!!Экзамен зачет 2023 год / Агарков. Избранные труды-1

К дискуссии о системе права

требление распределенного продукта ведет за собой восстановление рабочей силы. Это нижний круг оборота материальной жизни. В него входит и простое воспроизводство человеческой жизни, создание нового человека.

Что характерно для нижнего круга движения? Эквивалентность, эквивалентный договор. Для верхнего круга характерно, напротив, безэквивалентное распределение ценностей, а в отношении культур- но-воспитательных функций государства, реализуемых в этом круге, мы имеем уже коммунистический принцип распределения по потребностям, но в пределах нынешних возможностей нашего государства. Этим двум кругам движения материальной жизни должны и в праве, которое является отражением материальной жизни общества, соответствовать какие-то две части; этому и соответствует деление права на две основные отрасли – гражданское в широком смысле слова и государственное. Для первой специфичен эквивалентный договор, для второй – безэквивалентный переход материальных благ. Для первой, обнимающей собой сферу личной жизни гражданина, характерно то, что здесь обязанность всегда играет служебную по отношению к праву роль. В сфере государственного права, напротив, обязанность составляет основу. Право здесь играет служебную роль по отношению к тем обязанностям, которые возлагаются государством на гражданина, на государственного служащего и т.д.

Особое положение занимает трудовое право. В широком смысле оно является частью гражданского права, оно входит в нижний круг движения материальной жизни, но при систематике права его все же надо выделить в самостоятельную отрасль, имея в виду специфические особенности трудового договора, отличающие его от всех других договоров.

Д.М. Г е н к и н отмечает противоречие в построении системы права М.М. Агарковым. Докладчик, давая свою систематику, исходит как будто из идеи предмета правового регулирования, из характера общественных отношений как критерия систематики. Но одновременно с этим он считает закономерным деление общественных отношений на такие, где наличествует властное государственное целеполагание,

ина такие, где это целеполагание предоставлено самостоятельности

иавтономии личности. Но тем самым восстанавливается по существу критерий метода регулирования при построении системы. Правда, докладчик это деление по принципу целеполагания считает имеющим значение только для науки права и не предлагает класть его в основу

121

С.Г.

систематики права. Но такой отрыв науки права от системы права сам по себе является неправильным.

Неправильно, далее, отрывать, как это делает М.М. Агарков, гражданское право гражданина от гражданского права социалистического хозяйства, нельзя создавать из этого двух секторов, хотя бы и объединенных некоторыми общими положениями. Социалистическую собственность мы не сможем понять без гражданина, содержание кооперативной собственности мы не сможем понять, не раскрыв содержания членства и гражданских прав членов кооперации. С другой стороны, мы не создадим себе правильного представления о личной собственности в отрыве от государственной собственности, о семейном праве – в отрыве от государственных мер по охране материнства

идетства, о праве собственности колхозного двора – в отрыве от колхозной собственности и т.д. Так же обстоит дело и с авторским правом и с целым рядом так называемых личных неимущественных прав. Объединение гражданского права гражданина с правом государственных и общественных органов одной только общей частью – это чисто механическое, а не органическое объединение.

Д.М. Генкин возражает против включения трудового права в гражданское. Трудовое отношение – источник личной собственности, но нельзя забывать, что трудовой договор есть договор об участии в строительстве социалистического хозяйства и что именно в этом – центр вопроса. Он имеет ряд моментов, уходящих в административное право, в нем ряд специфических моментов, не укладывающихся в рамки гражданского права (охрана труда, дициплинарные взыскания и т.п.).

Касаясь проблемы личных неимущественных прав, Д.М. Генкин отмечает ошибочность высказанной им ранее точки зрения о том, что этого рода права стоят вне гражданско-правовой защиты. Эти права должны пользоваться и гражданско-правовой защитой, одной только уголовно-правовой или административно-правовой защиты здесь недостаточно. Но он считает нужным указать на особую природу этих прав. Личные неимущественные права не есть область субъективных гражданских прав. Они представляют собою не что иное, как правоспособность советского гражданина. Так же как и право на труд, право на имя, на честь, на авторство – это абсолютное право, разновидность правоспособности, защищаемой и охраняемой нашей Конституцией в разных плоскостях – в сфере и уголовного, и гражданского,

иадминистративного права.

