§ 3. Расторжение и изменение гражданско-правового договора

ПОСРЕДСТВОМ ОТКАЗА ОТ ДОГОВОРА (ИСПОЛНЕНИЯ ДОГОВОРА)

Поскольку отказ от договора (исполнения договора) заслуживает отдельного исследования, в данной работе ограничимся рассмотрением лишь некоторых актуальных вопросов, возникающих при отказе от договора (исполнения договора) или от осуществления прав по договору.

Общие вопросы отказа от договора (исполнения договора). В первую очередь необходимо отметить, что вопрос о соотношении "отказа от договора (исполнения договора)" и "расторжения и изменения договора" следует считать решенным. Согласно п. 1, 2 ст. 450.1 ГК РФ предоставленное ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором право на односторонний отказ от договора (исполнения договора) (ст. 310) может быть осуществлено управомоченной стороной путем уведомления другой стороны об отказе от договора (исполнения договора). Договор прекращается с момента получения данного уведомления, если иное не предусмотрено ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором. В случае одностороннего отказа от договора (исполнения договора) полностью или частично, если такой отказ допускается, договор считается расторгнутым или измененным.

Ранее в судебно-арбитражной практике существовал подход, согласно которому суд не применял условие договора, предусматривающее право стороны расторгнуть договор в одностороннем порядке, поскольку это право в соответствии с п. 2 ст. 450 ГК РФ могло быть реализовано путем предъявления соответствующего иска в судебном порядке <1>. Постепенно подход практики менялся в части признания того, что, "если стороны указывают в договоре право на "одностороннее расторжение" договора, суды с учетом принципов толкования договора должны оценивать данное условие как право на внесудебный односторонний отказ от договора <2>.

--------------------------------

<1> Постановление Президиума ВАС РФ от 1 июня 1999 г. N 6759/98.

<2> Постановление Президиума ВАС РФ от 16 февраля 2010 г. N 13057/09.

В связи с этим возникает вопрос о том, каким образом должно быть истолковано условие договора о праве одной из сторон "в одностороннем порядке расторгнуть договор", на "досрочное немотивированное расторжение договора в одностороннем порядке", "досрочное расторжение договора в одностороннем порядке", "расторжение договора до истечения срока его действия в одностороннем порядке" <1>: как право одной из сторон обратиться в суд с требованием о расторжении договора на основании подп. 2 п. 2 ст. 450 ГК РФ или как право прекратить договор в одностороннем порядке без обращения в суд (п. 1 ст. 450.1 ГК РФ оперирует именно формулировкой "договор прекращается", нарушая терминологическое единство: расторжение договора - обязательства прекращаются (считаются прекращенными); отказ от договора (исполнения договора) - договор считается расторгнутым - обязательства прекращаются (считаются прекращенными). - Е.П.).

--------------------------------

<1> Так, например, Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 19 марта 2015 г. N Ф05-1641/2015 по делу N А40-53452/14 и последовавшим за ним Определением ВС РФ от 3 ноября 2015 г. N 305-ЭС15-6784 суды указанные выше формулировки расценили как предусмотренное договором право на односторонний отказ стороны от исполнения договора.

Если сторонами договора являются субъекты предпринимательской деятельности, подобное право стороны договора (в случае его наличия в договоре) должно быть истолковано как предусмотренное право на односторонний отказ от договора (исполнение договора) (ст. 310, 450.1 ГК РФ). Данный подход применим также к случаям, когда исполнение обязательства связано с осуществлением предпринимательской деятельности не всеми его сторонами, но право на одностороннее изменение его условий или отказ от исполнения обязательства предоставлено договором стороне, не осуществляющей предпринимательскую деятельность, а также тогда, когда законом или иным правовым актом предусмотрена возможность предоставления договором такого права и другой стороне договора. Во всех остальных случаях односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ, другими законами или иными правовыми актами.

В иных случаях, независимо от субъектного состава сторон договора, по требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут только в судебном порядке при существенном нарушении договора другой стороной и в иных случаях, предусмотренных ГК РФ, другими законами или договором (п. 2 ст. 450 ГК РФ).

Так, в одном из дел Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ поддержала позицию судов апелляционной и кассационной инстанции, указав, что между банком и обществом заключен договор аренды нежилого помещения, в котором стороны согласовали условия досрочного расторжения договора. В п. 10.5 договора предусмотрено, что в случае досрочного расторжения договора по основаниям иным, чем указано в п. 10.2 - 10.3, стороны обязаны письменно предупредить о предстоящем расторжении заблаговременно за один год до расторжения. Суды апелляционной и кассационной инстанций, истолковав п. 10.5 договора с соблюдением положений ст. 431 ГК РФ, пришли к выводу о том, что названный пункт договора не содержит самостоятельных оснований расторжения договора, а устанавливает лишь условия реализации иных оснований для расторжения договора. Между тем согласно абзацу второму подп. 4 ст. 620 ГК РФ договором аренды могут быть установлены и другие основания досрочного расторжения договора по требованию арендатора в соответствии с п. 2 ст. 450 ГК РФ, которые должны быть указаны в договоре <1>.

--------------------------------

<1> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ от 21 августа 2015 г. N 310-ЭС15-4004.

Данный судебный акт имеет определяющее значение для правоприменительной практики в части решения вопроса о том, каким образом стороны должны формулировать в тексте договора условие как о возможности расторжения договора по требованию одной из сторон в судебном порядке, так и об отказе от исполнения договора по любому основанию, не предусмотренному ГК РФ, другими законами и иными правовыми актами.

В рассмотренном деле суду не потребовалось прибегать к выяснению действительной воли сторон, так как для уяснения условий договора оказалось достаточно буквального значения слов и выражений, содержащихся в нем (ст. 431 ГК РФ), и, поскольку стороны прямо не перечислили конкретные основания для отказа от договора, утрата интереса в продолжении договорных отношений, по мнению суда, не могла явиться основанием для расторжения договора по инициативе одного из контрагентов. Вместе с тем принцип разумности действий участников гражданских правоотношений, осуществления гражданских прав своей волей и в своем интересе позволяет полагать, что стороны при заключении договора предполагали предоставить право расторгнуть договор в судебном порядке по инициативе одного из контрагентов именно по любому другому основанию, прямо не указанному в договоре <1>.

