§ 1. Преступления, совершаемые

первым приобретателем векселя

1. Одним из наиболее распространенных и элементарных по технике совершения является получение векселя от его составителя против воли последнего и без надлежащего экономического (правового) основания.

С точки зрения уголовного права следует отличать ситуацию, когда вексель был составлен по воле векселедателя, но оказался в обороте против воли, от случая, когда само составление векселя произошло против воли векселедателя.

Пример первого случая мы имеем, когда работник проникает в кабинет руководителя в отсутствие последнего и завладевает векселем, составленным от имени предприятия на его, работника, имя, причем не предоставляет за вексель ожидаемого эквивалента. Данный эквивалент (основание выдачи векселя) может быть различным: руководитель мог составить вексель в расчете на премирование работника по результатам выполнения определенной работы, в оформление задолженности по зарплате и пр.

Возможна и иная ситуация: случай, когда лицо составляет вексель, будучи принужденным к этому незаконными действиями первого приобретателя. Здесь мы имеем два деяния - незаконное требование о предоставлении права в вексельной форме и незаконное завладение документом, удостоверяющим данное право.

Уголовно-правовая квалификация данных деяний зависит от того, с какого момента нужно считать возникшим вексельное обязательство и, следовательно, имеющимся сам вексель как вещь.

Если таким моментом признавать момент составления векселя, то первый из описанных случаев - неправомерное завладение векселем, составленным по воле векселедателя, - следует квалифицировать как хищение (неправомерное завладение чужим имуществом) <*>. В зависимости от способа завладения хищение может иметь форму кражи (тайное хищение), грабежа (открытое хищение), разбоя (грабеж с насилием), мошенничества (хищение путем обмана) или вымогательства (грабеж с угрозами).

--------------------------------

<*> То обстоятельство, что векселем завладевает тот, кто указан в нем в качестве приобретателя, не должно быть причиной к заключению о том, что лицо завладевает своим имуществом. Ценная бумага принадлежит лицу только тогда, когда оно приобрело вещное право на сам документ. Одна лишь легитимация формального характера - наименование лица в ценной бумаге - рождает только предположение о том, что это его бумага. Естественно, это предположение может быть опровергнуто. Один из случаев такого опровержения - приобретение бумаги ее хищением, которое, как известно, не является способом приобретения права собственности на вещь.

Если же вексель следует признавать существующим только лишь с момента его сознательной выдачи (получения добросовестным приобретателем), то квалификация существенно усложнится. Ведь если до момента попадания в оборот вексель не является векселем, не имеет силы, а само попадание его в оборот происходит помимо воли его составителя, следовало бы признать, что знающий об этом первый приобретатель не получает по данному векселю никаких прав. В его (первого приобретателя) отношении данный документ не только не является векселем, но и вообще не представляет какой-либо ценности, ибо такому приобретателю должник по векселю всегда может противопоставить возражения, основанные на отсутствии основания возникновения вексельного обязательства - волевой выдачи векселя. Противопоставление таких возражений означает неприменение в отношениях между векселедателем и первым приобретателем векселя принципа публичной достоверности, что вполне возможно при доказанности недобросовестности приобретателя. Поэтому одно только получение документа, названного векселем (при условии, что он признается имеющим силу с момента его сознательного волевого выпуска в оборот), по общему правилу не должно квалифицироваться как уголовно наказуемое деяние, ибо оно само по себе не причиняет имущественного ущерба векселедателю. Имущественный ущерб будет причинен тогда, когда такой приобретатель векселя передаст его по индоссаменту добросовестному приобретателю, которому векселедатель не сможет противопоставить возражения, основанные на отсутствии основания вексельного обязательства. Поскольку безосновательное получение векселя есть, в этом случае, предпосылка для причинения имущественного ущерба, при доказанности умысла на такое последующее причинение, данное деяние может квалифицироваться как приготовление к преступлению - хищению имущества векселедателя путем мошенничества - обмана третьего лица (нового добросовестного приобретателя векселя). По действующему УК уголовная ответственность наступает только за приготовление к тяжкому или особо тяжкому преступлению (статья 30). Мошенничество, в соответствии с п. 4 статьи 15 и п. 3 статьи 159, УК может относиться к категории тяжких преступлений, если оно совершено с одним из квалифицирующих признаков - только за него и может наступить уголовная ответственность.

