Системно-комплексные исследования динамики языкового пространства3

Н.С. Олизько изучает интертекстуальность с позиций се- миотико-синергетического подхода, рассматривая это понятие как архитектонический, общекомпозиционный принцип. Ученый считает, что основой интертекстуальности служит многомерная индексальная и иконическая связь между собой частей текста, текстов одного автора с другими текстами этого же автора, кроме того, текста с прецедентными феноменами. Подобная трактовка понятия «интертекстуальность» позволяет выявить глубинную (мифологическую, психологическую, соци- ально-прагматическую) подоплеку анализируемых текстов, а также изучить динамику целых художественных систем посредством творческого диалога автора как с самим собой, так и с культурным контекстом. Интертекстуальностью актуализируется многомерная иконическая связь отдельного текста с прецедентными текстами (и шире прецедентными феноменами) и частей одного текста друг с другом [Олизько 2009].

С учетом данной трактовки понятия «интертекстуальность» считаем правомерным ввести понятие эзотерическая интертекстуальность, которую определим как связь художественного текста с эзотерическими прецедентными феноменами и эзотерическими прототекстами.

Такие связи можно проследить при помощи методов кон- традиктно-синергетического подхода, который дает возможность установить глубинные скрытые структуры текста и тем самым раскрыть эзотерические смыслы, порождаемые ими, и таким образом выделить эзотерический смысл текста.

1.3.Реализация эзотерического плана

впоэтическом тексте

Для анализа формирования эзотерического плана разрабо-

тана синерго-интерпретационная методика анализа текста,

предполагающая четыре этапа.

На первом этапе определяются, анализируются и интерпретируются функторные единицы в тексте, выявляются их де-

51

финиционные особенности и особенности их функционирования в тексте. Второй этап предполагает анализ взаимодействия выделенных функторных единиц, проявляющегося в процессах симметризации-асимметризации; третий этап заключается в устанавлении энергостяжения смысла. При этом под термином энергостяжение понимается истечение смысла в единую синкретичную (сингулярную) точку. Энергостяжение смысла способствует обнаружению актуализации эзотерических смыслов, сущностных и экзистенциальных родовых смыслов. На четвертом этапе прослеживаются процессы креации эзотерического плана текста.

Применение методики проиллюстрируем на примере анализа стихотворения Анны Гедемин:

Лес предзимней зиял пустотой...

Помню слякоть и чувство тревоги, И отчётливый куст золотой, Голосующий у дороги.

Вроде выболела до дна Эта осень.

И нате вам – милость! Но из тысячи душ ни одна

В странном месте не притормозилась.

Вот он – миг, предвещающий крах! Ох, припомнит судьба нам истица, Как молили о мелких дарах, Чтобы мимо щедрот проноситься!..

Как было указано выше, по нашему мнению, эзотерический смысл в тексте получает реализацию благодаря присутствию символов. В приведенном стихотворении текстовые единицы (которые можно определить как функторные единицы) «дороги», «душ», «судьба» актуализируют эзотерическое пространство

52

символа путь, а текстовая единица «куст золотой» пресуппонирует символ неопалимая купина. Кроме названных, в тексте присутствуют следующие функторные единицы: «милость», «странном месте», «щедрот», «пустотой», «крах», «мелких дарах».

Текстовая единица «странном месте» пресуппонирует смысловые компоненты нездешний, чужой, рождая смыслообраз «иное измерение», предполагающий существование двух миров и двух путей – внешнего, жизненного пути человека, и внутреннего – пути становления его души.

Лексема «крах», определяемая как «всеобщее банкротство… вследствие дутых … предприятий», пресуппонирует смысловые компоненты ложные ценности, обман а также креирует смыслообраз «непрохождение пути».

Текстовая единица «куст золотой» актуализирует символ неопалимая купина, одна из трактовок этого символа – знак, мимо которого нельзя пройти. Этот смыслообраз поддерживается и проекцией-излучением текстовой единицы «голосующий». Кроме того, текстовая единица «золотой» пресуппонирует смы-

словой компонент истинная (непреходящая) ценность. Тексто-

вые единицы «щедрот», «милость» содержат семантический компонент благо. Одна из дефиниций лексемы «мелкий» – «неважный» – обусловливает симметризацию текстовой единицы «мелких дарах» с текстовой единицей «пустотой».

