10031

тельства на национальное равноправие граждан» от 2 апреля 1990 г.33 Согласно его положению деятельность любых объединений граждан, «направленная на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, розни или пренебрежение, применение насилия на национальной, расовой, религиозной основе ... является противозаконной и подлежит запрету». Очевидно, что речь здесь идет о деятельности, прямо предусмотренной ст. 282 УК РФ. Однако положения Закона предлагают наказывать лиц, создающих подобные объединения или активно участвующих в их деятельности, административным взысканием в виде штрафа или ареста, «если за это законодательством не предусмотрена уголовная ответственность». Возникает проблема с разграничением уголовной и административной юрисдикции при привлечении виновных к уголовной ответственности, если учесть, что ст. 282 УК предполагает ответственность за любые умышленные действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Поэтому необходимо ввести прямое указание на противоправность и уголовноправовую ответственность за создание и участие в организациях и объединениях граждан, имеющих целью разжигание национальной вражды.

Таким же должен быть и подход законодателя в решении вопроса о привлечении к уголовной ответственности по ст. 282 УК РФ за изготовление, хранение и распространение литературы, культивирующей культ насилия и жестокости по отношению к представителям иной национальности, расы, религии, пропагандирующей свое превосходство или неполноценность и т. п.

В законодательстве, устанавливающем уголовную ответственность за действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, которое действовало до принятия Основ Уголовного законодательства 1958 г., специально выделялась наказуемость изготовления и хранения литературы, направленной на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Как известно, в уголовном законодательстве РФ упоминания об этом нет. Можно предположить, что законодатель считает, подобные действия охватываются стадией приготовления к преступлению, предусмотренному ст. 282 УК РФ. Однако, с учетом особой общественной опасности использования средств массовой информации, в том числе не только печати, но и кино- видео-, звукозаписи и т. п., будет целесообразным в рамках общей превенции дополнить ст. 282 примечанием о наказуемости данных действий.

Таким образом, выделяются следующие основные виды проявления преступных действий, направленных на возбуждение национальной, расовой, религиозной вражды:

Ø распространение (демонстрационное, или наоборот, скрытое выражение) взглядов, идей, позиций, имеющих своей целью или способных породить в людях чувство неполноценности, ущербности или, наоборот, величия, превосходства одной нации, расы, религии над другой;

33 Известия. 1990. 5 апреля.

21

Øактивные действия, направленные на натравливание представителей одних общностей (национальных, конфессиональных, расовых) на других;

Øсоздание видов и условий для этого путем агитации и пропаганды, включая распространение ложных слухов, снабжение оружием, предметами, его заменяющими;

Øпровокационное осквернение памятников истории и культуры, кладбищ и т. д.;

Øдемонстративное должностное бездействие правоохранительных органов.

Сописанными формами преступных действий тесно связаны организационные действия по развязыванию непосредственных посягательств на представителей других этнических общностей, выступления в общественных местах с призывами к погромам, демонстративное совершение нарушений общественного порядка, хулиганств, сопротивления представителям власти,

чтобы собрать, активизировать толпу, дезориентация общественного мнения, давление на правоохранительные органы, запугивание их.34

Объективная сторона рассматриваемого состава преступления предпо-

лагает, как указано в тексте нормы, активные «действия …». Возникает вопрос, может ли квалифицироваться по этой статье пособничество в форме бездействия должностных лиц, умышленно игнорирующих информацию о действиях организаторов и подстрекателей рассматриваемого преступления и тем самым помогающих реализации посягательства на национальное, религиозное или расовое достоинство? По-видимому, однозначен утвердительный ответ. Пособничество будет иметь место лишь в том случае, когда у исполнителя и пособника была предварительная договоренность на совершение рассматриваемого нами преступления. При этом пособник должен осознавать, что его бездействие выступает одним из обязательных условий успешного выполнения объективной стороны ст. 282 УК РФ. В случае, если действия исполнителя по независящим от него основаниям не были доведены до своего логического завершения, то действия пособника следует квалифицировать как приготовление к преступлению. В этом случае пособник должен нести уголовную ответственность не за создание необходимых условий, а за непосредственное участие в попытке совершить преступление в форме бездействия. Но, тем не менее, данное положение требует соответствующего комментария на уровне толкования законодательным органом или, по крайней мере, Верховным судом.

