28.05.2007 С победителем конкурса (ооо «Главрыба») подписан государственный контракт № 62 на закупку и поставку продукции для государственных нужд.

Истец счел, что ответчиком нарушены положения ч. 3 ст. 11 Закона № 94-ФЗ: размещенный заказ не относился к оборонному заказу, заявка ООО «Пром-Агро-Трейд» отклонена незаконно.

Выслушав пояснения сторон, изучив материалы дела, суд не нашел оснований для удовлетворения заявленного иска.

В силу ч. 3 ст. 11 Закона № 94-ФЗ Правительство РФ вправе устанавливать дополнительные требования к участникам размещения заказа при размещении заказа на поставку товаров, выполнение работ, оказание услуг для нужд обороны страны и безопасности государства о наличии у них производственных мощностей, технологического оборудования, финансовых и трудовых ресурсов, необходимых для производства товаров, выполнения работ, оказания услуг, являющихся предметом заказа.

На основании Постановления Правительства РФ № 813 установлены дополнительные требования к участникам размещения заказов на поставки товаров для нужд обороны.

Ответчик в материалы дела представил Письмо ФСИН России «О государственном оборонном заказе на 2007 год», относящее продовольственное обеспечение к оборонному заказу.

Анализ положений действующего законодательства, а также представленные ответчиком документы (в частности, Письмо ФСИН России от 15.03.2007) дали суду основания полагать, что размещенный заказ на поставку рыбы мороженной путассу относится именно к оборонному заказу.

Кроме того, согласно п. 56 Положения об УФСИН по Ивановской областиУправление осуществляет функции государственного заказчика, в том числе в области государственного оборонного заказа.

Суд счел, что заявка ООО «Пром-Агро-Трейд» отклонена правомерно.

В силу ч. 1 ст. 12 Закона № 94-ФЗ участник размещения заказа не допускается конкурсной (аукционной) комиссией к участию в конкурсе (аукционе) в случае несоответствия требованиям, установленным ст. 11 настоящего Закона, а также несоответствия заявки на участие в конкурсе (аукционе) требованиям конкурсной (аукционной) документации.

Согласно п. 3.1.2 документации участники размещения заказа должны представить документы, подтверждающие наличие производственных мощностей, технологического оборудования, финансовых и трудовых ресурсов для производства товаров, проведения работ и оказания услуг, являющихся предметом заказа.

Из представленных ООО «Пром-Агро-Трейд» документов следует, что им, во-первых, не представлена заверенная копия штатного расписания (унифицированная форма Т-3) на персонал, задействованный в производстве предлагаемых товаров. Во-вторых, в представленной аукционной документации имеется декларация о соответствии, выданная ООО «Айсберг-Норд» — изготовителю продукции, а не ООО «Пром-Агро-Трейд». В-третьих, отсутствует договор аренды технологического оборудования. В-четвертых, в приложенном к аукционной документации удостоверении о качестве товара от 18.09.2006, выданном предпринимателем И., указан срок хранения рыбы мороженной не более шести месяцев, что свидетельствует об истечении срока хранения.

Согласно п. 3.2 аукционной документации при рассмотрении заявки на участие в аукционе участник размещения заказа не допускается аукционной комиссией к участию в аукционе в случае непредставления определенных п. 4 документации документов (в том числе документов, подтверждающих наличие производственных мощностей, технологического оборудования и трудовых ресурсов).

При таких обстоятельствах заявка истца правомерно отклонена и не допущена к участию в аукционе. В иске истцу отказано⁶.

При рассмотрении дел о применении ФЗ «О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд»особого внимания суда заслуживают следующие обстоятельства:

1) правовое положение истца как заинтересованного лица, поскольку Закон (ч. 3 ст. 57) ограничивает круг лиц, по иску которых размещение заказа может быть признано недействительным;

2) соответствие заявок участников конкурсов нормам Закона № 94-ФЗ и конкурсной документации;

3) существенность допущенных нарушений при проведении конкурса и влияние этих нарушений на результат торгов;

4) факт исполнения заключенных в результате конкурсов государственных контрактов.

