volochaeva_of_politicheskie_protsessy_v_sovremennom_informat

72

Анализ данных Табл.1 и 2 позволяет говорить о том, что вопросы доступа к передовым информационным технологиям связаны с проблемой «цифрового разрыва», который имеет несколько измерений:

•технологический разрыв в развитии инфраструктуры, при котором около 70 % пользователей Интернета проживают в 24 наиболее развитых странах, где сосредоточено лишь 16 % населения планеты;

•контентный разрыв с семидесяти процентным количеством англоязычных сайтов и малым количеством информации регионального значения;

•гендерный разрыв, отражающий преобладающее большинство пользователей-мужчин в кибер-пространстве.

Современные информационные технологии вынуждают политиков вносить изменения в свою деятельность, в частности в способы своего взаимодействия с гражданами. Этот процесс включает расширение круга лиц, получающих прямой доступ к политикам и политическому руководству страны, и увеличение коммуникационных потоков в обратном направлении. Расширяются также и возможности граждан по проведению дискуссий по злободневным социально-политическим проблемам и организации кампаний с целью оказания давления на власть. Политическая деятельность граждан преследует две основные цели:

1)улучшение «электронного управления»: оказание влияния на процесс принятия политических решений, налаживание работы административных сервисов, а также повышение скорости работы и эффективности общественных сервисов;

2)развитие «электронной демократии»: возможностей и инфраструктуры, позволяющих правительствам стать ближе к своим гражданам и увеличить степень гражданской вовлеченности и активности населения.

73

Правительственные институты западных политий потратили не один десяток лет на переговорный процесс с различными группами влияния для разработки программы структурной и технологической реформы с целью модернизации управленческой политической деятельности и приведения ее в соответствие со стандартами ведения дел в бизнесе. В 50-70-е годы ХХ века усилия западных правительств были сосредоточены на внедрении компьютерных и телекоммуникационных инноваций в административную деятельность, включая формирование бюджета, ведение бухгалтерского учета и налаживание информационных управленческих систем, предполагавшие получение косвенной выгоды для общества в целом1.

Эта работа продолжилась с изобретением и расширением использования сетевых технологий. С 1980-х гг. правительства многих развитых стран сконцентрировались на новых методах оказания различных электронных сервисов для повышения административной эффективности и качества оказываемых населению услуг. Мысль футуриста Джона Нейсбита о помещении гражданина в центр сетевой работы правительства стала обретать реальные очертания2.

Внедрение различных форм электронного управления сулит многие выгоды:

•снижение административных расходов;

•улучшение качества оказываемых социальных услуг за счет переориентации штата с административной работы на более тесное общение с гражданами;

•повышение скорости реагирования на обращения граждан;

•увеличение доступности общественных сервисов даже в отдаленных периферийных районах;

•расширение и упрощение возможностей доступа к правительственной информации любого уровня через веб-порталы и другие сервисы;

1Dutton W.H. Society on the Line: Information Politics in the Digital Age. Oxford: Oxford University Press, 1999, p. 184-185.

2Нейсбит Д. Мегатренды. – М., 2009.

74

•усиление межправительственного взаимодействия, общения между правительством и бизнесом;

•внедрение инновационных сервисов и форм оказания социальных услуг.

Однако этот процесс может сопровождаться и некоторыми

отрицательными последствиями:

•общего снижения расходов на административную работу не произойдет, так как потребуются серьезные вложения в развитие цифровой инфраструктуры;

•снизится значение прямого общения с гражданами;

•централизация многих сервисов может привести к уменьшению гибкости реагирования на обращения граждан на местах;

•размещению информации в сети будет уделяться больше внимания, чем повышению качества, полезности и открытости общественно важной информации в целом;

•расширится пространство для кибер-преступлений;

•появятся возможности для использования цифровых технологий во вред людям, например, вмешательство в частную жизнь, введение цензуры и т.д.

Эту двойственность потенциала использования передовых цифровых технологий необходимо учитывать в работе правительства и других административных органов, чтобы не допустить нарушения гражданских прав населения.

