§ 4. Проблема уставного капитала хозяйственных обществ в российском праве

1. Уставный капитал хозяйственных обществ по действующемузаконодательству

В основу общих положенийГКРФ об уставном капитале хозяйственных обществ была положена европейская (германская) модель твердого капитала, требующая наличия у таких корпораций минимального уставного капитала. Однако при разработке и принятии отдельных законов о хозяйственных обществах с целью максимального облегчения предпринимателям создания таких юридических лиц был установлен символический размер их минимального капитала с одновременным разрешением формировать его практически за счет любого имущества, а не только денежных взносов. Ограничители на этот счет содержатся только вп. 2 ст. 15Закона об обществах с ограниченной ответственностью в виде правила об обязательной независимой оценке неденежного вклада участника, превышающего по стоимости 20 тыс. руб. (ранее - 200 минимальных размеров оплаты труда), т.е. вдвое превышающего размер минимального уставного капитала такого хозяйственного общества (вЗаконеоб акционерных обществах итакое

правило отсутствует). Фактически, как уже говорилось ранее, это означает возможность учредителей ООО вносить в счет своих взносов (общая стоимость которых в большинстве случаев не превышает установленного законом минимума в 10 тыс. руб.) абсолютно любое "имущество", вплоть до старой одежды, мебели и т.п. (чем достаточно активно пользуются отечественные предприниматели).

Гораздо более высокий размер уставного капитала и достаточно жесткие требования к его составу установлены отдельными федеральными законами для кредитных (банковских) и страховых компаний. Вместе с тем для профессиональных участников рынка ценных бумаг, управляющих компаний инвестиционных и негосударственных пенсионных фондов действуют общие (минимальные) требования к размеру их уставного капитала (ведомственным актом Федеральной службы по финансовым рынкам для них дополнительно установлены специальные требования к "нормативу достаточности собственных средств").

Очевидно, что при такой (во многом намеренно созданной) ситуации категория минимального уставного капитала теряет всякий смысл. Как было отмечено впроектеКонцепции развития законодательства о юридических лицах, существующие "требования к составу уставного капитала и порядку его внесения также не способствуют осуществлению уставным капиталом его функций", поскольку "действующее законодательство более или менее эффективно регулирует вопросы уставного капитала только применительно к деятельности кредитных и страховых организаций и недостаточно эффективно - в целом для хозяйственных обществ"<1>.

--------------------------------

<1> Вестник гражданского права. 2009. N 2. С. 44.

ПоэтомуКонцепцияразвития гражданского законодательства Российской Федерации и разработанный на ее основепроектновой редакции ГК РФ исходили из необходимости ужесточения требований к составу уставного капитала компаний, значительного повышения его размера и ограничения возможностей внесения этого капитала в неденежной форме. Предлагалось установить его размер на уровне, приближенном к европейским требованиям (1 млн. руб., т.е. примерно 25 тыс. евро, - для ООО и 2 млн. руб., т.е. примерно 50 тыс. евро, - для АО), ограничив при этом возможность внесения в него вкладов (или их соответствующей части) в неденежной форме (установив их обязательную независимую оценку при предлагаемой стоимости от 10 тыс. руб. и более) <1>. Более того, вКонцепциибыло предложено распространить требование о размере минимального уставного капиталаОООна имущество некоммерческих организаций (включая корпорации), также являющихся участниками гражданскогооборота.

--------------------------------

<1>Концепцияразвития гражданского законодательства Российской Федерации. С. 62.

При обсуждении предложений по новой редакцииГКРФ по этому поводу возникла острая дискуссия. В противовес позиции разработчиковзаконопроектаих оппоненты, представленные Минэкономразвития России и рабочей группой по созданию МФЦ (в основном поддержанные также Минюстом России), выступили с резкой критикой этого подхода, предложив полностью устранить иззаконопроектатребования минимального уставного капитала. Минэкономразвития и адвокатами МФЦ по собственной инициативе был даже разработан и передан в Государственно-правовое управление Администрации Президента РФ свойпроектновой редакции Гражданского кодекса, предусматривавший существенную либерализацию его норм, включая отмену императивных требований к уставному капиталу хозяйственных обществ и ряд других важных законодательных новелл в крайне либеральном духе. Данная позиция в основном опиралась на подходы англо-американского корпоративного права, хотя, с одной стороны, не во всем последовательно (в частности, замалчивая или опуская некоторые важные моменты), а с другой - продвигаясь гораздо дальше американских прототипов по пути полной либерализации гражданско-правового регулирования.

