книги / Наука управлять

масса ошибок. Нормативное хозяйство, как таковое, на предприятиях либо отсутствовало, либо существовало в разбросанном виде. Невозможно было проанализировать данные, произвести их сравнительную оценку. Упоря­ дочение нормативного хозяйства было шагом вперед в совершенствовании системы управления предприятием. Однако вопросы автоматизации доку­ ментооборота и функций управления на каждом предприятии практически не повлияли на совершенствование системы принятия решений, а, следо­ вательно, и на качество принимаемых решений, поскольку принципиально система управления в государстве в целом и на предприятиях оставалась прежней. Соответственно не получилось и того эффекта, на который рас­ считывали идеологи этого направления, т. е. производительность труда на предприятиях существенно не изменилась. Правда, кое-где было некото­ рое ее увеличение, но в основном за счет упорядочения данных, улучшения расчетов, а не за счет совершенствования принятия решений в управлении.

Из всех разработанных институтом проектов наиболее интересным был проект по созданию автоматизированного металлообрабатывающего завода в составе Норильского металлургического комбината. Этим проек­ том предусматривалась организация «безлюдного» производства. Вопрос построения такой системы был подробно проработан. На предприятии должны были находиться специалисты по управлению и обслуживанию оборудования. Однако в связи с перестройкой проект не был полностью реализован.

Решение задачи повышения производительности в целом достигнуто не было. Применение вычислительной техники в управлении позволило при­ влечь большое количество специалистов по обработке данных, привило «вкус» к использованию электронных машин в различных областях деятель­ ности.

Проведение институтом работ по широкому применению цифровых машин в хозяйственной деятельности создало предпосылки повсеместного использования персональных машин. Широкое использование персональ­ ных ЭВМ было бы немыслимо без той подготовки, которую выполнили институты и, в частности, работы по подготовке специалистов, по приме­ нению электронных машин в любой деятельности человека. Формирова­ ние информационного общества - в этом существенный вклад НИНУМСа как в городе, так и в отрасли приборостроения.

Руководителями Приволжского административного округа неодно­ кратно отмечался высокий уровень формирования информационного пространства (базы, программные средства, средства передачи и обра­ ботки данных и т. д.) в Перми по сравнению с другими городами округа. Без работы НИИУМСа вряд ли это было бы возможным.

Сейчас многое в нашей жизни изменилось: государственное управле­ ние, задачи управления предприятиями, многие ценности и взгляды на жизнь. В этой ситуации возникали старые вопросы: формирование нового направления, постановка новых задач перед институтом, формирование коллектива под новые задачи, финансирование работ. Решение этих задач сегодня проходит в более сложных условиях (отсутствие централизованного руководства, бюджетного финансирования, молодых специалистов и т. д.). В стадии неустоявшихся рыночных методов управления, спада промыш­ ленного производства, когда большинство предприятий поставлены на

Пермь. До конца отпуска оставалось еще больше месяца, но мне очень захотелось работать. Об этом я поведал брату, который трудился на ВЦ нового перспективного института с названием «НИИУМС». Он-то и привел меня к Николаю Ивановичу Боярченко. Результат беседы с директором - мой перевод из Красноярского совнархоза в Минприбор. И я приступил к работе в качестве инженера-экономиста в группе душевного и вдумчивого Михаила Рожина. Оклад был порядка 120 рублей. В течение нескольких месяцев на мое имя в институт из Норильска приходили переводы с на­ много большими суммами. Это были премии, и Рожин немало дивился, отчего это я оставил столь хлебное место.

Первой моей работой было участие во внедрении новочеркасского ме­ тода оперативного управления производством на телефонном заводе. Вскоре я обнаружил ошибку в наших алгоритмах, а затем вообще пришел к ере­ тическому выводу, что применение тогдашней ЭВМ для расчета суткокомплектов напоминает стрельбу из пушки по воробьям.

НИИУМС (шутливо называемый «Ни Уму Ни Сердцу») тогда не имел собственного здания и располагался в магазине. Моим «кабинетом» был стеклянный тамбур с вечным сквозняком, после которого спина болела много лет.