Сложившаяся судебная практика по рассматриваемому вопросу однозначно свидетельствует о нецелесообразности приведения сторон в первоначальное положение при частичном исполнении государственных контрактов.

¹ Брагинский М. И. Конкурс. М.: Статут, 2005. С. 3. ² Решение Арбитражного суда Ивановской области от 28.08.2007 по делу № А17-1415/6-2007 (в апелляционную и кассационную инстанции решение не обжаловалось, вступило в законную силу). ³ Постановления ФАС Уральского округа от 13.08.2007 № Ф09-6373/07-С5 по делу № А60-2016/07; ФАС Поволжского округа от 19.12.2006 по делу № А49-3221/06-81/27 и др. ⁴ Решение Арбитражного суда Ивановской области от 01.02.2007 по делу № А17-2617/6-2006 (в апелляционную и кассационную инстанции решение не обжаловалось, вступило в законную силу). ⁵ Решение Арбитражного суда Ивановской области по делу № А17-1084/6-2007, оставленное без изменений постановлениями Второго арбитражного апелляционного суда от 07.09.2007 и ФАС Волго-Вятского округа от 12.11.2007. ⁶ Решение Арбитражного суда Ивановской области по делу от 28.09.2007 № А17-1600/6-2007 (в апелляционную и кассационную инстанции решение не обжаловалось, вступило в законную силу).

ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ СПОРЫ

Спорные вопросы обращения взыскания на имущество должника-организации

Бадулин Олег Геннадьевич  юрисконсульт группы компаний «Дедал» (г. Москва)

Реализация имущества должника-организации в рамках исполнительного производства в настоящее время представляет собой сферу столкновения экономических интересов различных групп лиц. В связи с этим вопросы, связанные с обжалованием принятых судебным приставом-исполнителем решений, направленных на реализацию имущества должника, и предъявлением исков о признании недействительными торгов по реализации имущества должника, чрезвычайно актуальны, особенно с учетом некоторых правовых проблем в регулировании данных отношений, которым, в частности, и посвящена настоящая статья.

Большинство споров в рассматриваемой сфере возникает относительно нарушения приставом очередности обращения взыскания на имущество, наложения ареста на имущество, принадлежащее третьим лицам, заниженной оценки соответствующего имущества и признания недействительными торгов, на которых имущество должника было продано.

С 01.02.2008 вступил в силу Федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», который иначе урегулировал ряд затрагиваемых в статье вопросов в сравнении с прежним Федеральным законом от 21.07.97 № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве». В то же время практика осуществления исполнительного производства и оспаривания действий (решений), совершенных (принятых) судебными приставами-исполнителями по нормам нового Закона еще только будет формироваться, поэтому имеет смысл учитывать сложившуюся практику применения ранее действовавшего Закона.

Согласно требованиям Закона № 119-ФЗ (ст. 59) обращение взыскания (арест и реализация) на имущество должника осуществлялось в следующей очередности:

1) имущество, непосредственно не участвующее в производстве (ценные бумаги, денежные средства на депозитных и иных счетах должника, валютные ценности, легковой автотранспорт, предметы дизайна офисов и иное);

2) готовая продукция (товары), а также иные материальные ценности, непосредственно не участвующие в производстве и не предназначенные для непосредственного участия в нем;

3) объекты недвижимого имущества, а также сырье и материалы, станки, оборудование, друосновные средства, предназначенные для непосредственного участия в производстве.

После 01.02.2008 взыскание согласно ст. 94 Закона № 229-ФЗ должно обращаться:

1) на движимое имущество, непосредственно не участвующее в производстве товаров, выполнении работ или оказании услуг, в том числе на ценные бумаги (за исключением ценных бумаг, составляющих инвестиционные резервы инвестиционного фонда), предметы дизайна офисов, готовую продукцию (товары), драгоценные металлы и драгоценные камни, изделия из них, а также лом таких изделий;

2) на имущественные права, непосредственно не используемые в производстве товаров, выполнении работ или оказании услуг;

3) на недвижимое имущество, непосредственно не участвующее в производстве товаров, выполнении работ или оказании услуг;

4) на непосредственно используемые в производстве товаров, выполнении работ или оказании услуг имущественные права и на участвующее в производстве товаров имущество: объекты недвижимого имущества производственного назначения, сырье и материалы, станки, оборудование и другие основные средства, в том числе ценные бумаги, составляющие инвестиционные резервы инвестиционного фонда.