122

К дискуссии о системе права

Д.М. Генкин останавливается и на вопросе о разграничении гражданского и административного права. Административное право – это область организационной деятельности государственных органов, предметом же регулирования гражданского права являются имущественные отношения. Д.М. Генкин готов признать неудачной связь, которая была установлена им в одной из его статей между имущественными отношениями и гражданским оборотом. Понятие «оборота» здесь терминологически неудачно, оно может быть здесь снято. Но важно все-таки то, что в гражданском праве мы имеем дело именно с движением имущественных ценностей, хотя бы и предопределенным планово-регулирующими, административными актами, в то время как административное право имеет дело с организацией деятельности самих административных, планово-регулирующих органов. С этой точки зрения, например, движение имущественных ценностей

вобласти обязательных поставок должно относиться к гражданскому праву, точно так же, как к нему же относится движение ценностей

вобласти налогов, в то время как акты, регулирующие деятельность финансовых органов в области налогов, должны быть предметом права административного. Гражданское право представляет собою, таким образом, область имущественных отношений, причем неразрывно связанных как с отношениями по собственности личной, так и по собственности социалистической, как с обязательственными отношениями между гражданами, так и с обязательственными отношениями граждан с государственными и общественными организациями и этих последних между собой.

Г.М. С в е р д л о в останавливается на вопросе о семейном праве, на предмете этой отрасли права, на ее соотношении с правом гражданским.

Ввопросе о месте семейного права в общей системе социалистического права в ходе дискуссии мнения разделились, причем таким образом, что товарищи, выдвигающие в качестве классификационного принципа предмет регулирования, выделяют, как правило, семейное право в самостоятельную область, а «методисты» рассматривают его как органическую часть права гражданского.

Если бы критерий «автономии», «свободного волеизъявления», «свободного усмотрения», выдвигаемый для распознавания и деления права на отрасли, был сам по себе правильным (а он методологически неверен), то все равно совершенно непонятно, каким образом с его помощью пытаются объединить семейное право с гражданским.

123

С.Г.

Забывают чрезвычайно существенную особенность нашего семейного права, отличающую его от буржуазного семейного права. Наряду с максимальной свободой при заключении брака и свободой развода наше право проводит принцип строгой дисциплины – общественной, государственной дисциплины – во всем, что касается женщины, когда она оказывается в положении слабейшей стороны, и во всем, что касается детей. Это последнее обстоятельство накладывает на все основные институты семейного права серьезнейший отпечаток, исключающий возможность характеризовать их принципами «автономии», «свободного усмотрения» в том их понимании, которого придерживаются сторонники деления права по методу регулирования. Даже имущественные отношения между супругами (отношения по общему имуществу супругов, отношения алиментные) не подчиняются методам договорного регулирования, а тем более отношения, связанные с алиментированием детей, с правом и обязанностью воспитания, надзором за детьми, их обучением, с опекой и т.д.

Но недостаточно отвергнуть неправильную точку зрения, как недостаточно одного только утверждения, что семейное право потому должно существовать как самостоятельная отрасль права, что оно имеет свой особый предмет регулирования. Задача науки состоит в том, чтобы этот особый предмет определить, чтобы отграничить и назвать круг тех общественных отношений, которые являются предметом регулирования этой отрасли права. Решение этого вопроса должно лежать на пути, подсказанном нам основоположниками марксизма в их высказываниях о семье, о сущности и содержании общественных отношений, представляющих собою семью.

Г.М. Свердлов ссылается на мысль Маркса и Энгельса относительно двух сторон, двух видов производства и воспроизводства непосредственной жизни: с одной стороны, производство средств существования (предметов питания, одежды, жилища, необходимых орудий), а с другой – производство самого человека, продолжение рода. Это вторая сторона производства и воспроизводства непосредственной жизни, являющаяся основным, главным, решающим содержанием семейных отношений, обусловливает собою характер, содержание и направление того «общественного учреждения людей», которое именуется семейным правом. В ней заложена характеристика той группы общественных отношений, которая и должна быть предметом регулирования семейного права. Идя по этому пути, мы сможем правильно отграничить его от других областей, в частности от права гражданского.