Сказанное можно обобщить в следующей таблице:

Деяние: безоснова- тельное завладение документом	Вексель имеет силу:
	с момента составления	с момента сознательной выдачи
Тайное	Кража (статья 158 УК)	Приготовление к со- вершению тяжкого мо- шенничества (ч. 3 статьи 159 УК, через 30 и 15 УК) при дока- занности умысла на передачу векселя доб- росовестному приобре- тателю
Открытое	Грабеж (статья 161 УК)
С насилием	Разбой (статья 162 УК)
С обманом	Мошенничество (статья 159 УК)
С угрозами	Вымогательство (статья 163 УК)

Второй случай - принуждение к составлению векселя незаконными действиями и завладение составленным вследствие этого векселем, также будет квалифицироваться по-разному. Если мы признаем вексель имеющим силу с момента его составления, то принуждение к его составлению незаконными действиями - при соответствии характера незаконных действий, предусмотренных статьей 163 Уголовного кодекса Российской Федерации, - будет рассматриваться как хищение, но только в форме вымогательства. Если же признать, что вексель имеет силу с момента его сознательной выдачи векселедателем, то принуждение к его составлению должно рассматриваться, при наличии квалифицирующих признаков, как принуждение к участию в приготовлении преступления. Ни само принуждение, ни участие в приготовлении преступления по принуждению не составляют уголовно - наказуемых деяний, поэтому квалификации подлежит только завладение таким векселем с целью совершения мошенничества с признаками части 3 статьи 159 УК.

Действующее вексельное законодательство не требует для вступления простого векселя в силу ни сознательной его выдачи, ни добросовестного его приобретения. Поэтому мы полагаем, что правильной должна быть квалификация деяний, исходящая именно из этой точки зрения. Однако отметим, что делать отсюда вывод о том, что российское вексельное законодательство придерживается принципов креационной теории векселя, будет неправильно - Положение о векселях содержит ряд норм, отступающих от нее.

2. Передача векселя, в отношении которого передающему известно, что вексель является безосновательным, - также весьма распространенный случай в современной российской вексельной практике.

Под безосновательным, в собственном смысле этого слова, векселем, понимается вексель, оказавшийся в обороте без достаточного правового основания. Так, в рассмотренных выше случаях мы имеем дело с безосновательными векселями - векселями, оказавшимися в обороте против воли их составителя. Чаще такие векселя называют безденежными.

Вексель может называться безосновательным и по другой причине: из-за утраты в процессе обращения своей основательности. Такое явление может стать, например, следствием неисполнения первым приобретателем векселя обязанности, в расчете на которую вексель был выдан. Если покупатель в оформление своего обязательства оплатить товар выдал продавцу вексель, который продавец получил, однако впоследствии не исполнил своей обязанности по поставке товара <*>, обязанность покупателя оплачивать вексель (платить покупную цену), естественно, отпадает за отсутствием основания. В таких случаях говорят, что основание возникновения вексельного обязательства отпало после возникновения самого обязательства. Из-за того, что данный случай отпадения основания вексельного обязательства - невыполнение обязанности товарной поставки - является на практике самым распространенным, векселя, основание которых отпало впоследствии, называют бестоварными. Может случиться и так, что лицо, уже получившее по векселю платеж, откажется передавать его плательщику и индоссирует его добросовестному приобретателю - это тоже будет безосновательный вексель. Векселя, утратившие основательность в процессе обращения, можно называть также векселями, не изъятыми из обращения против воли их составителя.

--------------------------------

<*> По мнению авторов комментария к новому УК РФ, такое бездействие лица также представляет собой состав мошенничества. См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.В. Наумов. М., 1996. С. 409 (автор комментария Г.А. Кригер).

