10236

9

4)идентификационная система архитектурно-исторической среды;

5)картины ценности архитектурно-исторической среды;

6)концепция устойчивого развития среды;

7)направления и профессиональные технологии развития среды.

Теоретическая значимость исследования заключается в: 1) формировании

понятийного аппарата социально ориентированного исследования, в том числе авторского определения понятия «архитектурно-историческая среда» и категорий, определяющих еѐ как материальное и образно-смысловое пространство; 2) выявлении изменений парадигмы и практических подходов к сохранению наследия; 3) систематизации и научном обобщении сложившихся теорий, методик, концепций, методов и архитектурных приемов, близких теме исследования; 4) обосновании и моделировании на примере отечественного и зарубежного опыта существующих стратегий развития среды; 5) пополнении существующих и разработке новых методов систематических исследований архитектурно-исторической среды; 6) периодизации и изучении процесса формирования архитектурно-исторической среды Самарского Поволжья, классификации еѐ компонентов, элементов и объектов, выявлении еѐ типов, морфотипов и стабильных элементов; 7) изучении роли деятельностных субъектов в развитии архитектурно-исторической среды; 8) выявлении региональной, городской и квартальной идентичности с позиций профессионального сообщества и обывателей, создании идентификационной системы Самарского Поволжья; 9) разработке социально ориентированной методологии комплексного исследования архитектурно-исторической среды Самарского Поволжья, базирующейся на симбиотическом, векторном, многоуровневом подходах; 10) составлении научной, обывательской и прагматичной картин ценности среды Самарского Поволжья; 11) теоретическом моделировании развития среды, выработке концепции еѐ устойчивого развития.

Практическую значимость имеют: 1) предложения по содержанию историко-градостроительных обоснований, инвентаризационных работ, проведению историко-культурной экспертизы и мониторинговых исследований среды; 2) критерии ценности, предмет охраны и карта предмета охраны, формы ведения учетной документации по типам и морфотипам архитектурноисторической среды Самарского Поволжья; 3) предложения по оптимизации профессиональных технологий разработки охранной документации нового типа. Результаты работы могут использоваться при: 1) проведении систематических исследований среды; 2) разработке действующей охранной документации (ИКОП, ПЗО) и предлагаемой в исследовании охранной документации нового типа; 3) выполнении охранных разделов градостроительной документации, составлении региональных норм проектирования. Положения исследования могут найти применение в: управлении развитием среды государственными органами охраны наследия и градостроительной деятельности различных уровней; деятельности госорганов и субъектов туристической индустрии; образовательном процессе по специальностям «Архитектура», «Реконструкция и реставрация архитектурного наследия», «Градостроительство».

10

Достоверность результатов исследования обусловлена широкой источниковедческой базой, включающей 763 наименования, в том числе отечественные и зарубежные литературные источники, краеведческую литературу Отдела редких книг Самарской областной библиотеки и архива Самарского краеведческого музея им. П.В. Алабина, материалы Центрального государственного архива Самарской области (ЦГАСО), Самарского областного государственного архива социально-политической истории, Государственного архива Ульяновской области, Российского государственного военноисторического архива (РГВИА), Отдела картографии Российской государственной библиотеки (Москва), архивные фотографии и фотографические материалы частных коллекций, а также законодательную и нормативносправочную литературу, материалы интернет-ресурсов. В научный обиход введены первые регулярные планы городов Сызрани и Ставрополя-на-Волге.

Апробация и внедрение научных результатов исследования достигнуты в рамках образовательной, научно-проектной и экспертной деятельности. Внедрение в образовательную деятельность осуществлялось на кафедре реконструкции и реставрации архитектурного наследия СГАСУ (ныне СамГТУ), заведующей которой автор является с 2010 г., и заключалось в следующем: 1) открытие и методическое обеспечение специальности «Реконструкция и реставрация архитектурного наследия», образование профильной кафедры; 2) ведение практических занятий по реставрационному проектированию, чтение авторских курсов лекций по профилю кафедры для бакалавров, магистров, специалистов, а также на курсах повышения квалификации; 3) руководство курсовым и дипломным проектированием (более 20 дипломных проектов бакалавров и специалистов и 3 магистерских диссертации отмечены Дипломами 1 степени МООСАО и дипломами СА РФ и МАСА, автор награжден дипломами лауреата международных смотров-конкурсов в номинации «Реконструкция и реставрация архитектурного наследия» в Санкт-Петербурге (2013) и в Баку (2014); 4) руководство аспирантами, соискателями (защищено 4 кандидатских и 10 магистерских диссертаций). Внедрение в научно-проектную деятельность осуществлялось в НПЦ «АРХИГРАД» СГАСУ, в реставрационных мастерских, иных научных и научно-проектных организациях и учреждениях. Имеется 44 акта о внедрении, подтверждающих 65 разработок. Работа автора отмечена почетной грамотой губернатора Самарской области (2017). Внедрение в экспертную деятельность осуществляется с момента аттестации в 2011 г. Министерством культуры РФ. География экспертной деятельности охватывает Самарскую, Ульяновскую области, Республику Татарстан, т.е. регионы с идентичной Самарскому Поволжью архитектурно-исторической средой.

