10820

связи с получением профессии зодчего. Для того чтобы проектировать и стро- ить «голубые» города будущего, подготовка архитекторов одновременно пре- следует цели формирования их как специалистов, интеллигентов и граждан. Становление будущего специалиста с необходимостью включает в себя его об- разование (формирование системы знаний), обучение (формирование системы умений) и воспитание (формирование системы установок, убеждений). Эти установки для педагога, по всей видимости, универсальны по отношению к пе- дагогике любой профессии. Об этом увлекательно говорится в серии книг Л. А. Зеленова [89].

Особенности профессиональной этики и эстетики зодчего определяются профессиональной деятельностью. Все это заставляет говорить не только об общих, но и специальных моментах в овладении будущим архитектором осно- вами наук и искусств, этики и эстетики, в выработке моральных критериев от- ношения к (без)душевности и (без)бездуховности в творчестве.

Основу формирования будущего творца составляет эстетическое начало. Но архитектура и города, и села содержит в себе и нравственный исток. В архи- тектуре любого населенного пункта этическое как бы «просвечивает», возника- ет через социально-эстетическое. Однообразная, бездушная искусственная сре- да не просто некрасива, она принижает добро и усугубляет зло. В современных условиях нельзя допускать разрыва между эстетической и этической подготов- кой будущих специалистов. Не случайно еще древние использовали понятие «калокагатии» как единства добра и красоты, как идеала в формировании чело- века. Жаль, что эта целостность исторически утрачивалась и нет у нас даже близкого столь емкого слова. Вопрос - как вновь ввести в живой коммуника- тивный оборот специалистов понятие калокагатии.

Принцип гуманизации является общим в подготовке всех специалистов независимо от специальной предметной области их профессиональных интере- сов, будь то медик, экономист или художник. Есть, конечно, и своя специфика у тех, кто создает город, и у тех, кто в нем будет жить и трудиться. Вооружить будущего архитектора принципом гуманизма – значит, научить его видеть за архитектурой человека со всеми его нравственными установками, ценностными и целесобразно-целостными ориентациями. Гуманистический характер про- странственной среды города будущего означает ее соответствие мере человека, его родовым сущностным силам. Следовательно, за годы обучения архитектор должен быть сориентирован на учет человеческих факторов в создании гуман- ной, человечной архитектуры.

Задача заключается в формировании у архитектона способности видеть социальные эстетико-этические перспективы, средствами архитектуры и дизай- на утверждать коллективизм, общение, содействовать коммуникативности,

170

способствовать всестороннему и гармоничному развитию личности. Архитек- тура заборов, закрытых дверей отчуждает людей, но отчуждение людей порож- дает плохую архитектуру, безликие и невыразительные города. Если архитек- тура – слуга общества, то она лишь выражает и закрепляет его социально- нравственные пороки или добродетели. И те, и другие живут в городах, вместе оказываются и в будущем.

Кодекс профессиональной этики архитектора отражает моральные нормы общества, но из профессиональной архитектурной деятельности вытекают и специфические требования. В целом же профессиональные нормы отечествен- ных архитекторов должны совпадать с развитием общественных норм, а в чем- то и опережать их. Их особенностью является особая перспективная возмож- ность прогнозировать развитие социальных отношений, институтов, потребно- стей и способностей людей [11].

Архитектоника города создается на века, и поэтому высокая ответствен- ность перед будущими поколениями означает готовность к творческому испол- нению социального заказа на высоком профессиональном уровне. И здесь очень важно утверждение бережного отношения к памятникам прошлого. В ре- ализации этого принципа отражена и нравственная чистота архитектора. Про- ектирование и воплощение в строительстве новых произведений в современных масштабах также накладывает свой отпечаток на архитектора. Ему самому предстоит формирование человека труда, а не бездельника, средствами архи- тектурно-градостроительного искусства.

Будущему архитектону придется также через создаваемую вновь искус- ственную среду влиять на социальное творчество людей, духовное производ- ство и воспроизводство, даже на свободное время человека [109, 193, 224, 237]. Он будет формировать добропорядочность человека будущего общества, утверждать его высоконравственный кодекс. Сейчас не модно об этом гово- рить. Может быть, потому, что мы почувствовали дефицит во всем и остро ощутили отдаленность «светлого будущего». Но означает ли это отрицание ориентиров дибропорядочности и идеалов? Видимо, назрела необходимость выработки и введения в педагогику современных обрядов.

