Советская номенклатура и постсоветская неономенклатура кадровые пра

какие угощения предлагал директор завода своим высоким гостям, но если судить по недостачам, впоследствии числившимся за управляющими делами завода, столы не пустовали. И нужно ли говорить, что измотанные тяжелыми военными буднями и серой послевоенной повседневностью, обремененные огромной ответственностью большие начальники были благодарны Зальцману за те праздники, которые он им устраивал. В теплой компании они имели возможность снять с себя напряжение, пообщаться в непринужденной обстановке, обращаясь друг к другу просто и запанибратски: Яшка Рапопорт, Исаак. Бывало, что всей компанией «под градусом» отправлялись в театр приобщаться к высокому искусству [12. Л. 102, 173; 11, с. 112–113].

Н.С. Патоличев высоко ценил И.М. Зальцмана как организатора советского танкостроения и ограждал его от претензий местных партийных органов. Партийные работники неоднократно становились свидетелями того, как глава области закрывал глаза на его вызывающие выходки. Стоя на трибуне пленума обкома в феврале 1950-го, они вспоминали о реакции Патоличева на их искреннее негодование. «Николай Семенович, что получается? Когда этому будет положен конец? Ведь это хулиганство, хамство!» – жаловался на директора Кировского завода работавший при Патоличеве секретарем Челябинского горкома ВКП(б) по пропаганде и агитации Алексей Николаевич Беспалов, будучи сам человеком далеко не тонкой душевной организации. – «Ну, слушайте, что можно сделать? – разводил руками Патоличев. – Ну, хулиганит. Ну, хамит. Но одновременно надо видеть в нем большой талант большого организатора, а нам сейчас такие люди нужны. Приходится мириться». «…Вы неправильно смотрите на таких руководящих работников, не понимаете их значения в области в настоящее время, и поэтому не следует их так “трепать”», – поучал Патоличев своего зама по Челябинскому горкому ВКП(б), депутата Верховного Совета РСФСР Зою Иоакимовну Сочневу [12. Л. 94, 103; 13. Л. 9, 70; 14. Л. 2 об., 4 об., 5 об.].

11

Невзирая на конфликтное поведение Зальцмана, Патоличев повел переговоры с Москвой о его выдвижении кандидатом

вдепутаты Верховного Совета СССР от Челябинской области. Второй секретарь обкома Федор Никитич Дадонов, секретарь обкома по кадрам Семен Федорович Князев и некоторые другие партийные начальники пытались отговорить Н.С. Патоличева, но безрезультатно: глава области проигнорировал их доводы [12. Л. 36]. Кремль учел мнение областного секретаря и дал добро на выдвижение директора Кировского завода кандидатом

вдепутаты Совета Союза Верховного Совета СССР.

Узнав о выдвижении Зальцмана в Верховный Совет СССР, бывший второй секретарь Тракторозаводского райкома ВКП(б) г. Челябинска Георгий Никитич Алехин решил дать ему бой.

УАлехина были свои счеты к Зальцману.

Всередине 1945 г. руководство Тракторозаводского райкома ВКП(б), располагая многочисленными свидетельствами недо-

вольства рабочих бытовой неустроенностью, решило созвать в райкоме специальное совещание, на которое была приглашена заводская администрация. Зальцман на это совещание демонстративно не пошел, заявив, что ему незачем ходить в райком.

Раз директор не счел нужным идти в райком, райком сам отправился на завод к директору. Расширенное заседание заводского парткома устроили 15 августа 1945 г. На заседание, помимо секретарей Тракторозаводского райкома партии, приехали секретарь Челябинского обкома ВКП(б) по пропаганде и агитации А.А. Шварев и заместитель заведующего оргинструкторским отделом обкома А.Ф. Ахлюстин. Вероятнее всего, именно прибытие областного начальства вынудило директора не игнорировать это заседание. И хотя повестка дня состояла из одного пункта, на первый взгляд напрямую не касавшегося заводской администрации: «Об итогах проведения закрытых партийных собраний в цехах и отделах завода по вопросу: “Задачи партийных организаций цехов и отделов по обеспечению выполнения производственной программы второго полугодия 1945 года”»,

