Кто во что горазд
Но миноритарии не делали погоду в ходе реформы РАО. Интереснее другое: на что рассчитывали стратегические инвесторы, покупая по запредельным ценам генерирующие активы РАО ЕЭС, да еще и с бременем обязательных инвестиций (см. график 1)?
«Газпром». Стратегический подход «Газпрома» понятен. Монополия всегда мечтала сделать поставки газа на внутренний рынок прибыльными. Однако даже быстрорастущие тарифы на газ внутри страны ее, похоже, не устраивают. Простой способ повысить в целом доходность бизнеса — выйти на конечного потребителя. Покупка генерирующих активов, специализирующихся на сжигании газа, является естественной реализацией такого подхода. «Газпром» уже вошел в капитал практически всех крупнейших ТГК и ОГК, чья генерация заточена именно на газ (ОГК-2, ОГК-6, ТГК-1 «Ленэнерго», ТГК-3 «Мосэнерго», ТГК-7 — см.таблицу 2). За бортом осталась пока ОГК-1, еще не выставленная на продажу.
Кроме того, монополия наверняка будет делать акцент на продажах тепла. Реформа РАО ЕЭС, ориентированная на создание действительно конкурентного рынка электроэнергии, фактически обошла стороной тепловой рынок. Инвесторы, получившие доступ к энергоактивам, получили в качестве бесплатного «бонуса» региональные тепловые монополии и наверняка воспользуются этим инструментом, дабы минимизировать риски убыточности своего энергобизнеса (см. об этом ниже).
В общем, именно поэтому «Газпром» никогда не смущала запредельная капитализация покупаемых им энергоактивов. Способов отбить вложения предостаточно.
«Комплексные энергетические системы» (КЭС). Эта структураВиктора Вексельберга получила в собственность ТГК-5, ТГК-6, ТГК-9 и ТГК-7 (на пару с «Газпромом»). То есть региональные генерирующие компании, в состав которых входит особенно много ТЭЦ, специализирующихся в основном на производстве тепла, а бизнес на электроэнергии — вспомогательный. Соответственно, КЭС наверняка будет эксплуатировать указанную выше бизнес-идею «тепловая монополия».
СУЭК. Здесь еще проще. СУЭК владеет крупными месторождениями энергетического угля. Продажа энергетического угля до последнего времени не была особо доходным бизнесом. Компания никогда и не скрывала, что доступ к мощностям бывшего РАО ЕЭС — хороший способ заработать на вертикальной интеграции «уголь + угольная генерация». Так что приобретение СУЭК ТГК-11, ТГК-12, ТГК-13 фактически запрограммировано — это фактически все крупнейшие региональные энергокомпании, «заточенные» на сжигание угля.
«ЛУКойл». Приобретение этой нефтяной компанией ТГК-8 также прозрачно. «ЛУКойл» всегда имел серьезную головную боль с продажей попутного газа, добываемого вместе с нефтью на прикаспийских месторождениях. Фактически он был вынужден за бесценок сбывать его «Газпрому». Теперь у него появляется шанс заработать на попутном газе, сжигая его на станциях ТГК-8, расположенных как раз недалеко от его прикаспийских месторождений (см. карту).
Иностранные инвесторы. Один из крупнейших германских энергоконцернов RWE на пару с российской группой «Синтез» приобрел ТГК-2. Одна из крупнейших в мире энергокомпаний Fortum приобрела ТГК-10. Итальянские монстры E.ON и Enel купили, соответственно, ОГК-4 и ОГК-5.
Зачем иностранным компаниям нужны переоцененные российские энергоактивы, да еще отягощенные бременем инвестиционных обязательств? Нам доводилось слышать мнение, что за счет своего управленческого и технологического опыта они смогут серьезно минимизировать издержки и резко увеличить прибыльность купленных активов. Мы сомневаемся в этом. Теоретически это возможно. Для этого перечисленные выше инвесторы должны перебросить серьезный штат своих сотрудников и тем самым оголить тылы — снизить свою конкурентоспособность на «домашних» высококонкурентных рынках. Единственная понятная стратегия для иностранцев — ждать резкого роста энерготарифов и повышения рентабельности купленных активов. Но ведь это довольно рискованная стратегия для осторожных европейцев. Их покупки энергоактивов в России, скорее всего, нацелены не на извлечение сверхприбыли через управление ТГК и ОГК. По всей вероятности, они заинтересованы в налаживании долгосрочного сотрудничества с «Газпромом» и российскими нефтяными госкомпаниями. В таком случае покупка по завышенным ценам активов реформированного РАО ЕЭС — это жест доброй воли: «Смотрите, мы лояльны вам, мы даже купили ваши убогие электростанции по запредельным ценам! Так что с нами можно работать, на нас можно положиться!»
Прочие российские инвесторы. Таких два. Это «Норильский никель» (Владимр Потанин), купивший ОГК-3 и ТГК-14, и группа «Онэксим» (Михаил Прохоров), которая приобрела ТГК-4. В их случае трудно понять, на что именно была сделана ставка, чтобы окупить вложения. Можно предположить, что, возможно, они рассчитывали на перепродажу. Скажем, потанинская ТГК-14 специализируется на угольной генерации и более подошла бы для стратегии СУЭК. Впрочем, может случиться и по-другому. Скажем, Михаил Прохоров уже как крупный венчурный инвестор давно носится со всякого рода энергетическими идеями вроде водородной энергетики. Кто знает, может, купленную им ТГК-4 он будет использовать как площадку для промышленного тестирования своих венчурных изысканий. Если они окажутся удачными, его нынешние вложения в ТГК-4 могут и не показаться запредельно высокими.