Обряд может быть наподобие клятвы Гиппократа, которую дают студен- ты-медики. Необходимость такой клятвы для архитекторов была высказана доктором философских наук, профессором Л. А. Зеленовым, когда он в конце 60-х годов читал лекции по марксистско-ленинской эстетике для первых пото- ков будущих горьковских архитекторов. И вот спустя годы один из авторов этих строк, бывший его студент, аспирант, совместно со своим учителем напи- сал клятву архитектора. Вот текст клятвы, который прозвучал на архитектур-

171

ном факультете ГИСИ в 1984 году из уст студентов первого курса 059-й и 060-й групп.

КЛЯТВА АРХИТЕКТОРА

Торжественно обещаю чтить память архитекторов, работавших до меня, органично вписываться своими сооружениями в исторически сложившуюся за- стройку, быть корректным по отношению к работам своих предшественников!

Клянусь помнить, что спроектированные мною здания будут служить не только настоящим, но и будущим поколениям людей нашей социалистической Родины!

Клянусь заботиться о сохранении природы, о том, чтобы она вошла в го- род во всей своей очеловеченной красоте!

Клянусь любить Человека и нести ответственность перед людьми, кото- рые станут жить в спроектированных мною сооружениях!

Обещаю помнить и реализовать это в своих проектах! Спроектированными мною сооружениями будет пользоваться огромное

количество людей, а значит, я должен иметь дело не просто с организацией стекла и бетона, а с организацией счастливой жизни для каждого человека!

Взадуманных мной и построенных зданиях будут жить и работать люди

втечение всей своей жизни. Города, которые я буду создавать совместно с дру- гими архитекторами, не должны представляться людям чудовищами, из кото- рых они бегут в воскресные дни на природу, они должны быть солнечными и зелеными, светлыми, дарящими им радость творчества.

Архитектура должна быть гуманна!

Если же я нарушу эту клятву, то пусть люди окружат презрением меня и мою профессию.

Спустя 29 лет чуть измененная клятва вновь прозвучала в гербовом зале главного Ярмарочного дома на Нижегородской Ярмарке. На конференции «Ве- ликие реки» ее слушали студенты и преподаватели обновляемой России. Для архитектонов будущего все еще впереди.

Возможны три ступени осознания пути к вершинам архисложной и не- обычно интересной профессии архитектора: клятва, кодекс и устав. К этой «троице» можно было бы добавить кредо архитектора, но оно несколько в сто- роне, т. к. носит индивидуальный характер и может быть совершенно разным при одних и тех же законах и требованиях, доминирующих в обществе.

Клятва архитектора – педагогическое условие о начале приобщения сту- дента к будущей профессии, фиксация значимости профессии зодчего в обще- стве.

172

Кодекс архитектора – нравственное отношение и установка коллективно- го сознания архитекторов на то, чтобы служить обществу.

Устав архитектора – государственный законодательный акт, в котором закрепляются профессиональные задачи цеха архитекторов на государственном уровне.

Возможно, в будущем будут разработаны и приняты общие или самые разные для разных уголков страны клятва архитектора и кодекс архитектора. Наверное, это будет так же естественно, как то, что сегодня в Союзе архитекто- ров России действует Устав архитекторов. Согласно ему решаются некоторые профессиональные споры.

Что может дать клятва? Точку отсчета, опору в трудных ситуациях, ори- ентир! Главная задача – поднимать значимость профессии, ее авторитет, пре- стиж. Путей, ведущих к этому, много. Но конкретные предпочтения ограниче- ны множеством «но», которые возникают сразу же после анализа возможностей включения в условия реальных процессов. Наверное, поэтому и среди профес- сионалов есть неудачники и счастливчики, люди, которым повезло, и которым нет.

То, что клятва архитектора впервые в стране прозвучала в нашем городе, может дать иллюзию местного значения явно несовершенной обрядовой проце- дуры. Думается, однако, что это не совсем так. То, как проявляется и как при- живается или не приживается та или иная форма посвящения в тайны приоб- щения к будущей профессии, еще не показатель верного пути. Сейчас ясно од- но, что эта процедура не должна быть административным актом и должна быть интересной, захватывающей и объединяющей на общее дело.