Результаты исследования доложены на международных и всероссийских конференциях: «Сакральная архитектура», Люблин (Польша), 2006 г.; «Владимирские чтения», РААСН, Москва, 2010 г.; «Город будущего», МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва, 2011 г.; «Наука, образование и экспериментальное проектирование», МАРХИ, Москва, 2011 г.; «Актуальные проблемы сохранения исторических поселений и образования в области реставрации», Институт

11

Искусства Реставрации, Москва, 2012 г.; «Культурное наследие в XXI в.: сохранение, использование, популяризация», КГАСУ, Казань, 2012, 2016 и 2017 гг.; «Архитектура и туризм: роль в устойчивом развитии общества, «Устойчивое развитие провинциальной среды», СГАСУ, Самара, 2008, 2012 гг.; «Архитектурное интерпространство XXI века: опыт, проблемы, перспективы», СПбГАСУ, Санкт-Петербург, 2013 г.; «Стратегия сохранения и развития архитектурного наследия», РААСН, Москва, 2016 г.; «Устойчивое развитие городской среды», Приволжское территориальное отделение РААСН, Самара, 2016 г.; «Историко-культурная ценность малых исторических городов России. Предмет охраны, проблемы сохранения»; НИИТИАГ РААСН, Москва, 2017 г.; «Культурное наследие – площадка для диалога», ИКОМОС, Ярославль, 2017 г.; прочих межрегиональных научных и научно-практических конференциях в Пензе, Ростове-на-Дону, Оренбурге, Самаре, на круглых столах и совещаниях по проблемам наследия. Основные положения работы отражены в 106 публикациях, из которых 23 – статьи в рецензируемых изданиях, входящих в перечень ВАК. Монография «Стратегия обновления архитектурно-исторической среды» и аннотированный каталог лучших студенческих работ по реконструкции и реставрации архитектурного наследия отмечены Дипломом 1 степени МООСАО по итогам конкурсов в 2009 г. (Воронеж) и в 2013 г. (Санкт-Петербург); пособие «История пространственных искусств. Архитектура ХХ-ХХI вв.» по итогам конкурса 2017 г. награждено дипломом РААСН за «лучший изданный учебник, учебное пособие в области архитектуры».

Структура и объем работы. Диссертационное исследование состоит из двух томов, первый том содержит введение, четыре главы, выводы по главам и общие выводы (440 с.), а также библиографический список (763 источника). Второй том включает иллюстративные материалы по главам (210 иллюстративных таблиц), дополнен классификациями элементов и объектов среды, сводной таблицей по предмету охраны среды, разработанными формами учетной документации для условий Самарского Поволжья, результатами и анкетами экспресс-мониторингов, описанием и программой расчѐта ценности среды по экспертноквалиметрическому методу, актами внедрений и другими поясняющими материалами.

Основное содержание работы

В главе 1 «СЛОЖИВШИЕСЯ ПОДХОДЫ В ИССЛЕДОВАНИЯХ АРХИТЕКТУРНО-ИСТОРИЧЕСКОЙ СРЕДЫ» рассматриваются следующие вопросы: архитектурно-историческая среда как объект исследования; изменение парадигмы и практических подходов к сохранению наследия; изменение терминологии и понятийного аппарата исследования; обзор научных исследований и практических работ; состояние вопроса в деле сохранения наследия; стратегии развития архитектурно-исторической среды.

Изменения, с которыми связывается любой процесс развития, происходят не только в самой архитектурно-исторической среде, но и в ценностных представлениях о ней. Число памятников в нашей стране неоднократно менялось

13

ментальной (научной, обывательской, прагматичной и иной) ценностью и целостностью, отличающихся неоднородностью, идентичностью, изменяемостью, имеющих векторный потенциал к развитию. Архитектурноисторическая среда понимается, таким образом, как материальное и образносмысловое пространство (см. прил. 1).

