Учреждения здравоохранения могут иметь земельный участок в границах особо охраняемой территории

Правительство Москвы может предоставить земельные участки в границах особо охраняемой природной территории в пользование гражданам, юридическим лицам, общественным и религиозным объединениям в рекреационных, физкультурно-оздоровительных, спортивных и культурно-просветительских целях, если это не противоречит режиму охраны и использования особо охраняемой природной территории. При этом учреждениям, осуществляющим свою деятельность в сферах культуры, физической культуры и спорта, образования и здравоохранения, предоставление таких земельных участков допускается на праве постоянного (бессрочного) пользования (п. 2 ст. 14 Закона № 48).

При этом сведения, внесенные в государственный кадастр недвижимости, предоставляются, в том числе, в виде кадастрового паспорта объекта недвижимости (подп. 3 п. 2 ст. 14 Закона № 221- ФЗ).

Как указал Конституционный суд РФ в определении от 05.07.2001 № 132-О, государственная регистрация призвана лишь удостоверить со стороны государства юридическую силу правоустанавливающих документов. Она не затрагивает самого содержания права, не ограничивает свободу, равенство сторон.

«При формировании правовой позиции по делу мы сочли, что данное утверждение справедливо и в отношении внесения уполномоченным государственным органом сведений в государственный кадастр недвижимости, который в силу п. 2 ст. 1 Закона № 221- ФЗ носит информационный характер. При таких обстоятельствах, единственным правоустанавливающим документом в отношении природной территории регионального значения “ПИП «Битцевский лес»", содержащим схемы и описание ее границ и, в конечном счете, определяющим содержание спорного материального права в настоящем судебном процессе, является соответствующее постановление Правительства г. Москвы, на основании и во исполнение которого вносятся необходимые сведения в государственный кадастр недвижимости. Таким постановлением является только Постановление № 824-ПП», — продолжает адвокат хосписа.

Внесение сведений об учтенном земельном участке в государственный кадастр недвижимости — юридический акт признания и подтверждения государством возникновения, изменения и прекращения прав в соответствии с законом, не затрагивающий содержания самих материальных прав.

Значит, сведения, содержащиеся в кадастровом паспорте земельного участка, являющемся формой предоставления сведений из госкадастра, не имеют самостоятельного юридического значения. Оценка данных сведений должна производиться только в системной связи с выявлением содержания спорного материального права, которое устанавливается путем анализа правоустанавливающих документов, в данном случае — положений Постановления № 824-ПП.

«На схеме, приведенной в приложении № 2 к Постановлению № 824-ПП, земельный участок не указан в качестве функционально-планировочного образования на природной территории регионального значения “ПИП «Битцевский лес»", он выделен из этой территории. Данное обстоятельство не только усматривается визуально, но и подтверждается соответствующим письмом Департамента земельных ресурсов г. Москвы. Указание в тексте вышеуказанного постановления на обратное само по себе не свидетельствует о вхождении земельного участка в границы природного парка, поскольку этот факт не подтверждается схемой, являющейся неотъемлемой частью данного нормативного правового акта. При этом картографическая и текстовая части соответствующего документа должны представлять собой организационное единство, между тем они существенно противоречат друг другу. Наличие указанных противоречий в соответствии с ч. 2 ст. 13, ч. 2 ст. 71 АПК РФ не позволяет однозначно заключить, что земельный участок включен в границы природной территории регионального значения “ПИП «Битцевский лес»", и это является юридически значимым обстоятельством для разрешения возникшего спора по существу», — поясняет свою логику Роман Ремидовский.

На особо охраняемых территориях могут функционировать сторонние организации

Дело в том, что в зависимости от категории, целей и задач, площади, природных, историко-культурных, градостроительных и иных особенностей на особо охраняемых природных территориях могут быть выделены различные зоны и участки. В том числе участки, предоставленные юридическим лицам и гражданам, деятельность которых не связана с охраной, содержанием и использованием особо охраняемых природных территорий и не противоречит установленному режиму (абз. 9 п. 2 ст. 10 Закона № 48).