Активизация обрядовых служб, создание многочисленных самодеятель- ных организаций в нашей стране не случайности. Они являются естественной реакцией на разрушение и отказ от старых обрядовых форм профессиональных посвящений, на замену их разного сорта торжеств, отмечаний или скучных процедур административного «приобщения».

Всякая деятельность исторически в развитых своих формах принадлежала к тем или иным процедурам посвящения в ту или иную форму знания, профес- сионального искусства и т. д. Особенно это было развито в культовых обрядо- вых формах (омовение, рукопожатие и т. д.). Причем собственно в нашем слу- чае речь может идти о посвящении в студенты будущих архитекторов, и клятва архитектора может рассматриваться как один частный момент этого действия. В ряде вузов страны обряд посвящения в студенты принимает крайне любо- пытные развлекательные дружеско- покровительственные формы со стороны старших курсов и преподавателей.

173

Наша региональная архитектура еще серьезно «больна»: вряд ли ее может вылечить одна только клятва. Но, возможно, она будет той каплей, которая пе- реполнит чашу терпения в пренебрежительном отношении к архитектуре, к ро- ли архитектора в «буржуазно-социалистическом» обществе, к его прямому при- званию задумывать и воплощать антропосоциальное конструктивное начало всей архитектоники предметного мира.

Каковы же программные пути выхода из затянувшегося кризиса? Чтобы быстрее выйти из кризиса, надо не мешать развитию малого и среднего бизне- са. Советская власть, к сожалению, отучила людей работать на себя. Когда-то НЭП сдвинул разрушенную Россию из разрухи. В свое время великий кризис в Америке был преодолен свободным и регулируемым сверху тотальным строи- тельством жилья. Эгоистический принцип двигает людьми в истории чаще как первостепенный фактор. Ресурсный потенциал России на душу населения са- мый высокий, и его надо дать освоить.

Пожары 2010 года, а в иные годы невиданные засухи погубили столько леса, сколько за все годы нашей страны не позволяли взять в «своем» лесу кре- стьянам-колхозникам, фермерам и домостроителям вместе взятым. С учетом того, что бедствия имеют свою повторяемость, нужна государственная про- грамма (пруды и рыба, полосы леса от 50 до 250 м с учетом размеров опусто- шающих пожаров с шагом, например, в 10 км надо дать людям организованно вырубить бесплатно, и должны помочь им в этом. В противовес общественному равнодушию вероятно следует развивать программу лесных полос на безбреж- ных просторах необрабатываемых земель с нормируемым шагом лесополос.

Как-то Н. С. Михалков в одном из интервью сказал, что если бы он был «царь», то первое, что он бы стал делать - это бороться с грязью и бесхозяй- ственностью, замусоренностью, с нечистоплотностью всего, что нас окружает. Во всяком случае, долгих путей выхода «России из обвала», наверное, много, но скорее всего нужен более надежный Проект, например, связанный с нацио- нальными проектами РФ 2019 – 2024 гг. При всех населенных пунктах возмож- но следует содействовать организации своеобразных «коммун», в том числе и на основе частной аренды и землевладения.

Как можно сделать первые шаги у нас в стране с учетом специфики зада- чи, прорыва в будущее? Например, Клятва Гиппократа больше принадлежит к сфере сознания, т. к. произносят ее не у постели больных людей, хотя мысли будущих медиков обращены именно к ним. Клятва архитекторов совместима с приобщением к профессии и в этом отношении имеет свои преимущества. Ее можно проводить на фоне архитектурных памятников. В местном варианте ре- гиональной подготовки архитекторов интересна идея великого зодчего С.Л.Агафонова о том, чтобы проводить процедуру посвящения в студенты, а

174

возможно, и клятву будущих архитекторов, например, на территории Нижего- родского кремля. В целом посвящение в студенты-архитекторы может быть продумано до деталей, но очевидно одно: клятва обязательно должна нести в себе воспитательное и патриотическое начало, всемерно ориентировать на гу- манизацию предметного мира, бережное отношение к старине.