Несмотря на установленную очередность, арест судебным приставом сразу после возбуждения исполнительного производства имущества даже третьей очереди в период действия Закона № 119-ФЗ признавался судами правомерным.

• ФАС Московского округа в постановлении от 24.10.2006 № КА-А40/9889-06 указал: «Арест был произведен в порядке, предусмотренном ст. 51 Закона об исполнительном производстве, т. е. не в связи с проведением реализации имущества. При этом не производилось изъятие имущества или установление каких-либо ограничений по его использованию должником в соответствии с производственным его назначением... Доводы заявителя о нарушении судебным приставом-исполнителем ст. 59 (глава пятая) Закона «Об исполнительном производстве» также правомерно признаны Арбитражным судом г. Москвы необоснованными, поскольку данной нормой определен порядок наложения ареста на имущество должника-организации именно в целях проведения реализации имущества должника этой категории непосредственно за его арестом.

Из текста оспариваемого постановления судебного пристава от 03.05.2006 видно, что арест наложен только как обеспечительная мера в целях ограничения права должника на распоряжение указанным в постановлении имуществом (спецтехникой), при этом его право пользования имуществом в производственных целях никак не ограничено».

• В постановлении от 02.04.2007 № КА-А40/1886-07 тот же кассационный суд приводит следующую мотивировку: «Согласно ч. 1 ст. 51 Федерального закона от 21.07.97 № 119-ФЗ «Об исполнительном производстве» арест имущества должника состоит из описи имущества, объявления запрета распоряжаться им, а при необходимости — ограничения права пользоваться имуществом, его изъятия и передачи на хранение. В силу п. 1 ч. 4 указанной нормы одной из целей применения ареста является обеспечение сохранности имущества должника. Судебными инстанциями сделан обоснованный вывод о том, что постановление пристава об аресте и ограничении прав распоряжаться арестованным имуществом направлено на обеспечение сохранности имущества должника и соблюдение прав взыскателя в рамках принудительного исполнения судебного акта. При аресте имущество у должника не изымалось, его право пользоваться арестованным имуществом не ограничивалось. Мер к обращению взыскания на это имущество пристав не предпринимал».

• ФАС Поволжского округа в постановлении от 16.02.2007 по делу № А55-7788/06 указал: «Так как изъятие и принудительная реализация имущества... оспариваемым постановлением от 03.05.2006 не производились, довод последнего о нарушении очередности взыскания и определения видов имущества, подлежащего реализации по исполнительному производству, что предусмотрено в ст. 46, 58 ФЗ «Об исполнительном производстве», не может являться основанием для признания недействительным иного постановления, вынесенного по п. 2, 4 ст. 51 ФЗ «Об исполнительном производстве» и являющегося обеспечительными мерами по сохранности имущества должника».

• Интересно, что ранее ФАС Поволжского округа в постановлении от 22.11.2005 по делу № А12-6273/05-С12 приводил обоснование по сути противоположной точки зрения: «В третью очередь производится арест и реализация объектов недвижимого имущества, а также сырья и материалов, станков, оборудования, других основных средств, предназначенных для непосредственного участия в производстве...

Анализ материалов дела показал, что производственная база предназначена для непосредственного участия в производстве предприятия-должника, поэтому действия судебного пристава-исполнителя, выразившиеся в нарушении очередности обращения взыскания на имущество должника и Федерального закона «Об исполнительном производстве», признаны незаконными правильно.

Кроме того, правомерно указание суда первой инстанции на то, что на момент наложения ареста на недвижимое имущество у должника имелось другое имущество (денежные средства, автотранспортные средства и другое), на которое в соответствии с законом мог быть наложен арест в первую очередь. Однако указанные сведения не были истребованы судебным приставом-исполнителем из соответствующих органов, что привело к аресту имущества третьей очереди».

