Учебный год 2023-2024 / ПРЕДМЕТ ДОГОВОРА КОМИССИИ

--------------------------------

<*> См.: Белов В.А. Указ. соч. С. 71 - 72; Агарков М.М. Указ. соч. С. 11.

Таким образом, если предъявительская ценная бумага, принадлежащая комитенту, находится у комиссионера, последний является управомоченным лицом по ней. Бумаги на предъявителя в своем циркулировании в гражданском обороте ничем не отличаются от других реальных предметов <*>. С Н.О. Нерсесовым в этом вопросе абсолютно солидарен М.М. Агарков: "Бумаги на предъявителя представляют собой объекты прав, на которые распространяются по общему правилу все положения о вещных правах на имущество" <**>. При этом бумага может фигурировать в сделке, как это чаще всего бывает, в качестве вещи, определяемой родовыми признаками, либо в качестве индивидуально-определенной вещи.

--------------------------------

<*> См.: Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 208.

<**> Агарков М.М. Указ. соч. С. 84.

Однако легитимационное значение предъявления бумаги само по себе достаточно только в том случае, когда ценная бумага является бумагой на предъявителя. В других случаях легитимационное действие ценной бумаги, как в отношении ее держателя, так и в отношении обязанного лица, основано не только на предъявлении бумаги, но и на некоторых иных юридических фактах.

Второй способ легитимации держателя ценной бумаги требует не только предъявления бумаги, но и доказательства предъявителем своего тождества с лицом, поименованным в тексте бумаги или последней передаточной надписи (индоссаменте) <*>. Кроме того, право последнего держателя должно быть основано на непрерывной цепочке индоссаментов. При передаче комиссионеру векселя, как самой распространенной ордерной ценной бумаги, комитентом для любых целей (как правило, это оплата закупаемого товара) все правила об индоссаменте должны соблюдаться. Вексельному законодательству неизвестны специальные правила об индоссаментах "на комиссионера", какие существуют, например, для поверенного (препоручительный индоссамент). При получении векселя от третьего лица в оплату товара комитента (комиссия на продажу), комиссионер, с одной стороны, должен следить за тем, чтобы выданный ему вексель мог свободно передаваться (не содержал оговорок "не приказу" и др.), и, с другой стороны, немедленно передать этот вексель комитенту, учинив передаточную надпись.

--------------------------------

<*> См.: Белов В.А. Указ. соч. С. 77.

Третьим способом легитимации держателя ценной бумаги является: а) предъявление бумаги; б) доказывание своего тождества с лицом, поименованным в тексте бумаги или последней передаточной надписи; в) доказывание своего тождества с лицом, поименованным в записях обязанного по бумаге лица (эмитента, должника) <*>. Такие бумаги называются именными. Возможность их отчуждения или приобретения комиссионером для комитента по договору купли-продажи вызывает сомнение. Дело в том, что для третьих лиц комиссионер должен выступать, если мы берем ситуацию с комиссией на продажу, собственником этих ценных бумаг, а значит, управомоченным на их отчуждение лицом. В противном случае сделки с комиссионером заключать никто не будет. Фиксация комитента в реестре должника (эмитента) в качестве управомоченного лица создает проблемы, сходные с теми, которые уже затрагивались нами ранее в связи с недвижимым имуществом (регистрацией прав на него). Регистрация прав владельца именной ценной бумаги, не являясь государственной регистрацией, на что справедливо указывают О. Гутников <**> и многие другие авторы, обладает признаком публичности. Это требует использования специальных средств для изменения записи в реестре, о которых мы не беремся рассуждать в данной статье. В настоящее время комитент должен перевести свои ценные бумаги на комиссионера до их продажи.

--------------------------------

<*> Белов В.А. Указ. соч. С. 78.

<**> См.: Гутников О. Приобретение инвесторами акций российских компаний // ЭЖ-Юрист. 2000. N 22. С. 2 - 3.

При покупке именных ценных бумаг для комитента комиссионер также, при отсутствии специальных механизмов, должен вноситься в реестр в качестве управомоченного лица и лишь затем передавать эти бумаги комитенту, отдав распоряжение реестродержателю. До момента оформления в реестре передачи прав по этим бумагам на комитента комиссионер является формально управомоченным лицом по ним.

