2. Исполнение как особый юридический факт

Сторонники такого подхода:

1. Т.И. Илларионова: основная часть действий по исполнению обязательств "составляет особую группу юридических фактов, которую нельзя отнести ни к... сделкам, ни к поступкам" .

2. Д.О. Тузов: разделение исполнения обязательств по существу на три вида:

1)договор (traditio);

2)односторонняя сделка (платежное поручение);

3) большинство действий по выполнению работ и оказанию услуг.

При этом две первые группы составляют действия, относящиеся к сделкам, а третья - нет.

Тузов дифференцирует юридические акты на нормативные и нормативно-безразличные. То есть в принципе знакомая классификация на юр действия и поступки и на юр безразличные действия.

главной проблемой является все же длительность и непрерывность действий, препятствующие признанию за ними юридического значения сделки? Может быть, и в самом деле правильно было бы считать, что всякое длительное и непрерывное действие юридического значения сделки иметь не должно? Ответ и здесь скорее видится отрицательным. Из практики хорошо известно, что та или иная сделка может совершаться довольно длительное время, и стороны при этом могут совершать ряд действий, в том числе и непрерывных.

Если исследователи не могут то или иное правовое явление подвести под известный институт, может возникнуть соблазн объявить его "вещью в себе", т.е. правовым явлением особого рода. Практически опасно- ведет к искусственному умножению сущностей, заключается в том, что соответствующее явление оказывается выведенным из-под действия правил, которым оно действительно принадлежит.

3. Исполнение как юридический поступок

.

Отнесение исполнения обязательства к юридическому поступку построено на предположении о том, что воля субъектов и направленность их действий не имеют значения для достижения юридически значимого результата. Этот

Тезис спорный, потому что воля и сознание индивидов, действующих в соответствии с правовыми установлениями, являются определяющими для юридической квалификации таких действий.

Сторонники:

1. Красавчиков. Отличие юридического поступка вообще и, следовательно, исполнения от сделки усматривал в основном в отсутствии направленности действия на юридические последствия

2. М.И. Брагинский, приводя между прочим практически интересный пример: должник, который перевел банку сумму, соответствующую полученному кредиту, не вправе ссылаться на то, что он сделал это по ошибке, в нетрезвом виде и т.п. В самом деле, если исполнение - это сделка (не важно, односторонняя или двусторонняя), то порок воли позволяет оспорить эту сделку. Тогда недобросовестному лицу, безусловно, открываются на первый взгляд законные возможности истребовать у кредитора надлежаще исполненное обратно, которые на самом деле таковыми не являются и которые праву следовало бы исключить. Эту задачу с легкостью решает концепция исполнения, выражающаяся в юридическом поступке, поскольку для правовых последствий, возникающих вследствие юридического поступка, пороки воли не имеют значения

С. 471.

Еще одно затруднение, которое как будто способна разрешить концепция юридического поступка, - уже приведенная выше проблема исполнения обязательства несовершеннолетним лицом. Если согласиться с тем, что исполнение обязательства суть юридический поступок должника, то отсутствие у исполнителя дееспособности не имеет значения. Так же как не имеет значения наличие дееспособности для совершения такого юридического поступка, как создание произведения, права на которое охраняются авторским правом.

КРИТИКА ТЕОРИИ КРАСАВЧИКОВА:

1. Е.А. Суханов: смешении цели и мотивов сделки, поскольку поведение должника во исполнение обязательства всегда имеет целевую направленность независимо от мотивов, которыми он при этом руководствуется.

2. М.В. Кротов, отмечает, что должник, совершая предусмотренное обязательством действие, стремится освободить себя от лежащей на нем обязанности, и, кроме того, исполнение обязательства представляет собой именно тот результат, к которому стороны стремились, достижение этого результата является целью сторон .

Но эта критика не вполне эффективна, поскольку, даже если действия должника имеют в основе стремление к освобождению от обязательства, это вовсе не отрицает квалификацию таких действий в качестве юридического поступка, ибо для юридического поступка безразлична направленность действия.

