Глава 7. Новеллы о сделках и решениях собраний

Общие положения о сделках

В ходе реформы гражданского законодательства общие положения о

сделках (не считая небольших редакционных уточнений отдельных статей) не подвергались большим изменениям. В составе§ 1 гл. 9ГК появились две новые статьи -ст. 157.1"Согласие на совершение сделки" ист. 165.1"Юридически значимые сообщения", кроме того, в текстст. 165 (п. 4)была внесена норма, определяющая срок исковой давности (один год) по требованию о признании сделки, подлежащей нотариальному удостоверению, действительной и о государственной регистрации сделки. Основная же часть изменений и дополнений, внесенных вгл. 9ГК РФЗакономN 100-ФЗ, касается правил об основаниях и о последствиях недействительностисделок.

Тем не менее в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 (п. 50-68) имеется немало разъяснений, содержащих толкование именно общих положений о сделках, в том числе и тех законоположений, которые не были подвергнуты каким-либо изменениям, начиная с самого понятия "сделка".

Так, судам предложено учитывать, что сделка является волеизъявлением, направленным на установление, изменение или прекращение гражданских прав или обязанностей (например, гражданско- правовой договор, выдача доверенности, признание долга, заявление о зачете, односторонний отказ от исполнения обязательства, согласие физического или юридического лица на совершение сделки). А в качестве односторонней сделки признается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны; если односторонняя сделка совершена, когда законом, иным правовым актом или соглашением сторон ее совершение не предусмотрено или не соблюдены требования к ее совершению, то по общему правилу такая сделка не влечет юридических последствий, на которые она была направлена (п. 50,51Постановления).

Видимо, обращение Пленума ВС РФ к понятию сделки объясняется стремлением немного скорректировать судебную практику, для которой характерно расширительное толкование легального определения гражданско- правовой сделки, содержащегося вст. 153ГК РФ. К примеру, имелись случаи признания недействительными сделками действий учредителей (участников) по внесению вкладов в уставные капиталы хозяйственных обществ. Такие действия учредителя хозяйственного общества, как правило, совершаются во исполнение обязательств по учредительному договору, однако они не направлены (не имеют такой цели) на прекращение соответствующих обязанностей, вытекающих из этого договора (как нередко принято считать). Необходимость исполнения принятых на себя обязательств скорее является мотивом (но не целью!) совершения соответствующих действий учредителем (участником) хозяйственногообщества.

Не могут считаться гражданско-правовыми сделками (а стало быть, и признаваться недействительными) и всякие иные действия участников гражданского оборота по исполнению договорных и иных обязательств и обязанностей. Это особенно важно подчеркнуть в связи с тем, что в сфере

законодательства о несостоятельности (банкротстве) правила об оспаривании сделок должника (как по общим основаниям, установленным вГКРФ, так и по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве) могут применяться также к оспариванию действий, направленных на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством, процессуальным и другими отраслями законодательства, в том числе к оспариванию соглашений или приказов об увеличении размера заработной платы, о выплате премий и иных выплат в соответствии с трудовым законодательством и даже к действиям, совершенным во исполнение судебных актов или правовых актов государственных органов (ст. 61.1Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Причем приведенное законоположение в практике арбитражных судов получило расширительное толкование (вполне оправданное, учитывая цели банкротства должника). Например, вПостановленииПленума ВАС РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" <1> говорится о том, что предусмотренные данным Федеральным законом правила о недействительности сделок подлежат применению также к сделкам, совершенным не должником, а другими лицами за счет должника, к числу которых, в частности, отнесены: списание банком в безакцептном порядке денежных средств со счета клиента-должника в счет погашения его задолженности перед банком или перед другими лицами, в том числе на основании представленного взыскателем в банк исполнительного листа; перечисление взыскателю в исполнительном производстве денежных средств, вырученных от реализации имущества должника или списанных со счета должника; оставление за собой взыскателем в исполнительном производстве имущества должника или залогодержателем предметазалога.

--------------------------------

<1> Вестник ВАС РФ. 2011. N 3.

Очевидно, что в сфере законодательства о несостоятельности (банкротстве) правила о недействительности сделок (разработанные и апробированные в сфере гражданского законодательства) в силу специального указания закона применяются к широкому спектру разнообразных действий (в том числе и не являющихся сделками) должника и третьих лиц, которые могут привести или фактически уже привели к умалению имущества должника и, следовательно, к уменьшению конкурсной массы, предназначенной для расчетов скредиторами.

Данное обстоятельство было бы полезным отразить в Постановлении Пленума ВС РФ, впрочем, как и то, что в обычных гражданско-правовых отношениях действия участников гражданского оборота по исполнению обязательств и обязанностей не могут квалифицироваться в качестве гражданско-правовых сделок и, стало быть, к ним не подлежат применению

законоположения об основаниях и последствиях недействительности сделок, за исключением случаев, прямо установленных законом.

К сожалению, законодателем оставлена без измененийст. 157ГК РФ, содержащая правила о сделках, совершенных под условием, когда стороны поставили возникновение прав и обязанностей (отлагательное условие) или их прекращение (отменительное условие) в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или не наступит. Неизменным осталось и правило о том, что если наступлению условия недобросовестно воспрепятствовала сторона, которой его наступление невыгодно, то условие признается наступившим; если же наступлению условия недобросовестно содействовала сторона, которой его наступление выгодно, то условие признается ненаступившим.

В законопроекте, подготовленном в рамках реформы гражданского законодательства и принятом в первом чтении, предлагалось дополнить текстст. 157ГК РФ новым принципиальным положением о том, что сделка не может быть совершена под условием, наступление которого исключительно или преимущественно зависит от воли одной из сторон сделки, если иное не установлено законом или не вытекает из существа сделки; совершение сделки под условием также не допускается, если это противоречит существу сделки (заявление о зачете, доверенность ит.п.).

Как можно видеть, суть предлагаемой новеллы состоит в том, что не следует допускать сделки с "чисто потестативными" условиями, когда в качестве отлагательного или отменительного условия стороны сделки признают обстоятельство, наступление которого полностью или преимущественно зависит от воли одной из сторон сделки. В остальных же случаях, когда наступление соответствующего обстоятельства зависит в какой-то степени от действий одной из сторон сделки ("просто потестативное" условие), сделка, совершенная под таким условием, не должна признаваться незаконной и недействительной, как это зачастую имеет место в судебнойпрактике.

Кроме того, судами иногда в качестве потестативных квалифицируются условия договоров, которые ставят исполнение вытекающих из них обязательств в зависимость от наступления обстоятельств, в том числе полностью зависящих от воли или действий одной из сторон (например, предоставление одним из контрагентов обеспечения исполнения его обязательства; получение им лицензии на осуществление определенной деятельности, необходимой для исполнения обязательства, и т.п.). В целях преодоления такой судебной практики в текст ГК РФ была включена новая статья(ст. 327.1ГК РФ), предусматривающая, что исполнение обязательства, а равно осуществление, изменение или прекращение прав по договорному обязательству может быть обусловлено совершением (несовершением) одной из сторон обязательства определенных действий или наступлением иных обстоятельств, предусмотренных договором, в том числе полностью зависящих от воли одной из сторон (так называемое обусловленное исполнение).

Имелось в виду, что договоры, предусматривающие обусловленное исполнение, вообще не должны оцениваться с точки зрения их соответствия требованиямст. 157ГК РФ, поскольку соответствующие правоотношения урегулированы специальными правиламист. 327.1ГК РФ. Ведь в силуп. 2ст. 420ГК РФ (в редакции Федеральногозаконаот 8 марта 2015 г. N 42-ФЗ) к договорам применяются правила о двусторонних и многосторонних сделках, предусмотренныегл. 9Кодекса, если иное не установлено ГКРФ.

Увы, на отмеченное обстоятельство (соотношениест. 157ист. 327.1ГК РФ) не было обращено внимания при подготовке и принятииПостановленияПленума ВС РФ N 25, в котором содержится разъяснение о том, что по смыслуп. 3 ст. 157ГК РФ не запрещено заключение сделки под отменительным или отлагательным условием, наступление которого зависит в том числе и от поведения сторон сделки (например, заключение договора поставки под отлагательным условием о предоставлении банковской гарантии, обеспечивающей исполнение обязательств покупателя по оплате товара; заключение договора аренды вновь построенного здания под отлагательным условием о регистрации на него права собственности арендодателя) (п. 52Постановления).

Представляется, что подобное решение вопроса о содержании потестативных условий сделки (без обращения к правиламст. 327.1ГК РФ, не допускающей применение к договорам, предусматривающим обусловленное исполнение, норм ст. 157 ГК РФ) вступает в прямое противоречие с требованиями, установленнымип. 1и2 ст. 157ГК РФ. Ведь наличие в сделке отменительного или отлагательного условия должно означать, что стороны сделки поставили возникновение прав и обязанностей (отлагательное условие) или их прекращение (отменительное условие) в зависимость от обстоятельства, относительно которого неизвестно, наступит оно или ненаступит.

Если же исполнение обязательства поставщика по поставке товаров обусловлено предоставлением покупателем банковской гарантии <1>, обеспечивающей исполнение обязательств покупателя по оплате товара, то одной из сторон такого договора поставки (покупателю) точно известно, наступит ли соответствующее обстоятельство, необоснованно признаваемое отлагательным условием, поскольку именно от него зависит обращение к банку за выдачей соответствующей гарантии. Во втором примере наступление обстоятельства, принимаемого за отлагательное условие договора аренды - государственная регистрация права собственности арендодателя на построенное здание, которое передается в аренду, - также полностью зависит от действий арендодателя (он должен подать заявление регистрирующему органу о регистрации права собственности на здание), который по этой причине не может быть признан находящимся в неведении относительно того, наступит ли соответствующее обстоятельство.

--------------------------------

<1> Как известно, в соответствии сЗакономN 42-ФЗ данный способ обеспечения исполнения обязательств именуется "независимая гарантия".

Очевидно, что в приведенных примерах только обращение к правиламст. 327.1ГК РФ позволило бы решить проблему корректировки судебной практики, исключив возможность признания договоров, содержащих подобные условия, недействительными в силу их противоречияст. 157ГК РФ, не деформируя само понятие отлагательного (отменительного) условия сделки, как это, увы, сделано вПостановленииПленума ВС РФ N25.

Как уже говорилось, в Кодексе появилась новая статья о согласии на совершение сделки(ст. 157.1), в соответствии с которой если на совершение сделки в силу закона требуется согласие третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления, о своем согласии или об отказе в нем указанное лицо или соответствующий орган должны сообщить стороне сделки, лицу, запросившему согласие, либо иному заинтересованному лицу в разумный срок после получения обращения. Согласие может быть предварительным или последующим (одобрение). В предварительном согласии на сделку должен быть определен предмет сделки, на которую дается согласие. При последующем согласии (одобрении) должна быть определена сделка, на которую дано согласие. Молчание не считается согласием на сделку или ее одобрением, за исключением случаев, установленныхзаконом.

Приведенные новеллы о согласии на совершение сделки(ст. 157.1)корреспондируют с новыми законоположениями об особом составе недействительности сделки, совершенной без необходимого согласия третьего лица, органа юридического лица, государственного органа или органа местного самоуправления (ст. 173.1ГК РФ). По общему правилу такая сделка будет являться оспоримой, если из закона не следует, что она ничтожна или не влечет особых правовых последствий для лица, управомоченного давать на нее согласие, при отсутствии такого согласия. Сделка может быть признана недействительной по иску такого лица или иных лиц, указанных в законе, если будет доказано, что другая сторона в сделке знала или должна была знать об отсутствии на момент совершения сделки необходимого согласия.

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 53)подчеркивается, что, если иное прямо не следует из закона или иного правового акта,ст. 157.1ГК РФ применяется к любому согласию третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления на совершение гражданско-правовой сделки. Вместе с тем правила о согласии на совершение сделок, предусмотренные, например, Федеральнымзаконом"Об акционерных обществах" и Федеральнымзаконом"Об обществах с ограниченной ответственностью", являются специальными по отношению к общим положениямст.157.1.

Из всех указанных вст. 157.1ГК РФ лиц, от которых может потребоваться согласие на совершение сделки (третье лицо, орган юридического лица, государственный орган или орган местного самоуправления), должны быть особо выделены государственный орган и

орган местного самоуправления, которые могут быть уполномочены законом давать согласие на совершение сделки в двух различных ситуациях: во- первых, когда они действуют в сфере гражданско-правовых отношений, представляя интересы соответствующих публично-правовых образований(ст. 124-125ГК РФ); во-вторых, когда необходимость получения согласия государственного органа (органа местного самоуправления) на совершение гражданско-правовой сделки не связана с участием публично-правового образования в гражданском обороте, а соответствующий государственный орган (орган местного самоуправления), рассматривая вопрос о предоставлении согласия на совершение сделки, осуществляет публичную функцию в рамках своей компетенции. Очевидно, что в первом случае согласие (отказ в согласии) на совершение сделки по своей правовой природе является гражданско-правовой сделкой. Во втором случае решение государственного органа (органа местного самоуправления) о согласии или об отказе в предоставлении согласия представляет собой административный акт.

ВПостановленииПленума ВС РФ N 25 проводится четкое разграничение между этими двумя ситуациями, а соответствующие законоположения толкуются дифференцированно применительно к каждой изних.