Результатом длительного обсуждения этой проблемы стал очередной компромисс в виде сохранения действующего порядка, т.е. символического размера минимального уставного капитала хозяйственных обществ (п. 2ст.

2. проекта, основанного наКонцепцииразвития гражданского законодательства РФ) с разрешением формировать остальной капитал практически за счет любого имущества. Более того, распоряжением Правительства РФ от 7 марта 2013 г., утвердившимПланмероприятий ("дорожную карту") по "оптимизации процедур регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", как уже отмечалось, предусмотрено исключение из законодательства требования о предварительной оплате уставного капитала хозяйственного общества при его регистрации не менее чем наполовину, а главное - установление обязанности оплаты уставного капитала в течение двух месяцев после регистрации юридического лица. Иначе говоря, в течение этого срока таким "абсолютным пустышкам" будет разрешено участвовать в гражданском обороте (заключать сделки и принимать на себя различные обязательства) без каких-либо негативных для себя последствий. Разумеется, открывающимися при этом разнообразными возможностями злоупотреблений не преминут воспользоваться многие отечественные предприниматели.

Прогрессивными положениями новой редакции ГК РФ можно считать лишь появившиеся вп. 3 ст. 66.2законопроекта правила о необходимости исключительно денежной оплаты минимального (символического) уставного капитала и о солидарной ответственности участников хозяйственного общества и независимых оценщиков внесенных ими неденежных вкладов в пределах суммы завышения сделанной оценки (в случае недостаточности

имущества общества для погашения требований кредиторов). В целом же такой компромисс оставил неудовлетворенными обе стороны.

2. Предложения об отмене минимального уставногокапитала и ихоценка

Приведенный выше сравнительный анализ зарубежного корпоративного права, в том числе сопоставление выводов группы Рикфорда и группы Луттера, позволяет сделать несколько важных общих выводов применительно к спорам об уставном капитале и в целом о статусе хозяйственных обществ, развернувшимся в связи с подготовкойпроектановой редакции Гражданского кодексаРФ.

Во-первых, можно констатировать, что настойчивые призывы со стороны Минэкономразвития России и рабочей группы МФЦ к кардинальной модернизации российского корпоративного права, включая отмену традиционного требования минимального уставного капитала хозяйственных обществ, отнюдь не основаны на каком-то принципиально новом подходе, содержащем некие "инновационные" решения, а в действительности являются всего лишь возобновлением традиционных для современных отечественных реформаторов попыток рецепции российским гражданским правом чужеродных для него американских юридическихконструкций.

Во-вторых, в любом случае очевидна невозможность простой замены уставного капитала компании "ограничителем распределения" ее имущества между участниками по типу теста на состоятельность. Даже закрепляющие данный подход нормыRMBCAотражают американскую модель регулирования этих отношений в высшей степени неполно. Следует отдавать себе отчет в том, что ее восприятие европейским правом потребует широкого выходаза рамки корпоративно-правового регулированияи вторжения в сферу других законодательных отраслей: от законодательства о несостоятельности (банкротстве), об аудите и о финансовой отчетности до законодательства о договорах, трудового и даже уголовного законодательства. В ином случае, т.е. при отказе от уставного (твердого) капитала без принятия указанных дополнительных мер, попытки ограничения распределения имущества и защита кредиторов окажутся еще более слабыми, чем имеющиеся в США (на что обращается внимание в европейскойлитературе).