--------------------------------

<1> В связи с этим показательной является ст. 4.5 Принципов УНИДРУА, согласно которой условия договора должны толковаться таким образом, чтобы всем им было придано значение, а не лишены силы какие-либо из них.

Тем не менее названный судебный акт позволяет сделать следующий вывод: если стороны договора хотят предусмотреть возможность расторгнуть договор по требованию одной из сторон в судебном порядке в иных случаях, нежели предусмотрены ГК РФ, другими законами, такие основания должны быть прямо перечислены в тексте договора. Если стороны предусматривают в договоре случаи, когда договор может быть расторгнут по требованию одной из сторон, имея в виду именно подп. 2 п. 2 ст. 450 ГК РФ (судебный порядок), это должно быть прямо и недвусмысленно указано в договоре.

Вместе с тем, если сторона договора, исполнение которого связано с осуществлением предпринимательской деятельности всеми его сторонами, в случае нарушения договора другой стороной воспользуется прямо предусмотренным договором правом на отказ в случае такого нарушения, на нее должны быть возложены риски невозможности применения п. 5 ст. 453 ГК РФ в части взыскания убытков, причиненных расторжением договора ввиду существенного нарушения договора одной из сторон. Однако такой отказ не исключает права на возмещение убытков в виде разницы цен на основании ст. 393.1 ГК РФ, что в известной степени позволит нивелировать указанные последствия в рассматриваемой ситуации. В связи с вышеизложенным требует дальнейшей разработки вопрос о соотношении возможности отказа от договора (исполнения договора), предоставленного стороне договором, с требованием расторжения договора в судебном порядке при существенном нарушении договора одним из контрагентов, поскольку в указанной ситуации требование именно судебного порядка одностороннего расторжения договора может быть преодолено стороной, контрагент которой существенным образом нарушил договор, посредством осуществления отказа от договора, в том числе избежав необходимости соблюдения досудебного порядка урегулирования спора о расторжении или изменении договора, и будучи при этом освобожденной от необходимости выплаты денежной суммы за осуществление отказа от договора в случае, если возможность ее выплаты предусмотрена договором, поскольку отказ обусловлен нарушением договора ее контрагентом.

Сторонам договора надлежит учитывать, что при возникновении спора в связи с отказом одного из контрагентов от договора в случаях, предусмотренных договором, и передаче такого спора для разрешения судом при его рассмотрении суд будет вынужден толковать условия договора в части установления оснований и порядка отказа от договора, учитывая как правила ст. 431 ГК РФ о толковании договора, так и подходы к толкованию условий договора, сформулированные в Постановлении Пленума ВАС РФ N 16.

Таким образом, если стороны хотят предусмотреть возможность в одностороннем порядке расторгнуть договор по любым основаниям, в тексте договора должна содержаться четкая формулировка о возможности отказа от договора по любым иным основаниям, кроме тех, которые прямо поименованы в договоре.

Так, Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ <1>, сославшись на ст. 310, 329, 421, 450.1 ГК РФ, констатировала, что, поскольку положения ст. 619, 620 ГК РФ не содержат запрета на досрочное расторжение договора аренды по иным основаниям, не предусмотренным в данных правовых нормах, стороны при заключении договора вправе установить основания для досрочного расторжения договора и условия такого расторжения. Оспариваемым пунктом договора предусмотрена возможность расторжения договора до истечения срока его действия в одностороннем порядке по любым другим основаниям, кроме прямо указанных в договоре, однако условием такого расторжения для арендатора является удержание арендодателем задатка, для арендодателя - уплата задатка в двойном размере, то есть сторонами определен порядок расторжения договора, которым предусмотрено особое условие для досрочного немотивированного расторжения договора в одностороннем порядке, что не противоречит положениям ст. 329, 421 ГК РФ. Таким образом, в договоре не были перечислены конкретные основания для досрочного расторжения договора по иным причинам, кроме прямо указанных в договоре, однако содержалась формулировка "по любым другим основаниям", которой оказалось достаточно для суда, чтобы считать, что стороны договора предусмотрели случаи одностороннего отказа от договора, помимо указанных в ГК РФ, других законах, правовых актах или договоре. Обращает на себя внимание тот факт, что стороны, имея в виду возможность отказа от договора (исполнения договора), в договоре тем не менее предусмотрели возможность досрочного расторжения договора арендатором в одностороннем порядке на согласованных сторонами условиях. Представляется, что именно отсутствие в договоре оговорки о реализации такой возможности в судебном порядке позволило судам рассматривать последнюю как установленную договором возможность одностороннего отказа от договора по любой причине до истечения срока его действия.

--------------------------------

<1> Определение Судебной коллегии по экономическим спорам ВС РФ 3 ноября 2015 г. N 305-ЭС15-6784.

Особенности осуществления права на отказ от исполнения договора в рамках процедуры банкротства. В гражданском обороте возникают ситуации, требующие специального регулирования соответствующих отношений сторон, отличного, но тем не менее соответствующего ГК РФ. Примером специального законодательного регулирования является Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", регулирующий отношения, возникающие при неспособности должника удовлетворить в полном объеме требования кредитора, в том числе устанавливающий специальные условия и порядок отказа от исполнения договоров такого должника.

Так, в соответствии со ст. 129 Закона о несостоятельности (банкротстве) с даты утверждения конкурсного управляющего последний вправе в том числе заявлять отказ от исполнения договоров и иных сделок должника в порядке, установленном ст. 102 Закона о несостоятельности (банкротстве). Применение к должнику процедур банкротства имеет целью восстановление платежеспособности должника и удовлетворение требований кредиторов, в связи с чем Закон о несостоятельности (банкротстве) предусматривает особенности порядка исполнения договоров в период проведения процедур банкротства, обусловленные существенными ограничениями принципа свободы договора, осуществления прав и обязанностей своей волей и в своем интересе, а также изъятия в части общего правила о недопустимости одностороннего отказа от исполнения обязательств по договору.

Право арбитражного управляющего заявлять односторонний отказ от исполнения договоров должника предоставляет преимущества прежде всего должнику, защищает интересы его кредиторов, но при этом ограничивает свободу договора контрагентов такого должника, подрывает стабильность договорных отношений с такими контрагентами, ставя последних в неравное положение по сравнению с самим должником. Таким образом, предусмотренная Законом о несостоятельности (банкротстве) возможность отказа от исполнения договорных обязательств влияет на устойчивость складывающихся в имущественном обороте договорных связей, поскольку невозможно, вступая в договорные отношения, предполагать, что контрагент при обычных условиях гражданского оборота может быть признан несостоятельным (банкротом). При этом отказ от исполнения договора должника почти всегда влечет для его контрагента убытки.