Так, вп. 54Постановления содержатся разъяснения, согласно которым в силу принципа осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе третье лицо, орган юридического лица, а также государственный орган или орган местного самоуправления (если указанный орган действует в интересах соответствующего публично-правового образования в гражданских правоотношениях) не обязаны давать согласие на совершение сделки. Поэтому молчание не может считаться согласием на совершение сделки. Следовательно, в случае, когда третье лицо, орган юридического лица или государственный орган (орган местного самоуправления) не ответили на запрос заинтересованного лица в получении согласия на совершение сделки в разумный срок, считается, что в получении согласия отказано.

Иное дело, когда вопрос о согласии (об отказе в согласии) на совершение сделки рассматривается государственным органом (органом местного самоуправления) в порядке осуществления им публичной функции и не затрагивает интересов соответствующего публично-правового образования как участника гражданских правоотношений (к примеру, получение согласия органа опеки и попечительства на совершение сделки по отчуждению жилого помещения, в котором проживают несовершеннолетние, оставшиеся без родительского попечения, -п. 4 ст. 292ГК РФ). В этом случае государственный орган (орган местного самоуправления) обязан дать ответ о своем согласии (или несогласии) на совершение сделки. Решение такого органа может быть оспорено заинтересованным лицом в суде как в связи с нарушением процедуры его принятия, так и по мотивам несогласия с основаниями принятого решения. Такой спор рассматривается впорядке

административного судопроизводства.

Как отмечалось ранее, согласие на совершение сделки может быть предварительным или последующим (одобрение сделки). Законодательные требования к этим двум формам согласия на совершение сделки ограничены простыми правилами о том, что в предварительном согласии должен быть определен предмет сделки, а в последующем согласии (одобрении) должна быть указана та сделка, на которую дано согласие (п. 3 ст. 157.1ГК РФ).

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 56)имеется ряд разъяснений, касающихся предварительного согласия на совершение сделки, которые имеют важное практическое значение.

Во-первых, подтверждается наличие у лица, дающего предварительное согласие, права указать условия, на которых дается согласие на совершение сделки. При этом несоблюдение сторонами этих условий может служить основанием для оспаривания соответствующей сделки по правиламп. 3 ст.

173.1ГК РФ.

Во-вторых, определено, что третье лицо, давшее предварительное согласие на совершение сделки, вправе его отозвать. Однако в этом случае стороны должны быть уведомлены об отзыве согласия до момента совершения сделки и, кроме того, они наделяются правом требовать возмещения убытков, вызванных отзывом согласия на совершение сделки.

В-третьих, отзыв согласия, уведомление о котором поступило сторонам после совершения сделки, считается несостоявшимся. Более того, отзыв предварительного согласия после совершения сделки (а последующего согласия - во всех случаях) не может служить основанием для признания соответствующей сделки недействительной.

В-четвертых, в силу того, что гражданским законодательством не предусмотрены правила о порядке отзыва согласия на совершение сделки, Пленум ВС РФ признал возможным применять в подобных случаях по аналогии закона (п. 1 ст. 6ГК РФ) законоположения об отзыве акцепта (ст.439ГК РФ). Правда, это разъяснение вызывает определенные вопросы. Дело в том, что все содержаниест. 439ГК РФ сводится к одному правилу: если извещение об отзыве акцепта поступило лицу, направившему оферту, ранее акцепта или одновременно с ним, акцепт считается неполученным. Применяя данное законоположение к правоотношениям, связанным с отзывом согласия на совершение сделки (пусть и по аналогии закона), мы неминуемо приходим к выводу о том, что согласие на совершение сделки, будучи отозванным, все же будет считаться не полученным сторонами сделки лишь в том случае, если уведомление об отзыве согласия на совершение сделки поступило сторонам ранее или одновременно с уведомлением о согласии на совершение сделки.

Но ведь в этом жеп. 57Постановления Пленума ВС РФ N 25 говорится о том, что третье лицо, давшее предварительное согласие на совершение сделки, вправе его отозвать при условии уведомления сторон об этом до момента совершения сделки (а не до момента получения сторонами уведомления о согласии на совершение сделки). А это может означать только

то, что согласие на совершение сделки должно считаться неполученным (отозванным) и в том случае, когда уведомление о его отзыве получено сторонами после того, как они получили согласие на совершение сделки, но до ее фактического совершения.

Как отмечалось ранее, согласие на совершение сделки, в том числе если оно дается государственным органом (органом местного самоуправления), действующим в интересах публично-правового образования как участника гражданского оборота, по своей правовой природе является по сути гражданско-правовой сделкой. Поэтому не вызывает сомнений разъяснение Пленума ВС РФ о том, что согласие на совершение сделки может быть признано недействительным применительно к правиламгл. 9ГК РФ. В этом случае сама сделка может быть также оспорена по мотиву отсутствия требуемого по закону согласия на ее совершение на основаниист. 173.1ГК РФ (п. 57Постановления N 25).

Еще одна новелла, внесенная в общие положения о сделках(§1 гл. 9ГК РФ), представляет собой норму (п. 4 ст. 165ГК РФ), устанавливающую специальный сокращенный срок исковой давности (один год) по требованиям, предусмотреннымст. 165ГК РФ. Речь идет, во-первых, о требовании стороны сделки, подлежащей нотариальному удостоверению (в силу закона или договора), к другой стороне этой сделки, уклоняющейся от такого удостоверения, о признании сделки действительной; как известно, такое требование подлежит удовлетворению, если сторона, выступающая истцом, полностью или частично исполнила сделку; во-вторых, о требовании стороны сделки, подлежащей государственной регистрации, к другой стороне, уклоняющейся от совершения действий, необходимых для государственной регистрации сделки; при удовлетворении такого требования сделка регистрируется в соответствии с решениемсуда.

В обоих случаях сторона, необоснованно уклоняющаяся от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки(п.3 ст. 165ГКРФ).

ВПостановленииПленума ВС РФ N 25 разъяснено, что годичный срок исковой давности по названным требованиям должен исчисляться с момента, когда истец узнал или должен был узнать о том, что другая сторона уклоняется соответственно от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки (п. 58ип. 59). Однако на требование о возмещении убытков, вызванных уклонением от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки, сокращенный срок исковой давности, предусмотренныйп. 4 ст. 165ГК РФ, не распространяется. Такое требование подчинено правилам об общем сроке исковой давности(п.62).

Вместе с тем следующее разъяснение, содержащееся в Постановлении Пленума ВС РФ N 25, вызывает определенные сомнения. Согласноп. 61Постановления сторона, фактически исполнявшая сделку до ее необходимой государственной регистрации, не вправе ссылаться на истечение срока

исковой давности по требованию другой стороны о ее государственной регистрации (п. 2 ст. 10,п. 3 ст. 433ГК РФ).

Во-первых, как известно, исковой давностью признается срок для судебной защиты права по иску лица, право которого нарушено (ст. 195ГК РФ). Поэтому истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (п. 2 ст. 199ГК РФ).

В случае предъявления истцом в суд требования, по которому истек срок исковой давности (о чем заявлено ответчиком), данное ("задавненное") требование должно быть признано судом не подлежащим судебной защите независимо от каких-либо обстоятельств, связанных с поведением ответчика, например с тем, что последний исполнял сделку, не прошедшую государственную регистрацию.

Во-вторых, правовое регулирование исковой давности (ст. 195-208ГК РФ), поскольку речь идет о сроке для судебной защиты, строится исключительно на основании императивных норм, не допускающих ни волеизъявления сторон, ни судейского усмотрения. Об этом говорится вст.

198ГК РФ, согласно которой сроки исковой давности и порядок их исчисления не могут быть изменены соглашением сторон; основания приостановления и перерыва течения сроков исковой давности могут устанавливаться лишьГКРФ и иными законами.

В-третьих, как известно, исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Очевидно, что в случае, когда мы лишаем ответчика, исполнявшего сделку, права заявить о пропуске исковой давности по требованию истца о государственной регистрации этой сделки, мы совершенно необоснованно вводим указанное требование в число тех требований, на которые исковая давность не распространяется. Но перечень таких требований определен вст.

208ГК РФ, и в этом перечне наше требование (о государственной регистрации сделки, исполняемой сторонами) не указано.

В-четвертых, ссылка вПостановленииПленума ВС РФ N 25 нап. 2 ст.10ГК РФ как на основание для лишения стороны, исполнявшей сделку, права заявить об истечении исковой давности по требованию истца о государственной регистрации этой сделки нисколько не спасает положение. Вряд ли действия ответчика (вернее, его бездействие, выразившееся в неподаче документов регистрирующему органу) при том условии, что он исполнял сделку, а у истца имелось право обратиться в суд (естественно, в пределах установленного срока исковой давности) с требованием о государственной регистрации этой сделки, могут быть квалифицированы как злоупотребление правом (заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав).

Кроме того (и это главное), как установленоп. 2 ст. 10ГК РФ, в случае злоупотребления правом суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные

законом. Однако же такая мера, как лишение ответчика права на заявление о пропуске исковой давности по предъявленному к нему требованию, законодательством не предусмотрена, да и не может быть предусмотрена, поскольку в этом случае возникнет прямое противоречие с правиламист. 208ГК РФ.

И наконец, в-пятых, еще более сомнительна ссылка нап. 3 ст. 433ГК РФ, которым предусмотрено, что договор, подлежащий государственной регистрации, считается для третьих лиц заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом. Было бы вполне уместным вспомнить об этой норме, если бы речь шла о споре, связанном с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, вытекающих из договора, в отношении которого не была осуществлена государственная регистрация, и ответчик сослался бы на эти обстоятельства в качестве опровержения требования истца, например, о взыскании договорной неустойки. Однако, как представляется, к заявлению ответчика о пропуске истцом исковой давности в споре о государственной регистрации сделки норма, содержащаяся вп. 3 ст. 433ГКРФ,не имеет никакогоотношения.

В общих положениях о сделках (§ 1 гл. 9ГК РФ) имеется еще одна новая статья -ст. 165.1"Юридически значимые сообщения", внесенная в текст КодексаЗакономN 100-ФЗ и вступившая в силу с 1 сентября 2013 г.

Под юридически значимыми сообщениями в этой статье понимаются такие сообщения, с которыми закон или сделка связывает гражданско- правовые последствия для лица - адресата соответствующего сообщения (заявления, уведомления, извещения, требования и т.п.).

Позитивное регулирование юридически значимых сообщений выражено в правиле о том, что соответствующие гражданско-правовые последствия для лица - адресата сообщения наступают с момента его доставки указанному лицу или его представителю. При этом сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому направлялось, но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним.

На первый взгляд кажется, что вопросы, связанные с доставкой сообщений (пусть и юридически значимых), мелковаты и не актуальны для научных исследований и серьезных обобщений судебной практики. Однако именно такие "мелочи" могут оказать существенное влияние на судьбу судебного спора. Этим объясняется особое внимание высшей судебной инстанции, которое уделяется нормамст. 165.1ГК РФ. В Постановлении Пленума ВС РФ N 25 имеется целый ряд разъяснений, посвященных практике применения законоположений о юридически значимых сообщениях (п. 63-68).

В частности, внимание судов обращено на то, что юридически значимое сообщение, адресованное гражданину, должно быть направлено по адресу его регистрации по месту жительства или пребывания либо по адресу, указанному самим гражданином (например, в договоре), либо его представителю. Однако если лицу,направляющему сообщение, известен

адрес фактического места жительства гражданина, сообщение может быть направлено по такому адресу.

Индивидуальному предпринимателю или юридическому лицу юридически значимое сообщение направляется по адресу, указанному в Едином государственном реестре, в котором они зарегистрированы, либо по адресу, указанному самим индивидуальным предпринимателем или юридическим лицом.

При этом адресат юридически значимого сообщения (гражданин, индивидуальный предприниматель, юридическое лицо) несет риск последствий неполучения такого сообщения, если оно доставлено по надлежащему адресу, а также риск отсутствия по указанному адресу своего представителя. В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 63)специально подчеркивается, что сообщения, доставленные по надлежащим адресам, считаются полученными даже в тех случаях, когда лицо, которому адресовано сообщение, фактически не проживает или не находится по соответствующемуадресу.

Вместе с тем если лицо, которому было адресовано юридически значимое сообщение, своевременно его получило и ознакомилось с его содержанием, то в дальнейшем указанное лицо не вправе ссылаться на то, что сообщение было направлено по неверному адресу или в ненадлежащей форме.

Содержащиеся вст. 165.1ГК РФ законоположения о юридически значимых сообщениях носят диспозитивный характер и подлежат субсидиарному применению, о чем свидетельствуетп. 2 ст. 165.1ГК РФ, согласно которому правила данной статьи применяются, если иное не предусмотрено законом или условиями сделки либо не следует из обычая или из практики, установившейся во взаимоотношенияхсторон.

В связи с этим в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 64)рассматривается наиболее типичная ситуация, когда адрес доставки сообщений предусматривается сторонами в заключенном ими договоре. Речь идет о ситуациях, когда договором определено, что юридически значимые сообщения, связанные с возникновением, изменением или прекращением обязательств, основанных на договоре, направляются стороной контрагенту по этому договору исключительно по указанному в нем адресу или исключительно предусмотренным договором способом. В таких случаях, как разъясняется в Постановлении, направление сообщения по иному адресу или иным способом не может считаться надлежащим, если лицо, направившее сообщение, не знало и не должно было знать о том, что адрес, указанный в договоре, является недостоверным.