Представляется, что арбитражные суды, допуская наложение ареста на имущество должника сразу после возбуждения исполнительного производства без соблюдения очередности, установленной ст. 59 Закона № 119-ФЗ, несколько искажали смысл Закона, исходя, видимо, больше из соображений целесообразности, опасаясь реализации должником принадлежащего ему имущества третьим лицам. Суды указывали, что наложение ареста на имущество должника в целях его сохранности не нарушало требования Закона. Получался некий особый вид ареста.

В то же время подп. 1 п. 4 ст. 51 Закона № 119-ФЗ предусматривал наложение ареста для обеспечения сохранности имущества должника, которое подлежит последующей передаче взыскателю или для дальнейшей реализации. Статья 59 Закона не устанавливала какого-то иного вида ареста либо иных правовых оснований для него, а определяла лишь особенности ареста и реализации имущества должника-организации в виде установления очередности обращения взыскания на различные виды имущества. Да и судебные приставы при осуществлении исполнительного производства не налагают арест дважды: один раз для обеспечения сохранности имущества, а второй — в целях его реализации, что им в принципе следовало бы делать, если реально выделять упомянутые разновидности ареста имущества.

Очевидно, что пристав должен сначала принять меры к установлению наличия имущества, подлежащего обращению ко взысканию в первую очередь, и начинать наложение ареста и последующую реализацию именно с него. На сегодняшний день судебные приставы, учитывая серьезную коррупционную составляющую в их деятельности, зачастую заинтересованы в аресте и реализации в первую очередь недвижимого и иного высоколиквидного имущества (естественно, по заниженной цене «нужным» лицам). Причем все это может быть сделано по заказу как должника, так и взыскателя.

Следует отметить, что собственно реализация имущества должника с нарушением установленной очередности признавалась судами незаконной (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 21.02.2005 по делу № А11-6790/2004-К2-Е-4546). Другой вопрос, что при рассмотрении таких дел высока степень судейского усмотрения относительно того, были ли приняты приставом меры к установлению наличия у должника имущества, на которое возможно обратить взыскание в первую очередь. В «заказных» делах приставу достаточно изобразить активность в поиске названного имущества и оперативно организовать арест и реализацию высоколиквидных активов, в частности недвижимости.

Разработчики Закона № 229-ФЗ, очевидно, пошли по пути, сформированному практикой, т. е. законодательно разрешили арест судебным приставом имущества должника без соблюдения очередности обращения взыскания на такое имущество, в том числе в течение срока, установленного для добровольного исполнения должником содержащихся в исполнительном документе требований (п. 1 ст. 80).

Вместе с тем в новом Законе имеет место внутреннее противоречие п. 1 и 3 ст. 80. В п. 3 (содержащем по смыслу закрытый перечень случаев, когда налагается арест на имущество) указано, что арест применяется для обеспечения сохранности имущества, которое подлежит передаче взыскателю или реализации. На момент ареста в самом начале исполнительного производства сложно сказать определенно, будет ли необходимость передавать арестованное имущество на реализацию, поскольку требования, содержащиеся в исполнительном документе, могут быть погашены за счет иного имущества должника, например более ранней очереди обращения взыскания. Возможно, это просто недостаток юридической техники.

Нередки случаи, когда налагается арест на имущество, о правах на которое заявляют третьи лица. В подобной ситуации заинтересованные лица вправе обратиться в суд с иском об освобождении соответствующего имущества от ареста (исключении из описи) в соответствии со ст. 119 Закона № 229-ФЗ (ст. 92 Закона № 119-ФЗ содержала аналогичную норму).

Согласно Обзору практики рассмотрения дел, связанных с исполнением судебными приставами-исполнителями судебных актов арбитражных судов(Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21.06.2004 № 77), действия судебного пристава-исполнителя могут быть оспорены не только сторонами, но и иными лицами, если они полагают, что оспариваемые действия не соответствуют закону или иному нормативному правовому акту и нарушают их права и законные интересы в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, незаконно возлагают на них какие-либо обязанности, создают иные препятствия для осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности, при этом арбитражный суд обязан рассмотреть такое дело по существу, не разрешая спор, если возникнет, о наличии либо отсутствии прав заявителя на арестованное имущество (п. 3).

