m_0868

Ю.Д.Мишин

Конечной реальностью, предметно существующей в конкретном времени – пространстве, является исключительно «единственное» – «Вот этот Иван здесь и сейчас». И конечная форма «этого Ивана» раскрывает природную необходимость случайного. Случайноеестьконкретностьединственного, создаваемаядиалектикойразвитиямира и его познания человеком.

Г.Гегельправомерносвязалслучайноесединичным.Вместестемвегоконцепции случайного нет желательной определенности в толковании пары «единичное – единственное».Такоевпечатление,чтоондовольствовалсявыяснениемдиалектики«общего»и «единичного», нестал разрабатывать диалектику«единичного»и «единственного», оставив конкретизацию этих понятий своим последователям, либо, в качестве версии, посчитал «единственное» проблемой частного знания.

Применительно к истории классической науки, специфической для нее эпистемологии и уровню развития общественной практики Нового времени, акцентированный интерес к первой паре выглядит закономерно. Гегелевская диалектика продолжала линию диалектических открытий старой философии, модернизировала, логически конструировалапрежниеидеи,очищалаихотсхоластическихимифологическихнаслоений, опосредованно воспроизводила диалектику природы.

ВыстроеннаяГегелемдиалектикаоставаласьтеориейвосхожденияпонятий.Вмир понятий, отражающих в сознании сущность явлений действительности, уже «единичное» не вписывается органично, полномерно, ибо единичное ближе к области чув- ственно-конкретного. Тем более «единственное» – действительная форма бытия единичного.

«Единичное»–противоположность«общего»,отрицаниеобщеговчастном.«Един- ственное» – способ реализации, овеществления, индивидуализации в конкретных пространственно-временныхусловияхбытия единичного. Единственность единичного создается случайным распределением необходимости бытия отдельного. Познание чаще всего начинается с описания «единственного», продолжается открытием «единичного»истремитсяобъяснитьегообщуюприроду,установитьсистемноеположение.

Возьмемдляпримера,«дурную»бесконечность,образованнуюповторениемодного и того же числа: 1, 1, 1, 1, 1, … и т.д. Формально между такими числами отличия отсутствуют–онивсе«единичные»ипротивостоят«общему»–бесконечностиобъеди- няющего ряда. Если арифметически здесь налицо абсолютное тождество чисел, то системно каждое из повторяющихся – единичных – чисел следует рассматривать как «единственное». Основанием подобного заключения служит местоположениечислав общем ряду. Взятые в определенной последовательности, а в реальных предметных отношенияхречьидетоконкретностипространственно-временныхкоординат,повто- ряющиеся числа из единичного переходят в разряд единственных.

«Общее»,«единичное»и«единственное»различаютсяформамиреальности,меняющимися в зависимости от этапа восхождения абстрактного к конкретному. Суть происходящих перемен надо искать в свойствах, определяющих содержание и объем понятий, степени совпадения фактасознания сдействительностьюотраженного явления. «Общее» закрепляет в мышлении универсальные свойства явлений. В сознании реальность«общего»–вопределенииявления.Внесознанияреальность«общего»–это наличие обязательных видовых свойств, свидетельствующих о системном статусе явления.Самостоятельным,автономнымсуществованиемтакиесвойстванеобладают, их реальность в мире явлений действительности условная, зависимая.

Понятие «единичное», в отличие от «общего», воспроизводит не свойства, а само явлениедействительности,подтверждаетфактегосамостоятельнойреальности.Одна-

31

ВестникСГУПСа.Выпуск29

ко форма реальности «единичного» также условна. В ней явление представлено вне пространственно-временной конкретности его бытия, констатируется отдельность явления, но отсутствует конечная конкретность описания, обусловленная динамикой бытия единичного в случайно-необходимых обстоятельствах развития. Реальность «единичного»можно определить как условно-целостнуюи обобщенно-автономную.

Условность бытия «общего» и «единичного» снимается в реальности «единственного».Только«единственное»способносуществоватьбезусловнопринимаемыхограничений и в сознании, и в действительности. «Единственное» является конечной формойреальностивосхождения«общего»к«частному»,«абстрактного»к«конкретному»,позволяетпонятьмногообразиевглубь.

