3.2. Русская Духовная Миссия в Пекине и конфуцианство 1858–1911 гг.

После заключения в 1858 г. Тяньцзиньских договоров китайского правительства с западными странами изменилось положение Русской Духовной миссии в Пекине. С открытием в столице Китая российского посоль-ства, Духовная Миссия перестала выполнять несвойственные ей функции¹⁹⁸.

Теперь Миссия могла заняться делом, для которого она, в сущности, и была создана – проповедью христианства среди китайского населения. Немедленно же по получении сведений о договоре, Св.Синод послал началь-нику XIV Миссии архим. Гурию дополнительную инструкцию: «..вследствие трактата, духовной миссии открывается в Китае обширное поприще для проповеди слова Божия, деятельность миссии может быть направлена к распространению православной веры среди самого китайского народа»¹⁹⁹.

В отличие от инославных, члены Русской Духовной Миссии в Китае не занимались поиском путей влияния на китайское императорское правительство для достижения сугубо светских политических целей. Это стало залогом мирного и открытого существования православия в Китае, которое воспринималось китайской императорской властью как мирная религия, дающая смягчение нравов в обществе и созидающая человеческую личность.

Осенью 1861 г. деятельность русских миссионеров впервые покинула стены Пекинской миссии и в деревне Дун-динь-Ань было основано православное училище для детей.

Поучителен пример дает член XVIII Миссии архимандрит Авраамий, который во время чтения публичных лекций о Китае в Санкт-Петербурге, отмечал, что опасность со стороны Китая заключается не в том, что они массами приезжают в Россию, а в их внутренней сплоченности, воспитанной на конфуцианских традициях. Эта верность своим традициям не дает им восприимчивости к христианской вере. И когда о. Авраамий, например, упрекал китайцев в бесполезности поклонения предкам, то они отвечали, что русские не почитают старших и отворачивались²⁰⁰.

Подобные примеры показывают, что катехизаторская работа среди китайцев, так же как и ранних иезуитов, давала повод православным миссионерам озаботиться решением тех же вопросов совместимости православной веры с культом Конфуция и почитания предков.

Несколько утешая будущих православных миссионеров, участник XVI и XVII Миссий иеромонах Алексий (Виноградов) сообщал, что в настоящее время напечатано весьма много переведенной инославными миссиями на китайский язык христианской литературы, особенно переводы Св. Писания, так что «членам Русской Миссии даже нет надобности сочинять что-либо новое»²⁰¹.

Подводя итог, заметим, что русские миссионеры признавали, что вышли на проповедь в Китае с опозданием и фактически имели мало времени для миссионерской работы – с 1861 г., когда впервые вышли с проповедью за пределы Пекина и до 1918 г., когда началась массовая эмиграция русского населения, из-за которой они почти целиком переключились на удовлетворение нужд соотечественников. Тем не менее, они, так же как и риччианцы, видели необходимость изучения конфуцианского мировоззрения для успешной проповеди Евангелия.

Упоминаемый миссионер о. Алексий (Виноградов), например, еще так охарактеризовал специфику православного миссионерства: «Насколько у английских и американских миссионеров преобладающее значение имеет дело проповедничества, учительства, организация школ, распространение в народе всякого рода книг и пособий… постольку у русских, поставленных в положение миссионеров среди китайцев, главное внимание обращено на церковное богослужение, совершение таинств..»²⁰²

Хотя по количеству обращенных православные миссионеры значительно уступали инославным, зато они никогда не входили в религиозные споры и конфликты с конфуцианской элитой и тем самым сохранили к себе доброе расположение китайцев.