Если выше речь шла о ценных бумагах в классическом понимании, то природа бездокументарных ценных бумаг иная. Удостоверяемые традиционными ценными бумагами права при исчезновении "права на бумагу" по причине отсутствия самой бумаги получают вполне самостоятельное значение, оставаясь правами требования и не получая никаких свойств вещей <*>. Меняется лишь привычный способ фиксации этих прав (на бумаге), что приводит к недопустимости использования для этих бумаг, без прямо выраженного решения законодателя, правового режима документарных ценных бумаг. Пункт 1 ст. 149 ГК РФ прямо называет "бездокументарные ценные бумаги" особым способом фиксации прав.

--------------------------------

<*> Подробнее см.: Гражданское право: Учебник / Отв. ред. проф. Е.А. Суханов. Т. 1. С. 321.

Правовой режим таких бумаг, не существующих в физически осязаемой форме, нередко определяется в том числе законодателем <*>, с использованием традиционных категорий, рассчитанных на ценную бумагу как документ (вещь). Аналогичные предложения встречаются и в литературе. В частности, Д.В. Мурзин рассматривает ценную бумагу как бестелесную вещь, т.е. обязательственное договорное право, регулируемое нормами вещного права <**>. Одной из посылок для такого вывода служит следующая: "Что касается бездокументарных ценных бумаг, то свободу пользования и распоряжения этим имуществом, путем совершения с ними различных сделок, а не только купли-продажи, может обеспечить владельцу таких ценных бумаг только правомочия собственника" <***>. Суть "свободы пользования и распоряжения" автор усматривает, как сразу же становится понятно, в возможности правового оформления довольно распространенных отношений, когда собственник за вознаграждение передает третьему лицу право голоса по принадлежащим ему акциям. Признание бездокументарных ценных бумаг вещами, по его мнению, сделает возможным заключение договоров аренды тех же акций, поскольку в этом имеется самая насущная необходимость.

--------------------------------

<*> Например, ст. 28 Федерального закона "О рынке ценных бумаг" от 24 апреля 1996 г. N 39-ФЗ.

<**> См.: Мурзин Д.В. Ценные бумаги - бестелесные вещи: Правовые проблемы современной теории ценных бумаг. М.: Статут, 1998. С. 79.

<***> Мурзин Д.В. Указ. соч. С. 86.

Сложно комментировать подобные высказывания. Видимо, использование каких-то непоименованных договоров в описанной автором ситуации представляет большую сложность, чем придание свойств вещи праву. Остается ожидать, что в скором времени различие вещей и прав потеряет свое значение, и недоумевать, почему вообще римляне были столь недальновидны, вводя разные понятия (вещи и права) фактически для одного и того же явления.

С нашей точки зрения, классическая теория ценных бумаг, построенная в расчете на документарные бумаги, неприменима для так называемых бездокументарных ценных бумаг, равно как право собственности неприменимо к имущественным правам. Попытки использовать теорию, в которой значительное внимание уделено формальному моменту предъявления бумаги, заключающей в себе реальное, а не умозрительное овеществление права из бумаги, для случаев, когда не существует вообще никаких материальных носителей, нельзя признать удачными. Для бездокументарных ценных бумаг необходимо создавать самостоятельную правовую теорию, но никак не использовать теорию документарных ценных бумаг. В этой связи представляются методологически неверными предложения, в частности Д.В. Мурзина, построить единую теорию ценных бумаг для документарной и бездокументарной формы их выпуска <*>. Мы считаем целесообразным выделять единые критерии для более общей категории - имущественных прав, которые находят закрепление в разных правовых институтах, институте классических документарных ценных бумаг и институте "бездокументарных ценных бумаг". Поэтому для бездокументарных ценных бумаг будет иметь значение сказанное несколько ниже в отношении имущественных прав, но не то, о чем идет речь применительно к "бумажным" ценным бумагам.

--------------------------------

<*> См.: Мурзин Д.В. Указ. соч. С. 5, 19.

Упомянутая ранее связь бумаги и выраженного в ней права требует уделить некоторое внимание широко известной дискуссии о соотношении "права на бумагу" и "права из бумаги".