Проекции-излучения текстовой единицы «судьба … истица» способствует креации смыслообраза «ответственность человека за прохождение пути».

На втором этапе изучаем процессы симметриизацииасимметризации функторных единиц: симметризируются единицы «куст золотой», «милость», «щедроты» благодаря положительным коннотациям и присутствию в их смысловом пространстве компонентов «ценность», «благо».

Единица «мелких дарах» по своей отрицательной коннотативной окраске симметризируется с единицамии «пустотой», «тревоги», «крах», а симметрия единиц «пустой», «мелкий»

53

возникает благодаря смысловому компоненту «отсутствие ценности»; одновременно названные текстовые единицы вступают в отношения асимметрии с единицами «куст золотой», «щедрот», «милость».

На третьем этапе установим энергостяжение смысла, которое проявляется в рождении контрадикции: истинная ценность – ложная ценность; вечное – преходящее; мир явленный и мир неявленный.

На четвертом этапе проследим процессы формирования эзотерического плана и дадим интерпретацию процессов, ведущих к синергетическому эффекту креации эзотерического гиперсмысла.

Благодаря синергетическим процессам в тексте стихотворения получают актуализацию положения эзотеризма:

–идея о существовании двух реальностей, единства непроявленного и проявленного планов бытия;

–идея совершенства предсущестования и заведомого несовершенства явленного мира;

–положение об ответственности человека за свою судьбу

иненарушение гармонии космоса.

Таким образом, данная методика обеспечивает раскрытие процессов креации эзотерического гиперсмысла как синергетического эффекта взаимодействия символов.

Итак, эзотерический смысл является одним из планов текста. При этом эзотерический план – это интегративное образование, формирующееся под взаимодействием эзотерических смыслов символов, которые присутствуют в тексте. Основой формирования эзотерического плана являются эзотерические пресуппозиции, представляющие собой компоненты смысла, способствующие реализации эзотерического.

54

СМЫСЛООРГАНИЗУЮЩАЯ ФУНКЦИЯ ФУНКТОРОВ В ХУДОЖЕСТВЕННОМ ТЕКСТЕ

Я.Н. Ронжина

Проблема исследования смысла текста становится одной из ведущих в современной лингвистике. В тех сферах научного знания, которые связаны с исследованием текста, применяются собственные методики анализа смысла, при этом в рамках одной и той же дисциплины могут сосуществовать разные подходы к решению данного вопроса. Особый интерес для исследователей представляет смысл художественного текста ввиду его многогранности и сложности. Как было показано ранее [Ронжина 2011; Ронжина 2016], функторно-семиотическая методика анализа, разработанная нами на основе положений синергосемиотического подхода, обладает достаточной объяснительной силой. Выделение таких единиц анализа, как функторы и смысловые компоненты разного типа (предметные, оценочные, гедонистические, концептуально-идейные и архетипические компоненты), позволяет выявить и исследовать динамику смысла художественного текста.

1. Теоретические основания исследования смыслоорганизующей функции функторов

1.1. Понятие функтора в науке

Понятие функтора используется в логике и логической грамматике для обозначения одной из семантических категорий, с помощью которых, по мнению ученых, можно исследовать и описать естественные и искусственные языки. Так, развивая концепцию логического анализа в философии, Р. Карнап предложил новый метод семантического анализа значения, а именно метод экстенсионала и интенсионала [Карнап 1959: 23]. Те вы-

55

ражения, к которым ученый применяет семантический анализ значения, он определяет термином «десигнатор». В качестве десигнаторов рассматриваются предложения, предикаторы, функторы и индивидные выражения [Карнап 1959: 34-35], при этом под функторами Р. Карнап понимает «выражения для функций в более узком смысле слова, исключая пропозициональные функции» [Карнап 1959: 35].