В связи с вышеизложенным возникает вопрос о пределах реализации конкурсным управляющим права на отказ от исполнения договора должника, об определении критериев, отвечающих принципам соразмерности, разумности, добросовестности, которые должны быть соблюдены при заявлении конкурсным управляющим отказа от исполнения договоров должника с целью обеспечения как баланса публичных интересов и интересов сторон конкретных договоров, так и гарантий прав контрагентов по договору должника. "Законодатель, устанавливая основания, по которым арбитражный управляющий может отказаться от исполнения договоров должника, разрешает довольно сложный вопрос: насколько можно ущемить принцип верности договорным обязательствам, чтобы это не привело к дестабилизации гражданского оборота" <1>.

--------------------------------

<1> Полуэктов М. Отказ от исполнения договоров как способ защиты интересов должника и кредиторов в законодательстве о несостоятельности (банкротстве) // Юрист. 2000. N 1. С. 7.

В соответствии со ст. 129 Закона о несостоятельности (банкротстве) конкурсный управляющий вправе отказаться от исполнения договоров и иных сделок должника в порядке, установленном ст. 102, в течение трех месяцев с даты введения конкурсного управления. Во-первых, отказ от исполнения договоров и иных сделок должника может быть заявлен только в отношении сделок, не исполненных сторонами полностью или частично, и при условии, что такие сделки препятствуют восстановлению платежеспособности должника или что исполнение должником таких сделок повлечет за собой убытки для должника по сравнению с аналогичными сделками, заключаемыми при сравнимых обстоятельствах (ст. 102).

Во-вторых, существенное ограничение права конкурсного управляющего на отказ от исполнения договоров должника установлено п. 3 ст. 129 указанного Закона: конкурсный управляющий не вправе заявлять отказ от исполнения договоров должника при наличии обстоятельств, препятствующих восстановлению платежеспособности должника. Между тем, устанавливая такое ограничение, Закон о несостоятельности (банкротстве) содержания последнего не раскрывает. Однако из конституционных принципов правового государства, равенства и справедливости вытекает обращенное к законодателю требование определенности, ясности, недвусмысленности правовой нормы и ее согласованности с системой действующего правового регулирования <1>. При отсутствии в законе требуемого понятийного аппарата эффективность применения правовых норм зависит от толкования таких норм права с целью правильного уяснения их смысла и содержания правоприменительной практикой, когда на основе принципов законности и единства толкования судебно-арбитражная практика формирует единообразные подходы при разрешении определенной категории споров, вытекающих из гражданских правоотношений.

--------------------------------

<1> Постановление КС РФ от 6 апреля 2004 г. N 7-П "По делу о проверке конституционности положений пункта 2 статьи 87 Кодекса торгового мореплавания Российской Федерации и Постановления Правительства Российской Федерации от 17 июля 2001 года N 538 "О деятельности негосударственных организаций по лоцманской проводке судов" в связи с жалобой международной общественной организации "Ассоциация морских лоцманов России" и автономной некоммерческой организации "Общество морских лоцманов Санкт-Петербурга".

Отказ от исполнения договора должника конкурсным управляющим должен быть обусловлен целями и задачами, определенными Закон о несостоятельности (банкротстве) для конкурсного управления, в связи с чем решающее значение в определении критериев допустимости отказа конкурсного управляющего от исполнения договоров должника имеет наличие доказательств того, что такой договор явно препятствует восстановлению платежеспособности должника или исполнение договора повлечет за собой убытки для должника по сравнению с аналогичными сделками, заключаемыми при сравнимых обстоятельствах.

Если возможность возникновения для должника убытков при исполнении договора по сравнению с аналогичными договорами, заключаемыми при сравнимых обстоятельствах, является объективным критерием, который может быть проверен <1>, то, как показывает анализ судебно-арбитражной практики, доказать, что договор препятствует восстановлению платежеспособности должника, весьма проблематично.

--------------------------------

<1> Так, отказывая в удовлетворении иска, суды первой и апелляционной инстанций, руководствуясь положениями ст. 310 ГК РФ, ст. 102 Закона о несостоятельности (банкротстве), пришли к выводу, что спорный договор, учитывая размер арендной платы и срок действия договора (25 лет), заключен на кабальных для должника условиях по сравнению с аналогичными сделками, заключаемыми при сравнимых обстоятельствах, что влечет для должника убытки (Определение ВАС РФ от 8 апреля 2009 г. N ВАС-3965/09, Постановление Федерального арбитражного суда Центрального округа от 26 декабря 2008 г. N Ф10-5834/08). Федеральный арбитражный суд Московского округа в Постановлении от 29 мая 2008 г. N КГ-А40/3797-08 признал отказ конкурсного управляющего от договора аренды нежилых помещений соответствующим ст. 102, 129 Закона о несостоятельности (банкротстве), а вывод суда о том, что исполнение спорного договора повлечет за собой для истца (конкурсный управляющий) убытки по сравнению с аналогичными сделками, заключаемыми при сравнимых обстоятельствах, подтвержденным материалами дела: спорным договором установлена арендная плата 3 905 руб. 70 коп. за 1 кв. м в год, тогда как согласно оценке ГУП "Мосгор БТИ" рыночная арендная ставка за 1 кв. м спорных помещений в год составляет 41 тыс. руб., а с предложением истца заключить новый договор аренды с арендной платой 2 тыс. долл. США за 1 кв. м в год с учетом НДС ответчик (арендатор) не согласился.

Так, Федеральный арбитражный суд Дальневосточного округа <1> оставил без изменения судебные акты суда первой и апелляционной инстанций, удовлетворивших требование арендатора о признании действующим договора аренды части здания и об устранении препятствий в пользовании помещениями и отказавших в удовлетворении встречного требования внешнего управляющего об освобождении спорных помещений в связи с отказом от исполнения договора аренды, так как суду не было представлено доказательств того, что исполнение спорного договора каким-либо образом повлекло за собой убытки или препятствовало восстановлению платежеспособности должника (при этом суды квалифицировали действия арендодателя по расторжению договора как злоупотребление правом на основании ст. 10 ГК РФ).

