!!Экзамен зачет 2023 год / 11

обязательство не может быть признано договором, а любой договор займа будет рассматриваться как двусторонне обязывающий.

Кредитный договор всегда предполагается возмездным. В соответствии со ст. 15 Закона о приобретении товаров и услуг 1982 г., если банк предоставляет клиенту услугу, он вправе требовать разумного вознаграждения, даже если таковое не было согласовано в договоре.

Формы договора

Английская правовая литература выделяет три основные формы коммерческого кредитования: срочный кредит (term loan), револьверный кредит (revolving facility), овердрафт (overdraft). Срочный кредит предполагает установление даты, в которую денежные средства должны быть возвращены (как правило, их требуется возвратить

втечение определенного периода после подписания договора частями или единой суммой), и он может быть кратко-, средне- и долгосрочным. В револьверном (возобновляемом) кредите заемщик во время действия договора может возвращать средства по истечении определенного срока, а затем снова получать кредит до тех пор, пока не превышен общий лимит предоставления денежных средств. При овердрафте заемщик может осуществлять платежи со своего счета

вотсутствие необходимого остатка денежных средств; возврат кредита производится по требованию банка3.

В английском праве закрепляется обязательность письменной формы кредитного договора. В деле Tai Hing Cotton Mill Ltd. vs. Liu Chong Hing Bank Ltd. (1986) было установлено, что при толковании условий кредитного договора суды должны руководствоваться только выраженными, написанными условиями (express terms), а не подразумеваемыми (неписаными) и что если банк стремится защитить свои интересы, то он должен определять соответствующие условия в письменном договоре с клиентом. При этом все существенные условия должны быть согласованы к моменту подписания договора. Если подписанный кредитный договор будет содержать условие о согласовании отдельных вопросов в дальнейшем, то он может быть признан недействительным (Walford vs. Miles, 1992).

Соблюдением письменной формы признается наличие в переписке между сторонами или в иных документах, непосредственно не относящихся к

отказ банка возможен только по тем основаниям и в том порядке, которые устанавливаются в специальном условии договора о противоправности (illegality clause). Банк может включать в договор предварительные условия (conditions precedent), обязывающие заемщика до получения кредита представить документы или выполнить определенные действия, подтверждающие соответствие заемщика предъявляемым банком требованиям. При этом, если иное не предусмотрено в кредитном договоре, банк не обязан содействовать заемщику в выполнении таких условий. В случае же их невыполнения банк вправе отказаться от предоставления кредита.

При одностороннем отказе банка от исполнения обязательства заемщик вправе требовать только возмещения причиненных неисполнением номинальных убытков (nominal damages;

South African Territories Ltd. vs. Wallington, 1898), которые могут заключаться, например, в разнице процентов по непредоставленному кредиту и кредиту, полученному по вновь заключенному договору. Заемщик вправе отказаться от получения кредита до его предоставления, предварительно уведомив банк об этом.

Обязательства заемщика в кредитном договоре включают возврат полученной суммы кредита и уплату определенных договором процентов. Обязанность заемщика по возврату суммы кредита должна быть исполнена в срок и порядке, которые закреплены в договоре. В срочном договоре может устанавливаться дата возврата кредита в полном объеме или даты его возврата по частям. По общему правилу, банк не должен предварительно уведомлять заемщика о наступлении обусловленной договором даты платежа. Однако в соглашении может быть предусмотрена обязанность банка уведомить заемщика о применении последствий неплатежа в случае невозврата кредита в срок.

При возврате кредита по требованию кредитора заемщик обязан вернуть полученную сумму кредита в течение срока, необходимого для осуществления возврата долга до объявления о неплатеже. С учетом современных средств коммуникации и платежных систем такой срок может быть очень коротким и исчисляться несколькими часами. Английское право исходит из того, что банк предъявляет требование

Александр Партин

юрист юридической компании «Пепеляев, Гольцблат и партнеры»

Одним из наиболее распространенных способов привлечения и удержания клиентов для розничных сетей является выпуск так называемых дисконтных карт, дающих право на получение скидки при покупке товаров в магазинах данной сети. Этот инструмент используется столь широко, что не возникает и доли сомнения в его допустимости и соответствии законам РФ. Однако подробное его исследование с гражданско-правовой точки зрения позволяет обнаружить ряд вопросов относительно законности таких приемов работы с потребителями. Ниже мы постараемся выяснить, каковы риски использования дисконтных карт в предпринимательской деятельности.