Если комиссионер получает от комитента предъявительские ценные бумаги, возникает вопрос, не приобрел ли комиссионер право собственности на эти бумаги, подобно тому как любые наличные денежные средства во владении комиссионера, что уже отмечалось, находятся по общему правилу в собственности последнего. Ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы у добросовестного приобретателя (п. 3 ст. 302 ГК РФ), так же как и деньги. Можно заметить, что тем самым правовой режим предъявительских ценных бумаг напоминает режим наличных денег.

Однако если для денег существенным является отсутствие индивидуализирующих признаков, по крайней мере игнорирование этих признаков (номеров купюр и т.д.) оборотом, что, в свою очередь, служит основанием для вывода о собственности комиссионера на денежные средства, полученные им от или для комитента, то вывод об отсутствии индивидуализирующих признаков у ценных бумаг на предъявителя выглядит преждевременным.

Виндикационный иск об истребовании денег у добросовестного приобретателя <*> невозможен лишь постольку, поскольку нет индивидуального предмета такого иска. Ценные же бумаги на предъявителя не настолько оторваны, на наш взгляд, от их вещественного носителя, не являются исключительно носителями меры стоимости, как деньги. Поэтому их индивидуализирующие признаки (номера бланков и пр.) принимаются оборотом. Возможен договор о купле-продаже ценной бумаги на предъявителя как species, а не genus. Например, вексель с бланковым индоссаментом обращается как ценная бумага на предъявителя, вместе с тем назвать его вещью, определенной родовыми признаками, никак нельзя. Следовательно, виндикация предъявительских ценных бумаг возможна у недобросовестного приобретателя, если будет доказана индивидуальность этих бумаг.

--------------------------------

<*> Впрочем, равно как и у недобросовестного, на чем мы уже останавливались выше.

Мы можем сделать вывод, что, как и у любой другой вещи, у каждой ценной бумаги на предъявителя может быть собственник, а может быть законный или незаконный владелец. Нас интересует сейчас, разумеется, комиссионер, имеющий титул для обладания этими бумагами, т.е. являющийся законным владельцем.

По вопросу о том, насколько неразрывна связь субъекта права на бумагу и субъекта права из бумаги, есть, по крайней мере, два противоположных мнения, выраженных в отечественной литературе М.М. Агарковым и Н.О. Нерсесовым.

По мнению Агаркова, надлежащим образом легитимированный держатель ценной бумаги может и не быть действительным субъектом права на бумагу, а вместе с тем и права, выраженного в бумаге. Таким образом, необходимо различать формальный субъект права по бумаге и материальный субъект права <*>. Формальным субъектом права по ценной бумаге всегда является ее надлежащим образом легитимированный держатель. Материальным субъектом является собственник бумаги. Должник по бумаге, учинив исполнение формальному кредитору, освобождает себя от своей обязанности и не несет ответственности, если формальный кредитор не был собственником бумаги или не был управомочен последним на осуществление выраженных в ней прав.

--------------------------------

См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 56.

Зависимость, существующая между ценной бумагой и выраженным в ней правом, приводит к тому, что передача этого права предполагает и передачу права на бумагу. "Только тот, кто имеет право на бумагу, может в силу этого права распоряжаться ею с целью осуществления права из бумаги" <*>.

--------------------------------

<*> См.: Там же. С. 11.

Здесь автор, с нашей точки зрения, допускает неточность. Случай с предъявительскими ценными бумагами наглядно демонстрирует, что право на бумагу иметь совершенно необязательно, достаточно иметь саму бумагу, чтобы стать управомоченным по ней лицом. Должник по такой бумаге обязан произвести исполнение любому предъявителю, не вдаваясь в вопросы добросовестности и пр. Как верно отмечал Н.О. Нерсесов, если рассматривать предъявительские (безыменные, по его выражению) бумаги в двух крайних моментах их существования, т.е. в начале (при возникновении) и в конце (при удовлетворении), то они будут обязательственными отношениями (obligatio); если же рассматривать их в период существования в имущественном обороте (при циркуляции), то они будут реальными предметами, наподобие всякой res <*>. Категория добросовестности имеет значение для владельца res, но не для сторон obligatio. В обязательственном аспекте должника интересует, кто его кредитор, и он находит кредитора в лице предъявителя бумаги. При отсутствии недобросовестности исполнение погашает обязательство.