12

речь на заседании практически сразу зашла о жилищных условиях рабочих, распределении промышленных товаров, системе общественного питания, работе транспорта, благоустройстве заводского поселка и т.д., то есть о тех «больных местах», на которые указывали заводские коммунисты на партсобраниях. Зазвучали претензии в адрес заводской дирекции. Второй секретарь Тракторозаводского райкома Г.Н. Алехин заявил, что соответствующих приказов директора издается много, но они не выполняются, и потребовал навести здесь строгий порядок, то есть установить контроль за исполнением принимаемых решений. «Мы должны укреплять партийную и хозяйственную дисциплину, начиная с самих руководителей», – призвал Алехин, инже- нер-экономист по образованию, в военные годы работавший инструктором парткома Челябинского Кировского завода, следовательно, знакомый с заводскими проблемами не понаслышке

[15. Л. 147–148; 16. Л. 18–24; 17. Л. 2, 4–4 об.].

Зальцман вел себя воинственно, демонстрируя собравшимся «кто в доме хозяин». В ответ на претензии, которые посмел ему предъявить Г.Н. Алехин, директор «вскипел», заявил Алехину, что тот никчемный работник, что ходить к Алехину в райком не будет никогда. На упрек секретаря райкома, что директор завода Зальцман является членом райкома партии, последний высокомерно заявил: «Я считаю для себя позором состоять членом такого райкома!», и что он, как директор, состоит на учете в ЦК ВКП(б) и Политбюро и не считает для себя нужным ходить ни в райком, ни в горком партии. Присутствовавшие при этом Шварев и Ахлюстин сидели, словно набрав в рот воды, и даже не предприняли малейших попыток возразить Зальцману [15. Л. 147–148, 151–152].

Чувствуя безнаказанность, позднее, 9 октября, на совещании партийного, хозяйственного, профсоюзного и комсомольского актива Кировского завода, иначе говоря – на непартийном собрании, И.М. Зальцман вновь заговорил о своем отношении к райкому партии, повторил, что стыдится состоять членом та-

13

кого райкома. «Мы еще посмотрим, кто будет избран в состав райкома на партийной конференции», – угрожал он Тракторозаводскому районному руководству [15. Л. 148].

Райком отмалчиваться не стал. На следующий день, 10 октября, на заседании бюро райкома Алехин поднял вопрос о высказываниях Зальцмана, сделанных накануне. Последовавшая реакция со стороны бюро райкома была достаточно резкой, что нашло отражение в протоколе заседания: «Бюро райкома ВКП(б) считает, что выступление тов. Зальцмана, имевшее место на указанном совещании, является оскорбительным по форме и непартийным, беспринципным по своему содержанию в адрес райкома ВКП(б), членом которого он является, в силу чего оно не может остаться не обсужденным на пленуме РК ВКП(б), т.к. при отсутствии реабилитации районного партийного органа, грубо скомпрометированного тов. Зальцманом, последний не сможет проводить своей работы нормально в дальнейшем». Бюро райкома приняло решение созвать 12 октября внеочередной пленум райкома ВКП(б), «…на котором обсудить поведение тов. Зальцмана на беспартийном совещании актива завода 9 октября 1945 г.». Секретарям райкома Алехину и Вуколову было поручено немедленно поставить в известность Челябинский горком ВКП(б) о принятом решении [18. Л. 15 об.].

Казалось, публичная «порка» директора неизбежна, тем более что речь шла о нарушении партийной дисциплины. Члену партии Зальцману вполне определенно грозило партийное взыскание. Однако этого не случилось – на его защиту вновь встал Н.С. Патоличев. Обком и горком ВКП(б) запретили Тракторозаводскому райкому проводить пленум с такой повесткой дня. Второй секретарь Челябинского горкома Александр Иванович Панкрушев в рабочем порядке проинформировал районных секретарей, что Зальцмана приглашали в обком партии и «он свое отношение изменит» [15. Л. 148].

