§ 3. Определение права собственности

Итак, при определении понятия права собственности

марксистско-ленинская теория права должна отправляться

от марксова понятия собственности как присвоения при-

роды индивидом внутри и посредством определенной общест-

венной формы, собственности как отношения индивида или

коллектива к условиям или средствам производства "как

к своим".

Можно ли при переводе этого понятия собственности как

определенного общественно-производственного отношения на

язык права ограничиться простым определением права собст-

венности как права присвоения?

Сложность вопроса заключается в том, что собственность

как присвоение внутри и посредством определенной общест-

венной формы, как общественно-производственное отношение,

в отдельных формациях получает юридическое выражение

не только в праве собственности как особом юридическом

институте данной системы права, но и в ряде других юриди-

ческих институтов той же системы. Так, например, собствен-

ность капиталиста как присвоение неоплаченного труда наем-

ного рабочего опосредствуется не только при помощи права

собственности в юридически-техническом смысле (права собст-

-30-

венности в том его виде или форме, как его регулирует

буржуазный закон), но и при помощи договоров найма рабочей

силы, купли-продажи товаров, займа, имущественного найма

и т. д. Достаточно напомнить также сложнейшее "переплете-

ние" отношений частных собственников-капиталистов в период.

империализма, опосредствуемое при помощи акционерной

формы и огромного числа договорных и иных связей. (*60). Что

экономические понятия вообще нельзя механически переводить

на язык права, нагляднее всего можно проиллюстрировать

на ссуде денежного капитала, анализ которой дан Марксом

в т. III "Капитала".. Маркс указывает три возможных формы

ссуды денежного капитала: 1) ссуду определенной суммы

денег, 2) ссуду стоимости определенной классы товаров,

фиксированной в сумме денег, и 3) ссуду таких товаров,

которые "по характеру своей потребительной стоимости могут

быть даны в ссуду лишь как основной капитал, например

дома, суда, машины и т. д.". "Но,-подчеркивает Маркс,-

всякий ссужаемый капитал, какова бы ни была его форма,

и как бы природа его потребительной стоимости ни модифи-

цировала обратную уплату, всегда является лишь особой

формой денежного капитала". И далее: "Если в ссуду дается

товар как капитал, то он является лишь замаскированной

формой денежной суммы". (*61). Поэтому для экономиста ссуда

денежного капитала во всех трех формах представляет собой

одно и то же общественно-производственное отношение: ссуду

денежного капитала. Юристы же, напротив, квалифицируют:

1) ссуду денег как заем или, применяя банковский термин,

как "ссуду", 2) ссуду товаров-как куплю-продажу в кредит

и 3) ссуду домов, судов и машин-как имущественный наем

(аренду). (*62). С точки зрения буржуазного закона-это три раз-

(**60) См. характеристику этого "переплетения" отношений частных соб-

ственников у В. И. Ленива (Соч., т. XIX, стр. 173-174).

(**61) К. Маркс и Ф.Энгельс, Соч.. т. XIX, ч. 1, стр. 372-373 и 384.

(**62) Вот другой пример разнообразия юридических форы при един-

стве экономического типа отношений. Говоря о "типе сельского

рабочего с наделом", свойственном всем капиталистическим странам,

В. И. Ленин пишет: "В разных государствах он принимает различные формы:

английский коттер (cottager) не то, что парцельный крестьянин Франции

или Рейнских провинций, а этот последний опять-таки не то, что бобылъ

или кнехт в Пруссии. Каждый из них носит на себе следы особых аграр-

ных порядков, особой истории аграрных.отношений,-но это не мешает,

однако, экономисту обобщать их под один тип сельскохозяйственного

пролетария.  Юридическое основание его права на кусочек земли

совершенно  безразлично для такой квалификации. Принадлежит ли

ему земля на праве полной собственности (как парцельному крестьянину)

или ее дает ему лишь в пользование лэндлорд, или Ritterg-utsbesitzer, или,

наконец, он владеет ею, как член великорусской крестьянской общины,-

дело от этого нисколько не меняется" (В. И.Ленин, Соч., т. III, стр-

129-130. Курсив наш,-А. В.).

-31-

личных юридических отношения, в которых по-разному решается

и вопрос о праве собственности: при ссуде денег и ссуде

товаров юристы говорят о переходе права собственности

к промышленному капиталисту, при ссуде домов, судов

и машин-о сохранении права собственности за денежным

капиталистом. (*63).

