книги / Системный подход в современной науке

З.В. Каганова

ОТ «МИРА ОРГАНИЗМОВ» Л. ФОН БЕРТАЛАНФИ К «МИРУ ГИБРИДОВ» Б. ЛАТУРА?

Системный подход — один из древнейших методов познания. Он возник вместе с первыми попытками осмыслить переход от хаоса к порядку. Поскольку первой по времени теоретической системой бы­ ла философия, системный подход первоначально развивался на ее основе и потому носил черты натурфилософии. На этом этапе его ос­ новными концептуальными блоками были принцип целостности («це­ лое больше суммы частей») и концепция уровней организации. Тако­ го рода концепции составили натурфилософскую часть многих фи­ лософских систем — от Платона и Аристотеля до Спинозы, Лейбни­ ца, Дешана, Робине, Дидро, Гольбаха, Шопенгауэра, Гегеля, Энгель­ са, Спенсера, Богданова, Поппера и др. Они составили противовес

ив то же время дополнение редукционизма, а в более широком пла­ не — любого элементаризма.

Всередине XX в. системный подход обрел черты метанаучной кон­ цепции и стал развиваться главным образом за счет становления си­ стемы наук. Базой для его развития стали биология, социология, тех­ нические науки, экология. Опора на систему наук обусловила не толь­ ко мощный рывок в развитии системного подхода, особенно его ло­ гико-методологической стороны, но и рост его влияния в качестве важнейшей онтологической и методологической концепции науки. На основе системного подхода строилась как общая, так и частные, локальные картины мира. Это был период расцвета системного под­ хода, становления его как широкого движения не только научной мыс­ ли, но и как определенного мироощущения и мировоззрения. Л. бер- таланфи был одной из центральных фигур этого движения.

Мир стал миром систем. Объекты, организованные по интегратив- но-организменному принципу «включения», образовали весь Универ­ сум — от элементарных частиц до человека и общества, культуры

ицивилизации. Эталонным, референтным понятием, на которое ори­ ентировались системные представления в различных науках и само­ определение системы, стало понятие организма. В отличие от меха­

нических систем, в организме нет частей как таковых. Он имеет не части, а органы. Иными словами, для организма характерны функ­ циональные связи между частями и целым. Остановимся подробнее на системных подходах, разработанных в социологии, потому что именно в этой науке с момента ее возникновения они стали основны­ ми общенаучными методами познания и средством развития социо­ логической теории.

Социология как самостоятельная научная дисциплина зародилась в первой половине XIX в. Отметим две особенности ее социокультур­ ного контекста в этот период: во-первых, коренные преобразования, инициированные Французской революцией 1789-1794 гг., и связан­ ная с ними нестабильность; во-вторых, превращение биологии в тео­ ретическую систему благодаря Карлу Линнею и Чарльзу Дарвину. Со­ циальная нестабильность породила потребность в социальной инте­ грации, а биология предложила теоретическую концепцию социаль­ ной интеграции. Аналогия между обществом и организмом породила понятие «социальный организм» и организмическое мышление, свойственное социологии на ранних этапах ее развития. Основной акцент делался на том, что и биологический организм, и организм со­ циальный представляют собой функциональные системы.

Считалось, что социальные системы подобно живому организму имеют нужды и потребности; что социальные системы следует рас­ сматривать с позиций функциональной нормы и патологии, или, го­ воря более обобщенно, с позиций равновесия и гомеостаза; что со­ циум, будучи системой, состоит из частей, согласованное функцио­ нирование которых обеспечивает функционирование целостной со­ циальной системы и тем самым поддерживает ее нормальное (рав­ новесное) состояние. Этот способ рассмотрения порождал телеоло­ гические объяснения.

Со временем функционализм стал одним из основных, если не ос­ новным подходом «большой» социологии. В классический период он включает в себя как бы три уровня: общетеоретический и общемето­ дологический (установочный), «средний» и конкретно-эмпирический. Именно на среднем уровне происходило взаимодействие социологи­ ческой теории и конкретных социологических исследований. Устано­ вочный уровень давал социологам возможность применять общие принципы системного подхода — целостность, интегратизм, функци­ онализм. Однако, поскольку эти принципы были хорошо разработаны в философии и естествознании, наибольший интерес вызвали два

других уровня. Именно здесь происходило наполнение понятия «соци­ альная система» конкретным содержанием, а также систематизация эмпирических данных в рамках этого понятия. Совмещение этих ис­ следовательских задач привело к тому, что была разработана целая система понятий, характеризующая структуру и функции социальных систем. Наибольшее влияние на развитие социологической мысли в этом направлении оказали работы Т. Парсонса и Р. Мертона.

