает традиционным требованиям к диссертациям. В ней есть введение, в котором сформулированы задачи исследова­

ний. Далее, как и положено, идут главы 1 и 2, в которых эти

исследования выполнены, надо сказать, весьма пш.псльно. Да­

лее идут rлавы 3 и 4 с методическими и геологическими ре­

зультатами. Наконец, заключение, в котором подведсны вполне

22

обоснованные итоги работы. Таким образом, как видите, по

работе у меня нет замечаний.

Что же касается самого метода ОГТ, то после завершения

всех необходимых диссертационных процсдур, когда В. И. Меш­

бей освободится от этих забот, я приглашу его как-нибудь на

чашку чая на мою кафедру в МННХ и ГП, и мы в спокойной

обстановке обсудИм некоторые подробности методов ОГТ и

РН П, и вообще, дальнейшие пути развития сейсморазведки".

Разве это не урок для молодых оппонентов, которые у

нас, как известно, "ради красного словца не пожалеют и отца".· И еше одно свидетельство, В. Н. Руднева.

"Вы знаете, что я педант, причем, дотошный педант. Час­ то цеплялся к МРНП, ставя тем самым палки в колеса Льву Александровичу. Он, как существенно более известный и влия­ тельный ссйсморазведчик, много раз мог отыграться. Но он ни разу этого не сделад!"

Работы Льва Александровича были признаны. Он дейст­

вительно был известнейшим геофизиком, заслуги которого были

отмечены: доктор наук, професс0р, лауреат Государственной премии, орденоносец. Среди известных мне геофизиков стар­ шего поколения он был одним из самых ''выездных". Посетил

множество стран, включая Францию, Германию, Бразилию,

Японию, США и др.

В отличие от многих наших высздников-туристов Лев Алек­

сандрович был хорошо готов к зарубежным общениям: блестя­

ще владел французским, свободно изъяснялся на английском, по надобности переходил на немецкий. Многие поездки носи­ ли явно выраженный творческий характер: Лев Александрович возвращался, воодушевленный новыми идеями, планами. Всем

этим он немедленно делился с нами, своими учениками.

"Л. А. Рябинюш -отец русского балета". Это шутка еше студенческих времен. Хотя две его дочери, Елена, а затем и

Ксана, успешно выступа..пи на сцене Большого театра. Кроме

того, и ca~J Лев Александрович почтн профессионально и ус­

пешно танцевал в молодости. Но в шутке, ду~шстся, отража­

;lось и нечто другое, непосрсдств~нно характеризующее Льва

Александрович<~..

Лев Александрович бе'J видимых усилий реализовывал из­

вестный постулат А. П. Чехова: "В че;товске все должно быть

23

прекрасно. И лиuо, и одежда, и мысли". Ему всегда были свой­

ственны внешняя безукоризненность, вкус, аккуратность, стиль.

Это явно выделяло его из привычного для нас геофизического

окружения. Шло это конечно от воспитания, привычек, при­

обретенных в молодости.

В. Н. Руднев рассказывает. "Как~то нас отправили на воен­ ные сборы. Прибьmи в часть, где нам выдали, конечно, обмунди­ рование: гимнастерку, пилотку, солдатские ботинки и какие-то обмотки для ног. Напялили мы все это на себя - смешнее карти­ ны не упомню. И тут появляется Лева - все на нем замечательно сидит, и с некоторым даже шиком - ну как-будто он всю жизнь

вэтом ходил. Вот что такое настоящая элегантность".

Иеще.

"Как-то перед поездкой в Германию я попросил у него: "Лева,"- говорю,- "в Европу еду, надо бы чего-нибудь надеть

попр'иличнее. Не порекамеидуешь своего портного? Небось из мастерской Большого театра!" А он и отвечает: "Знаешь, Вик­

тор, ты будешь смеяться, но у меня нет никакого портного.

Я ношу все готовое".