Разумеется, об образовавшейся неосновательности векселя знают, как правило, только непосредственные участники правоотношения, из которого был выдан вексель, а потому и возражениями из безосновательности можно мотивировать отказ в платеже только тогда, когда требование о нем заявляется непосредственным участником этого правоотношения (первым приобретателем векселя, лицом, получившим платеж).

Наконец, можно встретить и третье значение характеристики векселя как "безосновательного" - для описания векселей, выданных без надлежащей экономической подоплеки. Так, например, два безусловно доверяющих друг другу лица могут договориться о том, что одно из них выдает другому вексель, а это другое (приобретатель) - продает вексель, получая за него деньги, использует их в собственной предпринимательской деятельности и к сроку платежа за счет полученной им прибыли выкупает (оплачивает) вексель. Естественно, лицо, выдающее такой вексель, должно, во-первых, доверять деловой репутации векселеприобретателя - быть уверенным, что полученные от его продажи деньги оно использует в производительных целях и окажется способным оплатить вексель, а во-вторых - доверять его честному слову, не сомневаться в том, что полученные им деньги не будут похищены. Кроме того, выдать такой вексель может согласиться только лицо, желающее оказать безвозмездную помощь благосостоянию того, кого оно предполагает снабдить этим векселем. Из-за того, что подобные векселя могут иметь применение только между лицами, пользующимися не только безусловным доверием друг друга, но и стремящимися к бескорыстному сотрудничеству и взаимопомощи, такие векселя называются дружескими или приятельскими.

В тех случаях, когда лица не желают выходить за рамки деловых отношений, дружеские векселя могут перерасти в векселя встречные. При совершении операции обмена векселями каждый вексель является основанием выдачи другого векселя; оплата каждого из них осуществляется из средств, полученных от учета встречных им векселей.

Наконец, бывает так, что стороны каких-либо сделок договариваются о том, что должник выдает кредитору вексель, каковой тот имеет право предъявить ко взысканию только в случае неисполнения должником какого-либо обязательства. Такие векселя называются гарантийными.

Юридическая сила и дружеских, и встречных, и гарантийных векселей не может быть подвергнута никакому сомнению, чего нельзя сказать об их экономическом обеспечении. Если классический вексель выдается для оформления факта получения кредита под конкретную сделку, обычно товарную, то есть сделку, оформляющую коммерчески выгодную (прибыльную) операцию, то рассмотренные виды векселей не имеют такого обеспечения. В случае предъявления их к платежу добросовестными приобретателями последние сталкиваются с честным словом и благими намерениями, векселем аналогичного содержания и фактически уже нарушенным обязательством - "обеспечением" соответственно дружеского, встречного и гарантийного векселей.

Вопрос о распределении убытков, возникших у держателей таких векселей, должен обсуждаться по нормам гражданского права. Однако ни в одном из случаев эти нормы не позволяют полностью переложить эти убытки только лишь на векселедержателя, даже при грубой неосторожности с его стороны. Следовательно, налицо будет причинение ущерба имуществу векселедержателя со стороны лица, намеренно продавшего ему заведомо неосновательный вексель. Чаще всего жертвами таких деяний становятся банки, ибо именно они профессионально занимаются скупкой векселей с целью получения прибыли (учетом векселей). Как бы банки ни старались проверять все принимаемые к учету векселя на предмет их основательности, нередко бывает, что среди нормальных товарных векселей в их портфель попадают встречные, гарантийные и дружеские векселя - по одному меткому выражению, "паршивые овцы вексельного хозяйства" - а еще чаще векселя безденежные и бестоварные. Можно ли привлечь к уголовной ответственности лицо, которое для собственного обогащения "осчастливило" какой-нибудь банк такими векселями?