Социологи заговорили об увеличивающейся дифференциации со­ циальных систем на функционально зависимые структуры, об уста­ новлении в этих системах новых принципов и механизмов интегра­ ции и о возрастании их способности к выживанию в определенных условиях внешней среды, о том, что механизмы социальной интегра­ ции, сохраняя равновесие социальных систем, обеспечивают наилуч­ шие условия для человеческой жизни и развития культуры.

Но в социологии обозначились и пределы интегративно-системно­ го подхода, ему был послан серьезный вызов. Р. Дарендорф, Д. Лок­ вуд, Р. Мертон и др. отмечали: а) подчеркивание потребности или не­ обходимости в интеграции социальных систем приводит к тому, что внимание непропорционально концентрируется только на тех процес­ сах, которые отвечают этой потребности, б) теория социальной сис­ темы не принимает во внимание те социальные механизмы, которые систематически порождают беспорядок, конфликты и перемены,

ив) функционирование отдельных блоков, составляющих социаль­ ную систему, может не совпадать с функционированием целостных социальных систем.

Жизнь в условиях постмодернистской глобализации подтвердила правоту этих социологов. Оказалось, что мы живем не в стабильном

игармоничном мире интегральных социальных систем, создающих наиболее благоприятные условия для жизни людей, а в конфликтном,

изменчивом, неупорядоченном, сложно дифференцированном мире, в котором возможна любая катастрофическая случайность. Отражая эти изменения в мышлении современного человека, Бруно Латур с0' здал метафору «мир гибридов». По его мнению, это понятие имеет большое значение для понимания социального миропорядка. При этом в отличие от системного подхода, опирающегося на науч­ ные теории, оно опирается на практику научных технологий и поли­ тическую практику. Гибридность подразумевает способность тех или иных единиц к удачным слияниям, оставаясь при этом неизменными; она подчеркивает сложность, гетерогенность и дифференциацию со-

циальных систем, создание все более тонких и сложных взаимных опосредовании благодаря науке и технологии и противодействие это­ му процессу; понятие «гибрид» позволяет осмыслить, почему плодо­ витость социальных гибридов никогда не гарантируется, а различия предков сохраняются и становятся внутренними различиями; гибридность означает: чтобы свести гетерогенные единицы воедино, требу­ ются предварительные манипуляции; что социальные гибриды всегда остаются искусственными и в любой момент могут распасться; что культурные различия с введением понятия гибридности начинают по­ ходить на различия видов.

Применительно к науке метафора гибридности призвана снять разделение между объектами естественных и общественных наук, а также между объективным и субъективным, между общественны­ ми и естественными науками в целом. Общественные науки не долж­ ны ни подражать естественным наукам, ни противостоять им. Есте­ ственные и общественные науки должны забыть о том, что их разъ­ единяет, и объединиться в совместном исследовании объектов, кото­ рые, будучи по своей природе гибридами, практически их уже объе­ динили. Вместе с естественными науками общественные науки мог­ ли бы заняться тем, чтобы представлять людям вещи во всей их кон­ кретности и неопределенности. Тогда вещь предстанет перед нами как совокупность или узел, в котором сходятся все имеющиеся в на­ шем распоряжении средства познания и аспекты изучения и дейст­ вия. Перед нами, таким образом, своеобразная модель системного подхода, противостоящая интегрально-системному взгляду на приро­ ду, общество и науку, построенная исключительно на все более тон­ кой и сложной дифференциации наук и технологий и их взаимном опосредовании.

Живем ли мы в более или менее устойчивом мире природных и со­ циальных систем, изучаемых более или менее определенными науч­ ными дисциплинами? Или мы живем в мире, где реальны лишь вза­ имные опосредования? Время покажет, в каких ситуациях можно при­ менить тот или иной подход.

