Основание для применения ст. 395 гк рф

Следует помнить, что требование о взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ является дополнительным требованием *(9), поэтому в качестве основания для взыскания процентов необходимо указывать, какое обязательство не выполнено ответчиком. Это обстоятельство и будет являться основанием для соответствующего иска.

Таким образом, структуру иска о взыскании процентов по ст. 395 ГК РФ с точки зрения процессуального права можно представить следующим образом. Основанием для предъявления иска, под которым мы понимаем совокупность фактических обстоятельств, обосновывающих требование истца *(10), является неисполнение ответчиком конкретного денежного обязательства. Предметом иска, под которым в данном случае мы понимаем способ защиты права или интереса, является собственно взыскание процентов по ст. 395 ГК РФ. Таким образом, иск о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в результате неоплаты выполненных работ должен отличаться от иска о взыскании процентов за просрочку в возврате неосновательного обогащения по своему основанию.

Однако практика не всегда придерживается этого, казалось бы, очевидного утверждения.

ООО "Фараон" обратилось к ООО "Интер-Самара" с иском о взыскании денежных средств за выполненные работы и процентов за пользование чужими денежными средствами в результате просрочки оплаты этих работ *(11). Как видим, в данном случае в качестве основания иска истец указал просрочку ответчиком оплаты работ, произведенных по договору подряда. Это также подтверждается тем, что иск был заявлен на основании ст. 329 и 330 ГК РФ.

При рассмотрении указанного спора суд констатировал, что сторонами не оговорены сроки выполнения работ, т.е. не предусмотрено существенное условие договора. Следовательно, в силу положений ст. 432 и 708 ГК РФ договор подряда является незаключенным. Однако, принимая решение об удовлетворении иска, суд также указал на то, что подрядчик (истец) сдал заказчику (ответчику) результат работ. При этом акты и справки подписаны представителями обеих сторон. Поскольку признание договора незаключенным не освобождает заказчика от оплаты стоимости выполненных подрядных работ, он должен оплатить их.

Судебный акт был оставлен в силе Федеральным арбитражным судом Поволжского округа *(12).

Приведенное решение представляется спорным по следующим основаниям:

- во-первых, признание договора незаключенным означает, что из него не возникает никаких обязательств для истца и ответчика. Следовательно, у заказчика не могло возникнуть и договорное обязательство по оплате выполненной истцом работы. Если нет обязательства, то, соответственно, отсутствует и возможность его нарушения. То есть ответственность за нарушение договорного обязательства по оплате выполненных работ не могла наступить, поскольку между сторонами отсутствовал договор. На такое обстоятельство уже неоднократно обращалось внимание в литературе *(13);

- во-вторых, возникает вопрос: защищен ли ответчик в рассматриваемой ситуации от каких-либо требований истца и не обязан ли уплатить ему что-либо? Разумеется, нет. Согласно общему правилу признание договора незаключенным всегда влечет за собой неосновательное обогащение его участников *(14). В данном случае надлежащим способом защиты интересов истца является взыскание неосновательного обогащения. В соответствии со ст. 1104 и 1105 ГК РФ под неосновательным обогащением подразумевается стоимость выполненных истцом работ, ведь возвратить их в натуре невозможно. Именно на сумму неосновательного обогащения и подлежат начислению проценты за пользование чужими денежными средствами по ст. 395 ГК РФ;

- в-третьих, заявленное требование обосновывалось неисполнением договорного обязательства, а не просрочкой возврата неосновательного обогащения. Таким образом, основание предъявленного истцом требования не нашло своего подтверждения.

Получается, что, взыскав сумму долга и проценты за пользование чужими денежными средствами, суды использовали не подлежащую применению норму права, регулирующую исполнение договорного обязательства. В данном случае к отношениям сторон следовало применить нормы о неосновательном обогащении. Однако по своей инициативе суд не мог сделать этого, поскольку в отношении требования о взыскании это означало бы изменить предмет иска:

- в отношении основной суммы долга - с договорного способа защиты права на внедоговорное требование о взыскании неосновательного обогащения;

- в отношении процентов по ст. 395 ГК РФ - с неисполнения договорного обязательства по оплате выполненных работ на неисполнение обязательства по возврату неосновательного обогащения.

Видимо, арбитражные суды понимали это, поскольку в самом тексте судебных актов не идет речи о неосновательном обогащении как основании для удовлетворения заявленных требований. Да и Федеральный арбитражный суд Поволжского округа ранее уже высказывал схожую позицию.