Ввиду этого при переводе на язык права марксова понятия

собственности как присвоения индивидом природы внутри

и посредством определенной общественной формы юридическая

наука должна найти те специфические признаки, которых

помогли бы ей отграничить право собственности как право

присвоения, закрепленное в законе соответствующей страны,

от других прав на средства производства, которые также

играют немалую роль в опосредствовании присвоения, но полу-

чают в системе права соответствующей страны иную юридиче-

скую квалификацию, чем право собственности в юридически-

техническом смысле слова-право собственности в том его

виде, в каком оно дано в гражданском кодексе этой страны.

Отдельные правомочия собственника: право владения, поль-

зования и распоряжения вещью - ни порознь, ни в своей

совокупности, мы видели, не выражают собой ни всего объема

права собственности, ни существа права собственности. Что

право собственности не исчерпывается тремя указанными

правомочиями собственника, давно признано и буржуазной

наукой гражданского права. Как мы уже отмечали и как мы

сумеем показать подробнее при анализе права собственности

в буржуазном обществе, буржуазные цивилисты, наряду с тра-

диционным перечислением трех основных правомочий собст-

венника или вместо него, нередко вводят в свои определения

права собственности ряд других формальных моментов, при

помощи которых они стремятся отграничить право собствен-

ности от всех остальных вещных прав. С этой целью они

определяют право собственности как право всеобъемлющего,

высшего, наиболее полного, абсолютного или исключительного-

господства над вещью и с особенной настойчивостью подчер-

кивают так называемую "упругость", или "эластичность",

(**63) Во избежание недоразумений необходимо подчеркнуть различие

между правом собственности как правом присвоения - в нашем понимании.

отправляющемся от марксова понятия собственности как присвоения,

и правом присвоения (Aneignungsrecht) плодов чужой вещи с разрешения

собственника, присвоения бесхозяйных движимых вещей, диких зверей

и т.п. (§§ 956- 958 BGB; L. Enneccerus-Th. Kipp-M. Wolif. Lehr-

buch des Burgerlichen Rechts, Bd. II 1, 20/21 Aufl., 1926, S. 237-239).

В этом последнем случав дело идет об особом праве на приобретение

в собственность определенных категорий вещей путем овладения ими, а не

о самом праве собственности как основном институте каждой гражданско-

правовой системы.

-32-

права собственности: его способность автоматически приобре-

тать нормальный объем при отпадении связывающих его

ограничений. (*64). Эти попытки выйти за пределы традиционного

перечня трех правомочий собственника не выводят, однако,

и не могут вывести буржуазную юридическую мысль из рамок

формально-догматических определений права собственности:

для этого потребовалось бы раскрытие существа права собст-

венности как права присвоения-со всеми присущими

капиталистическому присвоению специфическими чертами. Эту

задачу может выполнить только марксистско-ленинская теория

права, отправляясь от марксова понятия собственности как

присвоения и раскрывая специфический характер

этого присвоения для каждой общественной формации и каждой

формы собственности, известной этой формации. Выполняя

свою задачу юридического анализа права собственности,

она должна установить, как было уже указано, те признаки,

которые характеризовали бы право собственности именно как

присвоение, как отношение индивида или коллектива к средст-

вам производства "как к своим".

Что же означает-в переводе на язык права-это отно-

шение к средствам производства "как к своим"? Мы думаем,

что "своими" средства производства являются для того, кто

может использовать их своей, а не полученной от другого,

властью и в своем интересе. Для частной собствен-

ности это будет интерес частного собственника, для такой

формы коллективной собственности, как государственная

социалистическая собственность,-интерес всего социалисти-

ческого общества.

Говоря о власти собственника использовать принадлежащие

ему средства производства в своем интересе, мы имеем,

конечно, в виду власть (волю), признанную за ним законом

как выражением воли господствующего класса(*65) (в социали-

(**64) См. § 34 главы IV.

(**65) Ср. критические замечания Маркса по поводу учения Гегеля о част-

иой земельной собственности, усматривавшего в ней "не определенное

общественное отношение, но отношение человека как личности к <при-

роде", абсолютное право человека на присвоение всех вещей"... "Ясно

во всяком случае, что отдельная личность посредством одной только своей

<воли> не может утвердить себя как собственника, вопреки чужой воле,

которая также желает воплотиться в том же самом клочке земли. Тут

необходимы вещи совершенно иного порядка, чем добрая воля" (К. Маркс

и Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. 2, стр. 166). В этих кратких замечаниях,