И.Ф. Кефели, А.П. Мозелов

ОСОБЕННОСТИ СИСТЕМНОГО ПОДХОДА В ОСМЫСЛЕНИИ СОВРЕМЕННОГО ГЛОБАЛИЗМА

Объективными предпосылками современного глобализма как соци­ ального явления, т. е. притязаний на передел мира и утверждение но­ вого мирового порядка после окончания «холодной войны», являются системные противоречия техногенной цивилизации. Она, техногенная цивилизация, сложилась в ходе промышленной революции на рубеже XVIII—XIX вв. как логическое продолжение развития европейской циви­ лизации. Все остальные мировые цивилизации в той или иной степе­ ни и форме трансформировались в нее. В итоге развитие техногенной цивилизации к концу XX в. привело к охвату всего человечества гло­ бальными проблемами современности. Глобальная проблематика предстает как новая точка отсчета жизни людей, предполагающая формирование представлений о качественно ином будущем, которое не вытекает линейно из настоящего. Будущее как непосредственное продолжение настоящего невозможно по крайней мере по трем причи­ нам: во-первых, необходима смена парадигмы развития техногенной цивилизации, что связано с экологическими «пределами роста»; вовторых, необходима смена социокультурной парадигмы, задающей ду­ ховно-нравственный и политико-правовой коды человеческого поведе­ ния; в-третьих, — налицо углубление социальных противоречий меж­ ду «золотым миллиардом» и остальным большинством человечества1.

В попытках системного осмысления гуманистического содержа­ ния глобальной проблематики, непосредственно не связанной с мно­ гочисленными современными воззрениями, необходимо обратить взгляд на космизм и евразийство, которые в анналах отечественной философской и культурологической мысли представляли собой раз­ личные, но во многом схожие варианты глобального мировидения. В самом деле, Андрей Белый, выражая интенции серебряного века в русской культуре, следующим образом утверждал подобного рода творческий максимализм: «Только в тот момент, когда мы выдвинем

вопрос о жизни и смерти человечества... мы приблизимся к тому, что движет новым искусством... Людям серединных переживаний такое отношение к действительности кажется нереальным; они не ощуща­ ют, что вопрос о том, быть или не быть человечеству, реален»2.

Такой размах творческих исканий глобального, вселенского мас­ штаба получил воплощение в космизме как одном из направлений развития русской культуры на рубеже XIX-XX вв. В русском космиз­ ме обычно выделяют три направления: естественно-научное, религи­ озно-философское и поэтически-художественное. Однако при столь многоплановом характере своего развития космизм характеризовал­ ся внутренней цельностью, «философией света и радости». Культу­ росозидающая деятельность человека сопоставляется здесь уже не только с земным ландшафтом, земной ойкуменой, а со Вселенной (для русского человека Вселенная — это дом, в который надо все­ литься всем миром, а не поодиночке). Недаром 25-летний К.Э. Циол­ ковский в своей первой работе по космонавтике «Свободное прост­ ранство» высказывал озабоченность по поводу создания условий обитания человека в космосе: нужны ли ему там тюфяки и подушки, столы и стулья, как надо перемещаться в нем человеку и ориентиро­ ваться относительно звезд, какие предметы нужны для совершения свободных движений и т. д.

Более того, русский космизм был глубоко гуманистичным по сво­ ей сути, независимо от того, каким направлением он был представ­ лен. Н.А. Умов, физик, стоявший у истоков естественно-научного на­ правления космизма, в одной из работ 1901 г. пишет о том, что «нрав­ ственные принципы не могли бы руководить поведением существ, природа которых была бы составлена из нестройностей. Централь­ ность стройности есть основа чувства красоты и этики. Эволюция жи­ вой материи представляет естественную историю борьбы за осуще­ ствление высших проявлений стройности — этических идеалов»3. Иначе говоря, именно жизнь вносит в космос порядок, или, как пола­ гал автор, — стройность. И пусть ученый еще остается в рамках ме­ ханического мировоззрения, но вместе с тем он же закладывает ос­ новы нового миропонимания, согласно которому в осмысление кос­ моса как физического мира вводятся представления о живой мате­ рии. Однако это не простое повторение гилозоизма. Умов, трактуя жизнь как источник стройности в космосе, обосновывает необходи­ мость ценностного восприятия всего мировоззрения в нравственно­ эстетических категориях.

Несколько патетически Н.А. Умов заключает мысль о необходимо­ сти выхода в космос в связи с надвигающимся энергетическим кри­ зисом. Об этом он пишет в 1912 г. в статье «Культурная роль физи­ ческих наук», в которой опять же присутствует идея противопостав­ ления механистического и космического мировоззрения.