Нельзянеотметитьтакжеразъяснение,котороевыходитзарамкист.

165.1ГК РФ, но представляется весьма полезным для практики. Оно касается способа направления юридически значимого сообщения и его формы (естественно, если они не определены законом, договором или обычаем). Согласноп. 65Постановления Пленума ВС РФ N 25 юридически значимое сообщение может быть направлено в том числе посредством электронной

почты, факсимильной и другой связи либо с использованием иной формы, соответствующей характеру сообщения, при условии что можно достоверно установить, от кого исходило сообщение и кому оно адресовано. В качестве наиболее типичных примеров различных возможных форм юридически значимых сообщений в этом пункте Постановления приведены публикация на сайте хозяйственного общества в сети Интернет информации, адресованной участникам общества, а также размещение на специальном стенде информации об общем собрании собственников помещений в многоквартирномдоме.

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25 приведен также пример (весьма типичный) действия законоположения о том, что сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено, но по обстоятельствам, зависящим от него, не было ему вручено или адресат не ознакомился с ним. Согласноп. 67Постановления сообщение должно признаваться доставленным, если адресат уклонился от получения корреспонденции в отделении связи, в связи с чем она была возвращена по истечении срока хранения.

Недействительность сделок

ВКонцепцииразвития гражданского законодательства РФ, которая служила основой для подготовки предложений об измененииГКРФ, в том числе и законоположений о недействительности сделок, указывалось: "В настоящее время споры о признании сделок недействительными по различным основаниям приобрели массовый характер. Значительная часть этих споров инициируется недобросовестными лицами, стремящимися избежать исполнения принятых на себя обязательств. В этой связи необходимо предпринять законодательные меры, направленные на исправление складывающегося положения" <1>.

--------------------------------

<1>Концепцияразвития гражданского законодательства РФ. С. 38.

Такие "законодательные меры, направленные на исправление положения" можно обнаружить уже в первой статье, "открывающей"§ 2 гл. 9ГК РФ "Недействительность сделок", содержащий общие положения об оспоримых и ничтожных сделках (ст. 166ГКРФ).

Так, вп. 2 ст. 166ГК РФ (среди иных положений об оспоримых сделках) содержится правило, согласно которому "сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли".

ВПостановленииПленума ВС РФ N 25, к сожалению, не разъясняется порядок применения приведенного законоположения, хотя соответствующий пункт, ему посвященный, там присутствует(п. 72), но представляет собой по сути цитату этого законоположения: "Сторона сделки, из поведения которой

явствует воля сохранить силу оспоримой сделки, не вправе оспаривать эту сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать, когда проявляла волю на сохранение сделки (пункт 2 ст. 166ГК РФ)".

Вот одна из проблем, достойная внимания высшей судебной инстанции, которая непременно возникнет в судебной практике при применении рассматриваемого законоположения. Как известно, положения Кодекса о недействительности сделок(§ 2 гл. 9ГК РФ) применяются к договорам, если иное не установлено правилами об отдельных видах договоров, а также положениями ст. 431.1 ГК РФ(п. 1 названной статьи). В соответствии сп. 2ст. 431.1ГК РФ сторона, которая приняла от контрагента исполнение по договору, связанному с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, и при этом полностью или частично не исполнила свое обязательство, не вправе требовать признания договора недействительным; исключение составляют лишь случаи признания такого договора недействительным по основаниям, предусмотреннымст. 173,178и

179ГК РФ, а также когда предоставленное другой стороной исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями этой стороны.

Соотношение приведенных правовых норм (п. 2 ст. 166ип. 2 ст. 431.1ГК РФ) при применении их к конкретным спорным ситуациям, возникающим на практике, безусловно, представляет собой определенную проблему. На первый взгляд, определяя соотношение указанных норм, можно было бы ограничиться простым суждением о том, что вп. 2 ст. 431.1приведен частный (специальный) случай, по отношению к которому действует субсидиарно общее правило, содержащееся вп. 2 ст. 166ГК РФ. Но не все так просто. Очевидно, что из того факта, что сторона приняла от контрагента исполнение по договору, "явствует ее воля сохранить силу сделки". Однако еще в большей степени из поведения стороны "явствует воля" в случае, если и она исполнила (хотя бы частично) свое обязательство, но при этих условиях указанная сторона не лишается права оспорить договор по правиламп. 2 ст. 431.1ГКРФ.

Возникает вопрос: может ли данная сторона (не только принявшая исполнение от контрагента, но и исполнившая свое обязательство) быть лишена права оспорить соответствующий договор на основаниип. 2 ст. 166ГК РФ? Но и этот вопрос не имеет однозначного ответа. Для вывода о том, что сторона не вправе оспаривать данный договор, одного того обстоятельства, что она приняла исполнение от контрагента и исполнила свое обязательство (тем самым продемонстрировав свою волю сохранить договор), еще недостаточно. Для этого необходимо дополнительно установить, что договор оспаривается именно по тому основанию, о котором эта сторона "должна была знать при проявлении ее воли", т.е. в момент принятия исполнения от контрагента (п. 2 ст. 166ГКРФ).

Кроме того, за рамками нормып. 2 ст. 431.1ГК РФ имеется немало ситуаций, когда действие договора подтверждается стороной не путем принятия исполнения от контрагента, а любым иным способом, например в переписке сторон о мерах по организации исполнениядоговорных

обязательств, путем предоставления обеспечения своих договорных обязательств, составления актов сверки взаиморасчетов, добровольной уплаты договорной неустойки и т.п.

Представляется, что во всех подобных случаях и, конечно, при условии, что договор оспаривается по тому основанию, о котором стороне было известно (должно было быть известно) в момент совершения указанных действий, требование стороны о признании договора недействительным должно быть отклонено судом в соответствии сп. 2 ст. 166ГК РФ.

Если же договор (в качестве оспоримой сделки) оспаривается стороной, принявшей исполнение от контрагента и не предоставившей исполнение своего обязательства, то в удовлетворении такого требования должно быть отказано независимо от того, по какому основанию сторона требует признать договор недействительным и было ли ей известно об этом основании недействительности договора в момент принятия исполнения обязательства от контрагента. Как отмечалось ранее, исключения составляют лишь случаи признания договора недействительным по основаниям, предусмотреннымст.173,178и179ГК РФ, либо если предоставленное контрагентом исполнение связано с заведомо недобросовестными действиями (п. 2 ст. 431.1ГК РФ).

Не будет лишним также напомнить, что норма, содержащаяся вп. 2 ст.

431.1ГК РФ, подлежит применению лишь к договорам, связанным с осуществлением их сторонами предпринимательской деятельности. Следовательно, в случаях, когда оспариваются иные (обычные) гражданско- правовые договоры, соответствующие правоотношения подпадают под прямое непосредственное действиеп. 2 ст. 166ГК РФ, если только иное не предусмотрено специальными правилами, регулирующими соответствующий вид договоров.

Вст. 166 (п. 5)ГК РФ имеется еще одна новелла, направленная на исправление ситуации, отмеченной вКонцепции, когда возможность признания сделки недействительной широко используется недобросовестными лицами, стремящимися избежать исполнения принятых на себя обязательств. Речь идет о следующем законоположении: "Заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки".

Данная норма получила свое толкование в Постановлении Пленума ВС РФ N 25: согласноп. 70Постановления сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительностьсделки.

Приведенное толкованиеп. 5 ст. 166ГК РФ, к сожалению, оставляет много вопросов. Прежде всего это вопрос о соотношении данного

законоположения с правилом, содержащимся вп. 2 этой же статьи, о том, что сторона, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли.

Указанные законоположения (п. 2и5 ст. 166ГК РФ) можно было бы четко разграничить, признав, что в последнем случае мы имеем дело с эстоппелем, когда сторона в силу закона лишается права ссылаться на определенные обстоятельства в подтверждение своих требований (в отличие от правилап. 2 ст. 166ГК РФ, когда сторона лишается самого требования).

Однако такой подход был бы возможен, если бы высшая судебная инстанция дала ограничительное толкование: имеется в виду, что правилоп.

5 ст. 166ГК РФ подлежит применению только в тех случаях, когда рассматривается какой-либо иной спор (кроме прямого спора по требованию о признании сделки недействительной), в ходе которого истцом или ответчиком, действующими непосредственно, делается заявление о недействительности (ничтожности) сделки, породившей соответствующие спорные правоотношения. К примеру, одна из сторон сделки предъявляет исковое требование о взыскании с контрагента, принявшего исполнение обязательства, договорной неустойки или договорных процентов за неисполнение встречного обязательства, вытекающего из сделки, а последний в подтверждение своих доводов о необоснованности искового требования делает заявление о ничтожности сделки. В этом случае суд мог бы сделать вывод о недобросовестности действий контрагента, а его заявление о недействительности сделки признать не имеющим правового значения, поскольку его поведение (принятие исполнения, предложенного стороной сделки) давало основание другой стороне, исполнившей свое обязательство, полагаться на действительностьсделки.

Другой пример. Сторона, исполнившая свое обязательство по сделке, требует по суду от контрагента возврата всего полученного в качестве реституции, ссылаясь на ничтожность сделки. И в этом случае судом может быть сделан вывод о том, что заявление о недействительности сделки не имеет правового значения в силу недобросовестности действий указанной стороны (истца по делу), которая своим поведением (предоставлением исполнения обязательства по сделке) давала основания контрагенту полагаться на действительность сделки.

В приведенных примерах правилоп. 5 ст. 166ГК РФ может быть признано эстоппелем. Однако соответствующее законоположение (в особенности в интерпретации высшей судебной инстанции) выходит далеко за пределы эстоппеля, позволяя суду признавать не имеющим правового значения и заявление о недействительности сделки, выраженное в форме прямого искового заявления о признании сделки недействительной.

Вместе с тем при таких условиях проблема соотношения правилп. 2 ст.166ип. 5 ст. 166ГК РФ приобретает особую остроту, поскольку основания для их применения весьма сходны: и в том, и в другом случае поведение лица должно свидетельствовать о его воле сохранить сделку, что в первую очередь

и дает основание другим лицам полагаться на действительность сделки. Несомненное сходство мы обнаруживаем и в правовых последствиях такой квалификации поведения соответствующего лица: либо данное лицо лишается права оспаривать сделку, либо его заявление о недействительности сделки признается не имеющим правового значения. Ведь подобное заявление в форме искового требования о признании сделки недействительной (что допускаетсяп. 70Постановления Пленума ВС РФ N

25) в случае признания его не имеющим правового значения (п. 5 ст. 166ГК РФ) влечет отказ в удовлетворении искового требования, как и констатация того факта, что истец не вправе оспаривать сделку (п. 2 ст. 166ГК РФ). В чем же можно обнаружить различия указанных законоположений?

Во-первых, в случае предъявления стороной, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки, требования о признании этой сделки недействительной основанием к отказу в иске будет служить то обстоятельство, что соответствующее лицо не имеет права по закону оспаривать соответствующую сделку, поэтому предъявление подобного требования противоречит императивной норме закона (п. 2 ст. 166ГК РФ).

Основанием признания заявления лица о недействительности сделки не имеющим правового значения (если такое заявление выражено в форме требования о признании сделки недействительной) может служить констатация недобросовестности действий заявителя, которая по определению не признается нарушением закона (за исключением заведомо недобросовестного осуществления гражданских прав, подпадающего под законодательный запрет злоупотребления правом). В частности, недобросовестность действий лица может состоять в том, что указанные действия давали основания другим лицам (прежде всего контрагенту по сделке) полагаться на действительность сделки.

Во-вторых, при рассмотрении требования о признании сделки недействительной, предъявленного стороной, из поведения которой явствует ее воля сохранить силу сделки (п. 2 ст. 166ГК РФ), принципиальное значение приобретает то обстоятельство, по какому основанию эта сторона требует признать сделку недействительной. Ведь в этом случае сторона лишена права оспаривать сделку по тому основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении ее воли. Если же сделка оспаривается по иному основанию, о котором стороне стало известно уже после того, когда была проявлена ее воля, право оспорить сделку по такому основанию за ней сохраняется, а нормап. 2 ст. 166ГК РФ не подлежит применению.

Возможность применения правилап. 5 ст. 166ГК РФ, когда заявление стороны о недействительности сделки признается не имеющим правового значения, не зависит от того, по какому основанию предлагается считать сделку недействительной. Главное значение здесь имеет то обстоятельство, что действия лица, ссылающегося на недействительность сделки, признаются судом недобросовестными, в том числе по той причине, что его поведение после заключения сделки позволяло другим лицам полагаться на

действительность сделки.

И наконец, в-третьих, правило, содержащееся вп. 2 ст. 166ГК РФ, рассчитано лишь на оспоримые сделки; оно не подлежит применению в ситуациях, когда сторона (пусть и проявившая волю на сохранение силы сделки) оспаривает соответствующую сделку по основанию ее ничтожности, к примеру, как притворную сделку(п. 2 ст. 170)либо сделку, противоречащую закону и нарушающую права третьих лиц (п. 2 ст. 168ГК РФ).

Иное дело законоположениеп. 5 ст. 166ГК РФ, сфера действия которого не ограничена кругом оспоримых сделок. Напротив, она максимально приспособлена для случаев ничтожных сделок. Ведь в этих случаях для признания сделки недействительной не требуется решения суда, а достаточно простого заявления (например, в отзыве на иск) о ничтожности сделки.