направленных против идеалистической трактовки проблемы собственности

и воли, данной Гегелем в "Философии права" (Соч., т. VII, Соцэкгиэ, 1931,

стр. 71; ср. стр. 69, 72- 73, 77-78, 80, 83-84, 89 и 97), так же ярко выра-

жено принципиальное различие между материалистическим и идеалистиче-

ским понятиями собственности, как и в учении Маркса о договоре и воле

a главе 2-й т. 1 "Капитала"--различие между материалистическим и идеа-

листическим понятиями договора. Маркс, как и Гегель в его учении о дого-

воре  (Соч., т. VII, стр. 97), также начинает учение о процессе обмена

с  "общего им обоим (товаровладельцам, - А. В.) волевого акта", при посред-

стве которого один товаровладелец может присвоить себе товар другого,

отчуждая свой собственный. Но Маркс тотчас же устанавливает, что в этом

волевом отношения отражается экономическое отношение, что "содер-

?aiea этого юридического, или волевого, отношения дано самим экономиче-

ским отношением" (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII, стр. 95).

Oaeei образом, как для собственности, так и для договора мало одной

"воли" -в особенности, одной частной воли. Это вынужден был признать,

впрочем, и сам Гегель: "Когда я владею чем-нибудь, рассудок тотчас же

приходит к заключению, что моим является не только непосредственно

владеемое, но и связанное с ним. Здесь должно делать свои постановления

продолжительное право, ибо из понятия нельзя ничего больше выводить"

(Соч., г. VII, стр. 80). Маркс, указав, что подобное "понятие" "вообще

ничего" не понимает в действительном характере этой земельной собст-

венности", добавляет: "Вместе с тем здесь заключается признание, что

с изменением потребностей общественного, т. е. экономического, развития

"положительное право" может и должно изменять свои постановления"

(К Маркс и Ф.Энгельс, Соч., т. XIX, ч. 2, стр. 166). См. также

высказывания Маркса в т. III "Капитала" о соотношении между юридиче-

neeie сделками или юридическими формами и способом производства

( К. Маркой Ф. Энгельс, Соч., т. XIX, ч. 1, стр. 368).

-33-

стическом обществе-воли всего народа), (*66)-власть, предо-

ставленную или признанную государством.(*67). Каждый собст-

венник вправе использовать принадлежащее ему имущество

своей властью и в своем интересе только на основе гос-

подствующей в данном обществе системы клас-

(**66) Ср. А. Я. Вышинский. Основные задачи науки советского социа-

листического права: "Наше право-это возведенная в закон воля нашего

народа... Наши законы-выражение воли нашего народа, правящего

и творящего новую историю под руководством рабочего класса. Воля рабо-

чего класса o нас сливается с волей всего народа, это и дает основание

говорить о нашем советском социалистическом праве как о выражении

воли всего народа" (цит. сборник Института права Академия Наук СССР,

стр. 40).

(**67) В качестве примера крайнего субъективного идеализма в трактовке

собственности, полностью снимающего роль государства в ее признании

и закреплении, нельзя не привести определения права собственности,

данного представителем психологической теории права Л. И. Петражиц-

ким; "Собственность не есть явление внешнего и объективного (хотя бы

метафизического) мира... Она есть психическое-эмоционально-интеллек-

туальное - явление и существует единственно в психике того, кто припи-

сывает себе или другому право собственности. Кто приписывает другому

право собственности, тот считает себя (и других) обязанными терпеть любое

отношение к вещи. . . со стороны этого другого и со своей стороны воздер-

живаться от всякого воздействия на вещь.. . Кто приписывает себе право

собственности. .., тот считает других обязанными терпеть любое (какое ему

заблагорассудится) хозяйничанье, обращение с вещью и воздерживаться

io вмешательства..  В результате этой, двусторонней, координированной

мотивации и соответственного поведения получается такой социальный

процесс, что имения, орудия производства и т. д. представляются как бы

закрепленными за разными лицами какими-то <невидимыми связями>...

<Принадлежность> вещи <собственнику> anou эмоциональная проекция,

эмоциональная фантазма" (Теория права и государства в связи с теорией

нравственности, т. 1. Изд. 2-е, 1909, стр. 190-192; аналогично: С. Рынко-

вич. О природе собственности. Сборн, <Новые идеи в правоведении",

№4, 1915, стр. 133-131). Все сказанное Марксом по поводу учения Гегеля

о собственности с еще большим основанием может быть противопоставлено

приведенной концепции Л. И. Петражицкого. См. также критическую оценку

психологической теории права в целом и предложенного Л. И. Петражицким

понятия права собственности, в частности, в статье В. К. Райхера "Ленин-

ская борьба с идеализмом и психологическая теория права" (Вестник

Ленинградского университета, 19i6, №3, стр. 59-65).