Наибольший интерес для нас представляют разработки в области логической грамматики, так как в данной области ученые рассматривали функторы на стыке логики и лингвистики, логики и семантики, а также они выделили функции функторов, которые значимы для нашего исследования. Первая функция, о которой пойдет речь, достаточно полно описана в работах по логической грамматике, это функция преобразования исходного выражения в некоторое новое выражение. При описании логических аспектов грамматической структуры Г. Карри называет три основных класса фраз, среди которых выделяет «функторы». Это фразы, по его мнению, которые связывают фразы (называемые аргументами) для формирования новых фраз (называемых значимостями) [Карри 1965: 105]. Далее Г. Карри уточняет данное понятие и называет функтором «любого рода лингвистический прием, который оперирует с одной или более фразами (аргументами), чтобы сформировать другую фразу» [Карри 1965: 106]. Взяв за основу взгляды Г. Карри, Ю. С. Степанов определяет функтор «как языковое средство транспозиции одного множества языковых единиц в другое множество единиц того же языка» [Степанов 1981: 184]. Такое определение функтора, по мнению автора, позволяет использовать данное понятие как в логике, так и в лингвистике [Степанов 1981: 184]. Под единицами в данном определении Ю.С. Степанов понимает единицы языка, то есть фонемы, морфемы, слова, словосочетания и предложения. Множество единиц он определяет как совокупность одноименных единиц из перечисленных выше языковых единиц. Транспозиция трактуется автором как изменение грамма-

56

тического значения при неизмененном «вещественном» значении

[Степанов1981: 184–185].

Среди функций функторов, обозначенных в логической грамматике, следует отметить такую способность функторов, как создание «структурного единства» в каждом сложном выражении языка, что позволило ученым назвать функторы «главными архитектоническими единицами» [Демьянков 1995: 256].

Кроме того, мы считаем важной для нашего исследования функцию «композиционности, или компонентности значения» [Демьянков 1995: 256]. В подтверждение идеи компонентности значения в одной из работ В.З. Демьянкова, посвященной ведущим лингвистическим теориям конца XX века (в разделе о теории категориальных грамматик), приводится следующее определение: «десигнат функтора есть функция от десигнаторов аргументов функтора, ставящая этим аргументам в соответствие некоторый десигнат для целого выражения, полученного соединением функтора и аргументов» [Демьянков 1995: 256].

Понятие функтора было использовано не только в логике и логической грамматике, но и в лингвистике текста. Так, при разработке контрадиктно-синергетического подхода к исследованию текста Н.Л. Мышкина использовала функторы и функторный анализ для описания синергии самодвижений текста и становления его энергетических свойств, для обнаружения точек ветвления текстового пространства и определения скрытых форм сим- метрии-асимметрии [Мышкина 1998: 94]. При этом автор определяет функторы как текстовые единицы, организующие текстовое пространство как синергетическую систему, они «транспонируют одно множество элементов системы в другое множество элементов системы» [Мышкина 1998: 85, 87–94].

Следует отметить, что Н.Л. Мышкина выделяет два типа функторов в соответствии с теми функциями, которые они, по мнению ученого, выполняют в тексте. Функторы первого типа согласно Н.Л. Мышкиной являются «источником смыслопульсаций», то есть они иррадиируют в текстовое пространство «проек-

57

ции-излучения, которые предопределяют “годологию” (возможные пути разития)» [Мышкина 1998: 87, 93]. Функторы второго типа, согласно Н.Л. Мышкиной, связывают другие текстовые единицы отношениями симметрии или асимметрии [Мышкина 1998: 94] и такимобразомструктурируюттекстовоепространство.

Все вышеперечисленные функции функторов имеют большое значение для нашего исследования, что будет продемонстрировано в дальнейшем.

1.2. Знаковая природа художественного текста

Для изучения художественного текста ученые разрабатывают собственные научные подходы, опираясь на цель и направление исследования, а также на методологическую базу исследования. Здесь обратим внимание на выделенные в период работы московско-тартуской семиотической школы два подхода к определению текста как семиотического объекта: текст как последовательность знаков и текст как вторичная моделирующая семиотическая система.