«В Положении о “ПИП «Битцевский лес»" указано то же самое — в состав территории парка могут входить участки сторонних пользователей, деятельность которых не связана с охраной, содержанием и использованием данного парка и не противоречит установленному режиму. Предписание приостановить хозяйственную и иную деятельность в границах особо охраняемой природной территории до подписания охранных обязательств и внесения соответствующих изменений в документы касается пользователей земельных участков, расположенных в границах данной территории. При этом деятельность таких пользователей не связана с охраной, содержанием и использованием данного парка и не противоречит установленному режиму. Если посмотреть на эти положения во взаимосвязи (а на них как раз и ссылался заявитель как на нормативное основание своих требований), то получается, что хоспис не входил в перечень предприятий и организаций, функционирование которых противоречит режимам охраны и использования особо охраняемой природной территории регионального значения “ПИП «Битцевский лес»" (приложение № 9 к Постановлению № 824-ПП) и не является сторонним пользователем на данной особо охраняемой природной территории (приложение № 10 к Постановлению № 824-ПП). Эти обстоятельства усматриваются не только из текстовой части Постановления № 824-ПП, но и подтверждаются соответствующим письмом Департамента земельных ресурсов г. Москвы», — продолжает адвокат хосписа Роман Ремидовский.

Учитывая, что право пользования хосписа земельным участком зарегистрировано 27.01.2006, то есть до издания Постановления № 824-ПП, наименование землепользователя должно было быть отражено в приложении № 10 к указанному постановлению (список сторонних пользователей на особо охраняемой природной территории регионального значения «ПИП “Битцевский лес"»).

Кроме того, согласно кадастровому паспорту земельного участка данная земля относится к категории земель населенных пунктов, что также опровергает доводы о нахождении земельного участка в границах особо охраняемой природной территории регионального значения «ПИП “Битцевский лес"».

Поскольку не доказан факт нахождения земельного участка в границах особо охраняемой природной территории регионального значения «ПИП “Битцевский лес"», у хосписа отсутствовала обязанность оформить охранные обязательства. Поэтому оснований для удовлетворения предъявленных к нему требований не усматривается. На этом и строилась позиция ответчика по делу.

Требование приостановить деятельность до подписания охранных обязательств — неадекватная мера

«Мы также обратили внимание суда на то, что требование заявителя о приостановлении хозяйственной и иной деятельности хосписа до подписания охранных обязательств и внесения соответствующих изменений в документы не отвечает требованиям справедливости, не является адекватной, пропорциональной, соразмерной и необходимой мерой для защиты экономических интересов. Так, в круг обстоятельств, подлежащих установлению при рассмотрении дел об оспаривании ненормативных актов, действий (бездействия) госорганов, среди прочего, входит проверка факта нарушения оспариваемым актом прав и законных интересов заявителя (ч. 4 ст. 200 АПК РФ, ст. 13 ГК РФ, п. 6 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 01.07.1996 № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»). Установленный запрет на осуществление на территории природных парков деятельности, влекущей за собой изменение исторически сложившегося природного ландшафта, снижение или уничтожение экологических, эстетических и рекреационных качеств природных парков, нарушение режима содержания памятников истории и культуры, не подразумевает каких-либо иных ограничений», — обосновывает свою позицию адвокат хосписа.

Согласно действующему законодательству об особо охраняемых природных территориях в г. Москве на указанных территориях в соответствии с зонированием выделяются участки, на которых исключается хозяйственная деятельность, а также участки, категория и режим охраны и использования которых позволяют осуществление таковой при условии отсутствия причинения вреда природным объектам.

Закон № 48 не запрещает осуществление на особо охраняемой природной территории ограниченной хозяйственной деятельности лицами, которым до вступления в силу данного закона был предоставлен земельный участок для этих целей, если данная деятельность не нарушает установленного режима охраны и использования (п. 1 ст. 2, ч. 1 ст. 21, ст. 15).

Приостановление хозяйственной деятельности, по сути, представляет собой меру государственного принуждения, поскольку в силу ст. 49 ГК РФ ограничивает правоспособность юридического лица. Такая мера должна быть непосредственно связана со спецификой деятельности, при осуществлении которой могут затрагиваться конституционные права и свободы, а также права и законные интересы других лиц.

Как указал Пленум ВАС РФ в п. 20 своего постановления от 02.06.2004 № 10 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при рассмотрении дел об административных правонарушениях», меры государственного принуждения должны применяться с учетом характера совершенного правонарушения, размера причиненного вреда, степени вины правонарушителя, его имущественного положения и иных существенных обстоятельств. Указанные меры не должны подавлять экономическую самостоятельность и инициативу граждан и юридических лиц, чрезмерно ограничивать право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности, а также право частной собственности.