А вот угрозы Зальцмана, напротив, сбылись. Второй секретарь райкома Г.Н. Алехин «не дотянул» даже до очередной

14

районной партконференции, его освободили от должности под предлогом перехода на другую работу. На самом же деле о новом месте работы с Алехиным никто из вышестоящего руководства ни до, ни после его отставки не разговаривал, и на заседание бюро обкома, на котором было принято это решение, его не приглашали [15. Л. 141, 149].

Чтобы убрать Алехина тихо, без лишнего шума, Н.С. Патоличев пошел на грубое нарушение партийно-уставных норм. Если в военные годы такие нарушения практиковались сплошь и рядом ввиду того, что органам власти в тех условиях было не до соблюдения партийного устава, то в случае с Алехиным Патоличев действовал исключительно в угоду Зальцману. Смена второго секретаря райкома, даже оформленная решением бюро обкома партии, подлежала обязательному утверждению на пленуме Тракторозаводского райкома. Разумеется, областное начальство во главе с Патоличевым не было уверено в том, что решение об Алехине будет воспринято пленумом безропотно и никто из членов пленума не вспомнит об угрозах Зальцмана в адрес секретарей райкома, прозвучавших совсем недавно на многолюдном совещании. И потому партийные чиновники пошли на хитрость. 14 ноября 1945 г. состоялся пленум Тракторозаводского райкома партии, на котором вопрос о втором секретаре райкома не поднимался. Однако уже неделю спустя, 22 ноября, бюро Челябинского обкома ВКП(б) приняло решение освободить Г.Н. Алехина от обязанностей второго секретаря Тракторозаводского райкома ВКП(б) «в связи с переходом его на другую работу». Пленум райкома специально по этому поводу решили не созывать, что со стороны выглядело вполне разумным: пленум прошел лишь неделей ранее, зачем вновь людей от работы отрывать? А 27 ноября созвали узкое бюро райкома, на которое прибыл секретарь Челябинского горкома ВКП(б) по кадрам Леонид Михайлович Петров. Секретарь горкома сообщил собравшимся о решении бюро обкома, и те, повинуясь партийной дисциплине, послушно проголосовали за принятое вышестоящим

15

органом решение (необходимо сказать, что мнение членов бюро райкома в данной ситуации не было определяющим в отличие от мнения пленума райкома, с созывом которого дальновидное областное начальство решило пока повременить). Вторым секретарем райкома по предложению Л.М. Петрова утвердили Александра Михайловича Самохвалова, имевшего среднее техническое образование. Алехина же, специалиста с высшим ин- женерно-экономическим образованием, главу семьи и отца малолетнего ребенка в назидание другим «критиканам» пока оста-

вили без работы [19. Л. 13–14; 18. Л. 64; 17. Л. 15–18 об.].

Терять Алехину было нечего, высокие должности в Челябинске ему «не светили», и он взялся за письмо в ЦК ВКП(б). Адресатом в высшем руководстве страны он выбрал приближенного Г.М. Маленкова, работника цековского аппарата Николая Николаевича Шаталина, подразумевая, по всей вероятности, что тот является первым заместителем начальника управления кадров ЦК ВКП(б) (начальником был сам Г.М. Маленков). Алехин, судя по всему, не был в курсе того, что еще годом ранее,

вконце 1944-го, Шаталин был освобожден от этой должности

иутвержден руководителем двух цековских подразделений – Бюро ЦК ВКП(б) по Эстонии и Бюро ЦК ВКП(б) по Латвии. Иначе говоря, был отстранен от кадровойработывсоюзноммасштабе.

«Считаю своим долгом коммуниста сообщить Вам следующее, – начал он письмо Н.Н. Шаталину. – В числе кандидатов в депутаты Верховного совета СССР по Челябинской области выдвигается директор Кировского завода Зальцман Исаак Моисеевич. Личность Зальцмана Вам, очевидно, известна. Мне хочется написать о некоторых деталях, которые могут быть неизвестны в ЦК ВКП(б)» [15. Л. 147].