ВПостановленииПленума ВС РФ N 25 имеется толкование законоположения об оспоримых и ничтожных сделках (п. 1 ст. 166ГК РФ): сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания.

По общему правилу оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия. Однако в двух случаях: когда сделка оспаривается по основаниям, предусмотреннымст. 173.1

(недействительность сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления) илип. 1 ст. 174(недействительность сделки, совершенной с нарушением ограничений полномочий представителя или органа юридического лица), - от лица, оспаривающего сделку, не требуется представления доказательств наступления таких неблагоприятных последствий. В Постановлении(п. 71)данное обстоятельство объясняется тем, что в этих двух случаях нарушение прав и охраняемых законом интересов лица заключается соответственно в отсутствии согласия, предусмотренного законом, или нарушении ограничения полномочий представителя или лица, действующего от имени юридического лица бездоверенности.

С учетом особенностей оспоримой сделки вПостановленииПленума ВС РФ N 25 разъясняется, что отказ в иске на том основании, что требование истца основано на оспоримой сделке, возможен только при одновременном удовлетворении встречного иска ответчика о признании такой сделки недействительной или наличии вступившего в законную силу решения суда по другому делу, которым такая сделка признана недействительной.

А применительно к ничтожной сделке судам предложено учитывать, что возражение ответчика о том, что требование истца основано на ничтожной сделке, оценивается судом по существу независимо от истечения срока исковой давности для признания этой сделки недействительной (п. 71

Постановления Пленума ВС РФ N 25).

В ходе реформы гражданского законодательства были существенно изменены общие положения о недействительности сделки, не соответствующей закону или иным правовым актам. Суть изменений состоит в том, что существовавшая ранее презумпция ничтожности такой сделки заменена на презумпцию ее оспоримости. В силуст. 168ГК РФ ничтожной является такая сделка, которая одновременно нарушает публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, если из закона не следует, что такая сделка оспорима. Во всех остальных случаях сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью соответствующей сделки.

Надо сказать, что вст. 168ГК РФ (в редакции законопроекта, принятого в первом чтении) предусматривался еще один исключительный случай, когда сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, должна была считаться ничтожной, а именно если законом или иным правовым актом, требования которого нарушены, установлено, что соответствующая сделка является недействительной.

Причины, по которым данная норма была исключена из окончательного текстаст. 168ГК РФ, неизвестны, однако совершенно очевидно, что эта норма была необходима, поскольку в самом ГК РФ имеется немало норм, предусматривающих, что нарушение установленных ими требований влечет недействительность (ничтожность) соответствующих сделок (например,ст.165,391,550,560,592,820и некоторые другие). Естественно, в подобных случаях сделки, нарушающие требования таких норм, должны считаться ничтожными. Ошибка, допущенная законодателем, могла быть исправлена лишь путем надлежащего судебного толкования соответствующих норм.

Это было сделано в Постановлении Пленума ВС РФ N 25. Вп. 73Постановления приводится большой (незакрытый) перечень статейГКРФ,нарушение требований которых в силу прямого указания закона влечетничтожность сделок. Правда, в этом разъяснении хотелось бы видеть иобщий вывод о том, что во всех случаях, когда законом или иным правовымактом, требования которого нарушены, установлено, чтосделка являетсянедействительной, соответствующие сделки должны считаться ничтожными.

Вместе с тем вПостановленииПленума ВС РФ N 25 имеются разъяснения в отношении ряда других случаев (в том числе не упомянутых вГКРФ), когда сделки, противоречащие требованиям закона или иного правового акта, должны считаться ничтожными.

Так, согласноп. 74Постановления договор, условия которого противоречат существу законодательного регулирования соответствующего вида обязательств, может быть квалифицирован как ничтожный полностью или в соответствующей части даже в том случае, если в законе не содержится прямого указания на его ничтожность. Данный вывод иллюстрируется конкретным примером ничтожного условия договора доверительного

управления имуществом, которым установлено, что по истечении срока договора имущество, переданное в доверительное управление, переходит в собственность доверительного управляющего.

Ничтожными также предлагается считать условия сделки, заключенной с потребителем, не соответствующие актам, содержащим нормы гражданского права, обязательные для сторон при заключении и исполнении публичных договоров, а также условия сделки, при совершении которой был нарушен явно выраженный законодательный запрет ограничения прав потребителей (п. 76Постановления).

Впрочем, приведенные примеры ничтожных сделок (отдельных условий сделок), как представляется, вполне могут быть квалифицированы поп. 2 ст.168ГК РФ как сделки, противоречащие закону и одновременно посягающие на публичные интересы.

Кстати сказать, в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 предпринята попытка определить эти самые публичные интересы. Согласноп. 75Постановления применительно кст. 166и168ГК РФ под публичными интересами, в частности, следует понимать интересы неопределенного круга лиц, обеспечение безопасности жизни и здоровья граждан, а также обороны и безопасности государства, охраны окружающей природной среды. Здесь же (правда, почему-то не в рамках общего определения публичных интересов, а отдельно) говорится, что сделка, при совершении которой был нарушен явно выраженный запрет, установленный законом, является ничтожной как посягающая на публичные интересы. В качестве примеров таких сделок приведены сделки о залоге или об уступке требований, неразрывно связанных с личностью кредитора (п. 1 ст. 336,ст. 383ГК РФ), а также сделки о страховании противоправныхинтересов.

В этом жепунктесформулировано и общее негативное правило об определенных сделках, которые недопустимо признавать нарушающими публичные интересы: само по себе несоответствие сделки законодательству или нарушение ею прав публично-правового образования не свидетельствует о том, что имеет место нарушение публичных интересов.

Целый ряд разъяснений, которые содержатся вПостановленииПленума ВС РФ N 25, посвящены общим положениям о последствиях недействительности сделок.

Как известно, ранее суду было предоставлено неограниченное право применять последствия ничтожной сделки по собственной инициативе. В связи с этим вКонцепцииразвития гражданского законодательства РФ указывалось: "В настоящее время столь широкие полномочия суда представляются избыточными. Применение последствий недействительности сделки является субъективным правом, принадлежащим лицам, права и законные интересы которых защищаются путем реализации этого права. Участники гражданских правоотношений свободны в осуществлении своих прав. Поэтому по общему правилу суд не должен иметь права применять последствия ничтожной сделки по собственной инициативе (при отсутствии соответствующего иска заинтересованного лица)" <1>.

--------------------------------

<1>Концепцияразвития гражданского законодательства РФ. С. 38 - 39.

Приведенное положениеКонцепциибыло реализовано путем внесения вст. 166 (п. 4)ГК РФ правила о том, что суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных случаях, предусмотренных законом.

Процессуальный порядок применения данной нормы, который делает ограничение полномочий суда по применению последствий ничтожной сделки по своей инициативе четким и прозрачным, предусмотрен вп. 79Постановления Пленума ВС РФ N 25, где сказано, что по смыслуст. 56ГПК РФ и65АПК РФ при решении вопроса о применении по своей инициативе последствий недействительности ничтожной сделки суду следует вынести указанный вопрос на обсуждение сторон. А в мотивировочной части судебного решения должно быть указано, какие публичные интересы подлежат защите, либо должна содержаться ссылка на специальную норму закона, позволяющую применить названные последствия по инициативе суда.

Что касается применения последствий ничтожной сделки по требованию заинтересованных лиц (не по инициативе суда), то такое требование вправе предъявить сторона соответствующей сделки и (лишь в предусмотренных законом случаях) иное заинтересованное лицо (п. 3 ст. 166ГК РФ). Правда, это законоположение в части права третьего лица требовать применения последствий ничтожной сделки истолковано в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 78)расширительно: в случаях (пусть и не предусмотренных законом), когда гражданским законодательством не установлен иной способ защиты права этого лица и его защита возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки, иск лица, не являющегося стороной ничтожной сделки, о применении последствий ее недействительности может быть судом удовлетворен.

В исковом заявлении такого лица должно быть указано право (законный интерес), защита которого будет обеспечена в результате возврата каждой из сторон всего полученного по сделке. Отсутствие этого указания в исковом заявлении служит основанием для оставления его без движения.

Очевидно, что приведенное толкованиеп. 3 ст. 166ГК РФ само нуждается в дополнительных разъяснениях.

Во-первых, трудно себе представить ситуацию, когда все гражданское законодательство не предусматривало бы возможность применения какого- либо способа защиты нарушенного гражданского права. К сожалению, примеры подобных ситуаций вПостановленииПленума ВС РФ N 25 не приведены.

Во-вторых, невозможность применения какого-либо из известных способов защиты нарушенного права зачастую возникает в силу обстоятельств, зависящих от самого субъекта этого права, который в этом

случае прибегает к использованию "запасного варианта", в том числе в виде требования о применении последствий ничтожной сделки. За примерами далеко ходить не надо, ибо в судебной практике часто встречаются дела по требованию собственника о применении последствий ничтожной сделки по отчуждению принадлежащего ему имущества не уполномоченным им лицом (к примеру, арендатором) третьему лицу. Казалось бы, в данном случае нарушенное право собственности должно защищаться собственником путем предъявления виндикационного иска к третьему лицу (владельцу имущества).

Однако представим себе на минуту, что указанное третье лицо имеет все признаки добросовестного приобретателя либо трехлетний срок исковой давности для истребования собственником своего имущества истек. При такой ситуации защита нарушенного права собственности "возможна лишь путем применения последствий недействительности ничтожной сделки" (как указано вПостановленииПленума ВС РФ N 25), поскольку в этом случае после реституции, когда имущество будет передано отчуждателю - неуполномоченному лицу, собственник сможет добиться возвращения своего имущества. Ведь лицо, отчуждавшее чужое имущество, ни при каких условиях не может быть признано его добросовестным приобретателем, а срок исковой давности для истребования от него имущества потечет заново с момента, когда спорное имущество поступит в его владение (впрочем, если в роли отчуждателя выступил арендатор, то вместо виндикационного иска собственник как арендодатель сможет потребовать возврата переданного в аренду имущества).

Думается все же, что в приведенном примере суд должен отклонить требование собственника о применении последствий ничтожной сделки. Определенным ориентиром для судебной практики здесь может служить правовая позиция, высказанная Конституционным Судом РФ в одном из постановлений, суть которой состоит в том, что права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленногоп. 1и2 ст. 167ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренныест. 302ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и т.п.) <1>.

--------------------------------

<1> См.:ПостановлениеКонституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-П "По делу о проверке конституционности положений пунктов 1 и 2 ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан О.М. Мариничевой, А.В. Немировской, З.А. Скляновой и В.М. Ширяева".

Как известно, недействительная сделка не влечет юридических

последствий, за исключением только тех, которые связаны с ее недействительностью. Такие последствия (связанные с недействительностью сделки) предусмотренып. 2 ст. 167ГК РФ: при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в частности, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотренызаконом.

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25 имеются разъяснения о порядке применения указанного законоположения о последствиях недействительности сделки к различным ситуациям (п. 80-83). Так, судам предложено учитывать, что по смыслуп. 2 ст. 167ГК РФ взаимные предоставления по недействительной сделке, которая была исполнена обеими сторонами, должны считаться равными, пока не доказано иное. Кроме того, при удовлетворении требования одной стороны недействительной сделки о возврате полученного другой стороной судом одновременно должен быть рассмотрен вопрос о взыскании в пользу этой второй стороны всего, что получила от нее первая сторона, если иные последствия недействительности не предусмотренызаконом.

Здесь, как представляется, было бы весьма уместным и полезным вспомнить (и обратить на это внимание судов) о том, что в ГК РФ(п. 3 ст.431.1)имеются специальные правила о применении реституции в случае признания недействительным (в качестве оспоримой сделки) договора, исполнение которого связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности. Ведь в этом случае общие последствия недействительности сделок (ст. 167ГК РФ) могут применяться, только если иные последствия недействительности договора не предусмотрены соглашением сторон, заключенным после признания договора недействительным и не затрагивающим интересы третьих лиц, а также не нарушающим публичных интересов.

Приведенные законоположения об особых последствиях недействительности договора, исполнение которого связано с осуществлением его сторонами предпринимательской деятельности, заслуживали не только упоминания вПостановленииПленума ВС РФ, но и требовали разъяснения процессуального порядка их применения. В самом деле, что может означать (с процессуальной точки зрения) правило о том, что соглашение сторон о реституции по недействительному договору может быть заключено лишь после признания договора недействительным и оно должно быть проверено судом в отношении соблюдения интересов третьих лиц и публичных интересов?

По-видимому, в ходе рассмотрения судом дела о недействительности соответствующего договора стороны, желающие самостоятельно определить последствия недействительности этого договора своим соглашением, должны обратиться к суду с ходатайством об отложении производства по делу(вчастиреституциипонедействительномудоговору).Порезультатам

рассмотрения дела и ходатайства сторон суд должен вынести решение об удовлетворении иска в части признания договора недействительным, а в части применения последствий недействительности договора отложить рассмотрение дела.

Представленное сторонами соглашение о последствиях недействительности договора должно быть рассмотрено в отдельном заседании суда, в ходе которого должен быть исследован вопрос о том, не нарушает ли данное соглашение законных интересов третьих лиц или публичных интересов. По результатам рассмотрения суд должен вынести одно из двух решений: об отказе в удовлетворении иска в части применения последствий недействительности договора, предусмотренныхст. 167ГК РФ, учитывая, что стороны должны исполнять заключенное ими соглашение; об удовлетворении иска в части применения реституции по недействительному договору в соответствии со ст. 167 ГК РФ, когда будет установлено, что представленное сторонами соглашение о последствиях недействительности договора содержит положения, нарушающие законные интересы третьих лиц или публичные интересы.