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Дальневосточного округа от 23 января 2007 г. N Ф03-А73/06-1/5365: "Представленный ответчиком план внешнего управления, согласно которому должник планирует получить доход от функционирования спортивно-оздоровительного комплекса, предусматривающий его реконструкцию, в том числе арендованных истцом помещений как части комплекса, правомерно не принят судом в качестве доказательства того, что рассматриваемый договор препятствует восстановлению платежеспособности должника, поскольку последний при фактическом отсутствии в спорном помещении истца не осуществлял ремонтные работы спортивного комплекса, кроме того, ответчиком не представлено доказательств финансовой возможности осуществления реконструкции, а также оказания им перечисленных в плане внешнего управления услуг".

В другом деле подтверждено отсутствие условий, позволяющих внешнему управляющему отказаться от исполнения договора теплоснабжения, так как в нарушение требований п. 2 ст. 102 Закона о несостоятельности (банкротстве) последний в том числе не представил доказательств того, что исполнение спорного договора могло повлечь за собой убытки по сравнению с аналогичными сделками или препятствовало восстановлению платежеспособности должника: "Договор теплоснабжения заключен предприятием в целях осуществления его уставной деятельности и формирования основного источника доходов, а аналогичные сделки имели бы тот же правовой режим, регулирующий расчеты за тепловую энергию по тарифам, установленным в определенном правовыми актами порядке. Кроме того, предприятие получает доходы равномерно в течение года: население в летний период фактически авансирует услуги по теплоснабжению, и это предотвращает убыточность оказываемых услуг" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 5 августа 2008 г. N А56-32901/2007.

"Исполнение договора должно идти вразрез не с целью внешнего управления как таковой, а со средствами, которыми она (цель) достигается. В рассматриваемом случае исполнение договора должно не соответствовать мерам по восстановлению платежеспособности должника, закрепленным в плане внешнего управления" <1>.

--------------------------------

<1> Химичев В.А. Банкротство: прекращение договорных обязательств // Арбитражная практика. 2002. N 12. С. 6.

Таким образом, конкурсный управляющий должен обосновать наличие оснований для отказа от исполнения договора должника, поскольку в случае возникновения спора установление допустимости и обоснованности отказа от договора должника напрямую будет зависеть от достаточности и достоверности представленных конкурсным управляющим суду доказательств.

Кроме того, конкурсный управляющий при отказе от исполнения договора должника согласно п. 3 ст. 129 Закона о несостоятельности (банкротстве) связан запретом заявлять отказ от исполнения договоров должника при наличии обстоятельств, препятствующих восстановлению платежеспособности должника. Указанное ограничение является существенным, поскольку конкурсный управляющий обязан при отказе от исполнения договора должника доказать отсутствие обстоятельств, препятствующих восстановлению платежеспособности должника. Так, в одном из дел не был принят отказ конкурсного управляющего от исполнения договора должника, поскольку, как следовало из материалов дела и было установлено судом, на собраниях кредиторов должника обсуждался вопрос о целесообразности расторжения спорных договоров лизинга и большинством голосов было принято решение не расторгать договоры лизинга в связи с экономической нецелесообразностью <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 27 октября 2011 г. по делу N А40-97734/09-101-259Б.

Определенной гарантией защиты прав и законных интересов контрагентов должника при отказе от исполнения его договоров служит то, что согласно п. 4 ст. 102 Закона о несостоятельности (банкротстве) сторона по договору, в отношении которого заявлен отказ от исполнения, вправе потребовать от должника возмещения убытков, вызванных отказом от исполнения договора должника, поскольку, заключая договор, каждая из сторон договора рассчитывает на то, что договор для нее будет выгодным, что в результате надлежащего исполнения обязательств по договору контрагентом она получит прибыль, полагаясь на разумность и добросовестность контрагента при исполнении договорных обязательств.

Поскольку основополагающим принципом возмещения убытков как меры гражданско-правовой ответственности является полное возмещение убытков, такое возмещение направлено на то, чтобы поставить потерпевшую сторону в то положение, в котором она находилась бы, если бы договор был исполнен надлежащим образом. Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (ст. 15 ГК РФ).

Представляется, что именно возникновение у должника обязанности полного возмещения убытков стороне по договору, обусловленных отказом от исполнения договора должника, может быть признано препятствующим восстановлению платежеспособности должника обстоятельством, при наличии которого в соответствии со ст. 129 Закона о несостоятельности (банкротстве) конкурсный управляющий заявлять отказ от исполнения договора должника не вправе.

Кроме того, сторона по договору должника, в отношении которого заявлен отказ от исполнения, вправе обратиться в суд с иском о признании недействительным отказа конкурсного управляющего от исполнения договора должника, поскольку контрагент должника не является лицом, участвующим в деле о банкротстве, и не имеет права на обжалование действий конкурсного управляющего в порядке, предусмотренном Законом о несостоятельности (банкротстве) <1>. Также следует отметить, что заявление отказа от исполнения договоров должника является правом, а не обязанностью конкурсного управляющего, что подтверждается единообразным подходом судебно-арбитражной практики <2>.

--------------------------------

<1> "В соответствии с положениями ст. 102 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" истец лишен возможности оспорить законность действий внешнего управляющего в деле о банкротстве, поскольку не является лицом, участвующим в деле о банкротстве. Рассматриваемое заявление подано им не как конкурсным кредитором должника, а в качестве стороны договора, от исполнения которого заявлен отказ, нарушающий права и законные интересы истца в сфере предпринимательской деятельности. Таким образом, истец выбрал надлежащий способ защиты своих прав" (Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 5 августа 2008 г. N А56-32901/2007).

<2> Постановление Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 3 июня 2009 г. N А19-16934/06-Ф02-1872/09 (Определением ВАС РФ от 12 октября 2009 г. N ВАС-12813/09 в передаче для пересмотра в порядке надзора в Президиум ВАС РФ указанного Постановления отказано).

Отказ от договора в случае отсутствия у одной из сторон договора лицензии на осуществление деятельности или членства в саморегулируемой организации, необходимых для исполнения обязательства по договору. В соответствии с п. 3 ст. 450.1 ГК РФ в случае отсутствия у одной из сторон договора лицензии на осуществление деятельности или членства в саморегулируемой организации, необходимых для исполнения обязательства по договору, другая сторона вправе отказаться от договора (исполнения договора) и потребовать возмещения убытков.