124

К дискуссии о системе права

Конечно, можно сказать, что и гражданско-правовые отношения направлены в конечном счете на воспроизводство человеческой жизни. Но это только в конечном счете. Совершенно очевидно, что разнообразные институты гражданского права (купля-продажа, подряд, залог и т.д.) связаны с проблемой воспроизводства членов социалистического общества иначе, чем такие институты семейного права, как алиментирование, как та или иная форма общественного признания брака, как право на воспитание и т.д. Разработка вопроса в этом последнем направлении позволит правильно понять и построить само семейное право, сгруппировав в нем все, что действительно относится к этой стороне общественных отношений.

В частности, под этим углом зрения в плоскости семейного права должен рассматриваться ряд норм, заключающихся в постановлении 27 июня 1936 г. (не только об алиментах, но и о помощи многодетным матерям, о запрещении абортов), ряд норм из постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 31 мая 1935 г., касающихся мер по повышению ответственности родителей, безучастно относящихся к воспитанию детей, и т.п. Под этим углом зрения должны быть расчленены некоторые нормы, ныне входящие в семейное право, с перенесением некоторой части из них в другие отрасли (например, опека в отношении имущества безвестно отсутствующих или душевнобольных).

С.Ф. К е ч е к ь я н указывает на противоречия в построении гражданского права, данном т. Агарковым. Гражданское право определяется как сфера имущественных отношений, в частности имущественных отношений и социалистического хозяйства. Но непонятно, почему в гражданское право не включается также и организация управления имуществом в социалистическом хозяйстве. Ведь если в качестве критерия брать предмет, то нужно было бы взять все, что относится к этому предмету, все, что относится к данной области общественных отношений. Планирование социалистической собственности относится к административному праву. Но что такое социалистическая собственность без планирования, без управления? Такое разделение может исходить только из критерия метода, из учета того, что вопросы организации, управления, планирования характеризуют именно определенный метод правового регулирования.

Вся совокупность имущественных, хозяйственных отношений должна войти в особую отрасль, которая регулировала бы и направляющее, централизующее воздействие государственных органов и ту имущественную деятельность, которая протекает в иных формах.

125

С.Г.

Тов. Кечекьян развивает мысль о том, что мы напрасно проводим такую резкую грань между предметом и методом регулирования. Предмет и метод едины суть, и, в конце концов, если мы говорим о той или иной области общественных отношений, мы всегда имеем в виду особый метод правового регулирования. Если уголовное право есть особая область общественных отношений, то это есть вместе с тем особая позиция государства по отношению к тем или иным отношениям

вобществе, особый метод регулирования. Колхозы часто фигурируют

вкачестве примера, необходимости деления права по предмету. Колхозы родились потому, что сложились определенные отношения, но они обозначают одновременно и определенные методы управления, методы правового регулирования хозяйства в деревне.

Нельзя исходить из представления о вечных системах, постоянных признаках деления права. Система определяется особенностями того или иного правового материала, и в этом отношении совершенно закономерно, что деление на частное и публичное право было в Риме, что его не было в средние века, что оно особенно острым сделалось при абсолютизме, когда централизованной власти нужно было противопоставить себя феодальной раздробленности как сферы частного права, и что это деление еще более решительно сказалось в буржуазном праве.

С.Ф. Кечекьян считает нужным пересмотреть высказывавшуюся им раньше точку зрения о включении трудового права в гражданское. Помимо тех соображений, которые здесь были высказаны т. Генкиным, надо в подготовке и в регулировании трудовых отношений считаться с ролью общественных организаций, профессиональных союзов, надо считаться с тем, что содержание трудового договора, его условия в значительной мере предопределены законом. Особое значение в этом направлении имеет Указ Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1940 г. «О переходе на восьмичасовой рабочий день, на семидневную рабочую неделю и о запрещении самовольного ухода рабочих и служащих с предприятий и учреждений». Все это делает необходимым уделить трудовому праву особое место вне гражданского права.

Семейное право т. Кечекьян, не соглашаясь с т. Свердловым, считает необходимым включить в гражданское право. Семья основывается на принципе добровольности; наличие актов, предусматривающих государственное регулирование вопросов семейного быта, воспитания и т.д., ничего принципиально не меняет в том, что семейные отношения в основной своей сущности являются отношениями автономными.