Арбитражные суды указывали на то, что лицо, считающее себя собственником арестованного имущества, должно защищать свои права способом, предусмотренным ст. 92 Закона № 119-ФЗ, т. е. посредством предъявления иска об исключении имущества из описи (освобождении от ареста), а не путем обжалования незаконных действий пристава (постановления ФАС Восточно-Сибирского округа от 21.11.2005 № А33-7136/05-Ф02-5779/05-С2; ФАС Северо-Кавказского округа от 11.04.2007 № Ф08-1732/2007). Ответчиками по таким искам выступают должник, а также лица, в интересах которых наложен арест на имущество (п. 28 Постановления Пленума ВАС РФ от 25.02.98 № 8 «О некоторых вопросах практики разрешения споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав»).

Заинтересованное лицо в рассматриваемой ситуации обязано доказать принадлежность ему имущества. Это связано, в частности, с идентификацией имущества (исходя из того, что в судебном процессе сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается). Что касается таких активов, как недвижимость и автотранспорт, которые регистрируются и имеют определенные признаки, позволяющие достаточно легко их идентифицировать, доказать принадлежность именно арестованного имущества заинтересованному лицу обычно нетрудно (если право собственности на недвижимость надлежащим образом зарегистрировано, а у автотранспорта не перебиты идентификационные номера). Да и пристав не будет бестолково арестовывать указанное имущество, если отсутствуют данные о его принадлежности должнику.

Когда же арестовано имущество, определяемое родовыми признаками (например, зерно, пиломатериалы и т. п.), с его идентификацией и доказыванием принадлежности истцу могут возникнуть серьезные проблемы. Суды нижестоящих инстанций обычно не готовы вдаваться в обоснованность действий пристава по аресту имущества, даже если судебный пристав толком не идентифицировал имущество и достоверно не установил его принадлежность должнику (поскольку это не является предметом иска).

А ведь на практике пристав часто арестовывает имущество как принадлежащее должнику исходя лишь из того, что оно находится на территории, занимаемой должником (в здании или на земельном участке). У производственных организаций это может быть, например, продукция, которая уже продана контрагентам, но еще не вывезена.

В идеале пристав должен запросить необходимые документы, оценить их содержание, в том числе относительно момента перехода права собственности на проданную продукцию (если вопрос стоит об аресте продукции), и уже затем принимать обоснованное решение. Однако это требует от пристава определенной юридической подготовки, которая подчас отсутствует.

• Изложенные тезисы иллюстрирует постановление Президиума ВАС РФ от 29.03.2005 № 13553/04. В данном деле заинтересованное лицо предъявило иск об освобождении от ареста зерна, хранящегося на элеваторе, которое там же было арестовано приставом.

Отменяя решения нижестоящих судов, Президиум ВАС РФ указал: «В рамках рассмотрения требования управляющей компании суд должен разрешить вопрос о праве на спорное имущество. Оценка правомерности действий судебного пристава-исполнителя не является предметом рассмотрения в рамках данного спора. В связи с этим суды первой и апелляционной инстанций, признав акт ареста имущества недействительным, вышли за пределы заявленного истцом требования. Указанное нарушение судом кассационной инстанции устранено не было.

Вывод судов первой и апелляционной инстанций о принадлежности спорного имущества управляющей компании сделан без учета обстоятельств, имеющих значение для установления права истца требовать исключения из описи включенных в нее вещей. В соответствии с природой права собственности его установление возможно только в отношении вещей, индивидуализированных тем или иным образом. Истец требовал исключения из описи определенного количества зерна, хранящегося на элеваторе. Между тем судами первой и апелляционной инстанций порядок хранения зерна на элеваторе, возможность его индивидуализации и установления конкретного владельца не исследовались».

• В другом деле суд отказал в удовлетворении иска заинтересованного лица об исключении имущества из описи и освобождении его от ареста в ситуации, когда приставом был наложен арест на железобетонный забор, состоящий из отдельных блоков, расположенный на участке, ранее арендовавшемся должником (постановление ФАС Северо-Западного округа от 23.11.2004 по делу № А56-8385/04). Суд кассационной инстанции отметил отсутствие в представленных истцом документах указаний на индивидуально-определенные признаки железобетонных блоков, что не позволяет идентифицировать их с арестованным железобетонным забором.