ОАО (заказчик) обратилось с иском о взыскании с ФГУП (исполнителя) задолженности и процентов за пользование чужими денежными средствами. Иск обоснован ненадлежащим выполнением ФГУП своих обязательств по агентскому договору. Принимая решение, суды двух инстанций исходили из того, что удерживаемые ответчиком денежные средства являются неосновательным обогащением.

Отменяя судебные акты нижестоящих инстанций, Федеральный арбитражный суд Поволжского округа помимо прочего указал, что согласно ст. 49 АПК РФ истец вправе изменить предмет исковых требований либо их основание. Однако судебная инстанция в нарушение названной нормы при рассмотрении дела по требованию ОАО о взыскании долга и процентов по коммерческому кредиту в соответствии со ст. 823 ГК РФ рассмотрела спор о взыскании неосновательного обогащения и процентов на сумму неосновательно полученных денежных средств *(15).

Наше мнение по данному вопросу можно четко проиллюстрировать на примере дела, рассмотренного Федеральным арбитражным судом Уральского округа. ТУ ФАУФИ обратилось в Арбитражный суд с требованием о взыскании с ФГУП арендной платы за пользование земельным участком и процентов за пользование чужими денежными средствами вследствие просрочки уплаты указанного платежа.

Суд первой инстанции удовлетворил требования в части взыскания процентов, а в удовлетворении остальной части иска отказал. Апелляционная инстанция удовлетворила иск в полном объеме.

Кассационная инстанция, рассмотрев дело, установила, что между истцом и ответчиком был заключен договор аренды земельного участка. Это противоречит требованиям закона, поскольку согласно договору ответчик освобожден от уплаты арендных платежей. Соответственно, такой договор является недействительной сделкой в силу своей ничтожности.

Удовлетворяя требование о взыскании процентов, суд первой инстанции руководствовался ст. 1107 ГК РФ. Также было указано, что использование земельных участков в Российской Федерации является платным (ст. 65 Земельного кодекса РФ). Бесплатное предоставление спорного земельного участка ответчику повлекло неосновательное сбережение им денежных средств, т.е. неосновательное обогащение, на сумму которого подлежат начислению проценты (ст. 1107 ГК РФ).

Между тем, требования, заявленные истцом, основаны на ст. 309 и 614 ГК РФ. В ходе рассмотрения спора основания для предъявления иска не изменялись и не уточнялись. Статьей 49 АПК РФ право на изменение предмета или основания иска предоставлено исключительно истцу. Суду такие полномочия законом не предоставлены. Взыскав проценты в порядке ст. 395 ГК РФ, начисленные на сумму неосновательного обогащения, суд первой инстанции вышел за пределы заявленных требований и нарушил нормы процессуального права. Следовательно, в удовлетворении этой части иска также следовало отказать *(16).

В приведенном примере кассационная инстанция четко отграничила одно основание (договорное) для взыскания процентов по ст. 395 ГК РФ от другого (кондикционного). Такой подход представляется верным, и его следовало бы перенять другим федеральным арбитражным судам.

Необходимость отграничения одного основания иска от другого отчетливо прослеживается в случаях ненадлежащего исполнения своих обязанностей контрагентом, выполняющим посреднические функции. Посреднические обязательства могут возникать из договоров разного рода: представительства, комиссии, агентирования, оказания услуг. Общий смысл таких договоров состоит в том, что исполнитель обязуется в интересах заказчика осуществить какие-либо действия в отношении третьих лиц. Приведем пример такого договора.

ООО (заказчик) и ФГУП (исполнитель) заключили договор, по которому ФГУП обязалось принимать от третьих лиц денежные средства в пользу ООО и перечислять их на его счет. В связи с просрочкой перечисления полученных денежных средств на счет заказчика ООО предъявило договорный иск (с договорным основанием) о взыскании с ФГУП процентов за пользование чужими денежными средствами. Проценты были начислены на сумму денежных средств, перечисление которых просрочено ответчиком *(17).