Целесообразноопределять«единичное»каксуммарнуюхарактеристикуединственных состояний в развитии явлений. Обобщенный взгляд на смену «единственного» способствует пониманию вектораи траектории изменений, обеспечивает благоприятные условия конкретности истинного понимания происходящего в мире.

А.С. Пушкин был хорошо образован, знал историю России. Тем не менее он посчиталсвоизнанияипубликациисерьезныхисследователей(Татищева,Карамзина) недостаточными,предприняв собственноеобстоятельноеизучениеисторического наследства, когда решил писать книгу, посвященную Петру I, петровским реформам, превратившим допетровскую Русь в Россию. Писателю необходим был «живой» – мыслящий, чувствующий, творящий – Петр в движении идей, планов, действий. «Единичное» – Петр I – А.С. Пушкина мало устраивало, поэтому он погрузился в архивныедокументы. По-другому«оживить»первого отечественного императораписательнемог.Надобылопроследитьпошаговожизненныйпуть,переменывсознании, настроении, чтобы создать образ единственного человека, а не единичного, отдельно существующего.

Личностьформируетсявобстоятельствахжизни,ониособымобразомотражаются в ее мировоззрении, деятельности, поведении, обусловливают историю личности. В итоге мы имеем отдельное бытие личности в условно фиксированном диапазоне исторического времени и два оценочных подхода: формальный и содержательный. Первый характеризует обобщенный факт, второй прослеживает процесс рождения факта, дробит процесс на жизненно значимые этапы, представляя единственность каждогоизних.Первый–синтетический,второй–аналитический.Онинеисключают, адополняют друг друга.

По-видимому, значение «единственного» в понимании действительных изменений в мире интуитивно прочувствовали деятели искусства. Классические формы художественнойлитературысложилисьименновсвязиснеобходимостьюпроследить историю«героев»,показатьформированиеличностивизменяющихсяобстоятельствах жизни. Жизненную траекторию основных действующих персонажей прокладывали через судьбы попутчиков – случайных и не случайных, нередко принося последних в жертву, останавливая их в ранге «единичных», т.е. без развития в интересах главного лица повести романа. Важно было получить в итоге «единственного» героя.

Оначале работы над«Евгением Онегиным» А.С. Пушкин писал:

Идаль свободного романа

Я сквозь магический кристалл Еще не ясно различал.

Автор не лукавил, хотя наверняка уже представлял своего героя как уникального персонажа. Мысли великого писателя были скованы общностью образа, не доставало временной и событийной конкретности жизненного пространства Евгения Онегина.

32

Ю.Д.Мишин

Первоначально в своемсознании А.С.Пушкин«вылепил»изхарактерныхдляисторического времени черт оригинальной личности молодого человекаобраз;далееобраз – «единичное» – нужно было «оживить», провести Онегина по ступеням реальной российской действительности от столичных дворцовых лестниц до местечковых патриархальныхдворянскихгнезд,отправитьнарушителяспокойногоукладапериферийной реальности за границу, вернуть обратно, чтобы убедиться самому и показать читателям, что действительного отрицания не случилось. Онегин постарел, но не поумнел. По существу, какличность,герой романаостался собою, т.е. «единичным».

В то же время на протяжении всего действия романа мы видим разного Онегина. Онегин в качествеединичного явления складывается из множества Онегиных. Объективно только эта сумма «единственных» Онегиных реальна в автономном значении. Это действительнаяреальностьконкретного человека,анесвойств,присущихличности.

Автономная реальность единственного осуществляется через случайное. Единичные преимущественно пересекаются случайно или в комбинации необходимого со случайным.Такпроисходитивдействительности,ивреальноститворческогопроцесса. По этикетуОнегинуследовало нанести визит помещикам, соседствующим с Ленским, но говорить о необходимости подобного жеста вряд ли правомерно.

«Единственное»–этообъективнореальноеоснованиетого,чтологическиепозити- висты назвали «атомарным предложением». Разумеется, они не тождественны между собою, не совпадают по природе и форме существования. Нам хотелось данным сопоставлением показать конечную зависимость логических находок в философии науки от действительности эссенциального порядка, находящейся за скобками чувственногомышления.