Проблема, следовательно, состоит даже не в возможности отказа от европейских правовых традиций и в заимствовании американских правил (что принципиально уже допускается Комиссией Евросоюза), а в необходимостисистемного использованияэтих последних. Такая ситуация, впрочем, неплохо знакома отечественному правопорядку, в который в 1993 г. уже был "с размаху" введен англо-американский траст <1> без какого бы то ни было учета того обстоятельства, что он является институтом неизвестного ни западноевропейским, ни тем более российскому правопорядку "права справедливости"(law of equity),в системе которого он только и всостоянии

эффективно функционировать. Не случайно и в континентальной Европе не заработали созданные по международным стандартам в 1999 г. Принципы европейского трастового права(Principles of European Trust Law)<2>, а единственной западноевропейской страной, активно использующей институт траста, стал Лихтенштейн как небезызвестное "место оказания финансовых услуг и регистрации банков". При этом даже такой "международный финансовый центр" вынужден был разработать проект собственного специального Закона о трасте, положения которого предполагается сначала осторожно использовать в национальном законодательстве о статусе фондов, в большом количестве зарегистрированных в этом офшоре <3>.

--------------------------------

<1>Статья 1Указа Президента РФ от 24 декабря 1993 г. N 2296 "О доверительной собственности (трасте)" (Собрание актов Президента и Правительства РФ. 1994. N 1. Ст. 6).

<2> Hayton D.J., Kortmann S.C.J.J., Verhagen H.L.E. Principles of European Trust Law. Den Haag, 1999; Grundregeln eines^{Europäischen}Treuhandrechts // Schulze R., Zimmermann R. (Hg.) Basistexte zum^{Europäischen}Privatrecht: Textsammlung. Baden-Baden, 2000.

Косвенным свидетельством этого стало содержание подготовленных

рядом европейских цивилистов и опубликованных в 2009 г.Модельныхправилевропейского частного права (точнее, проекта их "общей справочной системы" -DraftCommonFrame of Reference, DCFR).В соответствии сост.1:201 кн. X, посвященной трастам (см.: Модельные правила европейского частного права / Пер. с англ.; науч. ред. Н.Ю. Рассказова. М., 2013. С. 771), траст рассматривается в качестве "правоотношения", в котором "трасти"обязануправлять или распоряжаться переданными ему "активами (трастовым фондом)" в интересах бенефициара. Едва ли такой подход, при котором траст по сути становится одним из институтов обязательственного права (кстати, весьма близким к российскому договору доверительного управления имуществом - ср.п. 1 ст. 1012ГК РФ), можно считать соответствующим классическим представлениям о трасте как основном виде "доверительной собственности"(equitable ownership),сопоставляемым с европейскими вещными правами. Такая "модификация" англо-американского траста также говорит о невозможности его прямого использования в чужеродныхусловиях.

<3> См.: выступление министра юстиции (впоследствии - председателя правительства) Лихтенштейна Клауса Чючера на состоявшейся в Венском университете в ноябре 2007 г. конференции по проблемам совершенствования австрийского Общего гражданского уложения(ABGB

2011 - Chancen und^{Möglichkeiten}einer Zivilrechtsreform / Hrsg. vonFischer-

Czermak C., Hopf G., Kathrein G., Schauer M. Wien, 2008. S. 6).

В-третьих, необходимо отметить, что "новые подходы", активно навязывающиеся российскому корпоративному законодательству, в

большинстве случаев отражают лишьсобственные сверхлиберальные взглядыих сторонников, фактически оторванные даже от освещенных выше англо-американских институтов и во всяком случае ушедшие гораздо дальше последних. Невозможно сказать, был ли такой подход оппонентов следствием их неведения или сознательного поведения, но настойчивые требования представителей Минэкономразвития России и рабочей группы по созданию МФЦ о полной отмене правил о минимальном и вообще о всяком уставном капитале хозяйственных обществ не сопровождались предложениями о замене традиционных положений какой-либо иной, альтернативной системой (типаSolvency testит.п.).

Так, при обсуждении основанных на европейской континентальной традиции предложений относительно уставного капитала хозяйственных обществ отечественные противники этого подхода ни разу не выставили в качестве контраргумента предложений о замене твердого уставного капитала американской системой тестов на состоятельность и никогда не обращались к содержанию и результатам обсуждения этой проблематики в Комиссии Евросоюза (в том числе используя материалы докладов группы Рикфорда или группы Луттера). Они многократно отмечали и подчеркивали предстоявшую в 2012 г. в Нидерландах отмену минимального уставного капитала для обществ с ограниченной ответственностью (которых там теперь нет), но не говорили о том, что взамен этого в Нидерландах предлагается установить обязанность компании после распределения имущества иметь собственный капитал в размере финансовых резервов, установленных законом и уставом (и соответствующих особым требованиям нидерландского законодательства об отчетах и балансах), а также обязательное подтверждение менеджментом ее платежеспособности, по сути аналогичное американскомуSolvency test(не говоря уже о почти десятилетнем обсуждении этих предложений)<1>.