По нашему мнению, лицо, которое не знало и не могло знать о его безосновательности, а будучи осведомленным об этом - не приобрело бы вексель или приобрело бы за меньшую цену или на иных, более льготных для него условиях, должно, при неполучении по этому векселю платежа, признаваться понесшим имущественный ущерб, причиной которого явился обман, выразившийся в недобросовестном поведении стороны, не сообщившей при совершении сделки о существенном недостатке ее предмета <*>. Следовательно, отчуждение безосновательного (в широком смысле слова) векселя, которое повлекло обогащение отчуждателя за счет средств, которые мог бы сохранить приобретатель векселя, зная о его недостатках, представляет собой частный случай состава преступления, предусмотренного статьей 159 УК РФ, - мошенничества. Соответственно одно лишь предложение приобрести безосновательный вексель (предъявление его к учету) составляет покушение на мошенничество <**>.

--------------------------------

<*> "Обман при мошенничестве может выразиться в ложном утверждении о том, что заведомо не соответствует действительности, либо в умышленном умолчании о фактах, сообщение которых было обязательно." См.: комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации... С. 408 (автор комментария Г.А. Кригер). По-видимому, сообщение не должно быть "обязательным"; достаточно, чтобы сообщение о таких фактах составляло необходимый элемент добросовестного поведения. Кстати, на следующей странице комментария дается более удачное определение обмана при мошенничестве: "...виновный путем уверений или умолчаний создает у потерпевшего неверное представление о каких-либо обстоятельствах и приводит его к убеждению об обязанности либо выгодности для него передачи имущества или имущественных прав".

<**> Такое же положение вещей существовало и по уголовному законодательству периода НЭПа. См.: Полянский Н.Н. Вексельные злоупотребления // Право и жизнь. 1926. N 1. С. 84.

Кроме того, учет гарантийного, безденежного и бестоварного векселей без права их обратного выкупа может причинить ущерб также и лицу, выдавшему соответствующий вексель. Этот случай будет иметь место тогда, когда лицо, выдавшее, например, гарантийный вексель, исполнит обязательство, обеспечиваемое этим векселем. Такое исполнение позволит ему требовать возврата этого векселя от его приобретателя, чего последний, естественно, сделать не сможет из-за отчуждения им векселя третьему лицу. В том случае, когда гарантийный вексель будет предъявлен его добросовестным приобретателем ко взысканию и векселедатель его оплатит, он понесет имущественный ущерб, причиной которого стало индоссирование гарантийного векселя. Поскольку это же индоссирование стало причиной обогащения индоссанта, также можно говорить о совершенном мошенничестве, в данном случае - хищении, совершенном путем злоупотребления доверием <*>.

--------------------------------

<*> "Злоупотребление доверием тесно примыкает к обману. Виновный использует особые доверительные отношения между ним и собственником или иным законным владельцем, чтобы обман был более убедительным... В качестве самостоятельного мошеннического способа злоупотребление доверием встречается редко." См.: комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации... С. 409. В случае передачи гарантийного векселя злоупотребление доверием состоит в нарушении соглашения о невозможности передачи векселя, которое хотя и не может иметь гражданско-правовой силы в части запрета передачи, но является основанием для взыскания ущерба, причиненного состоявшейся передачей; это не соглашение об ограничении правоспособности (в этой части оно ничтожно), а соглашение о распределении бремени ответственности по векселю.

Обращаем внимание, что под признаки мошенничества подпадает передача векселя, оформленная индоссаментом любого типа. Важно лишь, чтобы такой индоссамент освобождал приобретателя векселя от возражений его правопредшественника. Такими индоссаментами являются индоссамент классический (передаточный) и залоговый.

3. Получение кредита под залог безосновательных векселей.

Напрашивающаяся сама собой квалификация этого деяния в соответствии со статьей 176 нового УК РФ ("Незаконное получение кредита") будет ошибочной. Диспозиция данной статьи предусматривает, что незаконность получения кредита должна заключаться в предоставлении кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении или финансовом состоянии заемщика "с целью сокрытия обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что предоставленная заемщику сумма не будет возвращена в срок" <*>. Сокрытие фактов безосновательности векселей, предлагаемых для залога, не составляет сообщения ложных сведений о хозяйственном положении и финансовом состоянии заемщика и не способствует само по себе созданию в глазах кредитора неправильного представления о платежеспособности заемщика. Наличность у заемщика безосновательных векселей не может расцениваться и как свидетельство того, что сумма кредита не может быть возвращена заемщиком в срок. Залог - это всего лишь способ обеспечения исполнения обязательств, используемый "на крайний случай". Нормальной является ситуация, когда кредит возвращается заемщиком самостоятельно, а не из выручки от реализации предмета залога.