-34

совых отношений и в соответствии с нею. (*68). В неодно-

кратно цитированной нами рукописи 1857-1858 гг. Маркс,

определяя собственность как "известное отношение к усло-

виям производства как к своим", особо оговаривал: "что

касается отдельного человека, то это отношение создано

коллективом, объявлено законом и гарантировано им". (*69). Дело

идет о собственности именно как об общественном отно-

шении людей по поводу средств производства, а не об

"отношении" индивида к средствам производства вне опреде-

ленной общественной формы. Переводя марксово понятие

присвоения как отношения индивида к условиям производства

как "к своим" на язык права и определяя право собственности

как право индивида или коллектива использовать средства

и продукты производства своей властью и в своем

интересе на основе существующей в данном обществе

системы классовых отношений и в соответствии

с нею, мы исключаем тем самым всякие попытки трактовать

предлагаемое нами понятие права собственности как понятие,

отправляющееся от идеи "правоотношения" между собствен-

ником и объектом его права собственности.

Подчеркнем также, что введенные нами в понятие права

собственности признаки своей власти и своего интереса в их

классовой обусловленности прежде всего обязывают исследо-

вателя вскрыть классовый характер каждого типа собст-

венности, раскрыть ту "... самую глубокую тайну, сокровенную

основу всего общественного строя", которую представляет

собой "... непосредственное отношение собственников усло-

вий производства к непосредственным производителям", (*70) -

иными словами, установить "... тот особый характер и способ,

каким осуществляется... соединение" рабочей силы со сред-

ствами производства и который "... различает отдельные

(**68) Это получает свое выражение частично и в том, что в легальных

определениях права собственности, даваемых гражданскими кодексами

самых различных по своему социальному укладу и политическому строю

государств, почти всегда содержалась н содержится ссылка на использова-

ние собственником его права лишь в пределах, установленных законом

(ср. art 544 Cod. civ., ст. 420 т. X ч. 1, §641 SchwZGB или ст. 58 ГК РСФСР).

(**69) Karl Marx. Crundrisse, S. 393 (русский перевод, стр. 167).

(**70) К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч.. т. XIX, ч. 2, стр. 353.

-35-

экономические эпохи социальной структуры". (*71). Но подчерки-

вая, что вопрос о собственности на средства производства

неразрывно связан с вопросом о характере и способе их

соединения с рабочей силой, не следует сводить все существо

собственности только к особым отношениям собственника

с теми, кто применяет труд к его средствам производства,

т. е. с работниками производства. В праве собственности

получает правовое выражение и закрепление вся сумма

общественных отношений собственника по поводу

принадлежащих ему средств производства - отношений не

только с непосредственными производителями, но и с другими

собственниками и с самим государством, какова бы ни была

его классовая природа. Установившаяся в данном обществе

система распределения средств (а также продуктов)

производства,  закрепленная  волей  господствующего

класса (законом) и охраняемая принудительной силой госу-

дарства, признающая за каждым собственником право исполь-

зовать его средства (а также и продукты) производства своей

властью и в своем интересе,-вот что прежде всего пред-

ставляет собой система отношений собственности в каждом

данном обществе. Кто, какой класс владеет средствами

производства и какой класс лишен их,-вот первый и основ-

ной вопрос, который должен быть разрешен при анализе

отношений собственности любого общества (мы имеем в виду

антагонистические общества).

Решение этого основного вопроса: вопроса о присвое-

нии средств производства, предопределяет решение всех

остальных вопросов. Класс рабовладельцев должен был прежде

всего присвоить себе рабов, чтобы получить и реализовать

возможность внеэкономического принуждения над их личностью

и их трудом. Класс феодалов должен был овладеть основным

условием производства: землей, вместе с жившим на ней

населением или хотя бы пустошью ("окняженье" и "обоя-

ренье" земли); это владение землей и являлось основой

власти феодала над крепкими "земле и лицу" крепо-

стными. (*72). Класс капиталистов должен был пройти через

эпоху первоначального накопления капитала, чтобы приобрести

фабрики и заводы как основу тех "незримых цепей", кото-

рыми прикован к капиталисту современный раб: наемный

рабочий. При этом закрепленное буржуазным законом за капи-

талистом право собственности как право на присвоение

неоплаченного труда формально свободного рабочего на основе

Формально свободного договора охватывает не только отно-

(**71) К.Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVIII, стр. 37.

(**72) См. § 25 главы III.

-36-

шения капиталиста с его рабочими,, но и отношения с другими

капиталистами по купле-продаже товаров, без чего он не в со-

стоянии реализовать извлеченной им прибавочной стоимости. (*73).