Выход в космос, связанный в первую очередь с поисками новых источников энергии, меняет основы миропонимания. Это знамену­ ет решительный отход от антропо- и геоцентризма к антропокосмиз­ му. Именно антропокосмизм в интерпретации русских космистов стал отправной точкой в предвосхищении нынешнего экологическо­ го кризиса. «Нам, — пишет Н.А. Умов, — предстоит голод железа, нефти, угля... и, благодаря возрастающему приросту населения, ве­ роятен голод хлеба»4. Выход из такого кризиса — в определении космических перспектив человеческого бытия, что связано с услож­ нением деятельности и предметным окружением человека. Его жизнь, возникшая изначально в естественной природе, в пределах Земли, все более замыкается (в истории) в искусственной второй природе. Преодоление разрыва между естественной и искусствен­ ной природой порождает всю гамму современных глобальных про­ тиворечий человечества, возможно, в направлении космизации че­ ловеческой деятельности, в выработке чувства мировой гармонии и своей причастности к жизни космоса. В данном случае необходи­ мо особо отметить, что русский космизм, пожалуй, первым стал обосновывать идею объединения глобальных усилий всего челове­ чества, ориентируясь не на социально-политические, а на экологи­ ческие идеи и принципы.

Следует обратить внимание на эволюцию космизма в трех по­ следовательных изданиях работы К.Э. Циолковского «Исследова­ ния мировых пространств реактивными приборами». В издании 1903 г. он рассматривает сугубо технические вопросы. В издании 1911 г. помимо инженерных расчетов автор предлагает план раци­ онального использования солнечной энергии, анализирует условия во время космического полета человека. Циолковский ви#ит в эфирных поселениях вершину социального прогресса: с течением веков появятся новые существа, которые «будут уже как бы прирож' денными гражданами эфира, чистых солнечных лучей и бесконеч­ ных бездн космоса». Прогресс человечества, полагает мыслитель, вечен. «А если это так, то невозможно сомневаться и в достижении бессмертия»5.

Наконец, в издании 1926 г. автор излагает развернутый план за­ воевания межпланетных пространств. Здесь космизм характеризует­ ся следующими положениями:

—человек достигает большей независимости от Земли, обосно­ вываясь в эфирных поселениях;

—человек расселяется «по всему Млечному пути» и тем самым становится участником космической жизни;

—человек достигает индивидуального и общественного совер­ шенства.

Космизм Циолковского раскрывается в целой серии работ, вклю­ чая «Космическую философию», которая была написана ученым за несколько месяцев до кончины. Основные положения космизма по­ мимо трех отмеченных выше включают в себя следующее:

—расселение человечества по всему околосолнечному простран­ ству и космосу — неизбежный этап в эволюции живой материи;

—в космосе достигается возможность использования вещества

иэнергии, что и обеспечивает безграничное жизненное пространство;

—это жизненное пространство создает условия для раскрытия всех возможностей человеческого разума и организма, для развития космического производства и поддержания космической жизни.

Так ученый обосновывает космическую точку зрения на жизнь, на человека и на культуру. В соответствии с этими положениями Ци­ олковский определяет цели человеческой деятельности. В первую очередь необходимо «овладеть возможно большей частью лучистой энергии Солнца. Вместо того чтобы спорить о ничтожных клочках Земли, — призывает он в работе «Идеальный строй жизни», — побе­ дите Солнце, овладейте тайнами природы. Конечно, необходимо ос­ вободиться от всех видов деспотизма, завоевать свободу духа и те­ ла, но не пренебрегайте и борьбою с природой и невежеством...»6.

Особо следует остановиться на гуманистических и этических аспек­ тах космизма Циолковского, которые обосновываются его космичес­ кой точкой зрения. Во-первых, мыслитель практически первым расши­ рил, преодолев геоцентризм, границы гуманизма, осуществил его космизацию. «Вы, — обращается он к читателям, — часть космоса...

Жизнь в нем, в общем, совершенна и разумна. Значит, и Вы, живя жиз­ нью Вселенной, должны быть счастливы... Величайший разум господ­ ствует в космосе и ничего несовершенного в нем не допускается»7.

Во-вторых, Циолковский выступал против милитаризации космо­ са, военного использования ракетной техники: ...Я не работал ни­

когда над тем, чтобы усовершенствовать способы ведения войны! Это противно моему христианскому духу. Работая над реактивными приборами, я имел мирные и высокие цели: завоевать Вселенную для блага человечества, завоевать пространство и энергию, испускае­ мую Солнцем!»8.