Применительно к ситуации, когда в порядке реституции стороной заявлено требование о возврате контрагентом переданной ему по недействительной сделке индивидуально-определенной вещи, в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 81)разъяснено, что лицо, предъявившее такое требование (сторона по сделке, передавшая вещь контрагенту), не обязано доказывать свое право собственности на спорную вещь, которая, если она сохранилась у контрагента, получившего эту вещь, подлежит возврату.

Заслуживает внимания также разъяснение, касающееся случая признания недействительным договора, по которому полученное одной из сторон выражалось во временном возмездном пользовании индивидуально- определенной вещью. При таких условиях сторона, пользовавшаяся вещью, должна возместить другой стороне стоимость такого пользования (если соответствующая сумма не была уплачена ранее в рамках договора), а также возвратить вещь, переданную в пользование по недействительному договору. При этом срок исковой давности по требованию о возврате вещи, переданной в пользование, независимо от того, когда сделка признана недействительной, должен начинаться с момента не ранее отказа соответствующей стороны сделки от добровольного возврата спорной вещи (п. 82Постановления Пленума ВС РФ N25).

Отдельные виды недействительных сделок

Законоположения о недействительности сделки, нарушающей требования закона или иного правового акта (ст. 168ГК РФ), являются общими положениями по отношению к специальным составам недействительных сделок (ст. 169-179ГК РФ) и в таком качестве могут применяться к тем сделкам, действия сторон которых не подпадают пододин

из специальных составов недействительных сделок.

В ходе реформы гражданского законодательства большинство правил об отдельных традиционных видах недействительных сделок подверглись изменениям, кроме того, в текстГКРФ дополнительно внесены два новых специальных состава недействительных сделок: недействительность сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления (ст. 173.1ГК РФ) <1>, а также недействительность сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено (ст. 174.1ГК РФ).

--------------------------------

<1> Анализ этого состава недействительных сделок см. на с.117-120настоящей книги.

Согласно новой редакциист. 169ГК РФ сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, ничтожна и влечет последствия, установленныест. 167ГК РФ. В случаях, предусмотренных законом, суд может взыскать в доход Российской Федерации все полученное по такой сделке сторонами, действовавшими умышленно, или применить иные последствия, установленные законом.

Как можно видеть, основное изменениест. 169ГК РФ, посвященной так называемым антисоциальным сделкам, заключается в исключении из текста статьи ранее действовавшего в качестве общего правила положения об изъятии у сторон, действовавших умышленно, всего полученного по сделке в доход государства. Теперь же как общее правило должна применяться норма о том, что ничтожная антисоциальная сделка влечет применение последствий, предусмотренныхст. 167ГК РФ, т.е. реституции. Что касается конфискационной меры (взыскание полученного по сделке в доход государства), то она может применяться лишь в случаях, предусмотренных законом, и только при наличии умысла у сторон на совершение антисоциальной сделки. В подобных случаях (прямо предусмотренных законом) могут применяться и иные последствия, установленныезаконом.

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 85)подчеркивается, что нарушение стороной сделки закона или иного правового акта, в частности уклонение от уплаты налога, само по себе не означает, что сделка совершена с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности. Для примененияст. 169ГК РФ необходимо установить, что цель сделки, а также права и обязанности, которые стороны стремились установить при ее совершении, либо желаемое изменение или прекращение существующих прав и обязанностей заведомо противоречили основам правопорядка или нравственности и хотя бы одна из сторон сделки действовалаумышленно.

Представляется, что в данное разъяснение вкралась неточность. Закон(ст. 169ГК РФ) отнюдь не связывает возможность квалификации сделки как противоречащей основам правопорядка или нравственности и, следовательно, ничтожной с необходимостью обязательнойконстатации

умысла сторон (или одной из сторон) на совершение антисоциальной сделки. Умышленность действий сторон имеет правовое значение только для решения вопроса о возможности применения в качестве последствий недействительности антисоциальной сделки взыскания всего полученного сторонами по сделке в доход государства (и, естественно, только в случаях, предусмотренных законом).

Под сделками, совершаемыми с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности, вПостановленииПленума ВС РФ N 25 предлагается понимать сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической и экономической организации общества, его нравственные устои. В примерном перечне сделок, которые могут быть квалифицированы судом в качестве антисоциальных, в Постановлении названы: сделки, направленные на производство и отчуждение объектов, ограниченных в гражданском обороте (определенные виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан); сделки, направленные на изготовление, распространение литературы и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую или религиозную вражду; сделки, имеющие своей целью изготовление или сбыт поддельных документов или ценных бумаг; сделки, нарушающие основы отношений между родителями и детьми.

Принимая во внимание, что законоположения о недействительности сделок более не предусматривают в качестве общего правила изъятие всего полученного по сделке в доход государства (как это было ранее), а ограничиваются (опять же по общему правилу) применением реституции, представляется, что круг сделок, признаваемых недействительными по основаниямст. 169ГК РФ, при формировании судебной практики в дальнейшем может быть расширен.

Вст. 170ГК РФ несколько изменена конструкция притворной сделки. Правило же о мнимой сделке сохранено в прежнем виде: мнимая сделка, т.е. сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующее ей правовые последствия, ничтожна.

Тем не менее Пленум Верховного Суда РФ дал некоторые разъяснения, касающиеся применения данного традиционного правила о мнимой сделке, необходимость которых, по-видимому, вызвана новыми актуальными проблемами судебной практики. ВПостановленииN 25 судам предложено учитывать, что сторонами мнимой сделки для вида может быть осуществлено формальное исполнение такой сделки. К примеру, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника в отношении этого имущества могут быть заключены договоры купли-продажи или доверительного управления и даже составлены акты о передаче указанного имущества при сохранении фактического контроля со стороны продавца или учредителя доверительного управления за соответствующим имуществом. Равным образом не является препятствием для квалификации в качестве ничтожной сделки(п.1ст.170ГКРФ)иситуация,когдасторонамимнимойсделки

осуществлена для вида государственная регистрация "переданного" по указанной сделке недвижимого имущества (п. 86Постановления).

Что же касается притворной сделки, то согласно новой редакциип. 2 ст.

170ГК РФ притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к нейправила.

Основное отличие от старой редакции этой нормы состоит в том, что теперь ситуация, когда совершенная сторонами сделка прикрывает сделку на иных условиях, рассматривается как частный случай притворной сделки. Ранее притворной признавалась сделка, совершенная с целью прикрыть другую сделку. Отсутствие в тексте нормы уточнения (ныне внесенного вп.2 ст. 170ГК РФ) того, может ли притворная сделка прикрывать сделку на иных условиях, давало основания полагать, что прикрываемая сделка должна относиться к иному виду сделок, нежели притворная сделка. Теперь такой проблемы несуществует.

В Постановление Пленума ВС РФ N 25(п. 87)добавлен еще один частный случай, подпадающий под конструкцию притворной сделки, - когда притворная сделка совершается с целью прикрыть сделку с иным субъектным составом. Правда, в качестве примера притворной сделки в Постановлении приведен лишь случай, когда притворная сделка прикрывает сделку на иных условиях. Там сказано, что при установлении того факта, что стороны с целью прикрыть сделку на крупную сумму совершили сделку на меньшую сумму, суд должен признать заключенную сторонами сделку как совершенную на крупную сумму и применить правила, относящиеся к прикрываемойсделке.

Важное значение для судебной практики имеет разъяснение о том, что притворная сделка (каковая и признается ничтожной, освобождая путь для применения правил о прикрываемой сделке, т.е. той сделке, которую стороны на самом деле имели в виду) должна прикрывать иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для примененияп. 2 ст. 170ГК РФ недостаточно.

Отдельно в Постановлении Пленума ВС РФ N 25 рассматривается ситуация, когда для прикрытия сделки стороны совершают несколько сделок. В таком случае, как указано в Постановлении(п. 88), все прикрывающие сделки являются ничтожными, а к отношениям сторон следует применять правила о сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания. В качестве иллюстрации этого вывода приведен довольно типичный пример, часто встречающийся в судебной практике, когда участник общества с ограниченной ответственностью сначала заключает договор дарения незначительной части принадлежащей ему доли в уставном капитале хозяйственного общества третьему лицу с целью дальнейшей продажи оставшейся части доли в уставном капитале без соблюдения правил о преимущественном праве других участников общества с ограниченной ответственностью на приобретение доли вуставном

капитале, продаваемой третьему лицу. В этом случае, как указано в Постановлении, и договор дарения третьему лицу части доли в уставном капитале общества, и последующий договор купли-продажи оставшейся части доли указанному лицу могут быть квалифицированы как единый договор купли-продажи, совершенный с нарушением названных правил (правильнее было бы сказать, как притворные сделки, прикрывающие такой единый договор). Поэтому иной участник общества вправе потребовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя.

Из текстаст. 173ГК РФ по сравнению с ранее действовавшей редакцией исключено такое основание недействительности оспоримой сделки юридического лица, выходящей за пределы его правоспособности, как сделка, совершенная юридическим лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью. Теперь, как известно, отсутствие у одной из сторон договора лицензии на осуществление деятельности, необходимой для исполнения обязательства по договору, может служить основанием для отказа другой стороны от исполнения такого договора (п. 3 ст. 450.1ГК РФ). Данное обстоятельство отмечено и в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п.89), где судам предложено учитывать, что совершение сделки лицом, не имеющим лицензии на занятие соответствующей деятельностью, не влечет ее недействительности; в таком случае другая сторона сделки вправе отказаться от договора и потребовать возмещения причиненныхубытков.

В текстеГКРФ появился новый состав недействительных сделок - недействительность сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено(ст. 174.1). Сделка, совершенная с нарушением запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона, в частности из законодательства о несостоятельности (банкротстве), ничтожна в части, в какой она предусматривает распоряжение таким имуществом(п. 1 ст. 174.1).

Особый интерес вызываетп. 2 ст. 174.1ГК РФ, согласно которому сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленным законом порядке в пользу его кредитора или иного уполномоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного уполномоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал или не должен был знать о запрете.

Нельзя не отметить, что ни вКонцепцииразвития гражданского законодательства РФ, ни в разработанном на ее основе и принятом 27 апреля 2012 г. в первом чтении законопроекте ни о чем подобном даже не упоминалось. Вместо этого, напротив, в законопроекте предлагалось включить в текст данной статьи норму о том, что сделка, совершенная с нарушением ареста или иного запрета на распоряжение, наложенного на имущество в судебном или ином установленном законом порядке, является ничтожной.

Норма, содержащаяся вп. 2 ст. 174.1ГК РФ, скорее всего является

"отголоском" другой "теневой" поправки (которая не обсуждалась даже с разработчиками законопроекта), внесенной в текст ГК РФ при принятииЗаконаN 367-ФЗ, которым, как отмечалось ранее, была предусмотрена новая редакция законоположений о залоге (§ 3 гл. 23ГК РФ), а также о переходе прав кредитора по гражданско-правовым обязательствам к другому лицу и о переводе долга (гл. 24ГК РФ).

В нашем случае речь идет о новом законоположении, предусмотренном вп. 5 ст. 334ГК РФ, согласно которому, если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (ст. 174.1ГК РФ), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым требования такого кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены. При этом применяется очередность удовлетворения требований залогодержателей, определяемая для кредитора или иного управомоченного лица по дате, на которую соответствующий запрет считаетсявозникшим.

Приведенные новеллы, попавшие в текстГКРФ без обсуждения с разработчиками законопроекта, выглядят довольно странно. С одной стороны, они устанавливают необоснованное преимущество кредитора (иного управомоченного лица), который при заключении договора не обеспокоился необходимостью обеспечения контрагентом исполнения его обязательства, однако в дальнейшем может получить статус залогодержателя путем подачи в суд простого ходатайства об обеспечении исковых требований, предъявленных к контрагенту. С другой стороны, деформируются процессуальные отношения - ведь принятые судом меры по обеспечению иска (скажем, наложение ареста на имущество должника) при определенных условиях могут превратиться в пустышку, например в случае продажи должником арестованного имущества добросовестному приобретателю. Как известно, среди оснований прекращения залога (ст. 352ГК РФ) имеется и случай возмездного приобретения заложенного имущества лицом, которое не знало и не должно было знать, что это имущество является предметомзалога.

Однако независимо от нашей оценки названных положений (п. 2 ст.

174.1ГК РФ ип. 5 ст. 334ГК РФ) не следует забывать о том, что речь идет о действующих нормах закона, обязательных к применению, в том числе судами при рассмотрении соответствующих дел. Поэтому вПостановленииПленума ВС РФ N 25 указанные законоположения получили основательное толкование.

Прежде всего в Постановлении(п. 94)констатируется, что сделка, совершенная в нарушение запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного судом или судебным приставом-исполнителем, в том числе в целях возможного обращения взыскания на такое имущество, является действительной; ее совершение не препятствует кредитору или иному управомоченному лицу в реализации прав, обеспечивающихся запретом, в частности путем подачи иска об обращении взыскания на такое имущество

(п. 5 ст. 334,ст. 348,349ГК РФ). А поскольку права и обязанности залогодержателя предоставляются кредитору (иному управомоченному лицу) только со дня вступления в силу решения суда, которым удовлетворены требования, обеспечивающиеся запретом (п. 5 ст. 334ГК РФ), право на иск об обращении взыскания на арестованное имущество возникает не ранее указанного дня.