В случае наложения ареста на не принадлежащее должнику имущество реальный собственник может оказаться в весьма невыгодном положении, когда он принудительно (и без какой-либо вины с его стороны) поставлен в положение обороняющегося и вынужден инициативно доказывать принадлежность ему имущества. При этом реальный собственник в момент ареста может даже не присутствовать по месту совершения этого исполнительного действия и, соответственно, не иметь возможности заявить о своих правах на арестовываемое имущество.

Впоследствии отсутствие в акте описи и ареста имущества, составленном приставом, указания на то, что арестовываемое имущество не принадлежит должнику, может быть использовано судом в качестве одного из оснований отказа в иске об исключении имущества из описи (освобождении от ареста).

Вряд ли подобную ситуацию следует признавать справедливой и оправдываемой необходимостью решать задачи исполнительного производства. По мнению автора, если судебный пристав арестовывает некое имущество, права на которое позднее заявляет третье лицо, то именно на приставе должна лежать обязанность по доказыванию обоснованности ареста такого имущества.

Немало споров возникает в связи с проведением оценки предполагаемого к реализации имущества. В делах названной категории следует учитывать, что в настоящее время при подготовке к реализации более-менее ликвидного имущества нередко происходит сговор между судебным приставом, организацией-реализатором и оценщиком, направленный на приобретение соответствующего имущества подставными лицами по заниженной цене. Тем более что закон не препятствует привлечению в качестве оценщика лица, лишь формально обладающего соответствующими знаниями и опытом работы (с таким проще «договориться»). Естественно, доказать такой сговор должнику либо взыскателю имеющимися в их распоряжении средствами практически невозможно. Для этого нужно привлекать сотрудников правоохранительных органов и проводить оперативно-розыскные мероприятия.

В силу п. 1 ст. 52 Закона № 119-ФЗ оценка имущества должника должна была производиться судебным приставом-исполнителем по рыночным ценам, действующим на день исполнения исполнительного документа, за исключением случаев, когда оценка производилась по регулируемым ценам. Согласно п. 2 ст. 52 Закона, если оценка отдельных предметов являлась затруднительной либо должник или взыскатель возражал против произведенной приставом оценки, пристав для определения стоимости имущества назначал специалиста. Приведенные нормы предполагали, что как таковую оценку производил сам пристав, в силу чего обжалование произведенной оценки было возможно как обжалование неправомерных действии пристава.

Признание незаконным (недействительным) отчета об оценке, подготовленного привлеченным специалистом, было недопустимо, хотя ранее заинтересованные лица обращались в суды и с такими исками. В последнее время арбитражная практика по данному вопросу сложилась (например, постановления Президиума ВАС РФ от 25.10.2005 № 8690/05, № 8557/05, от 26.07.2005 № 3573/05, п. 7Обзора практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с признанием недействительными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного производства (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 22.12.2005 № 101)). Стоимость имущества, определенная специалистом, считалась рекомендательной для пристава, но обычно он с ней соглашался: для него отчет профессионального оценщика был своего рода страховкой от обвинения в неправомерных действиях.

Закон № 229-ФЗ иначе урегулировал рассматриваемую ситуацию. Пункт 2 ст. 85 содержит перечень случаев, когда привлечение оценщика обязательно, в частности при оценке недвижимого имущества, ценных бумаг (кроме специально указанных), драгоценных металлов и камней, вещи, стоимость которой по предварительной оценке составляет более 30 тыс. руб., и др. При этом в Законе № 229-ФЗ указано, что «стоимость объекта оценки, указанная оценщиком в отчете, может быть оспорена в суде сторонами исполнительного производства не позднее десяти дней со дня их извещения о произведенной оценке» (п. 4 ст. 85).