Говорят, в старости человек должен отвечать за свое лицо. Благородные черты могут быть нездоровым образом жизни доведены до уродства и неузна- ваемости, а лицо невзрачного рядового человека, одухотворенное творческим трудом, может послужить в качестве модели в работе скульптора. Так и архи- тектоника предметно-пространственного мира, которую творят те, кто тоже ко- гда-то был молодым, мечтал стать и стал специалистом. Профессиональная ра- бота архитекторов, градостроителей, проектировщиков в какой-то мере напо- минает и образное представление о том, что в игре актера напрямую не видно труда режиссера. Так можно сказать и о работе целых организацией, которых уже нет, но в архивах, книгах есть то, что было законом при воплощении про- ектов в реалиях архитектуры города [49, 192].

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ПО ЧАСТИ 1

Природа создает и воспроизводит неисчислимое многообразие совершен- ных форм. Все их роднят бесконечные экологические взаимосвязи и взаимоза- висимости. Природа для них – общий дом, в котором царят правила, и наруше- ния их тоже подчинены своим законам. «Дом», созданный природой, не устра- ивает, да и не может полностью устроить человека. Он его перестраивает, со- здавая тем самым новый «дом» – вторую природу. Но если в природе цветок и пчела, дерево и ручей, хищники и их жертвы связаны таким образом, что они не могут существовать друг без друга, то в продуктах труда человека связи и зави- симости не развиты до силы глобального закона.

В предметном мире, создаваемом человеком, господствует эклектичность форм. Холодильник и кухня, автомобиль и дом, оборудование и цех и т. д. еще не зависят друг от друга настолько, чтобы всесторонне служить интересам сво- бодного и универсального развития людей. Есть правда перспективные исклю- чения. Например, судно на подводных крыльях вбирает в себя плюсы преодо- ления двух стихий. Латинское слово гибрид, переводимое как помесь, скрещи- вание широко используется в ботанике, зоологии, генетиков. Комплекс архи- тектонических искусств, развиваемый исторически преимущественно в техно- логическом характере, подошел к такому рубежу, на котором органические и экологические подходы начинают брать верх. Закономерности природоподобия

175

внесут много нового в тенденции любительского и высокопрофессионального творчества.

Когда-то искусство началось с мимесиса – с подражания природе. Через утверждение власти человека над природой искусство поднималось над ней вместе с ним. Проникая во вторую природу и озаряя ее своим светом, искусство может нести с собой разрушение в отчуждении между обществом и природой, которое возникает под действием чисто технического начала. Архитектониче- ское искусство, формирующее окружение человека, пронизывающее весь предметный мир, призвано возвысить вторую природу до посредника в гармо- нии человека с естественной природной средой. Но так же, как не просто стро- ить и перестраивать новый дом, город, оставаясь жить в старом и подчиняясь его законам, так же сложно найти и перенять законы природы, суметь их раз- вить средствами предмето и пространствосозидательного творчества до гармо- низации с законами развития общества. Архитектоническая деятельность явля- ется тем источником, который соединяет человека с его окружением в новых качествах разумного, ноосферного дома.

Жесткая каноничность искусства прошлого в наше время сменилась воз- растанием субъективного начала всякого творчества, в том числе и архитекто- нического. Возникает вопрос: есть ли в мире ценностей горизонты, за которыми уже нет иных, новых и более высоких образцов человеческого труда? Если да, то, возможно, это и есть тот «потолок», от которого берет свой отсчет новая ин- тегральная мера всякого явления. Запреты на возможность использования в ис- кусстве иных, человекообразных качеств, жесткое установление границ мер во всех их модификациях уже неоднократно терпели провал. Даже церковь и находящиеся на ее службе религиозные искусства отказались от изображения только красивого и благостного. Калокагатия расширяет спектр от прекрасного до безобразного, но с удержанием доминанты доброго начала.

Полноценным ориентиром и своеобразным образом архитектонического творчества может стать сам его результат. В искусстве такого рода идеальные ориентиры всегда можно найти в лучших и образцовых артефактах, произве- дениях, ансамблях.