126

К дискуссии о системе права

П.Д. К а м и н с к а я не согласна с теми из высказывавшихся, которые в построении системы гражданского права, данной т. Агарковым, видят противоречие, соединение двух критериев – и метода и предмета регулирования. Докладчик в основу своей системы кладет предмет регулирования, причем он последовательно и выдержанно проводит через всю свою систему принципы Сталинской Конституции – распределение по труду и защиту прав личности.

Необоснованным является также упрек докладчику в том, что он механически разделяет гражданское право на различные сферы регулирования, ибо нельзя себе представить систему, внутри которой не было бы известных различий в частях, определенного соотношения между частями. Гражданское право делится на право гражданина, на гражданское право внешней торговли и т.д., но все объединяется единством – общей идеей имущественных отношений.

Некоторое сомнение вызывает то место, которое уделено в этой системе внешней торговле. Если исходить из предмета регулирования, то следовало бы эту область отнести к гражданскому праву социалистического хозяйства, оттенив там ее специфические особенности.

С принципиальной, теоретической стороны нет особых возражений против включения трудового права в гражданское. В период перехода от социализма к коммунизму можно ставить вопрос о том, что трудовое право есть часть социалистического гражданского права. Да и практически это сближение дает себя знать все больше. Но, исходя из ряда практических соображений, т. Каминская считает такое объединение нецелесообразным.

Е.А. Р о в и н с к и й. Целью построения нашей системы права должно быть отражение действительных взаимоотношений, существующих между наукой и практикой. Правильно построенная система должна дать возможность развивать ее, двигаясь вперед, обогащать практику. Система права не должна отрываться от действительных процессов, которые мы наблюдаем в жизни.

Подходя так к целям построения системы, мы должны будем констатировать тот несомненный факт, что с каждым годом расширяется сфера государственного воздействия на общественные отношения, расширяются в связи с этим и законодательный материал и сфера правовых отношений. Усложнение хозяйственных связей и общественных отношений влечет за собою и усложнение правового регулирования этих отношений, что в свою очередь приводит к отпочкованию, к выделению ряда новых областей. То, что было пригодно 5–10 лет назад,

127

С.Г.

уже недостаточно сейчас. Нельзя поэтому систему права представлять как нечто неподвижное.

Надо избегать ошибки, которую делают некоторые товарищи. Нельзя представлять себе, что отрасли права отгорожены друг от друга неподвижной демаркационной линией, китайской стеной. Отрасли права подвижны, границы их перемещаются, отдельная отрасль права неизбежно должна содержать нормы, касающиеся и других отраслей.

Тов. Ровинский, далее, на примере финансового права показывает предмет регулирования как единственно правильный критерий для отграничения отраслей права. Если рассматривать, например, обязательственные платежи социалистического хозяйства и отдельных граждан, с одной стороны, и отношения, возникающие в области займов

исбережений, с другой, то в этих двух областях, несомненно, – разные методы регулирования, но также несомненно, что обе они по предмету своему, по содержанию и целям представляют собою одну группу общественных отношений, регулируемых одной отраслью права. Метод всегда играет подчиненную роль по отношению к предмету.

Недостаточно определять предмет гражданского права имущественными отношениями. Этот предмет должен дифференцироваться более дробными признаками. В сфере имущественных отношений мы имеем отдельное, оформленное, самостоятельно существующее законодательство, и один только признак имущественных отношений нам не поможет для его систематизации.

Е.А. Ровинский возражает против соединения трудового права с гражданским, как и против включения в гражданское право внешнеторговых отношений. Без общих проблем международного права не могут быть разрешаемы вопросы внешней торговли. Право внешней торговли должно быть отнесено к международному праву.

Возражает т. Ровинский также против понимания административного права как области, регулирующей организационную деятельность государства. Самая эта организационная деятельность дифференцируется, отпочковываются отдельные отрасли этой деятельности, что влечет за собою многочисленное деление государственного

иадминистративного права. При этих условиях такой общий критерий ничего не дает.

С.М. П о т а п о в. Строить систему права по признаку регулируемых общественных отношений неправильно. Общественные отношения сами по себе еще не составляют права. Правовой момент т. Потапов связывает с понятием обеспечения общественных отношений.