Понимание среды как пространства прослеживается в фундаментальных трудах отечественных учѐных (И.А. Бондаренко, А.В. Иконникова, Ю.В. Ранинского). Существенными свойствами пространства, а следовательно, среды, являются целостность (А.И. Некрасов, А.В. Иконников) и неоднородность (Б. Дзеви, А.В. Иконников). Вопросы изменяемости среды затрагиваются в трудах Г.В. Есаулова, А.В. Иконникова, Г. Мюллера-Менкенса, Г.А. Птичниковой, Ю.В. Ранинского, А.С. Щенкова. Материальную ценность

С.С. Подьяпольский, Э.А. Шевченко. Представления о ментальной ценности складываются под влиянием французских историков (Л. Февр). Социально ориентированные исследования получают распространение в архитектурной науке (В.Л. Глазычев, Г. Санофф, К.В. Кияненко). Научную («научнореставрационную») ценность как особый критерий выделял О.И. Пруцын. Прагматичная ценность среды связывается с еѐ инвестиционной привлекательностью (И.В. Краснобаев, Д. Рипкема, Э.А. Шевченко). Обывательская ценность является результатом «обыденного отношения к среде» (А.В. Иконников). Восприятием среды обусловлена еѐ идентичность (Г.В. Есаулов, В.Р. Крогиус, М.Г. Меерович, Л.П. Холодова). Векторный потенциал к развитию означает, что в самой природе среды заложена предопределенность процессов еѐ сохранения и обновления.

Анализ зарубежных научно-теоретических исследований выявил ряд

теорий: 1) теория преемственного развития исторических городов К. Зитте;

2)«органическая» теория П. Геддеса, рассматривавшего эволюцию среды, в

которой переплетаются изменения и традиции; 3) «территориальная» теория В. Греготти, видевшего в неоднородности среды особую ценность; 4) теория непрерывности архитектуры как творческого процесса Г. Мюллера-Менкенса, считавшего обновление нормой жизни; 5) теория «коллаж-сити» как посредника между исторической средой и еѐ изменениями К. Роу; 6) теории восприятия и городского проектирования К. Линча, Г. Каллена, Э. Сои, М. Кабы; 7) теория симбиоза и развивающегося города К. Курокавы, заявившего, что симбиоз пришел на смену дуализму; 8) территориального маркетинга и брендинга Дж. Вильямса и Е.Бондарчука, рассматривавших население как движущую силу развития; 9) управления наследием как метода сохранения ценностей в условиях меняющейся среды Ф. Бондарина и Р. ван Оерса.

Анализ отечественных научно-теоретических исследований позволил выделить следующие теории: 1) градостроительного искусства А.В. Бунина, Т.Ф. Саваренской, Д.О. Швидковского и «органического градостроительства» И.А. Бондаренко; 2) комплексной реконструкции и эволюции градостроительных

14

систем, устойчивости и изменчивости как пространственно-временных категорий среды А.Э. Гутнова, А.В. Иконникова, Ю.В. Ранинского; 3) градостроительной культуры как материализованной в среде системы установок, выработанных обществом О.А. Швидковского, Э.А. Гольдзамта; 4) культурно-экологической таксономии Г.В. Есаулова, классифицировавшего наследие по уровням - территория, пласт, архитектурная культура, типы, отдельные виды и группы объектов; 5) архитектурной и градостроительной реконструкции А.С. Щенкова; 6) идентификации исторических городов В.Р. Крогиуса; 7) симбиотической архитектуры С.С. Айдарова, связываемой им с ценностью региональных традиций. Перечисленные научно-теоретические исследования приводят к

многоуровневую систему разработки разделов по сохранению наследия в составе градостроительной документации ЦНИИП градостроительства; 3) ценностного зонирования территорий региона Н.Г. Зарандия; 4) регулирования и планирования региональной среды Е.А. Ахмедовой.

На уровне города проанализированы методики: 1) проверки сочетания новой и сложившейся застройки Д.В. Брунса, Е.Е. Водзинского, С.К. Регамэ, Л.И. Соколова; 2) соучаствующего проектирования как технологии взаимодействия эксперта и города, эксперта и его жителей, понимаемых как «агенты развития» В.Л. Глазычева, А.Г. Раппапорта; 3) многокритериальной оценки ценности наследия В. Фродля, Е.В. Михайловского, О.И. Пруцына, С.В. Зеленовой, Э.А. Шевченко; 4) оценки историко-культурной ценности поселения Э.А. Шевченко; 5) эколого-градостроительной реконструкции и градостроительного кадастра Е.А. Ахмедовой; 6) градостроительного планирования достопримечательных мест Ю.В. Алексеева, Г.В. Сомова, Э.А. Шевченко.