Затем в институте появился дипломатичный и целеустремленный Ва­ лентин Соломатин. Он возглавил новый отдел 9. Мне было предложено сформировать лабораторию оперативного управления. Впоследствии Соло­ матина сменил колоритный доктор наук Игорь Кручинин. Его блестящий череп был настолько напичкан кибернетикой, что часть знаний за недо­ статком места размещалась в изящной шишечке, украшающей ученую голову. Главным принципом его правления наукой было изречение: «Спа­ сение утопающих - дело рук самих утопающих».

Сначала в нашем отделе находились одни постановщики, а програм­ мисты, которые делали программы на основе их техзаданий, были сосре­ доточены в подразделении Людмилы Соколовой. Задания оформлялись на обычном русском языке. При этом возникала масса споров и недоразу­ мений между разработчиками ТЗ и исполнителями, которые приходилось выяснять на самом высоком уровне. В этих условиях я предпочел иметь математиков в своей лаборатории. В дополнение я разработал алгоритми­ ческий язык блок-схем (АЯК), на котором постановщики стали писать ТЗ на программирование.

Да, были люди в наше время!

В то время выходил хороший журнал «Наука и жизнь», в котором печа­ тались интересные задачки под рубрикой «Психологический практикум». Из этих задач я составил тесты и с их помощью производил набор кадров «в науку», отдавая предпочтение не диплому и стажу, а природной сооб­ разительности. Несмотря на мизерную зарплату научных сотрудников, тяга в НИИУМС тогда была великая. Шли с заводов, КБ, институтов. Всех вдохновляли новые модные слова: «электронные машины», «автоматиза­ ция», «кибернетика». В результате в лабораторию пришли способные, молодые, напористые Юрий Вешкуров, Людмила Гуляева, Юрий Пестов, Идея Шмелева-Катаева... Многие впоследствии защитили диссертации,

-88- НАУКА УПРАВЛЯТЬ

что мой метод «натуральной очереди» лучше, чем у Шкурбы (Киев), у Мироносецкого (Новосибирск), у Джонсона (США) и у Думлера (Минск). Сергей Августович Думлер, заместитель директора ЦНИИТУ, доктор, маститый основоположник советской экономической кибернетики, вска­ кивает с места и буквально кричит: «Не может быть! Я вызываю этого молодого наглеца на дуэль. Где Ваши секунданты? Мои-здесь». И называ­ ет двух кандидатов наук из Минска. Я принимаю вызов и называю своих: Юшманова и Сашу.

В ближайший перерыв дуэлянты отправляются в отдельную комнату. Мы согласовываем исходные данные и моя Саша очень быстро вычисля­ ет очередь загрузки оборудования. Я изображаю постороннего. Думлер долго считает свой вариант, путается. Результат явно не в его пользу. Сергей Августович недоволен, предлагает как-то вновь собраться вместе и сравнить работу наших алгоритмов на серии контрольных примеров. Результаты дуэли он лично оглашает под аплодисменты участников кон­ ференции.

Вечером Думлер приглашает меня с Сашей в свой номер. Мы знако­ мимся. В конце встречи он предлагает мне писать диссертацию под его научным руководством (что я проигнорировал), а Сашу приглашает сразу же после окончания конференции в Москву, в которой она еще не бывала.

Юшманов дает согласие на московское продление командировки, и Саша отправляется в столицу, гидом по которой выступил сам Думлер, явно очарованный белокурой пермячкой. Но попасть в Москву оказалось не так-то просто. Дело в том, что в ту пору в бухгалтерии НИИУМСа (а может, во всей Перми, а может во всем СССР) был заведен дурацкий по­ рядок. Командировочные на руки не выдавались, а отправлялись почто­ вым переводом в командировочный город «до востребования». И вот, кон­ ференция уже кончилась, а денег все нет и нет. Юшманов, как человек богатый (зам. по науке все-таки), заблаговременно купил билет и улетел домой, а мы с Сашей сидим в гостинице и ждем. На досуге изучили Тби­ лиси и побывали в окрестных горах. Наконец, деньги пришли, но оказа­ лось, что все билеты на прямые рейсы в Пермь и Москву уже раскуплены далеко вперед. Было предложено лететь через Адлер. Так мы и оказались на черноморском побережье Кавказа. А поскольку самолеты - это вам не трамваи, которые ходят через каждые 15 минут, то у нас хватило времени не только познакомиться со всесоюзной здравницей Сочи, но и съездить на экскурсию к озеру Рица.