--------------------------------

<*> Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации... С. 449 (автор комментария А.М. Яковлев).

По указанным причинам один лишь факт получения кредита под залог необеспеченных векселей не может квалифицироваться не только по статье 176, но и даже по статье 159 УК РФ, то есть не составляет даже мошенничества, ибо получение кредита (займа) не есть хищение денег - последнее представляет собой неправомерное завладение чужими деньгами, в то время как и кредит и заем - результат совершения правомерных сделок. Вопрос о покушении на хищение имущества путем мошенничества может быть поставлен только при доказанности того, что залогодатель сознательно предоставил в залог безосновательные векселя, а также доказанности умысла на неисполнение обязательства, обеспеченного залогом безосновательных векселей. С нарушением обязательства, обеспеченного залогом безосновательных векселей, необходимо доказать увеличение имущества залогодателя (должника) и уменьшение имущества кредитора. Последнее может быть доказано в том случае, если заложенные ему векселя не были оплачены <*>. Именно факт неоплаты векселей по мотивам их безосновательности должен считаться моментом совершения хищения в форме мошенничества. Если же оплата безосновательных векселей, предъявленных добросовестным приобретателем, все-таки последует, то следует помнить, что такая оплата причиняет ущерб векселедателям. Естественно, они могут обвинить своего контрагента - первого приобретателя векселей - в хищении имущества у них путем передачи безосновательного векселя (см. выше).

--------------------------------

<*> Право залогодержателя требовать оплаты заложенных ему векселей предусмотрено статьей 19 Положения о векселях.

Если векселя были заложены без совершения на них залогового индоссамента, то момент причинения ущерба и соответственно совершения преступления должен определяться в зависимости от результатов действий, которые предпримет кредитор для охраны своих прав. Если кредитор докажет, что залогодатель умышленно, пользуясь неосведомленностью кредитора в вопросе об оформлении залога векселя, не совершил на векселях залогового индоссамента, ущерб должен считаться причиненным, а преступление - совершенным с момента нарушения обеспеченного обязательства. Если же кредитор попытается обратить взыскание на заложенные векселя в общем порядке, путем их продажи с публичных торгов, то он может считать себя потерпевшим только с того момента, когда станет очевидной невозможность получения удовлетворения по векселям (например, после объявления несостоявшимися повторных торгов по реализации этих векселей).

4. Предъявление ко взысканию безосновательного векселя его первым приобретателем - также нередко встречается в сегодняшней России. С теоретической точки зрения такое предъявление не может закончиться результативно, ибо векселедатель имеет право заявлять первому приобретателю возражения из отсутствия или недействительности основания вексельного обязательства. Законодательство и теория ценных бумаг не только допускают, но и считают вполне естественным тот принцип, что публичная достоверность - начало ограничения возражений из безосновательности векселя - не работает в отношениях векселедателя и первого приобретателя.

К сожалению, практика показывает, что российские суды очень часто смешивают публичную достоверность векселя и его абстрактность, а кроме того, не очень четко представляют себе, что же такое абстрактность векселя. Это и приводит к тому, что суды удовлетворяют требования о взысканиях по неосновательным векселям с тем, чтобы в последующем рассматривать встречный иск векселедателя к первому приобретателю из факта отсутствия, отпадения или недействительности основания векселя.

Различие между абстрактностью и публичной достоверностью векселя состоит в том, что данные характеристики относятся к двум различным сторонам векселя, характеризуют его различные качества. Абстрактность - это характеристика обязательства, конституированного векселем, являющаяся следствием различного отношения права к роли и значению основания сделок различных типов. Публичная достоверность - это характеристика самого документа, являющаяся следствием различного отношения права к различным способам легитимации - узаконения лица в качестве кредитора по обязательствам.