В доктрине уголовного права существуют две различные точки зрения относительно определения момента окончания данного преступления, а

34 Преступными на этой и последующих стадиях надо считать и отказ правоохранительных органов от действий по поддержанию и восстановлению порядка, игнорирование просьб о защите.

22

соответственно, и структуры состава, описанного диспозицией статьи282 УК РФ. Согласно первой позиции, сторонниками которой являются Галиакбаров Р.Р., Дъяков С.В., по конструкции состава возбуждение национальной, расовой, религиозной вражды относится к преступлениям с формальным составом.35 Соответственно, преступление считается оконченным с момента совершения одного из – или всей совокупности указанных в диспозиции действий независимо от фактически наступивших последствий, которые должны учитываться при назначении наказания, в качестве отягчающих или смягчающих обстоятельств. В целом данная позиция, с точки зрения учения о структуре преступления, является верной. Однако, как нам представляется, специфика характера совершаемых действий при возбуждении национальной вражды предопределяет несколько иной подход в данном вопросе. Дело в том, что формулировка статьи предполагает совершение любых умышленных действий, направленных на возбуждение, а не само возбуждение(как реакция на раздражение) вражды. Вражда в данном случае является тем негативным последствием, к достижению которого устремлены усилия субъекта. То есть необходимо исходить из того, что распространение листовок, литературы, киновидеоматериалов профашистского толка, выступление на митинге с призывами «очистить родину от иноверцев», обвинение представителей определенной национальности в шпионаже, подрыве государственности и пр. являются действиями, которые, по мнению субъекта при запланированном им развитии должны привести к наступлению желаемого результата. В этой связи позволим себе не согласиться с мнением ряда ученых, утверждающих, что по структуре состав, предусмотренный ст. 282 УК РФ, следует считать усеченным – «… для оконченного состава не требуется, чтобы упомянутая вражда возникла в действительности».36 Действительно, усеченный состав представляет определенную структуру диспозиции нормы, при которой момент окончания нормы переносится на более раннюю стадию (стадию покушения или приготовления). Чем это достигается? Естественным путем развития событий.

Правильность решения вопроса о структуре состава преступления обуславливает и правильность подхода к определению в нем места преступных последствий. Как нам представляется, преступное последствие – как «негативное изменение в объекте вследствие преступного деяния» в рассматриваемом случае представляет собой такое развитие национальных(религиоз-

35Дьяков С. В. Государственные преступления (против основ конституционного строя и безопасности государства) и государственная преступность. – М.: НОРМА, 1999. С.52.

36Уголовное право. Особенная часть. Отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова,

Г. П. Новоселов. – М.: ИНФРА. М – НОРМА,1997. – С. 586.

23

ных, расовых) отношений на государственном, общественном, личностном уровнях, которое характеризуется распространением чувства страха(фобии), неуверенности, незащищенности, господством идеологии «высшей и низшей расы», людей «первого» и «второго» сорта, разрушению общественного и государственного базиса. Механизм или последовательность формирования подобной ситуации предполагает следующие этапы:

вследствие столкновения с определенными проявлениями этноконфессионального экстремизма у конкретных представителей, подвергающихся нападкам наций, конфессий, рас, возникает чувство оскорбления своего национального достоинства, страха за свою жизнь, здоровье, благополучие родных и близких и, естественно, за судьбу нации в целом;

примерно те же самые чувства, но уже страх, неприязнь, формируются еще у какой-то определенной части населения, так как действия экстремистов всегда рассчитаны на «публику», на ее поддержку или хотя бы молчаливое невмешательство;

чувство страха порождает чувство скованности, неуверенности представителей национальности, расы, религии ставших объектом национал экстремистов

подобная ситуация может спровоцировать негативные ответные выпады, что при естественном продолжении приводит к эскалации возникшего конфликта, к устойчивому формированию межнациональной (конфессиональной, расовой) вражды.

Повышенную опасность представляют указанные в ч. 1 ст. 282 УК РФ действия, если они сопряжены с применением или угрозой применения насилия, лицом, с использованием своего должностного положения или организованной группой.

Согласно определению С. И. Ожегова «насилие – это применение физической силы к кому-нибудь, принудительное воздействие на кого-нибудь, чтонибудь, притеснение, беззаконие».37 С уголовно-правовой точки зрения насилие

37 Ожегов С. И. Указ. раб. С. 344.