Например, Нижегородский кремль, являясь шедевром градостроительно- го искусства, искусства архитектуры и ремесел, может одновременно высту- пать образом «храма» всего архитектонического искусства. Это возможно, т. к. его архе- и архитип взаимообусловлены в живом слиянии разнообразных хро- нотопов. В этом «храме», например, алтарь Архангельского собора мог бы быть уподоблен «хранилищу красоты», источнику жизни всякого искусства, тому, без чего его быть не может, и не только в религии. Но на стенах кремля были и пушки – эти своеобразные химеры – фантастические чудовища с головами и

176

шеями льва, туловищами козы и хвостами дракона, некогда предназначавшиеся для того, чтобы изрыгать смертоносный огонь. Фантазия, необузданная мечта, сплавлявшая жесткость и красоту, это тоже признаки жизненного, или, как го- ворил Г. Земпер, «практического искусства».

Зачем же нужны «химеры» искусству? Эти «уродцы» на стенах кремлей и монастырей выполняли важнейшую функцию искусства – защиту красоты и свободы в доброте прекрасного. В отлитых в металле, страшных, но предназна- ченных для героического формах есть грань человеческого – это стремление к универсальности, утверждение способности человека в борьбе изменять мир. Немаловажно и то, что если эти и другие архитектонические формы (колокола, завершения церквей и башен и т. д.) рождены человеком, то они уже как бы приручены им и, значит, смогут защищать алтарь искусства, где и хранится огонь искусства – его дающие всходы зерна истины, добра и красоты.

Рассматриваемый нами в качестве собирательного образа кремль-храм являет и высочайший символ архитектонического творчества человека. В ка- кой-то мере этот образ может служить основой концептуальной модели архи- тектонических искусств вообще. А отсюда видно, что есть точки отсчета: кра- сота, функциональность, укрощенное человеком пространство, но нет предела для их возможностей в совершенствовании архитектоники предметного мира многосферного пространства. Как нет предела многообразию архитектониче- ских форм, так и нет пределов модификациям их ценностной меры. Совершен- ство ценностей развертывается в творчестве, а поступательное совершенство- вание механизмов создания и определения ценностей задается в процессе функционирования, историей их развития.

В данной части публикации в большей мере ставились, чем решались, многие новые проблемы. Это, однако, совсем не означает, что исчерпаны все основные вопросы. Среди проблем, которые будут особенно актуальны в бли- жайшие десятилетия и, уже перешли еще не решенными в третье тысячелетие, есть и такие, которые сегодня могут казаться несущественными. Будущее, несомненно, принесет такие технические и технологические изобретения, кото- рые для нас так же фантастичны, как для людей начала нашего тысячелетия были бы «божественны» космические корабли, теле- и радиосвязь с государ- ствами, расположенными на противоположных сторонах земного шара, сети видеокамер, голографическое кино и т. д.

К числу проблем, которые готовят новый прорыв человечества в неиз- вестное, могут быть отнесены следующие проблемы, находящиеся в русле нашего исследования: создание единой науки с единой же архитектонической иерархией, реализующих ее потенциал междисциплинарных направлении научных исследований; взаимовнедрение на качественно новом компьютерном

177

уровне достижений науки и техники, производства и архитектонического ис- кусства; небывалый уровень и масштабы интеграции и дифференциации искус- ств, затрагивающих всю архитектонику предметного мира, окружающего чело- века на Земле и в космосе.

Верится в то, что и архитектоническое искусство, посредством чего сплавляются достижения и открытия пытливого ума, не сможет остаться неиз- менным. Размышляя о необходимости развития философской антропологии с точки зрения рассматривания человека по его системо-деятельностному бытию, Надар Джинджихашвили пишет: «…оказалось очевидным, что в любых комби- нациях искусство является наиболее собирательным, универсальным видом де- ятельности, т. е. такой гетерогенной формой практически-духовного освоения мира, в котором синтезируется все виды человеческой деятельности» [67]. Поэтому же вопросу полемика М. С. Кагана с самим собой о соотношении синтетического и синэстетического,

приводит его к пониманию способности в сфере искусства создавать внутренне условные, нерасчлененные модели, имеющие особенный субъективированный характер, способные перерождать их к самодостаточности в архитектоническом творчестве людей [100]. Отсюда историческая вечность произведений искус- ства в отношении к мимикрии изделий как товаров подсказывает необходи- мость более внимательного отношения к архитектоническому искусству, без которого современный человек уже не сможет сколько-нибудь добротно и дол- го прожить.

178