Рассказывает О. К. Кондратьев. Разумеется, Лев Алексан­ дрович был не чужд обычных человеческих слабостей. "Студен­ ческие зимние каникулы мы часто проводили в Томилине. Частенько гуляли за полночь. И что же? Как-то уже около двух часов ночи видим и наших професеорав Л. А Рябинки­ на и Е. Ф. Саваренского. Ну, думаем, дают старики!" А стари­ кам в ту пору было 42-43. Теперь уже и нам ближе к шестидесяти.

И уже наши ученики имеют более чем достаточные основания

именовать нас стариками. И только теперь мы приближаемся к

пониманию этой великой, мучительной, но всегда доброволь­

ной миссии - Учитель! Миссии, противостоящей жизненной

суете, многотрудной, но необходимой, поскольку только она

лежит в основе преемственности традиций, а следовательно -

профессии.

Разумеется, Лев Александрович все это понимал лучше нас. Достаточно было увидеть его улыбку при встрече и при расста­

вании, такую знакомую улыбку Льва Александровича, которая как бы говорила:

24

"Да, старик, вес это, конечно, суета. Но мы ведь приняли условия игры. И это не репетиuия. Это наш спектакль. Так

будем же играть свою роль достойно".

Это была улыбка, объединяющая всех разумных людей в

условиях нашей нспростой жизни.

Вспоминает М. Б. Рапопорт. "Гурьев, столиuу нефтяной Эмбы, в 50-е годы называли городом молодых специалистов и

ссыльных. Я принадлежал к первым, а мой начальник и учи­

тель Лев Соломонович Полак - ко вторым. В лаборатории

Л. С. Полакапри тресте "Эмбанефтегсофизика" я выполнил не­ сколько удачных (по его мнению) и.сследований, и, уехав после реабилитации в Москву (Лев Соломонович - крупный ученый,

создатель новой науки и промышленной отрасли - плазмохи­

мии), он рекомендовал меня Льву Александровичу. После не-.

долгой переписки я получил приглашсние поступить в

аспирантуру МНИ им. И. М. Губкина и в конuс 1957 г. прибыл

сдавать экзамены.

Лев Александрович объяснил мне, что экзамена по специ­

альности я опасаться не должен, а основнос внимание следуст

уделить "Истории КПСС". Послушавшись· (а впредь я всегда

следовал советам Льва Александровича), я сдал этот экзамен на "отлично'" и был зачислен в аспирантуру. Позже доuент

Кирилл Вадимович Гладкий в неформальноИ обстановке рас­

сказал мне, что на приемной комисси, где он замещал отсутст­ вовавшего Льва Александровича, его спросили, зачем это я понадобился? Но был разгар оттепели и меня приняли.

Я поступил с настроением заняться новым тогда методом

акустического каротажа, так как опыт и знания ПQ ультразвуку

у меня уже были. Но Лев Александрович мои предложения от­ клонил. Мой интерес к ультразвуку он решил использовать иначедля физического моделирования сейсмических волно­

вых полей, что его очень интерссовмо. Это был единственный

случай, когди Лев Александрович отклонил мои предложения по тематике работ. В последующие десятилетия всегда, киси­

лось ли это моей тематики или тематики tшших аспиринтов, он

легко соглашался со мной.

Кафедра полевой геофизики юти.тtасt, в ужасной тссноте в

старом здании в начале Ленинского проспекта. Лаборатория

25

сейсморазведки и кабинет заведующего кафедрой совмсщались

в одной узкой комнате площадью менее 20 кв. м. Людей было

немного - старшие ученики Юрий Викторович Напалков и Владимир Вячеславович Знаменский, которые были nреnода­

вателями, а также единственный научный сотрудник Юрий Ни­

колаевич Воскресенский, асnирант Аскольд Всеволодович

Тригубов, бессменный лаборант Казимир Болеславович Доли­

дович. Работали и студенты, в частности, готовил дипломный

проект Лев Александрович Сердобольский. Было и кос-какое

оборудование - апnаратура РНП, старая имnортная сейсмо­

станция, осциллографы. Чтобы как-то разместить людей и тех­

нику, комнату перегородили по горизонтали, устроив антресоли.