--------------------------------

<1> Подробнее об этой реформе см., например: Kluiver H.-J. de, Rammeloo S.F.G. Capital and Capital Protection in The Netherlands: A Doctrine in Flux // Das Kapital der Aktiengesellschaft in Europa. Berlin, 2006. S. 656 ff (ZeitschriftfürUnternehmens- und Gesellschaftsrecht / ZGR-Sonderheft17).

В целом же следует отметить, что настойчивые требования существенной либерализации корпоративного законодательства и закрепления непосредственно вГКРФ общей презумпции диспозитивности норм корпоративного права основываются на пожеланиях и представлениях той части отечественного бизнеса, которая, с одной стороны, заинтересована в привлечении в страну любых инвестиций независимо от источников их происхождения, а с другой стороны, рассчитывает на эффективную защиту именно своих интересов в условиях "благоприятного инвестиционного климата".

Мнение этих кругов было озвучено руководителем рабочей группы по созданию МФЦ А.С. Волошиным, который прямо указал, чтонеобходим

"очень хороший для развития финансовой индустрии Гражданскийкодекс(пока он так не выглядит, я имею в виду новый проект)", в котором должна быть закреплена "высокая степень экономической свободы" <1>. Еще более откровенно высказался по этому поводу тогдашний президент Московской межбанковской валютной биржи Р.А. Аганбегян: "...в Америке принятиеSarbanes-Oxley Actоб ответственности директоров привело к тому, что из российских эмитентов на американском рынке за последние годы разместились единицы, потому что уровень ответственности и стоимость страховки таковы, что в Лондоне размещаться выгоднее. Что касается Англии, то она сейчас принимает свой так называемыйBribery Act,который очень похож на американскийForeign Corrupt Practices Actс очень широкими полномочиями. Под него подпадают в том числе компании, которые имеют листинг в Лондоне, их директора, менеджмент и т.д. Это создает для нас, как это ни интересно звучит, уникальные возможности, в том числе для возвращения большей части собственного рынка, ушедшего за рубеж. Но сам по себе он не вернется. У нас регуляторно так получилось, что создано достаточно большое количество барьеров для доступа инвесторов к нам... Законодательная работа по снятию этих барьеров может привести к тому, что возникнет целый ряд магнитов здесь, которые позволят эту ликвидность, фактически, и рынок вернуть сюда, что послужит очень мощным стимулом развития экономики в России"<2>.

--------------------------------

<1> Из стенограммы круглого стола "Создание Международного финансового центра: юридические вопросы" (Первый Петербургский международный юридический форум, 20 мая 2011. СПб., 2011. С. 61 - 62).

<2> Из стенограммы круглого стола "Создание Международного финансового центра: юридические вопросы". С. 64 - 65.

Таким образом, высказан недвусмысленный призыв к созданию максимально льготных юридических условий для любых инвесторов, включая разного рода недобросовестных лиц и откровенных мошенников, которых названные деятели, видимо, считают наиболее подходящими инвесторами и игроками на отечественном финансовом рынке. Едва ли, однако, "корпоративные пустышки" и однодневки, фактически не обладающие никаким (даже минимальным) капиталом, способны реально содействовать финансово-экономическому развитию. Их деятельность в условиях рыночного хозяйства в определенной мере неизбежна, но, как свидетельствует опыт развитых правопорядков, не она определяет содержание и перспективы совершенствования корпоративного законодательства. Поэтому требование твердого (в том числе минимального) уставного капитала хозяйственных обществ остается одним из краеугольных камней корпоративного права континентально-европейского типа. Для отказа от него в российском законодательстве пока не представлено никаких серьезныхоснований.