Итак, собственность - всегда общественно-произ-

водственное отношение, отношение между людьми

по поводу средств и продуктов производства, но не между

людьми и принадлежащими им средствами про-

изводства. В правовом опосредствовании этого обществен-

но-производственного отношения должны найти выражение

оба элемента каждого правового отношения как волевого

отношения, в котором отражается экономическое отношение: (*74)

и элемент воли, т.е. признанной правопорядком за собст-

венником власти, и элемент интереса (интереса класса,

группы, отдельного лица). (*75). Именно в сочетании своей

(**73) См. § 30 главы IV.

(**74) Ср. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIII, ч. 1, стр. 25; т. XVII.

стр. 95; т. XIX, т. 1, стр. 368.

(**75) Поскольку содержание юридического (волевого) отношения опреде-

ляется самим экономическим отношением, примат принадлежит инте-

ресу, а не воле (ср. приведенные в примечании 65 высказывания

Маркса в тт. 1 и III "Капитала"). Утверждая это, мы ни в какой мере не

умаляем значения волевого элемента в правовых отношениях, столь ярко

подчеркнутого самим Марксом как в "Капитале", так и в письме Швейцеру

о Прудоне от 241 1805 (см. произведения, указанные в предшествующем

примечании). Недооценка волевого элемента в отношениях собственности

может повлечь за собой неправильную трактовку права собственности-

в частности, подмену юридического анализа отношений собственности их

экономеческим анализом (см. ниже, § 23 главы 1.1).-Как известно, вопрос

о соотношении воли и интереса в субъективном праве был на протяжении

всего XIX в. и продолжает оставаться и в настоящее время предметом

острых разногласий в юридической науке вообще, в цивилистической

науке-в особенности. Теория воли получила наиболее яркое выражение

у Савиньи: правовое "состояние представляется нам прежде всего как при-

надлежащая отдельному лицу власть (Macht): область, в которой господст-

вует его воля н притом господствует с нашего согласия. Эту власть мы

называем правом этого лица, что равнозначаще с правомочием (Befugniss).

Некоторые называют его правом в субъективном смысле" (F. С Savigny.

System des heutigen Romischen Rechts. I Bd., 1840, S. 7). В соответствии

с этим Савиньи определял сущность правоотношения как "область неза-

висимого господства индивидуальной воли" (ibid., S. 334). Определение

субъективного права у Виндшейда представляет уже некоторый отход от

волевой теории в той ее формулировке, которую она получила у главы

исторической школы; "Право есть предоставленная правопорядком власть

воли или господство волн" (Willensmacht oder Willensherrschaft). В yoii,

по признанию самого Виндшейда, заимствованном у Тона определении

автор исходил из того, что "требуемая в субъективном праве воля есть

только воля правопорядка, а не воля (самого, - А. В.) управомоченного"

(В. Windscheid. Lehrbuch der Pandekten. I Bd., 9 Aufl., 1906, S. 156-

158). К теория воли склонялись также Серман (Sеrment. Associations

et corporations 1887, pp. 43-44) и Гельдер; последний, в частности,

в вопросе о праве собственности (Holder. Naturliche und juristische Perso-

nen. 1905, S. 121-122, 127, 309). Широко известен протест, с которым

-37-

власти и своего интереса заключается специфическое

отличие права собственности от других-как вещных, так

II обязательственных прав -на те же объекты. Арендатор

выступил против теории воли Иеринг: "Воля не является целью и движу-

щей силой прав; понятие воли и власти не в состоянии открыть путь

к практическому пониманию прав. Два момента конституируют понятие

права: субстанциональный, в котором лежит его практическая цель,

а именно: польза, выгода, прибыль, которые должны быть обеспечены

правом, и формальный, который является в отношении к этой цели

лишь средством, а именно: защита права, иск. Первый есть зерно (Kern)

права, второй-защищающая его скорлупа (Schale)... Понятие права

покоится ... - на правовой обеспеченности пользования (auf der

rechtlichen Sicherheit des Genusses), права суть юридически

защищенные интересы (Rechte sind rechtlich geschutzie

Interessen) ... Право есть юридическая обеспеченность

iieuciвания" (R. Jhering. Geist des romischen Rechts auf den ver-

schiedenen Stufen seiner Entwicklung. Teil III 1, 1865, S. 316-317, 327)

Конструкция Иеринга-в том виде, в каком ее формулировал сам автор,-

не  была поддержана даже многими иэ тех, кто считал, что иеринговское

опеделение субъективного права "схватывает существо (Kern - зерно) про-

блемы, так как права существуют ради интересов" (A. Ehrenzweig.