В силуп. 1 ст. 342ГК РФ при наличии нескольких залогодержателей их требования удовлетворяются в порядке очередности, определяемой по дате, на которую залог считается возникшим. Для случаев ареста, наложенного судом или судебным приставом-исполнителем, такой датой считается дата наложения ареста, а в отношении имущества, права на которое подлежат государственной регистрации, - дата внесения отметки об аресте в соответствующий государственный реестр.

Момент внесения в государственный реестр сведений об аресте имущества имеет еще и то значение, что именно с этого момента приобретатель данного имущества должен был знать о наложенном запрете, что исключает возможность признания его в будущем добросовестным приобретателем.

Если же арестованное имущество отчуждается лицу, которое не знало и не должно было знать об аресте этого имущества (добросовестному приобретателю), то в этом случае возникает основание для освобождения указанного имущества от ареста, причем, как подчеркивается в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 96), независимо от того, совершена такая сделка до или после вступления в силу решения суда, которым удовлетворены требования кредитора (иного управомоченного лица), обеспеченные арестом имущества должника.

ВПостановленииПленума ВС РФ N 25 имеется еще одно разъяснение, касающееся применения п. 2 ст. 174.1 ГК РФ, свидетельствующее об ограничительном толковании высшей судебной инстанцией данной правовой нормы, а именно: положенияп. 2 ст. 174.1ГК РФ не распространяются на случаи наложения ареста по требованиям, предполагающим возврат в натуре имущества, в отношении которого наложен арест, в частности об истребовании имущества из чужого незаконного владения (ст. 301ГК РФ), о возврате индивидуально-определенного имущества, переданного по недействительной сделке (ст. 167ГК РФ), об отобрании индивидуально- определенной вещи у должника (ст. 398ГК РФ), о возвращении имущества, составляющего неосновательное обогащение приобретателя (ст. 1104ГК РФ) (п. 97Постановления).

Исключение из сферы действия нормып. 2 ст. 174.1ГК РФ указанных случаев может означать лишь то, что в подобных ситуациях совершаемые должником сделки по отчуждению арестованного имущества должны квалифицироваться поп. 1 ст. 174.1ГК РФ в качестве ничтожных сделок со всеми вытекающими отсюда последствиями. К сожалению, в текстеПостановленияПленума ВС РФ отсутствуют ссылки на правовые нормы или иные обстоятельства, послужившие основанием этого разъяснения. Одно

очевидно: такое ограничительное толкование законоположений,содержащихся вп. 2 ст. 174.1ГК РФ, - во благо имущественногооборота.

Новая редакцияст. 174ГК РФ "Последствия нарушения представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица" на самом деле включает в себя законоположения, регулирующие два самостоятельных состава недействительных сделок: во-первых, это сделки, совершенные органом юридического лица, действующим от имени юридического лица без доверенности, либо его представителем за пределами ограничений, предусмотренных договором, учредительными или иными внутренними документами юридического лица, по сравнению с тем, как они определены в законе или доверенности либо как они могут считаться очевидными из обстановки, в которой совершается сделка(п. 1 ст. 174); во-вторых, это сделки, совершенные органом, действующим от имени юридического лица без доверенности, либо его представителем в ущерб интересам представляемого ими юридического лица (п. 2 ст. 174ГКРФ).

Сходство между этими видами недействительности сделок состоит лишь в том, что они относятся к оспоримым сделкам и в случае признания их недействительными влекут одинаковые последствия в виде двусторонней реституции. При этом круг лиц, имеющих право оспорить указанные сделки, предмет доказывания, а главное, условия для признания их недействительными существенно различаются. На это обращено внимание вПостановленииПленума ВС РФ N 25.

Согласно Постановлению (п. 92-93)п. 1 ст. 174ГК РФ установлены два условия для признания сделки недействительной: сделка совершена с нарушением ограничений, установленных учредительным документом (иными корпоративными документами) или договором с представителем, и противоположная сторона сделки знала или должна была знать об этом; при этом не требуется устанавливать, нарушает ли сделка права и законные интересы истца каким-либо иным образом.

Вп. 2 ст. 174ГК РФ предусмотрены два основания недействительности сделки, совершенной представителем или органом юридического лица, действующим от его имени без доверенности. По первому основанию сделка может быть признана недействительной, когда вне зависимости от наличия обстоятельств, свидетельствующих о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки, представителем совершена сделка, причинившая явный ущерб представляемому, о чем другая сторона сделки знала или должна была знать. При этом судам рекомендовано исходить из того, что другая сторона должна была знать о наличии явного ущерба, причиненного совершенной сделкой, если это было бы очевидно для любого участника сделки в момент ее заключения. Данный вывод вПостановленииПленума ВС РФ N 25 иллюстрируется примером совершения сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях для представляемого, в частности если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного впользу

контрагента.

Однако сделка не может быть признана недействительной по этому основанию при наличии обстоятельств, позволяющих считать ее экономически оправданной. Такие обстоятельства имеют место, к примеру, в следующих случаях: совершение сделки явилось способом предотвращения еще больших убытков; сделка, будучи сама по себе убыточной, была частью взаимосвязанных сделок, объединенных общей хозяйственной целью, в результате которых юридическое лицо или представляемый получили выгоду; невыгодные условия сделки были результатом взаимных равноценных уступок в отношениях с контрагентом, в том числе по другим сделкам.

Что касается второго вида недействительных сделок (сделка, совершенная представителем или органом юридического лица, действующим от его имени без доверенности, в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица), то в соответствии сп. 2 ст. 174ГК РФ такая сделка может быть признана судом недействительной по иску представляемого или по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, по иску, предъявленному в их интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, свидетельствующие о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица.

Как можно видеть, данным составом недействительных сделок полностью поглощен ранее действовавший состав недействительных сделок, совершенных под влиянием злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, правила о котором по этой причине были исключены из текстаст. 179ГКРФ.

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 93)отмечено, что по основанию, предусмотренномуп. 2 ст. 174ГК РФ, сделка может быть признана недействительной, если установлено наличие обстоятельств, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого, который может заключаться как в любых материальных потерях, так и в нарушении иных охраняемых законом интересов (например, утрата корпоративного контроля, умаление деловой репутации). При этом наличие решения общего собрания участников (акционеров) хозяйственного общества об одобрении сделки в порядке, установленном для одобрения крупных сделок и сделок с заинтересованностью, не может служить препятствием для признания соответствующей сделки общества, совершенной в ущерб его интересам, недействительной (если будут доказаны обстоятельства, предусмотренныеп. 2 ст. 174ГК РФ).

В ходе реформы гражданского законодательства существенным изменениям подверглись законоположения о недействительности сделки,

совершенной под влиянием заблуждения. В новой редакциист. 178ГК РФ "Недействительность сделки, совершенной под влиянием существенного заблуждения" от прежней редакции данной статьи сохранились (с некоторыми чисто редакционными уточнениями) лишь два небольших правила: о том, что заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения (или, как говорится теперь, "не является достаточно существенным для признания сделки недействительной"), и о том, что к признанной недействительной сделке как совершенной под влиянием заблуждения применяются правила, предусмотренныеп. 2 ст. 167ГК РФ. Правда, иные последствия сделки, признанной недействительной по этому основанию, разительно отличаются от тех, которые применялись ранее.

В соответствии сп. 1 ст. 178ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положениидел.

Как можно видеть, в отличие от ранее действовавших правил, которые ориентировали суды на исследование лишь различных аспектов заблуждения (заблуждение относительно природы сделки, тождества ее предмета и т.п.), теперь появился общий критерий степени существенности заблуждения, необходимой для признания сделки недействительной. При предъявлении иска о признании сделки недействительной по этому основанию в конечном итоге должно быть доказано, что сторона, действовавшая под влиянием заблуждения, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Вст. 178 (п. 2)ГК РФ приведены и конкретные обстоятельства, при наличии которых заблуждение предполагается достаточно существенным и, стало быть, может служить основанием признания сделки недействительной. Речь идет о ситуациях, когда сторона заблуждается в отношении: предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; природы сделки; лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Заблуждение предполагается существенным также в том случае, когда сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.

Важно подчеркнуть, что приведенный перечень обстоятельств, при наличии которых заблуждение предполагается достаточно существенным, не является исчерпывающим. Очевидно, что при наличии иных обстоятельств должен применяться общий критерий степени существенности имевшего место заблуждения, а именно: доказательства того, что сторона, оспаривающая сделку по основаниямст. 178ГК РФ, оценивая ситуацию разумно и объективно, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

Весьма интересным представляется новое законоположение, позволяющее суду не признавать недействительной сделку даже в том случае, если будет доказано, что заблуждение стороны являлось достаточно существенным для признания сделки недействительной. Это возможно, если другая сторона выразит согласие на сохранение силы сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения. В такой ситуации суд, отказывая в признании сделки недействительной, должен указать в своем решении эти условия сделки (п. 4ст. 178ГКРФ).

Имеется в тексте ст. 178 ГК РФ(п. 5)и особое правило об обстоятельстве, которое может служить основанием к отказу в признании сделки, совершенной под влиянием заблуждения, недействительной: "Заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон".

К сожалению, вПостановленииПленума ВС РФ N 25 на эту норму не было обращено внимания, хотя очевидно, что она нуждается в судебном толковании.

Видимо, принимая приведенную норму (п. 5 ст. 178ГК РФ), законодатель имел в виду исследование вопроса о том, могло ли возникнуть соответствующее заблуждение в тех конкретных условиях, в которых совершалась сделка, у обычного участника гражданских правоотношений, который действовал бы с той степенью осмотрительности и заботливости, которая требовалась по условиям оборота. При отрицательном ответе на этот вопрос (т.е. обычному участнику оборота удалось бы избежать заблуждения) наличие у лица, оспаривающего сделку, заблуждения, под влиянием которого он ее совершил, теряет правовое значение и становится проблемой этого лица. Поэтому требования о недействительности сделки не подлежат удовлетворению.

Существенным образом изменены правила о последствиях признания сделки, совершенной под влиянием заблуждения, недействительной (за исключением положения о применениист. 167ГК РФ). Ранее, как известно, сторона, по иску которой сделка признавалась недействительной, имела право требовать от другой стороны возмещения реального ущерба, если ей удавалось доказать, что заблуждение возникло по вине другой стороны. В остальных же случаях сторона, по иску которой сделка признавалась недействительной, была обязана возместить другой стороне по ее требованию причиненный реальныйущерб.

Теперь в соответствии сп. 6 ст. 178ГК РФ сторона, по иску которой сделка признана недействительной, обязана возместить другой стороне причиненный ей вследствие этого реальный ущерб, за исключением случаев, когда другая сторона знала или должна была знать о наличии заблуждения, в том числе если оно возникло вследствие зависящих от нее обстоятельств.

В то же время указанная сторона (оспорившая сделку) вправе требовать

от другой стороны возмещения причиненных ей убытков, если докажет, что заблуждение возникло вследствие обстоятельств, за которые отвечает другая сторона.

При подготовкеКонцепцииразвития гражданского законодательства РФ много нареканий вызвала прежняя редакцияст. 179ГК РФ, которая, как известно, объединяла несколько составов недействительных сделок: сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также стечения тяжелых обстоятельств (кабальная сделка), - и регулировала их "скопом" без необходимой дифференциации применительно к каждому из оснований недействительности сделок. Кроме того, правилами о последствиях признания таких сделок недействительными предусматривалось, что имущество, полученное по сделке потерпевшим от другой стороны, а также причитавшееся ему в возмещение переданного другой стороне, обращается в доход государства, а при отсутствии возможности передать в доход государства имущество в натуре взыскивается его стоимость в деньгах.

ВКонцепциипредлагалось "дополнитьстатью 179ГК положениями, регулирующими отношения сторон по сделке в случаях обмана, исходящего от третьего лица. В подобных случаях оправданно признавать сделку недействительной по иску обманутого лица лишь при условии, что другая сторона, а также лицо, к чьей пользе обращена односторонняя сделка, знает или должно было знать о состоявшемся обмане" <1>.

--------------------------------

<1>Концепцияразвития гражданского законодательства РФ. С. 40.

Применительно к кабальной сделкест. 179ГК РФ предлагалось дополнить опровержимой презумпцией крайней невыгодности сделки для стороны, попавшей в затруднительное положение. К примеру, в рамках такой презумпции "сделка может считаться совершенной на крайне невыгодных условиях, если цена, процентная ставка или иное встречное предоставление, получаемое или передаваемое потерпевшей стороной, в два или более раза отличается от предоставления другой стороны" <1>. Сразу скажем, что, несмотря на то, что положение о данной "опровержимой презумпции" в окончательный текстст. 179ГК РФ (в новой редакции) не попало, она может использоваться в судебной практике при определении такого признака кабальной сделки, как ее совершение на крайне невыгодных условиях.

--------------------------------

<1>Там же. С. 40 - 41.

И наконец,Концепциейпредусматривалось исключить из текстаст. 179правила о конфискационных последствиях (изъятие в доход государства). "Вместо них, - подчеркивалось в Концепции, - могут быть предусмотрены гражданско-правовые меры реагирования, например, правила о возложении на виновную сторону риска гибели предмета сделки до момента ее

оспаривания" <1>.

--------------------------------

<1>Там же. С. 41.