«Поскольку заявитель не представил доказательства нарушения хосписом действующего законодательства, в том числе нанесения вреда охраняемой природной территории регионального значения “ПИП «Битцевский лес»", приостановление деятельности заинтересованного лица не отвечает требованиям справедливости, не является адекватной, пропорциональной, соразмерной и необходимой мерой для защиты экономических интересов. Поэтому мы просили суд отклонить заявленные требования в полном объеме», — дополняет Роман Ремидовский.

Суд привлек к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований на предмет спора, Департамент природопользования и охраны окружающей среды г. Москвы.

«В ходе судебного заседания до объявления перерыва Департамент природопользования и охраны окружающей среды г. Москвы обратился в суд с заявлением о вступлении в дело в качестве созаявителя и заявлением в порядке ст. 49 АПК РФ об изменении оснований заявленных требований. Мы возражали против удовлетворения данного ходатайства. Аргументация заключалась в том, что по смыслу ст. 46 АПК РФ процессуальное соучастие на стороне истца исключает вступление в дело соистца с требованиями, основания которых отличаются от оснований требований первоначального истца.

По окончании перерыва Департамент природопользования и охраны окружающей среды снял ходатайство об изменении оснований заявленных требований, представил письменные пояснения в порядке ст. 81 АПК РФ, настаивал на вступлении в дело в качестве созаявителя.

Суд, с учетом нашего мнения, удовлетворил ходатайство, привлек Департамент природопользования и охраны окружающей среды г. Москвы к участию в деле в качестве созаявителя.

Выступая в судебном заседании по существу вопроса, мы подчеркнули, что единственным правоустанавливающим документом в отношении природной территории “Битцевский лес”, содержащим схемы, описание границ и, в конечном счете, определяющим содержание спорного права в настоящем деле, является Постановление № 824-ПП. На основании и во исполнение этого постановления в соответствии с законом вносятся необходимые сведения в государственный кадастр недвижимости. Но сделать однозначный вывод о том, что земельный участок хосписа включен в состав природоохранной зоны Постановлением № 824-ПП, мы не можем, что свидетельствует об отсутствии достаточных оснований для удовлетворения заявления.

Также мы просили суд принять во внимание тот факт, что хоспис является государственным учреждением здравоохранения, который предназначен для оказания специализированной медико-социальной помощи онкологическим пациентам IV-ой клинической группы, то есть умирающим больным. В этой связи требования заявителя в части приостановления хозяйственной и иной деятельности не только безосновательны, но и неосуществимы без лишения множества смертельно больных пациентов хосписа их законного права на медицинскую помощь», — рассказывает представитель хосписа.

Суд отказал в удовлетворении заявленных требований в полном объеме. Заявители не согласились с принятым судом первой инстанции решением в части отказа в требовании об обязании хосписа подписать охранные обязательства и обжаловали судебный акт в этой части в апелляционном порядке.

Постановлением арбитражного апелляционного суда решение суда первой инстанции в обжалуемой части оставлено без изменения, а апелляционная жалоба заявителей — без удовлетворения.

«В данном споре были затронуты вопросы нравственности. Каждая сторона защищала определенное фундаментальное право. Органы природопользования — право на благоприятную окружающую среду, хоспис — право на получение медицинской помощи и, в конечном счете, право на жизнь. Удивительным образом этот судебный процесс оказался связанным с хозяйственной деятельностью и возник в стенах арбитражного суда. Очевидно, что перед судом не стоял вопрос о том, какое право важнее. Хотя именно так может показаться на первый взгляд. Здесь нужно было разобраться, какое право было нарушено и адекватен ли способ его восстановления последствиям нарушения.

Понятно, что приостановление деятельности хосписа, не причинившего никакого вреда окружающей среде, абсолютно недопустимо. Более того, сам нормативный правовой акт, устанавливающий статус спорного земельного участка, являлся крайне противоречивым. В связи с последним обстоятельством, думается, что судебный процесс, участником которого выступало лечебное учреждение, помогающее умирающим больным, показал, насколько ответственной является миссия, связанная с принятием нормативных правовых актов», — подводит итог Роман Ремидовский.