--------------------------------

<*> См.: Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 206.

С точки зрения Агаркова, различие между формальными и материальными субъектами права составляет одно из основных положений теории ценных бумаг <*>. Но и этот вывод нельзя признать оправданным в полной мере, поскольку на его основе мыслима ситуация, когда есть, например, два субъекта права "на бумагу", - заметим, одного и того же права, в частности права собственности, - материальный и формальный. Такое утверждение нарушает принципы построения отечественной системы гражданского права. Право на бумагу - всегда у собственника ее (как вещи), право из бумаги - у того, кто легитимирован этой бумагой, если такой легитимации достаточно, как в случае с ценными бумагами на предъявителя или ордерными.

--------------------------------

<*> См.: Агарков М.М. Указ. соч. С. 57.

В.А. Белов занимает следующую позицию: "Право собственности или иное вещное право на документ, претендующий на статус ценной бумаги (право на бумагу), должно быть таким образом связано с правом, инкорпорированным в нем (право из бумаги), что без него оно не может быть ни осуществлено, ни передано... Верно и обратное утверждение... Практическое значение свойств взаимообусловленности и следования прав на бумагу и из бумаги проявляется в двух аспектах. Первый - невозможность несовпадения лица - собственника бумаги с лицом - управомоченным по ней. Лицо, легитимированное содержанием реквизитов ценной бумаги, - управомоченное по ней, а следовательно - ее собственник... Второй аспект проявления свойств взаимообусловленности и следования прав на бумагу и из бумаги выражается в невозможности передачи права на бумагу без права из бумаги или права из бумаги без права на бумагу" <*>.

--------------------------------

<*> Белов В.А. Указ. соч. С. 34.

Следуя этой логике, комиссионер, получивший вексель от третьего лица по передаточной надписи, будет не только управомоченным по нему лицом, но и с необходимостью собственником этой бумаги. Такое положение дел породит несогласованность разных частей системы гражданского права, которая должна обладать определенной целостностью и завершенностью: с одной стороны, будет сохраняться правило о праве собственности комитента, а с другой - его право собственности на ценные бумаги будет переходить на комиссионера, если мы признаем правоту В.А. Белова.

По-видимому, В.А. Белов специально не анализировал ту проблему, которая стоит перед нами, поскольку исходил из нормальной практики, когда управомоченное лицо является собственником бумаги. Хотя в другом месте своей работы он упоминает комиссионера в качестве лица, которым могут быть осуществлены права по ценной бумаге, наряду с правообладателем и представителем последнего. К сожалению, автор не развивает эту мысль далее, и поэтому сложно оценить ее обоснованность.

В этой связи более предпочтительным мы считаем подход Н.О. Нерсесова: "В бумагах на предъявителя, как вообще в ценных бумагах, следует различать право на документ от права из документа. Первое обусловливается добросовестным приобретением документа, второе - простым, фактическим владением; первое обсуживается по началам вещного права, второе - по началам обязательственного права" <*>. Например, выдаваемый в уплату за товар вексель пишется на имя комиссионера, как непосредственного продавца товара; но тем не менее он принадлежит комитенту, как бывшему действительному собственнику проданного товара, по каковой причине и передается последнему комиссионером <**>.

--------------------------------

<*> Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 206.

<**> См.: Федоров А.Ф. Указ. соч. С. 744.

При таком подходе к проблеме снимается противоречие между правилами договора комиссии о праве собственности комитента на вещи, с которыми совершает сделки комиссионер, и принципом формальной легитимации, существующим в теории ценных бумаг. Комиссионер, получив от покупателя товара комитента вексель, выписанный на его, комиссионера, имя, становится формальным субъектом закрепленного в векселе права на известную денежную сумму. Для целей оборота этого векселя как ценной бумаги, а не как предмета обязательства между комитентом и комиссионером, фигура собственника не имеет значения. Максимум, на что может претендовать комитент, это формальная легитимация его в качестве держателя данной ценной бумаги на основании соответствующего судебного решения. До такой легитимации ни одно третье лицо в обороте не вправе рассматривать комитента как управомоченное лицо по векселю, даже при предоставлении им бесспорных доказательств своего права собственности на вексель. В момент учинения индоссамента в пользу комитента и передачи векселя последнему комиссионер исполняет свою обязанность по передаче всего полученного по договору комиссии (ст. 999 ГК РФ). При нарушении комиссионером этой обязанности комитент защищает свои интересы с помощью обязательственных исков к комиссионеру: иска о возмещении убытков и иска о понуждении к исполнению обязательств и передаче прав по векселю комитенту.