В окончательном текстест. 179ГК РФ (в действующей редакции) сохранены три состава недействительных сделок: сделки, совершенные под влиянием насилия или угрозы(п. 1); сделки, совершенные под влиянием обмана(п. 2); кабальные сделки(п. 3)- и обеспечено их дифференцированноерегулирование.

Что касается такого основания недействительности сделок, как злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной, то теперь соответствующие правоотношения регулируютсяп. 2 ст. 174ГК РФ, где сосредоточены все правила о последствиях нарушения представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого ими юридического лица, в частности, в виде сговора либо иных совместных действий представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридическоголица.

Согласноп. 1 ст. 179ГК РФ сделка, совершенная под влиянием насилия или угрозы, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. ВПостановленииПленума ВС РФ N 25 разъяснено, что закон не требует, чтобы насилие и угроза исходили исключительно от другой стороны сделки. Поэтому сделка может быть оспорена потерпевшим и в том случае, когда насилие или угроза исходили от третьего лица, а другая сторона сделки знала об этомобстоятельстве.

"Кроме того, угроза причинения личного или имущественного вреда, - указано в Постановлении, - близким лицам контрагента по сделке или применение насилия в отношении этих лиц также являются основанием для признания сделки недействительной"(п. 98). Наверное, в последнем случае речь все же должна идти о насилии или угрозе в отношении близких лиц потерпевшего (а не его контрагента по сделке), который и оспаривает сделку по этому основанию.

В соответствии сп. 2 ст. 179ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего. В данной статье нет определения самого понятия "обман", а говорится лишь о том, что обманом считается также умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиямоборота.

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 99)данная норма толкуется следующим образом: "Обманом считается не только сообщение информации, не соответствующей действительности, но также и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить..." Представляется все же, что таким же "намеренным" должно быть не только умолчание о соответствующих обстоятельствах, но и сообщение недостоверной информации, поскольку обман предполагает умышленноесообщение

ложных сведений.

Как и предусматривалось вКонцепции, в статье появилась норма, устанавливающая, что сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане; считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки (видимо, в этом случае речь идет об опровержимой презумпции).

В дополнение к правилам о недействительности сделки, совершенной под влиянием обмана, вПостановленииПленума ВС РФ N 25 имеется два важных разъяснения: во-первых, о том, что такая сделка может быть признана недействительной только в том случае, если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки, при этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман; во-вторых, о необходимости учитывать, что закон не связывает оспаривание сделки на основании какп. 2, так ип. 1 ст. 179ГК РФ с наличием уголовного производства по фактам обмана, насилия или угрозы, указанные обстоятельства могут подтверждаться по общим правилам одоказывании.

Согласноп. 3 ст. 179ГК РФ сделка на крайне невыгодных условиях, которую лицо было вынуждено совершить вследствие стечения тяжелых обстоятельств, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка), может быть признана судом недействительной по искупотерпевшего.

Основываясь на данной норме и с учетом ранее сформированной судебной практики <1> можно выделить обязательные элементы состава кабальной сделки. Во-первых, сделка должна быть совершена на крайне невыгодных для потерпевшего условиях. Это означает, что условия данной сделки должны разительно отличаться (в худшую для потерпевшего сторону) от условий аналогичных сделок, заключаемых в рамках обычного гражданского оборота. Во-вторых, потерпевший, понимая кабальный характер сделки, все же вынужден идти на ее заключение, надеясь исправить положение, в котором он оказался (прежде всего имеется в виду его материальное положение). В-третьих, незавидное положение потерпевшего, вынуждающее его заключить кабальную сделку, должно быть вызвано стечением тяжелых обстоятельств, появление которых невозможно было предвидеть и предотвратить, действуя разумно, например в рамках обычного предпринимательского риска. В-четвертых, характерная особенность поведения другой стороны кабальной сделки (контрагента потерпевшего) состоит в том, что она, будучи осведомленной о тяжелом стечении обстоятельств, вынуждающих потерпевшего "идти на сделку", тем не менее пользуется сложившимся положением и предлагает потерпевшему заключить сделку на кабальных условиях.

--------------------------------

<1> См., например: информационноеписьмоПрезидиума ВАС РФ от 10 декабря 2013 г. N 162 "Обзор практики применения арбитражными судами статей 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации"(п. 11).

Вп. 4 ст. 179ГК РФ содержатся законоположения о последствиях недействительности сделки, которые в равной степени подлежат применению к каждому из трех видов недействительных сделок, регулируемых данной статьей.

Как и предусматривалосьКонцепциейразвития гражданского законодательства РФ,п. 4 ст. 179ГК РФ не содержит конфискационных мер (взыскание всего полученного потерпевшим от контрагента в доход государства), как это было ранее. Особенность последствий недействительности сделок по основаниям, установленным вст. 179ГК РФ, заключается в том, что, помимо традиционной реституции (ст. 167ГК РФ), могут применяться еще два вида гражданско-правовых последствий: потерпевший вправе требовать от контрагента по недействительной сделке возмещения причиненных убытков; на него же (контрагента потерпевшего) возлагается риск случайной гибели предмета сделки.

Исковая давность по требованиям о недействительности сделок

Требования о признании сделок недействительными и о применении последствий недействительности сделок, как известно, относятся к числу тех требований, для которых законом установлены специальные сроки исковой давности. Общие положения об исковой давности (гл. 12ГК РФ) распространяются на специальные сроки исковой давности, если законом не установлено иное.

Указанные специальные сроки исковой давности по требованиям о признании сделок недействительными и о применении последствий недействительности сделок урегулированы вст. 181ГК РФ дифференцированно применительно соответственно к ничтожным и оспоримым сделкам.

В соответствии сп. 1 ст. 181ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной(п. 3 ст. 166)составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать 10 лет со дня начала исполнениясделки.

По сравнению с ранее действовавшей редакцией вп. 1 ст. 181ГК РФ можно обнаружить следующие новые положения. Во-первых, срок исковой давности теперь установлен для требований не только о применении

последствий ничтожной сделки, но и о признании такой сделки недействительной. Логика законодателя, который ранее не определял сроки исковой давности для требования о признании недействительной ничтожной сделки (и в целом не регулировал указанное требование), основывалась на том, что в отличие от оспоримой сделки, которая могла считаться недействительной лишь в силу признания ее таковой судом, ничтожная сделка являлась недействительной независимо от такого признания (п. 1 ст.166ГК РФ).

Данное обстоятельство (отсутствие вГКзаконоположения о сроке исковой давности по требованию о признании недействительной ничтожной сделки) не создавало проблем для судебной практики (разве что в первые дни после введения в действие части первой ГК РФ с 1 января 1995 г.). Уже в Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8(п. 32)<1> имелось полноценное разъяснение, согласно которому, учитывая, что ГК РФ не исключает возможности предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица; такие требованиямогутбытьпредъявленывсудвсроки,установленныеп.1ст.

181ГК РФ. При удовлетворении иска в мотивировочной части решения должно быть указано, что сделка является ничтожной. В этом случае последствия недействительности ничтожной сделки применяются судом по требованию заинтересованного лица либо по собственной инициативе.

--------------------------------

<1> Данныйпунктпризнан утратившим силу (см.п. 133Постановления Пленума ВС РФ N 25).

Надо заметить, что в данномПостановленииПленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ была лишь зафиксирована ранее сформированная судебная практика по рассмотрению споров о признании недействительными ничтожных сделок. К примеру, в совместном Постановлении Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 28 февраля 1995 г. N 2/1 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" <1>(п. 8)было обращено внимание судов на то, что сделки, совершенные государственными и муниципальными предприятиями и направленные на отчуждение недвижимого имущества или распоряжение им иным способом без согласия собственника, являются ничтожными. При этом органы, уполномоченные собственником управлять государственной или муниципальной собственностью, вправе обращаться в суды с исками о признании таких сделок недействительными или о применении последствий недействительности ничтожныхсделок.

--------------------------------

<1> Бюллетень ВС РФ. 1995. N 5.

Во-вторых, вп. 1 ст. 181ГК РФ отдельным образом урегулирован вопрособисковойдавностипотребованиямопризнаниинедействительной

ничтожной сделки и о применении последствий недействительности ничтожной сделки для тех случаев, когда соответствующее требование предъявляется лицом, не являющимся стороной сделки. В отличие от аналогичного требования стороны сделки, срок исковой давности по которому составляет три года и течет со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, в случае предъявления требования лицом, не являющимся стороной сделки, течение срока исковой давности начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения, но во всяком случае этот срок не может превышать 10 лет со дня начала исполнения сделки.

Здесь нельзя не вспомнить, что в первоначальной редакциип. 1 ст. 181ГК РФ, которая действовала с 1 января 1995 г., для всех требований (как участников сделки, так и лиц, не являющихся стороной сделки) о применении последствий недействительности ничтожной сделки (а стало быть, и для требований о признании ничтожной сделки недействительной) был установлен единый специальный срок исковой давности в 10 лет, исчисляемый со дня, когда началось исполнение сделки. И такое решение вопроса представлялось оптимальным. И лишь в 2005 г. вп. 1 ст. 181ГК РФ были внесены изменения (Федеральныйзаконот 21 июля 2005 г. N 109-ФЗ), и в отношении ничтожных сделок стал применяться трехлетний срок исковой давности, что нередко объяснялось, кстати, необходимостью остановить процесс деприватизации государственного и муниципального имущества, в ходе которого оспаривались сделки приватизации, имевшие место в 1990-е годы.

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 101)даны некоторые разъяснения в дополнение к новым законоположениям, появившимся вп. 1ст. 181ГК РФ. В частности, там указано, что по смыслу названной нормы, если ничтожная сделка не исполнялась, срок исковой давности по требованию о признании ее недействительной не течет, а в том случае, когда сделка признана недействительной в части, срок исковой давности исчисляется с момента начала исполнения этой частисделки.

Что касается оспоримых сделок, то согласноп. 2 ст. 181ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год; течение срока исковой давности по такому требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка(п. 1 ст. 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В ходе реформы гражданского законодательства в данную норму (п. 2ст. 182ГК РФ) какие-либо изменения не вносились. Видимо, и в судебной практике по ее применению также не возникает проблем, о чем может свидетельствовать то обстоятельство, что в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 102)содержится лишь цитата соответствующегозаконоположения.

Решения собраний: общие положения

В ходе реформы гражданского законодательства в текст ГК РФ введена новая глава -гл. 9.1, посвященная правовому регулированию решений собраний (ст. 181.1-181.5) и включающая в свой состав правила, предназначенные для субсидиарного применения при отсутствии необходимых норм в специальном законодательстве.

Решение собрания, с которым закон связывает гражданско-правовые последствия, порождает правовые последствия, на которые это решение направлено, для всех лиц, имевших право участвовать в данном собрании, - участников юридического лица, сособственников, кредиторов при банкротстве должника и т.п., а также для иных лиц, когда это установлено законом или вытекает из существа отношений (ст. 181.1ГК РФ).

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 103)приведен примерный перечень наиболее типичных решений собраний, с которыми закон связывает гражданско-правовые последствия. К их числу отнесены: решения коллегиальных органов управления юридического лица (собраний участников, советов директоров и т.д.); решения собраний кредиторов, а также комитета кредиторов при банкротстве должника; решения долевых собственников, в том числе решения собственников помещений в многоквартирном доме или нежилом здании; решения участников общей долевой собственности на земельный участок из земель сельскохозяйственного назначения.

Внимание судов обращено также на то, что правила о решениях собраний, содержащиеся в ГК РФ(гл. 9.1), применяются к решениям собраний постольку, поскольку законом или в установленном им порядке не предусмотрено иное. В связи с этим в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 104)приведен целый ряд примеров, когда в отдельных законах предусмотрены специальные правила, касающиеся решений собраний, что исключает применение положений гл. 9.1 ГК РФ, и напротив, когда в силу отсутствия таких специальных правил подлежат применению нормы, предусмотренныегл. 9.1ГК РФ.

Так, Федеральнымзаконом"Об акционерных обществах", Федеральнымзаконом"Об обществах с ограниченной ответственностью", Жилищным кодексом РФ(гл. 6)установлены специальные правила о порядке проведения общего собрания соответственно акционеров, участников общества с ограниченной ответственностью, собственников помещений в многоквартирном доме, порядке принятия ими решений, а также основания и сроки оспаривания таких решений. Поэтому нормыгл. 9.1ГК РФ к решениям названных собраний применяются лишь в части, не урегулированной специальными законами, либо в части, конкретизирующей их положения. В качестве примера таких норм, подлежащих субсидиарному применению к решениям названных собраний, в Постановлении приведены следующие положения: о сведениях, указываемых в протоколе(п.3-4 ст. 181.2ГК РФ); о заблаговременном уведомлении участниковгражданско-правового

сообщества о намерении обратиться в суд с иском об оспаривании решения собрания (п. 6 ст. 181.4ГК РФ) обоснованиях признания решения собрания оспоримым или ничтожным (п. 1,2,7 ст. 181.4,ст. 181.5ГК РФ).