System des osterreichischen allgemelnen Privatrechts. Bd. 1 1, 6 Aufl.. 1925,

S 111-112), или понимал под правом в субъективном смысле "обусловлен-

ную обьективным правом возможность осуществления интереса" (Г. Ф. Шер-

шеневич. Учебник русского гражданского права, т. 1. Изд. 11-е, 1914,

стр. 85-87). Однако удар, нанесенный Иерингом теории воли. был так

neeен, что решительное преобладание в дальнейшем получили так называе-

мые "комбинационные теории", объединявшие в понятии субъективного

права и элемент воли и элемент интереса. При этом одни из авторов

механически объединяли оба элемента, но указывая, какой иэ них они

считают определяющим в понятии субъективного права. Еллинек опреде-

лил субъективное право как "признанную и защищенную правопорядком

власть человеческой воли, направленную па какое-либо благо или интерес"

(G. Jellinek. System der subjectiven offentlichen Rechte. 2 Aufl., 1905,

S. 44;  1-е изд.-1892). Более или менее аналогичные определения дали:

P. Rеgеlsberger. Pandekten. I Bd., 1893, S. 74-76; Enneccerus-

Kipp-Wolff, op.cit., Bd. II, S. 153-157: H. Lehmann. Allgemeiner

Teil des Burgerlichen Gesetzbuches. 2 Aufl., 1922, S. 58; ср. также; H. Dern-

burg. Pandekten. I Bd., 7 Aufl., 1902, S. 85-86; Ю. С. Гамба-

ров. Курс гражданского права. Т. 1, 1911, no?. 173-178. Другие, объединяя

в понятии субъективного права оба элемента: волю и интерес, решительно

подчеркивали, что основным элементом права является интерес

и что нельзя точнее сказать, чем это сделал Иеринг, определив право как

юридически защищенный интерес, охраненный путем власти, признанной

за волей представлять и защищать его (Michоud. La theorie de la per-

sonnalite morale et son application en droit francais. 1909, t. I, pp. 102-

104, 105). Напротив, третьи отдавали столь же решительное преимущество

воле или власти, признанной правопорядком за этой волей (Ottо

Gierke. Deutsches Privatrecht, I Bd., 1895, S. 253-254: "первичное

в праве-всегда власть воли и связанность воли".-A. Thur. Der Allge-

meine Teil des Deutschen Burgerlieben Rechts, I Bd., 1910, S. 56-61; Burger-

liches Recht. Allgemeiner Teil. 2 Aufl., 1926, S. 7; повидимому, к этой же

группе ученых следовало бы отнести e R. Saleilles. De la personnalite

juridique. Histoire et theories. 1910, pp. 372-373). Остается, наконец, упомя-

нуть о том, что и после того, как господствующее мнение решительно

склонилось  к  "комбинационным теориям", отдельные   ученые про-

должали отстаивать теорию воли в ее чистом виде (ср. Holder,

op.cit.,S. 121-122, 127-309.-К. Cosack. Lehrbuch des burgerlichen

Rechts. I Bd., 7 Aufl., 1922, S.36).-Все эти многочисленные теории не

выходят за рамки формально-догматической (как правило, идеалистической,

значительно реже -- вульгарно-материалистической) трактовки  понятий

воли и интереса, посредством которых они тщетно пытаются раскрыть

действительную сущность субъективного нрава. Как было уже подчеркнуто

нами в начале настоящего примечания, марксистско-ленинская теория

государства и права ни в какой мере не умаляет значения волевого

элемента в праве. Но, исходя из учения о классовой природе государства

и права, положений Маркса о соотношения между волевыми (юридическими)

и экономическими отношениями или между юридическими формами

и способом производства (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVII,

стр. 95; т. XX, ч. 1, стр. 368; т. XIII, ч. 1, стр. 25), необходимо признать

ведущим элементом правоотношения интерес, а не волю. При этом,

в отличие от Иеринга или представителей буржуазных "комбинационных

теорий", под "интересом" понимается классовый интерес-классовый

в naiii широком смысле, включая не только экономические, но и духовно-

культурные и иные интересы соответствующих классов, признанные "общей

волей" (законом) господствующего класса и охраняемые всей принуди-

тельной силой государства. Признание интереса ведущим элементом

правоотношения находится в полной соответствии с тем фактом, что во

всех действующих системах гражданского права субъектом права является

каждый носитель интереса, регулируемого и охраняемого "общей волей"

(законом) господствующего класса, хотя бы у него отсутствовала та психо-

логическая воля, которая является, в виде общего правила, предпосылкой

юридической воли (власти), признаваемой законом за носителем интереса.