Использование дисконтных карт в договорах розничной купли-продажи

На федеральном уровне отсутствуют акты, регулирующие вопросы выпуска и обращения дисконтных карт либо хотя бы дающие определение дисконтной карты. На территории столицы РФ в настоящее время действует Распоряжение Правительства Москвы от 25 декабря 2000 г. «О добровольном объединении дисконтных систем в г. Москве» (далее – Распоряжение о добровольном объединении дисконтных систем). Оно не имеет нормативного характера1, но достаточно подробно воспроизводит основную классификацию дисконтных карт, определяет базовые понятия и может быть использовано в качестве справочного материала для изучения

данной проблематики. Так, дисконтная карта в соответствии с указанным распоряжением – это идентификационный документ, подтверждающий право его держателя на получение скидок (льгот), а держатель дисконтной карты – это потребитель, осуществивший покупку дисконтной карты (получивший ее бесплатно) с целью приобретения товаров, услуг со скидкой (Приложение 2 к Распоряжению о добровольном объединении дисконтных систем).

На данный момент не существует

илегального определения термина «скидка» (играющего центральную роль в исследуемой сфере), который при этом используется в различных актах и законах (в частности, в НК РФ)

иозначает уменьшение цены товара (работы, услуги) на определенную величину. Предоставляться скидки могут по любым видам договоров, но нас в первую очередь интересует их обусловленность договорами розничной купли-продажи с применением дисконтных карт. На практике дисконтные карты дают своим держателям право на снижение цены товара (работы, услуги) на установленный процент (например, 5%-ная скидка) или, что встречается значительно реже, на какую-либо твердую величину (например, на 100 рублей)2.

Договор розничной купли-продажи относится к категории публичных договоров (п. 2 ст. 492 ГК РФ), что подразумевает необходимость соблюдения ряда специальных требований к его условиям. В частности, действующим законодательством (п. 2 ст. 426 ГК РФ, п. 18 Правил продажи отдельных видов товаров, утвержденных Постановлением Правительства РФ от 19 января 1998 г. № 55) предусмотрено, что цена товаров, работ и услуг, а также иные условия публичного договора устанавливаются одинаковыми для всех потребителей, за исключением случаев, когда законом и иными правовыми

актами допускается предоставление льгот для отдельных категорий потребителей. Данная норма направлена на защиту слабой стороны (в указанном контексте это потребитель соответствующих товаров3) и призвана не допускать проведения коммерческими организациями, реализующими такие товары, дискриминационной политики в отношении отдельных субъектов или целых категорий лиц по тем или иным основаниям. Именно поэтому круг источников, которыми могут быть установлены упомянутые льготы, ограничен федеральными законами, указами Президента РФ и постановлениями Правительства РФ.

На практике по дисконтным картам право на скидку предоставляется лицам, относящимся к какой-либо категории. Так, Приложение 1 к Распоряжению о добровольном объединении дисконтных систем прямо говорит о том, что дисконтные карты могут быть ориентированы на лиц с определенными интересами (охотников, рыболовов), на лиц определенного социального статуса (школьники, студенты, пенсионеры) и пр. Поэтому критерием для выдачи дисконтной карты может служить членство в организации (охотников, рыболовов), наличие документа, удостоверяющего социальный статус (студенческий билет, пенсионное удостоверение), или, например, совершение покупки в магазине соответствующей торговой сети на определенную сумму.

1Согласно ч. 1 ст. 19 Закона г. Москвы от 20.12.2006 г. «О Правительстве Москвы», только постановления Правительства Москвы носят нормативный характер, на соответствующие распоряжения это положение не распространяется.

2См., например: Приложение 1 к Распоряжению о добровольном объединении дисконтных систем; Васин Ю. В. Эффективные программы лояльности. Как привлечь и удержать клиентов. М., 2005; Орлова Е. В. Пластиковые карты. Учет и налогообложение. М., 2004.

3См.: Брагинский М. И., Витрянский В. В. Договорное право. Общие положения (Книга 1). М., 2001. С. 246–247.

Такие условия выдачи дисконтных карт сегодня широко распространены, однако правовых оснований для их установления, за исключением разве что скидок для лиц с определенным социальным статусом (пенсионеров, инвалидов и пр.), действующими федеральными законами, указами Президента РФ или постановлениями Правительства РФ напрямую не предусмотрено. Следовательно, их введение является незаконным и нарушает права потребителей, не имеющих дисконтных карт и вынужденных покупать товары по объявленным продавцом ценам без какой-либо скидки4.