Чтобы развернуть работу, мне требавались ультразвуко­

вой сейсмоскоп и модели. Где поместиться? И вот в общежи­ тии на десятом этаже (ныне там Институт проблем нефти и

газа РАН) я присмотрел вполне приличную комнату, которую

Льву Александровичу легко удалось получить. В ней и размес­

тилась лаборатория моделирования.

Хочу отметить, что кафедра всегда испытывала нехватку

площадей. В новом здании, куда мы переехали в 1961 г., ком­

нат было больше, но росло и число сотрудников, увеличива­ лась и оснащенность. Много места nотребовала вычислительная техника. А Лев Александрович не любил просить.

Некоторые заведующие кафедрами, используя рас.положе­

ние ректора, nолучали просторнейшие апартаменты и отделы­

вали их по высшему разряду. Лев Александрович пользовался

огромным уважением и влиянием в институте, но уговорить

его пойти попросить что-то было очень трудно. Так что тесно­ та на кафедре была nерманентной.

А я изучал отражения от шероховатых границ. Особенно­

стью метода РНП является дробление отраженной волны на от­

дельные элементы; некоторые из них не соответствуют схеме

зеркального отражения, но тем не менее оказываются образован­

ными отражающей границей. Лев Александрович считал их не­

зеркальными отражениями и придавал им очень большое значение

в теории и методике. Так как сейсморазведка (в те годы и сего­

дня) основывается на модели зеркальных отражающих границ, то многие отрицали само наличие указанного эффекта.

26

Мне повезло в короткое время на ультразвуковых моделях

доказать и объяснить существование незсркальных отражений, подтвердить их выявленные на практике свойства и тем самым

обосновать принятую методику интерпретаuии. Лев Александ­

рович очень радовался моим результатам и широко популяри­

зировал их в лекuиях, докладах, статьях. Уже на ближайшей

вессоюзной геофизической конференuии он подробно изло­

жил их в пленарном докладе со скрупулезной ссылкой на мое

авторство. Такая скрупулезность отличала Льва Александрови­

ча во всех отношениях с учениками и сотрудниками. Даже пла­

ту за совместную рецензию или статью он делил поровну с

точностью до копеек. Любое участие, даже техническое, в под­

готовке статьи или книги отмечалось если не в списке авторов,

то уж обязательно в тексте.

Для всех нас Лев Александрович был образцом интелли­ гента. Этому способствовали и его "родственные связи" с ба­

летом Большого театра. И не только любители балета ходили смотреть спектакли Елены Рябинкиной, а юную Ксению я ви­ дел вместе с Аскольдом Тригубовым в выпускном спектакле

балетной школы "Шелкунчик".

До войны Лев Александрович побывал в командировке в Париже, и, отличаясь аккуратностью в одежде, долгие годы спус­ тя поражал нас французскими пиджаками и туфлями. Хотелось и в этом подражать ему, хотя возможностей было немного.

Естественно, Лев Александрович ко всем обращался на "Вы", обычно по имени и отчеству, и лишь самых близких звал только по имени. Я был очень рад, когда он вскоре и меня стал

звать по имени.

Предельно корректный в общении, Лев Александрович мог

быть достаточно жестким и непримиримым на совещании, где

обсуждалась важная для него тема. Он умел избавляться от

людей, которые ему не подходили, избегая скандалов, но твер­

до настаивая на их уходе.

С большим терпением, трудолюбием и, как мне кажется, любовью он занимался правкой текстов своих учеников, со­

трудников и даже студентов. Некоторые злоупотребляли этим, персдавая ему совершенно сырые тексты - Лев Александрович

поправит. Помогал и в публикации работ - его рекомендация

многого стоила.