Таким образом, новый Закон об исполнительном производстве предполагает, что оспариваться должен отчет об оценке в части стоимости объекта оценки. Хотя формулировки Закона оставляют возможность для двоякого толкования его норм: п. 1 ст. 80 указывает, что оценка производится приставом по рыночным ценам, а п. 4 той же статьи — что приставом выносится постановление об оценке после получения отчета оценщика, при этом не говорится, что в постановлении пристав должен указать именно сумму, определенную оценщиком. В данной ситуации в деле будет два документа, содержащих утверждение об определенной стоимости имущества должника (пусть даже одной и той же), и если признавать их незаконными в части стоимости, то оба.

Следует учитывать, что срок на обжалование постановления судебного пристава об утверждении рыночной стоимости имущества должника (или отчета оценщика в этой части) Законом сокращен по сравнению, например, с обычным трехмесячным сроком, установленным в ч. 4 ст. 198 АПК РФ для обжалования действий государственных органов (должностных лиц), и составляет 10 дней. Срок в общем небольшой и, очевидно, направлен на то, чтобы отсечь возможные споры к моменту реализации имущества должника.

Признавая объективную необходимость в оперативном осуществлении исполнительного производства, автор тем не менее выражает сомнения в оправданности установления столь краткого срока (а в него попадет еще и пара выходных). Тем более оспаривание рыночной стоимости имущества должника предполагает проведение консультаций с независимым оценщиком, что не делается за один день. Безусловно, можно сначала подать жалобу в суд (чтобы соблюсти срок), а потом, по ходу дела, проводить консультации с оценщиками. Но тогда получается, что действующее законодательство стимулирует заинтересованных лиц на подачу в суд жалоб без надлежащей подготовки. Это однозначно не способствует быстрому и правильному рассмотрению дел.

В судебном процессе для доказывания неправомерности произведенной судебным приставом оценки имущества истец должен заявить ходатайство о назначении экспертизы, в противном случае у него не будет серьезных аргументов против произведенной оценки.

• ФАС Московского округа в постановлении от 18.10.2006 № КА-А40/9932-06 указал: «Оценив в совокупности представленные в дело доказательства, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о законности произведенной оценки арестованных акций... Также правильно отметили, что ООО документально не подтвердило занижение рыночной стоимости арестованных акций и не воспользовалось правом на проведение экспертизы в рамках данного дела. При этом все представленные в материалы дела экспертные заключения подтверждают правильность выбранной оценщиком методики оценки, учет всех необходимых факторов, влияющих на стоимость оцениваемого имущества, на достоверность результатов оценки».

Нельзя сказать, что суды охотно назначают такие экспертизы. Нормы АПК РФ устанавливают, что назначение экспертизы является правом суда, использовать которое он может, если посчитает необходимым по обстоятельствам дела.

• При рассмотрении дела № А40-79700/06-492-93 Арбитражный суд г. Москвы отказал в проведении экспертизы, несмотря на представленный истцом-должником отчет другого оценщика, содержащий утверждение о существенно более высокой стоимости имущества, нежели была принята приставом, а в решении от 13.02.2007, в частности, отмечено, что «стоимость имущества, указанная в отчете об оценке и оспариваемом постановлении пристава определена как рыночная стоимость арестованного имущества для целей его реализации... и в ходе проведения торгов эта цена должна быть скорректирована до значения, соответствующего рыночной стоимости в данном сегменте рынка...».

Таким образом, пристав вроде бы оценивает имущество по рыночной стоимости, которая потом на торгах корректируется до какой-то другой рыночной стоимости. Однако действующее законодательство не содержит норм, позволяющих приставу оценивать имущество должника с учетом последующей корректировки стоимости при проведении торгов.

• В то же время ФАС Московского округа в постановлении от 16.05.2005 № КГ-А40/3905-05 по делу, связанному со взысканием причиненных службой судебных приставов убытков, вызванных реализацией акций по заниженной цене, признал необходимость проведения экспертизы при оспаривании произведенной приставом оценки имущества.

Представляется, что назначение судом экспертизы по такого рода делам должно стать правилом. В противном случае создаются условия для систематической реализации высоколиквидных активов по многократно заниженным ценам, что ни в коем случае не способствует решению задач исполнительного производства, а лишь позволяет обогатиться конкретным преступным группам.