Практическое значение разделения фигур собственника и управомоченного по бумаге лица видно при банкротстве комиссионера. Как и в случае с обычными движимыми вещами, комитент должен иметь право на исключение из конкурсной массы подобной ценной бумаги (векселя в нашем примере), поскольку сохраняет, с нашей точки зрения, свое право собственности на эту бумагу. Причем именно так, на наш взгляд, должны строиться рассуждения, направленные на защиту интересов комитента. Дело в том, что правило абз. 6 ст. 1002 ГК РФ, которое совпадает по своей целевой направленности с нашими предложениями, не является универсальным: "В случае объявления комиссионера несостоятельным (банкротом) его права и обязанности по сделкам, заключенным им для комитента во исполнение указаний последнего, переходят к комитенту". Законодатель ведет здесь речь только об обязательственных правах, право же собственности на ценные бумаги, при всей связи бумаги с воплощающимся в ней правом, не может регулироваться вышеназванной правовой нормой. Кроме того, специальному законодательству о ценных бумагах (вексельному, например) нередко неизвестен институт перехода прав в силу закона, а следовательно, комиссионер остается управомоченным лицом по векселю до тех пор, пока не состоится судебное решение о формальной легитимации комитента в качестве субъекта вексельных отношений.

Как мы установили, ценные бумаги бездокументарной формы выпуска имеют природу имущественных прав, не осложненную никакими вещными моментами, как в случае с классическими документарными бумагами. Таким образом, вопрос о том, могут ли бездокументарные ценные бумаги быть предметом комиссии, представляет собой разновидность более общего вопроса о том, могут ли имущественные права быть предметом сделок, совершаемых при посредстве комиссионера.

По-видимому, оснований для признания комиссионного характера за сделкой, по которой одно лицо производит отчуждение имущественных (обязательственных, корпоративных) прав другого лица, мы не сможем обнаружить. Равным образом комиссионная модель не работает и для приобретения имущественных прав у третьего лица.

Попытаемся смоделировать ситуацию: продавец, полностью исполнивший свои обязательства перед покупателем, но не получивший оплаты за переданный товар, пытается уступить свое право и находит для этих целей посредника (комиссионера), который обязуется реализовать это право комитента путем купли-продажи и передать вырученную сумму за вычетом оговоренного вознаграждения. Для того чтобы комиссионер мог заключить такую сделку купли-продажи имущественного права; он должен подтвердить перед потенциальным покупателем, что он в состоянии это право продать. В противном случае сложно предположить, что комиссионер найдет какого-либо контрагента. Если комиссионер представит лишь договор комиссии со своим комитентом (продавцом с экономической точки зрения), то покупатель права может заключить с ним договор в надежде, что комитент совершит цессию продаваемого права на покупателя непосредственно, а комиссионер будет за это нести ответственность. Однако эта ситуация выглядит слишком умозрительно и являет собой слишком высокий уровень абстракции, чтобы успешно применяться на практике, а кроме того, противоречит выведенному ранее принципу для сделок, заключаемых комиссионером, - они должны обладать способностью быть исполненными самим комиссионером без помощи комитента. В приведенном примере можно с полным основанием прибегнуть к модели договора поручения и возникающему на основе этого договора добровольному представительству.

Другой вариант - перевод (цессия) на комиссионера того права, которое выступит предметом купли-продажи. В этом случае комиссионер выступит управомоченным лицом в обязательственных отношениях с покупателем, а это, как мы считаем, будет противоречить сущности комиссионных отношений, поскольку приведет к непосредственному изменению в имущественной сфере комитента еще до совершения какой-либо сделки комиссионером.