Федеральный закон от 4 мая 2011 г. N 99-ФЗ "О лицензировании отдельных видов деятельности" устанавливает закрытый нормативный перечень видов деятельности, подлежащих лицензированию. Наличие лицензии на осуществление отдельных видов деятельности является необходимым условием осуществления лицензируемой деятельности, выдача которой порождает возникновение специальной правоспособности у субъекта гражданского оборота. Согласно ст. 49 ГК РФ отдельными видами деятельности, перечень которых установлен непосредственно законом, юридическое лицо может заниматься только на основании специального разрешения (лицензии). Право юридического лица осуществлять деятельность, на занятие которой необходимо получение лицензии, возникает с момента получения такой лицензии или в указанный в ней срок и прекращается по истечении срока ее действия, если иное не установлено законом или иным правовыми актами, в том числе лицензионными требованиями. Таким образом, лицензирование является особым, вводимым императивными нормами законодательства административно-правовым режимом, направленным на удостоверение права субъекта оборота на ведение определенного вида деятельности с соблюдением установленных требований, при этом лицензирование отдельных видов деятельности предполагает проверку компетентными лицензирующими органами соблюдения потенциальным лицензиатом соответствующих лицензионных требований.

Согласно ст. 4 Федерального закона от 1 декабря 2007 г. N 315-ФЗ "О саморегулируемых организациях" предметом саморегулирования является предпринимательская или профессиональная деятельность субъектов, объединенных в саморегулируемые организации (СРО), саморегулируемая организация разрабатывает и утверждает стандарты и правила предпринимательской или профессиональной деятельности (далее - стандарты и правила СРО), под которыми понимаются требования к осуществлению предпринимательской или профессиональной деятельности, обязательные для выполнения всеми членами СРО. Стандарты и правила СРО должны устанавливать запрет на осуществление ее членами деятельности в ущерб иным субъектам предпринимательской или профессиональной деятельности, а также требования, препятствующие недобросовестной конкуренции, совершению действий, причиняющих моральный вред или ущерб потребителям товаров (работ, услуг) и иным лицам, действий, причиняющих ущерб деловой репутации члена саморегулируемой организации либо деловой репутации СРО. Саморегулируемая организация в том числе осуществляет контроль за предпринимательской или профессиональной деятельностью своих членов в части соблюдения ими требований стандартов и правил СРО, условий членства в ней (ст. 6 указанного Закона).

В качестве способов обеспечения имущественной ответственности членов СРО перед потребителями произведенных ими товаров (работ, услуг) и иными лицами саморегулируемая организация вправе создать систему личного и (или) коллективного страхования и сформировать компенсационный фонд.

Развитие и внедрение механизмов саморегулирования субъектов предпринимательской деятельности, содержанием которого в первую очередь должны являться стандартизация предпринимательской деятельности, с одной стороны, и создание эффективной системы контроля саморегулируемыми организациями за соблюдением субъектами предпринимательской деятельности соответствующих требований к ведению предпринимательской деятельности - с другой, служат целям снижения административных барьеров, сокращения властных полномочий органов государственной власти на пути развития предпринимательства, сокращения избыточного регулирования на уровне подзаконных актов <1>.

--------------------------------

<1> Концепция административной реформы в Российской Федерации в 2006 - 2010 годах, утвержденная распоряжением Правительства РФ от 25 октября 2005 г. N 1789-р.

Представляется, что установление высоких предметных требований, соответствующих потребностям конкретной отрасли к участникам рынка и их товарам (работам, услугам), позволяет создать систему оптимальной стандартизации предпринимательской и профессиональной деятельности, их выполнение обеспечивает высокие стандарты предпринимательской и профессиональной деятельности, в том числе стимулирует субъектов к разработке и соблюдению кодексов профессиональной деловой этики.

Кроме того, развитие и оптимизация системы имущественной ответственности членов СРО перед потребителями произведенных ими товаров (работ, услуг) и иными лицами в целях повышения востребованности механизмов имущественной ответственности гарантируют интересы потребителей и третьих лиц, в том числе посредством осуществления выплат из компенсационного фонда в целях обеспечения имущественной ответственности членов СРО перед потребителями произведенных ими товаров, работ, услуг и иным лицам.

Таким образом, установление возможности отказа от договора в случае отсутствия у одной из сторон договора лицензии на осуществление деятельности или членства в саморегулируемой организации, необходимых для исполнения обязательства по договору, направлено на обеспечение прав и законных интересов контрагента такой стороны, которой предоставлено право выбора с точки зрения преследуемого интереса: сохранить договор, в том числе при отсутствии указанных выше гарантий, приняв на себя риск нарушения договора другой стороной, либо отказаться от договора и потребовать возмещения убытков, возникших в связи с таким отказом. При этом п. 3 ст. 450.1 ГК РФ предоставляет стороне договора право на отказ от договора при отсутствии у одной из сторон договора лицензии на осуществление деятельности или членства в СРО, необходимых для исполнения обязательства по договору независимо от того, имело ли место такое обстоятельство в момент заключения договора или возникло в период исполнения договора.

Вместе с тем следует учитывать, что согласно ст. 431.2 ГК РФ сторона, которая при заключении договора либо до или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора, его исполнения или прекращения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, наличию необходимых лицензий и разрешений), обязана возместить другой стороне по ее требованию убытки, причиненные недостоверностью таких заверений, или уплатить предусмотренную договором неустойку. Такая ответственность наступает, если сторона, предоставившая недостоверные заверения, исходила из того, что другая сторона будет полагаться на них, или имела разумные основания исходить из такого предположения. Кроме того, сторона, заключившая договор под влиянием обмана или существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, вправе вместо отказа от договора требовать признания договора недействительным (ст. 179 и 178 ГК РФ).

Если контрагент не осуществляет свое право на отказ от договора, на него возлагаются негативные риски отсутствия лицензии на осуществление деятельности у его контрагента или членства последнего в саморегулируемой организации в части тех дополнительных возможностей и гарантий, предоставляемых при наличии у контрагента по договору таковых (например, дополнительные способы обеспечения имущественной ответственности членов СРО).

Крайне важным для практики является следующее дело <1>. Суд первой инстанции, установив, что сторонами фактически заключен договор, предусматривающий предоставление охранных услуг, при отсутствии доказательств наличия у истца лицензии на занятие данной деятельностью отказал в удовлетворении иска о взыскании задолженности по оплате услуг по договору. Кроме того, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что стороны при заключении договора преследовали цель обхода норм о лицензировании охранной деятельности, то есть действовали противоправно и недобросовестно, в связи с чем истцу отказано в защите его права на взыскание оплаты по договору в порядке применения положений ст. 10 ГК РФ.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 27 сентября 2016 г. N Ф09-8172/16.