Конечно же, с учетом распространенности института дисконтных карт и наличия ссылок на них даже на уровне правовых актов государственных органов предложенный вывод выглядит парадоксальным. И некоторые авторы5 не соглашаются с ним, а в качестве юридической базы для предоставления потребителям скидок по договорам розничной купли-продажи рассматривают п. 3 ст. 40 НК РФ, предусматривающий возможность учета при определении рыночной цены «обычных при заключении сделок между невзаимозависимыми лицами скидок», открытый перечень которых содержится там же. Однако такое толкование означенной нормы закона ошибочно. Подтверждая саму возможность предоставления скидок, законодатель здесь ничего не говорит о том, что эти скидки предоставляются именно розничными продавцами потребителям, а, например, не оптовыми продавцами розничным продавцам. На наш взгляд, исключения из общего принципа защиты потребителя как слабой стороны, применяемого в российском праве и установленного ст. 426 ГК РФ, должны быть сформулированы очень четко. По крайней мере, они не должны выводиться путем расширительного толкования из нормы, характеризующей порядок определения розничной цены для целей налогового учета и лишь для этих целей затрагивающей вопросы предоставления скидок контрагентам по договорам.

К сожалению, не дает каких-либо разъяснений относительно правильности или ложности нашего вывода и судебная практика. В имеющихся источниках отсутствует какая-либо информация об исследовании данного вопроса в судах, хотя в ряде судебных актов упоминается о предоставлении

Если ст. 180 ГК РФ применена не будет, то последствием признания сделки недействительной в рассматриваемой ситуации станет двусторонняя реституция (п. 2 ст. 167 ГК РФ), т.е. возврат потребителем товара, а продавцом – денег; в противном случае потребитель будет обязан доплатить сумму скидки продавцу. Естественно, что решение данного вопроса чрезвычайно важно как для продавца, так и для потребителя.

Требования потребителя о взыскании убытков

и компенсации морального вреда

Потребителям, чьи права нарушены продавцом, предоставлено право требовать от него возмещения убытков, а также компенсации морального вреда (ч. 2 ст. 13, ст. 15 Закона о защите прав потребителей).

В законодательстве и судебной практике отсутствуют четкие критерии для решения вопроса о размере и условиях компенсации морального вреда в случае нарушения прав потребителей; в то же время по данной теме имеется множество научных работ, поэтому мы не считаем целесообразным останавливаться на ней подробно8.

Вопрос о размере убытков, которые могут присудить к возмещению продавцом, также является непростым с практической точки зрения. Сложно представить, какой именно ущерб или упущенную выгоду понес потребитель и при помощи каких доказательств он сможет их подтвердить, если принять во внимание, что следствием ничтожности условия о скидке будет именно отмена скидок, предоставленных иным потребителям, а значит, нельзя будет ссылаться на то, что какой-либо потребитель купил данный товар дешевле, с бесплатной доставкой и пр.

Административно-правовая ответственность продавца

Одним из возможных последствий признания неправомерным предоставления скидки с использованием дисконтных карт является привлечение продавца к административной ответственности при условии квалификации отдельных его действий в качестве следующих правонарушений.

Статьи 14.7 и 14.8 КоАП РФ

Указание при продаже товара на скидку, которая впоследствии признана неправомерной, фактически может быть квалифицировано как намеренное введение потребителя в заблуждение относительно цены продаваемого товара, что является составом право-

ныне практика предоставления скидок отдельным категориям потребителей, обладающим дисконтными картами соответствующих розничных сетей, отвечает действующему законодательству России. Интересно, что при этом продавцы и потребители не особенно заинтересованы в доведении данного вопроса до суда: для продавцов это грозит наступлением указанных выше негативных последствий в виде административной и граж- данско-правовой ответственности; для покупателей – потерей скидки и, как следствие, ростом расходов на товары. На наш взгляд, здесь необходимо вмешательство законодателя.

Использование судебного толкования в настоящей ситуации нецелесообразно: во-первых, такое толкование фактически приведет к появлению новой нормы права, что нарушает принцип разделения властей и недопустимо с точки зрения действующего законодательства РФ; во-вторых, рассмотренный вопрос затрагивает интересы большого числа лиц – он должен быть решен однозначно путем издания акта, который будет иметь юридическую силу закона.