АРГУМЕНТЫ САРБАША:

1. Исполнение и неисполнение суть действия. Коль скоро мы соглашаемся признать за исполнением характер юридического поступка, то можно попытаться подвести и под неисполнение понятие юридического поступка. Однако это представляется невозможным

2. Кроме того, воля сторон в исполнении обязательства не может быть отвергнута при квалификации этого института, как это делается в отношении юридического поступка. В противном случае и должник, и кредитор как участники правового отношения на стадии его исполнения выступали бы не как ответственные за свои действия лица, а как субъекты, к воле которых вовсе не направлено никакого веления. Такой подход противоречит принципу, согласно которому субъекты гражданского права приобретают и осуществляют свои права своей волей и в своем интересе.

4. Исполнение как сделка вообще

Сторонники ссылаются на законодательное закрепление такого подхода в п. 3 ст. 159 ГК РФ, где установлено правило, согласно которому сделки во исполнение договора, заключенного в письменной форме, могут по соглашению сторон заключаться устно.

САРБАШ: было бы ошибочным полагать, что коль скоро законодатель предполагает возможность заключения сделок во исполнение договора, то всякое исполнение является сделкой.

ХАРАКТЕРИСТИКА:

1. Намерение (направленность) действий (воздержания от действий) по исполнению обязательства на прекращение последнего часто используется как обоснование исполнения в качестве сделки <2>. Это представляется верным, но не полным обоснованием, ибо для этой характеристики важным является также правомерность действий и волевой момент.

.

2. Волевой момент. наличие воли на совершение сделки, которое выражается в волеизъявлении - действии или воздержании от конкретного действия (действий).

3. Правомерность - еще один присущий сделке признак, который также характерен для надлежащего исполнения обязательства. ненадлежащее исполнение не является правомерным действием. Значит, это действие утрачивает один из определяющих критериев сделки. М.И. Брагинский, указывая, что надлежащее исполнение прекращает обязательство, ничего не говорит о судьбе этого обязательства при ненадлежащем исполнении.

В литературе было высказано мнение, хотя и без подробного его обоснования, что исполнение обязательства следует отнести к вспомогательным сделкам, которые совершаются для реализации другого, уже ранее существовавшего между сторонами, правоотношения <3>.

Сарбаш согласен.

Немецкая теория и практика гражданского права в последнее время оказывает сильное влияние на понимание исполнения в качестве распорядительной сделки.

Речь идет о концепции так называемых вещных договоров..

Особняком стоит упоминание о том, что сделкой является предоставление исполнения <2>. Нам представляется это верным, ибо предложение исполнения и принятие исполнения являются волевыми односторонними актами и сходны в этом смысле с офертой и акцептом, обмен которыми при соблюдении всех прочих требований закона влечет к их поглощению новой двусторонней сделкой - договором <3>.

Сделочную теорию исполнения можно рассмотреть в сравнительном плане с суррогатами исполнения. Общепризнанной в гражданском праве является возможность прекращения обязательства не только его исполнением, но и другими способами, которые реализуются сторонами отношения. В российском праве все суррогаты исполнения являются сделками. Причем некоторые из них односторонние (зачет), другие - двусторонние (новация, отступное, прощение долга). Как надлежащее исполнение, так и суррогат исполнения приводят к одному и тому же юридическому последствию - прекращению обязательства. В связи с этим можно предположить, что и то, и другое явление должно иметь одинаковую юридическую природу. Если это верно, то весь ряд юридических фактов, прекращающих обязательство по воле сторон, необходимо отнести к сделкам. С другой стороны, можно обнаружить и существенное юридическое отличие суррогатов исполнения от надлежащего исполнения. Если к первым должник не обязан, то к надлежащему исполнению он обязан, что может послужить основанием для выявления в исполнении особых качеств, позволяющих вывести его из ряда других юридических фактов, влекущих прекращение обязательства. Итак, сравнение исполнения и суррогатов исполнения, которое приводит к выводу об их сделочной природе, если и может являться доказательством отнесения исполнения к сделке, то лишь косвенно, так как потенциально подвержено контраргументацией.