Наконец ядома. А Саша, вскоре после возвращения из Москвы, становит­ ся счастливой женой нового заместителя по науке Валентина Соломатина.

Но это было после. А до разъезда по домам грузины устроили некото­ рым участникам конференции веселое «заседание» под открытым небом на берегу тбилисского моря. Пермяки тоже были там. На столах, к моему удивлению, в больших количествах громоздились разные овощи и фрук­ ты в натуральном виде, а также травы. Одну траву хозяева очень хвалили и предлагали охапками, чуть ли не в обязательном порядке. Мне она пока­ залась безвкусной, но съедобной. А вот сидящий рядом Думлер, с трудом делая благодарное лицо, отправлял втихую «сено» подлавку.

Второй неожиданностью для меня оказалось «горячительное». Я не помню, чтобы на столах были армянские коньяки и другие изыски. Зато в

каждая захудалая околонаучная контора обзаводится своим советом. А в те годы советов было мало. Возникла проблема.

Вскоре Думлер звонит мне и сообщает, что принципиально договорил­ ся о защите в Челябинске и Ленинграде: «Какой выбираешь?». Конечно, Ленинградский политехнический институт (Питер все-таки!). И, как ока­ залось, зря. Ученый секретарь ЛПИ без обиняков заявил, что в очереди своих претендентов «как собак нерезаных», так что пришлому придется год-другой подождать.

А куда мне спешить?! Соглашаюсь ждать. Мне назначают оппонентов для предварительного просмотра работы. Оба оппонента хором: работа не может быть представлена к защите - нарушена какая-то методика оформ­ ления диссертации в части увязки с решениями партии и правительства. Предлагают переделать. Я отказываюсь, считая, что КПСС неправомерно притягивают за уши к рассматриваемой проблеме. Тогда мне возвращают диссертацию. Ехать в Челябинск я не хочу и кладу работу на полку.

Вскоре неожиданно умирает Думлер. Его место занимает член-коррес­ пондент Чичканов, будущий руководитель Дальневосточного отделения Академии наук. Он знакомится с моей работой и в телефонном разговоре предлагаетзащищаться под его научным руководством. «Совет вновь открыт».

Яотказываюсь. Тогда он отправляет ко мне в Пермь своего преподавателя.

Кудивлению, им оказался Лев Афанасьев, один из первопроходцев НИИУМСа. Воистину, мир тесен! Лев сообщил, что кафедра сама подведет политическую платформу под мою работу. Я был рад неожиданной встрече, но не уступил. Из принципа! Во мне еще были живы воспоминания 1956 года, когда Катаева исключили из Казанского финансово-экономического института «за организацию дискуссионного кружка по политическим воп­ росам» и отправили в Сибирь на трудовое перевоспитание. К тому же мои научные интересы сместились в сторону алгоритмических языков.

В1974 году, когда я работал в московской дирекции КАМАЗа, мне вновь предлагалась защита, на этот раз в Москве под двойным научным руковод­ ством - из Института США и Канады и Института народного хозяйства.

Саму диссертацию я долго возил с одной квартиры на другую, пока однажды не случился в доме недостаток бумаги. Расшил я оба экземпляра. Один отдал детям рисовать на обратной стороне, а второй отнес на работу, на черновики. Не пропадать же добру! Оставил один автореферат. Как выяснилось, без одной страницы (тринадцатой!). Ну как тут не поверишь в магию чисел!

Последняя попытка привлечь меня к защите «по совокупности соде­ янного» состоялась два года назад. Теперь уже в родном НИИУМСе, ибо в институте появился свой ученый совет под председательством доктора наук, профессора Николая Ивановича Артемова. Совет, похоже, сегодня наиболее эффективно работающее подразделение, и если НИИУМСу будет суждено умереть (типун мне на язык!), то его ученый совет, несомненно, умрет последним.

Первый исход из НИИУМСа

Шел 1968 год. Наши заводы начали выпускать более-менее работающие ЭВМ. Самой серийной была «Минск-22». Предприятия Перми почувствова-