24

выражается, прежде всего, в осуществлении общественно опасного, противоправного действия, которое в свою очередь имеет определенные объективные и субъективные признаки, а также специфический способ действия.38

В теории уголовного права сложилось единое мнение относительно того, что насилие всегда осуществляется с применением физического воздействия на человека с использованием мускульной силы, оружия, иных предметов.39 Таким образом, насилие, как уголовно-правовой институт, пред-

ставляет собой умышленное применение физической силы(непосредственно – собственной мускульной силы или посредством применения оружия, предметов и спецсредств, а также «опосредованно» – путем использования малолетних, невменяемых, животных) к другому человеку, группе людей, которое направлено на нарушение физической неприкосновенности личности, на причинение вреда здоровью или жизни.

Насилие при возбуждении национальной, расовой, религиозной вражды может проявляться в применении силовых методов при выселении из квартир, изгнании из района проживания. Насилием охватываются также действия виновного, повлекшие гибель людей или иные тяжкие последствия.

В этом смысле акт насилия представляет собой умышленное целенаправленное действие, направленное на возбуждение национальной, расовой, религиозной вражды, которое стало непосредственной причиной указанных в законе тяжких последствий – массовый выезд граждан с места постоянного жительства, провоцирование массовых беспорядков, убийств, вооруженных столкновений на межнациональной почве. Такие действия могут совершаться как с прямым, так и с косвенным умыслом. В случае причинения вреда здоровью судебная и следственная практика идет по пути признания насильственными действиями только случаи причинения побоев и легкого вреда здоровью, так как законодатель устанавливает в специальных нормах ответственность за причинение тяжкого и средней тяжести вреда здоровью, а также за умышленное убийство по мотиву национальной, расовой, религиозной вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105, п. «е» ч. 2 ст. 111, п. «е» ч. 2 ст. 112 УК РФ). Ква-

лификация насилия, повлекшего более тяжкие последствия, должна идти по совокупности данной нормы и статьи о преступлениях против личности.

Возбуждение национальной, расовой, религиозной вражды может сопровождаться угрозой применения насилия. Отсутствие толкования данного понятия на уровне закона порождает неопределенное отношение, споры по данному вопросу, как в теории, так и в практике уголовного права. Однозначно можно утверждать, что поскольку понятием насилия в данном случае охватываются случаи причинения легкого вреда здоровью и побоев, то, соответственно, угроза причинения тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, а также угроза убийством (ст. 119 УК РФ) требует квалификации по прави-

38Гаухман Л. Д. Борьба с насильственными посягательствами. – М., 1969. –С. 4.

39Томин В. Т. Острые углы уголовного судопроизводства. – М., 1991. –С. 63.

25

лам реальной совокупности с возбуждением национальной, расовой, религиозной вражды. Этой же точки зрения придерживаются Козаченко И. Я., Незнамова З. А., указывая, что «деяние, сопряженное с угрозой применения насилия, охватывается диспозицией ст. 282 УК РФ».40

Угроза насилием должна быть реальной и непосредственной. Под угрозой применения насилия при вменении возбуждения национальной, расовой, религиозной вражды следует понимать запугивание граждан такими действиями или высказываниями, которые выражали намерение немедленного применения физического насилия к потерпевшим или их близким. Так,

Ставропольский краевой суд осудил по ч. 2 ст. 74 УК РСФСР г-на Б. Осужденный, будучи осетином по национальности, во Владикавказе в грубой, нецензурной форме оскорблял несколько ингушей, крича, что будет их бить и «не даст дышать осетинским воздухом».41 При этом для квалификации дея-

ния по п. «а» ч. 2 ст. 282 не имеет значения, имел ли субъект намерение осуществить угрозу. Для следствия и суда значимым должен быть факт запугивания человека или группы людей, и они считали эту угрозу реальной, т. е. она была способна вызвать у них убежденность в ее осуществимости. Оценка реальности угрозы должна выражаться в установлении тех ее объективно выраженных свойств, которые непосредственно оказали влияние на психику данного человека или группы лиц.

Анализируя такое свойство угрозы как реальность необходимо помнить, что ее восприятие всегда относительно. Тем не менее, важно отметить, что возможность и вероятность угрозы должна явствовать из тех обстоятельств, которые виновный доводит до сведения потерпевшего.