Случай играет заметную роль в научном и инженерном творчестве, в профессиональнойсудьбеличности,настроеннойнатворчество.Случайноедействие,включение еговходсобытиязаставляетсменитьмаршруттворческогопроцесса,служитнеожиданнойподсказкойспособарешенияпроблемы,формируетпроблемныйхарактермышления.

Силы взаимодействия крыла самолета и воздушных потоков открыл и описал Н.Е. Жуковский – основоположник аэро- и гидродинамики. Однако и такой признанный ученый, инженер не избежал отрицательного эффекта строго упорядоченного движения мысли по наезженной колее, попал в зависимость от им же самим разработанного стереотипа понимания полета тел тяжелее воздуха. Н.Е. Жуковский очень любил живую природу, всегдапри случаеискал в ней ответ насложные техническиеи теоретическиевопросы,какпедагогиспользовалпримерыизжизниживыхсуществдля иллюстрации своих идей. Согласно научным представлениям Н.Е. Жуковского, для взлетасамолетаобязательно требовалась площадка – взлетная полоса. Взлететь иначе считалосьневозможным.Чтобыпоказатьверностьпостулата,ученыйпринесваудиторию к студентам птичку в клетке. Птичку поместил в высокую стеклянную колбу и предложил понаблюдать за ее действиями, абсолютно уверенный в том, что птица не сможет вылететь на волю – нет площадки для разбега. Присутствующие, несмотря на предсказанную бесполезность взлета, внимательно следили за движением пленницы, ивначалепрогнозученого сбывался:казалось, уптицынетникакихшансоввырваться на свободу. Только птичка «думала» иначе. Освоившись в новой для себя обстановке, успокоившись,онасталаввинчиваться,двигаясьпоспирали,вколбуипосленедолгих упражнений оказалась наволе, к удивлениюнаблюдателей. Впрочем, замешательство Н.Е.Жуковскогобыстросменилосьсмехом.Рассмешилаустроителяопытасобственная недогадливость – «неученая птичка» подсказала «ученому инженеру» новую возмож-

33

ВестникСГУПСа.Выпуск29

ность взлета, позволяющую при необходимости подниматься в небо с минимальных площадок, без разбега. Открылось еще одно направление в развитии авиационной техники, а вместе с ним расширилось приложение научных исследований.

Роль случайного в жизни другого нашего знаменитого соотечественника, также штурмовавшегонебо,А.Ф.Можайскогобыла,можносказать,противоположногосвойства. Случайности помогли адмиралудо конца сохранить верув успех дела, которому он принял решение служить после ухода в отставку. Но и здесь выиграл технический прогресс.

АкадемикА.Н. Крылов в опубликованныхвоспоминанияхне без юморарассказал отом,кактворецсамолетаработалнадсвоимдетищем.ЭкспериментыА.Ф.Можайский начинал со строительства «воздушных змеев» согласно проделанным еще на морских просторах расчетам. «Змеи» были гигантских размеров, чтобы поднять их в воздух, запрягалитройкилошадей.Пробег,подскокиприземлениеотличалисьжесткостью.Не единождыиспытательломалноги,руки,сильноушибался.Экспериментыпрерывались налечение.А.Ф.Можайскийпередвигался,опираясьна«здоровеннуюдубину».Темне менеесомненийвуспехепредприятияуконструкторанестановилосьбольше.А.Ф. Можайскийвиделпричинусвоихнеудачвразличногородаслучайностяхиверилвпобеду.

Оценивая причины неудач какслучайные, он укреплял свою волю. Вдействительности ему мешали не случайности, имевшие место, а отсутствие знания законов аэродинамики. Их попростув то время еще не открыли.

Здесь мы встречаемся с позитивным психологическим эффектом заблуждения относительно места и значения случайного. Творчество проверяет личность на волю. Без веры в способность решить проблемуее нерешить. Списывать неуспех наслучайностьтворчествовпринципедопускает.Запретнакладываетсянаподчинениетворческого поиска случайному сопровождению. Случайность, словно сортовое семя, дает всходы и урожай исключительно в подготовленной почве. Случайное надо увидеть и понять. Для этого нужно иметь наметанный глаз и нацеленный ум, т.е. должна быть профессиональная исследовательская готовность «не пройти мимо знаков судьбы». Сошлемся на опыт инженерного творчества наших менее именитых соотечественников.

