Отличие представительства от поручительства

Пассивное представительство (ответственность принципала по сделкам представителя) имеет некоторое внешнее сходство с поручительством.

• Принципал, наподобие поручителя, ответствует как бы за обязательство другого лица; но далее этого не идет сходство этих двух совершенно различных юридических понятий.

• Поручитель заключает сделку, производящую юридические последствия для него самого, чем и отличается как от юридического соучастника, так и от представителя, вступающего в сделку от имени другого.

• Чрез представителя возникает юридическое отношение только между представляемым и третьим, имеющее в основании одну causa; а поручительство указывает на существование двоякого юридического отношения: одного - главного - между настоящим должником и третьим лицом, кредитором, и другого - акцессорного - между поручителем и тем же кредитором.

Отличие представительства от поручения

• В обоих институтах посредствующее лицо совершает юридическую сделку, чем и отличается от юридического соучастника; но в то же время оба они различны друг от друга по существенным признакам;

• Поручение есть такое договорное соглашение, в силу которого одна сторона принимает на себя обязанность совершать юридические действия для другой, т. е. за ее счет, но от своего собственного имени. Между тем представитель имеет полномочие обязывать или управомочивать своими сделками принципала. Поручение направлено исключительно на внутреннее отношение препоручителя и лица, принявшего поручение; представительство - на внешнее отношение принципала и третьего лица, вступившего с ним в юридические отношения чрез представителя; первое характеризуется внутренним субъективным моментом, а второе - внешним объективным, т. е. имеет значение по преимуществу для третьих лиц.

Таким образом, существенное отличие поручения от представительства мы можем свести к следующему: мандатарий заключает сделку от своего имени, а представитель - от имени принципала. Первый является не только контрагентом, но и субъектом по заключенной им сделке, а второй считается только контрагентом, т. е. заключившим сделку, потому что единственным субъектом ее признается принципал. Первый выступает пред третьими в качестве кредитора или должника, а второй не связывается никакими правовыми последствиями пред своим контрагентом.

Отличие представительства от аналогических отношений, возникающих для третьих лиц из юридической сделки независимо от воли контрагентов.

Представительство должно быть отличаемо от таких случаев, когда для одного лица вытекают юридические последствия из сделки, заключенной другим помимо воли этого последнего. Такие случаи могут быть подведены под следующие категории:

1) так называемое необходимое, или несвободное, представительство римского права, т. е. приобретение прав требования чрез посредство рабов. Несвободные и подчиненные лица были орудиями приобретения для своего господина, причем не принималась во внимание воля того или другого.

2) В современном торговом быту существует правовое отношение, напоминающее несколько необходимое представительство, это - присвоение хозяином выгод из сделки, совершенной его приказчиком от своего собственного имени. Принципал может осуществить такое право свое двояким образом: или, требуя от приказчика полученных выгод, если сделка уже исполнена, или же уступки ему права иска.

Приведенные два юридических отношения, несмотря на внешнее сходство, отличаются друг от друга по многим признакам. В необходимом представительстве сделка с самого момента своего возникновения (относительно прав, из нее вытекающих) считается таковой своего господина, а в рассматриваемом случае она будет первоначальной сделкой приказчика, принципалу же дается лишь возможность эксплуатировать договорное право своего приказчика помимо воли этого последнего.

Из этого вытекает другое отличие, важное в практическом отношении: воля господина относительно приобретения прав из договора подчиненного предполагается всегда и нет надобности в особом проявлении ее; между тем желание хозяина присвоить себе результаты сделки своего приказчика не предполагается, а должно быть явно выражено; до этого момента правомерным кредитором считается последний.

3) Одно лицо может приобрести права из сделки другого и в силу рефлективного действия права - Reflexwirkung. В мире правовом так же, как и в физическом, невозможно абсолютное изолирование юридического акта; из него возникают, кроме последствий, составляющих прямую цель его и обусловленных намерением контрагентов, еще и другие - для лица совершенно постороннего. Возникновение таких юридических последствий, которые не находятся в какой-либо причинной связи с намерением контрагентов, называется рефлективным действием права.

Основание, в силу которого возникает рефлективное действие, может быть или тождество юридического положения контрагента и постороннего лица (юридического паразита), или же общность интересов их.