С одной стороны, развитие «электронной демократии», связанное с внедрением новых каналов политической и правительственной деятельности посредством новейших цифровых технологий (таких как электронное голосование или электронные социальные платежи) несет определенный риск для устоявшихся паттернов политического процесса в странах с

75

сильными демократическими традициями1. С другой стороны, информационные технологии обладают огромным потенциалом и могут сыграть существенную роль в процессе изменения конфигурации коммуникативной власти через формирование политически грамотной и активной общественности.

Трансформация, связанная с широким применением информационных технологий, должна учитываться при принятии решений на всех стадиях политического процесса. Эти изменения связаны с:

•развитием демократии, поскольку информационные технологии демократичны по своей сути, так как размывают иерархию и централизованный контроль;

•формированием технократической элиты, приобретающей все большую автономию и возрастающее влияние на процесс принятия политических решений;

•подвижками в экономических элитах, поскольку технологические инновации направляются в первую очередь военными и корпоративными нуждами, манипулирующими общественными интересами;

•усилением позиций превалирующих властных структур политической системы, поскольку именно доминирующие коалиции интересов внутри организации или целого государства способны контролировать

такой ресурс как информационные технологии2.

Итак, понятие "информационное общество" есть рамочный конструкт, включающий в себя такие основные качественные характеристики современного общества, детерминированные информационнокоммуникативными технологиями, как перемещение «мощи» в надгосударственное пространство, выход ее из-под политического контроля;

1 Castles S. Development, Social Transformation and Globalization// Paper given Social Transformation Studies Workshop, Australia: Center for Asia Pacific Studies, 2000, p. 101.

2 Dutton W.H. Society on the Line: Information Politics in the Digital Age. Oxford: Oxford University Press, 1999, p. 170.

76

представление о демократизации как о процессе сокращения диапазона использования насилия для достижения политических целей; слабое государство без достаточной мощи, силы, чтобы реализовывать основные функции, отождествляющие политический режим с демократией, переносит их на других агентов; происходит горизонтальное движение некоторых функций государства к рынкам, которые по определению свободны от политического вмешательства и являются неполитическим существом, или нисходящее движение, то есть делегирование реализации ряда государственных функций человеку; наблюдается деполитизации общества; гражданин теряет способность самостоятельно оценивать политические события, выбирать между конкурирующими политическими силами, самоорганизовываться.

1.3. Глобализация как основной вектор политических трансформаций современных политий: информационная составляющая

Утверждение информационного общества устранило последние – технологические – препятствия, стоящие на пути окончательной интеграции мира в единое целое. Набравшая темпы глобализация за относительно короткий исторический период трансформировала практически все существующие социальные пространства, практически все сферы, составляющие эти пространства. Вместе с тем, наряду с масштабными трансформациями традиционных структур глобализация принесла с собой и абсолютно новые элементы, о которых еще несколько десятилетий назад велись лишь академические дискуссии. Говоря о влиянии глобализации, нельзя не отметить и тот факт, что она породила новые политические элементы социальных пространств, придавшие им совершенно иные значения.

Большинство ученых и специалистов, независимо от того, каких они придерживаются подходов, ассоциируют глобализацию с интеграцией стран

77

и регионов планеты. З. Бауман видит за глобализацией процесс усиления зависимости локальной жизни от направляющих действий, которые на локальном уровне не поддаются контролю1. Э.Гидденс считает глобализацией процесс переноса полномочий и влияния от местных сообществ на международный уровень2. Для Б.Линдси глобализация – это интеграция национальных рынков посредством устранения барьеров на пути международного потока товаров, услуг и капитала, а также глобального распространения рыночной политики3. При этом следует заметить, что глобализация идет по нескольким направлениям.

В самом широком смысле глобализация есть совокупность процессов экономического, культурного и политического характера, способствующих интеграции мира в единое целое. Каждый из этих аспектов глобализации накладывает свой отпечаток на характер властных отношений на глобальном, национальном и местном уровнях. Забегая вперед можно сказать, что экономическая интеграция требует новых государственных аппаратов, культурные процессы унифицируют политические ценности, а собственно политическая глобализация изменяет властную иерархию мира, добавляя к ней еще один, глобальный уровень.