Металлургамхорошоизвестно имяМ.К.Курако.АкадемикИ.П.Бардин–мировой авторитет в науке о металлах и получении их в плавильных печах – утверждал, что встречасКуракосовершилапереворотвовсейегожизни.Случайрешилсудьбуисамого М.К. Курако. Доменную печь он случайно увидел на Брянском заводе. Эта встреча приобреласудьбоносноезначениедляотечественного металлоплавильногопроизводства. В ту пору им управляли в основном иностранные специалисты, своих готовили недостаточно.

М.К. Курако не получил инженерного образования, учился на рабочем месте у американцев, позже – французов. Ученик вскоре обогнал сообразительностью учителей,сего мнениемсталисчитаться,советовалисьпо необходимости.Но утвердитьсяв делеКурако опять-таки помогслучай. Удоменной печивырвало частьстены. Рабочие вместе с мастером в ужасе разбежались – испугались взрыва. На месте остался только Курако.Онединственныйсохранилхладнокровиев«горячейобстановке»,действовал умно и оперативно.Печь покорилась настоящемумастеру.

Спустя несколько дней случай вновь испытал М.К. Курако на профессиональную зрелость. Во время своей смены он заметил неполадки в работе домны и пошел сообщить об инциденте мастеру-американцу. Нашел мастера Курако в близлежащем кабаке.Американецнеповерил.Куракоразыскалмашинистапечи,тожеамериканца.И

34

Ю.Д.Мишин

здесь ему не поверили. Тогда, используя силу, Курако взял инициативу на себя и предотвратилбольшуюбеду.Американскиеспециалистыпожаловалисьнасамоуправ- створусскогорабочегодиректору–третьемуамериканцу.Тот,выслушаввсех,осмотрев производство,отстранилсоотечественниковотдела,поручивдальнейшуюработупечи М.К. Курако. Не так часто встречались толковые и принципиальные иностранные специалисты. Курако снова повезло, правда, на этот раз он предстал уже человеком опытным, квалифицированным, что и признал директор. К случайностям подобное везениене отнесешь.

ПримерсМ.К.Куракопоказывает,каквпрактическойжизниреализуютсяотношения «единичного» и «единственного». Американцы – мастер и машинист – «застыли»

впрофессиональном становлении, достигнув определенного качества. Траектория профессионального развития сделалась фактически параллельной оси качества. «Отдельность», «индивидуальность», «единичность» выражения бытия специалиста консервировалисьвприобретенныхспособностяхимотивации.«Единственное»,по сути, перестало отличатьсяот «единичного».

Применительно к такой ситуации говорят о возможности пренебречь различием. Объективно различие сохраняется – реальность «единичного» по-прежнему будет условной, суммарной, но, ввиду отсутствия существенных изменений в реальности «единственного», движение приобретает вид «дурной» бесконечности с повторением состояний.

Впротивоположность иностранцам М.К. Курако постоянно прогрессировал, совершенствовал знания, навыки, находился в активном движении, не повторялся. Траектория его движения, какизменения «единичного»через «единственное», выглядит принципиально иначе – имеет восходящее выражение. В восходящем движении значение случая особенно ценно.

М.К. Курако был всегда собою, как и все, но каждый раз он был другим собой, единственным.Избогатства«единственного»формировалосьбогатство«единичного». Единичное«обрастало»устойчивымиимногообразнымичастнымипризнаками,которыеприобреталисо временемстатуспризнаковобобщенного бытия.Единичноепонятие«инженерМ.К.Курако»загружалоськонкретнымсодержанием;случайное«снималось», уходило на второй план, освобождая свое место тому, что принято считать логичным, закономерным, внутренне детерминированным следствием. Случай помогалраскрытьсяличностномупотенциалучеловека,позволялокружающимубедитьсяв еготворческомотношениикделу,срабатывалвкачествекатализатораразвитияпрофессиональных способностей.