Впервую очередь Алехин сообщил о «недопустимых методах обращения с командным составом» завода со стороны Зальцмана, что тот «применяет похабщину и матерщину», что окрики и угрозы стали непременным стилем его общения с подчиненными. В качестве примера бывший секретарь райкома

16

подробно привел свидетельство начальника дорожного цеха Анискина, которого оскорбил Зальцман.

Очевидцев было достаточно, некоторые из них в дальнейшем уточнили и дополнили рассказ Алехина. Случай этот имел место в 1945 г. на строительстве дороги, осуществлявшемся силами завода. Директор Зальцман, инспектируя объект, обнаружил промедление со строительством из-за задержки с доставкой камня, щебня и песка. «Разбор полетов» устроил тут же, на месте. «Мужик, колхозник, кацап», – одно за другим обрушивал он ругательства, перемежая их с отборным матом, на голову Анискина. Анискин стоял бледный и молчал. «Что ты молчишь, кацап, кацап, кацап?!» – кричал директор. «Я горжусь тем, что я – кацап», – ответил начальник цеха. Такой ответ еще больше взбесил директора, который в приступе ярости кинулся, было, к Анискину, замахнулся, намереваясь ударить, но «ограничился» очередным потоком всевозможной брани [15. Л. 147; 20. Л. 9].

В письме Алехин перечислил ряд фамилий работников завода, кому довелось испытать на себе тяжелый директорский нрав. «Член парткома завода т. Козлов, проработавший на заводе около 15 лет, пытался уйти с завода только потому, чтобы избавиться от этого кошмара унижений и издевательств над людьми», – сообщал Алехин в ЦК. Кроме того, бывший районный секретарь остановился на непростых взаимоотношениях И.М. Зальцмана с райкомом партии. Поведал, как директор игнорировал устраиваемые парторганами совещания, привел его вызывающие заявления в адрес райкома.

Цель свою Алехин не скрывал: «Все это вынужден писать потому, что может получиться ошибка, выдвинув Зальцмана кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР. Желательно, чтобы ЦК ВКП(б) проверил указанные факты и многое чего ненаписанное». Алехин настаивал, чтобы проверкой занялся именно аппарат ЦК, а не Челябинский обком ВКП(б), который «покрывает» Зальцмана «за взаимные услуги». Рассказав историю своего освобождения от должности, бывший секретарь

17

райкома справедливо отнес себя к жертвам зажима самокритики

[15. Л. 147–149].

Если не грубость Зальцмана с подчиненными, то его своеобразные взаимоотношения с партийными органами и обстоятельства увольнения Алехина должны были вызвать интерес на Старой площади. Но, вероятнее всего, и на этот раз Зальцмана вновь «прикрыл» Н.С. Патоличев. Позднее партийные начальники вспоминали о мощном административном нажиме со стороны обкома ВКП(б) во время избирательной кампании. «Несмотря на явное, через края бурлившее настроение, обком партии в лице товарища Патоличева, насилуя волю и желание, заставил партийную организацию завода агитировать за Зальцмана, как депутата в Верховный Совет СССР, – говорил в 1950 г. на пленуме обкома работавший во время той предвыборной кампании заместителем секретаря парткома Кировского завода К.Н. Воронин. – Пришлось, вопреки своему желанию, голосовать за него, как за кандидата блока коммунистов и беспартийных, организовывать встречи, встречать его с хлебом с солью и позволять вновь обманывать трудящихся массой невыполнимых обещаний…» [12. Л. 117].

Так или иначе, письмо в ЦК ВКП(б) не помешало директору Кировского завода продолжить избирательную кампанию. В адрес И.М. Зальцмана челябинские партийные идеологи на эпитеты не скупились. «В новых условиях мирного строительства проявляет свою кипучую энергию, свои способности организато- ра-большевика тов. Зальцман – талантливый танкостроитель, один из лучших людей нашей страны, – говорилось о директоре завода в растиражированных агитационных материалах. – Большевистская страстность, смелое техническое новаторство, чувство нового, не дающее людям застаиваться, – такими качествами обладают кировцы, и эти качества, прежде всего, присущи их руководителю, Герою Социалистического Труда тов. Зальцману. Пламенный патриот социалистической отчизны, воспитанник Ленинского комсомола, верный сын великой партии Ленина-

18

Сталина, он является образцом советского хозяйственникабольшевика. Его трудовой путь – пример беззаветного служения Родине, партии, советскому народу» [21, с. 17].