На уровне квартала имеют место методики: 1) историкоградостроительного анализа А.С. Щенкова; 2) использования наследия как градоформирующего фактора ЦНИИП градостроительства; 3) ценностного зонирования А.Б. Тренина, различавшего ценную и рядовую среду; 4) типологического и морфологического анализа Л.Б. Кожаевой и С. Муратори (Италия); 5) «бесконфликтной реновации» квартала, основанной на исторической парцелляции, бюро «Остоженка» и В.Э. Стадникова; 6) реконструкции по степени допустимых преобразований Н.Н. Миловидова, В.А. Осина, В.В. Травина, Н.П. Шепелева и М.С. Шумилова; 7) уплотнения и разуплотнения застройки В.Ф. Касьянова. Обзор научно-методических разработок выявил тенденцию перехода от регулирования и планирования к поиску новых подходов к прогнозированию устойчивого развития архитектурно-исторической среды.

15

Анализ научно-практических разработок и практических работ

позволил выявить на уровне региона только концепции сохранения, на уровне города – концепции сохранения и обновления, на уровне квартала – только методы обновления среды.

На уровне региона концепции сохранения среды: 1) планирования на основе потенциала наследия, направленного на его выявление и использование;

2)планирования региональных экспозиций и турмаршрутов на базе наследия;

3)рекреационного зонирования и районирования по привлекательности среды;

4)историко-культурного зонирования и районирования по ценности среды.

На уровне города концепции сохранения среды: 1) административнотерриториального охранного зонирования, привязанного к границам административных районов города; 2) очаговой дислокации «лакун», когда внутри охраняемой среды выделяются территориальные резервы под развитие; 3) очаговой дислокации зон концентрации наследия, когда старое фрагментировано и оказывается в среде нового; 4) историко-типологического охранного зонирования, связанного с градостроительной историей поселения.

На уровне города концепции обновления среды: 1) дистанционного концентрированного с размещением крупного нового делового района на периферии исторического центра; 2) дистанционного дисперсного с размещением ряда новых районов на периферии исторического центра; 3) комплексного планового согласно стратегическим планам развития; 4) избирательного, предполагающего новую единичную застройку, увязанную с исторической; 5) скрытого, когда среда выглядит законсервированной.

На уровне квартала методы обновления среды: 1) скрытой внутриквартальной реконструкции; 2) реконструкции периметральной застройки; 3) структурной реконструкции, предусматривающей изменение парцелляции, устройство проницаемых пространств и т.п.; 4) «масштабной» реконструкции, предполагающей изменение высотных параметров застройки. Приемы развития среды: 1) контекстуальные с опорой на прежние идентификаторы (ПИ); 2) нюансные, основанные на сохранении прежних и создании новых идентификаторов (ПИ+НИ); 3) контрастные, связанные с формированием новых идентификаторов (НИ).

Обзор научно-практических разработок и практических работ показал обострение противоречия между сохранением и обновлением от уровня региона к городу и кварталу. Социально ориентированные методологии в теории и на практике сохранения наследия отсутствуют.

Для определения состояния вопроса в сфере охраны проведен сравнительный анализ отечественного (столичного и регионального) и международного опыта по разным направлениям управленческой, социальной, экономической, образовательной, профессиональной деятельности, связанной с сохранением наследия. Показателями развитости управленческой сферы являлось наличие: государственного и местного законодательства, утвержденных реестров наследия и проектов зон охраны. Проведен сравнительный анализ эволюции законодательных систем Великобритании, Франции, Италии и России.

16

Показателями развитости социальной сферы служила деятельность общественных организаций и наличие опыта общественных слушаний. В образовательной сфере оценивалось наличие реставрационного образования, образования в сфере туризма и подготовка интерпретаторов наследия. В экономической сфере учитывалось наличие благотворительных организаций (трастов) и механизмов софинансирования реставрационных работ. В профессиональной сфере показателями служило наличие действующих проектов и программ, соответствие теории и практики сохранения наследия. Выявлено отставание Самарского Поволжья по разным направлениям охранной деятельности на 30-50 лет.

Анализ состояния самой архитектурно-исторической среды Самарского Поволжья позволил установить следующее.

На уровне региона определены причины сходства архитектурно-

исторической среды Самарского Поволжья, Ульяновской, Саратовской областей и Республики Татарстан, среди которых – родство истории, темпы роста городов,

потенциал; сильная градостроительная школа, результатом деятельности которой стала разработка полного пакета градостроительной документации «на местах»; отсутствие хорошо сохранившихся ансамблей кремлей как символа консолидированной власти и прежнего идентификатора среды; значительный процент исторической деревянной застройки; высокий потенциал наследия и асимметрия его размещения в Самарском Поволжье.