Сам по себе, в «чистом виде», случай, вероятно, не столь уж значим. Значение связано не столько со случаем, сколько со случайностью. Необходимо случайное рассматривать в контексте развития явления, деятельности, как взаимодействие внешних обстоятельств и внутренней готовности откликнуться на встречу со случаем. Случайность–этослучай,превратившийсяизфактадвижениявфакторсуществования движущегосяявления.

Стремлениепонятьприродуизначениеслучайного,уходящеевначалофилософии, свидетельствуето важностипроблемы.Последующаяпрактическаяисториячеловечестваактуализировалаинтерескслучайномуиодновременнокидеям,доставшимсянам

внаследство. Нам хотелось бы вернуться к мыслям ранних греческих философов о природеиреальностислучая,кпервымопытамосмыслениядиалектикиразвитиямира.

Прежде всего хочется подчеркнуть, что уже Гераклит понимал необходимость разделятьисследованиепроблемыслучайногонадвесоставляющие.Во-первых,выяс-

35

ВестникСГУПСа.Выпуск29

нить природу бытия случайного, во-вторых, разобраться с формами реальности, в которых воплощается бытие случайного. В связи с этим философ предупреждал о заблуждении, вызванном абсолютизацией учености. Опасность учености заключается

вподмене понимания природы вещей знанием о вещах. «Большинство людей не разумееттого,счемвстречается,–писалГераклит,–даинаучившись,онинепонимают, имжесамимкажется,[чтопонимают]»[1,с. 43].Гераклитполучилпрозвище«Темный», так как современники часто не понимали высказываний мыслителя, допускавшего истинностьпротивоположныхсуждений:«[Все–едино: делимое-неделимое,рожден- ное-нерожденное, смертное-бессмертное, логос-вечность,…] [1, с. 45]. «…Мудрость состоитвтом,чтобыговоритьистинноеичтобы,прислушиваяськприроде,поступать с нейсообразно»,–училГераклитидобавлял:«Природалюбитскрываться»[1,с.51–52].

Единичное для Гераклита представлялось выражением всеобщего закономерного порядка,оновписано вмировойлогоскакнеобходимое.Случайноефилософтолковал какнеожиданноеипользовалсяименно этим термином,что дает основаниепредполагать отрицание им объективности бытия случайного. В природе есть «скрытность проявления». «Скрытность проявления» противостоит истинной природе и в данном смыслеоно должно бытьобъективным, такжекаки то, что скрывается заней. Однако самопонятие«скрытоепроявление»действительнотольковконтекстеснаблюдателем и своеобразием познающего субъекта: «О значительнейших вещах не будем судить слишкомбыстро»[1,с.45].

Сознание, по Гераклиту, должно быть настроено на восприятие неожиданного, спрятанного зачувственно воспринимаемым:«Еслионо неожидаетнеожиданного,то не найдет сокровенного и трудно находимого» [1, с. 45]. Здесь мы встречаемся с двойственнымтолкованием«неожиданного».«Неожиданное»–этосвоеобразноепро- явлениелогоса-необходимостиисамлогос,спрятанныйзасвоеобразиепроявления.До диалектики«единичного-общего»,«случайного-необходимого»былоещеоченьдалеко, но«информациякразмышлению»налицо.Гераклитрасчищалпутиподходакпониманию бытия случайного.

Проблемаприродыслучайногообострилась,когдаЛевкиппиДемокритвысказали атомистическую версию построения бытия. Ключевым вопросом стало взаимодействиеатомов,характерстолкновений,образующихчувственновоспринимаемыеобъекты. Аристотельтакэтокомментировал:«ЛевкиппуиДемокриту,учащим,чтопервотельца движутсявсегдавбеспредельнойпустоте,надобылобысказать,какимдвижением(они движутся) и каково природное движение их» [1, с. 60].

Толкования взглядов Левкиппа и Демокритана характер движения атомов противоречивы. Определенно лишь одно – первые атомисты признавали универсальность причин: «Ни одна вещь не возникает беспричинно, но все возникает на каком-нибудь основании и в силу необходимости» [1, с. 65]. Диоген Лаэртский пояснял: «Все совершается по необходимости, так причиной возникновения всего является вихрь, которые он [Левкипп (Демокрит)] называет «необходимостью» (ананке)» [1, с. 66]. Дионисий придерживается иного мнения: «…атомы ... носясь как попало в пустом пространстве, случайно сталкиваются междусобой вследствие беспорядочного быстрогодвиженияисплетаются…итакимобразоматомыпроизводятимиривсеявления

внем, лучше сказать [производят] бесчисленные миры» [1, с. 64].