Рассматриваемое понятие, т. е. рефлективное действие права, отличается от необходимого представительства тем, что в последнем подчиненное лицо (контрагент) играет роль орудия приобретения для господина (юридического субъекта); в первом же контрагент действует исключительно в своих собственных интересах, не думая совершенно о таковых третьего лица.

Таким образом, рефлективное действие не есть приобретение чрез другого, для другого или от другого, а лишь по случаю другого.

Внешнее сходство между представительством и приведенными выше тремя Основание, в силу которого возникает рефлективное действие, может быть или юридическими отношениями заключается в том, что всюду одно лицо приобретает права из действий другого. Но такой однородный во всех приведенных отношениях юридический эффект основывается на различных началах. В представительстве он обусловливается волей посредствующего лица, составляет преднамеренную цель его действий.

Отличие представительства от договоров в пользу 3х лиц.

Римское право не допускало, как общее правило, договоров в пользу третьего лица; так что, если одно лицо А заключало с другим В договор, по которому право требования должно было принадлежать третьему, не участвовавшему в нем С, то такой договор признавался, по римскому праву, ничтожным.

С течением времени унаследованный от римского права принцип безусловной индивидуальности обязательства подвергся существенному изменению. С допущением прямого представительства должны были быть признаны действительными и договоры в пользу третьего лица вообще, что и было сделано большинством законодательств современных народов. Но при этом последние ставят действительность таких договоров в зависимость от принятия и одобрения их третьими, в пользу которых они совершены.

Одобрение третьим лицом заключенного в его пользу договора как необходимое условие действительности последнего искажает природу настоящих договоров в пользу третьих. Если такое одобрение видеть в самом факте возбуждения третьим лицом иска против промитента, то оно является излишним и не имеющим никакого значения, так как, возбуждая иск, третье лицо обнаруживает только желание осуществить свое право, а не приобретать его впервые. Если же одобрение понимается в смысле особого акта со стороны третьего, нечто вроде ratihabitio, то этот случай будет negotiorum gestio, а не договор в пользу третьего. Наконец, одобрение нельзя понимать и в смысле изъявления согласия на принятие сделанного третьему лицу чрез посредство промиссара предложения, потому что еще до этого момента сделка считается вполне заключенной. Таким образом, по нашему мнению, теория одобрения должна быть признана несостоятельной.

Мы склоняемся более к мнению, начинающему господствовать в последнее время в германской литературе, по которому третье лицо приобретает из договора, заключенного в его пользу, первоначальное и непосредственное право требования, не отменяемое с момента возникновения договора и не обусловленное особым актом воли его, принятием или одобрением.

Договоры в пользу третьего лица очень похожи в особенности на представительство. В обоих институтах не участвовавшее в сделке лицо приобретает право требования из оной, причем такое право непроизводно, самостоятельно и обусловлено намерением контрагентов.

В чем же заключается отличие представительства от этих договоров? В представительстве существует одно только казуальное отношение между промитентом и третьим лицом (принципалом), а промиссар (представитель) заменяет лишь юридически личность последнего. Между ним и промитентом не существует никаких юридических отношений, и для представителя не совершается никакого экономического исполнения. В договорах же в пользу третьего существуют два юридических основания, обусловливающих двойное исполнение, которое, однако, проявляется в единственной форме между промитентом и третьим.

Представитель ведет чужое дело, а промиссар − свое собственное; тот совершает договор от имени другого, этот − от своего собственного имени. Юридические последствия, возникающие между принципалом и третьим лицом (контрагентом его представителя) будут те же самые, как если бы сделка была заключена непосредственно между ними; юридические же последствия, возникаемые между третьим лицом и промитентом при нормальном ходе вещей, осуществляются посредством двух самостоятельных правовых актов, а именно: приобретения промиссаром от промитента и затем передачи такого же содержания права от себя третьему лицу. Сделка, совершаемая чрез посредство представителя при обыкновенном порядке, предполагает два лица, а договор в пользу третьего осуществляется всегда при посредстве третьих лиц.

Так как представитель заменяет собой принципала, действует от его имени, то он должен иметь полномочие от последнего; в договорах же в пользу третьего промиссар действует от своего собственного имени, но в пользу третьего, воля которого тут ни при чем, поэтому действительность сделки не зависит от предварительного полномочия.