Тем не менее, возможно, именно по приведенным выше соображениям либо по каким-то иным причинам

розничные сети в настоящее время все чаще вместо предоставления скидок на товары стали использовать практику начисления «бонусов», «призовых баллов» и пр., которые затем могут быть засчитаны при покупке товаров в данной розничной сети. Подобный маркетинговый ход фактически исключает риск нарушения норм гражданского законодательства о публичном договоре, хотя и имеет свои характерные особенности, что, впрочем, является предметом отдельного исследования.

Обсудить статью можно на нашем сайте по адресу: http://www.clj.ru/ discussion/deal/110703.html

Юрий Тарасенко

кандидат юридических наук

Как известно, обязательства могут обеспечиваться не только при помощи институтов гл. 23 ГК РФ. В силу принципа свободы договора стороны могут избрать в виде обеспечения способы, не предусмотренные граж- данско-правовым регулированием (но и не противоречащие ему).

Наше внимание привлек один из таких способов, активно используемый в арендных отношениях. Суть его заключается в следующем. В договоре аренды стороны закрепляют условие о том, что арендатор для обеспечения своей обязанности по своевременному внесению арендной платы перечисляет на расчетный счет арендодателя определенную денежную сумму, из которой (при просрочке соответствующей выплаты) арендодатель может получить удовлетворение в отношении обязательств арендатора – по внесению арендной платы, возмещению ущерба арендованному имуществу и других, в которых арендодатель выступает кредитором арендатора. Указанная сумма при надлежащем исполнении арендатором своих обязательств подлежит возврату на его расчетный счет по истечении срока действия договора.

Квалификация отношений

По общему правилу, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства (ст. 384 ГК РФ). А за передаваемым правом, стало быть, должен следовать и обеспечительный платеж. Однако при более пристальном рас-

смотрении выясняется, что это не так и препятствием тому служит правовая природа возникающих отношений.

На практике условия о таком обеспечении именуют залоговыми. Очевидно, такое название возникло из формулировок, которые стороны выбирают при описании механизма обеспечительной меры. Как известно, залог обладает правом следования и подобно всем обеспечительным обязательствам обременяет имущество, пока основное (обеспечиваемое) обязательство не исполнено. Предпринятая в литературе попытка обосновать возможность существования залога применительно к безналичным денежным средствам1 не выглядит убедительной, и мы полагаем, что описываемая конструкция не может быть построена по модели залогового отношения.

Проследим, как работает анализируемая обеспечительная конструкция. Денежные средства, из которых арендодатель может получить удовлетворение, поступая на его расчетный счет, становятся его собственностью. Залог же не предполагает перехода права собственности на заложенное имущество к залогодержателю. Попутно заметим, что при переходе права собственности на арендуемое имущество подобная «залоговая» конструкция не способна следовать за обеспечиваемым обязательством, поскольку смысл права следования при залоге состоит в том, что право следует исключительно за предметом залога, а не за обеспечиваемым обязательством. Возврат означенных денежных средств по прекращении действия договора аренды (и при надлежащем его исполнении) дает основание считать, что данное условие договора по своей природе является не чем иным, как заемным отношением.

Напомним, что в случае просрочки платежа по арендной плате арендодатель получает возможность получить

из суммы перечисленных денежных средств удовлетворение в размере просроченной арендной платы. Описываемое действие нуждается в уточнении. Как отмечалось ранее, с момента поступления денег на расчетный счет они становятся собственностью арендодателя, а изъять (удержать) денежные средства, находящиеся на собственном расчетном счете, невозможно.

Означает ли это, что подобная конструкция не работает и не может выполнять обеспечительную функцию? Вовсе нет. Разложив возникшее правоотношение на составляющие, получаем следующее. Арендодатель является кредитором арендатора, имея право требовать от последнего внесения арендных платежей. В свою очередь арендатор, перечислив арендодателю некую сумму (в обеспечение платежей по аренде), становится для него кредитором, поскольку по завершении срока действия договора арендодатель обязан вернуть указанную сумму. Таким образом, данное отношение может быть описано при помощи конструкции займа, поскольку именно при ее применении переданные на определенный срок денежные средства подлежат возврату.