Суд апелляционной инстанции решение отменил, исковые требования истца удовлетворил, отметив, что: отсутствие лицензии на осуществление частной и охранной деятельности в силу положений п. 3 ст. 450.1 ГК РФ и разъяснений, данных в п. 89 Постановления Пленума ВС РФ N 25, не влечет недействительности договора; договор не признан недействительным в рамках самостоятельного производства; в спорный период договор действовал и был прекращен в результате одностороннего отказа заказчика от его исполнения. В свою очередь, суд кассационной инстанции, отклоняя доводы кассационной жалобы, указал, что, "действительно, нормы пункта 3 статьи 450.1 Гражданского кодекса Российской Федерации введены в действие Федеральным законом от 08.03.2015 N 42-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации", вступившим в силу 01.06.2015, и применимы к правоотношениям, возникшим после этой даты. Строго говоря, приведенная норма напрямую неприменима к обстоятельствам настоящего дела, однако, во-первых, она наглядно демонстрирует общие принципы законодательного регулирования российского гражданского права, во-вторых, данный правовой подход сформировался в судебной практике до его законодательного закрепления".

Недопустимость противоречивого и непоследовательного поведения при отказе от договора. Сторона, которой ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором предоставлено право на отказ от договора (исполнения договора), должна при осуществлении этого права действовать добросовестно и разумно в пределах, предусмотренных ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором.

Заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав, согласно ст. 10 ГК РФ, входит в понятие "злоупотребление правом", влекущее отказ лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применение иных мер, предусмотренных законом. Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков. При этом п. 5 ст. 10 ГК РФ устанавливает презумпцию добросовестности участников гражданских правоотношений и разумности их действий.

Согласно п. 5 ст. 450.1 ГК РФ в случаях, если при наличии оснований для отказа от договора (исполнения договора) сторона, имеющая право на такой отказ, подтверждает действие договора, в том числе путем принятия от другой стороны предложенного последней исполнения обязательства, последующий отказ по тем же основаниям не допускается. В данном случае в части осуществления права на отказ от договора (исполнения договора) в ГК РФ нашло отражение правило эстоппель. Следует отметить, что в первую очередь речь идет о мотивированном отказе от договора (исполнения договора), то есть когда ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором предусмотрены основания, дающие стороне договора право отказаться от него (поскольку речь идет об уже возникшем основании для отказа, в данном случае такой отказ не является воздержанием от определенного действия (п. 1 ст. 307 ГК РФ)).

Представляется, что при применении указанного правила в первую очередь имеет значение тот срок, в течение которого может быть заявлен отказ от договора в целях гарантирования прав и обеспечения состояния правовой определенности для второй стороны договора. Так, ВС РФ (в деле, рассмотренном, правда, без ссылки на ст. 450.1 ГК РФ, поскольку отношения возникли до вступления указанной статьи в силу) отметил, что после уведомления об отказе от исполнения договора стороны не только длительное время находились в прежних правоотношениях без каких-либо претензий со стороны предприятия по поводу освобождения спорного помещения, но и заключили дополнительное соглашение к договору аренды, распространив его действие на период, предшествующий дню подписания дополнительного соглашения. Вопреки выводам судов нижестоящих инстанций указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что прекращение договора аренды не состоялось: волеизъявление предприятия не было реализовано им же самим по его же воле. В связи с этим Судебная коллегия посчитала, что в данном случае предприятие отказалось от своего уведомления о расторжении договора, и стороны по взаимному согласию продолжили регулировать свои отношения условиями договора аренды, что не противоречит гражданскому законодательству. Иная оценка этих обстоятельств позволяла бы предприятию непредсказуемо долго удерживать созданную им ситуацию в состоянии неопределенности для общества, что не отвечало бы охраняемым законом принципам равенства участников гражданских правоотношений, стабильности гражданского оборота и определенности правоотношений сторон <1>.

--------------------------------

<1> Определение ВС РФ от 20 июля 2015 г. N 307-ЭС15-1642.

В данном случае, несмотря на то что стороны заключили дополнительное соглашение, распространив его действие на предшествующие отношения (ст. 425 ГК РФ), что, строго говоря, выводит данную ситуацию из разряда тех, которые подразумевают применение правила эстоппель, тем не менее сторона реализовала свое право на отказ посредством уведомления о нем, но своими последующими действиями не просто подтвердила действие договора, но и создала у другой стороны безусловное состояние правовой определенности в части наличия договора и его условий, последующее поведение которой сформировало и у заявившей первоначально отказ стороны понимание, что данный отказ сторона не считает состоявшимся, то есть в данном случае речь как раз и идет о непротиворечивом и последовательном поведении субъектов оборота как в своих заверениях, так и в своем последующем поведении.

При рассмотрении правила эстоппель следует обратиться к ст. 1.8 Принципов УНИДРУА, согласно которой сторона не может поступать несовместимо с определенным пониманием, которое возникло по зависящим от нее причинам у другой стороны и имея в виду которое эта другая сторона, разумно на него полагаясь, совершила действие в ущерб себе.

Несмотря на то что ГК РФ прямо не закрепляет общий запрет на непоследовательное и непротиворечивое поведение субъекта оборота как универсальное правило, в ряде случаев законодатель прямо установил запрет на подобное поведение при заключении, исполнении, изменении и расторжении договора. Данному правилу и ГК РФ, и судебной практикой придано самостоятельное значение, установлены условия, при которых оно применимо, хотя основой для его введения служит требование добросовестности и разумности поведения субъектов оборота и еще более общее требование о недопустимости злоупотребления правом. "Поведение, влекущее применение эстоппель, является поведением недобросовестным, тем самым именно принцип добросовестности составляет правовую основу применения правила эстоппель" <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 1 августа 2016 г. N Ф05-8371/2016 по делу N А40-122245/15-85-991, Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 22 августа 2016 г. N Ф08-5488/2016 по делу N А32-45854/2014.