Там, где эта психологическая воля отсутствует (у малолетнего или душевно-

больного), закон заменяет ее волей другого дееспособного субъекта граж-

данского права, не нарушая тем самым основных принципов действующей

в данном обществе системы гражданского права. Тот, кто стоит на пози-

циях волевой теории субъективного права, либо должен объявить исключе-

нием из общей системы права признание гражданской правоспособности

за значительной частью населения (малолетними и др.), либо, будучи после-

довательным,-отказать этой части населения в гражданской правоспособ-

ности, как это и делает Гельдер (Holder, ор. cit.. S. 116-117, 123, 128;

ср. Binder. Das Problem der juristischen Personlichkeit. 1907, S, 63).

Явное несоответствие этого вывода реальным правоотношениям, действую-

щему гражданскому праву, вряд ли требует доказательств. Кроме того,

признание интереса, а не воли, ведущим элементом в правоотношении позво-

ляет наиболее удовлетворительным образом объяснить, почему воля, являть

необходимым элементом в осуществлении каждого правового отно-

шения как волевого отношения, в котором выражается общественно-произ-

водственное отношение, может в некоторых случаях отсутствовать у того

или другого участника этого отношения в момент возникновения,

изменения или прекращения данного правоотношения.

-33-

также использует арендованное имущество в своем инте-

ресе, но использует это имущество властью, получен-

ной от собственника. (*76). В отличие от него собственник

 

(**76) Не будучи собственником арендованного имущества (например

участка земли), арендатор является, однако, собственником применяемого

им капитала (при капиталистический аренде) или принадлежащих ему как

мелкому товарному производителю средств производства (при трудовой

аренде).

-39-

использует принадлежащие ему средства и продукты произ-

водства своей властью и в своем интересе. Ибо

право собственности как право присвоения представляет собой

право индивида или коллектива использовать средства и про-

дукты производства именно своей властью и в своем

интересе. Отдельные же правомочия, признаваемые поло-

жительным правом за собственником, являются лишь сред-

ством осуществления собственником его права собст-

венности как права присвоения средств производства. Собст-

венник должен обладать этими правомочиями, чтобы реализовать

присвоение средств и продуктов производства-в соответст-

вии со способом или характером присвоения, присущим дан-

ной форме собственности.

Учитывая принципиальную противоположность между пра-

вом собственности в СССР и правом собственности в антаго-

нистических формациях-в особенности между государствен-

ной социалистической собственностью и частной капиталисти-

ческой собственностью, можно было бы поставить под сомнение

самую возможность или целесообразность создания такого

iauaai понятия права собственности, которое оказалось бы

применимым-в этой своей общей форме-ко всем правовым

системам. Мы думаем, однако, что высказанные Марксом во

сведении к "К критике политической экономии" соображения

ia общем определении производства могут быть распрост-

ранены и на общее определение права собственности-тем

более, что в том же введении Маркс высказал и приведенное

выше положение о производстве как присвоении и о собст-

венности (присвоении) как условии производства. "... все

эпохи производства, --говорит Маркс, -имеют некоторые

общие признаки, некоторые общие определения. Производство

вообще, это-абстракция, но абстракция разумная, поскольку

она действительно подчеркивает общее, фиксирует его и из-

бавляет нас таким образом от повторений". Но, продолжает

Маркс, "это всеобщее или выделенное путем сравнения общее

само есть нечто, многократно расчлененное, и выражается

в различных определениях. Кое-что из этого принадлежит

anем эпохам, другое-обще лишь некоторым... Определе-

ния, которые действительны для производства вообще, должны

быть выделены именно для того, чтобы из-за единства, кото-

рое вытекает уже из того, что субъект-человечество-

и объект-природа-одни и те же, не было забыто сущест-

венное различие". (*77).

(**77) К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XII, ч. 1, стр. 175: см. также

стр. 190 и 199.

-40-

Приведенные высказывания Маркса в полной мере могут

быть отнесены и к "общим определениям", к общим поня-

тиям в праве, в том числе и к общему понятию права соб-

ственности как права присвоения. Отказываясь от построения-

на основе марксистско-ленинской методологии - общих юри-

дических понятий (категорий), советская юридическая наука

лишила бы себя возможности сопоставлять и противопоста-

влять, а тем самым и выявлять принципиальную противопо-

ложность основных понятий и институтов социалистического

права-правовым понятиям и институтам антагонистических

обществ. Классики марксизма дали непревзойденные образцы

построения таких основных общих понятий, как понятия госу-

дарства и права, закона и конституции. Раскрыв классовую

о5условленность этих понятий, они показали методологию их

применения к различным формациям, методологию их пре-

вращения в "различные определения", отражающие и выра-

жающие специфические особенности государства и права

каждой общественной формации.

Мы имеем уже в советской юридической науке плодотвор-

ный пример построения одного из центральных общих поня-

тий и применения его к советскому социалистическому праву.