Действительно, различие между абстрактными и каузальными бумагами (как, впрочем, сделками, обязательствами и договорами), заключается в тех функциях, которые выполняет это основание (кауза) в соответствующих правоотношениях. Безосновательных, в прямом смысле этого слова, действий не бывает. Никто не обязывается только затем, чтобы обязываться; никто не выдает ценной бумаги просто из стремления выдать бумагу <*>. Функции же основания сделок могут быть различными как в материально-правовом, так и в процессуальном аспектах. Различие между абстрактными и каузальными сделками основано прежде всего на том факте, который право предполагает действительным. Если законодатель предполагает, что основание наличествует, действительно и не отпало - тогда перед нами сделка абстрактная; если же в роли предмета предположения выступает факт отсутствия основания - сделка каузальная <**>.

--------------------------------

<*> См.: Кривцов А.С. Абстрактные и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве. Б.м., 1898. С. 1, 5, 14.

<**> См.: Кривцов А.С. Указ. соч. С. 7, 14. См. также: Новицкий И.Б. Очерки по гражданскому праву. Т. II. Обязательственное право. Общие положения. М., 1921. С. 100 - 101.

Особо подчеркиваем, что различие между абстрактными и каузальными бумагами не в том, что при абстрактной бумаге должник лишен права заявлять кредитору возражения, основанные на каких-либо иных обстоятельствах, кроме текста самой бумаги. Это не так. Даже должник по векселю - абстрактной бумаге - может противопоставить кредитору возражения, основанные на их личных, хотя бы и вневексельных, правоотношениях. Основное требование к таким возражениям - их известность как должнику, так и кредитору.

Как на следствие вышеназванного материально-правового различия нужно указать и на различие процессуально-правового характера, а именно на различное распределение бремени доказывания наличности основания обязательства по ценной бумаге. Если кредитор желает реализовать права, приобретенные им по договору или каузальной бумаге, он должен доказать, что должник, принимая на себя корреспондирующие его правам обязанности, имел на это соответствующее основание <*>. Если же кредитор требует реализации своих прав, вытекающих из легитимирующей его абстрактной ценной бумаги (или иной абстрактной сделки, например цессии, делегации), то он не обязан доказывать существование и действительность своих прав, они предполагаются существующими и действительными.

--------------------------------

<*> В англо-американском праве существует понятие "considaration" - встречное удовлетворение. Мало заключить договор (достигнуть соглашения о правах и обязанностях). Необходимо, чтобы каждая сторона получила от другой встречное удовлетворение. В сущности, вопрос об основании сделки лежит за пределами собственно права или выводит последнее в иную область - область справедливости.

Наоборот, должник по каузальной сделке может не производить исполнения до тех пор, пока лицо - кредитор не докажет наличие и действительность основания возникновения своих прав. Должник же по абстрактной сделке, желающий снять с себя бремя исполнения обязательства, должен сам доказать, что права кредитора безосновательны, а потому не подлежат осуществлению и защите. Абстрактность (каузальность) - свойство всяких сделок и, только как следствие, - документов, удостоверяющих таковые.

Публичная достоверность - качество, приложимое не к сделкам и не обязательствам, а только непосредственно к документу. Поэтому характеристика этого свойства через качество правоотношений, удостоверенных публично достоверным документом, может быть названа противоестественной, ибо ей характеризуется косвенное проявление свойства публичной достоверности. Попытка охарактеризовать его через непосредственное проявление, то есть через свойства самого публично достоверного документа, также предпринималась, но привела к смешению начала ограничения возражений с таким качеством ценной бумаги, как ее формализм. Вот одно из таких, на наш взгляд, наиболее удачных определений: публичная достоверность означает, что "добросовестный владелец бумаги может довериться тем ФОРМАЛЬНЫМ ПРИЗНАКАМ (бумаги, - В.Б.), которые легитимируют его в качестве субъекта выраженного в бумаге права" <*>.