С экономической точки зрения глобализация – это интеграция национальных экономик. Экономическая интеграция началась значительно раньше интеграции других сфер, и поэтому можно утверждать, что в этом процессе, если не считать более высокий уровень его интенсификации, объясняемый применением современных информационных и коммуникационных технологий, нет ничего принципиально нового. Сегодняшняя экономическая глобализация – это продолжение прерванного на несколько десятилетий процесса, начавшегося еще во второй половине

1 Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: Весь мир, 2004. С. 11. (188)

2Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь. М.: Весь мир, 2004. С. 29. (120)

3Линдси Б. Глобализация: повторение пройденного. Неопределенное будущее глобального капитализма. М.: Альпина Бизнес Букс, 2006. С. 35.

79

международных корпораций и финансового капитала1. Подобные правительства устраняют всевозможные административные, государственные и законодательные барьеры, препятствующие свободному перемещению капитала. При этом следует отметить, что товары и рабочая сила играют значительно меньшую роль в современной глобальной системе, чем капитал, поэтому в глобализированных странах могут существовать разнообразные барьеры на пути движения товаров и рабочей силы (пошлины на импорт, жесткое миграционное законодательство и т.д.). У неолиберальных правительств формируются особые отношения с финансовыми институтами, которые зачастую получают преференции за счет населения и производителей.

В условиях свободного движения капитала усиливается контроль финансовых институтов над экономикой и государственным аппаратом (и даже над повседневной жизнью2), порождая такое явление, как финансиализацию. Дж.Эпштейн под финансиализацией понимает усиливающуюся роль финансовых мотивов, финансовых рынков, финансовых акторов и финансовых институтов в процессе функционирования внутренних и международной экономик3. Страны с неолиберальными правительствами отличаются своеобразной социальной иерархией. По сути, в этих странах возникают две группы – богатое меньшинство, получающее выгоды от глобализации, и бедное большинство, которому глобализация ничего не дает или даже ухудшает их жизнь, превращая в маргиналов. Разрыв в уровне доходов и богатстве этих групп огромен. Глобализация предоставляет меньшинству широкие возможности для получения доходов, а информационные технологии ускоряют этот процесс. Крупные денежные суммы очень быстро перемещаются для проведения спекулятивных операций в любую точку земного шара. При этом

1 Харви Д. Краткая история неолиберализма. Актуальное прочтение. М.: Поколение, 2007.

С. 18.

2Martin R. The Financilization of Daily Life. Philadelphia: Temple University Press, 2002. (240) 3Epstein G.A. Introduction: Financialization and the World Economy // Financialization and the World Economy / Ed. by G. Epstein. Northampton: Edward Elgar Publishing, 2005. P. 3.

80

информационные технологии породили ситуацию, когда умножение богатства меньшинства не приводит к обогащению всех остальных. Доходы формируются в виртуальной реальности, изолированной от «земной» реальности. Процесс обогащения постепенно освобождается от производства вещей, обработки материалов, создания рабочих мест и руководства людьми. З. Бауман замечает, что «старые богачи нуждались в бедняках, которые создавали их богатство и поддерживали его. Эта зависимость во все времена смягчала конфликт интересов и побуждала первых проявлять хоть какую-то, пусть минимальную, заботу о последних. Новым богачам бедняки не нужны»1.

Глобализация не ограничивается интеграцией национальных экономик. Р.Робертсон, исследуя глобализацию, говорит о зарождении глобального сознания2. М.Кастельс рассматривает глобализацию как процесс появления набора ценностей и убеждений, принимаемых во всех уголках планеты3. М.Элброу идет еще дальше, понимая под глобализацией появление мирового общества. Для него глобализация – это совокупность процессов, посредством которых жители планеты объединяются в единое мировое общество, глобальное общество4.

Многие авторы ставят знак равенства между культурной глобализацией и американизацией5. По их мнению, глобализация не оставляет нетронутой практически никакую локальную культуру. В культурной области глобализация характеризуется еще меньшей эгалитарностью, многосторонностью и разнонаправленностью, чем в экономике. Американизация предотвращает любое движение в сторону космополитизма.

1Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: Весь мир, 2004. С. 104.

2Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. London: SAGE Publications, 1992. P. 8.

3Castells M. Communication Power. Oxford: Oxford University Press, 2009. P. 117. (608) 4Albrow M. The Global Age: State and Society Beyond Modernity. Cambridge: Polity Press, 1996. P. 165-168.

5 Например: Conversi D. The Limits of Cultural Globalisation?// Journal of Critical Globalisation Studies.2010. № 3. P. 36-59.