Концепция Левкиппа и Демокрита открывает новую страницу в постижении природыслучайного–онаединасприродойнеобходимогоиобусловленанеобходимо- стью универсальности причинно-следственных отношений. Случайное выражает необходимое.«Вихрь»движенияделаетслучайностьнеобходимостьюпроявлениибытия.

36

Ю.Д.Мишин

Лактанций:«Начинатьстоговопроса,которыйкажетсяпервымпоприроде:существует липровидение,котороепечетсяо всехделах, илислучайно всесделано исовершается. Основателем последнего учения был Демокрит, защитником [его] Эпикур» [1, с. 68]. Таково же мнение Дионисия, епископа Александрийского: «…[Демокрит] считает величайшеймудростьюпониманиетого,чтопроисходитнеразумноинелепо,ипризнает случайность госпожой и царицей всего вообще и божественного [в частности], и объявляет, что всепроизошло по ней» [1, с. 69].

Абсолютизациюроли случаяДемокритуприписываюттепредставителиантичной философии, кто признавал разумное начало бытия. Аристотель неможет быть исключением,ибоего«форма»естьтожесамоеисходноеразумноепоотношениюкматерии. Многиестремились«загнать»Демокритавуголпротиворечийитемсамымразоружить.

В действительности понимание места и значения случайного в учении первых атомистов было более гибким. Демокрит, в отличиеот Гераклита, вплотную подошел кдиалектическомуосознаниюслучайного всветевсеобщностипринципадетерминизма. Случайное он не противопоставлял причинно-обусловленному и разумному, напротив, искал емузаконноеположение в мире движения вещей. Именно в философии Демокритавпервыедостаточно определенно былапоставленапроблемабытияиформ реальности случайного. В описании наследства Демокритапосле слов, характеризую- щихатомы,–признаки,причинанеделимости,формысвязи–самымиупотребляемыми являются термины: движение, необходимость, случайность.

Есть основания считать идеи Левкиппа и Демокрита исходной позицией теории случайного.Покрайнеймере,обафилософасделаличеткиешагикпониманиюслучайного не только как противоположности необходимого. Они рассматривали случайность в разных ракурсах: пытались определить бытие случайного, встроить в материальное основание мира; определяли роль случайного в мышлении. Дионисий утверждал:«Ониучили,чтослучай,которыйявляетсянаиболеевраждебнымуму,господствует надпоследним»[1, с. 69]. Причинавраждебности случая уму– в противоречивости их природы.ЛюбопытенвыводДионисия:«Скореевсего ониего [ум]совершенно отвергают и устраняют, противопоставляя их [ум и случайность] друг другу. Ибо они прославляют не возникший по счастливому случаю ум, но умнейший случай» (курсив наш.–Ю.М.)[1, с. 69].

Мудрость в понимании ранних атомистов – это организованное, упорядоченное необходимостью мышление, «устроенный ум». Рассчитывать на случай в мышлении неразумно. «…Редко случай оказывает сопротивление разуму, чаще же всего в жизни мудреца проницательность направляет», – пояснял Эпикур [1, с. 69]. Вместе с тем и недооценивать значение случайного в познании ошибочно, думали они.

Возвращениекнаследствупомогаетпроследитьстановлениевзглядовнаслучайное в свете культурного прогресса в целом, выявить тенденции, традиции, отношение к случайномуосновныхформкультурного развития. ВXIX в., когдамногиебыли убеж- дены,что«наука–врагслучайности»,имбылоневдомек,чтоещераньшетогожемнения придерживаласьрелигия.Христианскиетеологирассуждалипросто:случайностьподрывает авторитет разумности, подвергает сомнениюразумное начало мира, его божественное происхождение.