Предложенных А. Я. Вышинским и принятые первым совеща-

нием научных работников права в 1938 г. общее Определение

права и специальное определение советского права (*78) быстро

завоевали полное признание среди советских юристов. В этом

общем определении права дано такое диалектическое сочета-

ние основных признаков права, взятых в их материалистиче-

ской, классовой обусловленности, которое раскрывает самую

сущность права и обязывает исследователя при применении

этого общего понятия к каждой отдельной формация уста-

новить специфические особенности ее правовой системы.

На этом пути "всеобщее абстрактное определение" права

превращается в "многократно расчлененное" и выраженное

"в различных определениях" понятие права отдельных исто-

рических формаций.

Тем же путем необходимо итти и при построении общего

понятия права собственности. Общее определение права соб-

ственности как "всеобщее абстрактное определение" может

быть-аналогично понятию "производства вообще" -отнесено

ко всем формам права собственности лишь в качестве "мно-

гократно расчлененного" и выраженного "в различных опре-

делениях" понятия. Оно должно быть наполнено конкретным

содержанием, выражающим специфические особенности права

(**78) См. доклад и тезисы (п. 24) А. Я. Вышинского в цитируемом сбор-

нике Института права Академии Наук СССР, стр. 37-39 и 183.

-41-

собственности для каждой отдельной формации и даже для

отдельных форм собственности внутри одной и той же фор-

мации. Специфические черты отдельных форм права собствен-

ности определяются характером присвоения, присущим

той или иной форме собственности, и поэтому проявляются

именно как специфические особенности этого присвоения.

Некоторые из них являются общими для права собственности

ряда формаций. Так, общей чертой права собственности рабо-

владельца, феодала и капиталиста на средства производства

является его эксплоататорский характер. (*79). Частная

собственность на средства производства как основа производ-

ственных отношений любого антагонистического общества

была и остается правом присвоения чужого неоплаченного

труда. (*80). Во всех своих разнообразных формах и при всем

различии способов эксплоатации она представляет собой право

частного собственника (рабовладельца, феодала, капиталиста)

использовать собственной властью принадлежащие ему сред-

ства производства в целях присвоения чужого неоплаченного

труда или продукта этого труда. Но наряду с этим общим

признаком право собственности рабовладельца, равно как

и право собственности феодала или капиталиста, имеет и свои

отличительные признаки, характерные только для права соб-

ственности той или другой формации. Эти специфические

признаки права собственности-и притом именно как права

присвоения - неоднократно указывались классиками марксизма.

Последняя-изумительная по своей четкости-формулировка

их дана товарищем Сталиным в главе IV,,Истории ВКП(б)". (*81).

Определения, данные товарищем Сталиным отдельным формам

собственности каждого общественного строя, являются осно-

вой для характеристики самого содержания права соб-

ственности как права присвоения.

Отправляясь при построении общего понятия права соб-

ственности от понятия собственности как присвоения, юриди-

ческая наука может и обязана ввести в характеристику каждой

формы собственности присущий ей способ или характер при-

своения. Общее понятие права собственности как права соб-

ственника использовать средства производства своей властью

и в своем интересе-на основе господствующей в данном

(**79) Ср. И. В. Сталин. Вопросы ленинизма. Изд. 11-е, стр. 412.

(**80)  Ср. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XV, стр. 422.

(**81) История ВКП(б). Краткий курс, 1938, стр. 139-122 (Вопросы лени-

низма, стр. 554-558). Данные товарищем Сталиным характеристики рабо-

владельческой, феодальной, капиталистической и социалистической собствен-

ности послужили отправным пунктом и основой для соответствующих глав

нашей работы и приведены в начале глав, посвященных каждому из

названных типов собственности (см. § 5 главы II, § 12 главы III, § 30

главы IV и и 40 главы V).

-42-

обществе системы классовых отношений-обязывает при

анализе каждой формы собственности прежде всего ответить

на вопрос: 1) в чьем владении или распоряжении,

т. е. в чьей власти находятся средства производства, и

2) в каких целях, т. е. в чьем интересе они используются -

для эксплоатации ли другого класса или же в интересах

всего общества в целом. Нетрудно видеть, что предлагае-

мое нами определение отправляется не только от марксова

понятия собственности как присвоения, но и от данного

товарищем Сталиным и основанного на том же марксовом

понятии разграничения господствующих форм собственности

в отдельных общественных формациях. Кому принадлежит

власть над средствами производства, в чьих интересах они

используются,-вот тот вопрос, на который должен ответить

исследователь пои анализе каждой формы собственности.

-42-