Возможность выступления имущественных прав в качестве предмета комиссии может быть ограничена также, исходя из системного толкования норм ГК о договоре комиссии. Когда законодатель ведет речь о предмете договора комиссии, имеются в виду вещи, но никак не права (п. 2 ст. 990 ГК РФ говорит об ассортименте товаров, являющихся предметом комиссии; п. 1 и 2 ст. 996 говорят о вещах).

Обозначенная выше проблема, связанная с имущественными правами, вызвана стремлением, как уже упоминалось, приравнять их правовой режим к режиму вещей (материальных объектов). Именно по такому пути идет практика. В обороте бездокументарных ценных бумаг для передачи бумаг комиссионеру с сохранением видимости того, что он не является управомоченным лицом по этим бумагам, служит институт "номинального держания". Мы полностью согласны с критикой номинальных держателей, которая звучит на страницах современных изданий. Например, Д.В. Мурзин, при всей его склонности к введению вещного режима для бездокументарных ценных бумаг, рассматривает номинальных держателей и депозитариев как совершенно чуждые отечественному правопорядку и "странные" институты <*>. Но, как ни парадоксально это звучит, появление номинального держателя было предопределено там, где требовалось участие комиссионера в операциях с нематериальными объектами (правами). Эта фигура закрепляет совершенно несвойственное для имущественных прав (может быть, только пока несвойственное?!) разделение на фактическое обладание по аналогии с обладанием вещью (номинальный держатель - комиссионер) и юридическое обладание, характерное для правообладателя в тесном смысле слова (всегда является комитент).

--------------------------------

<*> См.: Мурзин Д.В. Указ. соч. С. 118 - 135.

Нельзя признать такое решение удачным. Если задачу обособления имущественных прав комитента, с которыми будет совершена сделка, удается решить, пусть и с рядом пробелов, то вопрос с удвоением субъектов (носителей) одного и того же права по-прежнему не снят. По принятому в нашей правовой системе принципу, поддерживаемому большинством ученых, "и права требования, и долги, и исключительные права могут принадлежать только субъекту права..." <*>. Договор комиссии не содержит в себе исключений. Даже когда законодатель говорит о переходе на комитента прав и обязанностей, принятых на себя комиссионером по сделке во исполнение комиссионного поручения (абз. 6 ст. 1002 ГК РФ), то имеется в виду именно переход этих прав, т.е. смена субъекта, которая происходит не в силу специальной сделки (цессии или перевода долга), а на основании закона при наступлении указанного в нем события (банкротство комиссионера). Если бы права принадлежали комитенту, никакой переход, разумеется, не требовался бы. Экономически ситуация ясна, но юридически эти права - комиссионера, и существует специальное правовое средство, которое передает их комитенту. Аналогичным образом, признав, что передаваемое на комиссию обязательственное право продолжает оставаться правом комитента, мы были бы вынуждены признать, что обязательственные права из заключаемых комиссионером сделок принадлежат тому же комитенту, ибо нет оснований в одной ситуации использовать противоположный подход к двум тождественным явлениям. А это входило бы в прямое противоречие с существующим регулированием.

--------------------------------

КонсультантПлюс: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Договоры о передаче имущества" (Книга 2) включена в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Статут", 2002 (издание 4-е, стереотипное).

<*> Гражданское право России. Часть вторая: Обязательственное право: Курс лекций. М., 1996. С. 151. На мнение авторов - Н.И. Клейн и В.В. Чубарова - ссылается также В.В. Витрянский (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга вторая: Договоры о передаче имущества. С. 225).

Аргументы, приведенные выше в отношении обязательственных прав, сохраняют свое значение и для исключительных прав (интеллектуальной собственности), поскольку отчуждение таких объектов, как правило, происходит по правилам о договоре купли-продажи. Решающее значение здесь имеет нематериальная природа этих объектов, отличающая их от традиционных предметов комиссии - вещей, а не создающий определенное их родство с правом собственности абсолютный характер.

Продажа исключительных прав с использованием услуг комиссионера противоречит правилу о том, что комиссионер должен быть в состоянии исполнить порученную ему сделку самостоятельно, но не приобретая соответствующее исключительное право на какое-то время в собственном лице. Покупка подобных объектов при помощи комиссионера также не позволяет возникать этому праву непосредственно у комитента, а требует действий по передаче права комиссионером комитенту.