Представляется, что в рассматриваемом случае истец определил неверное основание для заявляемых требований. Обязательство исполнителя, несмотря на то, что оно связано с передачей денежных средств заказчику, не является денежным. Здесь можно провести аналогию с рассмотренным ранее примером перевозки денежных средств. В обоих случаях передача денежных средств является не способом погашения долга, а технической операцией, осуществляемой на основании договора. По сути, меняется только техническая сторона исполнения обязательства: в первом случае оно погашается путем перевозки денег с использованием транспортного средства, а во втором - путем совершения банковских операций. Но и в том и в другом случае обязательство исполнителя погашается совершением им собственных действий, а значит, не может рассматриваться как денежное. Следовательно, за ненадлежащее исполнение Исполнителем своих обязательств по договору, в данном случае, ответственность в виде уплаты процентов по ст. 395 ГК РФ применена быть не может.

Для защиты интересов кредиторов в договоры можно включать условие о штрафе за время просрочки. Однако в рассматриваемом случае договор не содержал подобного условия. Означает ли это, что исполнитель защищен от любых требований заказчика, связанных с просрочкой исполнения договорной обязанности? Видимо, нет. Разберемся с природой денежных средств, которые исполнитель получил, но не перечислил своевременно заказчику.

С момента просрочки выполнения указанного обязательства эти средства становятся неосновательным обогащением исполнителя, поскольку безосновательно удерживаются им. Если установлено, что исполнитель получил денежные средства от третьих лиц и не перечислил их заказчику в установленные сроки, налицо неосновательное обогащение исполнителя, которое выражается в безосновательном удержании им указанных денежных средств в течение всего периода просрочки.

Обязанность вернуть неосновательное обогащение в данном случае является денежным обязательством, поскольку уплата денег - средство погашения долга исполнителя перед заказчиком. В силу п. 2 ст. 1107 ГК РФ на это обязательство можно начислить проценты по ст. 395 ГК РФ. Таким образом, надлежащим основанием для применения способа защиты в виде взыскания процентов по ст. 395 ГК РФ в данном случае является не договорное обязательство исполнителя перед заказчиком, которое погашается действием, а не уплатой денежных средств, а кондикционное обязательство, выраженное безосновательным пользованием денежными средствами в течение всего периода просрочки.

Вернемся к ранее рассмотренному делу, в котором истец просил взыскать проценты за неисполнение ответчиком обязательства по передаче права требования. Как можно защитить права кредитора, если в самом договоре ответственность за нарушение подобного обязательства не предусмотрена? Для ответа на этот вопрос разберемся в характере договорных обязательств.

Фирмы А и Б заключили договор, по которому фирма А обязывается погасить долг фирмы Б перед фирмой В, после погашения долга фирма Б должна передать фирме А право требования к фирме Г.

Фирма А исполнила свои обязательства, однако фирма Б отказалась передать ей необходимые документы. Ответственность за подобное правонарушение (аналогичная ответственности по ст. 395 ГК РФ) в договоре не предусмотрена.

В этом случае фирма А, защищая свои интересы, должна придерживаться следующего алгоритма действий:

1) договор должен быть расторгнут в соответствии с подп. 1 п. 2 ст. 450 ГК РФ. После такого расторжения, денежные средства, уплаченные фирмой А фирме В, автоматически превращаются в неосновательное обогащение фирмы Б. Такой вывод следует из следующих посылок:

- во-первых, как разъяснил Президиум ВАС РФ, расторжение договора не лишает сторону права истребовать ранее исполненное, если другая сторона неосновательно обогатилась. Такое требование должно быть квалифицировано как неосновательное обогащение *(18);

- во-вторых, согласно другому разъяснению Президиума ВАС РФ денежные средства, уплаченные третьим лицам, во исполнение недействительной сделки, подлежат возврату стороной по данной сделке *(19).

Несмотря на то, что речь идет о недействительной сделке, аналогия с рассматриваемой ситуацией вполне уместна. И в том и в другом случае имеет место неосновательное обогащение. Дополнительным аргументом в пользу нашего утверждения является и то, что расторжение договора, обязывающего должника произвести платеж третьему лицу, не влечет обязанности последнего вернуть полученное плательщику на основании п. 2 ст. 1107 ГК РФ *(20);

2) кондикционное обязательство в данном случае будет являться денежным. Поскольку обязательство должника состоит в уплате денежных средств, неосновательно сбереженных за счет фирмы А, в силу п. 2 ст. 1107 ГК РФ на это обязательство могут быть начислены проценты за пользование чужими денежными средствами.

Приведенный алгоритм действий позволяет в полной мере защитить интересы добросовестных участников договора при условии, что в нем не предусмотрена ответственность контрагента за ненадлежащее исполнение своих обязательств.