Проблема случайного, единственного, единичного – одна из фундаментальных в мировоззрении и теории творчества. Управлять случайным человечество, по-видимо- му, не сможет, но индуцировать счастливый случай, создавая благоприятныевозможностиегопоявлению,намдано.Современемискусствопознаватьнеобходимоедопол-

37

ВестникСГУПСа.Выпуск29

нитсяискусствомвстречатьсясослучайным.Покаэтоизобластифантазии,–философ- скойфантазии.

Библиографический список

1.МатериалистыДревнейГреции. М.:Госполитиздат, 1956.240с.

2.ПушкинА.С.ЕвгенийОнегин//Полноесобраниесочинений.В10т.Т.5.М.;Л.:Изд-воАН СССР, 1949.С.5–214.

MishinYu.D.TheNecessityofEntityandCasualFormsofObjectiveReality.Thispaperconcernsthe nature of casual forms of objective reality and their realization in ontological and in historical and philosophical aspects. The dialectics of general, individual and unique has been discovered.

Keywords:entity, objectivereality,general, individual,unique,fate.

МишинЮрийДмитриевич–кандидатфилософскихнаук,профессор,заведующийкафедрой«Фи- лософия и культурология» СГУПСа. Область научных интересов: социальная философия, история и философиянаукиитехники.E-mail:filos@stu.ru

38

О.В.Хлебникова

УДК 101.9

О.В.ХЛЕБНИКОВА

Фигурыфилософа

Встатьепредпринимаетсяфеноменологическоеисследованиебытийныхпозицийфилософа,техсущностныхобстоятельств,прикоторыхмывообщеможемконстатировать,чтособытие философствованиясостоялось.Предлагаетсяанализбазовыхфигурфилософа,вычленяемых наоснованиирассмотрениянекоторых аспектовзападногофилософскогодискурса.

Ключевые слова: фигуры философа, дискурс, одиночество, свобода, умирание, подвижничество.

Р. Барт в своей работе, посвященной исследованию дискурса любви, высказал следующеемногозначительноесоображение:«Когдакакой-нибудьдискурс…дрейфует всторонунеактуального,запределывсякихстадныхинтересов,емунеостаетсяничего иного, как быть местом, пусть сколь угодно ограниченным, некоего утверждения» [1, с. 80].Вподобномконтекстефилософскийдискурс,всилусвоейвечнойнеуместности и несоответствия духу времени, находится в положении именно такого места. В той точке, гделюбовь к мудрости обретает голос, не сообщается никакой информации, не формулируется никакого знания, но происходят какие-то другие, странные события, внутри которыхвдруг обнажается та или иная онтологическая неизбежность.

Основным действующим лицом этих странных событий является философ, одержимыйсвоего рода«приступамиречи».Вданномслучаепонятие«философ»отсылает нас не столько к реальному субъекту определенной разновидности интеллектуальной деятельности,сколько кперсонажумыслительной драмы,разыгрываемой впространстве текстов такой специфической литературной традиции, каковой сейчас является философия (по большому счету, в рамках современной, письменной цивилизации именнолитературностьявляетсятойбазовойформой,вкоторой,такилииначе,находят себевоплощение всепопытки системного рассуждения о мире (см.: [8]).

Ж.ДелезиФ.Гваттари,рассматриваяфеноменфилософствования,дляобозначения однойизгруппконнотативныхозначаемых,скоторымиможностолкнутьсяпричтении философскихтекстов,вводяттермин«концептуальныйперсонаж».Посредствомэтого терминаони указывают на некоедействующеелицо концепта, чья роль состоит в том, чтобыопределеннымобразом«манифестироватьтерритории,абсолютныедетерриториализации и ретерриториализации мысли» [7, с. 90]. Ясно, конечно, что границы концептовдалеконевсегдасовпадаютсграницамитехилииныхчастныхфилософских опытов.Чащевсегомыимеемделосситуацией,когдаконцептпривязанксмысловому полю, образованному некоторым количеством текстов, объединенных авторством, эпохой, видением и проч. И тогда концептуальный персонаж предстает как герой своеобразного«метаромана»,реализующийнасвоемпримереопределеннуюинтеллектуальную или/и жизненную стратегию. Так, по мнению тех же Делеза и Гваттари, основным концептуальным персонажем платонизмабыл Сократ, ницшеанства – Дионис, картезианства – Идиот [7, с. 80–85].