Показательным является Постановление Арбитражного суда Московского округа, в котором суд, отклоняя доводы кассационной жалобы о том, что нормы п. 5 ст. 450.1 ГК РФ не подлежали применению, поскольку вступили в силу 1 июня 2016 г., тогда как договор был заключен и уведомление о его расторжении было направлено до указанной даты, определил, что, поскольку эти нормы судами применены по аналогии с положениями п. 4 ст. 450 ГК РФ, сторона, которой ГК РФ, другими законами или договором предоставлено право на одностороннее изменение договора, должна при осуществлении этого права действовать добросовестно и разумно в пределах, предусмотренных ГК РФ, другими законами или договором. Судами с учетом исследования и оценки представленных в материалы дела доказательств установлено, что поведение арендодателя после допущенной арендатором просрочки давало последнему основания полагать, что данное нарушение не является для арендодателя существенным, что, в свою очередь, влечет за собой потерю права стороны на отказ от договора по причине данной просрочки исполнения, в связи с чем суды пришли к выводу о том, что уведомление о расторжении договора незаконно. Действия арендатора судами признаны недобросовестным процессуальным поведением, приводящим к потере права на соответствующее возражение (эстоппель) <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 11 июля 2016 г. N Ф05-8934/2016 по делу N А40-173699/2015.

Сформулированные судебно-арбитражной практикой подходы позволяют выявить необходимые составляющее содержания правила эстоппель, устанавливающие критерии допустимости или недопустимости определенного поведения контрагентов при заключении, исполнении, изменении и расторжении договора.

Главная задача правила эстоппель состоит в том, чтобы воспрепятствовать стороне получить преимущества и выгоду как следствие своей непоследовательности в поведении в ущерб другой стороне, которая добросовестным образом полагалась на определенную юридическую ситуацию, созданную первой стороной <1>. Противоречивым и недобросовестным поведением субъектов хозяйственного оборота, не соответствующим обычной коммерческой честности, является, в частности, поведение, не соответствующее предшествующим заявлениям или поведению стороны, при условии, что другая сторона в своих действиях разумно полагалась на них <2>. Действующим законодательством и сложившейся судебной практикой не допускается попустительство в отношении противоречивого и недобросовестного поведения субъектов хозяйственного оборота, не соответствующего обычной коммерческой честности (правило эстоппель) <3>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 1 августа 2016 г. N Ф05-8371/2016 по делу N А40-122245/15-85-991.

<2> Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 10 августа 2016 г. N Ф04-3078/2016 по делу N А27-17301/2015.

<3> Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18 октября 2016 г. N Ф04-4049/2016 по делу N А70-16337/2015.

Следует отметить, что приниматься во внимание для установления оснований для применения правила эстоппель должны все относимые доказательства, в том числе предыдущее поведение сторон, их переписка. Так, суд первой инстанции, учитывая конкретные обстоятельства дела, а также обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом по другому делу, предыдущее поведение и переписку сторон, пришел к выводу о потере арендодателем права ссылаться на односторонний отказ от договора уведомлением в силу принципа эстоппель <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 16 февраля 2017 г. N Ф05-21762/2016 по делу N А40-226324/15-133-1812.

С позиции разумного хозяйствующего субъекта поведение стороны, являющееся основанием для применения правила эстоппель, должно явно свидетельствовать о том, что данное лицо принимает на себя риски своих действий и заявлений, соглашается с соответствующими обстоятельствами. Ввиду установления общего правила о том, что никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ), при применении правила эстоппель подлежит выяснению, являлось ли целью соответствующего поведения стороны договора извлечение выгод и преимуществ из подобных отношений с контрагентом по договору, вместе с тем наличие ущерба другой стороны не является обязательным условием применения правила эстоппель. При этом поведение контрагента такой стороны также должно характеризоваться осознанностью и принятием действий и заверений другой стороны, то есть последующие действия такого контрагента должны быть обусловлены соответствующим поведением второй стороны договора.

Последствием непоследовательного и противоречивого поведения стороны договора будет являться утрата права такой стороны ссылаться на соответствующие факты и обстоятельства в обоснование своих требований и возражений, такому лицу должно быть отказано в защите права (п. 2 ст. 10 ГК РФ). При этом бремя доказывания наличия необходимых для применения правила эстоппель обстоятельств по общему правилу должно быть возложено на лицо, которое на него ссылается. Так, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что с учетом п. 5 ст. 450.1 ГК РФ, вручив истцу претензию, заказчик тем самым подтвердил действие контракта, назначив истцу разумный срок на устранение нарушения, в связи с чем утратил право на отказ от исполнения контракта по тем обстоятельствам, которые являлись основанием претензии. Заявив впоследствии в письме об изменении претензии в части срока устранения нарушения, заказчик по существу отказался от принятого ранее и оформленного претензией от 2 июня 2016 г. решения, что свидетельствует о недобросовестном поведении. Такое поведение заказчика не подлежит судебной защите в силу прямого указания п. 2 ст. 10, п. 3 ст. 307, п. 4 ст. 450 ГК РФ <1>.

--------------------------------

<1> Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 23 марта 2017 г. N 02АП-27/2017 по делу N А82-11989/2016.

Вместе с тем требует обсуждения вопрос о применении такого правила по инициативе суда, поскольку согласно п. 1 Постановления Пленума ВС РФ N 25 поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным и по его инициативе. Если речь идет о договоре, обеими сторонами которого являются субъекты предпринимательской деятельности, вряд ли данная инициатива суда будет допустима, поскольку при отсутствии заявления второй стороны поведение последней исходя из осуществления прав своей волей и в своем интересе будет свидетельствовать о ее согласии с соответствующим поведением контрагента.

Кроме того, судом апелляционной инстанции по одному из дел <1> при применении п. 5 ст. 450.1 ГК РФ была сделана ссылка на то, что если односторонняя сделка совершена, когда законом, иным правовым актом или соглашением сторон ее совершение не предусмотрено или не соблюдены требования к ее совершению, то по общему правилу такая сделка не влечет юридических последствий, на которые она была направлена (п. 51 Постановления Пленума ВС РФ N 25).

--------------------------------

<1> Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 17 апреля 2017 г. по делу N А43-22099/2016.

Таким образом, для применения п. 5 ст. 450.1 ГК РФ должны быть установлены:

- наличие у стороны договора основания для отказа от договора (исполнения договора);

- действия и заверения такой стороны, подтверждающие действие договора и свидетельствующие о том, что оно принимает на себя соответствующие риски своего поведения;

- принятие действий и заверений такой стороны другой стороной договора, на которые последняя разумно полагалась, что обусловило ее последующие действия;

- ссылка стороны договора на недопустимость отказа от договора при совокупности доказанных выше обстоятельств.