В результате мы можем говорить о наличии двух правоотношений, в которых стороны (арендодатель и арендатор) выступают друг для друга соответственно кредитором и должником, причем предметом обоих отношений служит действие по перечислению определенной денежной суммы. На этой особенности и построен механизм анализируемого способа обеспечения: при просрочке внесения арендатором арендной платы арендодатель может удовлетворить свой интерес путем осуществления зачета встречного однородного требования.

1См.: Маковская А. А. Залог денежных средств. М., 2002.

Таким образом, рассмотренное нами непоименованное обеспечительное средство представляет собой сложный юридический состав, в котором органически соединены несколько правовых институтов.

Но как же быть с волей сторон, которая в рассматриваемом случае направлена не на возникновение отношений займа, а на обеспечение платежей по договору аренды? Означает ли это, что данная нами квалификация возникших отношений неверна? И можно ли такое несоответствие воли рассматривать как порок сделки со всеми вытекающими последствиями? Несоответствие названия правового института существу отношений не влечет (и никогда не влекло) недействительности таких отношений. То, что стороны отношения, например, по созданию новой вещи назовут договором возмездного оказания услуг, а не подряда, не приведет к признанию подобного договора недействительным. В данной ситуации суд должен установить действительные намерения сторон и применить те нормы, которые на самом деле регулируют возникшие отношения.

Другое дело, если стороны, выражая волю, заблуждались относительно цели, на достижение которой были направлены их действия. Например, передавая имущество, одна сторона полагала, что заключает договор аренды, а другая – что купли-продажи. При этом воля сторон не согласована, а следовательно, не может повлечь возникновения договора.

Представляется, что в анализируемом случае воля сторон, назвавших возникающие между ними отношения залогом, направлена на уточнение цели передачи денежных средств. Однако то обстоятельство, что из собственных средств невозможно получить удовлетворение, диктует необходимость иной квалификации таких отношений. Поскольку совокупность приведенных конструкций достигает именно того правового эффекта, который имели в виду стороны, то говорить о какомлибо пороке воли вряд ли возможно.

Пример из практики

Как показывает практика, использование участниками коммерческого оборота обеспечительных мер, конструкции которых отличаются от установленных в ГК РФ образцов, весьма распространенное явление. Суды при этом без колебаний признают такой способ обеспечения исполнения обязательств допустимым в порядке п. 3 ст. 329 ГК РФ, хотя и прямо не предусмотренным законом2.

При анализе данного дела неизбежно возникают вопросы и в первую очередь о том, какие отношения возникли между ООО и АО «РОССТАР Телеком». Нетрудно заметить, что существо этих отношений весьма схоже с рассмотренными нами выше. Речь идет об отношениях займа. Перечислив денежную сумму на расчетный счет АО «РОССТАР Телеком»,

ООО перестало быть собственником указанных денежных средств. В обоснование отрицания заемной природы возникших правоотношений окружной суд привел довод о том, что деньги передавались поручителю не в собственность, не как заемные средства, а в качестве залога. Подобная аргументация не выдерживает критики. Вне зависимости от того, как стороны назвали заключенный договор, при поступлении денежных средств на расчетный счет лица оно становится их собственником. Это следует из того очевидного факта, что получить денежные средства можно только в собственность. И, стало быть, такие средства (отвлекаясь от других аргументов) не могут быть объектом залога. Делает ли это договор недействительным? Безусловно, нет!

Перечислив денежные средства АО «РОССТАР Телеком», ООО выступило в качестве заимодавца. Принятие АО «РОССТАР Телеком» на себя поручительства нести за

ООО ответственность перед сотовой компанией не противоречит текущему законодательству и является самостоятельным отношением.

Врезультате мы приходим к следующему. При надлежащем исполнении

ООО своих обязательств по оплате услуг телефонной связи АО «РОССТАР Телеком» при расторжении договора обязано вернуть полученную сумму (что соответствует как сути заемных отношений, так и условиям заключенного договора). В случае просрочки оплаты услуг ЗАО «Брянские сотовые сети» обратится к поручителю с требованием об исполнении просроченного обязательства и получит удовлетворение. В свою очередь поручитель (АО «РОССТАР Телеком») приобретет в отношении должника (ООО) принадлежащие кредитору (ЗАО «Брянские сотовые сети») права (ст. 365 ГК РФ).

Витоге возникнут два встречных требования (первое: возвратить сумму займа; второе: удовлетворить требования поручителя), которые, являясь однородными, погашаются зачетом.

То, что стороны назвали заключенный договор залогом, не влечет его недействительности, ибо для подобной квалификации необходимо, чтобы