Для квалификации преступления по п. «б» ч. 2 ст. 282 УК РФ необходимо, чтобы преступление было совершеноорганизованной группой. Согласно ч. 3 ст. 35 УК РФ преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений. При этом для вменения данного квалифицирующего признака обязательно наличие устойчивости группы как обязательного критерия. Устойчивость предполагает объединение нескольких лиц на основе единых, общих преступных интересов. Как правило, подобные союзы заключаются на неопределенный срок, вместе с тем закон допускает возможность создания подобного рода групп и для совершения одного преступления. Очевидно, что для признания группы организованной требуется установление факта ее предварительного (до начала осуществления конкретной преступной деятельности) формирования, которое выражено, как правило, в заключении соглашения двух и более лиц на

40Уголовное право. Особенная часть. Учебник для вузов. Отв. ред.: И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. – М.: ИНФРА.М – НОРМА,1997. С.586

41Архив Ставропольского краевого суда. 1997 г. Уголовное дело № 2-324.

26

совместное участие в совершении преступления. Этим соглашением охватываются действия, направленные на разработку преступных планов, распределение ролей, создание материально-технической базы и т. п.

Введение нового квалифицирующего элемента состава– возбуждение национальной, расовой, религиозной вражды должностным лицом, криминологически вполне обоснованно. Виновный, являясь представителем власти или занимая определенную должность в органах власти или управления, государственных или муниципальных учреждениях, а также в воинских подразделениях, использует это обстоятельство для возбуждения национальной, расовой или религиозной вражды. При вменении именно этого пункта необходимо установить причинную связь между фактом совершения действия, направленного на возбуждение национальной, расовой, религиозной вражды и фактом имеющихся возможностей, обусловленных служебным положением (властные функции, наличие технических средств и т. п.).

27

ГЛАВА 3. СУБЪЕКТИВНЫЕ ПРИЗНАКИ СОСТАВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Содержанием субъективной стороны преступления является психическое отношение виновного лица к совершаемому им общественно опасному деянию. Признаками, характеризующими субъективную сторону преступления, являются вина, мотив и цель преступления.

В теории уголовного права сложилось устойчивое мнение относительно проявления субъективной стороны рассматриваемого преступления– возбуждения национальной, расовой или религиозной вражды. Все исследования по данной проблеме приводят к выводу, что данное преступление совершается умышленно и только с прямым умыслом.42 Так, М. Д. Шаргородский считал, что субъективная сторона возбуждения национальной, расовой и религиозной вражды предполагает прямой умысел.43 Виновный при этом осознает и действует со специальной целью– вызывает расовую и национальную вражду, то есть желание наступления этих последствий.

Лунеев В. В. субъективную сторону преступления видит только в прямом умысле и с определенными целями: возбудить национальную, расовую и религиозную вражду; унизить национальное достоинство; пропагандировать исключительность и превосходство одной нации, расы, религии над другими нациями, расами, религиями; распространять мнение о неполноценности граждан по признаку их религиозной, национальной или расовой принадлежности44.

Такого же мнения придерживается и А. В. Наумов, который характеризует возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды как преступление, совершенное только с прямым умыслом. Лицо сознает характер совершаемых действий и их направленность на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды либо на унижение национального достоинства других лиц и желает совершить такие действия публично или с ис-

45

пользованием средств массовой информации. При этом виновный может руководствоваться различными мотивами(политическими, неприязнью к

42Уголовное право. Общая часть: Учебник/Под ред. В. Н. Петрашева. М.: "Издательство ПРИОР", 1999, Уголовное право. Особенная часть. Отв. ред. И. Я. Козаченко, З. А. Незнамова, Г. П. Новоселов. – М.: ИНФРА. М – НОРМА,1997, Дъяков С. В. Государственные преступления (против основ конституционного строя и безопасности государства) и государственная преступность. – М.: НОРМА, 1999.

43Шаргородский М. Д., Беляев Н. А. Курс советского уголовного права. – Л.,

1968. – С. 230.

44Российское уголовное право. Особенная часть / Под ред. В. Н. Кудрявцева, А. В.

Наумова. – М., 1997. – С. 362.

45Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А. И. Рарога. – М., 1997.

–С. 339.

28

определенным нациям, расам, религиям) и преследовать различные цели, что не влияет на квалификацию данного преступления.