Арбитражная практика относительно признания недействительными торгов, проведенных по заявке судебного пристава, в настоящее время складывается в соответствии с Обзором практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с признанием недействительными публичных торгов, проводимых в рамках исполнительного производства (Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 22.12.2005 № 101). ВАС РФ даны разъяснения по ряду насущных вопросов, которые вызывали различное толкование.

В частности, ВАС РФ указал, что нарушения, допущенные в ходе осуществления приставом исполнительных действий (нарушение порядка ареста и реализации имущества, установленного ст. 59 Закона № 119-ФЗ, неправильная оценка имущества должника приставом), не являются основанием для признания торгов недействительными, так как действия пристава не затрагивают порядок проведения торгов и обжалуются согласно ст. 90 Закона № 119-ФЗ (п. 6, 7 Обзора).

Заинтересованным лицам предлагается обжаловать незаконные действия пристава и в случае признания судом таких действий незаконными требовать от государства возмещения причиненного ущерба. Путь в принципе понятный, но весьма небыстрый. Взыскание причиненного ущерба в случае установления заниженной оценки имущества займет не полгода и не год: сначала процесс по установлению незаконности действий судебного пристава, потом — по взысканию суммы ущерба, наконец — ожидание бюджетных денег.

Думается, что высказанная Президиумом ВАС РФ позиция небесспорна. ВАС РФ, по сути, посчитал (со ссылкой на п. 2 ст. 63 Закона № 119-ФЗ), что торги могут быть признаны недействительными при нарушении правил их проведения, установленных ГК РФ. Но согласно ст. 449 ГК РФ торги могут быть признаны недействительными, если проведены с нарушением правил, установленных законом (а не только ГК РФ). Тем более в указанном Обзоре сам же ВАС РФ давал ссылки на положения иных законов, кроме ГК РФ, допуская признание сделок, заключенных на торгах, недействительными на основании общих норм Кодекса о недействительности сделок (п. 10, 11).

Почему тогда ВАС РФ не допускает возможность признания недействительными заключенных на торгах сделок, по которым продано имущество с нарушением установленной законом очередности или (также в нарушение требований закона) по нерыночной цене?

Следует обратить внимание на тот факт, что ГК РФ не содержит подробных правил проведения торгов. В частности, отсутствует регламентация вопроса, как именно должно осуществляться извещение о проведении торгов.

Нельзя не согласиться с позицией ВАС РФ, который в п. 4 упомянутого Обзора отметил правильность следующей точки зрения нижестоящего суда: «Извещение о проведении торгов было сделано по радио. Между тем вся необходимая информация (перечень объектов недвижимости, их характеристики, данные о первоначальной цене, месте, времени и правилах проведения торгов) — значительная по объему, сложная для восприятия на слух, требовала иного способа донесения до потенциальных участников торгов, а именно посредством опубликования ее в печати. Извещение о проведении торгов направлено на привлечение наибольшего количества заинтересованных лиц с целью выявления наилучшего предложения об условиях продажи (наивысшей цены).

В местной периодической печати, специальных информационных изданиях, публикующих сведения о продаже объектов недвижимости, объявления о проведении торгов не публиковались. Информация о проводимом аукционе в нарушение ст. 448 ГК РФ оказалась практически недоступной для лиц, потенциально заинтересованных в приобретении реализуемого имущества».

Приведенное толкование хоть и не вытекает безусловно из содержания ст. 448 Кодекса, однако полностью соответствует духу закона и реализации задач исполнительного производства.

Закон не содержит каких-либо требований к печатному изданию, в котором следует публиковать объявление о проведении торгов.Несомненно, это упущение законодателя, которым пользуются и будут пользоваться рейдеры, иные лица, ставящие целью захват высоколиквидных активов. В то же время в Федеральном законе от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О (несостоятельности) банкротстве» такие требования установлены (ст. 28, п. 6 ст. 110, п. 6 ст. 231). Поэтому на практике лица, планирующие приобретение выставляемого на торги имущества «по дешевке», зачастую организуют опубликование объявления в малоизвестных печатных изданиях с целью недопущения к участию в торгах посторонних лиц. Ненадлежащее законодательное регулирование данного вопроса вызывает многочисленные споры.