--------------------------------

<*> Ю.И. Свядосц. Ценные бумаги и оборотные документы // Гражданское и торговое право капиталистических государств: Учебник. Изд. 3-е / Под ред. Е.А. Васильева. М., 1993. С. 207. Выделено мной. - В.Б.

Формализм - качество, отражающее необходимость помещения в ценную бумагу всех реквизитов (формальных признаков); без реквизитов нет самой ценной бумаги, нет ее формы <*>. Публичная достоверность говорит о достаточности реквизитов для реализации прав из бумаги. Во всяком случае - о презумпции достаточности, поводом к опровержению которой в отношении конкретного субъекта может стать только недобросовестность этого лица как участника правоотношения.

--------------------------------

<*> Следует указать на ошибочность понимания термина "реквизиты векселя", отраженного в Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28 сентября 1994 г. N 36 // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. 1995. N 2. Им вексельные реквизиты названы "элементами содержания" векселя.

Без четкого разграничения абстрактности и публичной достоверности, а также публичной достоверности и формализма правильное понимание оснований вексельной ответственности векселедателя перед первым приобретателем и перед всеми последующими векселедержателями невозможно.

Кроме того, очень часто случается, что векселедатель не имеет в своем распоряжении доказательств того, что первый приобретатель векселя является недобросовестным (например, похитившим вексель). Вот здесь и вступает в действие принцип абстрактности векселя: векселедержатель не обязан доказывать основательности векселя; пусть должник доказывает обратное. Векселедержатель может прекрасно знать, что он вор, но в суде делать оскорбленное лицо и требовать доказательств от векселедателя. А векселедатель, как правило, таких доказательств предоставить не может. Это приводит к ситуациям, когда после процесса представитель истца - векселедержателя утешает ответчика: "Конечно, мы-то с Вами знаем, что я - вор, но суду-то это не доказано! Вот суд и взыскал в мою пользу... Все правильно."

Поэтому на практике предъявление ко взысканию даже безосновательного векселя, даже произведенное его первым приобретателем, может стать причиной противоправного завладения имуществом векселедателя. Подлежит ли уголовному наказанию такое завладение, а также попытка завладения, не состоявшаяся по причинам, не зависящим от воли векселедержателя?

Лицо, знающее о том, что имеющийся у него вексель является безосновательным (обычно, как мы уже отмечали, таким лицом является первый приобретатель векселя), и тем не менее предъявляющее его ко взысканию, не может не осознавать неправомерности собственных требований. Следовательно, его действия по предъявлению безосновательного векселя ко взысканию имеют своей целью неосновательное приобретение имущества за счет уменьшения имущества векселедателя. Векселедатель может согласиться с требованиями лица и уплатить требуемую с него сумму в силу недостаточной юридической грамотности или будучи введенным в заблуждение ложными заверениями векселедержателя о правах и обязанностях из векселя. Может случиться и так, что поводом к удовлетворению требований векселедержателя окажутся угрозы.

В первом случае неправомерное завладение чужим имуществом происходит путем обмана и отчасти - злоупотребления доверием должника (последний, доверяя векселедержателю, не предпринимает попыток выяснить у третьих лиц вопрос о действительном состоянии правового регулирования вопроса). Во втором случае способом неправомерного завладения служат угрозы. Следовательно, первый случай должен квалифицироваться как мошенничество (статья 159 УК РФ), второй - как вымогательство (статья 163 УК РФ). Подчеркиваем, данные преступления будут считаться совершенными (оконченными) тогда, когда векселедатель фактически оплатит вексель. До этого момента - одно лишь предъявление безосновательного векселя с требованием его оплаты - составляет покушение на совершение одного из названных преступлений.

Можно ли говорить о совершении преступления в случае, когда взыскание по безосновательному векселю происходит на основании исполнительного документа - исполнительного листа или судебного приказа? На этот вопрос чаще всего можно услышать отрицательный ответ: дескать, названные исполнительные документы выдаются судами, действующими именем Российской Федерации, а поскольку государство (по определению) не может быть преступником, значит и все действия, основанные на этих документах, законны. Следовательно, и на первый вопрос также нужно давать отрицательный ответ.