На уровне города проведен анализ городов Самарского Поволжья в ряду:

1) исторических городов мира, выявлены стратегии развития архитектурно-

исторической среды: а) приоритетный вариант, когда наблюдается приоритет сохранения (Рим, Флоренция, Венеция, Прага, Будапешт, Бат, Санкт-Петербург, Суздаль); б) паритетный вариант, когда соблюдается паритет между сохранением и обновлением (Брюссель, Берлин, Дрезден, Лондон, Барселона, Москва, Нижний Новгород, Казань); в) диспаритетный вариант (Нью-Йорк, Чикаго, Пекин, Киев, Самара), когда происходит приоритетное обновление (см. прил. 2); 2) исторических городов страны, который показал зависимость характера преобразовательных процессов от статуса города (в исторических столичных центрах, региональных центрах, крупнейших и крупных городах развитие среды происходит революционным путем; в больших, средних и малых городах – эволюционным); 3) исторических городов Поволжья, описание и визуальный анализ среды которых позволил выявить различия в их стратегиях развития.

На уровне квартала сделан вывод о низкой градостроительной культуре судя по наблюдающимся изменениям в среде застройки, аналогичным Саратову и Ульяновску, и радикально отличающимся от Нижнего Новгорода и Казани.

Очерчен круг всеобщих проблем, связанных с развитием архитектурноисторической среды: 1) изменяемость во времени среды и ценностных представлений о ней; 2) различные стратегии развития среды и в ряде случаев

18

Фра-Мауро (1459). Одной из движущих сил развития было купеческое сословие (см. прил. 3.1).

Третий период (XVI – XVII вв.) – колонизации (по Г.И. Перетятковичу, 1877) – отмечен всего одним объектом на территории региона – каменной Спасской башней Сызранского кремля. Регион развивается за счет земледельческого освоения Правобережья Волги, Левобережье оставалось кочевым. Закладываются основы меридиональной неоднородности среды. Деревянные города-крепости строятся вдоль Волги (Самара, 1586, Сызрань, 1683, Кашпир, 1687). Судя по рисункам А. Олеария (1636) и Корнелия де Бруина (1703), они имели вид военного лагеря, их габариты были чуть больше самарского регулярного квартала. Города развиваются медленно, до начала XVII в. население было временным и насчитывало 100 - 400 чел. Тип среды с условным названием «Древний город» был распространен в пределах деревянных крепостей и ранних слобод, где впервые проявился городской код идентичности «узел-перекресток». Кварталы внутри крепостей были относительно регулярной формы, а их застройка – преимущественно деревянной. В Самаре и Сызрани строятся первые каменные церкви. Движущей силой развития среды, наряду с военной элитой, было купеческое сословие13 (см. прил. 3.1).

Четвертый период (XVIII в.) – укрепления русской государственности –

положил начало формирования архитектурно-исторической среды. Регион получает отдельные объекты-идентификаторы, относящиеся к социо-духовному и административно-политическому компонентам среды. Судя по картам Гийома Делиля (1706) и Жиля Робера-де-Вогонди (1752), а также картам Симбирского наместничества (1792) и Симбирской губернии (1797), широтная и меридиональная неоднородность среды сохраняется. Приходские храмы и монастырские постройки возникают под влиянием Владимиро-Суздальской школы в стиле русского барокко первой половины XVIII в. и располагаются преимущественно в Правобережье и в северной части Левобережья. Для защиты оседлого населения северной части Левобережья возводится поздняя фронтальная фортификация: 1) непрерывная Ново-Закамская укрепленная линия с геометрически правильными крепостями по образцам С. де Вобана – Алексеевской (1706), Сергиевской (1703), Красноярской (1733), соединенные непрерывной линией вала и рва; 2) Самарская засечная черта с отдельно стоящими, вписанными в ландшафт, большими крепостями нерегулярной формы

– Красносамарская, Борская (1736, 1751).

Города приобретают значение торгово-промысловых центров. Судя по гравюрам Самары Дж. Кэстля (1714, 1730-е) и Сызрани М.И. Махаева (1765) они окружаются укрепленными посадами и слободами. Складывается тип среды «Дорегулярный город», память о котором сохранилась в виде культурного слоя. В Самаре возводится земляной бастион (1706), его укрепления вскрыты археологами в 2014 г. Городской код идентичности «узел-перекрѐсток» продолжает развиваться в этот и последующие периоды. Появляются первые

13Сохранились сведения о ритуале торговли, который мог возникнуть только там, где

сэтим были связаны важнейшие жизненные устои (Э.Л. Дубман, 2002).