В-третьих, выход в космос Циолковский связывал с бесконечным прогрессом человечества. Человеческий разум является величай­ шей силой в космосе, преобразующей ее устройство, поэтому «кос­ мос содержит только радость, довольство, совершенство и истину».

В-четвертых, высшее проявление гуманизма Циолковский видел в установлении контакта с внеземными цивилизациями, в создании «космических содружеств», в сохранении жизни во Вселенной. В про­ тивном случае нашу Землю ждут «космические» неприятности. «Эти­ ка космоса, — отмечает он, — т. е. ее сознательных существ, состо­ ит в том, чтобы не было нигде никаких страданий: ни для совершен­ ных, ни для других недозрелых, или начинающих свое развитие жи­ вотных»9. Гуманизация космических устремлений человечества по­ родила астросоциологию, важнейшей проблемой которой как раз и является поиск внеземных цивилизаций. Постановка этой пробле­ мы неизбежно следует из признания положения о «всюдности» жиз­ ни и разума в космосе.

Вотносительно завершенной форме космизм получил выражение

в«Космической философии» — здесь и зародыш антропного космо­ логического принципа (какой смысл имеет Вселенная, если бы не бы­ ла заполнена органическим, чувствующим, разумным миром?), и ос­ нования астросоциологии («всюду в космосе распространены обще­ ственные организации»), и вековечная идея панпсихизма, и космиче­ ский гуманизм, прообразом которого являются человеческое, земное счастье, добродетель, истина10.

Серебряный век русской культуры ознаменовался еще одним яр­ ким прорывом в осмыслении настоящего и будущего России — евра­ зийством, евразийским учением о культуре.

Евразийство следует рассматривать как тип мышления и жанр на­ учной литературы. Евразийство предстает как достояние отечествен­ ной социально-философской и научной мысли, оказывающее огром­ ное влияние на утверждение новой парадигмы знания и литератур­ ного процесса. Возросший интерес к евразийству вызван, на наш взгляд, следующими причинами. Во-первых, социальные катаклизмы последнего десятилетия в нашей стране породили необходимость п°-

иска нового «символа веры» в идейном багаже отечественной духов­ ной культуры. Во-вторых, в современную идеологическую конструк­ цию национального самосознания, которая в духе постмодернистско­ го поиска опирается на эклектичный набор фрагментов социально­ философского и религиозного, научного и эстетического, правового и этического знания, довольно удачно интегрируются культурологи­ ческие и геополитические идеи евразийцев.

Евразийство ведет свое начало с выхода в 1921 г. в Софии сбор­ ника статей Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого, П.П. Сувчинского

иГ.В. Флоровского под названием «Исход к Востоку. Предчувствия

исвершения. Утверждение евразийцев». На протяжении последую­

щих почти десяти лет вышел ряд монографических исследований, множество сборников и периодических изданий евразийцев в Софии, Праге, Берлине и Париже. Особое значение имеет вышедший в 1926 г. програмный документ «Евразийство. Опыт систематическо­ го изложения», большая часть которого была написана П.Н. Савиц­ ким, а также, предположительно, Л.П. Карсавиным и Н.С. Трубецким. Рассматривая «евразийско-русский культурный мир», авторы этого документа определяют культуру России как срединную, евразийскую, которая не сводима ни к европейской, ни к одной из азиатских куль­ тур. В этом смысл и пафос последующих утверждений евразийцев. Культура, рождаясь и развиваясь как органическое целое, проявля­ ется в политических и социально-хозяйственных формах, в бытовом укладе и этническом типе, в географических условиях ее территории.

Именно географическая целостность и определенность русской культуры дает основание авторам называть ее евразийской. Данное положение подтверждается рядом характеристик Евразии как «сре­ динного континента», который граничит с азиатским миром (Китай, Индия, Иран) и с европейским миром по линии рек Неман, Западный Буг, Сан и устье Дуная.

Следующей характеристикой, определяющей евразийский харак­ тер русской культуры, является то, что границы Евразии совпадают с границами «Русской империи». Евразия — замкнутое в климатиче­ ском и природном отношении географическое пространство. Естест­ венные богатства Евразии, которая не способна принимать активно­ го участия в океаническом хозяйстве, превращают ее как бы в «кон­ тинент-океан». Еще одна особенность характеризует Евразию — это «непрерывная полоса степей», пронизывающая континент с Запада на Восток. «Степная полоса, — утверждают авторы, — становой хре­