Мы не считаем возможным согласиться с этой точкой зрения. Странная получается ситуация: если лицо само безосновательно "ставит" векселедателя "на деньги" - это мошенничество. А вот если ему помогает в этом государство - нет! Может быть, с позиции чистой буквы закона и можно сделать подобный вывод, но вряд ли он будет соответствовать смыслу и назначению законов и вряд ли окажется правомерным. Безусловно, вмешательство государства существенно усложняет ситуацию, делает необходимым для пострадавшего векселедателя совершение целого ряда действий, которые ему не пришлось бы совершать, оплати он вексель только лишь на основании внесудебных требований.

Прежде всего векселедатель должен установить факт неправосудности судебного акта, для чего необходимо данный акт обжаловать. После вступления в законную силу решения об отмене неправосудного акта векселедатель должен подать заявление о возбуждении уголовного дела по признакам статьи 305 УК РФ ("Вынесение заведомо неправосудных приговора, решения или иного судебного акта"). Субъектом данного преступления является судья (судьи), принявший и подписавший неправосудный акт. Для привлечения их к ответственности по названной статье необходимо доказать заведомость неправосудности, то есть то обстоятельство, что судья осознавал при вынесении и подписании акта, что таковой незаконен и (или) необоснован. Недоказанность заведомости позволяет считать неправосудный судебный акт следствием судебной ошибки и переквалифицировать деяние по статье 293 УК РФ ("Халатность") <*>. Вынесение неправосудного судебного акта за взятку квалифицируется по совокупности статей <**>.

--------------------------------

<*> См.: комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации... С. 723 (автор комментария В.Н. Кудрявцев).

<**> См. там же. С. 723.

Только после вступления в законную силу приговора о привлечении к ответственности судьи (судей) по статье 305 УК РФ может быть поставлен вопрос о привлечении к уголовной ответственности взыскателя. Для этого важно доказать, что необоснованность его требований по безосновательному векселю была ему известна в момент заявления этих требований, например, в форме искового заявления. При привлечении к ответственности судьи по совокупности статей 305 и 290 УК РФ (вынесение неправосудного акта за взятку) сам факт дачи взятки векселедержателем судье должен, на наш взгляд, расцениваться как прямое доказательство осведомленности взыскателя о незаконности своих требований по безосновательному векселю. Привлечение судьи к ответственности за ошибку (халатность) не должно считаться обстоятельством, свидетельствующим также и о добросовестности взыскателя: вполне может случиться так, что взыскатель сознательно введет судью в заблуждение относительно предписаний вексельного права по вопросу о возможности взыскания с векселедателя безосновательного векселя. Это обстоятельство и должно быть предметом доказывания по данному уголовному делу.

Отказ в удовлетворении иска (выдаче судебного приказа) о взыскании по безосновательному векселю не может расцениваться как основание освобождения от уголовной ответственности векселедержателя. Если будет доказано, что истец заведомо знал о неосновательности своих требований, то всякая попытка их осуществления путем обмана, в том числе и через суд, должна признаваться покушением на мошенничество.

* * *

Читателям следует помнить, что все описанные выше деяния могут быть совершены не только первым, но и любым из последующих приобретателей векселя. Различия приобретателей в их уголовно-правовом положении состоят в том, что если данные деяния совершены первым приобретателем векселя, то избежать ему уголовной ответственности практически невозможно, ибо сам факт совершения им деяния, нарушающего права векселедателя, свидетельствует о его умышленном недобросовестном поведении. А вот в случае, когда безосновательный вексель предъявляется ко взысканию, например, третьим держателем векселя, его привлечение к уголовной ответственности весьма проблематично. Нужно доказать его недобросовестность (например, заведомость предъявления безосновательного векселя ко взысканию), что уже непросто, а кроме того, прямой умысел на хищение имущества векселедателя. Дела, которые позволяют собрать доказательства двух названных обстоятельств, сложно себе даже представить, почему мы и отнесли перечисленные деяния в особую группу. Подчеркиваем, несмотря на то, что теоретически все они могут быть совершены любым держателем векселя.