В этом отношении тот «философ», о котором пойдет речь в пределах настоящей статьи,можетбытьрассмотренвкачествеглавногогероялюбойфактическойреализациифилософскогописьма,вкачествеконцептуальногометаперсонажафилософиикак таковой.Еслизадуматься,то побольшомусчетуименно образ«философа»конституирует, например, Л. Витгенштейн в предисловии к «Логико-философскому трактату», заявляя, что его работа вовсе не является учебником и предназначена лишь «для тех,

39

ВестникСГУПСа.Выпуск29

комууже случалось приходить к выраженным в ней мыслям» [3, с. 3], именно своеобразно интерпретированный «философ»являетсятем загадочным«никем»,ккомувзывает ЗаратустраФ. Ницше.

Те «приступы речи», которые преследуют «философа» и о которых упоминалось выше, выступают одновременно его «фигурами». Данный термин мы позаимствовали у того же Р. Барта, который трактовал его следующим образом: «Слово это должно пониматься не в риторическом смысле, но скорее в смысле гимнастическом или хореографическом… Это не «схема», а нечто существенно более живое: жест тела, схваченного в действии, а не наблюдаемого в покое… Фигуры вычленяются, когда удается распознать в протекающем дискурсе что-то, что было прочитано, услышано, испытано. Фигура очерчена(как знак) и памятна(как образ или рассказ)»[1, с. 82].

Рассуждаядалееофигурахфилософа,мыбудемиметьввидусвоегорода«телодвижения» дискурса философии, по которым, собственно, и прочитываются симптомы того,что философствованиесостоялосьвкачестведействительногособытия,чтосама сферабытияпретерпеланекоторыедвусмысленныепревращения,результатомкоторых сталаактуализацияопределенноготипапрактическогомышленияомире.Иначеговоря, фигуры философа – это имплицитно подразумеваемые философским дискурсом как таковым позиции и положения философа в действии, философа в движении.

Нанашвзгляд,основнымифигурамифилософаявляютсяодиночество,умираниеи подвижничество. Попробуем внимательнее присмотреться к ним.

Для наилучшего понимания сущностных аспектов того одиночества, в котором с неизбежностьюпребываетфилософ,позволимсебеобратитьсякнекоторымдостаточно широко известным в систематической философии идеям.

Однимизданныхаспектов,по нашемумнению,выступаетсвоеобразная«вненаходимость»философа.Здесьидетречьотомобстоятельстве,чтовообщегипотетическое «место»,откудабудтобыговоритфилософ,всякийраздемонстрируеткакую-тодругую геометрию по сравнению с геометрией наблюдаемого мира. И в этом смысле философ–существо,вечнонаходящееся«загранью»,вневидимыхпределовреального, а значит, и в одиночестве.

Едвалинепервымнаэто воображаемое«место»указалПлатон,заявив,что видеть

вмире лишь подлинно достойное того, чтобы быть увиденным, а не пустяки и тени, можеттолькочеловек,претерпевшийразворотглаздуши[13,с.298–299].Результатом этого превращения, бесспорно носящего помимо прочего еще и характер травмы, является попадание данной измененной личности в некую точку перспективного зрения,находясьвкоторой,можновидетьвопрекивидимомунепосредственноисквозь него.

Нечто подобное – изоляциюносителя превращенного зрения в его «месте» – имел

ввиду и И. Кант, когда утверждал, что слово «философ» можно употреблять только в единственном числе по причине того, что вообще философ «составляет абсолютное единство» [9, с. 528]. Философствование для Канта, таким образом, есть личностный проект созерцания, предпринятый исключительно по собственной инициативе созерцающего (в «одиночестве») и не имеющий гарантий значимости и успеха.

Наэтужефилософскуюодинокую«запредельность»намекалсвоимиметафорамии А.Шопенгауэр,сравниваяфилософаспутником,поднимающимсяповысокойальпийскойдорогеинаблюдающим,какмирисчезаетвночнойперспективе,втовремякаксам он, странник и гуляка, вечно остается в высоте света [17, с. 3].

Другимаспектомодиночествафилософаявляетсяпрямаяобращенность«места»его речи к истине. По нашему мнению, М.К. Мамардашвили выразил это обстоятельство

40