Позиция С. А. Домахина, П. Ф. Гришина и некоторых других авторов, полагающих, что в этом случае совершения преступления возможен косвенный умысел, неосновательно расширяет рамки рассматриваемого состава преступления.46

По мнению Б.Н. Здравомыслова, данное преступление совершается только с прямым умыслом, при этом мотивом преступления выступает ненависть к лицам другой национальности и стремление вызвать конфронтацию в отношениях между гражданами различной национальности или расы. Не оказывая влияния на квалификацию, мотивы учитываются судом при определении степени вины и назначении меры наказания.47

Действительно, в соответствии со смыслом статьи состав преступления будет иметь место лишь в том случае, если будет доказано, что субъект осознавал, что он совершает действия, направленные на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды среди населения или создание представления об исключительности, превосходстве или ущербности определенной национальности, расы или религии, и желал достичь этой цели. Однако на практике очень сложно доказать умысел на возбуждение национальной, расовой, религиозной вражды. Об этом свидетельствует практика применения ст. 74 УК РСФСР 1960 г. и ст. 282 УК РФ 1996 г. (за период с 1962 по 1993 г.г. по этой статье были осуждены 66 человек, за последние же 9 лет их число чуть превысило 100 человек).48

Рассмотрение в научной литературе болезненных, мучительных проблем совершенствования национально-государственного устройства, белых пятен в истории в процессе усилий интеллигенции по реализации осознания себя представителем какой-либо определенной нации, религии не может быть подведено под понятие преступления, предусмотренного ст. 282 УК РФ, даже если эти публикации не способствуют или препятствуют достижению межнационального согласия. Главное здесь – направленность намерений авторов; отсутствие прямого умысла на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды исключает возможность рассматривать их действия как преступные.

Следует помнить, что необоснованное привлечение лица к уголовной ответственности по ст. 282 УК РФ не может способствовать успешной борьбе с разжиганием национальной неприязни. В связи с этим следует более скрупулезно подходить при определении виновности к действиям того либо иного лица. В некоторых случаях следует использовать экспертов.

46Шаргородский М. Д., Беляев Н. А. Курс советского уголовного права. – Л., 1968. – С. 230.

47Уголовное право. Особенная часть / Под ред. Б. В. Здравомыслова. – М., 1995. – С. 49.

48По данным ГИЦ МВД РФ

29

Следует учитывать, что не всякий материал такого рода выражает перечисленные идеи в неприкрытой форме. Нередко выступление либо статья исполнены так, что подобные мысли автора с помощью различных уловок внушают исподволь. В результате информация, способная возбудить враждебность к тем или иным этническим, расовым, религиозным группам, оскорбить либо унизить национальное достоинство, оказывается завуалированной, но понятной читателю.

Практика показывает, что определенная социально-психологическая направленность текста и доказывание умысла на разжигание национальной, религиозной розни становятся особенно сложными, когда пропагандируемые идеи и представления внедряются в общественное сознание изощренными приемами манипулирования информацией, специальными языковыми, изобразительными и иными средствами передачи читателю(зрителю, слушателю) уничижительных характеристик, отрицательных оценок, негативных установок и побуждений к действиям против какой-либо нации, расы, религии.

Нельзя исключать возможность преднамеренного со стороны авторов проникновения в их публикации неосторожных, невежественных и ошибочных суждений, обусловленных их низкой профессиональной квалификацией, недостаточной общей эрудицией.

Природа возбуждения национальной, расовой, религиозной вражды как явления психологического порядка определяется, прежде всего, мотивами его совершения (нетерпимость, неприязнь). Именно это обстоятельство (в сумме с определением целей преступления) должно способствовать успеш-

ному установлению содержания и направленности вины при возбуждении национальной, расовой, религиозной вражды. Установление мотива преступления играет важную криминологическую роль. Проявляя особенности личности преступника, мотив позволяет установить степень и глубину устойчивости ее антиобщественных взглядов. Более того, исследование мотивов совершения данного преступления позволит определить условия возникновения общественно опасных намерений, а также «проиграть» возможные ситуационные вариации их формирования. Очевидно, что законодатель не устанавливает четкой связи в определении возбуждения национальной, расовой, религиозной вражды с наличием какого-либо мотива, тем не менее, представляется целесообразным рассмотрение мотива как одного из обязательных признаков состава данного преступления. Мотивом преступления, по мнению многих авторов, является «побуждение человека к деятельности»49, или точнее такое побуждение, «которое вызывает у лица решимость совершить преступление и руководит им при его осуществлении»50, «то, что обуславливает стремление человека к данной, а не к какой-нибудь иной це-

49Психология./Под ред. А. Г. Ковалева. – М., 1968.

50Механизм преступного поведения. – М.: Наука, 1981. – С.47.

30