Тональность задавала газета «Челябинский рабочий» – орган обкома ВКП(б). В передовой статье «Наши кандидаты»

всубботнем номере от 12 января говорилось: «Герой Социалистического Труда, генерал-майор инженерно-танковой службы директор Кировского пять раз орденоносного завода тов. Зальцман является представителем славной плеяды советских инжене- ров-хозяйственников. Боевая продукция Кировского завода, руководимого тов. Зальцманом, хорошо известна стране и Красной Армии. 18500 тяжелых танков отправили кировцы на фронт. Кировские тяжелые танки КВ, ИС помогли нашим воинам разгромить врага. Неутомимый организатор, руководитель крупнейшего

встране предприятия тов. Зальцман– достойный кандидат сталинского блока коммунистов и беспартийных» [22, с. 1].

«Челябинский рабочий» украсили статьи об именитом директоре под говорящими заголовками: «Встреча тов. И.М. Зальцмана со своими избирателями», «Большевик-организатор», «Повседневная забота о людях», «Достойный кандидат», «Новатор производства», «Друг молодежи», «Товары ширпотреба – трудящимся», «Служение народу», «Прославленный танкострои-

тель» [23, с. 1; 24, с. 2; 25, с. 2; 26, с. 2; 27, с. 2; 28, с. 2; 29, с. 2; 30, с. 2; 31, с. 4].

Серьезным укреплением позиций И.М. Зальцмана, весомым козырем в его спорах со своими оппонентами стало присуждение ему в начале 1946 г. Сталинской премии I степени, о чем 27 января известила главная советская газета «Правда» [32, с. 2]. Этот факт незамедлительно был использован в агитационных статьях о Зальцмане, которые публиковал «Челябинский рабочий» накануне выборов. «Он стоит во главе многотысячной армии рабочих, инженеров и техников, – писал о Зальцмане журналист Б.А. Переберин в статье “Служение народу”. – В своем кабинете он так же, как полководец на фронте, задумывает

19

иразрабатывает операции, называемые производственными процессами. Тов. Зальцману присвоено звание генерал-майора инженерно-танковой службы. В эти дни он удостоен Сталинской премии I степени» [30, с. 2].

Однако необходимо сказать, что письмо Алехина, пусть

ине достигло тогда своей цели, в небытие не кануло, не затерялось среди обширной цековской корреспонденции и не было уничтожено. Оно было аккуратно подшито в дело и лежало там без движения до поры до времени. Настанет час, и его извлекут из недр цековских архивов.

Тем не менее и без сигналов Алехина избирательная компания Зальцмана, несмотря на усилия обкома, протекала далеко не гладко. Многие рабочие завода в разговорах между собой

ив беседах с агитаторами заявляли, что не будут за него голосовать. Подобные настроения имели место среди других избирателей, проживавших на территории избирательного округа, где баллотировался директор Кировского завода. В беседах с агитаторами жители жаловались на частое отсутствие в домах электричества, воды, на плохую работу канализации и нехватку топлива. Проживавшие в общежитиях говорили об отсутствии бочек для кипяченой воды, электроплиток для приготовления пищи, кастрюль, о нехватке табуреток. Некоторые не скрывали от агитаторов, что расценивают эти негативные явления «…как плохое отношение со стороны директора завода товарища Зальцмана к нуждам трудящихся». Другие начинали задавать агитаторам «неудобные вопросы»: «Почему кандидатом в депутаты Совета Союза выдвинут только один товарищ Зальцман? Почему нет второго кандидата? Нам не из кого выбирать» [33.

Л. 9–10, 15, 21–23].

Информация об этом стекалась в Тракторозаводский райком ВКП(б), который не просто собирал нужные сведения для их систематизации и отправки «наверх». Бытовые неурядицы по возможности разрешались сразу. «Не только агитаторы и партийные организации района, но и хозяйственники Кировского

20