27

Лев Александрович был ученым и специалистом с широ­

ким кругом интересов. Он сам занимался разработкой аппара­ туры (для метода РН П), методики, теории, принципов интерпретации. В пятидесятые годы в сейсморазведке исполь­

зовалась только осциллографическая запись колебаний на фо­

тобумаге, и аппаратура РН П с воспроизводимой оптической записью была важным методическим средством. Воспроизво­

димость записей РН П применялась не только для собственно обработки по этому методу. На ее основе мы предложили, а Ленинградскос СКБ разработало сейсмолакатар - систему для

автоматического построения глубинных (мигрированных) раз­ резов РН П. А затем мы использовали эти же записи в оптиче­

ском корреляторе, позволявшем при помощи простейшей ЭВМ

(с возможностями современного калькулятора) анализировать

спектры сейсмических колебаний и по их изменению опреде­

лять поглощение сейсмических волн. Оптическую запись

К. В. Гладкий использовал в гравиразведке, занявшись по со­ вету Льва Александровича фильтрацией потенциальных по­ лей. Сегодня в сейсморазведке доминирует метод ОГТ, данные обрабатываются только на компьютерах, но многие из идей, родившихся в методе РНП, уже используются или еще ждут

своего применения.

Будучи тесно связан с развитием метода РНП, я в ряде

случаев выходил за рамки этого направления.

В конце 1965 г. Лев Александрович познакомил меня со

своим приятелем, работавшим в Президиуме АН СССР и уча­

ствовавшим в подготовке научной программы космических

исследований. Готовился полет к Луне с использованием луно­

хода, для которого в нашем институте разрабатывали бурста­

нок для отбора образцов грунта. Этот станок можно было

использовать в качестве вибрационного сейсмического источ­ ника. Предложение было принято, но в новом году, неделю спустя, оказалось, что прсжний проект заменен новым. На лу­

ноходе поедет человек, и все, что к этому не имеет отношения,

исключается. Человек не поехал, но и активного сейсмическо­

го эксперимента в советской программе так и не появилось.

Более удачной была разработка метода прямых поисков залежей. Предложив для коррекции случайных сдвигов при

суммировании метод взаимной корреляции (который является

2!!

основным средством коррекuии сдвигов и в современной uиф­ ровой обработке), но не имея тсхни'Iс;;ких средств для его реа­ лизации, мы Должны были ограничиться получением функций автокорреляuии, которые можно бЬI.'!О использовать для обрат­

ной фильтрации и анализа поrлощеюtя. Эти работы привели к современному методу ПДС (поrлощсние и дисперсия скоро­

сти). Лев Александрович никогда не мешал таким отклонени­

ям от "генеральной линии", не навязывал своего авторства (что

было вполне типично для отношений руководитель-сотрудник

в науке) и даже популяризировал их. Следуст отметить, что некоторые коллеги, занимавшисся методом РНП, были этим

недовольны, оказавшись "более католиками, чем Папа рим­ ский ".

На кафедре я работал старшим научным сотрудником, а в любом вузе более престижны преподавательские должности. И хотя научных сотрудников даже не пускали в преподава­ тельскую столовую, оставлять научную работу мне не хоте­

лось. В конце 1967 г. меня пригласил очень влиятельный в то время директор ВНИИГеофизию1 Михаил Константинович

Полшков и предложил возrлави-;ъ лабораторию в своем инсти­

туте с полной свободой в выборе тематики и сотрудников.

В крайнем смущении вернулся я на кафедру и рассказал Льву

Александровичу об этом предложении. Оно было лестным и очень выгодным. Лев Александров~" ни словом не отговари­

вал меня от перехода, полностью предоставив мне решение.

Но он предложил другой вариант - создать в нефтяном инсти­ туте отраслевую лабораторию, работающую за средства и в ин­

тересах ВНИИГеофизики.

Лаборатория сейсморазведки и электронной сейсмической

аппаратуры была вскоре создана благодаря подаержке Всево­ лода Владимировича Федынского, возглавлявшего геофизиче­

скую службу СССР, и я стал ее руководителем.

Лаборатория создавалась как межфакультетская, с участи­ ем кафедр недавно созданного факультета автоматики и вы­

числительной техники. Лев Александрович остужал мой

оптимизм в отношении их использования, но выпускники это­

го факультета, распределяемые в лабораторию или поступаю­

щие в аспирантуру, со временем стали играть у_ нас большую роль. Первым из них был Виктор Николаевич Рыженков.

29