К этому можно добавить, что и Федеральнымзаконом"О несостоятельности (банкротстве)" довольно детально (гораздо подробнее, нежели вгл. 9.1ГК РФ) урегулирован порядок создания и деятельности собрания кредиторов и комитета кредиторов, в том числе принятия ими решений, а также порядок их оспаривания (ст. 12-18). Причем требования к принятию и оформлению решений собрания кредиторов, а также к их оспариванию значительно отличаются от тех требований, которые содержатся в ГК РФ. Например, в соответствии сп. 4 ст. 15Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" заявление о признании решения собрания кредиторов недействительным может быть подано лицом, участвующим в деле о банкротстве, лицом, участвующим в арбитражном процессе по делу о банкротстве, или третьим лицом в течение 20 дней с даты принятия такого решения собрания кредиторов, а в случае, если указанное лицо не было уведомлено надлежащим образом о проведении собрания кредиторов, принявшего спорное решение, - в течение 20 дней с даты, когда такое лицо узнало или должно было узнать о решении, принятом данным собранием кредиторов, но не позднее, чем в течение шести месяцев с даты принятия такогорешения.

В случае если решение собрания кредиторов нарушает права и законные интересы лиц, участвующих в деле о банкротстве, лиц, участвующих в процессе по делу о банкротстве, третьих лиц либо принято с нарушением установленных пределов компетенции собрания кредиторов, такое решение признается арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве, недействительным.

Подобное детальное регулирование порядка оспаривания решений собраний кредиторов при банкротстве должника конечно же исключает возможность применения общих положений об оспаривании решений собраний, содержащихся вст. 181.4ГК РФ. Однако в этом случае можно говорить о субсидиарном применении правил ГК РФ (ст. 181.3и181.5), определяющих основания признания решения собрания (собрания кредиторов) оспоримым или ничтожным.

Однако надо понимать, что законодательство о несостоятельности (банкротстве) представляет собой совершенно специфическую область правового регулирования особых правоотношений, поэтому оно как суперспециальное законодательство имеет преимущество и перед материальным (гражданским, налоговым и т.п.), и перед процессуальным законодательством. К примеру, согласноп. 3 ст. 65ГК РФ основания признания судом юридического лица несостоятельным (банкротом), порядок ликвидации такого юридического лица, а также очередность удовлетворения требований кредиторов устанавливаются законом о несостоятельности (банкротстве). А в соответствии сост. 223 (п. 1)АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судомпо

правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными законом, регулирующим вопросы несостоятельности (банкротства).

Иное законодательство, регулирующее решения собраний (корпоративное, жилищное и т.п.), не обладает такими качествами и не в состоянии обеспечить исчерпывающую регламентацию отношений, связанных с принятием решений собраний и в особенности с их оспариванием, имея в виду и процессуальный порядок обжалования таких решений.

Кроме того, нормыгл. 9.1ГК РФ рассчитаны на все случаи, когда закон связывает с принятием решения собрания (определенного гражданско- правового сообщества) наступление гражданско-правовых последствий, в том числе и на ситуации, когда законодательство, регулирующее соответствующие правоотношения, вовсе не содержит правил о порядке принятия и оспаривания таких решений. Более того, речь может идти и о тех решениях гражданских сообществ, которые ныне в законодательстве не упоминаются, но могут появиться в будущем. При этом будет значительно облегчена и задача законодателя, который сможет ограничиться лишь определением особенностей регулирования решений собраний, имея в виду, что в остальном они будут регламентироваться общими нормами о решениях собраний, предусмотреннымигл. 9.1ГКРФ.

В связи с этим необходимо обратить внимание на основные моменты в регулировании решений собраний.

Во-первых, в отличие от договоров (соглашений сторон) или односторонних сделок для того, чтобы решение собрания получило силу (могло повлечь за собой правовые последствия), не требуется, чтобы воля на это была изъявлена всеми субъектами, которым предоставлено право принятия решения. Для этого достаточно, чтобы за него проголосовало не менее 50% от общего числа участников соответствующего гражданско- правового сообщества.

Во-вторых, должен быть соблюден определенный порядок принятия собранием решения: в собрании должно участвовать не менее 50% от общего числа участников соответствующего гражданско-правового сообщества. При этом не исключена возможность принятия решения собрания посредством заочного голосования. При наличии в повестке дня нескольких вопросов по каждому из них принимается самостоятельное решение, если иное не установлено единогласно участниками собрания.

В-третьих, решение собрания должно быть оформлено в виде протокола, составленного в письменной форме, который подписывается председательствующим на собрании и секретарем собрания. Содержащееся вст. 181.2ГК РФ детальное регулирование сведений, которые должны быть внесены в протокол собрания, объясняется необходимостью обеспечить достоверность даты принятия решения собрания, его содержания, установить лиц, ответственных за достоверность внесенных в протокол сведений.

Недействительность решений собраний

Специальным образом регулируются вопросы, связанные с недействительностью решений собраний. Как и в случае с недействительными сделками, недействительные решения собраний делятся на оспоримые и ничтожные при общей презумпции оспоримости решений собраний. Решение собрания является ничтожным только в случаях, предусмотренных ГК РФ(ст. 181.5): когда оно принято по вопросу, не включенному в повестку дня, если только в собрании не участвуют все участники соответствующего сообщества; при отсутствии необходимого кворума; по вопросу, не относящемуся к компетенции собрания, либо если принятое решение противоречит основам правопорядка и нравственности.

При иных нарушениях закона решение собрания является оспоримым и может быть признано недействительным судом по заявлению участника соответствующего гражданско-правового сообщества, не принимавшего участия в собрании или голосовавшего против принятия оспариваемого решения, в течение шести месяцев со дня, когда указанное лицо узнало или должно было узнать о нарушении своих прав принятым собранием решением, но во всяком случае не позднее двух лет с момента, когда сведения о принятом решении стали известны в обороте или общедоступны. Кроме того, решение собрания не может быть признано недействительным, если голосование лица, оспаривающего данное решение, не могло повлиять на его принятие и решение не могло повлечь существенных неблагоприятных последствий для этого лица (ст. 181.4ГКРФ).

Как можно видеть, нарушение закона при принятии решения собрания (как и в случае с недействительными сделками) по общему правилу не влечет ничтожности данного решения, а влечет его оспоримость. Такой подход имеет своей целью обеспечение стабильности решений собраний, недействительность которых может затронуть интересы большого числа участников имущественного оборота.

По поводу ничтожного решения собрания (ст. 181.5ГК РФ), которое является недействительным независимо от признания его таковым судом, в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 106)разъясняется, что все же допускается возможность предъявления самостоятельных исков о признании недействительным ничтожного решения собрания; споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого лица, имеющего охраняемый законом интерес в таком признании.

Если при рассмотрении спора ответчиком представлены возражения о том, что требование истца основано на ничтожном решении собрания, этот довод ответчика оценивается судом по существу независимо от истечения срока исковой давности для признания соответствующего решения собрания недействительным. При этом суд по собственной инициативе должен вынести на обсуждение сторон вопрос о неприменении решения собрания в силу егоничтожности.

Вп. 107Постановления Пленума ВС РФ N 25 обращено внимание судов на то, что перечень оснований ничтожности решения собрания,

предусмотренныйст. 181.5ГК РФ, не является исчерпывающим, и приведены еще два случая, когда в соответствии с законом решение собрания должно считатьсяничтожным.

Во-первых, это случай принятия решения очным собранием участников хозяйственного общества, не удостоверенного нотариусом или лицом, осуществляющим ведение реестра акционеров и выполняющим функции счетной комиссии (п. 3 ст. 67.1ГК РФ), если иной способ удостоверения не предусмотрен уставом общества с ограниченной ответственностью либо решением общего собрания участников общества, принятым единогласно. При этом в Постановлении подчеркивается, что правила, установленныеп. 1ст. 165ГК РФ (о судебном признании действительности сделки, не удостоверенной нотариусом), не подлежат применению к решениям собраний.

Во-вторых, к ничтожным решениям собраний также относятся решения, ограничивающие права участников общества с ограниченной ответственностью присутствовать на общем собрании участников общества, принимать участие в обсуждении вопросов повестки дня, голосовать при принятии решений (п. 1 ст. 32Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью").

Что касается оспоримого решения собрания, то в силу того, что оно может стать недействительным лишь в случае признания его таковым судом, Пленум ВС РФ разъяснил, что отказ в иске на том основании, что требование истца основано на оспоримом решении, возможен только при одновременном удовлетворении встречного иска ответчика о признании такого решения недействительным или при наличии вступившего в законную силу решения суда по другому делу, которым такое решение признано недействительным (п. 106Постановления Пленума ВС РФ N25).

В соответствии сп. 2 ст. 181.4ГК РФ решение собрания не может быть признано судом недействительным по основаниям, связанным с нарушением порядка принятия решения, если оно подтверждено решением последующего собрания, принятым в установленном порядке до вынесения решения суда. Как разъяснил Пленум ВС РФ, данное законоположение не подлежит применению в случаях, когда соответствующее последующее решение принято после признания судом первоначального решения собрания недействительным или когда нарушение порядка принятия выразилось в действиях, влекущих ничтожность решения, в частности, если решение было принято при отсутствии необходимого кворума. При этом под нарушением порядка принятия решения понимаются, в частности, нарушения, касающиеся созыва, подготовки, проведения собрания, осуществления процедуры голосования. Новое решение собрания, подтверждающее решение предыдущего собрания, может по содержанию быть аналогичным предыдущему решению либо содержать исключительно формальное указание на подтверждение ранее принятого решения (п. 108Постановления Пленума ВС РФ N25).

Одна из главных особенностей оспаривания решений собраний по

сравнению с недействительными сделками состоит в том, что в случаях, когда голосование лица, права которого нарушены оспариваемым решением, не могло повлиять на принятие решения собранием (это относится только к оспоримому решению), решение не должно признаваться судом недействительным. Согласноп. 4 ст. 181.4ГК РФ решение собрания не может быть признано судом недействительным, если голосование лица, права которого затрагиваются оспариваемым решением, не могло повлиять на его принятие и решение собрания не влечет существенных неблагоприятных последствий для этоголица.

В Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 109)поясняется, что к существенным неблагоприятным последствиям относятся нарушения законных интересов как самого участника, так и гражданско-правового сообщества, которые могут привести в том числе к возникновению убытков, лишению права на получение выгоды от использования имущества гражданско-правового сообщества, ограничению или лишению участника возможности в будущем принимать управленческие решения или осуществлять контроль за деятельностью гражданско-правового сообщества.

Порядок и сроки оспаривания решений собраний

В соответствии со ст. 181.4 (п. 3и5) ГК РФ решение собрания может быть оспорено в суде участником соответствующего гражданско-правового сообщества, не принимавшим участия в собрании или голосовавшим против принятия оспариваемого решения, в течение шести месяцев со дня, когда лицо, права которого нарушены принятием решения, узнало или должно было узнать об этом, но не позднее чем в течение двух лет со дня, когда сведения о принятом решении стали общедоступными для участников соответствующего гражданско-правового сообщества.

Как разъяснено в Постановлении Пленума ВС РФ N 25(п. 111), общедоступным с учетом конкретных обстоятельств дела может быть признано размещение информации о принятом решении собрания на доске объявлений, в средствах массовой информации, сети Интернет, на официальном сайте соответствующего органа, если такие способы размещения являются сложившейся практикой доведения информации до участников данного гражданско-правового сообщества, а также ссылка в платежном документе, направленном непосредственно участнику, оспаривающему решение. При этом общедоступность сведений предполагается, пока лицом, права которого нарушены принятием решения, не доказано иное.

Еще при подготовкеКонцепцииразвития гражданского законодательства РФ было признано целесообразным "установить единое оспаривание решения с тем, чтобы в таком оспаривании могли участвовать любые участники, заинтересованные в этом. Необходимо допустить соответствующее коллективное обращение заинтересованных лиц в суд в порядке, предусмотренном процессуальным законодательством"<1>.

Имелось в виду, что во всех случаях, когда оспаривается какое-либо решение собрания, следует ограничиться только одним процессом об оспаривании данного решения. А в рамках такого единого оспаривания всякое лицо, управомоченное заявлять соответствующее требование, может присоединиться к предъявленному иску и представить свои доводы, свидетельствующие о недействительности решения собрания. Такой подход исключает возможность наличия противоречивых судебных решений и значительно сокращает период неопределенности в отношении оспоренного решения собрания.

--------------------------------

<1>Концепцияразвития гражданского законодательства РФ. С. 37 - 38.

Данная идеяКонцепциибыла реализована в законоположениип. 6 ст.

181.4ГК РФ, согласно которому лицо, оспаривающее решение собрания, должно уведомить в письменной форме заблаговременно участников соответствующего гражданско-правового сообщества о намерении обратиться с таким иском в суд и предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу. Участники соответствующего гражданско- правового сообщества, не присоединившиеся в порядке, установленном процессуальным законодательством, к такому иску, в том числе имеющие иные основания для оспаривания решения собрания, в последующем не вправе обращаться в суд с самостоятельными требованиями об оспаривании данного решения, если только суд не признает причины этого обращения положительными.

ВПостановленииПленума ВС РФ N 25 разъясняется, что до момента вынесения судом решения участники гражданско-правового сообщества вправе присоединиться к иску об оспаривании решения собрания. В случае же, когда один из неприсоединившихся участников в последующем обратится в суд с самостоятельным иском о признании недействительным данного решения собрания, суд, учитывая необходимость установления причин неприсоединения указанного участника к первоначальному иску, не может отказать в принятии искового заявления неприсоединившегося участника. К числу уважительных причин неприсоединения к первоначальному иску может быть отнесено неуведомление этого участника о предъявленном иске о признании недействительным решения собрания в установленном порядке(п.117).