Представителем первого подхода можно считать Б.А. Успенского, который определяет текст «как любую семантически организованную последовательность знаков» [Успенский 1973: 443]. Понятие «художественный текст» Б.А. Успенский применяет к различным видам искусства (не только к словесному), которые связаны с семантикой, «то есть репрезентацией той или иной действительности, выступающей в качестве обозначаемого»

[Успенский1973: 443].

Основой второго подхода к трактовке текста служит определение естественного языка первичной знаковой системой. Естественный язык становится первичной знаковой системой, так как он используется для интерпретации всех знаковых систем в обществе» [Бенвенист 1974: 78]. По мнению В.В. Иванова, система художественной литературы «надстраивается» над системой естественного языка [Иванов 1978: 27]. Такие системы Ю.М. Лотман назы-

58

вает вторичными моделирующими системами [Лотман 2002: 274– 293]. В основе вторичных моделирующих систем лежит естественный язык, однако данные системы обладают «дополнительными сверхструктурами» (термин Ю.М. Лотмана [Лотман 2002: 274– 293]).

Принимая точку зрения учёных о том, что художественный текст является сложной знаковой системой, отметим, что, по нашему мнению, художественный текст образован знаками, представляющими собой двуединство означающего и означаемого в трактовке Ф. де Соссюра [Соссюр 1964: 371–372].

Однако следует добавить, что, на наш взгляд, в качестве означающего выступают языковые средства любого уровня. Смысловые компоненты разного типа (предметные, концепту- ально-идейные, оценочные, гедонистические и архетипические компоненты) выступают в качестве означаемого, что более подробно будет рассмотрено в следующем разделе. Здесь же отметим только то, что взаимодействие данных смысловых компонентов, с нашей точки зрения, приводит к появлению «дополнительной сверхструктуры», которая надстраивается над первичной структурой языка.

1.3. Знаковая природа функтора

Указав на то, что семиотика «открыла и исследует сходства языка и литературы – как искусства, основанного на языке», Ю.С. Степанов справедливо, по нашему мнению, замечает, что применительно к литературе «семиотика последнего десятилетия характеризовалась неустанными поисками общего – прежде всего какой-либо осязаемой единицы знакового характера, которую можно было бы установить как в языке, так и в литературе и тем самым теоретически подкрепить эмпирически подмеченное единство» [Степанов 1983: 6]. По мнению Ю.С. Степанова, «какие-либо «знаки» (кроме, конечно, обычных слов), которые были бы общими как для языка, так и для литературы, не были

59

обнаружены. Принцип знака оказался, по его мнению, неадекватным для того, чтобы теоретически основать на нем сходства языка и литературы» [Степанов 1983: 6].

По нашему мнению, принятое в русско-советской семиотической школе утверждение о вторичной моделирующей системе, надстраивающейся над первичной системой языка [Иванов 1978; Лотман 1998, 2002], дает возможность решить проблему знаковых единиц, которые требуются для исследования текста как семиотического объекта.

Как было отмечено выше, знак в данном исследовании определяется как двуединство означаемого и означающего, при этом означающим являются языковые средства любого уровня, а в качестве означаемого выступают предметные, концептуально-идейные, оценочные, гедонистические и архетипические смысловые компоненты. Функтор рассматривается как знак, означаемое которого состоит из нескольких смысловых компонентов разного типа, то есть в рамках данного исследования выдвигается идея о функции композиционности, присущейфункторам.

Кроме того, функторам в нашей трактовке, вслед за Н.Л. Мышкиной, отводится функция транспонирования одного множества элементов в другое множество элементов. Функтор иррадиирует в текст совокупность смысловых компонентов разного типа, которые в дальнейшем либо актуализируются, либо не актуализируются с помощью языковых средств художественного текста, то есть остаются в скрытой форме, заключая в себе потенциал функтора.

Предметные смысловые компоненты передают «содержа- тельно-фактуальную» информацию, которую мы трактуем, вслед за И.Р. Гальпериным, как «сообщения о фактах, событиях, процессах, происходящих, происходивших, которые будут происходить в окружающем нас мире, действительном или воображаемом»

[Гальперин2004: 27].

В трактовке концептуально-идейных смысловых компонентов мы придерживаемся точки зрения, согласно которой

60