128

К дискуссии о системе права

Обеспечение есть создание определенных условий для того, чтобы наступили или не наступили те или иные факты. Раскрытие условий, которые создают то или иное обеспечение, и есть задача науки права. Вместо ясного, отражающего объективное явление, известного Сталинской Конституции термина «обеспечение» мы вводим идеалистический термин «регулирование». Право всегда и везде представляло собою обеспечение государственной властью тех или других общественных отношений. Классификация явлений права должна быть подчинена определенным свойствам, признакам обеспечения, а не регулированию общественных отношений. Государственное право есть обеспечение общественных отношений посредством организации власти, установления ее функции и деятельности. Административное право представляет собою обеспечение общественных отношений посредством организации исполнительной и распорядительной власти, определения ее функций и порядка. Судебное право обеспечивает общественные отношения посредством организации суда, его функций и порядка деятельности, уголовное право – путем наказания, налагаемого

всудебном порядке, гражданское право – путем иска. Если появляется новое отношение, которое обеспечивается исковым порядком, оно вступает в сферу гражданского права; если то же отношение обеспечивается наказанием, оно вступает в уголовное право. Обеспечение может быть условным, зависимым от воли граждан, и может быть безусловным, независимым от воли граждан. Отсюда проистекает деление права на публичное и частное. Раскрывая способы обеспечения тех или иных общественных отношений, мы легко сможем решить,

вкакой части системы относится то или иное право.

М.М.М о р о з останавливается на выступлении т. Потапова. Было бы точнее говорить не об обеспечении, а о средствах обеспечения общественных отношений. Но такая постановка вопроса решительно ничего не дает для познания права, в ней нет ничего специфически правового, ибо средствами обеспечения общественных отношений являются и пропаганда, и агитация, и искусство, и нравственность, и ряд других общественных явлений.

Не имея возможности останавливаться на положительном изложении вопроса о содержании и об определении права вообще, т. Мороз высказывает несколько критических замечаний в отношении общепринятого определения права в связи с вопросом о системе.

Правильным классификационным признаком должен быть, очевидно, тот, который отвечает уже принятому определению права, ли-

129

С.Г.

бо определение права является руководящим при решении конкретных вопросов и имеет научное значение, либо же оно является чем-то посторонним по отношению к конкретной исследовательской работе в области тех или иных конкретных вопросов. Соответствует ли классификационный принцип по приказу предмета регулирования определению права, принятому всесоюзным совещанием, и оправдывает ли себя это определение права на такой классификации?

Поскольку говорят, что право есть совокупность правил поведения, то, очевидно, содержанием права является содержание правил поведения. Есть общественные отношения, есть поведение людей, организаций в обществе. Но что собою представляют правила поведения? Это определенные мысли законодателя, записанные определенным образом. Могут ли определенные мысли, определенным образом зафиксированные, иметь своим содержанием общественное бытие, общественные отношения, поведение людей? Формулируя вопрос более широко, можно сказать: может ли сознание иметь своим содержанием бытие? Содержанием сознания является только отображение бытия, т.е. отраженное и переработанное в этом сознании бытие. Если ставить знак равенства между бытием и отображением бытия, между отображаемым и самым отображением, то правила поведения у нас выступят как форма, а содержанием ее явятся общественные отношения, поведение людей. Но ведь содержание не может существовать вне формы, как нечто бесформенное, сознание и бытие выступают здесь, таким образом, оторванно друг от друга.

Содержанием правил поведения являются не поведение людей и не общественное отношение, а отображение их в правилах поведения. Но если это так, то оказывается, что классификация по объекту воздействия, по общественным отношениям, не выражает содержания права. Не случайно поэтому, что авторы и сторонники данного определения права отходят по существу от него при классификации права, ибо невозможно классифицировать реальное явление на основании тех мыслей, которые зафиксированы о нем в правилах поведения. При последовательном проведении этого определения права самая классификация права не представляет собой вообще теоретической проблемы, ибо она дается самим законодателем – в названии закона, в кодексе, в оглавлении и т.д.

Н.Д. К а з а н ц е в возражает против слияния колхозного права с гражданским. Рабочий класс связан у нас своим трудом с государственной собственностью, колхозное крестьянство – с собственностью

130