Следует отметить, что подлежит обоснованию и решению вопрос о возможности распространить правила п. 5 ст. 450.1 ГК РФ на случаи расторжения или изменения договора по требованию одной из сторон в судебном порядке. Так, например, указанное правило не может быть применено при существенном изменении обстоятельств, поскольку их наступление дает стороне право при наличии совокупности условий, указанных в ст. 451 ГК РФ, обратиться в суд с требованием о расторжении или изменении договора, но не освобождает ее от обязанности исполнять обязательства по договору ввиду риска возложения на последнюю мер ответственности за нарушение договора. Кроме того, основанием для отказа от договора может служить ненадлежащее исполнение договора одной из сторон, в связи с чем требует решения вопрос о последствиях принятия кредитором дефектного исполнения при наличии заверений его контрагента об исполнении договорных обязательств в полном объеме, которые, однако, впоследствии им нарушаются. Думается, что в данном случае должен быть установлен разумный срок для устранения нарушения, истечение которого ввиду недобросовестности неисправного должника, в первую очередь его собственного противоречивого и непоследовательного поведения, не влечет утрату контрагентом такого должника права на отказ от договора.

В отличие от правила эстоппель, п. 6 ст. 450.1 ГК РФ установлена возможность отказа стороны, осуществляющей предпринимательскую деятельность, от реализации права по договору: если иное не предусмотрено ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором, в случаях, когда сторона, осуществляющая предпринимательскую деятельность, при наступлении обстоятельств, предусмотренных ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором и служащих основанием для осуществления определенного права по договору, заявляет отказ от осуществления этого права, в последующем осуществление этого права по тем же основаниям не допускается, за исключением случаев, когда аналогичные обстоятельства наступили вновь. В случаях, установленных ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором, указанные правила применяются при неосуществлении определенного права в срок, предусмотренный ГК РФ, другими законами, иными правовыми актами или договором (п. 7 ст. 450.1 ГК РФ). При этом, поскольку данное правило прямо установлено ГК РФ, оно не вступает в противоречие с положениями ст. 9 Кодекса, так как последняя предусматривает, что отказ граждан и юридических лиц от осуществления принадлежащих им прав не влечет прекращения этих прав, за исключением случаев, предусмотренных законом.

Следует отметить, что подход судебно-арбитражной практики к применению п. 6 ст. 450.1 ГК РФ формируется в части допустимости отказа от осуществления права и к правам требования из договора. Так, например, суд кассационной инстанции счел ссылку подателя жалобы на п. 6 ст. 450.1 ГК РФ несостоятельной, поскольку, как обоснованно, по мнению суда кассационной инстанции, указал суд апелляционной инстанции, в материалах дела отсутствуют доказательства того, что страхователь отказался от своих прав на предъявление требований к лицу, ответственному за убытки <1>. Однако чаще всего об отказе от осуществления своих прав в части применения к другой стороне договора мер ответственности за нарушение обязательств по нему со ссылкой на п. 6 ст. 450.1 ГК РФ указывается в судебных актах арбитражных судов, которыми утверждаются мировые соглашения, заключаемые сторонами спора. Так, мировое соглашение, утвержденное Арбитражным судом Московского округа, содержит условие о том, что "компенсации Истцу, связанные с нарушением Ответчиком обязательств по Договору поставки и его расторжением, сверх сумм, предусмотренных настоящим мировым соглашением, Ответчиком не производятся. Истец отказывается от осуществления своих прав на применение к Ответчику ответственности за нарушение обязательств по Договору поставки, повлекшее его расторжение, в размере большем, чем предусмотрено настоящим мировым соглашением (п. 6 ст. 450.1 ГК РФ)" <2>. "Стороны подтверждают, что не имеют претензий друг к другу относительно исполнения условий Договора и в соответствии с п. 6 ст. 450.1 ГК РФ" <3>.

--------------------------------

<1> Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 14 апреля 2016 г. N Ф07-254/2016 по делу N А21-773/2014 (Определением ВС РФ от 8 сентября 2016 г. N 307-ЭС16-9305 отказано в передаче дела N А21-773/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам ВС РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного Постановления).

<2> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 14 марта 2017 г. по делу N А41-22330/2016.

<3> Постановление Арбитражного суда Московского округа от 23 марта 2016 г. по делу N А40-67515/2015.

Данный подход порождает вопрос о возможности квалификации подобного отказа в качестве прощения долга со всеми вытекающими из этого последствиями для субъектов предпринимательской деятельности в части квалификации прощения долга как договора дарения, заключение которого между коммерческими организациями не допускается. Так, согласно ст. 415 ГК РФ обязательство прекращается освобождением кредитором должника от лежащих на нем обязанностей, если это не нарушает прав других лиц в отношении имущества кредитора. Обязательство считается прекращенным с момента получения должником уведомления кредитора о прощении долга, если должник в разумный срок не направит кредитору возражений против прощения долга.

При этом Президиум ВАС РФ в Постановлении от 22 октября 2013 г. N 3710/13 сделал очень важный вывод о том, что отказ истца от части заявленных требований может быть обусловлен не столько прощением долга, сколько оценкой возражений ответчика относительно обоснованности предъявленных требований и судебных перспектив рассмотрения дела в этой части, в том числе таких последствий, как возложение на истца расходов по государственной пошлине и отказ во взыскании судебных расходов в соответствующей части. Суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о том, что отказ министерства от требований по взысканию процентов за пользование займом и неустойки, включенный в мировое соглашение в качестве условия, не может быть квалифицирован как прощение долга кредитором при отсутствии признания этого долга обществом либо подтверждения соответствующей обязанности вступившим в законную силу решением суда.

Таким образом, заявление отказа от применения мер ответственности по договору не квалифицируется судебно-арбитражной практикой как прощение долга, если отсутствует вступивший в законную силу судебный акт о взыскании с должника убытков по договору, неустойки, процентов, подтверждающий обоснованность таких требований.

Кроме того, в соответствии с п. 3 информационного письма Президиума ВАС РФ N 104 от 21 декабря 2005 г. "Обзор практики применения арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о некоторых основаниях прекращения обязательств" отношения кредитора и должника по прощению долга можно квалифицировать как дарение, только если судом будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара.